Чародейка Часть III

                Часть третья               

                ЗИМНЯЯ ЭПОПЕЯ
 
                Повесть-сказка в четырёх частях
               

                Глава № 1

                НЕДОВЕРИЕ
               

               



Катю посреди ночи разбудил негромкий шелест работающего компьютера. Она подняла голову – за столиком сидел Растатут в человеческом облике (загорелый, если не сказать прокопченный, с чёрными, кучерявыми волосами пацан) и гонял орков.
– Ты как сюда попал?
– Элементарно.
Девушка села на кровать и прикрылась одеялом. Анчутка, одетый по моде в чёрную футболку с белым трафаретом президента РФ, белые штаны и обутый в шлёпанцы, продолжил одной рукой щёлкать клавиши на клавиатуре, а другой мучить мышку: его герой ловко истреблял зверообразных врагов, которые нападали на него, нарушая все правила игры.  Растатут злорадно ухмылялся и не сводил с экрана глаз. Его руки  забывали, что у чертей тоже есть мозг и должен управлять ими – в пылу боя они периодически скрещивались: левая хватала мышку, а правая управляла клавиатурой. Через некоторое время всё возвращалось на свои места.
С подлокотника кресла свешивался худой с кисточкой хвост. Катя сладко зевнула и прикрыла рот ладошкой – нелепая ситуация затягивалась и она терпеливо ждала.
Наконец Растатут влепил указательным пальцем по клавише «Enter» и соизволил повернуться на вращающемся кресле лицом к девушке. Глаза чёрта вспыхнули задиристыми угольками, серьга блеснула жёлтой искрой, губы продолжила утягивать за щёку ехидная усмешка.
– Доигрались? – вымолвил он.
– Кто доигрался? Ты доигрался? – не поняла его вопрос Катюша.
– Нет, не я. Друзья твои доигрались.
Катя машинально глянула на часы – три часа ночи.
– Что-то натворили? Да вроде они небуйные.
– Лесник им дал свой снегоход.
– Да объясни ты всё!! – Вспылила девушка, предчувствуя неприятность.
– А чего объяснять. Взяли у лесника снегоход и поехали. Если я здесь ты должна догадаться, куда они поехали.
– Кто взял – Ольга и Андрей?
– И Денис с ними.
– Они в плен попали??
– Дворец в плен не берёт. Дворец заманивает. В полном здравии, при своих интересах гостят и с притворными общаются.
– Я поеду и выручу, – Катя вскочила с кровати и кинулась к шкафу.
– И куда ты поедешь?
– Как куда, во Дворец.
– А к нам в Пни нет желания заглянуть?
– Разве возможно?.. Ты что, приглашаешь?
– Неважно. Я тебе тут таблетку принёс – её следует в бензобак бросить.
Катя в ночной рубашке, держа одежду в охапке, повернулась к Растатуту и хотела попросить отвернуться, чтоб переодеться, но увидела пустое кресло. Оно медленно вращалось по часовой стрелке. Рядом с клавиатурой лежала большая чёрная пуговица – чертовщина заразная. С подлокотника по-прежнему свешивался длинный с кисточкой предмет. Морозный воздух холодным потоком бил из-за занавески. Открытый стеклопакет уступал ему дорогу.
Катя взяла в руки так называемый хвост – он оказался пеньковой верёвкой разлохмаченной на одном конце. Верёвка ожила и кисточкой вперёд, плавной волной порхнула к открытому окошку, обвила ручку стеклопакета и закрыла его. Затем также кисточкой вперёд вернулась на место и свернулась калачом на её руке. Она скомкала волшебную штуковину и бросила в сумку, зная о том, что оставлять подобные вещи в её мире не рекомендуется.
***
Утром Катя спешила на вокзал, размышляя о том, что могло толкнуть ребят на опрометчивый поступок. Кто надоумил их раньше времени, без неё соваться в Сказку – тоже мне друзья. На днях она с ними виделась и они договорились, что сегодня – именно сегодня – встретятся и вместе поедут на станцию и далее пойдут к леснику. Она сама виновата – молчать надо было. 
Через час она сидела в электричке, ломала голову, звонить или не звонить Ивану в 3/9 Царство. Всё рассказать ему, но чем он мог помочь? 3/9 Царство от Дворца далеко, да и как Царевич мог повлиять на Егибиху? Разве что золотом? Но Владычица ради мести может отвергнуть подкуп. Катя представила её радостную, улыбающуюся и ребят сидящих в тёмном подвале Дворца.
Мысли путались, бежали страшным дремучим воображением, и в это время сказочное Царство откликнулось само. Иван возбуждённо и сбивчиво объяснил, что с телефоном не всё в порядке: он часто издаёт сигналы и выскакивает сообщение «аккумулятор разряжен». На этих словах связь прервалась. Сказочный герой и девушка из реального мира даже не успели сказать друг другу до свидания. Ничего удивительного нет – это надо было предвидеть. Катя задумчиво вздохнула и сложила телефон в карман – в 3/9 Царстве розеток нет и ей самой туда надо явиться, чтобы исправить этот недостаток – подарить Синекуру учебник физики.
Ну и ну – как всегда, неприятности случаются не позже, не раньше, а в самый неподходящий момент. Вот теперь надо думать, как связь налаживать.                Нет, поездку в Царство придётся оставить на потом, потому что произошла из ряда вон выходящее, самоуверенная халатность и Сказка рассудила по своему – её друзья во Дворце. Потом она, конечно,  узнает, как они туда попали, но мы расскажем об этом сейчас соблюдая очерёдность повествования.
Всё началось с того, что Оля встретила в парке странного человека в добротной шубе и в валенках с галошами. Он прогуливал декоративного пёсика, и он у него убежал. Расстроенный Засов (а это был он, наш старый знакомый – если читатель забыл или не знает кто это, то ему необходимо заглянуть в первую часть повествования) чуть не плакал и не знал куда бежать. Девушка согласилась помочь обойти заросли кустов и служебные помещения парка. Белый, пушистый беглец нашёлся, но когда Оля схватила его, то заметила, что он прятался не один: рядом сидел или таракан или клоп размером с волейбольный мяч. Похожих больших насекомых Оля видела в одном зоомагазине, но это был чересчур большой, прямо гигантский. Надо же, зима на дворе, а тут такое. Или это что-то дохлое, или потерянная игрушка мелькнуло в голове девушке. Она не стала трогать его, сгребла варежками замёрзшего и грязного питомца и отнесла хозяину.  Оригинально одетый дяденька очень обрадовался, схватил цепкими пальцами собачку и рассыпался в благодарностях.
– Преогромное тебе спасибо. В прошлый раз мне мальчик помог его поймать. Но он это делал очень долго и непоседливо. А ты – раз, два и готово. Ты прямо чародейка, девочка.
– Что вы, какая я чародейка. У меня подруга есть, Катя. Она настоящая чародейка.
Но мужчина настоял на своём:
– Нет, настоящая чародейка это ты. А если твоя подруга называет сама себя чародейкой, значит она фантазёрка и обманщица. Не забывай, что подруги любят присваивать заслуги подруг. Это говорю я не со зла, а как умудрённый жизненным опытом.
Оля удивлённо посмотрела на него.
– Да, да, – продолжил он: – Никому не стоит в наше время верить. Особенно подругам, называющих себя чародейками  – обманут.
Он прищурил глаза:
– Сознайся, что она тебя уже обманывала? Я правду говорю? Запомни мои слова – если обманывала, ещё раз обманет.
Эта встреча и слова как заноза засели у девушки в голове и измучили подозрением.
Вечером Оля, переполненная недоверием, позвонила Андрею и посетовала, что опасается как бы Катя опять не убежала от них и на этот раз с Денисом вместе. Предполагаемый поступок будет выглядеть совсем неприлично и непременно приведёт к долговременной ссоре.
После разговора с Ольгой Андрей позвонил Денису и уговорил его без Кати посетить заимку лесника – авось и никакой хижины нет, и снегохода нет, и лыжники там катаются, и народу куча, и Дворец из снега и льда и в нём кока-колу продают.
Втроем они сошли с поезда на той самой загадочной станции и обнаружили, что на самом деле место здесь безлюдное.
Одна единственная узенькая, натоптанная тропинка вела от платформы в сторону леса и исчезала в сугробах на опушке. Они пошли гуськом и вскоре вышли на дорогу. По ней ездили сюда большие, тяжёлые лесовозы и оставили колею. Она как рана на белом теле резала чистый белый снег, оголяя чёрную землю.
 Пройдя метров триста, они увидели деревенский дом с хозяйственным двором. Из трубы шёл густой дым. Пегая лошадь стояла во дворе возле сарая с сеном и, выдернув пучок сухой, душистой травы, пережёвывала его, с головой уйдя в приятное занятие. Также во дворе стояли две собачьих будки, и возле каждой на цепи сидел мохнатый пёс. Завидев ребят, они просто повернули головы, но, не издали, ни звука. Дорога отвернула в сторону и упёрлась в большой штабель деловой древесины.
На крыльцо вышел мужчина в коричневом свитере и сам лохматый как собака.
– Привет пионерам! – Крикнул он, подошёл к забору из штакетин и облокотился об него: – Чего пожаловали?
На располагающем, но не бритом лице как два вбитых гвоздя серели злые глазки. Ими он за несколько секунд оглядел ребят, опустил взгляд и больше не поднимал.
– Нашей подруге подарили снегоход и он должен быть у вас. Он на месте? – Выпалила Ольга.
Мужик нехотя посмотрел в сторону сарая:
– А где подруга?
– Попозже приедет, – нашёлся с ответом Андрей.
– Угу, снегоход на месте… но он не ваш… А хотите, я вам дам свой пока-таться и сани-волокуши в придачу. Машина старая, но хорошо ездит. Недорого возьму. Расскажу, где места красивые, просто загляденье.
Ребята удивлённо переглянулись – эдакой удачи они не ожидали.
Втроем, проваливаясь в снег на нечищеном дворе, они последовали за неваговцем, и через минуту Денис уселся за руль, а Андрей и Оля с багажом в сани. Похожий на лесника мужчина обломанным черенком нарисовал на снегу, и рукой показал сторону куда ехать. Заявил, что бензина полный бак, но до темноты машину надо вернуть.
Не спеша, ребята покатили к лесу и скрылись в зарослях голой ольхи. Вскоре пошёл мелкий снег, но бездорожье накатанной дорогой звало вперёд. Рядом бежала утоптанная лыжня. Удивляло, что в этих красивых местах и в такой чудесный зимний день кроме них никого больше не было.
Они по очереди садились за руль, иногда делали привалы и не заметили, как время прогулки истекло.
И тут Дениса заинтересовало, имеет ли топливо способность кончаться или нет. Он отломил веточку, со знанием дела сунул её в бензобак и, вынув, произнёс:
– Бензин, по-моему, на донышке.
– Не может быть, – Андрей тоже сунул в бензобак прутик, вынул и оглядел его, – Наврал лесник. Если бы полный бак был, нам, хоть как бы, больше чем на сто километров хватило.
– Да. Хорошо я вовремя заглянул, – Денис тщательно закрутил крышку бака.
– Надо домой возвращаться, – заявила Оля, а Андрей прокомментировал:
– Жалко Катька с нами не поехала.
– А что если нам договориться и разыграть её, – Денис озорно посмотрел на ребят: – Скажем, что Дворец нашли и чёрные стражники напали на нас. Насилу ноги унесли. А злая ведьма кружила над лесом в ступе, высматривая наш снегоход. Но мы его украсили еловыми ветками и сами на себя ветки прицепили. Короче, смекалка спасла нас.
– А почему не из плена сбежали? Подкупили охрану колбасой, сушками и шоколадом. Они отродясь вкусного в лесу не видели и как поняли, какие кушанья им предлагают – идите, сказали и ещё принесите, – посмеялась Ольга
Таким образом, любуясь местными зимними пейзажами, они продолжали фантазировать. Тихое хихиканье по мере приближения к дому перешло в громкий смех. Ребята проехали корявую сосну и перевалили первый огромный сугроб – за ним появился ещё такой же. И вдруг оказалось, что сугробам нет числа, и ребята как-то обеспокоено замолчали. Еловая ветка очередной раз чиркнула по снегоходу, и он заглох – топливо кончилось. 
Втроём потоптались вокруг выкрашенной в жёлтый цвет и умершей машины  – расстроено выругались. Вытащили рюкзаки из саней и направились на вершину самой высокой снежной горы. По левому склону её темнел сухостой. На небе замерцали звёздочки.
– Смотрите! – Воскликнула Оля и указала на небо.
Ребята удивлённо воззрились на луну с дыркой посередине.
– Катюха права была, ребята мы в Сказку попали.
– Скоро ведьму найдём.
–  О чём вы!? Дорогу домой надо искать, иначе здесь и околеем.
– По всем расчётам мы не должны были далеко уехать, – просипел Андрей: – Если будем идти, скоро до станции дойдём.
Но ночь наступала быстро. Друзья, выбившись из сил, еле ползли, хотя плотный наст держал марку – не проваливался.
– С чего вы взяли, что мы правильно идём, – Денис остановился тяжело дыша.
Андрей вытащил из кармана компас и показал.
– Уходили на север, сейчас идём на юг.
– Следуя здравому смыслу, мы столько не шли на север.
– Ехать и идти – есть разница?
– Всё, ребята, не спорьте. Ночь скоро – что-то делать надо.
Мальчишки растерянно молчали. То, что в снегу можно заснуть и не проснуться об этом они знали, когда-то в школе учительница рассказывала, но что делать, если усталость с ног валит.
Рядом с голым, высохшим, окорённым стволом, не пойми какого, лиственного дерева Денис утрамбовал площадку и разжёг костёр. Запасливый – он взял с собой, спички, топорик, котелок, три пластмассовых стаканчика.
Оля, погрев руки у огня, достала свой сотовый телефон и позвонила отцу, но он не ответил. Тогда она принялась набирать по очереди все номера – глухо. В глубоком молчании Денис и Андрей последовали её примеру – всё понапрасну: они как будто были отрезаны от всего мира.
Костёр горел, молодые люди молчали, пили чай, смотрели на раскалённые угли, где пеклась картошка. Андрюха, пытаясь поднять настроение, заметил, что это один из случаев, когда можно смотреть бесконечно, так же как смотрят на текущую воду и как работает другой человек. Но Денис и Оля промолчали, и обмениваться шутками с ним не пожелали.
Снег усилился. Ребята подняли головы и увидели, что золотистый бублик забрался в самый зенит, и создалось впечатление, что снег валил прямо с него. Над горой прогудел порыв ветра, заворачивая снежинки в кривые, пляшущие колонны.
Денис ещё нарубил и принёс дров (сухостоя вокруг было навалом), но костёр итак неплохо горел и согревал замёрзших горемык.
– Смотрите, – Обратил внимание Андрей: – Отблески от нашего костра на горе видны.
И в самом деле, от вершины горы исходило тусклое и переливающееся сияние.
– Это не от нашего костра. Это больше похоже на северное сияние, – грустным голосом добавила Ольга.
– Северное сияние сияет высоко в небе, а это что-то по краю горы отблески даёт. Надо посмотреть. А, как считаете? Кто со мной? Кинь пару веток в костёр, Андрюха, чтоб не затух, – сказал Денис и полез в гору.
Андрей с Ольгой помешкали и неохотно последовали за ним.
Чем выше они поднимались, тем сияние становилось мощнее и немного по-годя они убедились, что догадка верна – оно исходило из-за сугробов облепивших склон горы.
Ребята почти ползли по пояс в рыхлом снегу и совсем выбились из сил, но преодолели трудный подъём и забрались на смотровую площадку. Явление, которое они увидели, произвело на них потрясающее впечатление.
Они лежали в снегу и выглядывали из него как бойцы из окопа, наблюдаю-щие наступление инопланетного неприятеля. 
Чудо-видение выросло перед ними. На белом заснеженном поле, весь в инее как украшенный мишурой, стоял, переливаясь светящимися фонарями, окнами, гирляндами, Дворец.
***
Головня вошла в кабинет Егибихи с мокрой тряпочкой и принялась за уборку.
Владычица листала за столом грязный, рваный, старинный фолиант. Какое невероятное событие заставило её не побрезговать и разложить брошенную когда-то в помойку книгу на любимом, непотёртом чёрном бархате?
Этим чудом был Старый Замок – он вырос и превратился из развалины в красивое старинное строение. И Егибиха задумалась о перспективах и выгодах.
   В давние времена жили два брата Кащей и Кощей. Два чародея проводили опыты как с отрезками времени, так и с его текучестью. Они придумали приспособление, в виде алого яйца, заставляющее раскачивать время маятником. Но как мы знаем маятник, раскачиваясь, проходит через одну и туже точку. В нашем случае в этой точке время находится в покое.  Этот принцип был использован для остановки времени в определённом небольшом пространстве. То есть с помощью этого устройства можно было попасть и в недалёкое прошлое и будущее.
Но как это часто бывает не без участия женщины, между братьями возникла ссора. Кащей одержал верх. Старый Замок был разрушен и построен Новый (в этом руку приложила Горыня). В нём заперли Изгоя и поручили охранять его чуду сказочной мысли. Оно было вечным, и контролировало замкнутый цикл времени. Дивный механизм придумал Кащей брату в отместку, как бы доказывая своё превосходство в гениальности. Впоследствии его изобретение назвали его же именем. Так уж получилось, что Кащей лишился жизни, но его изобретение не умерло. Оно продолжило контролировать время и не выпускало из него Кощея. Тогда Кощей отказался от имени и назвал себя Изгоем.
А Егибиха поселилась во Дворце. И стала вечной его хозяйкой. Вроде бы всё наладилось, утихомирилось. Дворец выкачивал богатства с одной стороны из Сказки, с другой стороны из Благонравного мира. И надо же было случиться – что за вредные силы вернули к жизни старое волшебство, и посмеялись над ней – Старый Замок отрастил одну башню, башню Изгоя. А её башня и башня Василисы так и не появились. Два заросших мхом фундамента торчали как сгнившие зубы.
Недавно, ночью Козня привела к Владычице Охлёстку. Он устало поклонился, сел за стол и обстоятельно поведал, как он с Бузой по указанию Вашей Власть отправились к Замку. По прибытии на место кинули жребий кому идти внутрь. Выпало Бузе. Охлёстка на всякий случай с ним попрощался, и его напарник отважно открыл незапертые парадные двери. Два месяца Охлёстка его ждал. Два месяца терпеливо караулил вход. Не знал, что и думать, что делать, что предпринять. Буза вышел из Замка, вернее выскочил испуганный и бледный. Заикаясь, рассказал, что в Замке очень красиво, занимательно и пробыл он в нём всего около часа. Всё закончилось бы обыкновенной экскурсией, если бы он не встретил там Кащея. Здоровущий скелет в чёрном плаще и с короной на голове прошёл мимо него. Он нёс огромный меч, как лесорубы носят топор на плече. Железные башмаки глухо стучали о пол. Буза  попятился от него, а бежать не смог – силы оставили его.
Егибиха подарила Охлёстке мешочек с золотом и красивый как шило кин-жал. Помрак понял для чего – Буза не может больше быть разведчиком, как говорится не к шубе рукав. А Ваша Власть добавила, что ценит его верность и сотрудничество с ним ей приятно и в дальнейшем надеется, что будет ещё полезно.
Егибиха опустила глаза на фолиант и перевернула страницу. Два замка не могли существовать в Сказке. Она помнило это древнее заклятие о том, что если Старый Замок отстроить, то в Новый придёт беда. Где оно? Как бы пригодилось оно сейчас. Когда-то натянутые отношения с Горыней привели к неприязни к Суземам, и преобразовались в антипатию к кудесам. Всё за подписью великих волшебников и чародеев подверглось призрению. А жаль, бумажка о двух Замках сейчас бы очень пригодилась.
Егибиха глубоко вздохнула и перевернула ещё пару страниц. Второй лист оторвался и остался у неё в руке. Она брезгливо оглядела его и бросила в мусорную корзину.    
Злобон сидел рядом ниже травы, тише воды.
Давненько Егибиха на разгуливала по Дворцу, не показывалась на балах и велела распустить о себе слухи, что сильно больна, почти при смерти. Хорошее настроение её, после потери волшебного жезла, на самом деле страдало всеми недугами вашей власти. Последнее время она не кричала, не властвовала, говорила спокойно, устало, часто надолго задумывалась.
Владычица оторвала очередную страницу от другой и вздохнула:
– Ну, говори уж, Головушка.
– Хитра барьер пересекла.
– Как думаешь, что в этот раз ей понадобилось в Сказке? – мрачно спросила Ваша Власть, зная наперёд от Жоха эту новость.
– Увидеть Ивана-царевича, и спасти друзей.
– Молодым в разлуке быть и искать пути-дороги встретится это в порядке вещей, а друзей от чего спасать?
– Чародейки, Ваша Власть, все такие – делают то, что не просят.
– Ты ступай-ка, и следующую порцию заговоров мне принеси.
– Но, Ваша Власть, вы сами велели за архивом не следить – мыши, плесень сделали своё дело. Попорченное в мусорку выбрасывали. На какой, помойке, прикажете, мне макулатуру собирать. Многие заклятия повреждены и…
– Повреждены, повреждены – заставлю вас всех, и будите восстанавливать. Из всех заговоров с самых давних времён мне всего лишь один нужен: он так и называется «О Замках». Его надо найти! Хоть что-то можно сделать для Вашей Власти!
Головня закатила глаза, ругательства из тетрадки притворного Клопа бес-шумно копошились на её губах.
– Зачем?
– Не думала я, что Старый Замок возродиться. А он взял и вырос. И сейчас это заклятие необходимо. Очень нужно. Пользу мне принесёт, вот для чего.  Собери аккуратно все что найдёшь и сложи в сундук. С собой возьмем.
– С собой? Куда?..
– Мы с тобой поедем в Тридевятое Царство.
– Час от часу не легче.
– Иди, выполняй, время дорого.
Головня вышла, а Егибиха до поздней ночи мучила со Злобоном азбуку полководца. Периодически вставая из-за стола, она ходила по кабинету, выжимая из головы сложноподчинённые предложения. Злобон сидел и  глазами вращал, удивляясь словесному изобилию Магистра Смерти. Иногда он хватался за чашку кофе, подносил к губам, причмокивал и повторял за Владычицей очередную составляющую.
– Ещё раз повторю, – Егибиха тяжело вздохнула: – Твоя стратегия, мой дружок, такова: ты всё время обороняешься. На вас нападают, а вы отбиваетесь. Никому не говорить, не разглашать о грабежах, убийствах мирных жителей. Всё держать в тайне, а я вам помогу. Мы ведём мирный захват территории вокруг Старого Замка.
– Конечно мирный, Ваша Власть. Двести повешенных ремесленников и триста зарубленных крестьян вполне достаточно? Или…
– Нет, нет. Что-то вроде этого. Когда убиваешь, про гуманизм не забывай.
– Я самый добрый Злобон на белом свете, Ваша Власть.
– Займись организацией осадных отрядов. Ты помнишь, мы раньше открывали специальное училище. ( Эх, зря забросили.) Учили ворвардов залазить на стены по канатам, висеть вниз головой, ходить на ходулях. Да, у нас ничего не получилось – подставку гордости, стоя на ходулях, не поставишь, но может что-нибудь придумать и ещё раз попробовать?
– Помню, Ваша Власть. Возвышенность ворварда всегда приводит к победе.
– Не забывай про засадные отряды. Очень хорошая выдумка – где-то я про неё слышала? По-моему в Благонравном мире.  Враг не знает о том, что ты оставил в засаде отряд. Вот он, предположим, уже побеждает, а ты тут «хлоп» и выпускаешь свежую силу.
– Но если враг догадается, сэкономит силы или тоже оставит засаду. Что тогда?
– Тогда оставь в засаде два отряда – первый и второй.
– Но если враг и об этом догадается?
– Ох. Тогда все сидите в засаде и стреляйте из катапульт.
– На самом деле, Ваша Власть, это неплохая идея.
Дверной замок щёлкнул, как будто спустили курок. Злобон вздрогнул и резко повернул голову – чуть шею не свернул. Появилась Козня и полководец в сердцах сплюнул. Приближённая притворная любила везде совать свой нос и «умысел» наполнился вопросительными предложениями. Внутренняя разведка давным-давно шныряла вокруг возрождающегося Старого Замка, но никаких признаков его обитания не находила. Замок потихоньку рос без всяких на то причин, до тех пор, пока не выросла первая, самая высокая из трёх башен. Здесь рост замедлился, и волшебное строение как бы уснуло. Никто не выходил из него, никто не входил. Лучи исходящие от него растопили вокруг весь снег, пригрели и высушили мокрую почву. С озера, лежащего неподалёку, сошёл лёд, зацвели цветы, деревья оделись листвой. Новоявленное тепло, отвоёвывая себе границы, с одной стороны упёрлось в лесостепь, которая распространялась до самого Дворца, с другой вторглось в 3/9 Царство, радуя и взбадривая его народ. Наступило вечное лето.
 Егибиха терпеливо судачила, притворные слушали, но Козня не выдержала и ввернула: «Если б я была Вашей Властью». Тут и Злобон съёжился, а плесневелые бумаги со стола вспорхнули как вспугнутые голуби. Полемика закончилась, и прозвучали чёткие и ясные указания. Козня и Злобон чинно поднялись, и на этом ночное совещание закончилось.
***
– И так, – сказал Злобон и пристально посмотрел на юношу: – Деньги есть?
– Что вы, какие деньги, – вякнул Денис растерянно: – Мы в лес шли, Сказку посмотреть…
Воспоминания прошлой ночи не выходили из головы. Перед глазами стояли сугробы – они по ним ползли к Дворцу. Поднимались и опускались решётки, открывались со скрежетом металлические двери. Свирепые существа, немытые, нечёсаные, в одежде из шкур, кожи и железа хватали и растаскивали ребят в разные стороны. Волокли не больно, но с громким бренчанием. Шум издавали железные палицы, наполовину заполненные различной мелочью.
– Бесплатно? – Рявкнул начальник ворвардов.
– Понимаете…мы думали.
– Я спрашиваю, бесплатно?
– А я что должен платить за то, что думаю?
– За то, что ты думаешь, ты должен отвечать.
– Я ничего плохого не думаю.
– Денег нет, значит в притворные никто тебя не возьмёт. В ворварды пой-дёшь.
– Я домой хочу идти.
– Чё, родители не слушаются?
– Причём тут родители?
– Обычно в твоём возрасте домой возвращаются родителей воспитывать.
– Я мирный человек.
– Ага. Безобидный значит. Так и запишем – хочет пешком идти домой.
– Я не пойму, – Денис вскочил и сжал кулаки: – Что плохого сделал! Ну, заскочили к вам на огонёк: нелёгкая завела, не специально.
Со спины раздался шум и два ворварда упёрли парню в поясницу стволы автоматов.
– Одеть его как полагается, – шамкнул Злобон и отвернулся: – И на полигон. Посмотрим, что из тебя получиться.
 Андрея забрал Протоклоп. Юноша сел на стул и сунул ладони между колен.
– Деньги есть? – Выдохнул Клоп и сам же ответил: – Вижу, что нет.
Андрей молчал.
– Если денег нет – надо заработать.
Андрей продолжал молчать.
– Если не хочешь работать, а денег нет – надо украсть.
– Гым, – выдавил молодой человек.
– Хорошо, запишу тебя в притворные и на приём к Егибихе на 23.20, это в строении бывшего каземата. Если она утвердит, значит, получишь припёку. Принесёшь половину мне, и я скажу, что дальше делать.
Олю встретила Головня. Она закутала голову и плечи в меха, медленно передвигалась, шаркая по полу то ли обувью, то ли длинной юбкой. Секретарша Вашей Власти заперла девушку в неплохую трёхкомнатную квартиру. Прошло немного времени, и она вернулась. Села в кресло и указала девушке на соседнее.
– Кто такая Хитра знаешь?
– Знаю. Катя рассказывала, что её в сказочной стране так прозвали.
– А чего она с вами-то не пожаловала?
– Мы хотели вместе, но потом как-то так вышло, что мы от неё убежали. Она до сих пор не знает, что мы здесь, а хотела нам Сказку показать  – там у неё много знакомых.
– Твоё желание исполнилось?
– Какое желание?
– В Сказку ты уже попала, потому что во Дворце находишься.
– А Вы волшебница, да? – Спросила Оля и затаила дыхание.
Головня приподняла тяжелые веки, показав бесцветные с подзелённенной окантовкой глаза.
– Недурно сказала, правильно – злые ведьмы здесь не живут. Будь всегда умной, ласковой, Оленька. Далеко распространяется волшебство Дворца, очень далеко. Запомни раз и навсегда и своим друзьям скажи – отсюда не убежать. И ещё, если вас здесь кормят, поят, одевают и дают место жительства это не значит, что вы никому ничего не должны. Есть ещё вопросы?      
– А почему вы про Катю спросили? Она уже знает, где мы?
– Всему своё время. Волшебнице надо подумать. А вдруг она сегодня решит потратить на тебя, а не на Катю чуточку своего ценного внимания, тогда тебе повезло, – Головня усмехнулась и вышла. Девушка услышала, как ключ в замке повернулся два раза.
***
Денис напялил на себя кожу подшитую драпом и вышел на плац. Сиволап перепоясанный двумя ремнями дал ему деревянную палку и, размахивая настоящим мечом, завопил:
– Защищайся!
Денис вскинул над головой дрын и получил удар ногой в спину.
– Так не честно! – Завопил он: – Когда вызывают на бой – дерутся один на один.
– Тебя неправильно учили, мальчик, – и ворвард опять замахнулся мечом.
Денис хотел снова парировать, но два удара с одного боку и с другого свалили его на землю. Кто-то ловко накинул ему мешок на голову. Стражники несколько раз безболезненно пнули ногами юношу, а грубый наставник проворчал:
– Запомни раз и навсегда – стадность, подлость, коварство, безжалостность свойства и состояния дворцового бойца: – Плохо, что ты ещё не дорос, а то бы я взял тебя с собой. Начинается война, настоящая война.
Ворвард вложил меч в ножны, отвернулся от Дениса и пошёл к своим товарищам, а он остался лежать на вонючих матах.
Со стен трубили в рог, как в сломанную трубу. Стражники маршировали небольшими группами. Во дворе стояли сани с бочками. В них рабочие помраки наливали какую-то жидкость и запечатывали. Готовые к транспортировке, нагруженные сани вытаскивали за пределы Дворца и выстраивали в общий строй.
На балконе седьмого этажа Егибиха, Злобон и Козня переговаривались. Рядом стояла Головня с большой папкой.
– Если в чём-то сомневаешься – вспоминай наш вечерний разговор. По пунктикам, по пунктикам, и ничего не забудешь. Первый: окружить Старый Замок со всех сторон двойным кольцом, чтобы туда мышь не проскочила, а оттуда птичка не выпорхнула. Запомнил?
– Запомнил, Ваша Власть. Почему записывать не разрешаете?
– Ничего ты не понял. Любые записи могут украсть, а выученное не утащишь и в доказательства не предъявишь; оно легко забывается добровольно или насильственно. Я тебе из колодца всю злобу отдала – регулярно каждому пить по стаканчику в день, с утра. И сам тоже прикладывайся, а то ещё чего доброго сердце защемит.
– Как вы добры, Ваша Власть. Что с пацанами делать? С собой забрать?
– Они меня не интересуют – не хочу с ними возиться и тебе не посоветую. Лишние расходы. А девочка – да, нужна. Она вписывается в мною разработанный план. Авось пользу принесёт, – Егибиха повернулась к Козьне: – Как она себя чувствует.
– Хорошо, Ваша Власть. Находиться в сухом и тёплом помещении.
– Береги её. С собой возьму.
Егибиха опять повернулась к Злобону. Она старалась делать вид, что очень больна и слаба – не делала резких движений, медленно поворачивала шею, или двигалась всем корпусом, как будто, превозмогая боль.
– У тебя ещё есть вопросы?
Злобон помялся:
– Почему он вдруг вырос, Ваша Власть?
– Кто?
– Замок. Развалины были, а тут вдруг…
– Почему, почему? Думаю, это я волшебство растревожила. Жезл, превра-щающий всё в камень, к его подножью бросила. Осталось сотворить закли-нание, чтобы он меня хозяйкой признал. Это мой Замок, понял Злобон, мой. Не хочу никого туда впускать и чувствую, что враги замышляют у меня его забрать.
– А Вы нашли тот заговор, что мы вместе с вами так долго искали, Ваша Власть? – Почти шепотом спросил Злобон.
– Чего искали?
– Как чего? Заклинание.
– Ну, ты палку загнул – заклинание я ищу, а ты что примазываешься? И раньше бы нашла, если б ты мне не мешал. Иди к своим храбрецам.
– Позвольте, Ваша Власть, около Вас ещё немного побыть.
Егибиха повернулась к Головне.
 – Головня, а как девочку зовут?
– Оля, – ответила за Головню Козня.
– Как просто – Оля. Вовремя она к нам пожаловала. А где сейчас наша Хитра?
– Не знаю, Ваша Власть, – нервно ответила притворная.
Егибиха насмешливо и ласково посмотрела на неё.
– Границу пересекла, но почему-то во Дворец медлит появиться, – добавила Козня.
– Ну, ну. Вроде как судьба друзей побоку. Хитрая она – чародейка.
– Ваша Власть, мы хитрей, – в унисон отчубучили Злобон и Козня.
– Конечно хитрей, но если Хитра сюда не явится, вы станете у меня очень глупыми, наивными и плохими.
– Ваша Власть, Вы меня к своим храбрецам послали – я вынужден подчи-ниться. Надеюсь, Козня, проблему чародейки вы сможете решить самостоятельно.
Егибиха протянула Злобону руку для поцелуя.
– Прощаюсь с тобой, Злобушка, прощаюсь. Смотри у меня – время трудное впереди и ответственное. Мы вскоре увидимся, но мало ли что может произойти в период нашей разлуки, поэтому полагаюсь на твою преданность, хотелось бы ещё на мудрость, но, да уж ладно, пусть хоть удаль её заменит.
Массивный Злобон попятился и скрылся за пьедесталом с вазой.
– Головня, девочка книжки любит читать? Мне это очень важно знать?
– Любит, – ответила Головня и, удивлённая вопросом, переглянулась с Козней.
– Это хорошо. Приятно слышать. Мне такого человечка и надо. 
Секретарша слегка кашлянула:
– Ваша Власть, бал будем назначать?
– Да, назначай. И детишек пригласи. Дай развлечься им в последний раз. Кстати, Козня, наша Душенька перестала думать, что поёт – проведи с ней воспитательную беседу.
Козня понимающе кивнула.
***
Ребята встретились на балу. Ольга увидела Дениса, всплеснула руками:
– Они тебя били?
– Несильно – знакомятся они так. Меня в солдаты приняли. А ты как, Ан-дрюха, себя чувствуешь?
– А меня притворным один старикашка назвал. Не знаю почему – разве я похож на притворного. Но что плохо, это то, что телефон забрал.
– И у меня забрали, – развела руками Оля.
– Значит у всех – у меня тоже. И ещё одежду отобрали и чужую дали, – подвёл нерадостный итог Денис.
– Я всё Катю вспоминаю. Не поверили, и чего вышло?
– Выкрутимся. Катя рассказывала, что притворные главные во Дворце, а я буду притворным.
– Стражники тоже не младшие. И об этом Катюха говорила.
– А меня никуда не взяли, но сказали что я уже в Сказке.
На сцене появилась Душенька. Она как-то нехотя, растерянно подошла к музыкальной шкатулке и стукнула по клавише пальчиком.
– Все знают, что Дворец наш переживает нелёгкое время. Мы все беспокоимся за здоровье Вашей Власти и молим о скорейшем её выздоровлении. Моя песня сегодня не заслуживает аплодисментов, а посвящается лично Владычицы. Будет очень обидно, если её больше с нами не будет.
– Каким бы ни был норов твой –
  Хвала с хулой не знают счёта.
  Не струшу я и с добротой,
  На встречу попрошусь с тобой
  И посоветую с душой:
  «Нельзя, украв, найти покой;
  Нельзя скрываться под фольгой;
  Добром кичиться, будя злой»…
  Но ты ответишь мне: «Постой» –
  Пренебрежительно рукой:
  – А разве мы с тобой знакомы?

