Парки явно были пьяными

-Привет, дорогая! Ужас, сколько мы не виделись. Надо же, в одном городе живём…
- А мы одноклассниками часто встречаемся! А вы со своими?
- Да как-то я отдалилась от всех… Ничего не слышу, никого не вижу…
- Ничего никому не скажу, так, что ли?
- Ну, примерно…А ты тут с мужем или как?
- Или как. Директриса медцентра моего юбилей отмечает, нас всех привела сюда. А ты как?
_ Мы кафедрой тут, встряхнуться решили…
- А что преподаёшь? Ты ведь, помню, в отличие от всех нас, всегда с математикой дружила, такая вся какая-то абстрактная…
- Ну, я и есть математичка. Преподаю в военно-авиационном, доцент…
- Небось, и учебников понаписала…
- Ну не без этого, мы же постоянно должны методическое обеспечение обновлять. Писанины у нас много, продохнуть некогда. Ну, а ты, значит, медик?
- Да, я терапевт общей практики. Сейчас в частном медцентре работаю. Я тебе карточку свою дам. Если что, обращайся. И родным рекомендуй. Клиентура – это же наш заработок, между прочим...
- Ну, наверно ж ты не только за заработок вкалываешь…
- Ну ты мне ещё клятву Гиппократа напомни, а то я наверно, забыла, ха-ха-ха… Пошли-ка к бару, шампусика выпьем.
- Фамилия-то твоя какая сейчас?
- Милова я… А что?
- Ой, помню я, с таким красавцем тебя встретила – ну прямо Брэд Питт. Конечно же, подходить не стала.
- Это в каком году было?
- Так, вспомню сейчас… Я на втором курсе была, значит… В …-м.
-Да. Была такая история у меня. Штурмовал он меня, а я держалась. И не зря, как оказалось…
- Ну-ка, ну-ка, рассказывай…
- Он, понимаешь, победитель по натуре. Меня, кстати, предупреждали «добрые» подружки. Ну, понятно, зависть никто никогда не отменит. Но я же и сама не дура. Рестораны – не, не, всегда причину находила, а он и сам скоро понял, тоже не дурак. Давай меня по концертам водить, я такая рокерша стала, ему в угоду. И вот представь, перед очередным концертом захотела поменяться – постриглась коротко. Стою, жду. Он опаздывал, а я ждала. Ну, дура была, конечно... И вот – появляется! Идёт. Цветочки какие-то в руке… По сторонам смотрит, лыбится, как бы и не ко мне идёт. Наконец соизволил, на меня глянул – опа! Тормознулся. Головой крутанул. Раз – цветочки в урну полетели. Кругом на месте, и пошагал обратно…
   Помолчали. Засмеявшись:
- Ладно ещё, что невинной оставил. А то ведь уже башку теряла.
- Да, вот, к слову. Анекдот расскажу. Две подруги беседуют. Одна другой: ты знаешь, нынче опять модно замуж девушками выходить. Другая ей: ой, господи, за модой разве когда угонишься…
- Ха-ха-ха. Ну вот я всё же угналась. Не то чтобы такая уж принципиальная была. Ну вот так вышло… Стало мне после этого романа очень как-то холодно, неуютно…  И полюбить после него никого не могла. Так как-то, как на другой планете оказалась, все чужие. Вроде синего чулка стала. А потом появился этот, добрый, ласковый, оттаяла… Слова хорошие говорил. А что ещё нам-то, дурам надо? Предложил – и всё, даже не модничала, сразу согласилась. А он на другой же день меня в «Рубин» - какие хочешь серёжки?
- Денежный, значит, был?
- Да… Зарабатывать умел, не ленился, кроме работы где-то его везде находили. Руки умелые… Ну, и пьянкой не увлекался.
- Счастливая ты.
- Да уж, не жалуюсь.
- А с этим-то гоголем встречалась после?
- Ой, да! Время какое-то прошло, волосы у меня отросли, у института какое-то мероприятие было, народу – тьма! Я такая, хохочу, стою, Пашка из группы рассмешил, вдруг этот рядом возникает, и, как вчера только расстались, такой – улыбка как у Брэда Питта (правильно ты вспомнила), мне: вот такая ты мне нравишься!
- Ну, а ты?
- А я – вот, потом вспоминала, такая, самой понравилось – Пашку спрашиваю: Паша, это кто, твой знакомый, что ли? И на разворот. А Паша – молодец – такой: да не, я его не знаю, да и не хочу вообще-то знать. И со мной тоже на разворот, а его легонько так плечом отодвинул…
- А тот что?
- А я и не оглядывалась. Так вот и расстались. Он ещё позвонил вскоре мне домой, а я разговаривать не стала.
- И душа не болела?
- Ну как тебе сказать… А с другой стороны – мне же сразу стало ясно, какая жизнь меня ожидала. По струнке ходить! Что не по нём – конец! Даже внешности своей я не хозяйка! Куда дальше-то? И голоса бы при нём не имела. Это жизнь, что ли?
- Да, уж…
- Ладно, ты теперь про себя расскажи.
- Да чего говорить-то…
- Ну как чего…
- Да так вот. Ты спросила, а я и не знаю, чего вспомнить…
- Не влюблялась, что ли?
