Странный мальчик

Странный мальчик

       Вовка в детстве был фантазёром; его фантазии можно было отнести в разряд вещей вполне земных и даже бытовых. Часто человеческие фантазии можно разделить на два типа;  в первом случае люди фантазируют на тему вполне реальную – «А если мне начальство, вдруг увеличит зарплату в два раза, вот будет лафа». Затем человек начинает фантазировать на тему этой «лафы», ему кажется, что наступит у него райская жизнь, он купит и то, и то. Однако фантазёр не понимает, что с увеличением количества покупок у него мало, что в жизни изменится. Очень скоро наступит момент, когда и этого ему будет мало. Здесь бы ему и вспомнить древнего мудреца Сократа, который изрёк истину, как припечатал потребителей на все времена – «Не увеличивайте свои потребности, а уменьшайте и контролируйте свои желания». Бывают у людей фантазии и несбыточные, но тоже вполне материальные – «А вот я буду вскапывать свой огород и случайно найду большой клад», или ещё проще – «А вот я пойду в городской сквер, а там, на садовой скамейке пьяный толстосум забудет портфель с миллионом денег». Человек знает твёрдо, что этого никогда не случится, а если случится, то шансов у него будет один на миллиард. Тем не менее, подумать о моральной стороне дела, фантазийному счастливцу даже в голову не приходит. Ведь у толстого портфеля есть хозяин и его следовало бы вернуть владельцу, так же, как и клад на своём огороде, изначально принадлежит государству, и кладоискателю причитается только его часть. Но, не такие фантазии были у Вовки – его фантазии чаще всего сбывались, какие-то сразу, а какие-то претворялись в жизнь спустя много времени; да и фантазировал мальчик не на материальные темы. Можно сказать, что его фантазии носили в себе вещи отвлечённые от его самого. Например: очень часто Вовка фантазировал на тему того, что в их деревне вдруг найдут, что-то ископаемое –  уголь, нефть, или даже золото с серебром. Дальше мальчик фантазировал, как в этом случае изменится деревенская жизнь; наверное, наедет много народу в их Покровку и жизнь будет очень интересной. Проходило не очень много времени, и действительно – на дальних колхозных лугах, геологи открывали месторождение какого-то редкого минерала. Начинались разработки найденного месторождения, но на деревенскую жизнь это оказывало мало влияния.
      Казалось бы, в десятилетнем возрасте мальчишки всё своё свободное время готовы проводить в компаниях таких же сорванцов, как и они сами. Вовка конечно, тоже любил поиграть в войну, или прятки, но ему и одному было не скучно. Мальчик мог часами бродить по окрестностям Покровки; с южной стороны их деревни, местность была степная с редкими холмами, которые иногда переходили один в другой. Мальчик бродил по степи, подходил к холму, и ему казалось, что стоит только ему взойти на эту возвышенность, как его глазам откроется, что-то совершенно новое и необычное.  Он на этот холм входил, но с этого холма был виден другой холм, и опять ему казалось, что уж за тем-то холмом, он точно увидит нечто замечательное. Хотя Вовка, ни за тем холмом, ни за следующим ничего такого не видел, но разочарований не наступало; по большому счёту, он знал, что ничего особенного он за холмом не увидит – но думать, что там будет нечто необычное и интересное будоражило его воображение. Когда он отошёл от деревни уже километра на полтора, ему встретился хоть и пологий, но особенно высокий холм – его любопытство было вознаграждено. С высоты этого холма Вовка увидел, как вдалеке паслось стадо колхозных коров, на расстоянии, они были маленькими, как муравьи. С другой стороны от этого стада паслась отара овец, а ещё чуть дальше кормился табун лошадей. Вдруг, за небольшим холмом он увидел большую, одиноко стоящую среди степи берёзу. Дерево было большим и кудрявым, конечно Володя к нему направился. Оглянувшись в противоположную от берёзы сторону, он увидел свою деревню, расстояние до неё было большим, потому, что деревенские улицы слились все в узенькую полоску. Так далеко Володя ещё не заходил. Он решил, что нужно уже возвращаться домой, но любопытство победило, и мальчик направился к берёзе. Когда до дерева оставалось уже шагов пятьдесят, он понял, что берёза росла на краю глубокой ямы. Это было очень интересно и необычно, он подумал: «Откуда в степи могла образоваться яма, да ещё глубокая». Яма была, какой-то таинственной и Вовка медленными шагами подошёл к самому краю углубления и заглянул в него. Он отпрянул от края этого страшного обрыва сразу же, едва успев увидеть то, что было на дне этой ямы. Это был скотомогильник, на дне его лежало несколько трупов животных, которых мальчишка увидел только краем глаза. В деревню он пришёл быстро, и только дома смог несколько успокоиться. День клонился к своему завершению, в летнюю ясную погоду деревенские вечера бывают, какими-то особенно