  Контакт общению синоним –
  К чему идём, к тому приходим.
  Как будто в шутку, где-то с краю
  Я недомолвки прочитаю.
  И где восход, там и закат –
  Отныне дню и день не рад.
  И лишь в ответ одно твердят
  «Отстань», «Зачем?», «Ой, я не знаю».

  И чародейству дела нет –
  Судьба без глаз живёт глухая.
  Дай мне погладить твой вельвет,
  Но снова, слышу я в ответ:
– Не докучай, ты нам чужая!
Душенька обречённо опустила голову, а музыка продолжала переливаться.
– Кто-нибудь видел волшебницу? – Тихо спросила ребят Оля, друзья отрицательно покачали головами.
– Ко мне приходила одна, но конкретно сказать, что это она и есть – знаменитая хозяйка я не могу.
– Бежать отсюда надо, – огляделся по сторонам Денис.
– А мне здесь нравиться – кормят, поят.
– Ну, если у тебя есть недвижимость, автотранспортное средство, в конце концов, твоя свобода тоже неплохой залог, – Оля посмотрела на Андрея с укором.
– Ты как всегда преувеличиваешь, Оля.
– Нет, не преувеличиваю – это мне намекнула женщина с гипнотизирующим взглядом.
– А ещё чего она говорила?
– Что от сюда не сбегают. Это просто невозможно. Но великая колдунья, то есть волшебница, запросто своей властью…
– Детки, чего скучаем, – обратилась к ребятам дама, одетая в красный с золотом элегантный наряд.
Мелодия поменялась, Душенька на сцене проснулась и шагнула к микрофону:
– Про любовь судачим, да про любовь –
  Между слов проливается кровь.
  Счастье во Дворце это понт –
  Нас подводит наш генофонд.

  Убивать и пылко любить,
  Любить, а потом убивать –
  Это называется жить
  И от жизни все, что надобно, брать.
 
  Сколько, не пой и не говори,
  Идеалы остаются одни.
  Нам бы всем поесть, да попить
  И любить, любить, и убить.
– Меня зовут Козня. Я главная притворная Дворца и мне поручено заняться проблемой вашего возвращения. Не стоит откладывать и слушать эту балаболку, – притворная указала на Душеньку: – Прямо сейчас вам следует идти со мной для выполнения определённого задания, подтверждающего вашу лояльность к нашему сказочному миру.
Козня замолчала и по очереди оглядела гостей.
– Если что-то не ясно я могу повторить?
– Нет, что вы. Покажите что делать, – ответил Денис.
– Как-то неожиданно всё обернулось. Великая Волшебница о нас заботится? – Вставила словечко Оля.
Казня как смогла очаровательно улыбнулась:
– Вы неплохо воспитаны, девочка. Да, хозяйка наша Великая Волшебница. А то, что стражники злые зверюги, так сами поймите, сколько диверсий, подлостей мы терпим от нечисти. Надо держать ухо востро.
–  А на чём нас отправят домой? – Как будто сомневаясь, спросил Андрей
– Следуя из того, что на дворе зима, вас ожидает тройка лошадей и сани с бубенцами. Ну, как…
Они дошли до большого лифта и спустились в подвальное помещение. Здесь, притворная, не выходя из кабины, указала ребятам на стеклянную матовую дверь:
– Вам туда. Там всё объяснят и покажут, а у девочки другое поручение.
На этом они расстались. Оля посмотрела в след Андрею и Денису совсем не думая, что больше она ребят не увидит.
Молодые люди, пройдя по чёрному полу, упёрлись в пост стражников. Три ворварда встретили их доброжелательно. Первый достал из ящика два автомата с боезапасом, второй в это время открыл проход, приподняв металлическую штору, а третий объяснил задание:
– Вас ожидает испытание по защите Дворца от нечисти. Ваша задача – пройти коридор от начала до конца. По пути вашего продвижения будут возникать окна с врагами разной ловкости и увёртливости. Леший, Оборотень, Вампир, Чёрт, Русалка, Цветочный Дурман, Кикимора, Привидения, Призраки и Ведьмы. Не ждите, что они будут стоять на месте. Не дайте им скрыться: для этого у вас автомат и двойной боезапас. Итак, кто первый?
Андрей с Денисом переглянулись:
– А, пройдя стрелялку, что нас ждёт?
– Путь свободен.
– Нам обещали сани.
– Значит, будут сани. Мы бы тут все животики надорвали, если вам в такую пору понадобились велосипеды, – сказал один ворвард и заржал конём.
Ребята взяли в руки оружие, и их внешний вид наполнился безголовым превосходством.
– Ну что, Андрюха, давай я первый. Не отставай.
Стрельбище в виде длинного помещения с лазами, лестницами, проволочными препятствиями, обманными тупиками, вспыхивающими огненными ловушками и льющейся на голову водой наполнилось автоматной трескотней. Не сказать, что ребята лихо рванулись в бой. Первое, вылепленное из глины, и грубо раскрашенное страшилище неожиданно выпрыгнуло из потайной ниши и смутило отважные сердца. За ним появлялись другие, но где Чёрт, а где Русалка трудно было понять: все они походили друг на друга – клыкастые, ушастые, лохматые, носатые, громко ревущие, брызгающие подкрашенным мыльным раствором.
Патроны кончились вместе с поверженными муляжами. Бойцы с разгону заскочили в комнату с одной единственной кроватью и шкурой поверх пружин. Ворвард забрал у них оружие и удалился со словами:
– Отдохните.
Ребята сели на кровать и тут она перевернулась. Благополучно не переломав позвонки, они грохнулись вместе со шкурой в сани, оборудованные с четырёх сторон решётками. Пятая решётка задвинулась сверху, и сани поехали запряжённые двумя мохнатыми зверями, на взгляд Дениса и Андрея помесью кабана и тушканчика.
***
В это время Козня с Олей поднялись на шестой этаж и притворная провела девушку в свои апартаменты.
– Задача твоя непростая, – полушёпотом заговорила притворная: – Можно сказать сверхсложная. Тебе следует забрать одну вещь, которую твоя лучшая подруга Катя всегда носит с собой, но на время может оставить, например вот на этом столе. Это телефон в виде пудреницы.
– Катя?! Она здесь?
– Да. Здесь. Но не рассчитывай на неё. Она не будет помогать тебе, покинуть Дворец.
– Но, она…
– Мало ли что она тебе рассказывала. Вне Дворца все много чего говорят – язык без костей. В самом Дворце все говорят и делают то, что надо Дворцу. Ты уяснила… у тебя такое выражение лица, как будто ты, мягко говоря, медленно мыслишь.
Так вот, ты спрячешься под стол, и будешь находиться там неопределённое время. Я буду стараться комментировать важные моменты: когда твоя подруга войдёт и так далее и тому подобное. Знаком, что можно вылезти и забрать телефон будут мои слова: «Ваша Власть, посмотрите, что у нас во дворе твориться». Ничего не должно смутить тебя, поэтому предупреждаю: никаких фокусов. Хватаешь и обратно за скатерть, как за занавес. Впрочем, приветствуется действовать по своему усмотрению – важно телефон забрать.
Там, – Козня указала под стол: – Металлической рейкой обозначен квадрат, садишься на него, нажимаешь выпуклую кнопку посередине, и он бесшумно переносит тебя в другую комнату. Сейчас мы всё это с тобой прорепетируем.
– А когда Катя придёт?
– Скоро придёт. Скорее всего, завтра или послезавтра, или послепослезавтра. Я попросила тебя не задавать глупых вопросов, – и Козня нетерпеливо подтолкнула девушку к действию.
Оля, приподняла  тяжёлую с кисточками скатерть, в полусумраке нащупала лаз и кнопку. Лифт бесшумно опустил её в другое помещение, в которое, чувствовалось, давно никто не заходил. Женщина с повадками лисы, как она охарактеризовала Козню, явилась минут через пятнадцать. За это время девушка осмотрела комнату: больше всего ей понравился сервант с хрустальной посудой разной величины на драгоценных подставках. Потолок комнаты неосязаемой поверхностью просто светился голубоватым светом. От чего в комнате было, по крайней мере, не темно, так как окно, задрапированное шторами, закрывали вдобавок ставни.
Козня первым делом осмотрела лифт и подняла его на место. Наверно им давно не пользовались: догадалась девушка.
– Ну, вот. Всё отлично, – хмыкнула притворная: – В следующий раз, опустив тебя, он сам поднимется.
Оля несмело отошла от стола и спросила:   
– А зачем нам телефон красть?
– Это не её телефон. Великая Волшебница не любит когда присваивают чу-жие вещи.
Оля задумалась: она чувствовала, что выглядит глупой и ничего возразить этой даме в красно-золотом одеянии не может, пугало последствие, если она возьмёт и не подчинится.
– А почему Великая Волшебница своей властью сама не заберёт у неё теле-фон?
Козня ухмыльнулась.
– Ты невоспитанная девочка. Ты должна знать, что тебе обещают путеше-ствие в Сказку, но для этого ты должна как минимум как-то отблагодарить Великую Волшебницу. Не переживай, твоя подруга никаких чудес тебе не покажет, а подставит и унизит тебя. Сейчас же поклянись, что сделаешь всё, как я сказала.
– Но…
– Никаких но. Клянись своей совестью, дружбой, любовью. Повторяй за мной: «Я люблю Вашу Власть и сделаю для неё всё, как мне велят».
Козня прошла к закрытому шкафу, достала оттуда две маленькие рюмки и три небольшие, похожие на колбы, бутылочки.
– В твоём мире тебе предлагали пить вино?
– На Новый Год я с друзьями пила шампанское.
– Это дворцовый напиток. Он не пьянит, но вызывает благоприятные ощу-щения.
Козня открыла первую бутылочку и налила жёлтую, ароматную жидкость в рюмки.
– Попробуй. Тебе понравиться.
Оля взяла, понюхала и отпила.
– Персик.
– Он самый. Следующий слива и ананас. Пей.
– Вкусно.
– А сейчас я тебе покажу твоё вознаграждение. Вот твоя финансовая карточка.
Притворная положила на стол перед девушкой маленький прямоугольный пластик, выдвинула из шкафа второй ящик и на свет появился пухлый, раскрашенный болванчик.
– Вставляешь карточку механическому оператору в рот и нажимаешь кнопку. Вот так…
Козня проделала сама все действия и аппарат дежурным голосом отчеканил:
– У вас на счету один притворный золотой.
– Ура! – Пропела Оля, и глаза её загорелись.
Козня покровительственно улыбнулась.
– Хочешь повторить?
– Хочу. Мне мало одного золотого.
– Чтобы получить второй тебе надо пройти ещё раз нами пройденный путь сначала до конца. Выйти из комнаты, подняться на этаж выше и спуститься на лифте назад сюда.
– А вы мне покажете дорогу?
– С удовольствием.
Когда Оля пробежала десятый круг, болванчик торжественно объявил, что у неё на счету десять притворных золотых. Козня качалась в кресле качалке, любовалась процессом и выдавливала порции смеха. Девушка не знала, что превратилась в белку в колесе благодаря выпитой маленькой порции жадности. Впереди ещё были трусость и зависть.
– Ну, хватит. Неужели тебе недостаточно десяти золотых. Это огромная сумма во Дворце.
– Нет, мало. Я ещё побегу.
– Я сказала, хватит! Иначе скормлю хищнику.
Оля замерла в ступоре.
– Мне мало, – уголки рта загнулись вниз.
– Хватит! Ты что глухая!
И Козня с силой толкнула её в спину.
– Иди за мной, иначе стражников вызову.
Начальница дворцовой разведки повела её на первый этаж, в загон к рыкало-зыкало. Оля шла, боязливо оглядываясь на ворвардов. Они прогуливались по обшарпанным коридорам, толкались возле костров, дрались между собой, так, что на полу в некоторых местах чернели пятна крови. В сером углу лежал, скрючившись забитый до полусмерти слуга-помрак. Козня прошла мимо как будто это житейские мелочи.
Возле клетки с рыкало отвратительно воняло. Притворная показала на куски мяса в тазике и бросила:
– Покорми.
Оля отшатнулась: её мутило, ноги, и руки не слушались, дрожали. Она трусила до истерики и не знала, как справиться со страхом.
Козня подала пример – взяла голой рукой склизкую, тухлую еду, сунула между прутьев и положила рыкало в пасть. Пухлые губы зверя прятали острые зубы – они мгновенно сомкнулись, но Козня ловко убрала руку и деловито вытерла о висящую рядом тряпку.
– Теперь ты.
Оля посмотрела на притворную как на богиню – вам всё позволено, а вот я ничего не умею. «Волшебница» в красном холодно отошла и заложила в ожидании руки за спину. Девушка взяла заострённый штырь, насадила на него шматок мяса и протянула его сквозь решётку.
– На, кушай.
Рот стремительно вылетел из-под брюха и ухватил мясо вместе со штырём. Девушка отпрыгнула и наступила притворной на ногу. Последовала оплеуха:
– Смотри куда пятишься.
– Я боюсь его.
– Ещё бы. Мощь Дворца. В стенах его подвала они рождаются на свет.
Козня снова подошла к клетке и скидала рыкало остатки еды.
– Я вам завидую: Вы необыкновенно храбрая.
– Правильно делаешь. Когда ты вернёшься из поездки в 3/9 Царство, я продолжу твоё воспитание. Может быть, ты станешь моей ученицей. Я всегда мечтала о своей собственной воспитаннице.
Козня сделала ударение на слове собственной. Они пошли назад, поднялись на третий этаж и подошли к казино с фонтаном. Посетители вежливо здоровались с приближенной Вашей Власти, кланялись, улыбались ей и не замечали рядом девушку.
– В целом, могу тебя обрадовать – ты способная. У тебя получится служить Дворцу. Видишь ли, жадность, трусость, зависть необходимые качества для освоения его жизненного пространства.
– Я опять Вам завидую. Вы такая… такая… возвышенная, великая. Вы не боитесь кормить ужасную морду, Вас любит Дворец, у Вас на карточке не десять, а наверно тысяча золотых.
– Вон, видишь бутик. В нём женщина, её зовут Завида. Позавидуй ей.
– Нет, я хочу завидовать волшебницам.
– Тогда позавидуй Вашей Власти.
– Власти?
– Вашей Власти. Это самая доброкачественная зависть.
– Нет. Я завидую вам – у меня ещё мало золотых.
– Ты получишь сто золотых, если телефон Кати окажется у меня в руках.
– Ах, сто?
– Да, сто.
– Но сто – это мало.
– О, о, о. Приятно слышать. С этой минуты я скромница – не надо мне завидовать.
– Вы и до этого были скромны.
– Послушай, а почему тебе не позавидовать Кати.
– Нет, не хочу. Пусть она мне завидует.
– Тоже неплохо. Но нам пора прощаться. Тебе после массы впечатлений надо отдохнуть.
Козня хлопнула в ладоши. Появился парень ушками назад.
– Отведи её домой. Сладкого не давать – пустой чай и сухарик, – отчеканила она, погладила девушку по голове и протянула руку для поцелуя: – До свидания, моя хорошая. Утро вечеру не указ.
Оля схватила длинные белые пальцы, благодарно расцеловала. Дама подмела пол красным подолом и скрылась в казино, а пленницу добросовестно проводили до самых дверей её квартиры. Весь недолгий путь странный парнишка с некрасиво завёрнутыми назад ушами, молчаливый, с ножом на поясе, вызывал у неё животный страх. По спине её бежал холодок, когда она улыбалась ему, а он шёл рядом и сжимал губы так, что сглаживалась нижняя часть лица, лишая её рта.
На кухне она выпила подкрашенный кипяток и изгрызла сухарь. Легла в постель, не раздеваясь, поверх одеяла и сразу уснула. Проснулась и долго лежала, прогоняя скверное чувство стыда из головы. Она всё помнила хорошо, но почему она бегала кругами за придуманным золотом не понимала. Что заставило её лебезить перед красно-золотой жабой? Ещё руку целовала с ногтями цвета мяса – фу. Неужели во всём виноваты персик, слива и ананас?
Оля встала, вымыла руки, умылась и снова села на кровать.
Что будет, если она выполнит просьбу волшебницы и стащит у Катьки телефон, и что произойдет, когда Катя появиться во Дворце – по её рассказам она здесь никого не боялась, и на её защиту можно было рассчитывать. Надо терпеливо ждать, ждать, ждать. Пленница встала и на цыпочках подошла к двери. На удивление она оказалась не заперта. Что это – или её специально не закрыли, или забыли. Она вышла из квартирки и задумалась куда пойти, но услышав лёгкие, уверенные шаги  юркнула в один из переулков. Шаги как нарочно последовали за ней. Она завернула в другой переход – незнакомец не отставал, приближался. Оля как можно неслышней побежала дальше, заодно дёргая ручки дверей: авось куда-нибудь спрячусь, но упрямый преследователь следовал за ней, гулко шагая в тишине. Наконец одна дверь поддалась, и она очутилась в маленькой комнатке. В окно светила бублик-луна, и девушка разглядела кровать, тумбочку и умывальник с зеркалом. Затаив дыхание,  она притаилась, однако странный преследователь как специально не прошёл мимо, а последовал её примеру, и ни кого не боясь и не остерегаясь, включил свет.
– Оля?! – Удивлённо воскликнула Катя-Егибиха. Владычица Дворца чтобы познакомиться с девушкой скрытно от всех нарядилась в личину.
– Катя?! – Ещё удивлённей прошептала Оля.
– А ты оказывается негодяйка, – в штыки пошла на подругу лже-чародейка, чтобы скрыть заинтересованность первого знакомства: – Во Дворец без меня решили слинять.
Оля измождено упала на край кровати и выпалила:
– Мы не собирались ни в какой Дворец, мы просто пошли в поход.
Хитра-Егибиха скинула куртку и повесила её на спинку стула, шапочка легла на полочку. Подошла к зеркалу, прошлась расчёской по волосам.
– Тут местные волшебницы обещают Сказку показать, – промурлыкала Оля, нарушив тишину, и тихонько засунула руку в карман Катиной куртки. Но, то, что она искала, там не оказалось. Фальшивая подруга, скосив глаза, украдкой проследила за ней.
– Ну, и ты согласилась?
– Я бы не отказалась Сказку посмотреть. А ты бы что посоветовала?
– Отличная идея. Это не проблема. Я тебя возьму с собой.
– Может, лучше домой вернёмся.
– Ни в коем случае. Нам дорога одна – в Сказку.
– Но я не хочу в Сказку! – Возмутилась Оля: – Что вы все привязались ко мне со своей сказкой.
– А ты знаешь, что из Дворца не сбегают! – Тоже повысила голос Хитра-Егибиха: – Это хитрость такая. В Сказку поедем, а сами домой завернём! Не дрейф: тут до 3/9 Царства недалече. Заглянем туда на денёк, другой и беги в свой Благонравный мир. Никто тебя здесь держать не будет.
– Волшебница в красно-золотом платье сказала, что ты обманешь, и не будет никакой Сказки. Как это понимать?
– Кто сказал? Волшебница? – У Хитры-Егибихи отвисла челюсть, и округлились глаза.
От такой реакции Оля смутилась.
– Ну не волшебница… я не знаю кто… ну, Ваша Власть. Я ей клятву подписала.
– Она что Вашей Властью представилась?!!! – Щёки Хитры-Егибихи покраснели.
– Что ты на меня кричишь, – хныкнула Оля, обиженная невиданным напором и грубостью от подруги. Вытерла слезу и сказала:
– Ладно, поеду я с тобой в Сказку, но ты бы хоть объяснила, кто в этом Дворце какую должность занимает и чем заведует.
Хитра-Егибиха хмуро, в упор, глянула на девушку и вдруг сменила гнев на милость, улыбнулась, взяла её за руку:
– Пойдём в ресторане посидим.
Они весело выбежали из комнатки и чуть ли не вприпрыжку, широкими шагами легко преодолели весь путь по дворцовым коридорам. По пути им встретились Льстива, Завида, Фант, но Хитра-Егибиха не придала этому значения и провела Олю мимо притворных, не представила её им и сама не поздоровалась.
Они заняли столик у окна, и лже-подруга заказала две чашки чая и два пи-рожных. Официант проворно исполнил просьбу, и тут в ресторан вошла Душенька. Она приветливо помахала Хитре рукой, тоже заказала себе чай и пирожное, и отлучилась в уборную.
Официант вторично подошёл к столику с нечастыми посетителями и поста-вил на свободное место заказанное Душенькой сладкое. Выполнив ответ-ственную работу, он отвернулся, а Хитра-Егибиха схватила ложечку и шлёпнула несколько раз по кремовым розочкам десерта притворной несостоявшейся поэтессы.   
Душенька вышла из дамской комнаты живая, импульсивная подсела к подругам и выпалила на одном дыхании:
– Как я рада Хитра тебя увидеть! Ты не одна: с подругой. Познакомь нас. Меня зовут Душенька, а вас?...
– Оля.
– Ой! Что с моим пирожным?
– Официант уронил.
Душенька сконфузилась, отодвинула тарелочку в сторону и удовольствовалась чашечкой чаю.
– Значит Оля. Очень приятно. Вы, по-видимому, тоже станете чародейкой или уже чародейка? Время так быстро летит, прямо не догнать. Ах, как приятно иметь в подругах чародеек. Ой, что я болтаю? Я хотела сказать, ах как приятно быть подругой чародеек… М, м, м, какой чай вкусный. Ещё чашечку! Официант! Слышите! Ещё чашечку! С недавнего времени Хитра… всё… я решилась, я не сочиняю для Дворца, а тем более для Егибихи. Я пишу для себя – слушаю свою душу, слушаю своё сердце, о чём наболело, о чём шепчется Дворец. И ты знаешь, у меня стало лучше получаться… Оля, постучи, пожалуйста, подругу по спине, очевидно пища не в то горло попало. Да, что это такое! Дай, я сама!
– Успокойся, всё нормально, сядь, – Хитра-Егибиха указала Душеньке на её место: – Поэзия, это второсортный жанр. Он распространён исключительно в определённых кругах всегда очерняющих Дворец. Например, в никчёмных обществах лирико-сентиментальных барышень как ты, Душенька. В ней нет высокого, а всегда язвительное, меланхолическое и многострадальное. Тому, кто сочиняет стихи в Благонравном мире, нашли хорошее название «рифмоплёты». Девяносто процентов стихов никто не читает кроме самого автора и близких к нему людей. Определить природу появления поэтических опусов ещё никому не удалось. Поэт может тужиться месяц, а потом за пять минут родить так называемую «шедевру». Это говорит об одном, что стихосложение и кудесничество находятся на одной ступеньки развития и связано с нечистью.
Высокий жанр, это описание дворцовой жизни, дворцовой истории. Он как полноводная река без истока и устья. Никакому поэту не под силу. Здесь нужна абсолютная преданность Дворцу, его почитание, обожание, преклонение колен перед его могуществом.
– Я тебя не узнаю, Катя, – встряла в монолог Хитры-Егибихи Оля: – О какой посредственности ты говоришь? Поэзия, это песни, былины, детские считалки, лирические этюды. Это цветы духовности.
– Я всегда считала, – зажато, боясь своего голоса, сказала Душенька: – Вернее мне показалось, то есть я поверила, что у нас с Хитрой одинаковое мнение, а получается время заставило её поменять свои взгляды.
– Да, заставило. Ваша Власть объявила меня наследницей. Мне оказано высокое доверие. Нынче я Ваша Власть, а ведь была обыкновенной чародейкой…
В этом сказочном мире Дворец властен купить всё. Его соблазну нет, и не будет замены. Сейчас у меня отпало всякое желание выделывать бестолко-вые кудесы и дружить с кем попало.
Лже-чародейка мило улыбнулась:
– Пусть у меня останутся две подруги – Душенька и Оля.
– Ты хочешь что бы я, – жалобно и с ужасом одновременно вскрикнула Душенька: – Отказалась…
– Да, Душенька, да. Когда Ваша Власть предлагает дружбу, о поэтичности вспоминают только ненормальные.
– Хитра, я не смогу. Кем я стану?
– Самой богатой притворной Дворца.
– Ты думаешь, это утешит, если у тебя отнимают любимое занятие.
– Ну, ахи и вздохи меня не интересуют, – зевнув в кулачёк, произнесла Хитра-Егибиха: – Нам, Оленька, надо идти спать. Ты помнишь, что я тебе сказала – хороший отдых нам необходим. Пойдём я тебя провожу.
Хитра-Егибиха отодвинула от себя блюдечко с чашкой, встала, взяла Олю за руку, а на Душеньку даже не взглянула.
Удручённая произошедшими переменами притворная осталась сидеть за столиком одна.

 ***                                                Наступила ночь и, как это ни странно, хорошие и дурные сны посещали здесь, спящих во Дворце точно так же как и спящих в других мирах. Люди, притворные, ворварды, помраки и другие сказочные персонажи – все мирно посапывали, но всё равно кто-то в это время не спал. И мы знаем кто.
Егибиха сидела в своём «умысле». Козня вошла, и уж было раскрыла рот, но Ваша Власть её перебила.
– Пообщалась я с девочкой. Почти два часа убила.
– Не вредничала?
– Что-то в куртке у Хитры искала.
– Вы давали задание выкрасть у неё телефон.
– Им нельзя встречаться, дура… Когда Хитра явиться не до телефона будет. С собой девочку заберу. Сейчас она мне очень необходима, а там видно будет.
– Ваша Власть, я считаю, что телефон у Хитры надо забрать, и самое главное, что…
– Самое главное говорю всегда я, и не перебивай, – нервно выпалила Егибиха: –  Хай с ним, с этим телефоном. Пацанов увезли?
– Да. И рыкалы уже вернулись. Даже воротники от тулупов им не дали – замёрзнут бедные.
– Какие от Злобона вести?
– Как и договорились: пущен слух, что он предал вас и со всем своим вой-ском пошёл к Старому Замку, чтобы захватить его и там властвовать.
– Так уж и властвовать, – Егибиха засмеялась: – Знаю я Злобона, он к этому волшебству и близко подойти побоится. Но, хватит того, что он в его окрестности никого не пустит. Надеюсь, я ему злобы достаточно отвалила.
– Достаточно, Ваша Власть, они быстро снега перевалят и по волшебным землям начнут рыскать. Но что ж, Вы, Владычица, самое главное не хотите выслушать…
– Главный вопрос сейчас это заговоры, – Егибиха взяла со стола грязный листок:
– Смотри что Головня нашла, – и, вкушая блаженство, прочитала:
– Замок в собственных лучах
  Без хозяина зачах –
  Кто загадкой овладеет,
  Тот ко времени поспеет.
– Дальше сплошная тарабарщина. Попорчено заклинание сильно. До чего это волшебство любит ребусы. Как бы разгадать, а Козня?
Разведчица сказочных земель поглядела в то, что когда-то было магическим словом. Сырость безжалостно попортило письмо.
  Старость                придут,
              к небу
  Из                потрогать,
  Не пощупать, не
  Я от самого порога
        таинственный и грозный
                упный и глухой
  Устоит,
        уж будет не
  Не цар      , не хозя
  И не гостья – я своя
              сложена
  Из стекла и янтаря
                оливки.
  А душистые цветы
  Как
              зающей лю
  Посажу я по
  И поставлю на
  Замок мой..,
                а ри
  Всё бегут              – вон…
– На самом деле филькина грамота.
– Филькина грамота? А если это то, что мне нужно? Чувствую, та самая кудеса – она родимая. Разгадаем и мой Замок. В самом низу даже написано «Замок мой». Слышишь, Козня, мой.
– Но тут всё расплылось. Ничего не разобрать.
– Копии сними и себе одну забери.
– Ваша Власть, бесполезно. Это не восстанавливается.
– Балда ты Козня, ох и балда. Когда Хитра будет здесь, ты ей подсунь и она разгадает  (а она это не ты, обязательно разгадает). Тогда немедленно, что хочешь, делай, но «филькину грамоту» мне отправь.   
– Ваша Власть…
– Заладила, Ваша Власть, Ваша Власть. Ты объявила, что я умираю?
– Да.
– Ты объявила, что Хитра моя наследница?
– Да, – угрюмо выдавила Козня.
Егибиха улыбнулась – её всегда смешило, если кто-то из её притворных сердился. Какие они беспомощные в этих случаях думала она.
– Не расстраивайся. Старый Замок будет мой, 3/9 Царство к рукам приберу, волшебную землю оттуда во Дворец привезу, вокруг разбросаю и тех кто мне потакал озолочу.
Егибиха устало вздохнула, бросила взгляд на стол, заваленный рваной, грязной, слипшейся, заплесневелой бумагой:
– Просмотренные мной заговоры надо собрать и подшить – много работы предстоит. Самой придётся кроптеть. Записывай, как будем оформлять.
Козня послушно взяла авторучку с чистым листом и села.
– Сборник сказочных заклинаний, – пропела сладким голосом Владычица: – Кропотливо собранных Магистром, Властью и Владычицей Дворца во всех сказочных землях, записанные во все сказочные времена, кои не щадили ценного изложения, содержания и фактов. Ниже припишешь: Собрание является по сути своей эксклюзивным изданием и служит как для научного обогащения, так и для любознательного использования исключительно лично Магистром Смерти.
– По всей форме сделаем: все тома  в кожу переплетём, золотым теснением и шёлковыми закладочками украсим.
– Коли так, будем Хитру ждать. Где она пропала? Сейчас терпение необходимо, много терпения: она обязательно явится, никуда не денется. Я чувствую, я знаю – обязательно придёт. Не молчи, Козня, своё самое важное выкладывай, давай, давай, говори, я тебя слушаю, – вперила в лицо притворной свои осоловелые от порченых писаний  глаза хозяйка Дворца, ожидая очередного попрошайничанья.
– Хитра во Дворец прибыла и запрашивала вашей аудиенции. Что мне ей передать?
Егибиха подскочила.
– Что?!!! Она здесь! Ну, ты, Козня - солома в голове! Что молчишь – ещё разведка называется! Безголовая! Головня! Головня! Гроб, гроб готовь!
 


