На грани миров. Глава 18

   
   Ну вот и пришло ощущение, которое очень трудно, а порой бывает что вообще невозможно описать словами. Да, я покидаю тело «спутницы»! Причем, сколько бы данное событие не повторялось на моем жизненном пути, привыкнуть к нему нельзя.

   В первое мгновение следует ярчайшая вспышка, затем – кратковременный мрак, и ты оказываешься в кромешной тьме, будто теряешь сознание. А в следующую секунду… Нет, миллисекунду… Ты опять начинаешь видеть окружающее. Причем видеть в цвете, хотя по-прежнему иначе, чем человек. Здесь ты замечаешь женщину, которая в глубоком сне раскинулась на сеновале. Это Гордея, понимаешь ты.

   В следующий миг чувствуешь, что паришь, поднимаясь над телом богатырки. Подмечаешь, что детали ее военного снаряжения начинают уменьшаться. Например, звенья кольчуги, металлическая пряжка кожаного пояса становятся менее зримыми для восприятия. Одновременно замечаешь, что вокруг тебя ширится пространство, будто бы раздвигается горизонт.

   Рядом с бывшей «спутницей», свернувшись калачиком, лежит девушка. Она тоже спит. Прежде в какой-то момент девушка перевернулась с боку на бок, и сейчас мне видится, что из ее пышных волос торчат запутавшиеся там пучки сена. Несмотря на полумрак, который господствует на сеновале, ты замечаешь узорчатый красноватый отпечаток на пухлой щечке Любавы. Это след от травинок, сразу понимаешь ты. Они было прилипли к пикантной ямочке, но отстали. По лицу девушки читается глубокая безмятежность, которая воцарилась в ее душе. Что ж…, целебный сон пойдет Любаве только на пользу.

   Хотя… Подождите! Какой сеновал? Какая Любава? Неужели… племянница? Получается…? Я начинаю вспоминать. Передо мной замелькала круговерть событий, которые произошли в недавние часы. Значит, мое сознание решает не останавливаться подробно на некоторых фактах, которые, по сути, являются второстепенными. Без них, возможно, обойтись в повествовании. По крайней мере, не акцентировать на них внимания и лишь бегло упомянуть.

   Например, что на рассвете Гордея повела Смоль в поводу и тихо приблизилась к амбару, на который мне указал шиш. После действительно волшебного отдыха, который устроили Подагиня с дремой, «спутница» пребывала в отличной физической форме. Что богатырка заставила Смоль заржать, чтобы выманить похитителя девушки из его норы. Якобы шишу все ж таки удалось похитить коня, и теперь путь к бегству для разбойника свободен!

   Что через некоторое время из темноты амбара к дверям опасливо приблизился щуплый и носастый хазарин. Что чуть ли не за этот самый нос попыталась ухватиться богатырка, намериваясь свернуть шею кровнику. Что с непостижимой ловкостью хазарин увернулся от крепких объятий Гордеи и бросился вглубь темного амбара. Что не успела богатырка кинуться за разбойником, а горбоносый опять появился у дверей амбара. Причем не один, а с девушкой, которой он прикрывался от Гордеи. Вдобавок приставил к ее боку кинжал и…

   Здесь я услышала «уокера», который, будучи в теле разбойника, догадался, что перед ним не просто богатырка, а «спутница»! Тем более, не кого-нибудь, а… Значит, шибко умный попался мне «уокер»! Или я где-то прокололась, а он подметил ошибку. Потому-то сразу обратился ко мне по имени:         
   – Никаких с тобой соглашений! Поняла, Морева? Никаких! Ты и так мне весь кайф обломала!
   – Знать бы, чему помешала? В конце концов, можем договориться!
   – Угу, с тобой договоришься, пожалуй! Принципиальная ты наша! Ведь какой план был, какой план! – «Уокер» не удержался от переполнявших его чувств и вольно или невольно слегка приоткрыл свой замысел. – С помощью ведьмы я подселился бы к девке! А прежнего «спутника» пустил бы побоку! – Собеседник не боялся, что хазарин услышит его мысли. Обратился-то «уокер» персонально ко мне.
   – И чтоб ты стал делать с Любавой?
   – Я? Это она своей красотой добилась бы многого в гареме у хазар! А я только советом помогал бы и, как минимум, получал удовольствия! Ха-ха-ха!
 
   «Уокер» было зашелся смехом, но буквально через минуту некстати вспомнил, кто его нынешний обидчик. Отчего резко замолчал. Потом, как не пытался сдержаться, опять начал наливаться злобой. Видимо не давало покоя, что перед ним находилась та, «благодаря» кому он лишился безбедной жизни в будущем. В конце концов, его прорвало:
   – Но тут появилась ты! Вечно тебе не иметься! Ну чего лезешь? Чего?.. Все дружка своего найти хочешь? Так нет его! Кончился! Поняла? Кон-чил-ся! У-у-у!.. Или все-таки мстишь за Волчару?
   – Тебе не понять!
   – Это правильно, куда нам до высоких принципов! Нам бы чего попроще! Ну ладно, чего время терять. Короче! Предупреждаешь богатырку, чтоб не дергалась! Мой «спутник» садится на ее коня! А девка заложницей останется! Если мешать надумаете, то секир башка ей придет в одночасье! Мне терять нечего, «спутнику» тем более!
   – Зато мне есть чего! Гарантий нет, что девушку отпустишь!

