Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 81

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


КОМУ ДОСТАЛСЯ ЗАМОК

В 1586 году Лепельское имение приобрел Лев Сапега. Пред ним стоял выбор: продлить униатский церковный уклад, заложенный Александром, или «похоронить» его, ориентируясь на западную модель – светскую.

Духовная политика, которую демонстрировала Речь Посполитая, сводилась к укреплению власти, избравшей силовое давление. Военное превосходство, с использованием европейских ландскнехтов, порождало неуемные амбиции. Стефан Баторий избегал путей поиска компромиссов, не шел на сближение христианских ветвей. Он избрал однозначную позицию – верховенство Папы римского. Полоцкие владыки расставались с монашескими обителями, уступая иезуитам.

Акт продажи Лепельского имения произошел во время смены власти – когда южного представителя сменил, можно сказать, северный: королем стал сын шведского монарха Сигизмунд III. Попросту его называли Вазой. Ваза был католиком только наполовину - по матери, однако сохранял непоколебимую ориентацию на римское верховенство.

Сапегу устраивал такой вариант, ибо он побывал в «шкуре» протестанта, исповедуя кальвинизм. Вообще Сапега не придерживался раз и навсегда избранных позиций. Был он и православным. Придворное положение обязывало «идти в ногу» с хозяином, и ему это удавалось.

Из чего исходили виленские владыки, продавая ему Лепль, сказать трудно. Сумму, выложенную Сапегой, крутой не назовешь. Он купил Лепль всего за 1200 коп литовских грошей. Для сравнения приведу несколько примеров из инвентаря Лепельского имения за 1641 год. В разделе о селе Стаи, принадлежавшем также имению, говорилось: «в том селе… вымерилось в застенках… волок 50, с которых платят их милостям паннам коп 50 всем селом». То есть, с волоки брали по одной копе грошей литовских. Примерно такой же была стоимость земли. В той же инвентарной описи о другом селе читаем, что стоимость четвертины или половины волоки колебалась в пределах полутора-трех коп. Копа в то время равнялась двум талерам.

Денежное приобретение вкупе с наследственным Белым делало Сапегу хозяином, господарем замковой области, распорядителем не только прибрежных земель, но и всей округи.

Конечно, он рассчитывал на выгоду – извлечь прибыль. Занимая в то время высокую канцелярскую должность, он владел перспективными планами Речи Посполитой и мог прогнозировать дальнейшие события. Возможно, уже тогда готовился проект соединения двух морей, где междуречье играло первостепенную роль. Наследник варяжских кровей Ваза был очень кстати в деле водных преобразований, и Сапега предусмотрительно, заранее, «забивал» себе прочное место на центральном озере междуречья?

Лев Иванович вмещал в себе две натуры. С одной стороны, он был чиновником, канцеляристом – верноподданным вершителем судеб, а с другой - «денежной» персоной, предпринимателем. Чего в нем было больше? Ясно, что прагматизма, основанного на капиталистической выгоде. Его заинтересованность, замешанная на земельной собственности, передавалась по наследству: расширять владения, становиться независимым, магнатом. У капитула не было выбора, Сапега был первоочередным и единственным, так как смежная область – Белое, уже принадлежало ему.

«Литовские люди», покинувшие замок в Ливонскую войну, могли возвращаться. Жизнь перетекала в спокойное русло. Меры, предпринятые в период строительства замка, еще действовали. «…Мещане, - писал Довгялло, - имели право пользоваться свободою от повинностей еще в течение трех лет (с 1580 года, - авт.)».

Но государству, истощенному войной, требовались деньги. Уже в 1581 году рассылались напоминания о сборе податей.

Как зарабатывал средства новоявленный хозяин Лепельского побережья, сегодня достаточно известно. Некоторые ссылки находим у историка Без-Корниловича. Примеры он брал из «Жития Сапегов» - манускрипта, изданного в 1790-м году на польском языке.

Обретя пост виленского воеводы, Лев Иванович раздавал приказы своим войтам и «всем подданным Лепельской волости». Просил, чтобы те «добровольно помогли выплатить ему долги» – чтобы с каждой волоки давали по пуду пеньки и по десятке льну и делали складчину с волок земли, обретенных в собственность. При этом Сапега не стеснялся шантажировать: смотрите, «в какой неволе вы были от постоя солдат»!

Однако вышеприведенная характеристика относилась к более поздним временам, спустя 37 лет после того, как Сапега стал полновластным хозяином. Его «долги», судя по всему, образовались в результате похода на Москву, когда требовалось поддерживать огромную наемную армию. Сапега вернулся оттуда не солоно хлебавши. Как известно, восставший русский народ сбросил боярско-панское «иго» и прогнал незваных «гостей».

Лепель не мог не участвовать в той кампании, ибо становился наиболее оживленным перекрестком Белой Руси. «К началу XVII века, - писал историк Довгялло, - Новый Лепель известен уже под именем «местечка», что свидетельствует о некоторой особой численности его населения, или особом его значении…» (См. примечание "P.S."; Довгялло несколько поспешил с определением "местечко").