                Глава № 2

                ПРОСЧЁТ  ВАСИЛИСЫ



Хижина лесника издали выглядела нежилой. Снег шёл – тропинку, и дорогу наполовину замело, но Катиной спешке помогло второе дыхание, и она быстро добралась от станции до намеченной цели. Покосившиеся открытые ворота с большим трудом  можно было назвать воротами. Она прошла мимо них, перешла двор и заглянула в сарай. Новенький снегоход Тайга стоял и ждал её. Тонким тросом он был привязан к кольцу на деревянной стойке постройки.
Она открыла бензобак и кинула в него чёрную «пуговицу» подаренную Растатутом. Плоским ключом, подаренным Охлёсткой, открыла замок, убрала трос, смотала его и повесила на крюк.  Уселась на сиденье и повернула ключ зажигания в положение "три". Машина беспрекословна и бесшумно завелась. Рука непроизвольно нажала на рычажок газа, и урчание усилилось, как будто машина предупреждала её – ну, смелее, поехали. Она напялила варежки, подняла воротник и завязала покрепче шарфик, наполовину прикрыв им лицо, переключила скорость и решительно надавила ручку газа. Снегоход выскочил из сарая, сделал по двору вираж, пронёсся мимо вросших в снег воротных досок на свободу и помчался вдоль леса, выискивая заветную дорогу в сказочный мир.
Её ждал Дворец, но ей очень захотелось посетить на минутку Пни, волшеб-ную Пещеру с её загадочными коридорами и занимательными классными комнатами. А вдруг, там и совет дадут, как ребят спасти. Подождёт Егибихина берлога – Пни важнее. Когда такая возможность ещё представиться.
Дверь заметённого снегом, нелюдимого, холодного дома распахнулась, и на крыльцо выскочил заспанный неваговец в валенках на босу ногу и в собачьей дохе.
– Аррр, – прорычал он, сбежал по заснеженным ступенькам и ещё по инерции сделал несколько шагов по рыхлому снегу, но махнул рукой, сплюнул и повернулся к крыльцу. Из открытых сеней выползли вслед за ним три ящерицы, одетые в облезлые и потрёпанные дублёнки, и уставились заспанными близорукими глазами вдогонку удаляющемуся снегоходу.
– В Суземы покатила, – прошипело первое пресмыкающееся.
– Любит нечисть дремучие леса, – ответила ей второе.
Третье промолчало, нюхая воздух, а неваговец выкрикнул:
– Когда уж Магистр все леса вырубит! Самый лучший лес это кусты!
Прокричал и замолк – кабы не услышал тот, кому не следует, тот, кто в дремучих лесах живёт, тогда и Магистр не поможет. Да когда она помогала? За доблестное исполнение подлостей и пакостей всегда поощряла, а как дело до взаимовыручки доходило, здесь не дождёшься – один ответ: «Я тебе голубчик достаточно платила, по твоим способностям, чтобы о своём будущем позаботился, а то, что ты не уберёгся, так это с твоей головы спрос. Выкрутишься, приходи, рада буду».
– Рада будет, – прорычал ещё раз в морозный воздух неваговец, а Хитра в это время летела по сугробам на механических санках, чувствуя затылком обречённое на провал преследование, глубоко дыша в шарф и щуря глаза от морозного, колючего ветра. Она притормаживала там, где дорога раздваивалась, и требовалось выбирать правильную, там, где стёжка пряталась за стволы и ветви деревьев, где сугробы возвышались огромными бурунами или прятались под жиденьким покровом опасные камни и скалы. Но быстро набирала скорость, и её езда напоминала стремительный полёт стрекозы над водой, когда впереди препятствия расступались, и снег лежал белой дорогой, просторным полем, пологими завлекательными дюнами.
Мотор снегохода работал неслышно и это был тот самый случай когда «чертовщина заразная» использовалась по назначению, направляя энергию в нужное русло, для работы механизмов, а не живых существ. Вместо рёва слышалось плавающее шуршание лыжи и гусеницы о снег, а сам снегоход на удивление устойчиво вёл себя на крутых поворотах, преодолевая мелкие засады и спуски с трамплинами.
На краю векового леса она нашла высокий холм, украшенный пятью, засыпанными снегом окатышами. Взобралась на него и увидела у леса две знакомые огромные сосны, однотипные тем, что стоят у входа в пещеру. Она поняла, что добралась – Пни рядом и как ей не препятствовали, она второй раз посетит сказочное поселение.
С криком «Ийэхма» снегоход понёсся с горы на узенькую охраняемую столетними елями тропу. Деревья частоколом замелькали по обеим сторонам. Еловые лапы пролетали сверху и иногда образовывали целые туннели. Но по мере приближения к Пням, Хитра заметила, что снегу становиться гораздо больше и вскоре нижние ветки деревьев скрылись и сугробы добрались до середины стволов.  Чем дальше, тем больше лес тонул в снегу, и когда она выехала на то место, где когда-то стояли сказочные домики, то увидела макушки сосен не больше чем на метр торчащие из него и верхушку Горыниной Горы.
Снегоход остановился. Хитра слезла с него и пошла по громадному сугробу к серо-зелёным камням. Во время учёбы в Пнях она с трудом залезла на эти скалы с Растатутом, Козылей и Кудлой, а сейчас они находились прямо напротив неё, и надо было, не боясь провалиться, пройти до них. Она остановилась и попрыгала на месте, пробуя крепость огромного слоя снега – наст белой матовой скорлупой покрывал всю поверхность отведённую Суземами под Пни. Убедившись в его прочности, девушка побрела к предполагаемому месту, где должны находиться под снегом резные ворота в Пещеру. Там особняком торчали макушки двух старых сосен. Дойдя до пушистых, усыпанных шишками веточек, оглянулась на снегоход. Свистеть она не умела, но знала, что волшебство вокруг концентрируется в ужасных размерах – замахала рукой и прокричала:
– Эй, эй! Езжай сюда!
Снегоход послушно подъехал, развернул лыжу, взрыхлил рядом с её унтами снег. Хитра вытащила из сумки верёвку Растатута и бросила разлохмаченный конец под ноги. Верёвка зашевелилась как змея, нащупала в насте трещину, вгрызлась в плотный зимний покров и постепенно почти вся исчезла в сугробе. В руках чародейки остался её кончик, но и он пожелал вырваться из рук.
Хитра вовремя сообразила – привязала верёвку к машине и дала газ. Снегоход проехал всего метров пять, как снег провалился, и они полетели вниз, подхваченные лавиной, в раскрывшиеся двери Пещеры.
Когда Хитра очухалась, то увидела, его лежащим на боку с погнутой лыжей. Вестибюль питомника, наполовину засыпанный снегом, мерцал живыми огоньками. Три штольни, как растопыренные пальцы трёхпалой кисти, будто бы были нарисованы другим талантливым художником. Но для неё они выглядели хуже, уродливее, того что было раньше. Она привыкла к той картинке, что видела в детстве, а эта выглядела ужасно, коряво, несимпатично, хотя с другой стороны художественности от неё не убавилось. Он был красив, пускай по-своему, но что поделаешь, ей он не нравился.
В ладонях сложенных лодочкой зажёгся ослепительный светляк. Чародейка подняла его над головой и пошла по одному из тёмных коридоров.
Скалы раздвинулись неожиданно – в стороне. Она направила туда лучи света, но такая необходимость отпала – в Горыниной мурье горел костёр на камнях.
Ведьма сидела в чёрном гематитовом кресле, в малахитовом платье с агатовыми вставками, на голове как всегда покоилась драгоценная диадема. Хитра вошла и по её губам скользнула тень улыбки, но чародейка не заметила её: ей показалось, что лица Горыни коснулась старость.
Девушка приблизилась к учительнице, обняла её за плечи и прошептала в ухо:
– Ты не представляешь, как я рада, что снова увидела тебя.
Но волшебство растаяло, и мурья открылась с другой стороны, где бродили каменные духи. Они завывали, всхлипывали, стонали. Хрустальное ложе возникло перед нею. На нём лежала Василиса. Рядом стоял понуро Шиш. Он не видел и не слышал её – находился за твёрдой пеленой, как за стеклом. Хитра постояла, поглаживая гладкую поверхность, и не решилась крикнуть и привлечь к себе внимание – сделала несколько шагов в сторону и видение пропало. Чувство, что ей не хочется покидать волшебную пещеру скребло маленькими коготками, и она подумала, что  снова впитывает волшебство питомника. Мурья распахнулась, и подземное тепло окатило её с ног до головы.
Большие свечи как трубы стояли вдоль стен. Фитили горели факелами, парафин стекал густой белой кашей в расщелину, под пол. Раскалённые угли тлели в углублении в виде большого квадрата. Внутри него за столом сидели Василиса, Шиш и Горыня.
Василиса в очках, в инвалидной коляске и на коленях большая книга; к креслу Шиша с двух сторон привязаны корзины – одна с орехами, другая со скорлупками. Он брал орехи и громко раскалывал, зажимая в ладонях. Хруст походил на треск горящих в очаге сырых дров. Горыня сидела свободная от всего, в том числе и от волшебства, лукаво следила за ней глазами, теребя левой рукой ожерелье из самоцветов.
Они все как один молчали, будто давно её ждали, ничего между ними не происходило, а Хитра каждый день входила в этот зал и говорила всем «Доброе утро».
Шиш продолжал лузгать орехи, Василиса заложила страницу закладкой и прикрыла волшебный томик, Горыня перестала терзать колье и выдохнула:
– Слушаю, рассказывай.
– Друзья в беду попали, выручить поможете?
– Во Дворец они попали и никакой беды не прослеживается, – ответил Шиш.
Василиса погрозила чёрту пальцем:
– Они вправе выбрать свою дорогу.
– Да бросьте вы. Обаяшка, правда ты не за этим сюда пришла. Тянет, тянет после выпускного ещё раз сесть за парту, – ведьма встала, обошла кресло и распахнула объятия: – И сказать « Большое спасибо вам, Горыня Горынишна за путёвку в жизнь».
Горячая щека ведьмы прикоснулась к ещё холодной щеке чародейки, согревая как чай с лимоном и кончик носа, и пальцы в промокших варежках. Как по мановению волшебной палочки стало и легко, и тепло, и радостно.
Ведьма указала Хитре на её кресло.
Стол оказался поделён как мозаичное полотно на части: ромбики, треугольники, квадратики, прямоугольники, параллелограммы, изготовленные из разноцветных камней, и предполагал игру на четыре персоны. Фигурки находились в ящиках под столом. Горыня выдвинула свой ящик и пригласила чародейку, присоединится к развлечению.
– Игра напоминает шахматы, но очень далека от них. Добавлены две фигу-ры – называются дипломаты, но мы обзываем их колпачками – они на самом деле изображают данный предмет и блокируют ход любой фигуры, кроме князя. Коня у нас заменил кентавр и в зависимости от твоего желания может делать один ход, а то и сразу три. Слона или офицера зовём колдун или чародей. Ходит по чёрному и белому цвету, а творить чародейство чёрное на чёрном, белое на белом.  Ладья – Змей Горыныч. Пешки – богатыри. Их тридцать три, но все они на доску не помещаются, поэтому ты вправе по мере гибели одного заменять его другим. Ферзь это Баба Яга, но мы им не играем и он у нас всегда валяется в ящике.
– И давно это вы придумали? – усмехнулась Хитра.
– Как первый снег повалил, и мы поняли, что зима долгая и снежная. С названием затянули – до сих пор никто ничего путного не предложил. 
Хитра с ленцой расставила свои фигуры, и не успела слова сказать, как увидела, что колпачок Шиша наделся на её колпачок, а дипломат Василисы заблокировал второго её дипломата, чародей, стоявший на белом, оказался в горыниных сетях. Девушка не знала, что и подумать, а чёрт шепнул ей:
– Ваш ход, чародейка.
Хитра двинула богатыря вперёд на белый квадрат, открывая князя:
– Не пристало главному войну за спинами прятаться.
– Кхым. Чародейка я предлагаю вам союз. Не доверяйте ведьмам.
– Чертям тоже никакого доверия нет.
Второй богатырь пошёл следом за первым на зелёный ромб.
– А кто-то мне внушал, что моё назначение кудесы, а не в войнушки играть.
– Вот я и говорю: довертись мне, придумывайте, сочиняйте, а я уж как-нибудь за вас повоюю.
– С недавних пор у меня есть, кому за меня постоять. Иван-царевич хороший воин.
– К сожалению, обаяшка, я не вижу вашего будущего, – жёстко и с нареканием ответила Горыня.
Хитра прикусила язык, промолчала, почувствовала укор совести. Ведьма права, она самовольно проникла в Сказку и то, что царевич выбрал её в невесты шутка притоманов, но каково это царевичу. Неужели она опять поставит мне условие, тогда о каком свидании с царевичем может идти речь?
– Горыня, я объявляю вам войну, – бухнул Шиш и очередной орех с треском раскололся.
– Я, пожалуй, пропущу ход, – вздохнула Василиса.
– Помогите мне вернуть ребят, и я больше не буду вас беспокоить.
– О-ла-ла. Заговорила. В этом начинании у тебя больше возможностей, чем у нас. Я не понимаю, почему ты сразу во Дворец не направилась. Давно бы все вопросы  утрясла… Меня, лично, волнует фабула сказочного мира. Ошибки, которые допускают, но считают нормальным явлением.
– ???
– Ты прекрасно знаешь, что Иванушка заколдован, то есть не видит счастье без тебя, без девушки из другого мира. Как вы говорите, ждёт счастья с облаков. Что чародейка собирается предпринять в этом случае? Всё чем я могу помочь тебе и ему – подсказать, как его расколдовать.
– Горыня, вы будите воевать? Я у вас уже кентавра украл и Змея Горыныча.
– И что это за слова: Я больше не буду вас беспокоить?
– Пропускаю ход, – внимательно всматриваясь в поле битвы, прошептала Василиса.
– Хорошо, я признаю свою неправоту. Я поступила очень плохо и царевичу нужно помощь. Что я должна сделать, чтобы его расколдовать? – растерянно произнесла девушка. Игра на столе отвлекала её внимание.
– Не показывать своё лицо, пока он не влюбиться в другую девушку. Вот и всё. Если ты согласна пойти на корректировку отношений с ним, ты должна пообещать здесь нам всем, троим, как наша воспитанница, что сдержишь слово.
– Я как чувствовала, что запретом всё кончиться, – хмуро ответила Хитра. Посмотрела на Горыню, Василису, Шиша и не нашла никакой поддержки: – Обещаю. Он его не увидит: – отвела взгляд, посмотрела на цветную мозаику геометрических фигур и снова нарушила молчание: – Вы как хотите, но я Бабу Ягу выставляю на поле, иначе проигрыш мне гарантирован.
За столом наступила тишина. Она затянулась – все игроки о чём-то задумались. Шиш забыл про орехи, Горыня про бывшую ученицу, Василиса про очки. Она их неожиданно сняла и уронила на колени. Невозможно было по лицам угадать, о чём они думали, но точно не об одном и том же. Возвращая всех к своему вопросу Хитра повторила:
– Обещаю, обещаю. Больше я лица ему не покажу. Выручу друзей, окончу школу, поступлю в институт, буду педиатром.
– Легко обещаешь – без колебаний. Это очень серьёзно, обаяшка. Чародейки если говорят, то выполняют, – отводя взгляд от доски, молвила ведьма. 
– Кроме шуток – ослушания караются смертью, – вздохнула Василиса.
– Смерть, смерть, – промямлил Шиш и отодвинул в тыл своего Горыныча.
– Сначала заставляете, потом угрожаете.
– Смерть, не смерть, но другого пути нет. Пытаясь возвратить тебя и сделать своей женой, он забудет про Царство и это приведёт к катастрофе, – с некрасивой улыбочкой закончила Горыня: – Я дам тебе свой посох и шуруй-ка ты во Дворец. Вызволяй своих друзей, а то, не опоздать бы тебе. Справишься, позвони в Пни. Мне тебе отвечать запрещено – я отстранена от дел – но переживаю за тебя и буду весточку ждать. Спасибо тебе, я рада, что ты догадалась посетить мурью.
 Ведьма встала из-за стола. Игра закончилась – фигурки остались стоять на своих местах.
– Что-то, чудодеи,  мы приуныли. Сказка, сказкою, но надо и о себе подумать, – Горыня щёлкнула пальцами.
Волосатая рука подала Хитре хрустальный бокал с шипучей жидкостью. Чародейка обернулась и встретилась глазами с Растатутом.
– О, о, о. Моё высокое почтение! – Воскликнула она, а анчутка, потрепал её чёлку и пошёл по кругу, разносить напиток.
– Предлагаю забыть обо всех трудностях, они у нас были и всегда будут, в чём можно не сомневаться и могу предложить на выбор кондитерские изделия, – воскликнула Василиса.
– Чертовщины заразной не желаете? – Ухмыльнулся Шиш.
Горыня сдёрнула с платья самоцвет, он у неё в руке превратилась в кирпич, и полетел в чёрта – орехи и скорлупки вперемешку посыпались на пол.
Хитра прыгнула за пианино и задорно пробежала по клавишам:
– Словно младшая сестра
  Я тебе во всём послушна,
  Но в твоих глазах слова:
  «Послушание не нужно».

  Закружатся чудеса,
  Как серебряные спицы –
  Ты должна уже сама
  И без помощи сестрицы.
Хитра сделала паузу и продолжила:
  – Мы с Горыней
  Вместе ныне
  В нашей мурье под землёй.
  Мы колдуньи,
  Но не злые.
  Мы волшебницы простые –
  Нам бы что-нибудь попроще –
  Надоело волшебство.
  Надоели нам излишки,
  Эликсиры, чары, книжки.
  Мы придумаем конечно
  Не волшебное своё…
 ***
На ночь Растатут отвел её в маленькую уютную спальню. Они долго со смехом вспоминали жертвоприношение в Городе Помраков и Замок Изгоя.  Прервалось общение грустным молчанием. Растатут раскололся и Хитра узнала, что оказывается возрождением Старого Замка, Изгой подготовил себе побег из Нового.
– Понимаешь, старые времена упоминают предупреждение, которое гласит, что Новый Замок ожидает перспектива быть разрушенным, если отстроить Старый. Горыня сейчас вся на нервах: ты представляешь, что значит, Замку на каменном острове погибнуть?
– Нет?
– Это землетрясение.
– Жалко. Замок добротный.
– Хм… жалко. Если катаклизм прокараулить и Изгой останется на острове, он может поплатиться жизнью.
– У вас, что средств нет, его оттуда забрать?
– Там настоящий Кащей есть. Он его охраняет. В том и весь расчёт, что он должен найти свой конец, а Изгой сбежать.
–  О Кащее мне Козыля говорила. А «патиссон летающий», на котором Го-рыня в мой мир прилетала, она, что использовать не может? Сломался?
– Это гелиобот Изгоя. Она брала его напрокат. Посетив тогда каменный поплавок, она использовала своё единственное право на свидание с его хозяином. С того времени путь ей туда закрыт. Тебя кстати тоже больше туда не пустят.
– Тогда правильно, что Изгой хочет сбежать. Но там и Портфель – он его заберёт с собой?
– Не оставит.
– А почему ты мне не показал настоящего Кащея?
– Смеёшься. Ты вспомни, каким путём тебя туда доставили.
– Пять минут назад вспоминали, давай ещё раз вспомним? Начинай?
– Нет, больше не хочу. Что-то меня тоже нервозность грызть начала. Старею что ли.
Хитра захихикала:
– Слушай, а Старый Замок, говорят, красавцем стал, отстроился? Он похож на Новый Замок?
– Не похож.
– Моя фантазия меня подвела.
– У нового одна башня была, есть и останется, а у старого три – высокая Кощея, средняя Егибихи и поменьше Василисы. Но на данный момент только первая кощеева выросла. Чтобы две другие появились, владельцам необходимо приложить определённые усилия.
– Интересно. Ещё рассказывай. Давай, давай.
– Хорошо. Ещё одну неприятную тайну открою. Старый Замок вырос и что ты думаешь? В нём появился второй Кащей.
– Размножился?
– Надеемся, что только раздвоился.
– Да, вот это история.
– Настоящая история. Два кащея контролируют два замка. И пока это происходит, Новый Замок не разрушится.
– А как же Изгой сбежит?
– Я и говорю – Горыня вся на нервах. Как бы Изгой от безысходности не сглупил. Решится на побег – тут стража его и прихлопнет.
– Расстроил ты меня. Теперь буду думать, как Горыне помочь.
– Старый Замок тепло выделяет. Сейчас в тех краях лето. Представляешь – нет мороза, купаться можно, по горячим камням босиком ходить.
– Конечно, в лаве купаться это мы любим. Жар костей не ломит.
– Ничего ты не понимаешь – спокойной ночи лягушка холодная.
– Связался с чёртом – пеняй на себя.
– Мне больше нравится – дай глупому лошадь, так он на ней к чёрту приедет. Знаешь, почему нравится?
– Нет.
– Потому что уже два табуна и на третий собирать начал.
– Вали спать в конюшню.
– Спокойной ночи.       
Чёртик пожелал добрых снов и  Хитра легла спать, но не смогла заснуть. Первый раз она чувствовала тревогу в Пещере. Всё-таки надо было во Дворец сразу ехать, думала она, много времени потеряла. Я здесь, а друзья там. Может ничего страшного и не произошло, и Егибиха отпустила ребят. Нет, не отпустит, не таков Магистр. Надо ожидать каверзы или того хуже – мести.
Девушка встала, зажгла несколько светляков, оделась и пошла прогуляться. Подземелье укачивало тишиной. Горыня стояла возле отполированного участка стены и пальцем рисовала на нём невидимые каляки-маляки. Хитра подошла к ней, обняла:
– Он может погибнуть?
Ведьма отстранилась, и чародейка не поняла, всплакнула она или просто не хочет отвечать.
– Как Сказка рассудит. Чародеи тоже смертные, хотя и отводится им срок больше чем людям. Волшебство как всякая сила дряхлеет рано или поздно и превращается в прах.
– Я кое-что видела, когда шла по пещере… Странное видение. Рассказать?
– Пещерные галлюцинации. Они могут нести вымысел, но, не спорю, иногда связаны с правдой. Они как сон. Разве можно верить в сновидения?.. Кроме вещих.   
– Тебе запрещено мне помогать… а моя помощь разрешена?
– Ступай. Друзей выручай.
Не торопясь Хитра вернулась обратно в мурью и остановилась возле игрового стола. В задумчивости уж было задумала взять князя и переставить его на соседнюю клетку, как увидела в углу посох с синим кристаллом на конце. Забыла про шахматы, устремилась к нему, взяла  его в руки, принялась разглядывать.
Появилась Василиса в каталке. Она передвигалась медленно и остановилась, как будто не ожидала встретить чародейку. Увидела, что та держит в руках посох, улыбнулась:
– Торопишься? С помощью его ты можешь пройти сквозь горы прямо к Дворцу, или еще, куда тебе вздумается. Помни, что всё волшебство требует сосредоточенности и желания. Волшебная палочка на поверхность не выносится. Прежде чем куда-то хочешь попасть, хорошо подумай.
– Да никуда мне не надо кроме Дворца.
– А достигнув цели не забудь его обратно в скалы бросить, до того как они закроются.
Девушка кивнула, обозначая положительный ответ – мол, всё поняла.
– Мне твоя песенка понравилась – я бы её и за кудесу приняла.
– Мы взрослеем, Василиса, и ничего с этим поделать нельзя.
– Не скажи: какая-то часть души остаётся с детством.
– Это воспоминания.
– Не спорю. Но я не о другом. Покорность  всегда приводит к зависимости… поэтому мне и понравилось – послушание не нужно.
– Ну да, – буркнула Хитра: – Волшебство, это когда сам с усам.
– Не без этого. Мы знаем одного чародея, который никогда никого не слушал и, в конце концов, Горыня в него влюбилась, – Василиса звонко засмеялась: – Я желаю показать тебе то, что ты, когда то уже видела. Пошли. Вон туда, – чудесница покатилась в каменный закуток, девушка пошла за ней. Увидела вязаные циновки на полу, и вспомнила тот день, когда они, гуляя с Козылей, упёрлись в картину задрапированную мешковиной.
– Сейчас я разрешаю открыть её.
Хитра сдёрнула покрывало и увидела серый холст.
– Я уже видела подобное полотно в Старом Замке. Нрава мне сказала…
– Она была права. Здесь твоя творческая фантазия. Я хочу, чтобы ты показала мне красивую девушку.
На картине медленно проступило изображение невысокой, симпатичной девушки обутой в сапожки и на правом блестела шпора в виде шарика.
– Опять эта шпора? Она второй раз сопровождает моё воображение?
– Хм… не всё гладко, – молвила задумчиво Василиса: – Мне не нравится…
– Что не нравится?
– Сапожки Егибихины.
– Извини. Я их не воображала.
– Не резон отступать. Старость превратится в молодость.
– Старость, молодость. Но я не знаю эту даму. Кто она? Как её зовут?
Василиса улыбнулась.
– С этого момента это моя юность. Она последует за тобой.
– Зачем последует?
– Не ищи с ней дружбы и не стремись быть её соперницей.
– Василиса, ты говоришь загадками.
– Вовсе нет. Здесь всё просто. Вспомни, каким главным качеством должен обладать волшебник.
– Забыла.
– Хорошо представлять, куда и к чему приведёт то, что он делает.
– Ой, Василиса, мне ещё очень далеко до волшебницы –  хотя бы просто ребят спасти. Если бы не Растатут, который меня взбаламутил, я бы наверно сразу во Дворец поехала. Горыня, небось, его надоумила?
– Горыня как раз то здесь и не причём, – волшебница вздохнула: – Совсем недавно она тебе напомнила, что никогда больше не окажет тебе услугу. Виновата я: надеюсь, наше с тобой партнёрство приобретёт более долговременную историю. Видишь ли, старость не радость – я решила немного покудесничать. Тебе надо спасти друзей, а мне одного узника, а заодно и Сказке помочь. Тебе нельзя Ивану-царевичу показываться, а этой красавице будет можно. Я переживаю и боюсь, что «Повелитель скал» не приведёт тебя во Дворец.
– А куда?
– Видишь ли, в нашем случае Старый Замок более притягателен. Если ты в него попадёшь, постарайся быстро покинуть его.
– Что ты говоришь, Василиса… Ну, уж нет – умерла так умерла, – Хитра схватила посох обоими руками: – Мне надо во Дворец.
– На самом деле, – удивлённо прошептала Василиса: – Умерла, так умерла. Всего доброго.
– Спасибо за помощь – она неоценима.
Чародейка подхватила резную палку и опустила её на стену. Та дрогнула и отодвинулась. Яркий кристалл вспыхнул на конце посоха. Она оглянулась и кивнула:
– Я пошла?...
– Скатертью туннели, – напутствовала чаровница.
Чародейка шагнула в темноту, мысленно представляя Егибихин Дворец, но впереди снова возникли мутные очертания Горыненой мурьи. Хитра опять упёрлась в невидимую стену. За ней предстала недавно виденная ужасная картина: на богатой кровати лежала умершая Василиса, и рядом стоял на коленях плачущий Шиш. Посох качнулся в руке и случайно задел перегородку, охраняющую нехорошее видение – оно исчезло. Возникло другое, не менее странное. Хитра увидела Горыню с Портфелем в образе Министра Всех Забот. Они стояли в мурье и разговаривали. До неё донеслось несколько фраз, произнесённых насмешливо, с иронией, и явление исчезло.
– Василиса купилась, – сказала Горыня.
– Да, повелась на помощь чародейке.
- Зная Василису, я бы не сказала, что этого нельзя было предсказать.
- Упрёк?
– Что дальше предпримем?
– Ничего. Всё что надо мы уже предприняли. 
Скалы расступились и путь продолжился. Она всё шла и шла, изредка останавливаясь и воображая то темницу, где томятся её ребята, то чудесный седьмой этаж, свою маленькую комнатку, пещеру с гигантским черепом.
Куски горной породы от прикосновения «Заклинателя скал» расступались иногда широким коридором, иногда еле заметным лазом, длинные, плоские камни ложились через подземные речки, расщелины, расширяющиеся к низу, вверху соединялись арками с зыбкими карнизами. Дорога превращалась или в узенькую прилипшую к краю отвесной стены ленту или в ухоженную и оформленную бордюрами; вела по высохшему руслу, петляла кривыми лестницами.
Чародейка не оглядывалась назад, да и не могла предполагать, что за ней кто-то идёт, следует быстрыми перебежками, прячась за скалы, за корявые выступы, друзы горного хрусталя и известковые наросты. Хрупкая, девочка в длинной до пят полотняной рубахе и маленькими косичками не отставала от неё. Она успевала в самый последний момент, перед тем как скалы закроются, юркнуть на новое место и подождать когда чародейка проложит себе путь далее. Таким способом, незамеченная она тоже прошла весь путь до самой конечной цели.
Хитра в очередной раз стукнула волшебной палочкой, несколько камней раскатились в разные стороны и открыли подвал, загромождённый бочками. По гладким, вытертым ступенькам она взбежала к выходу, толкнула потрескавшуюся от старости дверь и тут тишина и покой поразили её. Это не Дворец пронеслось в голове, в то время как ноги перебирали ступеньки. Куда я попала? Ну, Дворец же представляла. Да не было других мыслей, чьи это богатства? Я никогда здесь не бывала и не могла про это место думать, не зная его – руки ухватили золотые ручки и, распахивая двери, ещё теплилась маленькая надежда, но, подойдя к окну, чародейка охнула – Старый Замок. Василиса, ты была права.
Она хотела крикнуть: «Нрава», но вовремя спохватилась – Нравы больше нет. Иван-царевич красочно описал произошедшее здесь событие.
Хитра торопливо, достала Горынин подарок и прошептала в зеркальце: «Пни отзовитесь». Телефон нарушил тишину голосом ключа Люкса:
– Данный вид связи не действует в Старом Замке.
– А что тут вообще действует?
– Для запуска информационного луча необходимо остановить время.
– Как остановить? Я что часовщик что ли, – возмутилась Хитра в ответ.
Яркий кристалл на посохе по-прежнему горел, что означало – конец пути не здесь и на поверхность мы ещё не выходили. Но заманчиво было не спешить и пройтись по новому и забытому месту, где избыток волшебства даже на месте не лежит, а двигается.
Она пошла по удивительным залам, пробуждающим любопытство. По залам никогда не виданным и услышала мерное то ли пощелкивание, то ли постукивание. За искрящейся зыбкостью, вроде кощеева гобелена, возникло возвышение и на нём ослепительно-белый скелет очень высокого человека. Какой зубной пастой его почистили, сравнивая блеск костей с хорошими, здоровыми зубами, подумала Хитра, приближаясь ближе.
Скелет стоял неподвижно, держа рукояткой вверх, обоюдоострый, двуручный меч. На черепе лежала золотая корона, ступни закованы в  металлические ботинки. Глаза горели холодом. От плеч до полу, закрывая вид с тыла, свешивался чёрный плащ. Он лоснился и образовывал вертикальные складки как тяжёлая бархатная штора. Внутри грудной клетки, на месте сердца, на бронзовом блюдце стояло и слегка вибрировало раскалённое докрасна яйцо. На фоне плаща оно выделялось золотистым излучением. Монотонный стук, как будто кто-то вколачивал молоточком маленькие гвоздики, исходил от него.
Девушка подошла и, запрокинув голову, шёпотом спросила застывший механизм (то, что это некая машина она догадалась):
– Эй, отзовись…
Остов мёртвого короля или царя не соизволил ответить.
Хитра протянула руку к яйцу ожидая почувствовать жар, но пальцы неожиданно потеряла живой вид и трансформировались в костяные фаланги. Следом вся ладонь, а за ней и рука безболезненно потеряла белковую оболочку и превратилась в  голые кости. Она резко и испуганно отдёрнула руку, ощупала, пошевелила пальчиками – всё нормально.
А ну его к лешему: чародейка отвернулась и увидела, что на противоположной стене висит та самая картина, которую когда-то показала ей Нрава. А, да, вот здесь она и проходила с царевной. Вот на этой лестнице она остановилась и обернулась. А Нрава стояла как раз на том месте, где сейчас стоит тикающий скелет. Картина, поддерживая старый порядок, висела на своём месте. Царь замка смотрел на неё, но полотно закрывала плотная мешковина. С неё свешивался на пол шнурок.
Возвращаться и испытывать воображение Хитра не захотела. Постукивая посохом, побрела дальше мимо чучел толстого питона, ехидны и дикобраза. Мимо изящной мебели и закрытых на замки сундуков. Мимо макета в человеческий рост красивого парусника под названием «Сотко». Везде часы показывали полдень. В камине горели дрова. За окном лето. Девушка стянула с головы шапочку и расстегнула куртку.
 Вдалеке на лугу маршировали ворварды. Чёрные шатры коптили жиденькими дымками. По дороге от замка в бричке запряжённой двойкой лошадей ехали две девушки. Хитра узнала Олю, а во второй девушке саму себя.
– Здесь крутиться время – значит это будущее, потому что в прошлом я не ездила с Олей к Замку, – подумала она: – Но что здесь делает войско Злобона?
Оля обернулась, и по её выражению лица было хорошо видно, что она заметила Катю. Чародейка улыбнулась – да, подруга, вот и ты попала в Сказку, а не верила. И то хорошо, что ты жива. Будем надеяться, что и с ребятами всё в порядке.
Хитра шагнула в сторону и под ногами у неё что-то вспыхнуло. Она отскочила от неожиданности и обернулась. На полу горели две однотипные стрелки. Точно такая, какую она видела в Новом Замке, указывала ей дорогу словами «ОТЛИЧНАЯ МЫСЛЬ». Внутри этих же горели лаконичные надписи – в первой «БАШНЯ ИЗГОЯ», во второй «БАШНЯ ЕГИБИХИ».
- О, ла, ла. А Растатут сказал, что здесь одна башня. Опять обманул, подленький. Но как бы, то, ни было идём в башню Изгоя. 
Она пошагала следом за стрелкой по галерее на другую сторону Замка, изредка заглядывая в окна. В них мир снаружи быстро менялся. По небу бежали сумасшедшие облака, большие деревья трепыхались на ветру, как стираное бельё на верёвках. Но, стоило остановиться около любого окна, и всё замирало, утихомиривалось и текло своим чередом.
Указатель развернулся и замер возле одной из бойниц. Хитра заглянула в неё. Гора с красивыми скалами привлекла её внимание. Там блеснуло махонькое солнышко, словно зеркальце играло солнечным зайчиком и на душе кошки заскребли.
– Что-то здесь не так. Нет, посмотрела и будет. Надо спускаться в подвал и идти во Дворец. Всё, прощай Старый Замок, – пробурчала чародейка и направилась в подвал. Но сделав несколько шагов, она замерла. Из глубины Замка раздался грохот, будто упала башня сложенная из тысячи кастрюль.
Чародейка минуту стояла столбняком осмысливая произошедшее. Она не знала, что девочка, преследующая её и вместе с ней попавшая в Старый Замок, пошла другой дорогой и вместо башни Изгоя попала в башню Егибихи.
Там она остановилась возле зеркала, подняла руки вверх и соединила ладошки над головой. Переступая на одном месте, она закружилась и выросла в девицу, которую вообразила в Пещере, на картине Хитра. Милашка с двумя косичками посмотрела на себя в зеркало и устремилась в зал, где стоял механический Кащей. Увидела его и замерла – она ожидала его здесь встретить, но сильно боялась его. Осторожно ступая, с опаской поглядела на страшный скелет, подошла к картине и дёрнула за шнурок. Холст с шорохом упал к её ногам. Она замерла и приготовилась улепётывать со всех ног. Маленькие, но яркие глазки Стража Времени впились в серость ограниченную позолоченной рамой. Под черепной крышкой прошла усиленная вибрация перешедшая в урчание.
– Я тебе сейчас помогу,– проворковала новоявленная Василиса и посмотрела на картину. Она воспользовалась тем же средством, что и Хитра. На полотне проступил силуэт, сначала блёкло, затем отчётливо и даже ярко девушки с русыми волосами одетой в тёплую походную куртку и зимние сапожки-унты. Единственно, что отличало настоящую Хитру от нарисованной, был головной убор. Зимнюю шапочку заменил, украшенный драгоценными каменьями, кокошник.
Его вид подействовал на Кащея как красная тряпка на быка. Он зашевелился и лязгнул мечом. Юная волшебница отступила вдоль стенки и поспешно скрылась с его пути.
Скелет в чёрном плаще несколько секунд рассматривал незнакомку на кар-тине, и его холодные глаза вспыхнули, увеличились, внутри них забегали дополнительные огоньки, изображая знак бесконечности, потом потеряли цвет и потускнели.
Гремя железными ботинками, Кащей сделал несколько шагов вперёд и остановился. Светлые пятнышки, управляемые его глазами пробежались по кокошнику и лицу нарисованной девушки. Опущенная нижняя челюсть поднялась и ударилась о верхнею со щелчком. Железные сапоги развернули костяное туловище на месте и чудовище, размахивая мечом, кинулось на террасу где находилась Хитра. 
Грохот нарастал, и чародейка почувствовала, что надо спешить, опасаться того, кто мог навредить и оказался чем-то враждебным.  Механизм в виде человеческого скелета ожил и сейчас шагал ей навстречу «поступью командора». Меч раскачивался смертоносной секирой, лунные бельма искали жертву.
– Смерть!!! – Заорало мёртвое чудище, увидев девушку. Хитра увернулась и  шмыгнула в один из залов. Глаза лихорадочно забегали в поисках выхода, увидели, и она ринулась к нему. Далее к следующему, по ступенькам, через перила, чуть не зацепилась за штору, закрыла за собой двустворчатые двери и заклинила ручки кованной кочергой, но…
Скелет громыхал за ней и оказался прытким преследователем. В одно мгновение Хитра почувствовала, что не убежать. Она ткнула в него посохом, и меч разбил кристалл и раскрошил посох на части. Что я наделала? – мелькнуло в голове – как теперь отсюда выбраться? Чародейка присела, уклоняясь – вжик и меч скользнул мимо, срезал прядь с взъерошенных волос.
– Смерть!!! – Пронеслось по залам в очередной раз. Половинки разрубленного кресла разлетелись в разные стороны. Несколько рассеченных ваз упало на каменный пол.
Хитра поискала перепуганным взглядом, чем бы остановить угрозу – вот оно,  метательный топорик франциска. Она схватила его и с силой запустила в чудище. Царь смерти ловко отбил его и удовлетворённо лязгнул челюстью:
– Смерть!!!
За топором следом полетела пепельница и драгоценная тяжёлая шкатулка, но и эти предметы меч срезал на лету. Чародейка оглянулась, но больше ничего не нашла вокруг себя, а костяной убийца в очередной раз замахнулся страшным оружием. Однако чувство самосохранения продолжало работать: всё, что попалось под руку, это её собственный телефон. В безнадёжности она выхватила его из кармана и кинула механическому убийце в голову. Почему-то он не отреагировал на него, и это погубило его.  Горынин подарок, усовершенствованный когда-то Хранителем, как бильярдный шарик стукнул Кащея в переносицу и его глаза, горящие алыми точками, погасли. Кащей замер, как видно даже не понял, что случилось, и вдруг выронил поднятый выше головы меч из рук. Он полетел рукояткой вниз и обрушился на череп одетый в корону.  Монстр покачнулся, яйцо внутри его грудной клетки съехало с блюда, перевернулось, упала на пол и разбилось.  Стоял он недолго: суставы подломились, и костяк обрушился, похоронив под собой осколки разбитой скорлупы.
Хитра поискала глазами телефон. Он пропал. Она осмотрела всё и справа, и слева, и спереди, и сзади. Телефон исчез. Сообразно своему полёту, он должен был удариться о сундук, который находился за скелетом. Но на Кащее был плащ и сквозь него он не мог пролететь. Хитра подняла окрашенное в цвет качественной сажи толстое одеяло и потрясла. Ничего. В задумчивости она вернулась к обломкам посоха и сложила их как пазл, но что из того? Склонить над ними голову и пропеть «за упокой» это всё, на что  они могли сейчас сгодиться. Девушка взяла возле очага совок с метёлкой и смела следы своего пребывания. Нашла пустую вазу на камине и высыпала осколки в неё.   
Потеря и посоха и телефона совсем не радостное событие. Неприятно и то, что она погубила такой чудесный, прямо образец ювелирно-механического искусства. Но он напал на неё, и она защищала себя и не хотела ничего портить, ничего курочить в чудесном Замке. Что же, получилось нехорошо, но этого никто не видел. Вечно искать телефон и думать, как собрать обратно посох бессмысленно.
Чародейка задумалась – обнадёживающая идея быстро пришла в голову.
– Сработало бы, – взмолилась она и снова зашагала по Замку. Где-то опять раздалось пощёлкивание и постукивание. Она насторожилась – что это – часы на стене заработали, в камине уже сгорели дрова и теплились одни угли. Вот оно что – Хитра завернула в комнату, где стоял письменный стол с перекидным календарём и заглянула в него. Улыбка украсила её лицо. Какая радость! Ура! Она ничего не потеряла – сегодняшнее число. Надо немедленно перебраться во Дворец. Она снова побежала по Замку: где она его видела – каменный, приоткрытый саркофаг. Вот он, в комнате недалеко от той, где развалилось механическое чудище. Хитра схватилась за крышку, юркнула внутрь, притаилась и услышала голоса. Они раздавались за пределами гроба, из соседних комнат, но отголоски слышались с потолка.
– Гром и молния, смотри, кто здесь побывал?
– Фьють. Сломали. Кто это сделал? Никаких следов?
– Преступник, наверно, ещё здесь, в Замке. Это сделано недавно.
– Надо его найти. Я такого не хочу прощать.
– И я тоже. Наказать вандала.
Хитра пошарила внутри гроба, но кроме толстого слоя пыли ничего не нашла. Чёрный и гладкий и снаружи и изнутри – из какого материала он сделан, задала себе вопрос чародейка просто из любопытства, но знаний не хватило определить.
Двигать плиту руками, чтобы закрыть саркофаг она и не пыталась, прижалась в тёмный конец просторной маленькой пещеры и замерла. Голоса приблизились, как будто чужаки  зашли следом за ней в комнату.
– Кащея убили – чем убили?
– Просто взяли и убили.
– Поймать того кто убил Кащея.   
– Идём до гроба.
– До какого гроба?
– Вон до того гроба. Идём и клянёмся до гроба. Камень на голову тому, кто убил Кащея, нашего любимого Кащея. Ну, ты идёшь?
– Да, я с тобой иду до гроба и клянусь до гроба. В тёмный угол того, кто убил.
Голоса приблизились к саркофагу, крышка задвинулась, но приглушённый разговор было слышно хорошо.
– А ты зачем крышку задвинул?
– Для порядка.
– Надо её снять. Мы туда прах Кащея сложим.
– А то и, правда. Сложим и замуруем до поры до времени.
– Да. Чтоб никто не нашёл и не украл.
– Пошли. Аккуратно всё принесём.
– Нет, давай гроб откроем.
– Откроем? Но сначала ещё раз поклянёмся: испугать того, кто убил Кащея.
– Испугать того, кто разрушил Кащея.
Долго размышлять времени не было. Хитра не поняла, что хотят таинственные духи; или предупреждают её, или угрожают; одно ясно – медлить становилось опасно. Хитра почувствовала, как таймер включился. Соблюдая полное хладнокровие – хвала Горыне и Василисе – она немного помедлила и выложила:
– Я не буду прибедняться,
  Ночью людям нужно спать –
  Мне ж приспичило скитаться и во тьме перемещаться,
  Как воробышку летать.

