Опавшие листья

В осеннем парке было пустынно и очень тихо. Холодный ветер путался в оголившихся ветвях. Некогда пышное убранство клёнов, осин и берёз теперь коричневым ковром покрывало пожухлую траву. Бледное солнце спряталось за тяжёлыми, налившимися будущим дождём облаками. Редкие прохожие зябко кутались в пальто, вжимая головы в плечи и напоминая нахохлившихся птиц. Небо опускалось всё ниже, короткий день превращая в затянувшийся вечер. Скоро зажгутся фонари, и деревья будут отбрасывать длинные тени на дорожки.

Двое стояли в центре парка возле небольшого мостика через речушку. Стая уток в надежде на угощение плавала неподалёку, но молодым людям было не до них. Худенькая светловолосая девушка стояла в пол-оборота к крепко сбитому парню. Его длинные чёрные волосы то и дело взметал ветер. Голубые глаза его смотрели из-под нахмурившихся бровей со смесью грусти, неверия и злости.

— Значит, это всё, да? — спросил он сердито, и девушка вздрогнула и подняла на него глаза. Молодой человек не мог не заметить, как они заблестели, наполнившись слезами. Губы девушки дрогнули, она сделала судорожный вдох.

— Прости, Максим. Ничего не получается. Ты же видишь. Мы разные.

— Раньше это тебя не смущало, — ответил парень, обиженно насупившись и пряча руки в карманы куртки.

— Раньше я не придавала этому значения, — сказала девушка, бросив на него быстрый взгляд.

— То есть ещё полгода назад… Да какие полгода, ещё две недели назад тебе было всё равно, что мне больше нравится футбол, чем литературные чтения. И ты ни разу даже не возразила мне, когда ходила со мной на тренировки. А теперь это вдруг стало сильно тебе мешать? Так, Ань?

— Макс, ну конечно, всё это случилось не в один день, а постепенно, — с нарастающим раздражением отозвалась девушка. Она вздохнула, чтобы остановить себя.

— Но я не понимаю когда! — в голосе Максима засквозило отчаяние.

— Ох, — не выдержала Аня. — Ну когда-когда! Постепенно. Сначала одно, потом другое. Разве ты не видишь, насколько мы разные?!

— Разве не говорят, что противоположности притягиваются? Аня, — Максим стремительно преодолел разделявшие их два шага. Он взял её за руку, и чуть ли не впервые её пальцы были едва холоднее его. — Объясни мне, что случилось? Почему?..

Она молчала, опустив глаза. Его руки, обыкновенно тёплые, сейчас не грели. Большим пальцем он гладил тыльную сторону её ладони. И Ане было больно, потому что она привязалась к нему, они были вместе три года. Почти три года. Но люди меняются, а, может, у неё просто открылись глаза, и теперь она не видела, как им быть вместе. Иногда Ане казалось, что кроме пар в университете им и поговорить-то не о чем. Максим любил футбол, а она — читать. Он смотрел боевики и фильмы ужасов, а она — жить не могла без романтических комедий. Ему нравилось после тренировки растянуться и лежать на диване, уставившись в ноутбук, а ей хотелось гулять. Они три года шли на компромиссы друг другу: Аня читала, пока Максим играл в футбол, фильмы в кино они выбирали по очереди. Иногда после тренировок он гулял с ней, а иногда — она лежала рядом с ним, слушая аудиокнигу. Но всё равно, это стало слишком сложно для Ани. Ей хотелось обсудить с ним новый роман Мураками, а ему — переход Роналду в новый клуб. После просмотра очередного боевика Максим мог часами обсуждать взрывы и боевые техники главного героя, а она едва сдерживала зевоту, равно как он дремал на комедии о двух незадачливых влюблённых, и ей приходилось толкать его локтем в бок.

И всё это навалилось, слепилось, как снежный ком, и стало давить на неё. Но если в начале Аня закрывала глаза на мелкие расхождения во взглядах, то со временем они подросли и из милых котят стали грозными тиграми. Но, может, она бы и дальше смотрела на разницу между ними сквозь пальцы, только оказалось, что есть люди, которые разделяют её интересы. Аня сначала ещё отмахивалась, повторяя про себя, что противоположности и правда притягиваются: он брюнет, она блондинка; он большой и сильный, она маленькая и хрупкая… Но только всё чаще она отказывалась прийти к нему на тренировку, сходить на фильм ужасов и вместо лежания вечерами на диване выбирала пойти на выставку. Чаще всего, конечно, не одна, а с подругами и однокурсниками. И всё чаще там оказывался брат Иры, Вадим, который обожал книжные новинки и даже вёл свой блог, не пропускал ни одного события в музеях Москвы, и вообще был интересным собеседником. Не то чтобы Ане он так уж нравился, нет, но чем больше она проводила времени в его обществе, тем больше думала, что в отношениях с Максимом что-то идёт не так.

Аня долго думала и решала, тихо мучаясь, и наконец пришла к выводу, что лучше расстаться сейчас, оставшись друзьями, чем дотянуть до того момента, когда кто-то из них прозреет и найдёт себе кого-нибудь более подходящего.

— Максим, — Аня подняла глаза на парня. — Прости, но ничего не выходит.

— Но ведь получалось до этого почти три года! — в его глазах отражалось искреннее непонимание происходящего. — Прошу, дай мне ещё шанс. Скажи, что мне нужно сделать!.. Пожалуйста…

Его умоляющий голос и синие глаза, смотревшие с отчаянием, заставили её колебаться.

— Ань… — он качнулся к ней. — Анюта, — тёплое дыхание коснулось щеки, посылая мурашки по позвоночнику. — Я не могу без тебя, — он пытался губами поймать её губы, обжигая прикосновением, и на мгновение у него это получилось. Аня подалась ему навстречу, зажмуриваясь. Максим обнял её, прижимая к себе за талию. Ему показалось на несколько секунд, что она сдаётся, но она упёрлась руками в его грудь и, с силой надавив, оттолкнула от себя.

— Нет, Максим, прости, это всё, — её глаза молили о прощении; губы сжались в линию.

— Ты больше не любишь меня? — спросил он, снова мрачнея.

Аня молчала, опустив глаза и отступив на шаг. Она снова слегка отвернулась от него, чувствуя, как в горле набухает ком. Только не реветь, только не реветь. Не сейчас. Потом, дома, да хоть в метро, можно. Сейчас — всё решить полюбовно.

— Значит, разлюбила? — Аня различила в голосе Максима обиду и злость, смешанные с горьким разочарованием.

— Я… я не знаю. Я запуталась, — выдохнула она, закрывая лицо руками. Так она стояла несколько секунд, а потом, отняв руки, решительно повернулась к Максиму. — Нам лучше не видеться какое-то время. Мне жаль…

— И мне…

Они оба отвернулись друг от друга, глядя на уток в реке, на опавшие листья, на осень, которая всё больше завладевала природой и их сердцами, пока не зажглись фонари.