Механизм. Глава 10. План

     Не знаю, какой день я уже здесь. Кажется, в еде есть какие-то вещества для долгого сна. Решили повесить меня, пока я буду спать? Знаешь, читающий, у меня много историй, о которых я мог бы тебе поведать, особенно о том, как мы жили буквально пару лет назад. Никакой спешки, никаких грандиозных планов по переделу мира или так называемому переезду под землю.

     Будто это было вчера. Мы с Джесси были на поле и ловили зайцев. Она не бежала, а изящно, красиво летала за ними, я не преувеличиваю. Если у тебя, дорогой, нет собаки, которую искренне любишь, ты не поймешь, что я имею ввиду. А как она давила волков с другими соседскими псами? Пока они овец стерегут, она на равных бьется с этими дикими созданиями. Удивительное зрелище. Небывалая сила просыпалась в этой девочке, когда она верно исполняла то, о чем ее просили. Сейчас бы так же бегать на воле вместе с ней… Она браво сражалась с теми, кто пришел за нами. Не справилась, но никто не может ее винить. Что может животное против вставшего на ноги урода с автоматом?

     Дочка любила Джесси. Они с самого ее рождения были не разлей вода. Лиза вообще любила все живое вокруг, для нее другом мог стать даже дождевой червь. Помню, как я купил ей резинки для волос с розовыми бантиками. Она заплетала кого угодно, меня в том числе, а сама больше предпочитала ходить с тем, что после сна образовывалось. Порой Лидке нужно было много времени, чтобы расчесать все ее колтуны.

     Они мертвы. Я знаю. 

     Как бы я ни пытался вспоминать прошлое, все равно возвращаюсь в эту камеру, где мне так недолго осталось чиркать на бумаге эти строчки. В какой-то степени это даже полезно. Только лишившись всего, ты начинаешь ценить то, что имел, а простейшие вещи, как нормальная еда, хорошая семья, свобода во всех смыслах, становятся единственными греющими душу. Надеюсь, ты читаешь это и понимаешь меня, а если нет… Могу с уверенностью сказать, что ты несчастен, даже если ты будешь плеваться и утверждать обратное. По шкале от одного до десяти на сколько бы ты оценил свое существование?

     Впрочем, не так важно это все, на самом деле. Важно то, что ты не обязан сидеть на месте и ждать, пока все само изменится к лучшему. Встань. Покрутись на месте без команды сверху. Это и есть кусочек свободы, каким бы глупым он ни был. А можешь ли ты так же покрутиться через час? Через три? Или не в своей комнате, а на улице? В тебе наверняка и желания такого нет и не было, но ведь появилось? Утешь меня, скажи!.. Если бы я услышал, что ты ответил «да» через несколько лет, десятилетий, я был бы счастлив. Мой труд и риск были не напрасны. Ты можешь добиться всего сам, друг. Нужно только встать и сказать, что тебя не устраивает, предложить что-то лучшее. Собери вокруг себя людей, вместе вы справитесь.

     Главное, не бойся смерти. Это всего лишь сон, а что страшного во сне? Будь готов быть ранен, убит, растоптан, будь готов увидеть смерть близких и родных, будь готов сражаться до конца, только тогда тебя ждет успех. Мы все боялись, и вот теперь я с другими моими товарищами сижу в темной и сырой камере с решеткой вместо окна и скамьей вместо кровати, пока на руках и ногах звенят цепи.

     А ведь Лидка говорила, что все к этому идет. Друг, если женщина рядом пойдет с тобой против несправедливости, знай, она - та самая. А если сейчас мои россказни читает сама дама, то поделись этим с тем, кому больше всего доверяешь. У вас все получится, можете быть уверены. Я болею за вас…

***

     Он читал взахлеб, решив прочесть за два дня абсолютно все, да и не один раз, чтобы запомнить от и до. Столько истин младший информатор познавал, столько лжи выбрасывал из головы. Сознание полностью перевернулось, включив аварийную красную кнопку. Глазами пожирая текст исповеди человека с Поверхности, Отшельника, он снова и снова поправлял очки, злясь на себя и всех вокруг за то, что никто ни разу не смел и задуматься, правду ли он слышит изо дня в день.

     Игорь почти не спал, вставая только поесть или справить нужду. Ухватившись за штатив капельницы, он встал и сделал оборот вокруг себя, потом еще один. Ничего особенного он при этом не почувствовал сначала, но после воодушевился. Улыбнувшись своим новым познаниям, он подошел к двери в квартиру, на которой висел календарь. С минуты на минуту сменится число. День сдачи книги уже близок. Прозвучал звук ударившихся шестерней – новый день наступил. Прозвучавший сигнал к подъему заставил его выдернуть иглу из руки, надеть привычные рубашку и брюки и выйти из квартиры. Работа его еще ждала, не подозревая о мысленной его измене.