  Приручённая темница,
  Словно хищная тигрица,
  Огрызнётся, пасть покажет,
  Но кудеса не промажет.

  Прошепчу я слово «Ап!»
  Из одних когтистых лап
  Мне в другие время драпать
  Не промазать бы по лапам.
 
   Где тут кнопки «Пуск» и «Стоп»
   Поменять скорее гроб.
   Погребение томит
   Портит нрав и внешний вид.

  Чтобы я была цела,
  Протянулась темнота,
  Как обычная тропа
  В точку «Б» из пункта «А».
Ей показалось, что она ещё успела услышать скрежет открывающегося саркофага, но через секунду она поняла, что этими звуками её встретил Дворец. Отлично – скоро я научусь двигаться в потёмках, просто щёлкнув двумя пальчиками.
   
    
            
                Глава № 3

                СМЕРТЬ ЕГИБИХИ



Скрежет и лязг раздались из непроглядной темноты. Они стихли и вслед за минутной тишиной послышались автоматные очереди. Стреляли с особен-ным неистовством – видно борьба шла жестокая, жизни не жалели.
Девушка осторожно пошла в сторону колодца, но дойдя до него, убедилась, что проход перегораживает металлическая решётка. Владычица перекрыла доступ к своему богатству. Побеспокоилась. Боится как бы её жадность, злобу и другие липкие чувства не украли. А по мне так и даром они не нужны. Хитра подёргала рукой решётку – металлические прутья не шелохнулись. Ограждение сделано намертво. Пойдём обратно по темноте к лифту. Неприятно и страшно: но светляк назло Дворцу зажёгся и довольно ярко. Чародейка даже притушила его – смущала стрельба, доносившаяся из тёмного подвала, хотя к этому времени она стихла. Но всё равно, она не знала, в кого стреляли и зачем. Сотворив ещё один светящийся шарик, она кинула его вперёд и темнота расступилась. Вот так то лучше – приободрилась Хитра, шмыгнула за колонну и запустила очередной холодный фаер. Он осветил огороженный вход в темницу. Прильнув к решетке, кто-то стоял и блестел скучающими глазами в её сторону. Она подошла на безопасное расстояние и направила луч в его сторону.
Пленник зажмурился и отвернулся.
– Ты кто? – В полголоса спросила девушка.
– Карабас.
– Кто, кто?
– Карабас говорю.
– Почему в тюрьме.
– Я здесь не один. Нас много. Но я главный. Точнее был главный.
Карабас замолк, кашлянул и продолжил:
– Пить хочется… Не выполнили приказ во время наступления.
– А куда наступали?
– Нечисть пыталась захватить Дворец. Нас послали в обход, через колодец проникнуть на седьмой этаж и уничтожить врага. Я сам ничего не понимаю – когда мы вошли в тёмный подвал разум помутился. Голова призывами наполнилась: куда идём, зачем идём? Сейчас ясно, что не прав был, а тогда: война глупость, Злобон набитый дурак… Страшно вспоминать… Стыдно…
– А почему тебя Карабасом зовут?
– Егибиха назвала. Сказала: ты с бородой, значит, будешь Карабас.
– В темнице одни ворварды? Людей из Благонравного мира нет?
– Людей нет. Мы одни.
– Я ничего не обещаю, но приложу максимум усилий, чтобы вы вышли из тюрьмы, – молвила Хитра.
Темнота в глубине зашевелилась. Ворварды захотели посмотреть – кто это такой храбрый им свободу сулит.
– Крепитесь, – отпустила чародейка и бросила вглубь подвала следующий фонарик.
По облупленным стенам ползали тараканы, кое-где, пол покрывала вода, неоштукатуренный бетон с проглядывающей ржавой арматурой, лохмотья паутины свешивались с потолка. Возле кучи старой, поломанной мебели она заметила крыс и, брезгуя подходить близко, обошла стороной. Между балками заметила тёмное пятно. Шагнула в его сторону, всмотрелась. Крепенькая арочная дверь с табличкой на четырёх шурупах. На ней надпись «АРХИВ». На полу втоптанные в грязь бумажки. Слизни и мокрицы на стене. Оборванный провод и разбитый фонарь. Поломанные подставки ворвардов. Около них тачка с силикатным кирпичом и пустые бочки. 
Впереди блеснул проём – вестибюль у лифта, как и при первом знакомстве, изливался неисчерпаемым освещением. Отряд ворвардов толпился в нём. Смех смешивался с громкой болтовнёй.
Хитра замешкалась – как охрана Дворца воспримет её появление? Волшебство не подводит, и трогать её они не имеют права: но мало ли… кабы, не очутиться рядом с Карабасом.
Стоя в засаде, она обдумывала, как лучше появиться: предупредив о себе шумом или выйти неожиданно, но тихо. Вариант спокойного появления больше подходил. Надо сделать вид, что она здесь давно живёт, что она великая волшебница-чародейка и никому нет дела, где ходит и с кем дружит: с притворными или с пиявками, с мышками или с рыкало. Ей дозволено появляться везде, в любой точке. Таковы её способности, о чём прекрасно знает Ваша Власть, и её молчаливое согласие говорит само за себя.
Фигура девушки выросла как из-под земли. Она шла неспешным шагом с видом, запрещающим не то, что останавливать, но и разговаривать с ней. Так ходят призраки по ночам в жилых, но старых зданиях.
Пройдя вдоль грозного строя, чародейка зашла в лифт. Створки закрылись, и он мягко пошёл наверх. Она задала себе вопрос, что произошло? Ворварды замолчали, построились коридором, встали по стойке смирно, пропустили её. Подобное смирение всегда выказывалось при появлении Егибихи. Ироническая и одновременно довольная улыбка на миг украсила  лицо чародейки, но через секунду непроницаемая тень безразличия вернулась к нему. Не зазнавайся, прошептала она самой себе. На табло появилась цифра четыре.
Намерение посетить своё крохотное жильё едва не сорвалось. В коридоре у самой двери её ждала Козня.
Она неожиданно хлюпнула и бросилась ей в объятия.
– Наконец-то. Все сказочные земли подняты по тревоги. Мы устали искать тебя.
– Да чего случилось-то, – отстранилась Хитра, предчувствуя недоброе.
– Владычица умирает, – и Козня вытерла платком красные глаза.
– Какая угроза свалила, Магистра Смерти? – Не веря притворной спросила она.
– Не знаю. У неё спроси. Егибиха хочет видеть тебя.
– Хорошо, Козня, позволь мне зайти в свою комнатку. Я приберу себя в порядок и сразу в апартаменты.
– Нет. Когда Владычице станет лучше, я сообщу тебе. Про бал, пожалуйста, не забывай.
– На бал не пойду. Отстаньте от меня! Лучше скажи, где мои друзья?
– Друзья? Клянусь, никого не видела.
– Не ври. Два парня и девушка попали во Дворец.
– Ну, если такое случилось, поможем тебе во всём разобраться. К тебе прислугу направить?
– Да ладно уж!
И Хитра, отмахнувшись, устремилась в то место, которое она здесь могла назвать домом, гадая, где Оля, что с ней, где Денис с Андреем, всё ли с ними в порядке. Подруга в это время сидела в трёх комнатном офисе недалеко от её квартирки, а друзья отстрелялись и уехали в клетке, чтобы замёрзнуть и околеть в глухомани, не оставив о себе во Дворце хотя бы скудных воспоминаний.
  ***
В чёрном платье Егибиха лежала в чёрном гробу, и на тёмном фоне её лицо выглядело бледной поганкой. Рядом стоял столик на колёсиках с различными баночками. Вокруг него сновала Головня и перемешивала в них лекарственные препараты. От них шёл невыносимый запах. Он обволакивал «умысел» и распространялся на весь седьмой этаж.
Чародейка нерешительно подошла и заглянула Владычице в лицо. Егибиха не открывая глаз, прошамкала:
– М,м,м. Явилась.
– Ваша Власть, что случилось?
– Рана, нанесённая Кладенцом, воспалилась. Сильно ты меня им.
– Если вы позволите воспользоваться кудесами, я уверена, что подниму вас на ноги.
– Не надо мне вашего чародейства. У меня своё волшебство – мне верное.
– Чего тогда звали?
– Отлучиться мне надобно на неопределённое время. Что ни говори, но эта болячка быстро не лечится. Дохлая утроба меня спасёт, а туда путь вре-мени требует… Оставить Дворец не на кого: все прохиндеи и воры. Про-шу, возьми Мрак и Палаш в свои руки. Забудем дрязги. Знаю, не подведёшь, ни чета притворным. Вон, Злобон, каким бы верным ни был, а предал, забрал ворвардов и ушёл – почувствовал, что хозяйка подыхает, дай другую найду.
Хитра смешалась, не зная, что и говорить, что и подумать, чему верить.
– Договорились или думать будешь? А то мне пора.
– Вы ничего не перепутали, Владычица, на меня Дворец оставляя?
Егибиха открыла один глаз и зрачок его впиявился в Хитру.
– Всё-таки хочешь во врагах держаться. Хорошо. Пока я не вернусь, друзья твои отсюда не выйдут. Хочешь, верь, хочешь не верь. Вот и подумай – чего мне бояться.
– А я пакостить во Дворце буду.
– Неудивительно – этому в Пнях учат.
– Там хорошему учат. Я книги запрещу сжигать.
– И писать тоже запрети. Дай установку на добро, честность и справедли-вость. Когда я вернусь, расскажешь, что получилось.
– А на самом деле, вы надолго отбыть собрались?
– Как повезёт. Могу и не вернуться – поэтому и похороны справить захотела.
– Хочу про моих друзей ещё раз услышать.
– Я их хорошо спрятала. Примерно через месяца два, если не вернусь тебе их отдадут.
– Хотелось бы верить, Ваша Власть. Выздоравливайте, не задерживайтесь.
– Не задержусь – не надо было меня Кладенцом протыкать. Мрак и палаш неразлучны. Храни и в целости вернёшь.
Шесть ворвардов подхватили гроб с Владычицей и понесли. По коридорам, минуя лифты, останавливаясь на каждом этаже на перерыв. Они специально удлинили путь. Для этого выбирали каждый раз более отдалённый лестничный проём. До самого подвального помещения как голодный волк, завывала протяжная, нудная музыка. На каждой остановке караул менялся. Строго, торжественно, по трое с каждой стороны гроба отслужившая охрана Дворца салютовала очередной. Егибиха в гробу всплывала и плавно покачиваясь, плыла на следующий пост.
Притворные, помраки, свободные от службы ворварды стояли рядами, всхлипывали, утирали слёзы. Хитра никогда не думала, что Дворец настолько богат жителями. Они заполонили все подходы так, что свободное перемещение сравнивалось с самоубийством. 
Чародейка следовала за гробом, за ней Головня. Когда подошли к опознавателю с дактилоскопическим отпечатком Вашей Власти, верная секретарша взяла безвольную руку умирающей и приложила к блямбе. Знакомый с давнего времени проход открылся, но сейчас ступеньки заливала чёрная как чернила вода, а на ней качалась лодка.
Стражники поставили гроб в лодку, Головня села за вёсла и отчалила. В свете провожающего прожектора, Хитра видела, как лодка подплыла к гигантскому черепу и исчезла в его глазнице. Чародейка удручённо смотрела в темень и наверно долго – темнота, как её хорошая подруга отвлекла всё внимание. Сзади стоящий ворвард, тронул её за плечо:
– Какие будут указания, Ваша Власть.
– Пусть начальник внутренней разведки через час зайдёт ко мне.
Ворвард безразлично поглядел на часы. Как раз будет бал – пусть попробует не придти, подумала без какой либо радости Хитра.
Но бал не начался. Его некому было открыть. Егибиху похоронили, а Хитра попросту не пришла. По пути на седьмой этаж она зашла в гости к Душеньке. Притворная лежала в постели бледно-зелёная. Её мутило, тошнило, выворачивало наизнанку. Разговаривать никакого желания она не проявила и у Хитры создалось впечатление, что она просто не узнаёт её.
Чародейка вызвала доктора, взяла её руку и нащупала пульс.
– У тебя, похоже, отравление.
– Не знаю, – прошептала Душенька и по щекам у неё побежали слёзы.
Доктор явился незамедлительно, и диагноз подтвердил, но реакция его была неоднозначна. Он и не отрицал, что больную надо срочно госпитализировать и медлил. Видя, что Хитра его не понимает, он вкрадчиво произнёс:
– У неё средств нет на лечение… Как мне её лечить?
Чародейка побледнела и брызнула грозным шипением:
– Она умрёт – я с палашом к тебе приду.
Доктора как током ударило.
– Но, Ваша Власть, – оправдываясь, торопливо пролепетал он: – По-моему это яд.
– Тем более! – грозно сказала Владычица: – Через полчаса со всеми анализами ко мне!
И отошла в сторону, пропуская санитаров. Они давно так рьяно не брались за свою работу. Сам доктор принялся им помогать, видно понял, что вопрос жизни пациента очень важен Вашей Власти и его смерть подорвёт доверие к больнице и лишит персонал и так маленькой припёки. Куда тогда идти – рыкало-зыкало лечить? Там проще – у них ничего, никогда не болит.
Хитра проводила карету скорой помощи и почувствовала себя очень расстроенной. Усталость просто валила с ног, но надо было дождаться врача с диагнозом.
Уже подходя к лифту, она услышала завывания. Но подоконнике сидела Льстива и хлюпала.
– А с тобой что случилась? – Хитра заглянула ей в заплаканное лицо.
– Замуж хочу.
Девушка хотела засмеяться, но сдержалась, вдруг ясно поняв какое спасение можно рекомендовать всем притворным.
– Послушай моего совета. Беги из Дворца, куда глаза глядят, и жениха найдёшь, а здесь ты так одна и останешься.
– В 3/9 Царство хочу.
– Хорошо. Спроси, кто ещё желает. Я карету оплачу.
Льстива спорхнула с подоконника и мигом убежала.
Козня терпеливо ждала новую Владычицу на седьмом этаже, делая небольшой променад с книгой большого формата в охапке. Хитра вежливо пригласила её в «умысел», села за стол и отдала своё первое распоряжение:
– Освободите всех из темницы.
– Но, Ваша Власть... – Козня запнулась, какое, в конце концов, мне дело – дают распоряжение, выполняй: – Хорошо, Ваша Власть.
– А насчёт ребят так ничего и не знаешь?
– Меня в эти дела не посвятили.
– Ты свободна. Да… и извини, что бал сорвала.
– По указанию бывшей Вашей Власти издан первый коллекционный том заговоров и заклятий.
Притворная положила фолиант на стол.
– Издание второго тома оплачивать будем?
Хитра сладко потянулась:
– Сколько надо? Сразу на все – чё по одному мастерить.
– Завтра смету принесу.
Козня на самом деле растерялась. Она не знала, на сколько томов хватит мятых, потрёпанных, подмоченных бумажек и подумала, что надобно, ради выгоды и прибыли растянуть насколько возможно, так чтобы хватило и на дополнительные приложения.
Минут через десять после ухода разведчицы, явился доктор.
– Ваша Власть, это яд, – с ходу пролепетал он: – Не надо меня наказывать. Это снадобье находиться на хранении на вашем этаже. Впрочем, возможно я вас неправильно понял – Душенька отдаст богу душу на рассвете.
Мы удручённо промолчим о том, что случиться утром. Одно скажем, у Хитра возникло большое желание уничтожить всё содержимое шкафов в приёмной Головни, но врач посоветовал арсенал ядов и противоядий отдать ему. Они вместе перебрали опасные склянки и нашли то, что могло спасти Душеньку, но гарантия в сто процентов висела на волоске.
Чародейка не ушла и проследила, как доктор сделал укол притворной в вену, а потом велела её не трогать и оставить до утра в приёмном покое, хотя медсестра хотел поместить её в единственную палату на дополнительную койку, где находились больные одного мужского полу, и стояла страшная духота.
Ну как тут уснуть. Хитра ходила по «умыслу» взад перёд, как тигр в клетке и беспокойное хождение напомнило про первый том библиотеки заговоров. Дворцовое волшебство должно помочь отвлечь внимание или хотя бы занять свободное время.
Чародейка перевернула обложку и глазам её предстали выведенные калли-графическим почерком пояснения к безбожно испорченным писулькам, ко-торые вряд ли когда-то были документами. Их смысл говорил совсем об обратном. Переворачивая страницы, она читала:
– Заговор на вызов дракона. Чтобы вызвать дракона, надо превратиться в козлёнка.
Комментарий умалчивал, как превратиться в козла, но изобиловал набором цифр, кои нужно было произносить слева направо и справа налево.
– Заговор на обладание большими деньгами.
Ниже приклеено руководство «Как стать банкиром».
– Заклятие на трусость.
Робость формируется с детства, но тем, кто вырос и её не приобрёл совет простой: поднимись на седьмой этаж и крикни «Эй, Ваша Власть, хочу тебя проучить». Если с первого раза вас не поняли, и вы сумели ускользнуть, необходимо повторить ещё раз. Вам обязательно ответят.
       – Заговор на предпринимательство.
Если хочешь стать предпринимателем, отними предприятие у другого предпринимателя.
Заговоры на приобретение земли и недвижимости она пропустила и остановилась на заговоре «Как разбудить совесть».
– Если вы ещё маленький, то начните с простого – обманывайте своих сверстников. Если совесть не проснулась, а вы пошли в школу, начинайте обижать и грубить старшим и родителям. Не помогает. Вы взрослеете – идите в банду, попробуйте себя в ограблении или махинациях. Пусть вас посадят в тюрьму. Если опять совесть не проснётся, значит, её у вас нет. Постарайтесь или занять или купить, если она вообще есть в вашем мире.
– Заговор на государственный переворот.
Действует в любом царстве кроме 3/9. Читается под выпивку в коллективе единомышленников.
Чтобы с трона сбросить власть,
Надо этот трон украсть.
Для чего дорог есть много
Мимо правды, мимо бога –
Агитация и ложь,
Подкуп, яд и острый нож.
Всё зависит от морали
И от слепоты властей,
И от тех, кого не звали,
Но они всегда нужней.
Можно и наоборот,
Но решает здесь народ.
Девушка посмеялась, лениво перевернула все листы и заглянула в самый конец книги и наткнулась на испорченную исписанную чёрными чернилами бумагу. У того кто писал его был красивый почерк. Полностью сохранились первые четыре строчки.
Вверху другим почерком шариковой ручкой синей пастой было приписано «Вероятно, заговор о двух замках. Копия № 4»
– Замок в собственных лучах
  Без хозяина зачах –
  Кто загадкой овладеет,
  Тот ко времени поспеет.
  Старость                придут,
                к небу
  Из                потрогать,
  Не пощупать, не
  Я от самого порога
      таинственный и грозный
                упный и глухой
  Устоит,
        уж будет не
  Не цар       не хозя
  И не гостья – я своя
             сложена
  Из стекла и янтаря
                оливки.
  А душистые цветы
  Как
              зающей лю
  Посажу я по
  И поставлю на
  Замок мой,
                а ри
  Всё бегут             – вон…
– Что это, кудеса? Ан нет? – задумчиво прошептала чародейка и прочитала сохранившееся начало повторно. Красивый почерк и знакомый. Догадка мелькнула в глубине подсознания. Она усмехнулась, взяла чистый лист бумаги, переписала набело загадочную писанину и, сложив в четверо, сунула листок в карман.


               
               
                Глава №4

                ВЛАДЫЧИЦА

 

Хорошо выспавшись, сидя перед зеркалом, Хитра прихорашивалась особенно тщательно. Нельзя ни в коем случае допустить чтобы Дворец воспринял её неправильно: если она встала на место Вашей Власти, она должна ею предстать. Решив, до поры до времени, ничего не менять в гардеробе она оделась в чёрное платье, пристегнула сбоку палаш и накинула на запястье адский браслет:                – Вот ты и на моей руке, Мрак – со мной.
Глазки-щелочки сверкнули, одобрив знакомство.
Развалившись в кресле и положив левую ногу на пуфик, как это делала  Егибиха, Хитра потеребила кнопку вызова.
Вместо Головни вошла на вид щуплая девица с перевёрнутыми ушками, вежливо присела и представилась:
–  Подслушница и наушница, но чтобы не заплетать язык зовите меня  просто Попо
– Немного смущает ласкательное обращение к тебе, – хмыкнула Хитра.
– Пусть не беспокоит. Меня Ваша Власть не ласкала, а за косички таскала. Воспитывалась у Головни и она, заранее велела вам сообщить, чтоб не забывали и имели в виду – оболгать, очернить, пустить слушок и тому подобное входит в ассортимент.
– Двух пацанов и девушку, что недавно во Дворец прибыли, позови ко мне.
– Но, Ваша Власть… сию минуту…
Попо замолчала, попятилась и удалилась. Минут через десять вошла Козня.
– Ваша Власть, смею напомнить, что пленников по уговору с Егибихой вы не увидите.
– Всё-таки пленники. Спасибо, что правду говоришь. А я дала тебе вчера приказ пленников выпустить.
– Из темницы всех выпустили, одни крысы остались! Но твоих друзей в тюрьму не сажали – одной Егибихе ведомо, где они.  Вы тут меняетесь туда-сюда и разнообразные приказы выдумываете. А нам разгребай и репу чеши, как поправить.
Хитра встала и ухватилась за ручку палаша:
– Обыскать Дворец и окрестности.
– Поздно и глупо, Владычица, – тихо и покорно промямлила Козня и, потупив взгляд, продолжила лгать: – Я предупреждала: бал надо было устраивать и присутствовать на нём. Глядишь, о друзьях какую никакую информацию выведали. Полночи на виду друг у друга все кому не лень и гости и притворные в центральном зале веселятся, болтают, секретами делятся. И во время бала никому в голову не приходит где-либо прятаться и из Дворца убегать. Балы нужны обязательно, Ваша Власть... Иначе на что притворным тратить припёку, ума не приложу. Без балов нельзя, Ваша Власть.
С другой стороны дверей раздался шум и в кабинет влетел доктор. Он упал на колени и заголосил:
– Ваша Власть, помилуйте! Ну, за что!
Хитра сделала попытку встать. Горло у неё перехватило и как ей показалось нелепый, лишний вопрос замер на губах.
– На поправку пациент пошёл! Разговаривать начал! Не верите – сами посмотрите!
– А что ты тогда вопишь?! – Воскликнула она зло, но от сердца отлегло.
Оказалось, ночью недобрый чужак проник в больничную палату, включил свет, разбудил больных и допытывался у каждого кто из них Душенька, хотя, как было сказано выше, дамское сословие в палате отсутствовало. Видать ум душегуба  плохо соображал и не старался утруждать себя. От этого произошло избиение госпитализированных, благо без смертельного исхода. А когда на крики о помощи прибежала медсестра, негодяй стукнул её дубинкой по голове, отчего она угодила на ту дополнительную койку, куда намеревались положить Душеньку.
– Дадите указание найти этого бандита? – Не скрывая любопытства, спросила Козня.
– Что толку, – о чём-то задумавшись, бросила Хитра, – Искать бандита среди бандитов – мартышкин труд.
Понятно, что убийца не по своей инициативе пришёл, а скорей всего действовал по чьей-то указке.
Козня враждебно взглянула на доктора и бросила:
– Вы, Ваша Власть, зря думаете, что во Дворце одни злодеи живут. Мы в состоянии и опознать, и найти и задержать преступника. Конечно, случаи всякие бывают, но мы докопаемся – а вдруг это многоходовка, разыгранная самим медперсоналом.   
Рассуждения начальницы дворцовой разведки насторожила Хитру, но от всяких выводов она воздержалась.
Когда притворная ушла, она велела доктору перенести Душеньку в её маленькую комнатку на четвёртом этаже и вызвала Попо. Новенькой секретарше поручалось найти ворварда по имени Карабас и приказать ему срочно явиться на седьмой этаж.
Вскоре, постучавшись, бородатый сиволап ввалился:
– Ваша Власть, вам лично письмо. Меня попросили заодно передать его Вам.
Хитра вскрыла конверт и прочитала:
– Уважаемая чародейка, спешу обрадовать Вас. Мы рады новой и давно желаемой Вами должности. Я всегда хотел этого, но боялся вам признаться и сами догадываетесь почему.  Вы захватили Дворец и стали его хозяйкой.  Свершилось. Вы купаетесь в лучах света. Я целую отблески. Прошу Вас, не покидайте Дворец, чтобы он не перешёл в другие руки. 
Но вас, в какой-то степени должно, если не волновать, то хотя бы  интересовать состояние сказочных земель. Так вот, прошу, не переживайте. Я всё сделаю во блага Вас и нашего Дворца.
Мои полчища окружили Старый Замок и держат его в жестокой осаде ради Вас и Вашего чародейства. Моё войско захлёбывается вражеской кровью. Оно остаётся верное своей славной морали. Оно уверено, что все его заслуги оценят и окупятся сполна.
Мы воюем за то, чтобы времена года оставались сами собою: лето летом, зима зимой, весна весной и осень осенью. Слава армии Злобона, кричат ворварды, чтобы Замок пал и вернулась зима. Она испокон веков была в это время здесь.
Если бы 3/9 Царство не раскидывалось своим волшебством направо и налево этого бы не случилось. Если бы Царь-тиран не посылал своих гвардейцев в Вольницу и прочие дикие уголки лишённые обыкновенной прозорливости склонной к покорности.
Я обращаюсь к вам с прошением, зная ваши связи с 3/9 Царством. Напишите Царевичу: Ты куда прёшь, молодец, или не знаешь с кем хочешь связаться? Опомнись, приди и поклонись Злобону. Он парень простой и поймёт тебя, причём без сарказма и без подкупа. Дай ему гвардейцев, пускай покажут они свою доблесть, первые войдут в Старый Замок и остановят его нечистую силу. Когда мои ворварды узнали, как я хочу поступить, они возмутились, отвернулись, не желая отдавать геройство собрату, но слово приказ каждому, индивидуально напомнило им про мозг настоящего война. Они согласились, что надо уважать геройство собрата и не мешать его отваге.
Будьте уверены – я захвачу Старый Замок. Вернусь и подарю вам от него ключи.
Очень надеюсь, Уважаемая чародейка, что когда мы встретимся, то вместе прокричим «Слава армии Злобона! Слава!».
 