Сапега искусно превращал свои наделы в доходную статью. Земля была средством выколачивания прибыли. Сегодня Льва Ивановича назвали бы крутым предпринимателем. Он не только строил себе замки, но и двигался по служебной лестнице - в 1589 году пошел на повышение, стал канцлером, вторым человеком при короле.

Подоплеку его успехов раскрыл Матвей Любавский в исторических очерках о местном управлении в Великом княжестве Литовском. «По поручению из центра наместник-державца приискивал людей и земли для пожалования разным лицам…», - писал Любавский в 1892 году.

Это относилось к XV веку, однако имена Сапег уже тогда мелькали. Исследователь приводил примеры: «Король Сигизмунд, по просьбе боярина Кгетовта Колениковича, писал державцу Бряславскому (Браславскому, – авт.), пану Ивану Семеновичу Сапеге, «абы, обыскавши у Бряславском повете чотыри человеки, а две земли пустовских, и ему дал». «И пан Сапега, - гласит подтверждение от 26 октября 1514 года, - «намерил и ему дал на имя».

После поволочной померы – земельной реформы, осуществленной миланской герцогиней Боной Сфорцей, протеже Габсбургов - суть методов, изложенная выше, приняла повальный характер. Богатые землевладельцы, имея свободные площади – волоки заселяли их людьми извне, своими «данниками».

Сапежинский клан применял «метод пожалований» широко и разнообразно. Обладая обширными земельными угодьями, становясь воеводами и придворными, они накопили богатый опыт, и Лев Иванович его использовал в своем большом Лепельском имении. Без-Корнилович отмечал, что Сапега «в местечко вселил людей, переведенных из других мест…» Имение располагалось в Полоцком воеводстве, а его родственник - Андрей Сапега исполнял должность полоцкого воеводы, причем на протяжении шестнадцати лет, начиная с 1597 года. Кто мог противоречить канцлеру?

Вкруг Лепельского замка возникали новые деревни. Селились не только землепашцы-одиночки и мастера-кустари, но открывались целые слободы. Прибыль с них перетекала в карманы «царедворцев», после чего возникали магнатские особняки, и даже дворцы. Сапега стал богатейшим человеком Речи Посполитой.

Лепель разросся, обретая черты городского поселения. Таков был характер капиталистического устройства. Деревня оскудевала, нищала, а местечки привлекали людей, становясь центрами товарообмена.

Вместо замка появились церкви. Духовная позиция нового содержателя тому способствовала. «В 1609 году обладатель обоих Лепелей – Нового и Старого – канцлер Лев Сапега сделал дарственный акт в пользу виленских монашек-бернардинок…», - написала книга «Память. Лепельский район» в 1999 году.

Дату взяли из польского словаря, статью для которого готовил лепельский помещик Кусцинский. Откуда он почерпнул сведения, непонятно. На самом деле история развивалась несколько иначе.

Сначала Лев Иванович построил кляштор – монастырь в Вильно. Монастыря в Лепеле не было, и часть доходов с лепельских земель поступала в фонд строительства. Святомихальская обитель, где вторую должность занимала дочь канцлера, к тому времени – великокняжеского гетмана, возвели в 1596 году. Храм был крупнейшим, а сапеговский фундуш – одним из богатейших в Литве, отмечал Когновицкий, автор «Жития Сапегов». Что ж, не мудрено, ибо Лев Иванович свои капиталы увеличил настолько, что занимал второе место по богатствам после Радзивиллов.

Конечно, он понимал, что его могущество рассыпится без опоры на церковь. А какую из них выбрать? Он сменил три веры, и частица каждой продолжала в нем жить, разрывая на части. Предшествующий опыт, когда доминировала униатская модель и которой поклонялись предки, не давала покоя, и он осознавал, пройдя через испытания, наскольно важен компромисс всех богоугодных ветвей, особенно в крае с преимущественным православным вероисповеданием.

Наученный опытом своих предшественников, которые страдали от конфликтных ситуаций, Лев Иванович, объединив берега, поспешил создать в Лепеле два прихода: построил два деревянных храма – православный и католический. «Церковь, наверное, была униатской», - предположил Носевич.

По данным Довгялло, костел имел вид корабля. Рядом находилась каменная со сводом баня в две комнаты. При этом, повторимся, замок больше нигде не упоминался. Куда он исчез? Может, его помещения были использованы для церковных нужд?

Предположительно, костел был возведен в 1604 году. Дата проистекает из фундушевой записи Сапеги. 8 июня 1606 года король подтвердил дар. Как он мог отказать канцлеру Великого княжества Литовского, однако большой разрыв временных рамок настораживает. У короля, который к тому времени сменил резиденцию – Краков на Варшаву, были свои виды?

Оба придерживались католических убеждений, но Сигизмунд, воспитанный матерью как иезуит, был непримирим: только католицизм! А где-то «на горизонте» уже маячил призрак Смутного времени – попытка навязать свой образ жизни православному востоку.