томными. Так и кажется, что окружающая природа устала от дневного зноя, и томится в ожидании покоя. Это состояние довершало медленно идущие деревенское стадо, коровы шли одна за другой и меланхолично жевали свою жвачку. Солнце тихонько пряталось за горизонт, летняя жара спадала, а наступивший вечер обещал росную и прохладную ночь. Дома Вовка ни словом не обмолвился о своей страшной находке, за такое дальнее путешествие ему могло запросто влететь от мамы. Спать после пережитого волнения, мальчик лёг рано, и хотя засыпал всегда плохо, на этот раз он как провалился в живительный сон. Видимо его организм знал, как бороться со стрессом, для этого нужен был ещё больший стресс, но стресс виртуальный. В эту ночь Вовке приснился кошмарный сон – он видел во сне огромную яму с крутыми и высокими обрывистыми краями, к обрывам этой страшной ямы, какие-то обнажённые первобытные люди, с горящими факелами в руках гнали прямо на обрыв их колхозный табун лошадей. Лошади плотной массой, с громким топотом неслись лавиной прямо на обрыв и падали, падали в яму, ломая ноги и хребты. Вовка проснулся весь в поту от своего кошмарного видения, но через пару минут заснул безмятежным и сладким сном. Утром, когда Володя проснулся, яма, которую он видел вчера не казалась ему, ни страшной, ни таинственной. Однако и забыть её совсем, мальчишка не мог, она начала будить его фантазию. Каким-то образом яма, увиденная им под большой берёзой, слилась в его сознании с волками. Про волков в деревне говорили часто, ещё свежи были воспоминания о том, как во время войны волки заходили по ночам в деревню и снимали с цепи собак. Волка не так-то просто взять, это могут делать только опытные охотники-волчатники, а в те лихие годы они были все на фронте. После войны, за убитого волка даже хорошая денежная премия выдавалась государством, но дело с истреблением волков подвигалось всё же медленно. То в одном селении, то в другом происходили нападения волков на животных. Вовка дня два  размышлял на тему того, где бы волки могли жить в их местности и всё больше, и больше склонялся к тому, что больше, как в скотомогильнике им и жить было негде. Это место было укромным и там было полно пищи. Прошла всего неделя после Володиной экскурсии к одинокой берёзе, но он уже был в полной уверенности, что волки не только жили в той яме, но он их отчётливо видел. Это конечно была его фантазия, но переубедить его в этом не смог бы никто, он искренне и твёрдо верил тому, что нафантазировал.
      Вовка, не смотря на свой малый возраст, умел говорить красочно и очень убедительно. Его старший брат Яша был ярым охотником, у него было одноствольное ружьё шестнадцатого калибра и всевозможные охотничьи припасы. Ему-то мальчишка и рассказал в цветах и красках, о том, что он видел волков у ямы под берёзой. Брат долго не верил Володе, зная его любовь к сочинительству, но и соблазн был большой. Добыть волка, и получить за это премию было мечтой каждого уважающего себя охотника, тем более это было лестно семнадцатилетнему парню. На следующий день было воскресенье и уже с утра у них дома собрались Яшкины друзья –  Ёська Галузин и Валерка Смирнов. Ребята были с ружьями, а на их поясах красовались патронташи, полностью забитые патронами. Вид у парней был очень серьёзный и бравый – шутка ли, ведь они собирались устроить охоту на волков. А волк, как известно всем, зверь опасный, даже на человека может раненый броситься. Парни долго рассуждали о стратегии охоты, тактику тоже не забыли и наконец-то выехали на своих велосипедах. Вовка нисколько не сомневался, что его брат с друзьями вернутся с добычей. Часа через два, парни приехали с охоты, вид у них был обескураженный, и Володя сочувственно спросил – «Что, опять упустили добычу»? Почему он вставил в свой вопрос слово «опять», Володя и сам не знал. Наверное,  с месяц времени прошло, как Вовка отправил брата с друзьями охотиться на волков. Посмеялась тогда деревня над горе-охотниками, но к описываемому времени уже все про это забыли; только иногда, какой-нибудь деревенский зубоскал, величал Яшку Волчатником.    
      На самом крутом берегу Покровского озера стоял добротный дом Кулекиных, по их фамилии и весь берег озера называли кулекинским. Этот крутой берег, зимой служил горкой для всей деревенской детворы. У Кулекиных была большая и благополучная семья, они жили в достатке, да по-другому, и быть не могло. У них было пятеро детей, четверо парней и только одна девочка. Два старших сына были, что называется на выданье, и уже несколько лет работали в колхозе. Двое других сыновей были подростками, но старательно помогали старшим, на домашних работах, при заготовке дров, на сенокосе – да и вообще, всегда были на подхвате в любом домашнем деле. Арина Кулекина в колхозе не работала, у неё по домашнему хозяйству было дел по горло, да и пять детей ростить не шутка.