                Великий Полководец и Стратег Злобон Подкупный
– Красиво написано, – пробормотала Хитра, бросила листок с каракулями в камин и повернулась к Карабасу:
– У меня к вам просьба. Поставьте охрану возле маленькой комнатки на четвёртом этаже. Доктор вам её покажет.
– И всё?
– Нет, не всё. Вы вернетесь, и я вам отдам документ. В нём вы назначаетесь командиром стражи Дворца.
И, не глядя на нового помощника, добавила:
– Вы знаете, что это означает?
– Знаю. Перед вами находящийся субъект, доверенное Вам лицо. Он один из всех ворвардов допущен проходить на седьмой этаж. Уполномочен пребывать на совещаниях, говорить доброе утро и спокойной ночи. Выполнять капризы и прихоти, сопровождать на приёмах, парадах, балах, – отчеканил сиволап.
– Приятно слышать. Далее, во Дворце находятся молодые люди из Благо-нравного мира – я хочу их видеть.
– Будет исполнено.
– Вот теперь всё, Карабас.
Выждав минут пятнадцать, чародейка решила прогуляться по знакомым ей с детства коридорам. Реверансы притворных, переходящие в оцепенение, и поклоны, скрывающие бледность сопровождали её прогулку. Завида просто расплылась по полу, изображая умирающую лебёдушку, и Хитру обуяло желание остановиться около неё и подождать, сколько времени она в неудобной позе протянет, но равнять себя с Егибихой не входило в её намерение, и чародейка прошла мимо.
Льстиву с подругами она заметила в одном из холлов, они тоже увидели её и почему-то быстро исчезли. Разве в шкуре Егибихи возможна дружба, размышляла она, неторопливо идя вслед за испуганными девицами: всё равно где-нибудь да порвется, и латать некому, и желания нет. Один Фант не побоялся и подошёл:
– Я рад за вас.
Вместе они спустились к нижним этажам как раз к тому месту, где когда-то первый раз встретились.
– Как вы думаете, притворный, будет ли польза, если я запрещу жечь книги?
Фант начал издалека:
– Вы хотели спросить, не несёт ли пользу прививать так называемые хорошие качества с помощью учителей, то есть рекомендованного или навязанного чтива? Видите ли, некоторым притворным, если много читать, некогда заниматься собой и своим каким-либо промыслом, а наш мир что бы выжить заставляет в первую очередь заботиться о себе. То есть обязанности таковы, что получается не до чтения. Зачем тогда книга? Она так и так превращается в мёртвый хлам.
Каждая сама по себе она или исповедь или выдумка отдельного человека, а этот фактор способен не нести в себе воспитательных качеств, а просто отражать какую либо вовсе не нужную суть или объективность. Она подходит, чтоб убить время (которого и так мало) и заразится никому ненужными идеями. Какой нужно сделать вывод – как учитель она не нужна. Мир таков, что не требует на этапе познания (я повторюсь – так называемых хороших качеств). На первый план выползает приспособленность к личному существованию. Егибиха права, что разрешила сжигать книги.
Слушая его, Хитра уже угадала, чем он закончит, и в душе смычёк заиграл грустную мелодию.
– Притворные вам не советчики, Ваша Власть. С этим товаром позволяйте себе делать всё что угодно, – сделав паузу, добавил Фант.
– Вы в курсе, что происходит на седьмом этаже в семь часов вечера?
– Совещание.
– Так вот, притворный Фант, я вопросы по поводу времени зря не задаю.
Хитра пошла обратно и навстречу ей вырулил Жох Подсоба.
– Ваша Власть, я придумал новый закон.
– Чем плох старый?
– Старый очень хорош. Но вы сами, то есть ваша предшественница, сказала: «Хотите заработать, что-нибудь придумайте». Я подумал, что придумав новый закон, мы неплохо заработаем.
– Разве законы для этого?
– Но согласитесь, хорошая идея. Вы сегодняшним числом утверждаете новое правило, но мы никому ничего не говорим. А через недельку опубликовываем список, кто нарушил его, и собираем штрафы.
– А собрав штрафы, мы готовим новый сюрприз?
– Совершенно верно, – засмеялся довольный Жох: – Денежки так и потекут. Но, впрочем, если Вы считаете что применение слова «закон», испугает подопечных, используем слово «постановление». Более мягкое, но результат не пострадает.
Хитра остановилась – она снова увидела в конце коридора Льстиву с подружками.
– Притворный Подсоба, приходите на совещание. Я гарантирую вам новое постановление.
Чародейка быстрым шагом направилась к молодым притворницам и застигла тех врасплох.
– Недавно Льстива жаловалась мне на плохое самочувствие. Я пообещала ей помощь, но как я вижу, настроение изменилось, и помощь моя больше не требуется.
Девушки сделали книксен.
– Мы не предадим Вас, Ваша Власть. Всегда будем Вам верны и не уедем из Дворца, – молвила Льстива и вместе с подружками Кляузой и Абидкой ещё раз присела.
– А вот наша подружка Любеза хочет уехать и уговаривала нас, – прибавила Кляуза голосом очень воспитанной девушки.
– Ну что ж, я бы желала видеть Любезу у себя на приёме, – натянуто улыбнулась Хитра, и её потянуло обратно, в «родной» кабинет, но одиночество не мешкая, прервалось:
– Дачку желаю приобрести, – пролепетал Загавря: – Подпишите?
Хитра остановилась и удивлённо спросила:
– Вы у меня хотите купить дачу?
– Нет, что вы. Владелец Душенька.
– Значит, она вам её продаёт?
– Нет. Сейчас дача ничейная.
– Что-то я вас не пойму?
– Ну как – все знают, что Душенька умерла. Ваша Власть, я первый попросил – всё по закону: если притворный умирает, его имущество вправе купить любой притворный. Любой, кто первый зарегистрирует своё желание. Дача мне должна принадлежать, я заплачу.
– А кто вам сказал, что Душенька умерла?
– Как кто – слухи.
Хитра на минутку задумалась:
– Хорошо. Дайте мне ваши бумаги и подойдите ко мне после совещания.
Загавря почтительно кивнул и отодвинулся в сторону.
Пока чародейка дошла обратно до «умысла» она поняла, что не прошло и дня, как Дворец ей надоел. Он постоянно заставлял думать о добром, правильном, потому, что все, что здесь творилось, делалось наоборот.
Отвлекла от печальных мыслей Попо. Она заглянула в чуть-чуть приоткрытую дверь и пискнула:
– Карабас приёма ждёт.
– Зови. 
В этот раз сиволап явился надушенный, с расчёсанной бородой и в новых доспехах:
– Первый приказ выполнен, второй нет.
Хитра протянула ему назначение и удивлённо спросила:
– Командир стражи Дворца не знает, что в нём твориться?
– Подростков во Дворце нет. Их увезли…  Увезли раздельно. Вот всё, что удалось узнать.
– Даже неизвестно в какую сторону? Неужели домой вернули?
– Нет, Ваша Власть, домой, точно не вернули. Их увезли вглубь, в сказочные земли.
Хитра раздражённо махнула начальнику рукой, отпуская его. Несколько минут сидела раздумывая. Мысли переплелись в одну замысловатую косичку. В ней с её друзьями соседствовал Старый Замок,  из которого она видела себя и Олю, Злобон охраняющий его, клятва Горыни не показывать своё лицо Царевичу пока он не влюбиться. А когда он влюбиться?   
Она уселась за стол и взяла авторучку. Что если придумать кудесу «На отворот и приворот» и когда я увижу Ивана, я её воплощу. Он меня разлюбит, но в кого влюбить его… он, будущий царь и ему нужна достойная суженая. Перо заскрипело по бумаге
– Ярко светит огонёк
  В сказке ты не одинок
  Не откладывай, спеши
  И любовь свою ищи.
  Чтобы невидаль твоя
  Не лишилась волшебства.
  Чтобы быль была как в сказке
  Без намёка чёрной краски.
  Не печалься царский лебедь -
  Разлучить любовь нельзя.
  Где ты невидаль и небыль
  Отзовись - он ждёт тебя.
Чародейка поставила точку, и мысль блеснула, соединила все ниточки в одну крепкую верёвочку, подсказала неплохую идею. То, что ей пришло в голову, было настолько неожиданно, что она от возбуждения встала и пошла вдоль стола, постукивая пальцем по столешнице. Да, надо действовать так, а не иначе – чего здесь сидеть, сказала Хитра самой себе и шагнула к платяному шкафу. Но там висела одна одежда: единичные, дорогие экземпляры.
– Мне нужна личина, – бормотала она себе под нос, – Где она находится? В этом шкафу её нет, я её не вижу. Тогда где?
Чародейка прошлась вдоль стены, выискивая потайную дверь или в комнату или в ещё одну гардеробную. Всё чисто. Она подошла к комоду и поочерёдно вытянула и задвинула три его ящика. В них лежали папки с документами, пачки дворцовых ассигнаций, футляры с украшениями, десяток наградных знаков и три коробки с дорогими женскими туфлями. Хитра выдвинула чётвёртый, нижний ящик и замерла – неужели она. Осторожно девушка вытащила на свет упаковку фиолетового цвета, нашла бирку и прочла:
– Личина «Карга – ведьма преклонного возраста».
Пробурчала недовольно:
– Помоложе ничего нет?
Она развернула и осмотрела её:
– В хорошем состоянии – ни придерёшься. Но тут видно ещё что-то рядом лежало. Несомненно, та личина с помощью которой Егибиха в меня превращалась. Может быть её Головня забрала. Если так, придётся этой обойтись. Но это лучше, чем ничего.
Хитра положила личину на место, задвинула ящик комода и позвала Попо:    – Вызови снова Карабаса ко мне.
– Уже бежит, – ответила Попо и впустила начальника стражи. Он далеко не ушёл и задержался у секретарши в приёмной.
Хитра прошлась по кабинету и заглянула в лицо ворварда. Молвила:
– Вы можете сказать как вас звали до того как вас Егибиха Карабасом назвала?
– Я из многодетной семьи и когда мы были маленькими нас всех звали Челя и указывали на того кого надо пальцем. Когда я подрос, я выиграл два боя и соответственно собственное имя – Вага Оплот.
– Ух, ты. Вага, да ещё Оплот. Мне можно называть вас этим, двойным именем?
– Не хотелось бы Ваша Власть. Мои подчинённые привыкли к имени Карабас, пусть оно и останется.
– Я вас поняла. У меня к вам один, но каверзный вопрос  – скажите, вам есть, какая разница, на чьей стороне воевать?
– Абсолютно никакой разницы, Ваша Власть.
– Великолепно. Подготовьте контингент. Вскоре придётся выступить в боевой поход.
– Направление удара?
– Старый Замок.
– Но Дворец останется без стражи.
– Ничего ему не будет, – прорычала Хитра.
– А как же Вы?
– И за меня не беспокойтесь.
– Ваша Власть, обычно дальние походы возглавляет полководец. От этого часто зависит успех всей затеи.
– Я назначу вас полководцем.
– У меня нет такого дарования.
Хитра выдавила улыбку:
– Жаль, конечно. Вы правы, Карабас – полководцами рождаются и уж если не суждено то и спрашивать нечего. Поход возглавит старая и опытная ведьма.
– Разрешите поинтересоваться кто?
– Её зовут Карга.
– Хм. Первый раз слышу.
– Карабас, поверьте мне, вы подружитесь. Поручаю вам, во всём доверится ей. Беспрекословно слушаться её. Я ей очень доверяю. Ступайте, готовьте войско. Утро вечера мудренее.
Карабас удалился.
Время подходило к совещанию, а после него поздно вечером бал. Попо принесла записочку от Доктора, в которой он сообщал, что Душенька самостоятельно приняла пищу и её состояние улучшается прямо на глазах. Тогда она подписала бумаги Загаври, и дача Душеньки перешла в его пользование.
Хитра ещё раз нетерпеливо поглядела на часы, ожидая с минуты на минуту гостей и тут в «умысел» ворвалась Козня. С растопыренными руками она напоминала гарпию. Казалось, что от крика волосы на её голове встали дыбом и шевелятся. С красно-золотого платья осыпались блёстки.
Влетев в апартаменты Вашей Власти, она угрожающе завопила:
– Нету никакой ведьмы по имени Карга!
– Успокойся!
– Нет, не успокоюсь! Ты здесь останешься! Не пущу никуда!!
– Нечего мне здесь делать!
– Ты обещала Егибихе, что будешь хранить покой и порядок Дворца! Быть её наместницей! Дворец не может жить без Владычицы! Куда остатки ворвардов погнала! А, Карга это ты сама и есть!?
Сдерживая возмущение, Хитра процедила сквозь зубы:
– Ты останешься за меня. У тебя достаточно опыта.
– Не останусь! Ишь чего захотела!…
Рука чародейки непроизвольно легла на рукоятку палаша, но притворная в гневе не заметила этого. Она с одной стороны привыкла к безнаказанности, а с другой на совесть выполняла распоряжения Егибихи:
– Сама сиди здесь и никуда не рыпайся. Когда отпустят, тогда и поедешь куда надо!
Палаш выскочил из ножен и прошёлся мимо головы притворной. Она ойкнула, и её отсечённое левое ухо упало на лакированный паркет. Козня схватила попавшуюся под руку салфетку, прижала её к голове, выскочила вон.
Попо вошла с безразличным видом, с метёлочкой и совком, ловко загребла ухо, сделала с улыбочкой реверанс и удалилась.
Чародейка задумалась: что заставило Козню всполошиться, Егибиха покидала Дворец не один раз и надолго – ничего не происходило. Вообще Владычица относилась к нему потребительски, ей было глубоко наплевать на притворных и на душные балы. Что же такое произошло? Уж не специально ли её здесь попросили посидеть? И что Злобон хочет от Старого Замка? А если на самом деле война начнётся с 3/9 Царством. И куда увезли ребят – уж не в ту ли сторону. Ведь она видела из Старого Замка Олю… Да, да, да, там я Олю и встречу. Она всё делает правильно – нечего ей здесь сидеть.
Хитра села обратно за стол. Перо ровненько вывело на листе бумаги несколько строк.
Притворный начальник внешней разведки пожаловал ко времени. Взглянув на него, она подумала, что не помешало бы и ему ухо отрубить. Ни слова не говоря, чародейка протянула Жоху указ. Он гласил о прекращении финансирования неваговцев. Молодой проходимец так и сел:
– И что теперь будет? Разбегутся все…
– А какой скажи от них прок, если я здесь и что хочу то и делаю.
– Не соблаговолит ли Владычица дать новую должность?
Хитра кивнула:
– Я назначаю вас первым критиком Дворца. Чем лучше вы будите разоблачать недостатки его быта, тем выше будет ваша зарплата, а за оценку поведения Вашей Власти большая премия.
– Это очень тяжёлая работа, Ваша Власть. Одному не справиться.
Чародейка засмеялась:
– Это сначала тяжёлая, потом скажут: «Критикует тот, кому делать нечего. Лучше б подсказал, как сделать». Вы неваговцев привлеките – толк будет, глядишь, и субсидию верну. А чтоб вам ещё легче было, ещё одно повеление.  Разрешаю свободное печатанье книг – кто во что горазд.
Разговор закончился, Жох старательно расшаркался на выходе и ушёл. Попо принесла ужин и вторую записку от Доктора. В ней он сообщал, что Душенька просит аудиенции. Хитра торопливо отписалась, приглашая и врача и выздоравливающую в гости.
Притворную артистку сопроводили на седьмой этаж два ворварда. А Доктор рассудил, что его визит не имеет большого значения.
Душенька была бледна – слабость ещё не совсем отпустила её. Хитра подвинула ей бутербродик с красной икрой и чай с сахаром. Угадывая её желание, спросила:
– На бал собралась?
– Да, пойду.
– Хочу обрадовать тебя – в ближайшем будущем ты отправишься в 3/9 Царство. Оставаться здесь тебе нельзя.
– Ты со мной поедешь?
– Нет. С тобой поедет Любеза. Вернее вы поедете с бабушкой-ведьмой по имени Карга. Не бойся её: ничего плохого она тебе не сделает. А я домой вернусь, в мир Благонравный.
Хитра посмотрела в лицо Душеньки и заметила на нём оттенок странности.
– Ты о чём-то хотела меня спросить?
– Нет, нет, – спохватилась она и пролепетала: – Извини меня.
– За что извини?
Душенька хотела спросить её про Олю, но необычный инцидент в кафе показался ей сном, дурным видением и она пожелала выкинуть его из головы и больше не вспоминать о нём.
– Не знаю. Просто извини. Надеюсь, мне в Царстве больше повезёт.
– Обязательно повезёт. Просьба у меня к тебе будет. Если придётся увидеть Ивана-царевича, не напоминай ему про меня.
– Бедный Иван. Хороший парень, мне бы его на поруки взять, но я старше его на пять лет. Как-то не вяжется.
Хитра одобрительно похлопала её по плечу – я рада за тебя, Душенька, что ты начала шутить.
– Как чародейка, я твой выбор уважаю. Из тебя неплохая принцесса получилась бы.
– Заешь что, я вот всё думаю, помнишь, ты меня несколько раз искрами била?
– Помню. Но я здесь не виновата.
– Не в этом дело. После этого во мне что-то, как будто перевернулось. В общем. Другие песни стала петь. Вот, посмотри, ещё одну сочинила, и хотелось бы последний раз на балу спеть. С тобой можно посоветоваться – ты же не Егибиха. Посмотри, вдруг замечания, какие будут?
Хитра развернула текст с нотами и пробежала глазами:
– Ты, Душенька, настоящий поэт.
Девушка расцвела и смутилась: первый раз ей сказали то, что она так долго и терпеливо ждала.
– А ну-ка посмотри-ка вот на эту повреждённую писульку, – и Хитра положила перед ней копию номер четыре из первого тома заклинаний.
– Как ты думаешь, сумеем сюда вставить недостающие по смыслу слова.
Душенька поглядела и застенчиво тихо ответила.
– Да, сможем. Если очень нужно. Мне приятно, что ты меня об этом попросила.
Дверь неслышно отворилась и милая головка Попо пролепетала:
– Ваша Власть, к вам Списака на приём просится.
Хитра кивнула и попросила Душеньку:
– Сядь в сторонке и поработай. Я его сейчас быстренько выпровожу.
Вошёл молодой притворный. В руках он держал бумажный продукт:
– Понимаете, я не могу не писать. И вот написал книгу, – начал он сходу, – и пришёл к вам как к редактору. Прошу поставить резолюцию для дальнейшего продвижения моего произведения.
Хитра взяла сшитую красной ниткой пачку листов:
– Вкратце расскажите сюжет.
– На берегу моря отель. Им управляют мать и сын. Однажды к ним приезжает бандит. Уже по его виду видно, что он не дружит с законом. У него карта, на которой отмечено где зарыл сокровища главарь банды. Бандит убежал от своих друзей вместе с картой и решил все богатства прибрать себе.
– Я перебью вас… Потом бандит умирает. Карта достаётся матери и сыну, и сын вместе с честными людьми отправляется искать клад. Правильно.
– Как вы догадались?
– Это «Остров сокровищ» Р.Л. Стивенсона. Где вы взяли сюжет?
– В соцсетях. Да, я подглядел. Мне посоветовали – не можешь сам придумать, укради. А в соцсетях красть не зазорно. Там никому ничего не нужно. Хлам просто лежит. И читают, не читают, не поймёшь.
– Вам плохо подсказали. Если не умеешь делать табуретки, а тебе надо табуретку, что вы делаете? - Спросила Хитра и смутилась: сравнение писательства с изготовлением табуретки ей не понравилось. Коряво и поздно жалеть - слово соскочило с языка, но почему-то даже не коснулись ушей Списаки, а пролетели мимо.
– Иду в магазин и покупаю, - ответил он.
– А если не умеешь фантазировать и у тебя не получается придумать книгу не лучше ли тогда тоже пойти в магазин и купить книгу того кто умеет фантазировать и писать и почитать её.
– Но я зарою талант. Мне надо писать, понимаете. Мне хочется быть первым, потому что если не я, то идею украдёт другой... у меня, может быть, лучше получится.
- Нет, извините.
- У меня есть чем заплатить. Старая Владычица помогла бы...
Хитра отодвинула от себя стопку подшитой бумаги.
- А как же ваше новое распоряжение – кто во что горазд.
– Не говорите – угораздило меня. Во Дворце вы одни этим занимаетесь?
– Нет. Нас много. Есть ещё Почитака, Поучака, Закаляка, Сатиряка, Плагиака, Графомака, Гениака, Восхваляка... Я с ними не дружу – они конкуренты.         
–  Сплошная макака, – недовольно буркнула Ваша Власть, – Вашу рукопись я вам утвердить не могу. Я вам напишу список книг, вы разыщите эти книги и прочитайте. И попробуйте ещё раз что-нибудь придумать, без соцсетей. Больше я вам помочь ни чем не могу.
- Хотя бы элемент я могу использовать в своём произведении?
- Какой элемент? - Насторожилась Хитра.
- Позаимствованный элемент.Например, имидж одноногого пирата. Как можно сказать, что я украл его если в соцсетях одноногих пиратов много? Прямо завались.Одним больше, одним меньше - кто придерётся?
- Совесть есть?
Хитра вспомнила высказывание из повести Кира Булычёва "Сто лет тому вперёд" " Полная атрофия совести". Фраза относилась к пиратам. А это кто - пират или так себе, не пират?
- Так я же от безысходности. Как-то должен я себя найти?
- Вам надо выйти из Дворца и прогулять.
- Где, в лесу?
- И в лесу тоже! - Рявкнула Хитра, так что Списака сжался, - То, что муссируется в соцсетях неинтересно, заезжено.
Спокойным голосом добавила:
- Ходим по лесу, придумываем новое.
Далее не будем тянуть кота за уши и сразу перебросимся на бал – совеща-ние Хитра вынужденно (по вине недомогания Козни) перенесла на утро.
Чародейка подошла к Егибихиному креслу и, стоя возле него, громко произнесла:
– Во славу великолепного Дворца объявляю бал! Да будет процветание и благоденствие. Но спешу сообщить, что притворная Душенька покидает нас. Это её последний бал и последняя в этих стенах песня.
Душенька вышла на эстраду как всегда бодро и знакомым приёмом наладила музыкальную шкатулку. Музыка раздалась будоражище-страшная, опустошённая, замогильная, утыканная иголочками мелодия, проняла морозом по коже:
– Я оглашаю умозрение.
  Оно и будет утверждение.
  Все этажи охватывает дрожь –
  Дворец, любимый мой Дворец,
  Тебе дарю я лож.

  Во имя крепких, толстых стен,
  Подвала, чердака
  Моей надменной речи крен,
  Фальшивых слов река.

  Я правду, правду говорю,
  Но знаю это лож.
  Дворец, любимый мой Дворец,
  Ты с раем схож.

  Всех приглашаю в свой эдем,
  Все абсолютно царства.
  Принять мой идеальный плен,
  Как лучшее лекарство.

  Все становитесь под крыло
  И мой менталитет.
  Есть в мире сказочном Дворец –
  Всё остальное бред.

  Я зазываю
                и в толпе рождается восторг –
  Дворец, свободный мой Дворец
  Всех прав и правил торг.
 ***
Наутро следующего дня Хитра с хмурым видом разглядывала в окно десятку вагонов на лыжах. Ворварды привязывали к ним канаты, предназначенные для упряжки рыкало-зыкало.
Чародейка, накинула плащ с меховым воротником и золотой застёжкой, спустилась к ворвардам, где знакомый нам командующий сиволап ожидал её. Идя с ним мимо костров, баулов, чемоданов, мешков, нечёсаных, отвратительно пахнущих рыкало, лежащих, сидящих, играющих в настольные игры стражников, она поёжилась и выговорила:
– Не армия, а сброд. Видно лучшие ушли со Злобоном.
– Лучшие? – Начальник не понял о чём речь.
– Удивительно.
– Ваша Власть, покарайте меня Мраком, армия готова к выступлению. Что значит удивительно?
– Удивительно то, что всё это управляемо.
– Идёт в бой, маневрирует и всегда желает умереть за Вас, – отчеканил сиволап, как бы продолжая её мысль; его оруженосец бросил ему под ноги подставку и тяжёлый ботинок грохнулся на неё.
– Завтра в восемь утра сбор и отправление, – произнесла Хитра, поёжилась от холода и медленным, ленивым шагом побрела на совещание.
Оно прошло в миролюбивой обстановке. Первая явилась Козня – мрачная, забинтованная, но её можно было понять. Оттаяла она на последних аккордах, когда Хитра неожиданно подарила ей бриллиантовую серьгу. И совсем развеселилась, когда чародейка обмолвилась, что разгадала предположительное заклинание «О двух замках» и готова помочь в разгадки остальных ради качественного изготовления сборника. Последовало обещание переделать бесплатно первый том, добавив реставрированную кудесу.
Хитра встала из за стола, положила руку на палаш и тихонько с холодком произнесла:
– С завтрашнего дня меня здесь не будет. Ты не Владычица и поэтому тебе не надо ничего менять и перестраивать. Живите по правила – вы их знаете.
– Егибиха вернётся, пусть сама с тобой разбирается.
– Отлично. Зови остальных. Ждут наверно в коридоре.
Первым по старшинству взял слово приглашённый Клоп. Он пообещал описать легендарное восхождение чародейки на седьмой этаж, правдиво и полностью, соблюдая дворцовую манеру изложения, подчеркнуть яркими красками огромную душевность, проявленную в своё время главными притворными. Без задержки предложил рассказать новые матерные анекдоты, на что его матерно попросили замолчать.
Жох смирно ждавший своей очереди, объявил что Ваша Власть желала выслушать мнение, по поводу насаждения во Дворце благородства, и он, как преданный притворный готов излить душу. Благородство, видите ли, исключает некоторые манеры благоприятные Дворцу, и вновь понадобятся определённые затраты. Чтобы притворный стал благородным его надо соответственно обогатить и тем самым повысить планку его значимости.
Хитра заявила, что деньги на всякую ерунду не даст, и захлопнула папочку со сметой.
Принял эстафету Фант. Его мягкий голос похожий на словесную патоку заставил притворных зевнуть, а Хитру слегка приподнять брови и перестать мигать.
– Как известно при смене власти, совершенствуется правосудие. Я предла-гаю, во-первых, начать с малого и опереться на подходящее к данному времени и более приемлемое слово «юстьходность». Во-вторых, ввести люстрацию, но назвать её по-другому. Например, «целесобр». От слова целесообразность.
– А «юстьходность» от какого слова, – полюбопытствовала чародейка.
– Я так сформулировал доходную юстицию.
– Новый аппарат – одна неразбериха, – высказалась недовольно Козня: – Зачем заморочки – у нас Ваша Власть есть.
– Но «юстьходность» оправдает себя. На это и расчёт.
– Я согласна, но она коснётся лишь притворных. Если во Дворце вообще нет юстиции, то хотя бы начнём с «юстьходности». Вас, Фант, я и назначу главным судьёй.
– Увольте – Вы меня не правильно поняли. Моя задача вносить предложения, придумывать подсказки для улучшения благосостояния Дворца, игнорируя интересы низшего персонала. Забот мне хватает. Назначьте другого. Впрочем, какой-нибудь надзорный орган возглавить согласен.
Козня, Жох и Клоп опустили головы, показывая – должность судьи остаётся вакантной.
– Кого вы можете рекомендовать?
– Вы, Ваша Власть. Вы, будите у нас самым справедливым судьёй, – выдохнула Козня.
Клоп захлопал в ладоши.
Жох подскочил, пожал руку Фанту и поцеловал в щёчку Козню.
– Гениальное предложение.
Хитра согласно кивнула и указала на дверь – притворные останутся притворными: что с них возьмёшь. Здесь она понимала Егибиху, даже соглашалась пожалеть Вашу Власть, липучая любовь притворных надоедала невмоготу. Хотелось сесть на коня, в карету, в ступу и уехать в Запредел, в избушку на курьих ножках, в Старый Замок, чтобы не видеть слащавые, подхалимские рожи, не слышать дежурное: Ваша Власть, бал будем сегодня открывать? – народ волнуется.
Чародейка положила перед собой листок бумаги и собралась заняться кудесой для царевича, но заглянула подслушница:
– Ваша Власть, к вам слухи – можно пустить?
– Пусти.
Приятные притворные – два парня и две девушки, обученные соблюдать дистанцию и очаровательно улыбаться, впорхнули и примостились на стулья, поставленные вдоль стены. Прозвучало, как будто стукнули по разным клавишам пианино:
– Здрасте, здрасте, здрасте, здравствуйте.
Надписи на груди каждого поясняли, кто и какие слухи представляет. «Дворцовые слухи» сели и сразу встали. Остальные остались сидеть.
– Ваша Власть, «Дворцовые слухи» предлагают телесериал о Ваших удивительных способностях покоривших «Умысел». Мы рассчитываем на пятьдесят серий и хотели…
– Сколько? – Хитра аж привстала.
– Пятьдесят для начала, – испуганно выпалили «Дворцовые слухи», но чародейка вытянула руку и знаком показала ему сесть и успокоится.
– Что у вас? – Обратилась она к «Жёлтой молве», «Шутка ворварда» и «Новые слухи», – Нет, постойте, меня заинтересовали «Новые слухи».
Притворная с надписью «Новые слухи» встала и, удерживая на весу блокнотик, ткнула в него авторучку.
– Я хочу, чтобы вы переименовались. Ваше новое название будет звучать так – «Новые слухи, но нужные».
– Не поняла, Ваша Власть?
– Вы правду пишите?
– У нас во Дворце свобода слова: что прикажете, Ваша Власть, то и напишем.
– Свобода слова не означает свободу вранья.
– А, Вы хотите сказать, что мы часто ошибаемся?
– Вот, вот. Чтоб этого не было я и добавляю «Слухи, но нужные».
– Понимаете, Ваша Власть, сбор информации происходит…
– Не надо объяснять. Одно дело доискиваться до правды, а другое дело сплетни собирать.
Притворная мило улыбнулась:
– Ваша Власть, мы всегда ценим оказанное доверие и хотим ходатайствовать об увеличении припёки. Прошлая Ваша Власть велела нам показывать по видеоканалу всякие свои развлечения, а на это нужны деньги. Без денег не развлечься – сами понимаете. И ещё она пожелала, чтобы мы оберегали её репутацию от клеветы. Вот это мы будем делать бесплатно…
Дверь в кабинет приоткрылась, и вполз Полуправда.
– Извините за опоздание. Изволю олицетворять слухи «Круглая вечность».
Он хотел закрыть за собой дверь, но кто-то не дал ему и потянул её обратно в коридор. Полуправда приложил усилия и попытался не пустить, и делал он это так, как будто вослед за ним шла Правда.
 Потуги оказались тщетны, и старый притворный отступил – на пороге возникла Недоля Бобо-Швах. В руке она держала массивную трость.
– Уговорили взвалить на мою совесть доходы слухов «Летящие в хвосте».
Она сделала несколько шагов и повернулась к Полуправде:
– Отчего намерена наделать шума и вытворить скандал.
Недоля Бобо-Швах подняла трость выше головы и влепила рукояткой в лоб Полуправде. Он как срубленный рухнул на пол. Молодые слухи вскочили со стульев и разбежались по кабинету с воплями:
– Полуправду убили!!!
Попо вбежала с метёлкой и совочком, но бесчувственному телу понадобился более солидный инвентарь в виде носилок.
Когда санитары ушли, Хитра хлопнула несколько раз в ладоши – поблагодарила за показанное представление и повелела слухам решать свои проблемы самостоятельно. 
До полуночи, она раз за разом перечитывала свою кудесу «О привороте и отвороте», но каждый раз вздохнув, отбрасывала, и, откинувшись в кресле, закрывала глаза – чародейка чувствовала неуверенность. Да, любовь такая штука, где всякое сводничество может оказаться глупостью. Подействует кудеса на царевича или не подействует – вопрос оставался открытым.
Вошла Попо, принесла сок и бутерброды. 

***
Отбытие второй армии ворвардов прошло обыденно. Мрак и палаш остались лежать за стеклом в шкафу рядом с креслом Магистра. Чародейка прихватив фиолетовый пакет ушла с седьмого этажа в укромное место. Минута в минуту она надела личину и исчезла для Дворца. Появилась Карга. Она спустилась к воротам, где её ждали загруженные ворвардами вагоны. Старуха в сопровождении секретарши с баулом прошла по грязному снегу, закинула ногу на подножку своего командно-передвижного дома. Пахнуло уютом – Любеза к их приходу натопила печь, а Душенька приготовила завтрак. Девушки удивлённо уставились на сморщенную, горбатую бабушку. Но та передвигалась совсем не по-старчески, а энергично, живо и везде засунула свой длинный морковкой нос.   
Хитра, честно говоря, не ожидала столь просторного помещения. Что ей, Попо и двум притворным уделят целый вагон. Мелькнула мысль, что её обманули и ворвардов слишком мало. Не делясь своими подозрениями, она обошла всё своё передвижное владение. Оно состояло из командного зала с картами на столе и военными атрибутами на стенах, её спальни, кухни и комнатки Душеньки и Любезы, а также кладовки, где стояла бочка с золотом. Оглядев свой вагон, она подала знак и не поленилась заглянуть в остальные девять. Зряшная тревога развеялась. В каждом, как в лайнерах сидели вооружённые и полностью экипированные ворварды. Симпатичная обслуга, тоже в военной форме, расхаживала вдоль рядов с разносолами на подносах. Командующий не отставал от неё, ожидая выслушать или нарекание или похвалу, но, ни того, ни другого не дождался. Хитра как всегда думала о своём: как Егибиха умудрилась перенять образы, уклад и вообще образ жизни из её мира и, не догадываясь об этом, одновременно пародировать. Или это Дворец во всём виноват. Да, скорей всего он сам – кривое зеркало. Нет, система зеркал из реального мира в Сказку. 
Постояв какое-то время в чистом поле перед Дворцом, вагоны тронулись и выстроились в цепочку. Рыкалы тащили огромные сооружения легко, а на склонах, под горку бывали случаи, что садились на облучок и, отталкиваясь ногами, держали направление,  но здесь была своя хитрость. В задней части каждого вагона имелось тесное помещение. В нём сидели два запасных зверя. Во-первых, они по очереди подменяли уставшего в тройке; во-вторых, один отдыхающий всегда крутил педали вращая через редуктор пропеллер на крыше и небольшой генератор под вагоном. Приспособление, применяющее аэродинамическую силу, играло немаловажную роль, если учесть силу и выносливость ног рыкало-зыкало, а динамо вырабатывала ток, о назначение коего сказано в конце следующего абзаца. 
Обледенелые, напоминающие бескрылых пеликанов сказочные омнибусы летели по снежной равнине, огибая леса, перескакивая овраги, по необходимости дружно останавливаясь на минутку для перепряжки. Полые лыжи поднимали порошу, скрипели на жёстких сугробах и пахали глубокие борозды в рыхлых низинах. Замёрзшие окна никто не чистил, и шторки намертво примёрзли к стёклам. За направлением следили два компаса. Один у Карги на столе, другой куполообразный с большущей стрелкой стоял под углом на передке её вагона. Если рыкалы отклонялись, корпус компаса поворачивался, и фиксатор соприкасался со стрелкой и замыкал электрическую цепочку. Колючая электрическая искра бежала по тонкой проволоке, протянутой по крайним вожжам, и жестоко напоминала о себе. Глаза наливались венозной кровью и рыкалы меняли направление.
В багаже у ведьмы оказалась художественная литература.
– Чтобы не скучно было, – сказала Карга и выложила книги на полку. Душенька первая осмелилась и взяла «Три мушкетёра» и с ними уселась у окна. Эта книга так и останется у неё, то есть она незаметно прибрала её к рукам. Ведьма заметила, но не подала и виду.
Главному сиволапу достались «Приключения Буратино».
– Мои родители были бедные и никогда не покупали книжек. Поэтому я не привык читать и всё то, что я знаю, мне кто-то рассказал или я извлёк из массовой информации.
- Из "Слухов"?
-Угу.
– Печально, – сконфузилась Карга.
– Но, жить можно. По крайней мере, не смертельно.
Битых два часа читал Карабас за столом книжку, разглядывая картинки.  Она его увлекла, но, перевернув последнюю страницу, он остался недо-волен:
– Бред сивой кобылы – не мог Карабас ключик проиграть, хоть убейте. Если бы захотел, ну, не отобрал, так купил. Согласитесь со мной, Ваша Ведьмость, переделать окончание надо, подводит конец, а так хорошая история.
– Видите ли, сиволап, там, где пишут эти книги, предпочитают победу добра.
– Вы хотели сказать, победу своих принципов… Почему, когда мы сталкиваемся с нечистью, мы ничего не можем противопоставить вражескому могуществу. Ваша Ведьмость, – с горечью в голосе продолжил он: – Вы станете самой великой, если снабдите нас оружием,  каким обладают они. В сказке должен быть баланс сил, иначе вас никто и никогда не будет уважать.
– Но мы не собираемся сражаться с нечистью.
– Тогда с кем мы едем воевать?
– С предателями и бандитами под командованием Злобона.
Брови Карабаса приподнялись:
– Нууу, Ваша Ведьмость, это не война, а так мордобой.
– Не хорохорьтесь, Злобон забрал всю злобу из Дворца.
– Не будьте наивны, Ваша Ведьмость, война не выигрывается с помощью стакана микстуры по утрам.
За окном опять наступила непроглядная ночь. Любеза и Душенька сидели в своих каютах. Попо рядом на маленькой кроватке.
 Карга вышла в тамбур дыхнуть морозного воздуха. Они ехали мимо чёрно-серо-синих скал, чуть-чуть не касаясь замёрзших каменных выступов. Вспомнилась песня, которую она пела, когда посещала с Егибихой Запредел. Этот же мотив опять вертелся на языке:
Дальних, снежных земель
Страшен сумрачный вид:
Белый снег чёрный мрак привлекает.
Здесь морозы живут, обжигают, куют
И не больно совсем убивают.

Здоровущие глыбы прозрачного льда
Поглощают в себя лучи света.
Тут всегда в твёрдом виде любая вода
И земля в эту воду одета.

Промерзает земля аж до древнего дна,
Где тепло превращается в камень.
Ледяное здесь солнце, а ночью луна
Ледяные здесь чувства и память.

Голубые кристаллы на пиках вершин,
Вниз скользящие цепкие гребни,
Затрудняет дыхание блеск паутин,
Образующих снежные дебри.