     И снова ряды, двигающиеся в двух направлениях: один в сторону квартир и капсул, прямо с работы в постель, другой к месту налаживания Механизма, из постели прямо на работу. Хромов шел во втором ряду. Изредка поправляя очки в тонкой металлической оправе, он уже продумывал наперед шаги к достижению своей единственной цели – сломать систему изнутри так, чтобы никто и не заметил неполадок. Задача не из легких, но он готов был стараться ради лучшего будущего. Как там звучало в уставе, думал он. Делай ради других, чтобы получить самому. Он не стремился стать выше других или получить знак одобрения с самого низа, с нижнего этажа Бункера. Он был движим новой мечтой, что зеленой лентой покрывала его ошибки.

     Нужны были люди, которым он мог с легкостью уже сейчас рассказать о своих находках и первых планах. На Найду он рассчитывал больше всех, но вдвоем они, конечно, многое сделать не смогут. В лениво ползущем вниз лифте не было и Григория Рудого, которому он готов был рискнуть все поведать. Осознавать, что вокруг все были товарищами, но далеко не друзьями, было сейчас ощутимо неприятно. Кто угодно, скрываясь за маской безразличия ко всему, мог быть живущим переменами соратником, зомбированным слугой или искренне верящим в нынешний порядок вещей врагом.

     Кабины выплевывали наружу настроенных на службу механаторов. В стройной цепи младший информатор был ржавым звеном, которое обязано было рано или поздно лопнуть, разбив цепь на жаждущих справедливости и продолжающих терпеть и защищать режим. Игорь понимал, что он никакой не революционер, он об этом слове узнал буквально несколько часов назад, поднять или расшевелить кого-то не в его силах. Ему помочь могли только библиотекарь, неизвестный преследователь, возможно статистик и…

     Виктория. Она случайно попалась ему на глаза прямо перед его рабочим местом. Когда мужчина подошел к ней, она робко протянула ему уже вскрытый белый конверт. По одной только подписи было ясно, что это и с какой целью передано.

     – «Счастливой совместной жизни и рождения новой крепкой семьи», – прочел Хромов.

     – Механик решил, что нас ждет прекрасное будущее. Нас, понимаешь? – она вся пылала. Горячими ладонями она взяла руку младшего информатора. – Завтра, в десять утра, пятый этаж. Знаешь, а я так и знала, – она широко улыбнулась. – Я безумно рада, что сам Механик заметил, что мы хорошая пара.

     Она много говорила, но Игорь слышал ее речь отрывками. Вместо этой девушки должна стоять другая, и письмо для этого совсем не обязательно. И все же кое-что положительное было в данной вести.

     – Мне нужна будет твоя помощь.

     – Все, что угодно, – кажется, она бы сейчас умерла, если бы он попросил.

     – Сегодня вечером, раз уж все так хорошо сложилось, я приготовлю тебе подарок. Пообещай, что ни при каких условиях не откроешь его без моего позволения. Эта вещь… Очень дорогая.

     – Обещаю.

     Поцеловав его в щеку и хихикнув, она вспорхнула и улетела прочь из отдела. Игорь сел за компьютер и открыл свою программу. Одной проблемой меньше благодаря невесте, но впереди еще очень много всего, а времени, он чувствовал, ничтожно мало. Печатая в своем привычном темпе, он рушил то, что создавал днями и продумывал ночами. Бесконечное количество ошибок, способных не просто сломать систему, но и обернуть против Старших и Механика всех обывателей и других младших сотрудников. Из слов главы отдела он понял, что именно его программу будут использовать для работы всех систем Бункера, а потому сейчас было важно сделать все как можно аккуратнее. По его расчетам, через десять дней отличной работы, система обеспечения деактивируется, работать будут только лифты. Вода и воздух будут поступать в меньших количествах, пока Старшие не примут условий младших, а мотивацией для этого станет обличительная прописанная Хромовым в коде речь, которая будет повторяться во всех колонках, по всем каналам.

     Оставалось самое сложное. Даже не пытаясь попасть к Стрелкову, он будет в смертельной опасности. Но, как и говорила Найда, без книги он ценнее, чем с ней, а потому обычными переговорами, когда к нему придут на следующий день после срока, Игорь попытается решить проблемы конфликтующих сторон. Все просчитано, все будет сделано в срок. Остается ждать. Ожидание смерти хуже самой смерти, как он прочел в записках древнего.

     В квартире он обернул книгу в наволочку и украсил бантом из ленты, оставшейся от какого-то празднества. Скорее всего, от очередного Дня Рождения Бункера. Странно было смотреть на Кошелеву: светившаяся от счастья девушка с распростертыми объятиями встретила у своей квартиры жениха и с миллионом слов благодарности приняла «подарок». Вопросы о том, что внутри, даже глупые и просто наводящие, Хромов игнорировал. В разговоре с Викторией этот прием был привычен.
 