      Сам глава дома, дядя Алёша был дюжий мужик, под два метра ростом и   необыкновенной силы. Все деревенские знали, когда случались кулачные бои, то от его кулака похожего на кочан капусты, противники падали, как снопы подкошенные. На спор, он мог свалить кулаком быка двухлетка, или пронести на себе десять шагов взрослую лошадь. Свой род Кулекины вели от тех старинных казаков, которые когда-то охраняли Покровку, он набегов степной вольницы. В память о тех временах у них дома хранилась шашка с серебряным темляком, а в праздники дядя Алёша надевал на голову казачью шапку – кубанку. Эта кубаночка была чёрного каракуля, с бархатным  верхом и золотым галуном, крест-н;крест, по красному полю. Дядя Алёша, работал в колхозе чабаном, в этой работе ему помогали младшие дети, Колька и Кеша. По большому счёту, пасти колхозную отару овец было у него, как бы побочным занятием, на самом деле он был пимокатом, известным далеко за пределами Покровки. Он катал такие валенки, с которыми не могла сравниться ни одна зимняя обувь, они были теплее собачьих унтов. За эти чёсанки ручной работы люди платили пимокату хорошие деньги. На своём домашнем производстве валенок, дядя Алёша за год зарабатывал денег раз в пять больше, чем за тот же год мог заработать на чабанстве. По большей части, пасти летом отару приходилось подросткам самостоятельно, хотя занимались они этой работой охотно и без всякого принуждения. С младшим из двух пастухов Кешкой, Володя учился в одном классе, это было основой их товарищества. В один из погожих деньков, Вовка снова отправился в путешествие по окрестностям Покровки и снова оказался на знакомой возвышенности, у одинокой берёзы. Только в этот раз у подножия холма паслась отара овец, её пастухами были Кеша Кулекин и его старший брат Николай. Володя спустился к своему однокласснику Кеше, особо ему было разговаривать некогда. Работа есть работа, ребята придумали простой способ, как пасти эту большую отару, зная то, что овцы очень неохотно ходят против ветра, а так же в гору, они стали их направлять меж двух холмов. Николай становился на одном конце пологого склона и ждал, а Кеша направлял к нему отару и наблюдал. Пологий склон между двух холмов тянулся чуть больше километра, пощипывая травку и медленно передвигаясь, овцы проходили это расстояние, за полтора часа. Когда отара доходила до Николая, он её разворачивал и она по тому же пути по которому пришла, возвращалась до ожидающего её Кеши. За день отара подъедала всю траву между склонов – на другой день ушлые чабаны, находили новый склон и всё повторялось. Кеша, только направил отару в Колину сторону, когда к нему подошёл Володя. Овцы отошли уже метров на двести от своего пастушка, всё было спокойно и мальчишки весело болтали. Ребята смотрели в сторону овец и сразу оба увидели, как с холма, на котором недавно находился Вовка, в сторону отары метнулись две серые собаки. Сначала ребята ничего не поняли, но по тому, как к отаре бежал Николай, размахивая палкой, они сообразили, что это совсем не собаки, а самые настоящие волки. Николай бежал с палкой и громко кричал – волки, волки! Помогите! Кажется, в чистом поле ребятам никто не поможет, но от табуна лошадей скакал верховой и от стада коров тоже неслись два всадника. Оружия у них было не видно, но пастуший кнут это тоже оружие серьёзное в умелых руках. А волки делали своё дело. Овцы стадные животные и в отличие от коров, или лошадей они не могут разбегаться поодиночке, а тем более в рассыпную. Пока люди не подоспели, отара крутилась вокруг своего центра, как живой водоворот, а два волка были внутри этого водоворота. Один волк нагонял овцу, одним ударом клыка вспарывал ей живот и бежал к следующей овце, и всё повторялось. Второй волк проделывал с овцами то же самое, удар клыком и кишки на земле. Пять минут не прошло, как к отаре прискакали всадники, но волки уже убежали. Они хоть и резали овец, но были настороже, когда люди были к отаре уже близко, оба волка лёгким движением головы взвалили себе на спину по овце и только их и видели. Несмотря на свою ношу, они бежали намётом, очень легко и быстро по крутому склону. Через несколько секунд их было не видно. Пока всадники доскакали до вершины холма, волков уже и след простыл. Сорок пять окровавленных баранов лежало на земле, да ещё две овцы волки унесли на себе. Теперь Вовка точно знал: волки убивают свою жертву не для того, что бы насытиться, они убивают столько, сколько смогут убить. Убийство ради убийства – вот она, волчья ипостась.
      После нападения волков на отару, народ снова попрекал Володиного брата Яшку, ему говорили – «Эх вы, охотнички! А ведь пацан-то, давно вас предупреждал о волках, а вы их найти не смогли».