В этой вечной зиме не живёт Дед Мороз,
Разве только как в жутких кошмарах.
Новый год, даже он здесь как будто замёрз
В прошлогодних оставшихся чарах.
Кудеса подействовала, и на утро с вагонов закапало. Рыкалы вязли в рыхлом, насыщенном водой снегу; пришлось обуть им на лапы снегоступы. Движение замедлилось, но снег спадал быстро, и вскоре вся процессия упёрлась в целину. Здесь колёса не придумывали, а везли с собой и, скинув лыжи, поставили каждый вагон на четыре оси. Пропеллеры больше не понадобились, и освободившиеся зверюги прыгали рядом, награждая друг друга пинками или играя в чехарду. Езда в корне поменялась, перейдя от плавного до тошноты покачивания к усиленной тряске. Посуда на столе не стояла, военные трофеи на стенах подражали маятникам. Для приёма пищи и на ночь останавливались. Бездорожье продолжалось сравнительно не долго, и они достигли Дольмена Кочевников. Увидев, какие гости к ним пожаловали люди закричали, кинулись к оружию, но Карга пошла к ним пешком и успокоила. Отмеренное золото пересыпалось в сумки коневодов, и армия обзавелось, необходимыми в этих краях, лошадями-тарпанами.
Началась полевая дорога, которая привела в волшебные леса. Свернув с неё, войско нашло подходящее, тайное место: справа четырёхметровый водопад, слева каменная арка. Вагоны поставили прямоугольником, соорудили временные конюшни. Эту стоянку назвали главной. Отсюда необходимо было провести разведку и прорваться к Ивану-царевичу в 3/9 Царство.
На следующий день конница во главе с Карабасом и Каргой покинула ставку. Для устрашения и более важного вида чародейка оседлала рыкало. Двигались столь стремительно, что уже через пару часов встретили вражеский отряд. Ворварды Злобона разинули рты – полилась ругань, сквернословие и нечленораздельные крики. Им ответили тем же и два кулака одной машины столкнулись. Из этой битвы Карга сделала вывод что злоба, выпитая по утрам, притупляет тактику ведения боя. Враг проиграл сражение, потому что сумбурно толкался, вместо того чтобы соблюдать боевой порядок. Ведьма разъезжала на звере и выкрикивала кошмарным голосом команды.
 Сыграло, конечно, свою роль и то, что у неё были три рыкало против одного. После сражения она сказала Карабасу:
– Возьмите золотых чешуек и пошлите доверенное лицо за краской.
Сиволап гордо взлохматил бороду и ответил:
– Мне понятна ваша мысль, Ваша Ведьмость, но золотые чешуйки заберу себе. Пусть это вас не удивляет – о том, что своих может быть придётся как-то отличать от ворвардов Злобона, я подумал ещё во Дворце, и у меня имеются краски четырёх цветов. Нет, я не знал, что мы будем с ними воевать, но я не хотел к ним примазываться.
– Чего сразу не покрасили?
– Вы не предлагали золотых чешуек.
– На самом деле, извините. Распорядитесь выдать всем по положенной порции.
С этого дня военная жизнь наладилась окончательно, но удачи выпадали не всегда. Иногда к противнику поспевало подкрепление и приходилось удирать с поля боя; порой схватка заканчивалась победой, но цена потери оказывалась неоправданно высока.
Карга открыла лазарет, и непривычные лечиться ворварды посмеивались, но когда товарищи стали возвращаться в строй, а иные и по нескольку раз, как дань уважения на бляхах и доспехах появился красный крест. Ведьма немедленно внесла корректировку и заставила рисовать красный крест внутри контура означающего сердце. Объяснила она это тем, что геральдика не любит неточностей рисунка, а ворварды рисуют криво и она не хочет, чтобы их красный крест приняли за лапчатый, а самого Карабаса за главного тамплиера. А ещё сама эмблема просто красного креста занята и ворвардам тоже не понравилась бы если их табурет-подставку использовали басурмане Идолища Поганого.
Во время путешествия Душенька и Любеза находились рядом с Каргой. Не давали ей скучать – развлекали и песнями и спорами. Придумали игру, разговаривать, применяя рифму. У Душеньки с Каргой это классно получалось. Попо тоже понравился такой способ общения, но поначалу она долго думала, поддерживая разговор.
На одно время Душенька слегла: её укачало. Она тихо лежала зелёная как плесень, прикрывшись одеялом, и эмалированный тазик елозил возле её кровати. Но вскоре, как только снег начал таять, она встала бодрая и весёлая, задиристая и неунывающая.
Оказалось, что притворные девушки никогда не думали, ни гадали, что попадут в удивительную Сказку. То есть в край земной красоты. Они называли её неземной. Особенно их удивляло всё то, что не увидишь во Дворце: козы с козлятами, свиньи с поросятами, поляны ягод, леса полные грибов. Душенька каждые два часа бегала к водопаду и смотрела на него, а по возвращении, делилась впечатлениями. Её блокнот быстро пополняли новые вирши.
 В тоже время они не забывали про трудности походной жизни, а когда начались военные действия, помогли Карге организовать госпиталь. Жизнь кипела и бурлила, и некогда было унывать. По вечерам Душенька часто устраивала концерты. Ворварды садились на гладкие камни, на зелёную травку и слушали её. Чародейка наблюдала со стороны за их лицами и думала: забывают ли они на короткое время отдыха своё назначение? А они сидели тихо, глаза были жёстки, физиономии непроницаемы, броня не снималась, ни днем, ни ночью, руки не выпускали оружие.
Война и опасность делали своё дело. Хитра (хоть и под личиной Карги) почувствовала себя сродни с ворвардами – запретила себе выходить на улицу без кольчуги. Придерживаясь образа, она все латы заказала с отливами различных оттенков фиолетового. Сморщенное лицо выглядывало из-под шлёма, пластинчатая бармица закрывала худую шею, высоко на груди, почти под самым подбородком висел медальон. На нём изображённая в фас, таращилась круглыми, чёрными пуговицами голова вороны.  Даже Душенька старалась не появляться лишний раз у неё на пути, а уж каково было Любезе, которая взвалила на себя функции заведующей медсанбата. Но она, как это, ни странно, не плакала, а терпеливо и упорно делало своё дело, и ведьма один раз назвала её тургеневской девушкой.
Огромное отличие Карги от Егибихи сглаживало все углы, и строгость шла на пользу, а не обижала и озлобляла. От неё никогда не слышали: «Ты дурак?! Чего наделал?», «Ты идиот: кто так делает?», «Ты чего, не знаешь, как это делается?».  Чародейка могла многое предвидеть и заранее предупреждала недочёты. Воспоминания, связанные с Нравой, помогали ей. Она представляла себе, как бы заморская принцесса поступила на её месте, и делала правильные выводы. Не в этом ли скрывалось настоящее волшебство?
После нескольких побед и поражений к Карге присоединились две личности. Они пришли поздно вечером – вынырнули из сумрака. Здоровый бородатый парень – косая сажень в плечах и с ним поменьше ростом лохматый, с колючими глазами. Они еле-еле проглядывали сквозь кудри, но блестели как два огонька в таинственной чаще. Ворварды ощетинились, загремело оружие. Карабас выскочил из вагона с голым торсом. Гости положили топоры на землю и попросили позвать ведьму.  Хитра сразу узнала Лешеню и Кудлу и, не раскрывая себя, спросила «Кто такие?». Первый представился лесорубом, второй охотником: Ёлкин и Волков.
Карабас стоял рядом с Каргой и спросил:
– Что хотите?
– Прослышали о ваших подвигах, и подсобить пришли.
– А что можете?
– Что-нибудь срубить, – ответил Ёлкин.
– Покудова мы только головы рубим.
– Мы и это могём.
– Значит, завтра покажете?
– Это запросто, – согласились бородатый и лохматый: – Но уходить вам отсюда надо.
– Ваша диспозиция разведана и известна Злобону. В любое время (вероятно ночью) надо ждать нападения больших сил, – добавил Ёлкин.
– Лучше бросить красивые места и уйти в леса. Двигаться в обход Старого Замка к границе 3/9 Царства. Тропы, дороги мы хорошо знаем. Поможем, – добавил Волков.
Такой расклад очень понравился Карге. Она даже улыбнулась: раздалось одобрительное кхы, кхы, кхы, жёлтый клык прищемил нижнюю губу и быстро втянулся в рот.
Комфортабельные вагоны, так хорошо сослужившие службу, остались стоять у водопада, а маленькая, но грозная армия скрылась в просторах необъятных лесов, болот и гор.
Волков шёл в голове проводником. Ёлкин в хвосте. Он часто отставал и возвращался по пройденному пути, заметал следы. После него трудно было представить, что по лесной дороге проехали телеги, прошли солдаты, прошагали кони: до того он действовал умело. Карга иногда отлучалась с ним и наблюдала, как он укладывает топором на тропу сухостой – настоящий дровосек. Как он свистом созывал лесных пичуг, и они расклёвывали утоптанную землю, а белки закидывали её шишками. Ну, как тут догадаться, что проходила армия, если даже следы одного человека невидны.
Однажды ведьма подъехала на рыкало к Ёлкину и бросила с сарказмом:
– Враг, преследуя нас, во всём обвинит лешего.
Лешеня бросил топор на плечо, сверкнул глазами:
– Нечисть поминать – это они умеют.
– Так Дворец воспитывает. Но те, кто идут с нами в 3/9 Царство задиры, забияки и драчуны не откажутся от поддержки нечистой силы.
– Если это вопрос, то его я должен переадресовать той, которая поменяла метлу на рыкало, – и притоман внимательно посмотрел на Каргу.
– В сказке нужно идти вперёд, – ответила та, и пришпорила лохматое чудище.
Её догнал Карабас. Ему не сиделось на месте: обоз с запасными лошадьми, госпиталь, плелись делая привалы, а он со своими бойцами скучал без баталий и драк.
Ворварды то и дело малыми бандами вырывались на волю, принимали бой и отступали, обратно в глухомань.
Так и в этот раз они вернулись с очередного побоища, но кровавая потасовка раззадорила вояк и главарь ворвардов предложил Карге снова отлучиться и проехать тайной тропой в сторону Старого Замка. До сих пор он скрывался за лесами и горами и напоминал о себе исключительно тёплым летом.
 Ведьма согласилась при условии, что с ними поедет Волков, иначе все боевые вылазки сделают старания Ёлкина тщётными. Но ухарство ворвардов не сильно волновало всякие маскировки. Они предпочитали мобильность, неожиданность и как добросовестные воспитанники Дворца, забывали о раненых. Те постоянно оставались на поле боя. Победитель убивал сильно покалеченных, остальных брал в плен. Армия Карабаса тоже пополнялась ворвардами Злобона. Их некоторое время держали связанными (пока не улетучится злоба из организма), потом били и вручали новый личный атрибут: деревянную подставку, для ноги обутой в сапог или крепкий ботинок. С этой новой принадлежностью они становились членами той стороны, которая после возрождения дала им новую жизнь.
Итак, Карга с Карабасом и Волковым выехали из леса к обрыву реки. Лохматый проводник указал на возвышенность, откуда можно узреть Старый Замок. Но до него очень далеко: возможность увидеть весь отпадает, а на верхушку башни любуйся сколько угодно. Старуха в фиолетовом поморщилась – к чему на крышу смотреть, не видела что ли?
– Нет, поехали. Зря что ли день убили? – Опротестовал Карабас: – Говорят чудо света – на крышу посмотреть и то в радость.
Рыкало и два жеребца повернули вдоль реки. Валуны лежали грядой и на горе составляли усечённую неровную пирамиду. Рядом площадка, откуда над деревьями, хорошо виднелись три башни Замка. Волков указал рукой – дескать, вот, как мог, уважил. Карабас вгляделся и выдохнул с уважением:
– Ага, серьёзные башенки.
– Три? – Выдохнула ведьма, но опомнилась, сделала вид, что не удивлена.
– Вы знаете, почему у Старого Замка именно три башни? – Обратилась она к Волкову.
– Если Вы задаёте такой вопрос, значит, сами знаете, – ответил лохматый комок вместо головы.
– Вы правы. Всякая уважающая себя ведьма знает, что самая высокая Кощея, средняя Егибихи и третья с балкончиком Василисы.
– Уважаю Кощея, – встрял в разговор Карабас: – Больше всех героев убил. Настоящий сиволап.
– Сказка не с того конца, – опротестовал Волков и развернул коня.
Карабас посмотрел ему в спину, покачал головой и шёпотом спросил Каргу:
– Ваша Ведьмость, я иногда сомневаюсь – под волосами глаза есть? А вдруг там нет ничего: как можно дорогу показывать, если шторы мешают. Заведёт в болото и каюк нам. Сгинем без боя – ни за что.
– Смотря на ворвардов: толстых, кривоногих, криворуких тоже не скажешь, что они умеют драться, но дерутся.
– Ворварды сказочные создания, а там что? – Кивнул Карабас в сторону Кудлы.
– Вам же сказали – сказка не с того конца, – хмыкнула Карга, а сама подумала: хорошо Кудла выразился, в другом конце сказки не надо идти вперёд, там один путь назад или стоять на месте и ждать когда кто-то придёт и заменит тебя. Это не кольцо Мёбиуса – сказка всегда уступает место новой сказке.
Карабас нахмурился и замолчал. Для него Сказка была одна единственная, и конец у неё был один – героический.
Вдалеке полыхнула молния. Гроза обходила стороной владения Старого Замка. Наступили сумерки. Ночью сказочный край, по милости волшебного строения, имел светлые ночи. Непроглядно темно было только в ночной тени. Она появлялась при помощи подсветки звёзд и дырявой луны.
Кудла ускакал вперёд, и ведьма знала, что он как всегда вернётся к утру с рекомендациями, куда двигаться дальше. Тайной тропой с Карабасом она вернулась в лагерь как раз к гудку дудки, означающий отбой. Ворварды от костров поползли в палатки, спустя пять минут из них  раздался храп.
Карга проследовала в свой шатёр. Здесь её ждала Попо. Помогла снять доспехи. Зачирикала на ухо:
– Подрались, пока Вас не было. Душенька с Любезой прибежали, давай петь, танцевать – вроде успокоились. Зачинщиков сами Карабасу скажите или…
– Не надо ничего говорить ему.
Карга знала, что если главарю доложат, он обязательно казнит виновных. Была уже потасовка – плаху ставили, трупы уносили и в лесу закапывали. По окончании казни дружно топали, подтверждая правильность решения Карабаса. Гремели погремушки, и разносилось дружное: «Ага! Ага! Ага! Гац!»
– Как скажите. Берёзкин орехов принёс и рыбы. В реке наловил. Где-то большая река недалеко.
– Не Берёзкин, а Ёлкин.
– Ой.
– Ничего. Но внимательность и память продолжай тренировать и учись кратко излагать.
– Хорошо, я буду, буду учиться, Ваша Ведьмость. Я выучила, как Вы велели «Сказку о царе Салтане», и ещё… про Геракла… его деяния.
– Подвиги.
– Да, да, подвиги.
– Зарядку по утрам делаешь?
– Бегаю до ручья и обратно.
Карга зевнула, закрыла глаза:
– Молодец. Завтра продолжим образование.
Она лежала и думала о трёх башнях Старого Замка: было множество почему, и ни одного потому что.
Утром стая клестов разоралась прямо над шатром ведьмы. «Кеп-кеп-кеп» голосили птицы с ёлок и кедров. Ворварды просыпались, потягивались, собирались и укладывали амуницию.
Карга с Карабасом и Волковым уселись позавтракать.
– Новости будут необычные, – молвил притоман.
Бородатый сиволап заёрзал на скамье – как дворцовый стражник он не любил сюрпризов.
Волков выдержал паузу. Карга подула на чай, положила кусочек сахара в рот и запила.
– Оказывается, армия 3/9 Царства под командованием Ивана-царевича давно пересекла свою границу и сражается с ворвардами Злобона в землях Старого Замка. Они почти идут нам навстречу, но есть одна неприятность. Наследник каким-то образом попал под влияние злобы. По его указанию ворвардов больше в плен не берут.
– Ворвард ворварду рознь, – отрезала ведьма: – Пошлём разъезд с белым флагом. Сейчас важно наладить контакт.
– Несуразица, – проворчал Карабас: – Пивший злобу брат пившему злобу, а тут получается наоборот.
– Когда вы последний раз пили злобу?
– Помниться во Дворце…
– Вот именно, помниться. Тот, кто выпил злобу сейчас вам не брат.
– Всё равно я пил злобу, – обиделся Карабас.
Волков усмехнулся и толкнул по-приятельски сиволапа в бок:
– У тебя, друг, иммунитет, а у царевича его нет. Ищи белую тряпку, грамоту повезу.
– Попо, – крикнула Карга: – Бумагу и чернила приготовь.
Послушница быстро поставила на раскладной столик картонный стакан с перьями, стеклянную чернильницу и положила несколько желтоватых листов.
– Ваша Ведьмость, когда я во Дворце разгребала с Головнёй по приказу Егибихи испорченные записи и грамотки, то хорошо помню, как в одной было написано, что против злобы эффективна любовь, – проворковала на ухо ведьме служанка.
Старуха схватила её за воротник и притянула её голову к своей груди. На столике рядом с пером появился небольшой кинжал, и Попо с ужасом воззрилась него.
– Тебе придётся вспомнить, что вы вообще искали, – глухо прорычала ведьма и приложила нож к шее подслушницы.   
       
    
   
 
                ГЛАВА №5

                ОЛЯ

Оля не могла уснуть. Она лежала в полной темноте с открытыми глазами. Неожиданно яркий свет фонарика ослепил, и её толкнули в плечо. Она прикрылась ладонью и приподняла голову от подушки.
– Подъём. Вставай. Одевайся. Уносим ноги. На улице карета ждёт, – проворковала появившаяся неожиданно Катя. Она притащила большой саквояж и скидывала туда шмотки, косметику, бижутерию, половину вещей в спешке роняя на пол.
– А свет слабо включить? – Возмутилась Ольга, шаря вокруг себя и ничего не находя.
– Нельзя. Заметут… И не копайся, – Хитра-Егибиха говорила резко и повелительно: – А то останешься здесь.
– Так ты свети туда куда надо.
– Шубу бери и пошли.
– А чемодан?
– Чемодан принесут.
Лже-чародейка дёрнулась к выходу и остановилась:
– Стоп. Телефон, где мой?
Оля растерялась от такого вопроса и с испугу пролепетала:
– Не брала я твой телефон.
– Врёшь. Тебя просили у меня его выкрасть. Ты согласилась.
– Не крала я его у тебя.
– Эх, ты. Тебя проверяли на добросовестность – а ты даже этого не смогла.
В сказку собралась, малявка.
– Если ты так будешь со мной разговаривать, я никуда не поеду.
– Поздно. Пошли. Иначе тебя понесут.
По полутемному и спящему Дворцу они спустились во двор. Там ждал по-крытый флуоресцентной розовой краской санный дилижанс, запряжённый четвёркой мохнатых, укрытых войлочными попонами коней. Чуть-чуть поддувал ветер, принося с собой промозглость и сырость. Ожидающие ворварды поёживались.
Девушки взобрались внутрь экипажа по ступенькам – один из стражников задвинул раскладные перекладинки под днище.
Внутри горели четыре фонарика, топилась маленькая печка и сидела, заку-тавшись в писцовую шубу, Головня.
Оля слышала, как ворварды укладывали и закрепляли багаж в задней части, затем всё стихло и они поехали. Со скрипом поднялась первая решётка, и опустилась вторая на выходе. Лёгкое, усыпляющее покачивание означало, что они движутся. Вскоре дворцовые прожектора потерялись в темноте.
Четыре помрака сопровождали путников: они и мясо свежее добывали, и костёр на привале разводили, и чай со сладостями на ходу барышням подавали.
Путешественницы старательно поглощали шоколадки, конфеты, зефир. И чем дальше они отдалялись от Дворца, тем больше Ольга замечала, что как-то не так выглядит Катя, странности в ней прибавилось, не её привычки к ней прилипли – до неприличия очень вольно с Головнёй общалась. Не могла понять девушка, зачем эта молчаливая, покорная волшебница в дорогой шубе с ними поехала? Две обязанности она исполняла исправно – подкладывала в печурку дрова и подавала Кати из грязной пачки старые листочки. Над каждым в отдельности её подруга неслышно ворожила и, убедившись, что толку нет, возвращала молчунье. Однажды Оля не вытерпела и спросила:
– Кать, секретами не поделишься?
– Не твоего ума дело, – огрызнулась подруга, и Оля пожалела: зачем я вообще на поездку согласилась, как хорошо дома – и друзья ласковые… Господи – Олю подбросило:
– Катя, а где наши ребята? Почему они с нами не поехали?
– Испужались. Слабенькие оказались: домой попросились. Да и кто содер-жать их будет, и кому они во Дворце нужны.
Оля насупилась, это вовсе на Катю не походило, а она ещё добавила:
– Так что забудь про них. В 3/9 Царстве богатых женихов найдём.
Топорный ответ испортил  настроение  Оли на несколько часов.
Но время летело, и путешествие как-то само по себе стало увлекательнее и интереснее. Катя со своим непокладистым характером не унывала ни днём, ни ночью, а тут ещё и Головня заулыбалась беззубым ртом, а вскоре и зима кончилась, и наступило лето. Это больше всего удивило Олю. На специальной остановке оборудованной всем необходимым помраки сняли полозья и установили на дилижанс колёса. Войлочные попоны на лошадях заменились на шёлковые, золотисто-белые. Снега остались позади. Если оглянуться назад, они тянулись до самого горизонта белой пустыней, а впереди зелёные полянки, дубравы, рощи с озёрами и речками.
Домик на колёсах по полевой дороге тащился медленнее, чем сани по снегу, и Оля частенько выскакивала из него и шла рядом, нарядная в дворцовом платье, дышала свежим воздухом, собирала цветы и подкрадывалась к большим, раскрашенным бабочкам и рогатым, грозным, но миролюбивым жукам.
Замок появился поздно вечером, и девушка не смыкая глаз, всю ночь выглядывала посмотреть на него. На её взгляд, его вид был более сказочен, чем вид Дворца. Он находился на высоком основании и тянулся ввысь, тем самым казался выше. Тёмная расцветка делала его угрожающим, если не сказать страшным. Сколько они не ехали к нему, он всё время оставался недосягаемым. К вечеру следующего дня они спустились в низину и лес и горы скрыли его, но таинственное ощущение самого приближения к громадине продолжалось. На Замок не нужно было смотреть, чтобы знать, что он есть и находиться где-то рядом.
Лагерь ворвардов появился на третий день. Здесь им отвели маленький шатёр. Оля легла в тенёк и наблюдала за подругой и её служанкой.
Катя с Головнёй распаковали сундуки и уделили время для повседневной переборки тех самых потрёпанных, подмоченных листочков на которых кое-как проглядывали строки. Как всегда, просмотренные Катей, Головня сложила в отбельную стопочку, для отправки их обратно, во Дворец. Часа через два они закончили заниматься странным делом, собрались и оставили Олю одну, строго настрого запретив куда-либо отлучаться.
Злобона лже-чародейка и её помощница нашли в своём шатре. Он только что вернулся из безопасной поездки, заправил слюнявчик и приготовился расправиться с запеченным цыплёнком. Хитра-Егибиха беспардонно выслала вон стражников, зашла за ширму, стянула личину и превратилась в настоящую, здоровую Егибиху.
– Ожидал, Злобушка?
– Ожидал, матушка, ожидал. Посылочку вот тебе передали – видно товар дорогой. Знатный купец её вёз, а мои негодники его встретили. Ему бы бестолочу, долго не думать, а сказать, что во Дворец везёт, так он при смерти соизволил сознаться – я, говорит, думал, что вы разбойники. Ха, ха, ха.
Злобон смеясь, указал на две скатёрки.
Егибиха села за стол взяла одну себе и встряхнула. Ещё один запеченный цыплёнок появился на тарелке. С набитым ртом Владычица промурлыкала:
– Где скатёрками разжился?
– Тут недалеко, возле кузни отель с сытником.
– Докладывай обстановку.
– Удерживаем военное положение: грабим, убиваем, рабовладельствуем.
– Меня Замок интересует.
– Замок окружён, со всех сторон, посты выставлены, дозорные на чеку.
– А в сам Замок не пытался зайти?
– Что Вы, матушка, у нас всё колдовство-то: топоры да дубины. Сунусь, в пыль сотрёт всё моё войско.
Егибиха вытянула ноги.
– Правильно – нечего туда соваться без меня. Ух, устала от личины.
На плацу ворварды заголосили песню:
– Покажи нам, командир,
  Где лежит бесплатный сыр.
  Мы докажем что у нас
  Героический анфас.

  Ага, ага, ага, гау.
  Ага, ага, ага, гац.

  Мы всегда в хорошей форме –
  Прикрывает зад наш орден.
  И любимый наш приказ:
  Грабить, убивать и фас.

  Ага, ага, ага, гау.
  Ага, ага, ага, гац.
 
  Что на самом деле лож –
  Ворвард добр, хорош, пригож.
  А что убивать собрался,
  Так такой приказ достался.

  Ага, ага, ага, гау.
  Ага, ага, ага, гац.
– Смею заметить, Ваша Власть, что при девочке вам надо быть немного скромнее. Она не такая глупая…, – нашла время вставить своё слово Головня, когда песня закончилась.
– Не учи учёную. Знаю я, что с девочками делают, если брыкаться начинают, – отрезала Егибиха: – Полезная песня, Злобон. Хорошо поют. Дай команду, пускай ещё два раза повторят… Я отбуду в 3/9 Царство, ты воинов своих вслед за мной можешь отправлять. Группами, переодетыми в крестьян, ремесленников. Я там подмогу твою буду ждать.
– Слушаюсь, матушка. Я уже двести комплектов гражданской одежды нашёл.
– Молодец. Слушайся, слушайся.
Егибиха взяла посылку, открыла и вынула блюдечко с наливным яблочком. Яблочко оказалось из сорта ранеток – маленькое, в половину куриного яйца.
Владычица пустила его по кругу и прошептала:
– Покажи Старый Замок.
Он возник на блюдечке сверху, и постепенно оно стало показывать его со всех сторон.
– Покажи внутренние покои, – добавила Егибиха.
Изображение попыталось проникнуть за одно окно, затем за другое и так не оставляя попыток тыркалось пробуя все способы, но меркло и ранетка останавливаясь крутилась на месте.
– Не хочет пускать, – вздохнула «матушка»
– Яблочко маленькое – наверно сил в нём мало, – подсказал Злобон.
– А большие, сочные, аппетитные не успеешь отвернуться съедают – ящик с собой возить надо!
Притворный съёжился и вспомнил, что обед остывает. Схватил кубок со злобным напитком и выхлестал его дочиста.
***
Оля так и не дождалась Катю и Головню и легла спать. Перед этим она украдкой несколько раз выглядывала из шатра и наблюдала за ворвардами. Они орали без музыки песни. Девушка поморщилась от вони, исходящей от костров, прислушалась, что говорят проходящие мимо стражники. Но они на слова были скупы, и большей частью содержание разговоров носило простой, наивный смысл: Куда пошёл? Откуда пришёл? Сходи, принеси. Чё хочешь? Дай посмотреть.
Когда голова девушки легла на подушку, а тяжёлые веки прикрыли глаза, приглашая посмотреть удивительный, сказочный сон она услышала фразу, обронённую проходящим мимо сиволапом:
– Егибиха приехала. Совещание в штабе.
Олю как змея ужалила. Она скинула одеяло и села на коленки на набитый опилками, или стружками матрас.
– Боже, Егибиха, это та самая злая ведьма, про которую Катя рассказывала. Катя знакомство с ней водит, и сама стала злая, – прошептала девушка, анализируя  и вспоминая прошедшие дни: – Или ведьма заколдовала её и вьёт из неё верёвки? Очередь за мной…
Но ясное понимание, что ей никуда не деться от ведьмы, магистра, владычицы не сулило ничего хорошего. С той минуты, когда она попала во Дворец, её вели, направляли по тому пути, по которому она одна никогда бы идти не осмелилась, хотя была девушкой не трусливой. Испуг отсутствовал, душа тоскливо окунулась в одиночество и затаилась, ожидая неизвестности.
Катя-Егибиха и Головня явились утром, и с места в карьер магистр пригласила её на прогулку в Старый Замок.
Оля никогда не ездила верхом и обе девушки уместились в маленькую бричку. Катя-Егибиха ухватила поводья и под звонкое гиканье они вдвоём поехали к привлекательному, таинственному, каменному красавцу.
С тех пор как Егибиха сражалась здесь с Хитрой местность изменилась. Замок будто повернулся вокруг своей оси сглаживая неровности. Пропали неприступные стены, исчезло дефиле, но склоны горы ровные со всех сторон,  перегораживая лишние подходы, усеивала густая лиственная дубрава, через которую вела широкая дорога как по парку. Цок, цок, цок процокали по ней копыта и девушки подъехали к расписной колоннаде, украшающей вход. Катя-Егибиха привязала поводья к декоративной решётке, взяла за руку подругу-пленницу, и вошла с нею под сень волшебства.
Во дворе Замка царила тишина, какая наверно бывает на необжитых планетах. Ступая уверенно, лже-чародейка повела подругу по особой боковой лестнице наверх. Всё-то она знает, думала Оля, следуя за ней, не чувствуя страха и с интересом поглядывая на неё: мол вижу тебя насквозь – злая ведьма у тебя в хороших знакомых.
Лестница кончилась широкой площадкой. На ней гулял ветер, и хорошо была видна башня замка. Рядом с ней торчали разной величины два обломанных круглых основания. Поток тёплого воздуха старался сбить девушек с ног, сдуть с площадки, как семена-парашютики с отцветшего одуванчика, будто за первой, ранее построенной башней, стоял вентилятор, и от него вела труба, и он, то набирал мощность, то снижал.
Катя-Егибиха, противоборствуя ветру, подошла к ближнему к башне фундаменту и осмотрела его. Достала из сумки украшенный драгоценными камнями жезл и положила его на середину основания разрушенной постройки. Сгибаясь, вернулась к башне. Ухватилась двумя руками за вмурованное в стену металлическое кольцо, сказала Оле:
– Этот процесс противен, но необходим. Ты любишь читать книжки?
– Люблю.
– Тогда рассказывай, которые читала, плохо помнишь – фантазируй!
– Зачем? – Голос Оли унёс ветер. Она захлебнулась и закашляла. Подруга терпеливо выждала и добавила:
– Это волшебство Замка! Нам ему всего-навсего надо помочь! Ты читала про тюрьмы!?
– Нет. Не помню.
– Отлично. Про тюрьмы не надо ничего читать.
– Ты читала про тиранов, нищету, казни!?
– Мало. Я не люблю об этом читать.
– Великолепно. Надо читать весёлые книги, где всё хорошо и счастливый конец. Смелей. Начинай.
Оля растерялась, собираясь с мыслями, и первое что пришло ей в голову это почему-то «Приключения Барона Мюнхгаузена». Она с запинками, нерешительно рассказала несколько историй и увидела, как на основании вокруг драгоценного предмета возникла стена.
– Дальше давай!!! – Проорал ей на ухо голос, перемешанный с ветром: – Всё что знаешь!
Оля затронула «Маленького принца», перескочила на краткое содержание «Дети капитана Гранта», и, видя как цилиндрическое строение медленно, но неумолимо выстраивается, пришла в азарт и больше не подгоняемая подругой пересказала «Айвенго» и «Приключение Тома Сойера», отчебучила отрывок из поэмы «Облако в штанах» Маяковского и переключилась на английские баллады в переводе Маршака. К этому времени вихри стихли – стены отгородили воздушный поток, и девушка смогла рассказывать более спокойно. Она взялась за «Вечера на хуторе близ Диканьки», но красочному описанию помешала Катя-Егибиха. Ей  пришла идея:
– Русские народные сказки вспомни, – почти заверещала лже-чародейка, напоминая, как две капли воды, классическую злую колдунью.
Оля, собирая все истории в одну кучу, и путая, персонажи, начала с Ивана-дурака и щуки, подключив трёх богатырей и Змея Горыныча, Лутонюшку и Сивку-бурку. У второй башня Старого Замка выстроился великолепный арочный вход и окна над ним, а когда была упомянута Царевна-лягушка и Кощей Бессмертный, она не мешкая, потянулась к небу семимильными шагами. Девушка сделала передышку и вспомнила Бабу-ягу:
– Хватит!!! – Истошно завопила её подруга, чуть не захлёбываясь. Башня сделала рывок и блеснула сводчатыми окнами, превращаясь в красивую и тождественную первой башни, но чуть-чуть пониже. Она почти загородила своим видом первую.
Оля удивлённо смотрела на Катю. Та села на пол и устало обхватила голову руками, не желая ничего слышать и видеть, как будто она сама руками возводила твердыню, а не её подруга с помощью россказней.
– Хватит, – на издыхании пролепетали её губы.
– Что с тобой? Смотри, какую гордость построили. Вот настоящая Сказка – это я понимаю. Ещё одно основание есть – на нём тоже…
– Нет!!! Его трогать не будем!
– Как красиво здесь…
– Замолчи, говорят! Можешь помолчать, а то, как сорока-болоболка.
Возвращались они в полном молчании,  отдаляясь от Старого Замка, Оля не удержалась и оглянулась: ей ещё раз захотелось посмотреть на волшебную громадину, в появлении которой приложила свою немалую долю стараний она. Но потом всю дорогу она думала не про сказочную постройку, а про то, что увидела в одном из окон Замка свою настоящую подругу Катю. Да, это была она, одетая в свою походную курточку. И сейчас, приглядевшись, Оля хорошо видела, что лицо девушки сидящей в данный момент рядом в бричке обладает необычайным сходством с лицом её подруги, но которая из них настоящая она, само собой, сказать не могла.
Как мы знаем Егибиха узнала, что в Замке появился второй Кащей и стережет его. Изобретение древнего чародея Кащея обхитрило волшебников. Им и в голову не пришло, что в отстроенном Старо Замке появиться второй страж и он поступит более умно – поместит маятник времени себе в грудь. Тем самым будет охранять и Замок и время в нём. Создастся баланс, что не позволит разрушиться Новому Замку при появлении Старого.
Но Егибиха находилась в полном неведении, что вскоре в Замке Хитра сломает механического Кащея. Поломка «раба времени» означала, что в Замок можно войти и больше не теряться в прошлом и будущем, а равновесие между Замками будет нарушено.  Этого Владычица не знала и не предвидела, поэтому на вопрос Оли:
– Кать, а Кать, а что мы в Замок не зашли. Разве тебе не интересно побывать внутри?
Неосведомлённая перевоплощённая владычица ответила:
– Рано ещё. Заговор сначала надо найти «О двух замках» и сотворить его. Внутри механизм один есть, с которым я договорюсь, если кое-кто мне ме-шать не будет. Когда-нибудь я это сделаю – мой Замок.
– Твой, так твой, – вздохнула рядом Оля.   
Стало быть, старинное чудо-сооружение в недалёком будущем заполучит настоящее время, и будет жить как все нормальные миры. Но Владычица и понятия не имела что может такое произойти и в данное время усиленно ломала голову, где найти злополучный заговор о «Двух Замках», чтобы поскорее расправиться с Новым Замком и с Изгоем. Она была полностью уверена, что он не сможет покинуть каменный остров и с гибелью Нового Замка единственный претендент на Старый Замок канет в лету. Давняя вражда вычеркнула из её души родственные чувства и, в конце концов, она уже и сама не верила, что он её родной сын.
Вечером того же дня путешественницы выехали в 3/9 Царство в сопровождении четырёх гвардейцев: на самом деле помраков, снабжённых ушками перевёртышами и одетых в надлежащую форму.
Смурной вид подруги сменился неожиданной радостью. Она озорно выкидывала в окно фантики и обёртки от сладостей, бутылочки от сока и дворцовой сладкой воды. Усеивала мусором обочину. Если бы рядом оказалась гармошка, Катя обязательно бы заиграла на ней, хотя в жизни не умела. Подпрыгивая на диване между подушками, и корча гримасы, она вдруг запела и рассмешила Ольгу. Песня оказалась странная, но с другой стороны прикольная:
Барыш везут кибиточки –             
Да разве ж я украла?
В моих руках все ниточки,
Но кажется всё мало.

Каждый за советиком –
Помочь и подписать.
Отмечу жирным крестиком,
Коль в лапу смел не дать.

Я вам ваша волюшка,
Я ваша свобода –
Ой, хлебнёте горюшка,
Взяв другую моду.

Заходите важные:
Все вы моя знать.
Место дам я каждому
И буду подстригать.

В колесе есть спицы –
Дворцовая тусовка.
Нынче у царицы
В тренде дрессировка.
Там! Там! Тра та там! – Неслось из кареты, и кучер лихо подстёгивал.
Егибиха спешила и особых задержек, на проторенном пути  не предусматривалось.
Хотя про одну остановку придётся упомянуть – без этого никак нельзя. Это произошло на невзрачном постоялом дворе.
Перед тем как лечь спать Катя-Егибиха решила просмотреть ещё несколько заклинаний. Оля сидела с ней рядом. Головня вышла. Маленькая ведьма прочитала первую писанину и отложила в сторону. Взяла вторую и промурлыкала:
– Два замка строил чародей… Кажется нашла… Название оторвано, – голос её перехватил спазм, задрожал. Она прокашлялась, разгладила бумагу, и начала сначала:
– Два замка строил чародей
  Без кирпича и без гвоздей
  Один другого красивей.

  Построил замки ведьмин сын
  Вокруг все земли покорил
  Здоровье растерял и пыл.

  Как быть вопрос решает он
  В каком из двух поставить трон

  А если два будут стоять
  Тогда бы всё не потерять.
– Покажи мне Новый Замок.
Лже-чародейка схватила блюдечко и запустила по нему яблочко. Появилось изображение Нового Замка над пропастью. Над ним сверкали молнии.
Случилось невероятное – сокрушительный  катаклизм рушил его. Ведьма с замиранием сердца смотрела, получая дикое удовлетворение от виденного светопреставления. В блюдце она увидела крышу Замка и на ней приготовленный для полёта дельтаплан. Камни посыпались и раздавили его. Сам хозяин Замка метался среди обломков и, наконец, упал вниз головой и покатился по лестнице в тартарары. Яблочко, бегая кругами, показывало настолько натурально, что даже настоящие языки пламени вырывались за края волшебного видео-транслятора. Из-под ранетки летели искры, как от точильного станка.  Вы уже наверно догадались, что в это время Кащей Нового Замка упал сражённый Катиным телефоном и связь между Замками оборвалась.
На столе лежало много будущих страничек великого справочника и огонь, мог перекинуться на них и превратиться в пожар. По крайней мере, так показалось Оле, когда несколько клочков бумаги рядом вспыхнули. Катя, прикованная к видению, абсолютно потеряла всякий контроль.
Верная подруга схватила кувшин с водой и вылила на огонь. Это произошло так быстро, что Катя-Егибиха от неожиданности остолбенела – вода попала ей на руки и замочила рукава, на блюдечко и остановило яблочко. Изображение потухло вместе с огнём, и на столе осталась лежать обгоревшая страничка использованного заклинания.
– Что, что ты наделала, – злобно, заикаясь, выдавливая из себя шипение, произнесла ведьма: – Ты испортила моё чудо. Ты не дала мне насладиться окончательным крахом. Разве может безмозглая подруга понимать, кого я сейчас уничтожила.
– Мы пожар чуть не устроили в доме! – Крикнула с обидой Оля.
– Тебе какое дело! – Катя-Егибиха замахнулась на неё: – Марш в карету! Головня, дай ей табуретку – на ней поедет!