- Ну, как не влюбляться… Влюбилась! Башку потеряла. Забеременела. А он, как узнал, изругал меня и от винта сразу же. У меня от стресса выкидыш случился. Всё! Я их, мужиков, возненавидела сразу. И навсегда, похоже. Вот сейчас твою историю услышала – за тебя рада. А мужа твоего, вот представь себе, как человека вообразить не могу. Все они для меня какие-то… Ну как сказать тебе? Какие-то оборотни. Боюсь их.
- Ладно, о грустном не будем. Пошли лучше к толпе, потанцевать, глядишь, пригласят.
- Ты иди, я нет, не хочу.
   * * *
   В этот же час в «наливайке» (круглосуточном продуктовом магазине, имеющем право торговли спиртным на разлив) за столиком беседовали двое.
- Со второго курса меня вып…здили, прикинь, со второго! Ну, туго она у меня шла, математика, но старался я. У меня же в семье отродясь высшего образования ни у кого не было, думал я – вот людям докажу, что и мы не уроды какие-то. Старался! А она, тварь, Гаргонова её фамилия, навек помню, топила и топила меня. Двойка за двойкой! К зачёту – недопуск. Взводный, летёха, хороший, душевный человек был, худого ничего не скажу, пошёл за меня ходоком, упросил её принять меня. И что ты думаешь? Сидит вот так (показал, раздвинув локти и пригнувшись к столу), смотрит вот так снизу вверх, глаза в глаза и топит, топит… Ну и всё!
- Да, Тоха… Не взлетел ты…
- Зато потом взлетел! На «Дорстроймаше» в литейном цехе. Крановщица подъём делает, а у меня руку прихватило. Два пальца – п…дык! Всё, теперь на пенсии, калека по производственной травме. Хожу теперь, бухАю тут. На бухло по крайности хватает. Работать нигде не берут, инвалид - кому нужен? Здоровым-то нет работы…
- Ладно, не горюй… И хуже случается…
- Да что говорить. Конечно. Поглядишь кругом, душа рвётся. Вон проглоты есть – по лимону в день зашибают. В день! По лимону! А по телику на любом канале несчастные родители на лечение детей рубли просят. Это как!? Как страну такую назвать!?
   * * *
   Доцент Гаргонова шагала по асфальту вдоль дороги от остановки маршрутки к своему дому. Вдруг вспомнила: «У кота ведь корма нет». Напротив сиял огнями торговый центр. Улица успокаивала пустынностью. Гаргонова смело шагнула на полотно дороги.
      * * *
   …Женская фигура впереди неожиданно свернула с пешеходной тропы на асфальт улицы. А вдали из-за круговой развязки вылетел тёмный силуэт автомобиля. Секундно вильнув задом на вираже, выправился, понёсся, уколов дальним светом глаза Антона.
   «Куда попёрлась, дура!» - мысленно завопил Антон. Рванулся вперёд. Женщина безмятежно шагала. Казалось Антону, что расстояние до неё сокращается страшно медленно, как-то словно не в реальности, а в каком-то неожиданном сне. Всё же, наконец, дотянулся, с неожиданной для себя силой рванул за плечо, отбросил на обочину. Бросил взгляд влево. Летящий в метре над землёй сгусток света вдруг стремительно раздвоился…
   * * *
   …Димон, заматерившись, давнул на тормоз. Поздно! Фигура в тёмном отлетела к бордюру обочины. Машину крутануло влево, протащило юзом метров с десяток. Остановились. Трое выскочили наружу, понеслась бессмысленная ругань, которую, однако, быстро пресёк негромкий, но непреложно уверенный голос одного из троицы. По всему видать, что слушать его привыкли.
- Ша, пацаны, базлать некогда. Сейчас сюда толпа стянется. Денис, тебе быть ответчиком, как бы ты за рулём был. Ты, молодец, один из нас трезвый. А то Димон  присядет, однозначно. Димон, сядь назад, да сопли прибери. Сиди там, не маячь, как бы ты не при как. Да не ссыте! Терпила сам выскочил, куда не надо… Ещё, поди-ка, и пьяный… Харламычу сейчас позвоню, пусть подстрахует…
   Явно привыкший принимать скорые решения (может, босс фирмы, может, криминальный авторитет, да скорее всего – и то, и другое), осанкой и непререкаемостью он напоминал героев Брэда Питта. С «мобилой» в руке неспешно подошёл к телу. Постоял. «Да, не повезло тебе, бедолага». Скорбно посмотрел, отвернулся. Приложив к уху «мобилу», тихо побрёл обратно…
   * * *
   Доцент Гаргонова, прихрамывая на обе ноги и тем не менее спеша, подходила к своему подъезду. С крыльца спускались мальчик и его собака; натянув поводок, питомица торопила юного хозяина; оба не обратили внимания на встречную. А Гаргонова вошла в лифт и под скрип движущейся кабины рассматривала себя в зеркале. «Пальто в химчистку… Завтра в плаще придётся походить… Или старое сейчас вытащить, посмотреть… Брюки, брюки! Разодрались на коленях, не отремонтировать… Повезло, никому из соседей на глаза не попалась… Вот амбал, чуть руку из плеча не выдернул… Интересно, как он там сейчас…»