   «Уокер» сразу понял, что в данной ситуации я шутить не намерена, и пошел на компромисс:
   – Наконец-то! Услышал разумные слова. А то думал, что мозги будешь парить за благородство! Что ж, есть вариант. Хазарин обвязывает поясницу у девки веревкой. За ее другой конец берется богатырка. Когда мой «спутник» отъедет на безопасное расстояние, командуешь своей, чтобы дергала за веревку. И девка у вас! Согласна?
Быстро же он придумал. Подозрительно. А кто решит, с какого момента вести отсчет этого пресловутого безопасного расстояния? Или что помешает его «спутнику», когда тот окажется в седле, кинжалом перерезать веревку?
   – Пусть выбросит нож!
   – Ха! Он бросает, а у богатырки меч! Да и вообще в этих краях и без оружия!..
   – Тогда перед тем, как вскочить на коня, пусть положит кинжал в седельную сумку!

   На этот раз «уокер» ответил не сразу. Подождал пока его «спутник» тщательно обвяжет веревкой Любаву. Потом совершенно неожиданно перевел разговор на другую тему:
   – Да «спутник» у меня трусливый уж больно. Не посмеет вас обмануть!
   – Он не посмеет, а ты горазд!
   – Морева, перестань, мы ж культурные люди!

   Так и есть. Если заговорил о воспитании, значит, выдумал некий подвох.
Между тем «уокер» затараторил без устали. Ясно, что понес чушь, но ему было важно выиграть время. Хочет отвлечь, сообщает мне якобы интересную информацию.
   – Ты бы знала, каких трудов стоило уговорить его поехать к местной колдунье!
   – Она тут живет недалеко, что ли? – я ответила, а сама раздумывала: «Что этот вражина задумал?»
   «Уокер» настолько увлекся сообщением о ведьме, что, сам того не желая, в эту минуту сообщил мне действительно крайне важные сведения:
   – Бабе Яшке всегда нужен рабочий материал. И вот мой нынешний «спутник» как раз подошел бы! За девку поменять не жалко, все равно он никчемный. Кстати, я даже имя его позабыл.

   Ого, легендарная Баба Яшка! Неужели нашлась? А не сбивает ли «уокер» с толку, ведь насчет имени своего «спутника» точно наврал? Причем самым бесстыдным образом! Хотя чего теперь ему церемониться, до вожделенной цели осталось всего два шага. Ну что ж, посмотрим!

   А посмотреть было на что. За время разговора Гордея отступила на несколько шагов от дверей амбара и от Смоли. В результате путь для похитителя с его добычей оказался свободным. Следом хазарин одной рукой подсадил Любаву на коня, а второй нарочито продемонстрировал желание соблюсти наш договор. Иначе говоря, взялся за кинжал, чтобы якобы опустить в седельную сумку. Как раз в этот момент по моему знаку богатырка рявкнула во все горло:   
   – Змея! Зме-я! В сумке гадюка!

   Все-таки в одном не обманул меня «уокер». Его «спутник» действительно оказался ужасно пугливый. Услышав о страшной угрозе, хазарин моментально забыл о данных ему инструкциях. Засуетился, задергался и совершил непростительную ошибку. Запаниковав, потерял контроль над ситуацией, чем не замедлила воспользоваться богатырка.

   Из крайне неудобного положения она все-таки смогла бросить меч в хазарина. Лезвие только ударило его вскользь, но даже этого оказалось достаточным для Гордеи. Буквально через минуту богатырка в броске покрыла расстояние, которое разделяло ее с кровником. Немедленно руки «спутницы» мертвой хваткой сомкнулись на горле незадачливого похитителя. Затем последовало отработанное движение и… Раздался отчетливый хруст шейных позвонков.

   Только что изложенные события теперь останутся в моей памяти, а затем в виде страничек отчета о проделанной работе лягут на стол Плазова. Хотя последнее случится, лишь когда я вернусь из этого «странствия». Да, я возвращаюсь! Пресветлая Подагиня сдержала данное мне слово! Честь и хвала ей за это! Надеюсь, что у Гордеи и ее племяшки тоже все будет хорошо!