   
                Глава № 6
               
                ИВАН-ЦАРЕВИЧ

               
Когда Старый Замок воскрес, и у него появилась первая главная башня, тепло  потекло от него в разные стороны как от нагретой печи – не лавиной, а постепенно высушивая землю, заблаговременно предупреждая о паводках. Сила нарастала плавно и настойчиво. Лето ползло, расползалось, и снег растаял в 3/9 Царстве до самого его севера. Речушки превратились в реки, а реки в потоки, но они не мешали благодаря своевременно возведённым мостам. Их построили так много и соединили надёжными дорогами, что путешественник мог выбирать любую по своей необходимости. Реально расстоянием, ни одна не отличалась. Просто создавалась видимость, благодаря которой кареты, дилижансы, фургоны находили в общем разнообразии свой короткий маршрут и избегали пробок. Разумный расклад играл на руку всему народу Царства и гостям, но подвёл Егибиху.
Широкие и гостеприимные ворота Престольного Града распахнули свои щедрые объятия, и новость удивила притворную чародейку; царевич отбыл к Старому Замку – и где они могли с ним разминуться?
А дело происходило так.
Всё началось с того, что телефон Ивана издал пикающие звуки и погас. Как человек умный, наследник сложил его в коробку  вместе с инструкцией и чеком и отнёс Синекуру. Астроном эксклюзивные вещички любил и, надев мощные окуляры, при хозяине разобрал его и собрал. Далее, то же самое произошло с зарядным устройством. После этого он взял и прочитал инструкцию, по очереди на всех языках. Убедившись, что написанное по всем параметрам совпадает с реальностью (как практически, так и в сравнении чужестранных изложений) учёный изрёк:
– Прибор работает от приспособления имеющего запас энергии. Оно требует периодического его пополнения. Я могу помочь, но на это необходимо время.
– Много?
– В том мире эта энергия называется электричество. Если нашу назвать этим словом, то отличие в параметрах.
Синекур потряс зарядным устройством:
– Кое-что надо переделать. Не хочу загадывать – постараюсь быстро.
Ваня махнул рукой:
– Ладно, Катю я предупредил; забирай и под наши условия приспосабливай.
– Но вы бы, Царевич, ещё такое изделие заказали: сами понимаете, от оши-бок даже цари не застрахованы.
– Поздно, Синекур, и голуби туда не летают.
Учёный понимающе покачал головой:
– Лишнего наговорил: не престало стоящему у власти за телефонную связь переживать. Вас Царь с утра разыскивает. Поспешили бы.
В царской приёмной толкались гвардейцы и Заслон с ними. Увидев Царевича, расступились, пропустили. Его Величество оторвался от бумаг и с акцентом обиды произнёс:
– Ты, Ваня, кто?... Наследник. Враг напал, царь умирает, какие твои дей-ствия? Встать сию минуту у трона и призвать Отечество защищаться, а что происходит?  Мы где-то прохлаждаемся, а государству, как получается, так и воюй.
– Мой телефон отказал – к Синекуру ходил.
– Ну, так что ж – жили без телефонов и ещё сто лет проживём.
– Войны тоже нонеча нет.
– Э, вот тут ты ошибаешься. Садись, – Царь указал на место, на котором только что сидел: – Разведка доносит, банды разбойников вокруг Старого Замка оживились. Имели место случаи перехода рубежа и грабёж наших земель. Хорошо, спору нет, что не зима, а лето; спасибо на этом, но коварное соседство нас не устраивает. Скажу ещё одну «нерадость»: послал ковёр-самолёт для выяснения обстоятельств, но летающие монстры – гуси-лебеди атаковали его прямо на границе. Пилот жив, коврика нет; итого вместе с твоим уже два потеряно, больше не дам.
– Хорошо, папа, я рейд проведу и определюсь на месте.
– Сначала завтра братьев проводишь. Решено – поедут родителей своих невест повидают.
На следующий день, на берегу широкой реки гвардейцы организовали парад. Пешие и конные подразделения прошли мимо причалов. Играл оркестр. Две галеры с парусами и золотыми щитами на бортах отчалили в разные стороны; одна на запад, другая на восток, увозя Стеллочку с Фёдором и Ксю Жа с Демьяном.
Совсем опустели Хоромы, а как было весело.
И Царь с Царицей не пошли домой – там скучно. Бодрым шагом двинулись от пристани к новому грандиозному мосту через реку на его открытие. Мы знаем, что все цари любят появляться на новых стройках, когда они заканчиваются, чтобы поблагодарить строителей и напутствовать их на новые деяния. 3/9 Царство в этом от сей моды не отставало. Хранило обычаи.
Царевич вперёд ускакал: у него свои заботы. Банды ворвардов взволновали его по понятной причине: путь из Благонравного мира проходил мимо Старого Замка и если Катя к нему в гости поедет, то не миновать беды. Как витязь он переживал за девушку – пускай чародейка, пускай хитрая, но предупредить от несчастья умнее, чем догонять, набить шишки, получить три раза по шее и с помятыми боками в последний момент спасти любимую.
Он заранее решил, что не ограничиться походом к приграничным поселениям, а сделает вылазку к самому подножью растревоженного чуда. Обойдёт его вокруг, обследует, сверит рельеф с картой.
3/9 Царство большого войска не имело, а брало силой выучки своих гвардейцев и отличным вооружением. Заведомо было ясно, что ворвардов в десятки раз больше по численности.
Заслона как всегда поставили в авангард, чтоб не только за Царевичем следил, но и тактику не давал ему позорить. На прощание  в тайной обстановке Ивану вручили сундучок:
– Тайное оружие, – пояснил Его Величество в присутствии Царицы: – Ста-рое, но надёжное, особенно против врагов волшебных земель. О нём сейчас никто не помнит – давно войны не было. Заглядывать не надо. На месте испытаешь. У нас этого добра накоплено достаточно – весточку дашь, по боле сундук пришлю.
Царевич опечатал и спрятал ларчик в походный ранец  долой от посторонних глаз, украдкой проскочил в конюшню, где приторочил его ремешками к седлу. Вспомнит он о нём ещё не скоро, как и все молодые люди, уверенные в себе и пренебрегающие советами старших.
Выехали когда солнце над лесом встало. Престольный Град рукоплескал, слёзы вытирал, платками махал, удачи желал.
Армия двигалась налегке, и быстро добралась до перекрёстка четырёх костров. Четыре дороги сбегали с холмов и пересекались в ложбине. На углах перекрёстка установили четыре одинаковой вышины колонны. Они возвышались чуть выше холмов. На них по ночам разжигали костры.
В то время когда первые всадники подъезжали к холму, карета с Олей и Катей-Егибихой перемахнула перекрёсток и скрылась в лесу. Авангард проскакал прямо, не заметив гостей.
Большой привал устроили на благоустроенном лугу, за что путники прозвали его «Приют путешественников».
Все населённые пункты в 3/9 Царстве носили названия в виде пословиц или поговорок  и никто никогда не старался назвать маленькую деревушку одним словом, а как пословица звучала, так и говорили – неторопко и с выражением.
В общем, жители деревни «Ум без догадки гроша не стоит» сделали ком-фортным вышеназванное место для привалов и не пожалели – гвардейцы все излишки продовольствия у хозяев скупили. Дорога удачно отделяла деревню от другого населённого пункта «На охоту ехать – собак кормить». Те собирались, собирались защитников потчевать – поглядели, а целой армии и след простыл. Телеги, нагруженные снедью, развернулись и поехали обратно домой. 
До границы было рукой подать, но ворвардов в этих краях не встречали. Жизнь текла своим чередом – петухи и колокольня заменяли куранты.
Первая стычка произошла позже, когда пересекли границу. Здесь излучение Старого Замка поджигало звёзды особенно ярко и оставляло сутки без тёмных ночей, то есть местность погружалась в сумерки, а не во тьму. Дырявая луна как сама скромница появлялось в звёздном небе, и исчезала, стараясь не выделяться, и спрашивала: «Посветить вам? Ах, не надо. Тогда до завтра».
Обосновавшись в одном лесном урочище, приступили к разведке округи. Иван-Царевич каждый вечер наносил новые данные на карту, и вскоре она запестрела метками, значками, флажками. Утром свежий материал проверял Заслон и давал добро на новые дозоры. Рядом с лагерем образовалась груда металла: вражеские доспехи, оружие, бляхи. Она росла медленно – ворварды дрались злобно и остервенело, что тревожило: обычно эти вояки так не воюют. Они поумнели, чаще меняли места привалов, выезжали на разбой большими группами, всегда хоть одного рыкало да брали с собой. В конце концов, выяснили:
– Они по утрам какую-то гадость пьют: – доложил один из разведчиков: – И от этого становятся невменяемыми.
Вскоре ворварды на какое-то время пропали. Гвардейцы шли по пустым лесам, встречая брошенные стоянки с кострищами и следы чужого вмешательства в плохо обжитую сказочную территорию. Появилась шутка: если «Ау!!!» покричать – отзовутся? А дозор принес ещё невероятное известие. Найдено место, где лежали трупы одних ворвардов.
– Как будто что-то не поделили, – произнёс разведчик, разводя руками. Известное дело, он не знал, что там схлестнулись ворварды Карги и Злобона.
Рейд продолжился. Маленькое  войско уходило от границы 3/9 Царства, углубляясь в волшебные леса и приближаясь к Старому Замку.
Один раз Царевич напросился в разведку. Как вы знаете, туда ходят исключительно с надёжными людьми, а его должность и к нему приспособленное имя обладали именно тем запасом прочности. Отряд собрался из молчаливых следопытов, кроме одного – он и ляпнул:
– Пойдёте в середине: не хватало ещё нам вас разыскивать.
Царевич не обиделся, а Заслон не слышал, отлучился, и всё обошлось, а то бы дал нагоняй за дерзкие слова.
Лазутчики пошли пешком с намерением забраться на одну из скальных гор. Ловкие и отважные люди по тропкам не ходят. Дикая местность им стихия. Перелезали уступы, прыгали с камня на камень, протискивались в расщелины, и планида благоволила. С самой верхотуры Старый Замок хорошо просматривался. Вдалеке виднелась дымящаяся ставка врага, кусок круглого озера. Как лоскутное одеяло местность перемежалась урочищами.
– Вот это новость? – Воскликнул разведчик Пётр Петрович: – Замок двумя башнями обзавёлся. А говорили что одна. Вот для чего, Царевич, разведка нужна, чтобы правду выяснить, а не верить сплетням.
Остальные дружно цокнули языками – волшебная громадина, загляденье.
Иван достал подзорную трубу, забрался на булыжник в намерении отыскать и рассмотреть стоянки ворвардов и получил первое предупреждение:
– Не забывайте, высочество, что стекло отблески даёт. Надо ждать, когда солнце за спину уйдёт.
– Этак до ночи просидим, солнышка боясь.
– Зато нас не обнаружат. Если невтерпёж чуток отклонитесь и на Замок по-смотрите – там всё равно никого нет.
Он послушно приложился к окуляру и оглядел знакомую достопримечательность.
– Что это? – Прошептал и чуть не уронил трубу: – А вы говорите никого нет. Есть. Ещё как есть: – Вгляделся ещё раз. Нет не обман зрения. В окне стояла его ненаглядная Катя. Появилась и пропала.
– Чародейство. Посмотрите, Перт Петрович, я не ошибся, вам никого эта девушка не напоминает, – растерянно сказала особа высшего ранга и отдала прибор старшему разведчику. Он протёр окуляр, вгляделся и подтвердил, но увидел он уже не Катю, а механического Кащея который преследовал её:
– Мы, в самом деле, ошиблись, там кто-то есть. В окнах тень перемещается. Ваше Высочество, с чего вы взяли, что это девушка? Вот посмотрите…
Царевич в очередной раз глянул в подзорную трубу, но Катя и ожившее чудище  к этому времени скрылись, а на просматриваемое место вышел третий обитатель Нового Замка.
– Колдовство, – грустно повторил Иван и увидев в окне красивую девицу. Она остановилась и посмотрела в его сторону. Две каштановые косички падали на плечи. Его царская, простая душа вдруг ощутила, как она ловко влезла в неё и неожиданно отодвинула Катю вглубь провинции. Он опустил голову и прижался лбом к холодному камню. Незнакомая красавица огнём полыхала в его сознании, но без намёка, без манящего призыва о знакомстве. Просто так, играючи, она звала его влюбиться в неизвестность и одновременно эгоистично проходила мимо.
Она вызывала чувство, требующее неукоснительного к себе внимания. Она появилась в окне на миг, но Царевич почему-то чётко осознал, что это мгновение преднамеренное и проделано ради него.
Он сгрёб в ладонь сухой мох и вытер им лицо, как бы стирая тягостное наваждение, и глянул в глаза боевому товарищу:
– Непростой таки Замок. Непростой. И думаю, всматриваться долго в него не стоит: кто знает, какие видения ещё в нём припасены.
– Как скажете, Ваше Высочество, давайте ворвардами займёмся. В конце концов, мы ради них сюда лезли. Нам надо дымки от костров посчитать. Один дымок двадцать ворвардов. Каждый считает про себя, потом в общее приплюсуем и среднее выведем.
Минут через сорок они закончили кропотливое занятие, сложили вещи, проверили скалолазное снаряжение и тронули крайнего по плечу: давай, мол, мы за тобой. Лёгкий всплеск света со стороны Замка заставил снова пригнуться и рассредоточиться. Третий фундамент на глазах исправил свои разрушения и на нём по кирпичику начала вырастать третья башня. Зрелище вполне занятное, если бы это строительство случилась в несуразно-благонравном мире, но в сказочном: растёт и растёт, ну, вырос, нам бы, такой талант.
– Вон оно оказывается как, – хмыкнул Пётр Петрович.
– Эта последняя: четвёртой не будет. Некуда примостить. Разве что грибницей пойдёт.
– Да, ребята, не зря я с вами пошёл, – благодарно отозвался царевич: – Насмотрелся чудес.
Цепочкой отряд двинулся по склону на соседнюю гору для дальнейшей рекогносцировки.    
Они вернуться назад спустя несколько дней с богатым материалом. Поздно ночью Заслон встретит Ивана, а уже рано утром нетерпеливо разбудит:
– Поднимайтесь. Весточку от Царя привезли.
За его спиной произошло шевеление, и появился гонец из 3/9 Царства, уставший и сильно пораненный. Рука его дрожала, протягивая свёрнутую в трубочку грамоту. Царевич раскрутил её и углубился в чтение:
– Или ты, сын, мой наказ забыл, весточки посылать, или пал в бою, и твои очи выклевали вороны. Если жив, не волнуй Царицу. Если богат победами, порадуй меня.
P.S.
      Твоя невеста Катерина Благонравовна благополучно прибыла в Хоромы. Жива-здорова, цветёт и чересчур эмоциями бросается. Подруга её Ольга Благонравовна сопровождение ей оказывает и нас милует.
– Две? – Хлопая ресницами, молвил Иван и отдал письмо ординарцу: – Две Кати???
– Гым, – прокомментировал его восклицание Заслон: – А где о второй уве-домление?
– Вторую, то есть первую я своими глазами в окне Старого Замка видел. Колдовство?
– Колдовство, – согласился полководец: – Но температуру, Ваше Высоче-ство, на всякий случай померить надо.
На следующий день произошло ещё немаловажное событие. Царевич и За-слон с небольшим отрядом свернули на одну из второстепенных дорог. Их уйма было в волшебных лесах и проезжих и не проезжих. Проскакав около часа по узкой тропе, они услышали звонкие женские крики: ворварды атаковали особу слабого пола, но она оказалась неслабой и не собиралась сдаваться.
Гвардейцы развернулись в боевой порядок и спешно пришли на помощь, но поразительно оказалось то, что выручать «несчастную» молодку к тому времени не потребовалось. Часть бандитов валялась на земле, другая часть убежала в лес.
Ромашка, а это была она, успокоила свою лошадку и, держа её под уздцы, полная невозмутимости, но с покрасневшими от возмущения щёчками,  по-дошла к Ивану.
– Жизнь заставила рекомендоваться в ваше доблестное войско. Я не плохой офицер-адъютант Иван-царевич. Возьмите на побегушки.
Наследник с любопытством оглядел побоище и, пристыженный медленной реакцией о помощи, спросил:
– Как вас зовут?
– Золотко, Изумрудная, Ягодка, Малинка сладкая, Запашистый…
Ромашка подняла глаза к небу, ища синонимы:
– Запашистая… Запашок…
Царевич засмеялся:
– Как мне к вам обращаться?
– Ясинка.
– Этого мало.
– Ясинка Хамомилла – произносится быстро и без запинки. Но не все могут, поэтому, чтобы не злить меня, проще просто Ясинка.
– Зачем одной ездить по глухой местности? Вас могли взять в плен.
– Вы так думаете?
– Женщин ворварды всегда берут в плен и требуют за них выкуп.
– О, вы правы – они храбрые воины, но глупые. Требовать плату они стали до того как полонить меня.
– И много они запросили? – Спросил Иван и тут же смутился.
Ромашка поправила вычурную шляпку:
– Цветы, лес, сельхозпродукты… я, знаете ли, богатая барышня. Очень богатая.
– Что это у вас за бутылки на поясе?
– Духи.
– Духи???
– А что тут такого? Я девушка духовная и без духов не могу. Люблю пахнуть с утра одним запахом, к полудню другим, после полудня третьим, вечером четвёртым и на ночь пятым. И так всю неделю и чтоб не повторяться.
– У меня нет причин вам отказывать, тем более что шатёр вы можете купить себе сами.
– Мне его и покупать не надо. Он всегда со мной: маленький и уютный.
Они опять свернули на дорогу, и когда эскадрон проехал несколько километров, Ясинка заявила:
– Здесь недалеко на речке есть мельница. Там моя лучшая подруга живёт. Она пожелала присоединиться к нам. Позвольте Иван-царевич до неё дое-хать?
Группа всадников свернула с тропы и через полчаса увидела быстрый ручей и приземистое строение огороженное плетнём. Рядом стояла запряжённая двумя пони тележка с плетёным верхом. Из дома вышла Нечёса с чемоданом в руке. Увидев гостей, она бросила тяжесть на крыльцо и воскликнула:
– Как вы вовремя. Кто-нибудь поможет мне уложить багаж в коляску?
Русалочка со времени учёбы в Пещере не сильно выросла. Как всегда обутая в красные сапоги и коричневую жилетку поверх белой рубашки со стороны она походила на жокея без жокейки. Всё портили сине-зелёные волосы, спадающие до пояса и в данный момент не заплетённые в косу. Царевича она расположила к себе с первых минут знакомства. Он сел к ней в повозку, и они поехали, покачиваясь на мягких рессорах. Представилась Нечёса Веткой Щекоткиной и рассказала притчу о том, как её прапрапрабабушка защекотала купца за жадность и от этого ей дали такую фамилию. Про дальнейшую судьбу бабушки она лукаво умолчала, а Иван из вежливости не стал спрашивать. За всю дорогу Ветка семь раз намекнула ему, что она не замужем, шестнадцать раз хватала его за коленку, пять раз попросила крикнуть пони «но, но», три раза застегнуть пуговичку на рукаве, один раз рассказать, счастлив ли он в любви или нет, и ответить на вопрос «Полынь или петрушка?». Когда Царевич сказал:
– Петрушка.
Она расхохоталась и крикнула:
– Ах, ты моя душка! А если бы ты, Иван, ответил «Полынь», мне пришлось грустно повторить «А ну тебя, сгинь». Верно, сообразил – правильный царевич.

***
Появление двух кавалергард девиц произошло вроде бы ко времени (во время войны каждый воин на счету и мужчина и женщина), но оказалось совсем некстати. Царевич при них сделался, глуп, бесшабашен и полюбил риск. Все уверения Ясинки и Ветки, что ему надо сидеть в ставке, а они разведают позиции врага, он игнорировал. «Щас»: девки будут по лесам скакать, а я в шатре отсиживаться. Ваня вскочил на коня, пришпорил – нате, догоняйте.
Если бы притоманки были рядом, они бы его догнали и заарканили, но нет: барышни в разъезде, времени не теряют, неприятельские дозоры уничтожают. донимают врага свистом и колючками убийственными.
Царевич во главе отряда гвардейцев вылетел из рощи и помчался вдоль заросшего высокой травой и лиственной порослью оврага. Здесь и встретился им обоз ворованного добра ворвардов Злобона. Бандиты хлестнули лошадей и телеги понеслись, подскакивая на ухабах. Начался азарт погони, через луг до следующего леса. У балки одна телега перевернулась, а в ней везли бочку злобы. Она покатилась по склону незамеченная на самое дно оврага. Корпус не выдержал падения, и напиток злобы потёк в ручей.
Остальные повозки догнали в лесу, но тут к мародёрам пришла неожиданно помощь. Ворварды как муравьи высыпали из лесного полумрака на свет. Гвардейцы падали один за другим. Царевич крутил мечом, отклоняясь то вправо, то влево. Самое страшное поражение со времени начала похода реализовалось. Мёртвая плоть и кровь украсили одну из красивых лужаек в сказочном лесу. Погибли все, в том числе два адъютанта. Одного Ваню ворварды пытались взять живым. Сшибли с коня, кинули аркан, но промахнулись.
Царевич побежал, виляя из стороны в сторону. Один раз удавка настигла его, но он махнул мечом и перерубил верёвку. Упал, перекувыркнулся; перед глазами возникло копыто дворцового жеребца; меч взлетел вверх и ткнул всадника; появился шест с петлёй; он перерубил его и снова припустил наутёк. На краю луга, где бочка злобы свалилась в овраг, сиволапы снова догнали его. Деревянная дубинка, пущенная ему в спину, попала в затылок и в глазах поплыли круги. Царевич плюхнулся лицом в дорожную пыль. И в это время – не позже не раньше – появились Ясинка и Ветка.
Они вернулись в лагерь и узнали, что царевич отбыл. Куда? Туда! Они пе-реглянулись – спасать надо. Мы предупреждали – сидеть и нас ждать. Предупреждали? Если беда случиться все ответят!
С перепугу горн маралом загудел. Заслон босиком в стремена заскочил. Да какой бы сбор быстрый не был, Ясинка и Ветка птицами умчались, как будто и вовсе не появлялись.
Два ворварда сёдла покинули, крепкую верёвку схватили и к будущему знаменитому пленнику устремились. Но не успели до него дойти. Ромашка жало выпустила. Маленькие наконечники ударили одному в левый глаз, другому в правый висок.
– Забирай царевича, – крикнула она Нечёсе и помчалась по краю луга, делая петлю. Маленькие острые дротики полетели в кованую стражу – метко, в неприкрытые части тела.
Ворварды великолепно сориентировались – одетые по-разному в дешёвые или богатые доспехи, щиты они имели все. В мгновение ока образовалась так называемая «черепаха». Щиты как бронированная чешуя прикрыли свору. Конь Ромашки нёсся по кругу, и если где-то появлялась щель для ответного удара из лука или арбалета, туда стремительно летел острый снаряд.
Нечёса подмышки подхватила Ивана и съехала с ним по склону. Бочку она из-за густой травы не заметила и не знала, что отрава в ручей попала, а из него в маленькую заводь.
Наследник с русалкой и свалились в этот самый водоём с родниковой осве-жающей водой, но с примесью отвратительной заразы. Нечёса мгновенно почувствовала присутствие грязи, схватила царевича за жёсткий, кольчужный воротник и пихнула его из воды со словами:
– Не надо тонуть, Царевич. Рано ещё. Пусть даже неплохой русал из тебя получился бы, всё равно рано.
А он очухался и давай фыркать, отряхиваться, умываться. Русалочка и ахнуть не успела, как он злобы наглотался.
Наличие в организме гражданина 3/9 Царства дворцового пойла даёт сходный эффект, ради которого пьют его ворварды. А на притоманов оно не действует – как с гуся вода.
Царевич вылез из воды и глухо зарычал, оглядел лес.
– Пойдём, Иван-царевич, по оврагу. Метров через двести обрыв поменьше, там и вылезем, – молвила Ветка.
– Да, да. Нас мало – тикать надо.
– Как вы себя чувствуете.
– Всех порву. Гады. Меня хотели убить.
Ветка отстала и шагнула в сторону, раздвинула траву и увидела треснутую деревянную бочку с нарисованным профилем Злобона на боку.
– Ай, я, яй. Не повезло. Чем тебя, царевич, лечить?
Иван выбрался из оврага. К нему подвели коня. Таким угрюмым командира гвардейцы никогда не видели: его взгляд отметал любые вопросы. Он равнодушно, мельком посмотрел на убитых солдат, а по приезде на бивак скрылся, ни слова не говоря, в шатре – на похороны не пошёл. Все сочли это за проявление нервного срыва и к нему не приставали.
Но вскоре он явился с голым мечом и, помахивая им, пошёл к пленным ворвардам. Они смотрели на него, не отворачивались. Царевич рубанул одного, второго, третья голова слетела с плеч. Заслон подскочил и заорал:
– Ты зачем честь позоришь?!!! Остановись!!!
Иван зло посмотрел на него – то и гляди подерутся – псом голодным прорычал, отвёл взгляд и назад к шатру потащился. Здесь сел на койку и давай меч точить до самого вечера.
Заслон на всякий случай около его палатки караул поставил – мало ли.
К концу дня прибыл дозор. Его послали обогнуть гору и выйти к реке.            Широкая лесная тропа вела вдоль неё. Они выехали на берег, и тут чей-то свист привлек внимание. Два ворварда выехали на мохнатых тарпанах на противоположный берег и приветливо помахали.
Гвардейцы остановились и загомонили:
– Чего они хотят?
– В друзья набиваются.
– Ребята, конец войне.
Ворварды ускакали назад, нашли переправу и, размахивая белыми, но грязными тряпками вернулись. Парламентёр, лохматый и чёрный как зверь из дикой чащи соскочил с лохматого и чёрного тарпана. Подошёл. Представился:
– Нахожусь на службе у ведьмы Карги. Она тоже воюет с ворвардами Злобона. Хотел бы провести собеседование с высокопоставленным лицом, чтобы было о чём доложить ведьме.
Гвардейцы посовещались и предложили один вариант: ворварды едут, откуда приехали, а самого посла с завязанными глазами сопроводят в ставку.
Кудла улыбнулся, но этого никто не видел, и согласился.
На закате его принял Заслон и объяснил, что царевич болен странной болезнью. Договорились, что Волков привезёт письмо от Карги, а тогда понятно будет, о чём разговаривать. Обратно до реки посла вызвалась сопроводить Ясинка. Она на него картофельный мешок накинула и верёвкой от шеи до пояса перемотала. Шоры на глаза его коня надела. Часовые головами покачали – ну, вы барышня и предусмотрительны. Девица приторочила уздечку слепого коня к своему седлу, и они ускакали.
Лохматый посол вернулся на следующий день и, как и договаривались, привёз пакет, адресованный лично Ивану-царевичу. 
Иван вскрыл, прочитал:
– Здравствуй, Ваня, пишет тебе ведьма Карга. Под моим командованием войско нейтральных ворвардов. Мы сражаемся с ворвардами преступного Злобона. Я очень рада, что ты не сидишь в 3/9 Царстве, и выехал мне на помощь. Нарочно или случайно не имеет значения. Как главнокомандующий предлагаю объединить войска: и тактику и стратегию вырабатывать совместно. Само собой разумеется, если моим ворвардам будут гарантированы те же права, что и твоим гвардейцам.
К сему: хочу тебя разочаровать весточкой, что твоя невеста из Несуразного мира Катерина Благонравовна чувствует себя хорошо и занимает сейчас должность Владычицы Дворца. Купается в золоте, мехах, комплиментах. От женихов отбою нет. Ленивая, сытая, необременительная жизнь ей к лицу, отчего она просит больше её не тревожить.
– Три, – сплюнул Иван.
– Что три? – Не понял Заслон.
– Три Кати. Одна в 3/9 Царстве, вторая в Замке и третья во Дворце.
– Царевич, покой Вам нужен. Хотите, мёду налью свежего.
– Сам-то чего посоветуешь этой ведьме ответить?
– Чем у нас будет больше армия, тем нам легче будет со Злобоном сражаться. Не так просто его победить.
– Значит, дайте ответ: в гости жду.
Заслон кивнул. Иван обхватил туловище руками, как будто его знобило. Ноги сгрёб под кровать и непроизвольно сундучок, подарок Царя, толкнул вглубь, где он и будет лежать до определённого момента.


               

                Глав №7


                ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС, ТЕМ БОЛЬШЕ ДРОВ

 

Ворварды не дали ребятам зимнюю одежду и одетые по-летнему,  Денис и Андрей тряслись и катались в клетке от стенки к стенке – ни сидеть, ни стоять в ней не представлялось возможным. Хорошо, что пол устилала жёсткая шкура – она, что не говори, устраняла один процент дискомфорта.
Два рыкала как нарочно, выбирали ухабистые места, а сама ловушка катилась на одной, смонтированной посередине, но широкой лыже и на поворотах заваливалась, то на один бок, то на другой.
Всю дорогу ребята выкрикивали и прощения, и просьбы, и угрозы – бесполезно. Свирепые звери бежали, не оглядываясь, не снижая темпа несколько часов, и остановились у гигантского снежного обрыва. Тут они бросили канаты и, боясь подходить к краю пропасти, толкнули принаду на её край – пускай катится и падает. Но, как видно, поленились и сил не рассчитали:  она доехала до бровки отвесного склона и замерла. Подходить к ней они не решились – если ненадёжный снег обвалиться, то все вместе полетят вниз. Лохматые, молчаливые твари потоптались, помялись, развернулись и побрели, обратно, во Дворец.
Молодых людей двойная дрожь пробрала: от холода и от страха. Зуб на зуб не попадал, и волосы дыбом встали.
Склон горы падал к замёрзшему озеру. Оно как на ладони, огромной лужей, лежало и блестело внизу. Прямо за ним заросли кустарника.  По левую сторону темнели разлапистые ели непроходимого леса. Направо снежные, голые заносы.
– Всё, Андрюха, сгинем мы, – прохныкал Денис.
Друг в ответ простучал зубами чечётку и уселся лицом к пропасти. Денис подышал на руки и завалился рядом:
– Может, попытаемся крышу сдвинуть и вылезти.
– Не знаю. И чёго, куда пойдём. А если будем сдвигать, клетку качнём и вон туда упадём. Не дураки сказочные людоеды – захотели сгубить так наверняка. И руки никто марать не стал.
Ребята ещё раз посмотрели вниз – какое свинство перед смертью наблюдать красивый сказочный вид. Несколько снежинок проплыли в ласковом потоке воздуха.
– Глядь, снег пошёл… и потеплело… чувствуешь ?
– Это значит замерзаем. Я читал, когда человек замерзает, он холод перестаёт чувствовать и его в сон тянет.
– Нет, прикинь, я спать не хочу и руки согрелись.
Хрум, хрум, хрум: заскрипел за спинами снег. Ребята вжали головы в плечи –  звери вернулись.
Хрум, хрум, хрум и раздалась песня:
– Сани, сани, сани, сани –
  Две оглобли, облучок.
  Сами, сами, сами, сами –
  Им что снег, а что песок.

  И летят быстрее ветра,
  Где ни ехать, ни пройти.
  Не нужны для них дороги –
  Им достаточно пути.

  Сани, сани, сани, сани –
  Не расплещется в них кружка
  И плевали на компас.
  Сами, сами, сами, сами –
  Не воздушная подушка,   
  А с удобствами матрас.