     Он не решился долго стоять рядом с открытой дверью, а потому, пожелав девушке спокойной ночи, направился в свое место обитания. Уже подходя к квартире, мужчина заметил двигающегося от лифтов знакомого, который махал ему рукой и улыбался.

     – Снова на первом этаже сидел в тишине? – спросил Игорь. Он не был уверен, можно ли улыбаться в ответ этому человеку.

     – Почти, – уклончиво ответил Григорий. – А ты откуда идешь? Подожди, не говори, я угадаю. Встречался с невестой, да?

     – Откуда…

     – Многие могут казаться не болтливыми, но стоит развязать им язык приятной беседой, как начинаешь узнавать намного больше положенного, – усмехнулся Рудой. – Ты какой-то уставший. Это из-за того случая со зверем? Все еще не в лучшем состоянии?

     – Не совсем, – Хромов задумался. – Ответь мне честно: ты работаешь со Старшими? Следишь за мной? – он перешел на шепот.

     – Честно? Я действительно слежу за тобой, буквально по пятам хожу, но не из-за Старших. Вернее, не по их указаниям. Игорь, я твой друг, я хочу тебе помочь. Ты ведь готовишь восстание, так?

     – Я никому этого… - он осекся. – С чего ты взял?

     – Ты только что ответил, – он ухмыльнулся. – По взгляду было ясно, что ты не до конца отдаешься делу. Я проницательный, но есть и проницательнее. Будь осторожен со своими эмоциями, они выдадут тебя. А вообще, говорить об этом в общем коридоре не очень удобно, согласись.

     Игорь кивнул и, осмотревшись, открыл дверь, пустив внутрь знакомого. Принимать гостей было редкостью, чаще все встречались на лекциях или в кафе в законные выходные или праздники. Впрочем, сейчас все было не похоже на обычные дружеские посиделки – повестка другая. Григорий сразу сел на отодвинутый стул на кухне, хозяин квартиры рядом. Он изложил гостю весь свой план и дальнейшие возможные действия и варианты развития событий. Рудой выслушал, не перебивая и не показывая, что он думает об этом всем. Наконец, когда Хромов закончил, мужчина ухмыльнулся и сложил руки на груди.

     – Отличный план, – произнес он будто с сарказмом. – Буду по-настоящему удивлен, если Старшие все это тебе спустят.

     – У тебя есть еще идеи? – Игорь поправил очки и поднял бровь.

     – Нет, я не стратег, – открестился Григорий. – Но у меня есть соображения насчет Старших. Может, ты еще не до конца понимаешь, с кем имеешь дело?

     – О чем ты? – младший информатор заинтересовался.

     – Они не станут с тобой церемониться, – ответил Рудой серьезно. – На моих глазах погибали люди от их рук. Одного взгляда порой было достаточно, чтобы потерять дар речи. А если тобой займется кто-то лично… Считай, ты его игрушка, которой он будет манипулировать, пока не умрешь. Ты, может, начинаешь думать, что ты герой? Поверь, это не так. Я так же думал в свое время, и ни к чему хорошему это не привело.

     – Ты уже принимал участие в подобных схемах? – мужчина удивился. – Но я об этом не слышал…

     – В этом преимущество верхов, – вздохнул гость. – Никто никогда не будет кричать как полоумный, что убиты те, кто всего лишь хотел жить, как человек. Но всех нашли и… Сам понимаешь. Ты ведь не один собираешься все провернуть?

     – Есть еще человек, который поможет. Библиотекарь.

     – Женщина? Еще и обыватель? – знакомый ужаснулся. – Ты точно сумасшедший, – он посмеялся. – Если все получится, то победу буду праздновать с бутылкой газировки из «Аппарата», причем не с одной. Что ж, мне пора, скоро отбой. До завтра, товарищ.

     Хромов, открыв дверь, осмотрелся и выпустил гостя в темный коридор. Махнув рукой на прощание, тот исчез через пару минут. Игорь убедился, что этот человек – его друг. Если бы он хотел его сдать, уже бы сдал и не вел переговоры, абсолютно не свойственные механаторам. Единственное, что все еще не укладывалось в голове, это манера речи Рудого. Слишком развязно и свободно он себя чувствовал, будто знал, что его не поймают и не дадут понять, что так не принято себя вести.

     Сигнал ко сну отрезвил младшего информатора. Уже лежа на боку, он перевернулся на спину и стал буравить потолок взглядом. Что выйдет из всего, что он задумал? Что будет с Григорием? С Найдой? Как все в итоге сложится с Викторией? Свадьба… Завтра он должен притвориться счастливым, чтобы не вызвать лишних подозрений. Оскалившись и зажмурившись, он вдохнул сквозь зубы и громко кашлянул, сглатывая сгусток с металлическим привкусом.