*****

   Тем временем я с легкостью преодолеваю крышу сеновала. Скорость подъема нарастает. С высоты птичьего полета окидываю прощальным взглядом полуземлянки землепашцев, амбары, конюшню, пепелище на месте, где прежде стоял овин. Я вижу хлев, баню и прочие постройки. В утреннем воздухе не раздается ни малейшего звука, и тут…

   Небо закончилось. Точнее сказать, изменилась суть такого понятия, как небо. Хотя цвета окружающей обстановки можно было смело сравнить с колером «пятого океана». Правда небесная синь приобрела пасмурно серые тона. Из них превратились в фиолетовые, затем черные. Однако меня встретило не космическое пространство. Я вступила в особую зону, которое среди «странников» называется Пограничье.

   Вот оно, место, где сходятся дороги к множеству миров! Вот она, грань, которая отделяет нас к переходу в иной мир! И только своими делами мы по-настоящему определяем момент, когда преступить эту грань, которая в конце концов отделит одно от другого. Настоящее от прошлого или будущего. Зло от добра. Верность от предательства. Любовь от ненависти! 

   К сожалению, удел «странников» – постоянно находиться в непосредственной близости к месту перехода. Помогать, но не переступать. Иначе говоря, всегда быть на грани. Что, в общем-то, для «странников» не приводит ни к чему хорошему!

   Между тем Пограничье встретило меня кромешным мраком и слабым потрескиванием, будто радиолюбитель взялся повертеть ручку настройки приемника в поисках нужной волны. Послышалась мелодия, которая перешла в сладкозвучное и одновременно печальное песнопение. Затем песнь утихла.

   На смену сквозь фоновый гул и посторонние шумы информационного поля пришел обычный в этих местах шепот, который складывается из разноголосицы людских эмоций и мыслей. Их источник можно было обнаружить в стороне огромного светлеющего круга и дороги к последнему.
   
   Мне пришлось заложить крутой вираж и уйти в сторону от света, который теперь превратился в нестерпимо яркий. Да, уйти в сторону, потому что именно сейчас наступил момент, когда необходимо было принять решение. И я приняла его, как раньше вверила свою судьбу фрейлине богини Живы! Доверила и не ошиблась. Обратный путь занял немного времени и, самое главное, сил. Вдобавок уверенности в благополучном исходе моего нынешнего «странствия» вселило напутствие Подагини, которое, думаю, я услышала отнюдь не случайно и потому запомнила надолго:

   И видели мы, кудесники, творящих великое чудо,
   как из перстов, поднятых к небу,
   встают рати небесные,
   и текут на врагов, и ввергают их в бездну, 
   дабы встретить птиц чудесных,
   летящих с любовью!


   *****

   Как всегда неземное свечение обрывается внезапно. Ведь знаешь, что подобное обязательно произойдет, стараешься подготовиться, но… Увы и ах! Хотя, нет! Скорее, а-ах!.. И все! Ты оказываешься в собственном теле. О случившемся понимаешь сразу. Ощущение, что тело родное, не требует объяснений. Оно, как говорится, правильное, потому что верное! О-о-о! Если можешь рассуждать и логично, и абстрактно, значит твой мозг, за время отсутствия сознания в собственном теле, по факту остался не поврежденным. Он по-прежнему реагирует на внешние раздражители.

   Словно подтверждая сказанное, яркий искусственный свет болезненно ударяет по зрачкам даже сквозь плотно прикрытые веки.
Я инстинктивно моргаю и стараюсь крепко, что есть силы, зажмуриться.
Зрение!
   Одновременно ощущаю морозный бодрящий воздух. Ощущаю его всем телом, в тоже самое время понимая, что тело голое. Хотя… по инструкции его были обязаны прикрыть легкой хлопчатобумажной простыней. Следом приходит четкое ощущение жесткости кушетки, на которой лежу. Испытываю холодок и почти невесомую тяжесть ватки, которая лежит, будто нежится, на локтевом сгибе.
Осязание!
   Пахнуло спиртом.
Запахи!
   Продолжаю чувствовать, что не могу пошевелить ни левой, ни правой рукой. Они надежно скованы… Хм! Остается убедиться…
   Я делаю пару жевательных движений, затем перекатываю во рту языком. Сухо. И горько. Что ж, вкус присутствует тоже!

   Вдруг перекрывая легкий шум в ушах, до меня доносится… Теперь порядок! Все чувства, которые воспринимают внешние воздействия, в целости и сохранности. От бешеной радости просто хочется кричать всякую белиберду вроде, – Я не смотрю мультфильмы-сказки, зато я нюхаю и слышу хорошо! – ибо до меня… Да! Да! До меня доносится:
   «Та-ак, быстренько, быстренько! За работу, девоньки! За-а работу! Перекладываем на каталочку и покатили, а то замерзнет разлюбезная нашему сердцу голубка, Дарья Сергеевна! Хоп, хоп, катим осторожненько!»

   Ну конечно, я услышала до боли знакомый голос коменданта базы! Голос, который обычной скороговоркой рассыпался, будто горохом, по помещению бокса. Ур-а-а! Наш любимый, Феликс Пантелеймонович, как и положено, на боевом посту. Встречает нас, своих питомцев. Иными словами, я опять вернулась, и не куда-нибудь, а к себе домой!