Остров Провидения. Ч. 12

Все это время Катрин делала вид, что ее интересует музыка. Она отчаянно хотела пойти искать Александра, но приличия не позволяли ей сделать первый шаг. Она не была уверена, что Александр правильно ее поймет. К тому же Серджио наблюдал за ней, язвительно и цинично усмехаясь своим мыслям.
- Катрин, давайте потанцуем. Перестаньте прислушиваться к шагам в коридоре. Или вы боитесь, что наш голубой лорд соблазнит вашего мальчика?
- Оставьте, Серж, вечно вы со своими грязными намеками.
- Не грязными намеками, заметьте, а объективными замечаниями. Ни для кого не секрет, что Чарльзу нравятся мужчины, а не женщины. Хотя, видит бог, я его не понимаю. И только слепой не заметит, что ваш Алекс  - несомненно, во вкусе лорда Чарльза. Как и в вашем. Этакий забавный любовный треугольник. Я могу также предположить, что вы не уверены, что Алекс выберет вас, а не Чарльза. Полноте, Катрин, уверяю вас, Алекс – нормальный мужчина, это видно невооруженным глазом.
- Откуда вы все знаете?
- Наблюдаю, наблюдаю, наблюдаю… Это самое увлекательное занятие – наблюдать за людьми. Если бы меня не пристрелил тот сумасшедший новобрачный, я бы написал трактат о человеческой психологии, точнее, человеческой глупости. При моем образе жизни, не морщите свой прелестный носик, Катрин, самое главное – развитая наблюдательность, чтобы во время поймать рыбку на крючок и подсечь.
- Как вы циничны, Серж!
- Что поделать, Катрин, хочешь жить – умей вертеться. Жизнь наша – в сущности, игра, и выигрывает в ней тот, кто знает правила и умеет их безнаказанно нарушать. И готов в случае проигрыша начать игру сначала. Такова игра – сегодня выиграл, завтра – проиграл. И все равно каждый вечер садишься за зеленое сукно. Знаете, чем отличаются профессиональные картежники от любителей? Они знают не только свои карты и карты противника, они знают, кто как блефует, и насколько им будет позволено блефовать самим.
- Серж, джентльмены не блефуют!
- А я и не утверждаю, что я джентльмен. Быть джентльменом – скучное занятие. Куда ни глянь – всюду рамки приличий, морали, чести. Узко, пресно! То ли дело я! Искатель приключений. Сколько я видел стран! Сколько женщин я любил! Сколько оставил позади себя разбитых сердец и пустых кошельков! Сколько денег прошло через мои руки за карточным столом. Обыкновенному джентльмену это и не снилось! Люди, скованные приличиями, становятся ханжами, мелкими, лицемерными ханжами. Даже если они и соберутся согрешить, то грех у них выходит скучный, без удовольствия.
- А что же, по-вашему, лучше отказаться от всех приличий?!
- Приличия выдумали люди, при чем определенная категория людей. Чем люди богаче и знатнее, тем больше им требуется приличий и условностей, чтобы выделиться, отделиться от остальной массы. Люди попроще заняты более простыми делами, чем рассуждения о тонкостях этикета. Здоровый, нормальный мужчина должен уметь заработать денег…
- В ваших устах слово «заработать» звучит смешно!
- Да и пусть. Если не заработать, значит, украсть, чтобы набить себе желудок, чтобы выпить вина. Если нормальный мужчина полюбил женщину, он должен привести ее к себе домой – сказать ей: «Вот я. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Живи со мной. Я позабочусь обо всем остальном». А ваши джентльмены,  вместо того, чтобы любить женщину, заключают брачные контракты, потом долго, годами ухаживают за ней, дарят идиотские цветы, пишут не менее идиотские стишки в альбомы, закатывают глаза, и тайком бегают по публичным домам, стараясь соблюдать приличия. А женщины?! Нормальная женщина, если полюбила мужчину, не задумываясь, отдастся ему, потому как иначе не представляет любви. И не будет томиться, бледнеть в одиночестве. Жизнь коротка, Катрин, и не мне вам это говорить, и нужно пользоваться всеми удовольствиями, которые она предлагает – деньги, слава, красивые женщины, дорогие вина, не так уж много человеку для счастья надо.
- Вы удивляете меня, Серж. Вы впервые так откровенны со мной.
- Просто вы впервые очнулись от своей меланхолии. И причина этому – Алекс. Право, он мне тоже нравится. Он поступает так, как хочет, не придумывая оправданий, объяснений. Он живой, настоящий. В нем чувствуется жажда жизни. Хотя, безусловно, простоват…
- Он кажется таким, потому что первый раз на этом проклятом острове. Если бы он знал, на что он обречен…
- Сдается мне, он ненадолго у нас задержится.
- Почему вы так решили?
- Он не обременен философским багажом вечности.
- Что вы хотите этим сказать?
- Видите ли, Катрин, мы все здесь встречаемся не первый раз. Но есть люди, которые бывают здесь только однажды. Вы не задумывались почему?
- Я думала, на все воля божья.
- Правильно, не зря это местечко называется Островом Провидения. Я после того, как вернулся сюда вторично, начал, по обыкновению, наблюдать и анализировать. Получается следующая картина. К примеру, лорд Чарльз, старейший член клуба неудачников смерти.
- Почему такое странное название?
- Катрин, в том-то и дело, что нам всем не повезло со смертью. Мы не умерли насовсем. Мы умираем раз за разом, в одной и той же постели, после одной и той же истории. Для нас история не движется – мы в замкнутом круге. Если первый раз мы проживали свои жизни бессознательно, то теперь мы знаем, что и как произойдет, но не можем ничего изменить. И поэтому возвращаемся сюда раз в девять лет.
- Это так ужасно, знать что будет…
- Ужасно или нет, не знаю, но скучно до безобразия, это точно. Так вот, вернемся к лорду Чарльзу. Что он делает? Он, как и полагается породистому англосаксу, нашел себе новый клуб – этот остров. И абсолютно естественно вошел в роль главы стола. Он философствует, наслаждается своей несчастной, трагической историей любви. Вы не замечали, с каким он удовольствием рассказывает ее? У него по телу судороги проходят, сжимаются колени, и сладострастный огонь распрямляет плечи, как сказал бы поэт. Одним словом, лорд Чарльз доволен своей судьбой и ничего не хочет изменить.
- Я думаю, вы заблуждаетесь, Серж. Это невозможно – быть довольным такой судьбой.
- Милая Катрин, некоторые люди, а я подозреваю, таких большинство, более своей любви любят страдания, приносимые этой любовью. Любят больше мучиться, чем любить, наслаждаться. К примеру, вы. Вы ведь тоже с унылым видом лелеете свои страдания, свою несбывшуюся любовь. И наверняка, в душе не раз пожалели, что не поменяли своего старого мужа на молодого, страстного любовника.
-  Серж, вы же понимаете, что я не могла так поступить.