Первым обладателем сапеговского дара стал плебан - Ян Буйвидович. Сведения, добытые в фондах библиотеки Академии наук Литвы, показывают, какие конкретно объекты достались ему. 26 марта 1610 года Буйвидович пересказал фундуш. Местечко называлось уже Новым Лепелем, или Есе (по названию реки, которая омывала территорию с юга), и костелу придавались «шесть пляцов с мещанами над рекой Улой, по левой стороне в направлении Лукомля, а под костелом пляц на школу… а на шпиталь тоже пляц с огородом…»

Перечисленные компоненты находились в южной зоне побережья. Из другого наследственного «багажа» канцлер выделил село Лядно, млын на реке Грыбной и озеро Белое. Они располагались на восточном побережье, по другую сторону Уллы.

Считалось, что одновременно с фундушем на костел канцлер вознаградил также виленских монашек-бернардинок, отписав им остальное. Однако это не совсем так. Монашки начали пользоваться лепельскими землями значительно позже.

Историки не обратили внимания на один нюанс. В отличие от костела, бернардинки приобрели дар по завещанию.

Сегодня удалось установить настоящую картину, благодаря фондам Вильнюсской научной библиотеки. Реестр Домбровской (мы уже рассказывали о нем) зафиксировал последний духовный документ из архива Виленского капитула, и он относился к 20 августа 1633 года. Запись звучала так: «Вводный акт от князя Сапеги (фактически он не был князем, - авт.), гетмана, паненкам святомихайловским на имение Лепель». Написан был на русском языке, с копией на польском.

Что был в том акте?

Выпис из книг гродских воеводства Полоцкого. В нем есть такие слова: «…В соответствии со славной памятью воеводы Виленского и великого гетмана, который… по смерти своей последней волей тестаментом отписал их милостям паннам… имение Лепле…»

Под «последней волей» подразумевалось завещание – тестамент.

В дарственной на костел, составленной в 1604 году, были такие слова: ««лепельское имение со всей волостью лепельской я отдал и навеки записал на коплицу свою». Это и было посвящение святомихальскому приходу, где вторую должность занимала дочь канцлера, к тому времени – великокняжеского гетмана.

Когда был составлен тестамент?

В 1599 году, считает ученый-историк Носевич.

Действительно, тот год мог подтолкнуть канцлера к неординарным мерам. Чем был знаменателен период? Великий князь и король Сигизмунд Ваза потерял шведскую корону - был изгнан из Швеции на широкой волне протестантизма. Аристократия преследовалась. Начиналось Смутное время.

Предчувствуя кардинальные перемены, под влиянием неординарных событий, Лев Иванович мог предусмотрительно распорядиться частью своих многочисленных усадеб.

После его смерти сын Казимир, писарь Великого княжества Литовского, «староста гродненский и волпянский», 10 августа 1633 года дал задание лепельскому уряднику Владиславу Чаплинскому передать имение в собственность бернардинок. 

Тем же летом монашки воспользовались завещанием: на основании вводного акта, подписанного сыном Сапеги, имели полное право распоряжаться вечно Леплем и его окрестностями.

«И тогда приехали отцы бернардины из Вильна, присланные от их милостей панен… к уряднику лепельскому», и тот «передал и уступил все имение Лепельское».

Таким образом, спустя полвека, на берега Лепельского озера возвращались традиции, заложенные Александром, почитавшим, как и его жена Елена, дух единения – независимо от вероисповедания. «Паненками» на побережье становились монашки-бернардинки из Вильно.

Жизнь Лепля ознаменовалась их участием. Местечко становилось крупным религиозным центром в междуречье. Человек с ружьем отходил в небытие, а земля растила новых созидателей.

По сути, возвращалось время, заложенное флорентийской унией: поиск путей взаимопонимания, совместного освоения земель с верой в Бога. Элемент одежды монашек - белые накидки на черном фоне - символизировал чистоту помыслов и олицетворял животворность криничного Белого края, богатого природным изобилием.

«Святомихальские паненки» пропагандировали бернардинские идеи добрососедства и мирного сожительства, заложенные в начале прошлого тысячелетия. Они были представительницами францисканской модели вероисповедования, их идейным вдохновителем был Кампанелла – создатель средневекового «Города Солнца».

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): современный православный храм в Лепеле.

25.01/21

P.S. Период в истории Лепельского побережья на стыке двух столетий - XVI-XVII-го - это перелом: переход от феодальной фазы развития к капиталистической. Добытые архивные материалы показывают, как новый собственник канцлер и гетман Великого княжества Литовского Лев Сапега использовал потенциал Лепельского побережья для обогащения и выколачивания прибыли. Читайте об этом в материале "Новое место лепле". Ему требовались доходы, чтобы сформировать собственное воинство и расширить границы владений. Во главе большой европейской коалиции он двинул свой воинский контингент на Смоленск и Москву. Чем закончилась та авантюра, хорошо известно: его соплеменники остались лежать бездыханными в Белом Городе, а Лев Иванович "унес ноги" и понял непреложную истину - побеждает не сила, а дух. Именно потому в конце своей жизни он завещал Лепельское имение монашескому ордену - Виленскому бернардинскому монастырю, который на протяжении 200 лет распоряжался побережьем центральноевропейского озера.

17.04/22