  Ух, ни холодно, ни жарко,
  Обдувает ветерок.
  Сами, сами, сами, сами –
  Им что снег, а что песок.
Маленькие санки выскочили из-за пригорка, и уж было вознамерились проскочить мимо, но сделали крутой вираж и остановились рядом. Два мужика в одних трусах слезли с них, и подошли к принаде. Не замечая пленников, с интересом потрогали прутья решётки.
– Кто-то обокрал зоопарк? – Произнесли трусы в зелёный горошек.
– Спасите нас, – прошептал Андрей, но наверно не достаточно смело. Гости не услышали его.
– Добротная клетка. Здесь она не к месту – себе заберём. Верно, Теха?
– Забирай. А я лыжу возьму. Мне лыжа как раз нужна, – добавили трусы в зелёный горошек, заглядывая под тюремную конструкцию.
– Ишь, какой хитрый. Лыжу пополам.
Снег вокруг захрустел и подозрительно просел под клеткой.
– Эй, эй, эй, – запричитал Денис: – Т-т-там пропасть.
– Если она хочет нас поссорить, тогда никому не достанется, –  сказал тот, кого назвали Теха, и изо всех сил лягнул по железному ободу основания принады.
Раздался шорох, как будто тысяча мышей пробежала рядом по дощатому полу, и снег провалился под ногами. Мужики, и кутузка на лыже с ребятами в облаке снежной взвеси понеслись вниз.
Через секунду Андрей с Денисом ничего не видели, кроме клубящихся вокруг снежных вихрей. Они страшно завывали и, надо полагать, вращали тюрьму вокруг своей оси. Неожиданно её несколько раз тряхнуло, она ударилась о пригорок, лыжа осталась в нём торчать, а вся клетка взмыла выше летящей и ревущей лавины. Каким-то образом она обогнала её и мягко приземлилась на гладкий лёд озера, сделала несколько поворотов вокруг своей оси и остановилась.
За всё короткое время полёта мысль, что вот тут-то и пришёл им конец, наверно посетила юные головы не один раз.
Ребятам стало необыкновенно жарко. Несколько минут они наблюдали искры и радужные круги на ледяной корке, но вскоре глаза привыкли. Изображение перестало двоиться, и как у исправного фотоаппарата появилась великолепная резкость.
 Решётки помялись и покосились. Принада приобрела форму, приближённую к шару, но в целости выстояла, и выпускать на волю ребят не хотела. Снежная пыль, поднявшаяся лавиной и окутавшая всё озеро, постепенно рассеялась, открывая пригожий, совсем нестрашный лес на берегу и магнетизм голубого, прозрачного льда. На нём, как ни в чём не бывало, сидели возле лунок те самые мужики в трусах. Рядом их санки. Видя, как всё обошлось, Андрей соизволил пошутить:
– Кому что, а моржи рыбачат.
– Помогите, замерзаем!!! – Порвал глотку Денис.
– Тссс! – На всё озеро предупредил Теха: – Клюёт!
– Мужики, – более слабым голосом повторил Денис: – Выпустите нас. Домой хотим. Вы чё не люди?
Меха дёрнул удочку, вытащил рыбину, бросил её в санки и подошёл к помятой решётчатой тюрьме:
– Не-а, не люди.
Оглядел амбарный замок и добавил:
– А что нам за это будет?
– А что надо? У нас всё отобрали.
– Ну, так уж и всё? – усмехнулся Меха, и рыболовным крючком открыл замок: – С вас семь подвигов. Возражений нет. Нет. Идите к лесу, там вас будут ждать. Они и поведут куда полагается. Всё. Разговор окончен. Рыбалка ждёт. Налима хотим.
Давешние пленники бегом пустились туда, куда указали рыбаки. После всего случившегося им больше не хотелось спорить – поняли, что приключение приняло сказочный оборот, где дорога домой может вполне зависит от послушания.
Около леса плавно в гору уходила лыжня и так называемые «они», которые должны были ждать, отсутствовали.
– Домой хочу. А нас куда послали, не знаешь, Андрюха!? – Сгоряча плюнул на лёд Денис. Менее отважный, но более интеллигентный Андрей согласился с ним. Ему давно, очень давно больше всего хотелось горячего чаю с клубничным вареньем, дивана и телевизора, но этого говорить вслух он не решался.
– Э, ге, гей!!! – Прокричал его друг, в надежде, что помощь где-то рядом. Тогда на лыжах с горы к ним скатился маленький хлопец, но на большой скорости не успел остановиться, проскочил мимо, развернулся вокруг дерева и вернулся назад.
– Извините! Сейчас всё будет тип-топ! Не умирайте! – Прокричал он, скинул лыжи и кинулся в лес. Через небольшой промежуток времени он вернулся обратно, неся с собой две новые пары лыж и палки к ним. Сделаны они, естественно, были не на высшем уровне и крепления из сыромятной кожи, но ехать на них ребятам очень понравилось.
Углубившись в лес, в самую чащу, они опять остановились и малец, ковыряя в сугробе лыжной палкой, пояснил:
– Тёплую одежду сейчас попросим, но особого изыска не ждите.
Снег зашевелился, и из него выглянула заспанная голова человекообразной обезьяны с осмысленным взглядом. За ней появились трое детёнышей в одеждах из пушистых шкурок.
– Мамаша, у нас тут неблагоприятное стечение обстоятельств, ну, то есть форс-мажор. Ворварды двух пацанов в лесу бросили – замерзают.
– Откуда они их взяли?
Хлопец пожал плечами:
– Пытать не умею, они молчат, следы замело.
Снежная мадам перевела строгий взгляд на стучащих зубами ребят, вздохнула как воспитательница в детском саду и исчезла в сугробе, оставив детей рассматривать спасителя и спасённых, а когда вернулась, бросила на снег охапку шкурок. После чего она вместе с любопытными детёнышами скрылась в берлоге, дав понять, что повторные волнения сулят встречу с хозяином этого жилья.
Спорить с ней никто не собирался. Путники отъехали на приличное расстояние и разбили привал. Представилась возможность поговорить. Ребята узнали, что мальчонку зовут Клубок. На все руки мастер он развёл костёр, смастерил из шкурок меховые комбинезоны, расстелил скатёрку, и на ней возникла миска с пшённой кашей. Её он справедливо поделил на три части. Запивали царский обед обыкновенным вкусным кипятком.
Так как шкурки оказались разных оттенков, сшивая одежду, Клубок разместил их на капюшоне и на спине полосками. Пуговицы заменили деревянные чурочки. Ребята напялили на себя мех, и осознали, что жизнь прекрасна и удивительна, лица расцвели улыбками – захотелось закричать на весь лес, побарабанить руками по груди, попрыгать вокруг ёлки.
Маленький новый друг покровительственно посмотрел и заявил, что очень рад, что с этого момента жизнь Андрея и Дениса приобрела более светлые тона.
Клубок был не очень разговорчивый и далее объяснил, что его работа дорогу показывать, а не выручать, но чувствовалось, что лукавит и в беде никогда не бросал и не бросит.
Лыжная прогулка с привалами затянулась и оклемавшиеся от пережитого ужаса мозги всё чаше задавали вопрос – где конец пути и что такое семь подвигов? На первый вопрос проводник ответа не знал.
– Если вы не знаете, куда вам надо, откуда я могу знать?
Андрей назвал город, улицу, дом, почтовый индекс. Коротышка долго разглядывал свою рваную и грязную карту и спросил:
– А страна, какая?
– Россия! – Хором ответили ребята.
Клубок свернул пергамент и изрёк:
– Другой мир? Туда путь заколдован – надо разколдованность искать, но, к сожалению, я не волшебник, а обыкновенный следопыт. Относительно семи подвигов думаю, кому вы пообещали, тот вас непременно найдёт и придётся обещание выполнять. Не исключено, что и путь домой отыщется.
После не многообещающего толкования стало чуточку грустно, но появилась надежда, хотя с другой стороны один подвиг это куда не шло, и, то не исключён случай жизнь потерять, а тут целых семь.
На следующем привале снова вернулись к старой теме. Ставшая привычной пшённая каша утоляла аппетит, а вскипяченный снег жажду. Первый заговорил Денис:
– Клубок, а ты в Вольницу дорогу знаешь?
– Знаю.
– А в 3/9 Царство?
– А что, вам туда надо?
– Может и туда, – сказал Андрей и немного подумав, продолжил, – Сами не знаем теперь куда нам надо. Дело в том, что в 3/9 Царстве живёт Царевич Иван. Я его один раз видел, и он меня один раз видел. Но не суть в этом. У него телефон есть по которому можно с нашей подругой Катей связаться.
– Чем вам ваша подруга поможет, если она в другом мире живёт.
– Понимаешь, она чародейка.
– Как ты её назвал? – Заинтересованно переспросил Клубок.
– Катя. Но чародейское имя у неё Хитра. 
–  У, у, у. Понял я, в чём дело. Чтоб с чародейкой Хитрой встретится с вас как раз, и затребовали семь подвигов.
– Вот оно что. Отчего такая заморочка?
– Хитра Кладенцом Егибиху уложила, Пеплу из плена спасла, а это не семь подвигов, это сто семь. Она великая чародейка – а чародея не так просто найти и тем более не так просто к нему подступиться.
Денис и Андрей переглянулись и молча, продолжили  жевать пшено. Клубок аккуратно сложил скатёрку и спросил:
– Так куда идём? В Вольницу или в 3/9 Царство?
– Надо же, а я не знал, что Катька герой, – произнёс Андрей.
– Пойдём семь подвигов выполнять, – ответил Денис: – Если Катюха смогла, я, хоть как одолею.
И ребята заулыбались. Сами виноваты, что так получилось – пошли бы вместе с великой чародейкой и сейчас в шоколаде сидели, а не в шкурах и в снегу по уши.
Дааа, красивые зимние леса поднимают настроение. Лапы занесённых снегом елей образовывали кривые своды. Под ними сидел таинственный сумрак. Шли по руслам замёрзших речушек, по полям заросших высокой, как бамбук травой, чей вид в блестящей снежной пудре завораживал. По пути встречались одинокие гигантские дубы и клёны, чьи даже малюсенькие веточки покрывал снег.
Однажды Клубок остановился и показал лыжной палкой куда-то в сторону. Ребята подкатились и увидели большие, круглые следы на снегу:
– Ещё одна обезьяна? – Знающе, но,  не утверждая, сказал Денис.
– Йети. Скорее всего, злой, потому что добычу ищет, а зимой ничего не найти, – поддержал его Андрей.
– Нет не йети, а бигфут. Следы большие, – опротестовал Денис.
– Тогда лучше сасквоч. Он тоже следы большие оставляет.
Но следопыт, покусывая губу, отрицательно покачал головой, посоветовал не спорить и объяснил, что в этих краях снежного человека авдошкой зовут, а, ни какими-то другим странным именем и добавил:
– У Авдошки всегда есть одёжки и они все нормальные, в семейном кругу зимуют – вы сами в этом недавно убедились. А это следы большой кошки с клыками-кинжалами. За рогатым кабаном охотиться.
– Саблезубый тигр, – прошептал Андрей.
– А что такое рогатый кабан? – Спросил Денис.
Клубок нарисовал на снегу носорога и согласился, что в разных мирах одно животное может иметь разные названия, но сущность от этого не меняется: и с тем и с этим встречаться опасно. После чего Андрей поближе придвинулся к нему, а Денис заявил, что ему нужна хотя бы дубина. Тогда он диким зверям клыки повыбивает и рога пообломает. Коротышка не медлил и со словами: авось это будет первое проявление героизма, нашёл ему короткий, толстый сук. Денис пёр его километра три – после выбросил.
Про следы хищников почти забыли, тогда Клубок остановился и зашептал:
– Не повезло… Они впереди…
– Кто они?
– Кошки… две…
– Тигры саблезубые?
– Да. Не успеем… падаем на колени, съёживаемся и лежим… они младших братьев не трогают…  Поняли? – добавил следопыт грозно: – Если жизнь дорога не шевелимся и тихонько попискиваем. Бурундуков изображаем.
– Я ничего не понял, – прошептал в ответ Денис.
– Я тоже, – Андрей посмотрел на Клубка удивлённо: – Бурундук это маленькая мышь, а мы люди.
– Я вам не зря полосатую одежду сшил. Вы похожи на бурундуков, а бурундук младший брат тигра. Древний бурундук в сказочном мире с человека ростом. Это в вашем мире они обмельчали, так же как и человек. А ведь великаны раньше землю топтали, о-го-го какие камни ворочали. Ну, всё, упали, тигры близко, я мысленно с вами: – Клубок шагнул за дерево и пропал.
Два тигра не спеша подошли к ребятам и обнюхали их спины. Андрей и Денис из-под капюшонов, увидели когтистые, мохнатые лапы.
– Ур, ур, мур, – раздалось сверху: – Мурр, урр, рруу.
– Пи, пи, пи, – пропищал Денис.
Один тигр одобрительно слегка потрогал его лапой.
– Пи, пи, пи, – повторил Денис.
– Муррр.
Мохнатые лапы исчезли, появились полосатые хвосты. Они, волочась по снегу, последовали за лапами. 
– Ну, молодцы, обошлось, – раздался из-за дерева шёпот Клубка: – Поднимаемся и едём туда, откуда они пришли. Путь свободен.
Ребята мигом вскочили на ноги и в течение десяти минут преодолели получасовой подъём. Поляна, залитая кровью, обглоданная туша носорога вселяли одновременно страх, любопытство и отвращение. Не говоря ни слова, путешественники проследовали мимо к чистым, белым сугробам. Большие, созданные плотным снегом, они лежали в разреженном еловом лесу. Было приятно забираться на них и скатываться. Вилять по ложбинкам и задевать пушистые, тяжёлые еловые лапы. С них осыпался снег, и освобождённые ветки поднимались над землёй, вспархивали широкими, зелёными крыльями. 
А на следующий день свершилось чудо. Заросли кончились и, как отрезанное ножом сало, снег остался в дремучей пуще. Впереди зеленела травка с жёлтыми только что взошедшими одуванчиками, прореженный лиственный лес с преобладанием берёзы и вяза.
Лыжи Клубок спрятал в тайник, и тройка удальцов пошагала вперёд на поиски семи подвигов. В одном месте они вышли на полевую дорогу. Сухая и гладенькая она приглашала беззаботно шагать по ней, но это впечатление оказалось обманчивым: юный следопыт присел и обстоятельно рассмотрел следы подкованных коней, прошёл чуть дальше и поднял брошенный мусор. Приложив руку к козырьку, он вгляделся в направление мерцающего сияния, куда медленно двигалась по тракту дворцовая карета с Олей и Катей-Егибихой, и высказал мнение:
– По дороге не пойдём. Опасно. Видите, много следов подкованных копыт дворцовых жеребцов. Ворварды, а это значит война.
– А это чьё? – не утерпел Денис, показывая на кусочек шнурка, поднятый Клубком.
– Завязка от шапки помрака, управляющего вон той каретой.
– Какой отсюда вывод?
– Подвиг вряд ли найдём, а вот неприятность обеспечена, – и Клубок, перейдя дорогу, опять углубился в лес, а когда настала ночь, он отказался разводить костёр. Речь его как всегда была кратка и обстоятельна:
– Выследят и убьют.
– Как же нам тогда подвиг найти, если ты боишься развести огонь, – возразил осмелевший в последнее время Андрей.
– Не меня убьют – вас убьют. Я убегу.
– Это мы уже видели: как ты за деревья прячешься: – упрекнул его Денис.
Следопыт пропустил реплику молодого человека мимо ушей, посмотрел на ребят как учитель на первоклассников и сказал:
 – Здесь не спрячешься. Здесь убегать придётся. Вы бегать умеете? Какова спринтерская скорость человека? Отвечаю – 11 метров в секунду. Какова скорость скакуна – отвечаю, 70 километров в час. Удовольствие перевести км/час в метр/секунды доставляю вам.
Математика, в условиях полной темноты не считая света звёзд на небо-склоне, отняла время, за которое свет успел пройти 90 миллионов километров.
Первым ответил Андрей:
– Почти 20 метров в секунду.
– Я умею бегать медленно, но долго. А зачем мы от лошади должны убегать? – буркнул Денис.
– Потому что всадник на ней, – раздражённо ответил друг.
– Тогда, куда не кинь, нам нужно оружие.  Клубок, где оружие достать?
– У ворвардов отнять.
– Или выкрасть.
– Отнять, мало-мальски, что ни говори, но подвиг, а своровать это преступление. И если поймают, стыдно будет.
Поутру путешествие продолжилось. Опытный следопыт шёл мягкой, кошачьей походкой и очень быстро. Ребята еле поспевали за ним. Иногда он успевал пропадать среди деревьев и как фантом возникал в стороне, подходил к ним и, молча, указывал другое направление. Но соблюдение осторожности всё равно оказалось мало. Отряд из четырёх ворвардов натолкнулся на путников. Беглецы, забыв про подвиги, залегли в кустах, но кони шарахнулись, заржали, учуяв чужаков. Один сиволап, оставил седло и направился обследовать местный подлесок.
Его грубый сапог чуть не наступил на Андрея; ворвард даже опешил, увидев лежащего и смотрящего на него человека, но Клубок оказался сильнее и свирепее могучего война. Он ударил его одновременно всем, чем мог – ногами, руками и головой. Трое оставшихся не покидая сёдел, направились на шум, но хлопец выскочил из засады, вышиб одного из седла и на освободившемся коне, галопом поскакал прочь. Ворварды за ним.
Денис с опаской подошёл к безжизненному стражнику – забрал  у него шлем и саблю похожую на тесак.
– Вот тебе и подвиг, Андрюха.
– Где ты его увидел?
– Пойти следом и спасти Клубка.
Друг подкрался ко второму поверженному и стянул у него из-за пояса гигантский нож.
– Теперь мы с тобой хоть защищаться способны и имеем на это полное право.
Но Клубка и ворвардов, оказалось, найти не так просто. Весь день они шли по так называемому следу, но подходящий случай настырно отворачивался и спасение проводника-спасателя откладывалось. Глухомань окружала и мешала как совершению подвига, так и обыкновенному преследованию. Просто чудо, что следопыт впопыхах забыл свои вещи и волшебную скатёрку. С её помощью проблема с едой решалась запросто, но в отличие от Клубка, который встряхивал её один раз в день, Денис тряс её каждые три часа.
Однажды они учуяли приятный запах. Ветерок приносил его от берега неширокой речушки. Её водный поток напоминал молоко, так как был абсолютно белого цвета. Благоухание разворачивалось и манило за собой. Они пошли за ним, и вышли на поляну. На ней сказочно лежали в центре большие разноцветные цветы, как блюдца с пиалами. Андрей подошёл к красному цветку и понюхал налитую в чашу жидкость:
– Малина, – вожделенно хрюкнул он и отпил: – Малиновый кисель!
Денис последовал его примеру и приложился к синему цветку:
– Голубика! – И побежал к следующему.
– Черника! Клубника! Земляника! Чёрная смородина! Крыжовник! – Слышались голоса. С наступлением вечера все цветы закрылись – или киселя жалко, или мы надоели: размышляли ребята. Помогла разобраться проведённая близ поляны ночь.
Перво-наперво в темноте возникли зелёные глаза и злобно кинулись рассматривать, кто нарушил покой кисельного берега. За ними появились две пары светлых. До первого луча зари они шипели друг на друга и невнятно доносился разговор, суть его был спор, что делать с малолетками: разорвать, утопить или подмешать в кисель яд, а если использовать отраву, то какую – сразу убивающую или не сразу. После всего, что ребята выслушали, они больше здесь не задерживались и рано утром продолжили путь.      
Вскоре наткнулись на высокую густую траву. Кое-где беспорядочно торчали деревья. Они заметили болотистое озерцо, а подойдя ближе, услышали гогот.
– Гуси, – прошептал Денис: – Если нам повезёт, мяска поедим.
– Ещё умудриться убить надо, – скептично ответил Андрей.
Вдвоём встали на четвереньки; медленно и бесшумно поползли. Проявляя старание в охотничьем деле, им удалось незаметно подползти к самой воде. Стебли травы не выдали птицеловов, и печёная тушка уже плавала в воображаемом утреннем обеде. Первым передвигался Денис, и Андрей видел, как он приготовился кинуть тесак, но вдруг передумал, всем телом прижался к земле, дрыгнул ногой назад и задел его плечо. Андрей замер и ещё раз получил подошвой в лоб – дескать, двигай обратно. Он откатился и пропустил задом ползущего друга:
– Что случилось? – Прикрыв губы ладонью, прошептал он, когда их головы поравнялись.
– Это не гуси, – ответил растерянно Денис.
– А кто?
– Динозавры.
– Чего? Они же гогочут.
– Посмотри сам, но лучше отсюда быстро уйти. Если они нас заметят – пиши пропало. Они не будут обнюхивать как саблезубые тигры, а просто порвут на клочки – я уверен.
Андрей не поверил, или любопытство победило, и пополз вперёд. Распла-стался как уж среди осоки и, спрятав голову в землю, пахнущую тиной, он наблюдал гогочущих, белых, оперённых тварей минут десять, заряжаясь впечатлениями.
Обед сорвался и сидя на достаточном расстоянии от озера ребята хорошо понимали, что едва сами не стали кормом. Вставать и идти больше не хотелось, тем более они не знали, в какую сторону. Предстоящая ночь страшила бродящими вокруг тенями, а день вечным плутанием по лесу.
Безумный гогот отрезвил, и они вскочили, не зная куда бежать:
– Смотри, – показал Андрей в просвет между деревьями. Дельтаплан летел высоко над землёй. Зверообразные птицы стаей поднялись и ринулись к нему. Битва была короткая – сломанные крылья сложились, и остатки летательного аппарата камнем полетели вниз.
– Кому-то не повезло, – сказал Андрей продолжая вглядываться в крохотный участок неба.
– Не дадут здесь скучать. Сиди, не сиди, но надо куда-то идти, – вздохнул Денис.
Пошли в сторону исключающую встречу с хищными птицами, чаще оглядывались, останавливались, вспоминая беззаветного Клубка. Ох, как с ним было хорошо.
Но чудеса не хотели заканчиваться. Дикий шум ломающихся веток заставил ребят стремительно забежать за ближайшее дерево. Из чащи выскочил большущий волк и пронёсся мимо ещё быстрее, чем они спрятались.
– Ты видел? – Посмотрел вослед удаляющемуся шуму Денис.
– Большая собака…очень большая, – протянул Андрей.
– Нет, ты видел, что он во рту тащил?
– Ты, чё, Денис, какой рот, пасти у них.
– Значит, мне не причудилось? Нет?
– Сумку он тащил.
– Да не сумку, а портфель школьный и на загривке кошка верхом сидела.
– Галлюцинации наверно, от киселя у нас.
– Надо идти, Андрюха, надо. Ты шаги ровные делай, а то говорят, когда по лесу ходишь не замечаешь, как правой больше отмеряешь, чем левой и круги наворачиваешь, а сам думаешь, когда кончиться, какой он большой, бесконечный и одинаковый. Вот это место, кажется, знакомо. Вот тут, кажется, уже проходил.
Волоча ноги, они, не останавливаясь, шли до самого вечера. В небе блеснула первая звездочка, и они вышли к деревне. У крайней избы во дворе два знакомых мужика в трусах пилили двуручной пилой на чурки положенную на козлы осину. Ребята от усталости забыли обрадоваться. Денис поднял руку и закричал:
– Здравствуйте! Вы помните нас?
И тут котомка с его плеча слетела.
– Отдай, это моё, – грозно сказал, неизвестно откуда появившийся Клубок. Глаза его сверкали гневными, чёрными зрачками. Но друзья, не обращая внимания на его взбешённый, сердитый вид закричали: 
– Ура! Клубок, это ты, дружище.
– Мы из-за тебя весь лес обыскали. Куда ты провалился?
– На месте надо было сидеть, – отрезал Клубок: – А не переться до самых Куличек.
Денис с Андреем грустно замолчали:
– Извини, мы не знали и тебя пошли спасать.
– Я вас не просил.
– А ты как нас нашёл?
– Как, как – по каше, – огорчённо уронил следопыт и бережно свернул мятую скатёрку конвертиком.
***
Не будем забегать далеко и вернёмся к событиям, которые произошли в месте весьма отдалённом и привели в дремучий лес, где брели ребята.
Изгой лежал на диване, смотрел в потолок и думал о Старом Замке. Он сравнительно недавно отстроился, но Новый Замок висел над пропастью в целости и сохранности. Кащей обхитрил его и в Старом Замке, поселилось его подобие. Вечное заключение грозило узнику.
Бывший Кощей встал, пошатываясь, включил зеркало и попросил показать Старый Замок. Три башни вынырнули волшебными шпилями. Изгой отшатнулся и не поверил своим глазам. Ещё раз вгляделся, протараторил: 
– Да, да, да.
И побежал по Замку, повторяя «Да, да, да» до гелиобота и когда открыл его крышку или люк, существо охраняющее Замок в виде скелета и прозванное Кащеем гаркнуло:
– Вам нельзя приближаться к данному предмету. Гелиобот можно сломать, сдавать внаём, подарить, продать.
 – Да, я за инструментом. Клянусь – за инструментом.
Кащей промолчал, но его злобные невидимые в провалах глазниц глазки, не отрываясь, следили за ним. Не желая его дразнить, Изгой быстро выскочил обратно с чемоданчиком.
Бессонная ночь прошла в нервном ожидании. Поутру Изгой привёл Хранителя в знакомое нам помещение с камином, подвёл к зеркалу. Хозяин Замка в очередной раз попросил его показать Старый Замок. Он предстал в зеркальных сотах, как и в прошлый раз с неизменными тремя башнями. Восходящее солнце украшало горы и рельефно оттеняло ущелья.
– Невероятно, – прохрипел министр всех забот.
– Но это случилось, – хозяин Замка обнял друга за плечи: – Тебе надо отправляться туда.
– Но для чего?
– Выяснить, почему моя тюрьма не рушится и как её можно разрушить?
– А если невозможно.
– Будет очень прискорбно. Значит, я останусь здесь навсегда.
– Ты-то сам чего думаешь?
– Там второй Кащей появился…
– Он охраняет время и не даёт разрушиться Новому Замку.
– Не скреби сердце – лети. Василиса тоже там, коли её башня появилась. Может быть ей нужна помощь?
– Как скажешь, – грустно вздохнул Хранитель: – Вы с Горыней вечно меня куда-то посылаете.
Изгой принял упрёк и не нашёлся, что сказать. Незаменимый друг потому и называется незаменимым, потому что его некем заменить и доверие, которое ему оказываешь, бесценно. Он ничего не требует взамен – знает, что радость историй, пассажей, случаев и приключений будет делиться пополам.
В правом верхнем углу участок волшебного зеркала погас и снова вспыхнул – в нём появилась Горыня:
– Как самочувствие?
Изгой поднёс указательный палец к губам.
– Отвратительное.
– Ничем обрадовать не могу. Дубликат время носит в груди.
Изгой дал понять, что понял.
– Бух!!! – раздался удар как будто по гигантскому тазу: – Никакой связи. Вы исчерпали свой лимит. Ведьме Горыне запрещается появляться здесь и разговаривать с вами. В следующий раз я просто выключу время.
– Всё, всё!!! Я послушный!!! – Завопил Изгой и подтолкнул друга к выходу.
– Ох уж эти женщины, – промычал Хранитель, покосившись на Изгоя: – Надеюсь, полёт будет безопасен.
– Абсолютно, – невозмутимо ответил Изгой, одновременно думая про гусей-лебедей. Они улетели, но могли в любое время вернуться: – Извини, тебе придётся на время снова стать  Портфелем – так ты весишь меньше.
Все запчасти и оборудование хозяин замка затащил на крышу самостоятельно. Работая гаечными ключами и отвёрткой, собрал планер. Спустился обратно в библиотеку и нашёл Хранителя готовым к полёту. Портфель стоял на столе, хлопая рисованными глазами. Много не разговаривая, Изгой скидал в него кучу мелочей, от чего он раздулся и закряхтел:
– По-твоему, сейчас я вешу меньше? – полюбопытствовал Министр Забот.  На это ему разъяснили, что не зря его назвали Хранителем, и ничего страшного, если временно он будет хранилищем.
В довершении ко всему, в него поместились, уменьшившийся до котёнка, Котофей и ключ Люкс.
Перекинув через плечо, как баул, Изгой потащил его на крышу Замка. Казалось, что ступеньки не выдержат и Замок раньше времени развалится без чьей либо помощи. Но ведь это Замок, а что будет с планером, думал Портфель, лежа на спине и слушая тяжелое дыхание. Всё обошлось, и его крепко закрепили между крыльями. Летательный аппарат откатился в крайнее положение к пусковому механизму.
– С богом, – сказал Изгой и прыгнул ногами на курок. Толстая резиновая лента освободилась и, хлопнув, выкинула планер сразу на середину провала, где он завис, как будто раздумывая в какую сторону лететь. Нещадный поток воздуха подхватил его и потащил прямо на отвесные скалы. Они приближались с ужасающей быстротой. Портфель широко раскрыл глаза от ужаса. Котофей попытался выглянуть, но плотно, судорожно прижатая крышка не дала ему и ухо выставить наружу.
Ветер завывал в крыльях. Казалось отвесную стену, растущую из самых глубин, не облететь, до того она была громадна и ужасна. Неминуемо планер врежется в нее, и все мечты полетят туда, откуда не возвращаются. Всё – Портфель зажмурил глаза и, представляя, как его будет размазывать по камням, втянул нос-защёлку в себя. Крышка от порыва ветра открылась, и голова Котофея выскочила из бездонного хранилища.
– Ух, ты!!! Баю, бай!!! – Завопил он, так как планер подхваченный вихрем развернуло вверх, и параллельно стене он порхнул в небеса.
Кто-нибудь скажет, что это американские горки. Ничего подобного – там нет полыхающего пекла под ногами, нет вертикального разворота строго на девяносто градусов и самое главное нет накатанной колеи. Всё что объединяет с ними это противный встречный ветер. Но в нашем случае и ветер был сказочный, потому что превосходил и по силе и по вредности и по настырности.
Крылья продолжали гудеть, а оторвавшийся в хвосте маленький кусок шлёпал по корпусу мокрой тряпкой. Портфель распахнул очи, и они увидели синий, синий ненаглядный небосвод. Как хорошо, какой чудесный ветерок, а воздух – так и хочется набрать им полные лёгкие и закричать, но он так подумал, а кричал торчащий из него Котофей:
– Хранитель, ты знаешь, когда я последний раз летал?!!! Баю, бай!!! Да, я ещё ни разу не летал!!! Крышка за его головой вибрировала и изображала дополнительное крыло. Ветер напором выжал слёзы из глаз, но голова развернулась на 180 градусов и продолжила вопить:
– Я прочитал уйму книг, но не видел, где я живу!!! Когда я буду об этом рассказывать, мне не поверят!!! Баю, бай!!! А придётся рассказывать!!! И пускай попробуют не поверить!!! Баю, бай!!!
Планер завалился на бок и сразу выровнялся. Волшебные леса поплыли один за другим. Вдалеке чёрным пятнышком с тремя звездочками показался Новый Замок. Скоро долетим, подумал Портфель, не заметив как со спрятанного в камышах озерца, грозно гогоча, вспорхнула стая гусей-лебедей. Острые когти прошлись по туго натянутой материи крыльев и оставили одни лохмотья. Летающий аппарат потерял управление, но и тогда гуси от него не отстали: нанесли таранные удары и поломали каркас. Планер камнем упал в гущу леса. Куча мелких предметов вывалилась из Портфеля. Котофей выскочил сам и принял боевую стойку.
– Я видел всякую наглость, но это превосходит её неслыханность. Баю, бай, – Баюн ощетинил усы и приподнял шерсть на загривке.
Хранитель к тому времени откатился от поломанной конструкции и из его утробы выглянули четыре существа напоминающие муравьёв. На лапках они держали ключ Люкс. Он вытянулся в струнку и находился в обморочном состоянии: – Глаза в кучу! – По привычке закричал первый.
– Зе…, зе…, землетрясение! – Подхватил, запинаясь второй, а за ним третий и четвёртый:
– Начинаем урок географии!
– Вы не правы, коллега, сегодня нам грозит урок геологии! Эта дисциплина определяет те предметы, которыми удобно кидаться вы, вы, вы!…
– В урок зоологии…   
Гуси-лебеди собрались толпой и сделали шаг вперёд. Муравьи замолчали, а ключ Люкс неожиданно заголосил:
– Спасаемся!!!
Крышка Портфеля захлопнулась, и они вместе с Котофеем попятились, прижимаясь к зарослям.
Второй шаг хищники не посмели сделать и замерли. Что-то сдержало нападение злобных тварей? Неужели они испугались кота? Эти мысли на секунду посетили Хранителя и он увидел тень. Она прикрыла его и маленького Котофея. Серый Волк выглянул из чащи и мимоходом поинтересовался:
– Чего? Дерётесь?
У Портфеля прорезался голос и он, прижимаясь к Бирюку, завыл:
– Жили у бабуси
  Три весёлых гуся.
  Пёстрый, Шалый, Малый:
  Гуси-каннибалы.

  С рук бабуси ели
  Три весёлых зверя.
  Клювом, когтем и клыком
  Загибали пальцы,
  Пока их в глухом лесу
  Не побили зайцы.

  Больше не боюсь я
  Гусей у бабуси.
  Зайцев было не унять,
  А чтоб легче вам понять
  Уясните толк –
  За спиной у них стоял
  Всю дорогу волк.
Он упёрся Серому во влажный нос и прошептал:
– Хватай меня и бежим.
– Извините, Вы имеете какое-нибудь отношение к царевнам или к цареви-чам?
– Самое непосредственное. От меня зависит обучение любого наследника, а значит и благополучие государства.
– Гхым, ну хорошо – мы отбежим в сторону и там продолжим разговор.
– Я с вами, – мяукнул Котофей и прыгнул Волку на загривок. Кривые клювы щёлкнули, намереваясь разорвать Портфель в мелкие клочки, но ухватили пустое место.
***
Ни колдунья, ни чёрт не ведали о «коварном» замысле Василисы.  Для Шиша вообще оказалось полной неожиданностью всё произошедшее. Данную за игральным столом клятву смерти он вполне разумно посчитал шуточной. Как бы то ни было, но она необычным образом пожелала воплотиться. Василиса не шутила и волшебство сработало. Иван-царевич в подзорную трубу увидел Катю, и сама девушка об этом тоже не подозревала, хотя смогла уберечься и остаться в живых. Смерть скреплённая волшебством не успокоилась и пошла искать свою жертву.
Глухой звук, похожий на удар молота о каменную стену пронёсся по волшебной и уютной мурье. Шиш первый увидел чёткое кровавое пятно. Корзины упали, орехи рассыпались. Он знал, что этот знак не появляется просто так и подумал, что смерть явилась за ним – приготовился драпать. Закоулки волшебной Пещеры вполне могли спасти его от любого преследования. Горыня наоборот никогда не боялась подобного грозного явления и хотела перегородить ему дорогу, но не успела.  Тень порхнула и замерла между ней и Василисой. Посох стоял в стороне, и хозяйка пещеры скосила на него глаза, зовя к себе. Он моментально прыгнул к ней в руку, но призрак опередил – развернулся и залетел за кресло старой волшеб-ницы.
– Лишь бы я не ошиблась? – Тихо донеслось из её уст, и Василиса закрыла глаза, чтобы больше не открыть.
Чёрт заревел белугой и забарабанил кулаками по коленкам. Горыня с  невыносимой болью в глазах уставилась на мёртвую волшебницу. Её голова упала на грудь, но худенькие руки всё ещё удерживали подлокотники.
– М, м, да. Душещипательно, – негромко сказала Горыня и оглянулась вокруг себя, как будто, что-то искала.
– Это клятва вернулась к нам, которую нам дала Хитра!
– Не кричи. Хитра не могла по настоящему сотворить этот заговор
– Но его сотворили! – Крикнул Шиш: – Сотворили! Какие мы волшебники, если убиваем сами себя!
– Позови Растатута и уложите её в кровать. Я сейчас подойду.
Хозяйка Пещеры набрала в горсть кварцевого песку, с силой кинула в отполированный участок стены, и запросило волшебство ответить, откуда пришла смерть.
Возникло зеркало и в нём Старый Замок. Горыня уставилась на него и щёлочки её глаз сузились: башня Егибихи восстановлена. Ловкий ты у нас Магистр, своего не упустишь. Но что это – башня Василисы? Замедленно распускающимся бутоном цилиндрическая конструкция поднялась вверх и украсилась лимонно-оранжевой крышей. Ведьма опустила голову и довольная ухмыльнулась:
– Умерла, значит.
Горыня продолжала смотреть на Старый Замок. Вот он восстановленный, во всей своей красе. Теперь что станет с Новым Замком – что-то произойдёт или ничего не произойдёт.
– Что за кудесу ты придумала Василиса? В кого превратилась и для чего? А если ты не осилишь Кащея? Тогда как тебе помочь? Здесь была Хитра. Неужели… Хранитель это имел в виду. Но если они обе погибнут.
Хозяйка пещеры махнула рукой, потушила экран и снова зажгла, запро-сив Новый Замок. Отряхнула ладонь от песка. Мысленно прошептала:
– Изгой!!!
Чародей слез с дивана и, протирая глаза, увеличил своё изображение в зеркале.
– Будь осторожен…
Изгой отмахнулся.
Горыня перешла на жестовый язык:
– Я ничего не понимаю. С Новым Замком всё в порядке?
– Да, – ответил Изгой невесело.
– У Старого Замка все три башни выросли.
– Я видел. Василиса выстроили свою…
Горыня нетерпеливо перебила его:
– Ты Хранителя и Баюна отправил в Старый Замок.
Изгой утвердительно кивнул.
–  Если у Василисы ничего не получится… Разрушения Нового Замка отдалится… и я не знаю, когда оно начнётся?
– По жизни жду, – показал жестами Изгой: – Я всё хорошо понял и у меня всё готово.
– До связи?
Горыня неспокойно отмеряла шаги по мурье. Она вспомнила о гусях-лебедях, о пакостливом нраве крылатых монстров. О том, как они всё могут испортить, погубить безвозвратно, непоправимо. Воображение до тошноты растревожило сознание. Ведьма остановилась около свечи и сунула в огонь руку. Подействовало. Боль отвлекла, и ладонь легла на кусок льда. Не желая убирать руку с прохлады, Горыня поманила кресло. Оно подъехало, и она со вздохом села в него.
В мурье появился Растатут и поставил перед ней бокал. В нём плавали ягодки, мгновенно вылечивающие ожоги.
– Что-то произошло, но я не пойму что, – отвлекаясь, заговорила сама с собой Горыня: – Такое впечатление, что Василиса напутала и не желая того сотворила кудесу от которой сейчас мы не знаем, что ожидать. Нас всегда тревожило бесхозное волшебство, но как видно мы забыли о нём. Оно, попадая в ненадёжные руки, способно принести непоправимый вред.
Бу-бум. Глухой звук за короткое время второй раз посетил Пещеру и прервал размышления Горыни. Её кинуло в жар. Она огляделась, ожидая увидеть очередного палача, но мурья тихо и мирно поглотила звук.
Через секунду гладкая стена качнулась и по ней как от брошенного камня в воду поплыли круги.
– Что? – Ведьма вскочила с кресла, но, не зная, куда податься замерла, – похоже на подземные толчки.
Бум, бум. Раздалось повторно. Ведьма, ломая руки, пошла по пещере. Грозный туннель успокаивал, но предчувствие беды приближалось. Что делать – лететь к Новому Замку? Не навредить бы. Побег рассчитан на тот момент, когда начнутся разрушения. Раньше невозможно и крайне опасно: Кащей заблокирует время и откинет его назад. Нет, нет, нет, действуем аккуратно… Бум, бум, бум прогремело как отдалённая канонада за горизонтом. Горыня вернулась обратно, трусливо указала Растатуту на зеркальный участок стены, прошептала:
–  Включи.
Чертёнок кинул горсть кварцевого песка, и из зеркала брызнуло пламя. Анчутка и ведьма отпрянули. Огненный вихрь кружил над Новым Замком. Каменный остров крутило, изгибало, трясло. Опомнившись, Горыня приблизилась вплотную к видеоэкрану и чуть не вошла в него. Через несколько секунд изображение потухло, но она успела рассмотреть то, что ей было надо. Изгой лежал на лестнице без сознания руками и головой вниз. Каким-то предметом одежды он зацепился и чудом удерживался на ступеньках. Они прыгали, как будто были на пружинах и по ним стучали невидимые молотки.
Он рассчитал всё – второй аппарат (дельтаплан) был готов; надо дождаться первых толчков, лечь на него, пристегнуться, дёрнуть за верёвочку и дверь откроется. Внимание сторожа будет занято и за это время он должен успеть достичь другой стороны провала. Несомненно, поднимется порядочный гвалт, и от него можно ожидать всего что угодно: в первую очередь сборище всех гусей-лебедей. Потом он боялся, что у Кащея всё же получиться заарканить его. Чем время шутит так это подвохами, а Кащей как-никак с ними на короткой ноге. Где он будет прятаться, если у чудовища есть дополнительные способности и оно выживет и пойдёт следом за ним с мечом и будет уничтожать всё, что к нему приблизится. Он фантазировал и храбрился, что Кащей не перехитрит его и боялся, боялся, боялся. Ни в коем случае, не за себя, а за окружающий его Сказочный Мир, которому мог своим побегом навредить. В котором живут те, на ком держится Сказка. Кого боятся или недолюбливают. В котором живёт та, которая неожиданно стала близка ему. Но вот подвернулся несказанно удобный случай – землетрясение. За всё продолжительное бессмертие первый раз. Давай, тряхни, чтобы невыносимый сторож канул в лаву, и не видел, как я спокойно улетел в новое бессмертие.
Он ещё раз обошёл планер и невозмутимой походкой спустился с башни.  Кащей наблюдал за ним зоркими очами.
– Если нам будет угрожать опасность, что мы будем делать?
– Спасаться, – заученно ответил скелет с короной на голове.
– Как?
– Я скажу, когда будет угроза нашему существованию.
– Эх, ты – бестолковый страж. Если бы ты, хоть что-то чувствовал, давно сказал своё слово, – подумал Изгой, развернулся на месте и снова пошёл наверх. Его ноги быстро перебирали ступеньки, когда неведомая, ехидная сила крутанула остров, и он как буй на волне запрыгал над пропастью. Курок, удерживающий летательное средство сработал, и планер без хозяина выкинуло в небеса, но Изгой так и не узнал об этом.  Натянутые растяжками, рельсы завибрировали и запели, В этот миг было хорошо видно, что они простираются не только к Городу Помраков, но и в противоположную сторону, где чернела ещё одна сказочная, скрытая пещера. При очередной встряске оттуда выскочила ладья и заскользила к Замку.
У Изгоя мелькнула мысль, что так бывает когда творят страшное заклятие и молния падает на убежище проклятого. Ему ничего не оставалось, как форсировать расстояние по лестнице. Но он не успел. Кащей молчал, а может быть и дал команду. В страшном грохоте её всё равно нельзя было расслышать. Замок раскололся от могучего напряжения. Полстены полетело в провал. Изгой ухватился руками за гладкие перила – не удержался, и его потащило вниз. Тогда он, как акробат, перепрыгивая с одной качающейся ступеньки на другую, попытался всё-таки побороть препятствие, но падающий камень сшиб его и бессмертный даже не успел понять, что такое смертность. Его тело покатилось кубарем по лестнице и застряло между балясин.
Катастрофа продолжилась без хозяина Замка. Рельсы гнулись, заворачивались узлами. Куски скалы отваливались и летели в огненное варево. Гелиобот съехал по полу, зацепился за порог, перевернулся и полетел вслед за ними. Следом посыпались книги, коллекционное вино из погреба, глобус-великан, зеркало, гобелен и прочее имущество. Словом накопленные богатства Нового Замка канули в лету так и, оставив в тайне, зачем они были нужны Изгою, как появились в Замке и кто их туда доставил. Скелет крокодила и чучело обезьяны по очереди упали в проезжающую мимо лодку, и она увезла реликвии в непроглядную ночь. Кащей-страж, удивлённо взирал на происходящее и стойко стоял на балконе, но и балкон вместе с ним оторвало, а упавший сверху кусок догнал и расплющил его. Он так и не успел ничего сказать – скорей всего спасения в нём не запрограммировали, а узник лежал и не пытался сбежать. Если бы он умер, он бы и мёртвого его охранял – его кости. Да, безжизненные тела не бегают, а сейчас самое время было совершить побег из застенка и почувствовать вкус свободы очаровательной и дурманящей.
В Городе Помраков все жители заполонили так называемый сорт,  столпи-лись на скальном выступе-коньке и наблюдали загадочное и далёкое представление. Гром канонады доносился от тёмного убежища Кощея, и огненные факелы вспыхивали, как будто где-то над пропастью работал невидимый фаерщик-великан. Помраки в изумлении перешёптывались и обменивались жуткими догадками. Никто не желал уходить, не досмотрев всего представления полностью. Народу собралось столько, что некоторые стояли у самого обрыва. Бесспорно, столь безответственное поведение привело к трагедии.
Ладья, на которой отправляли жертвы Великому, вынырнула неожиданно из тёмной тучи и устремилась к пристани. Кто-то закричал, что Кощей опять хочет жертв, другие от того, что просто испугались – но в этом случае судьбе всё равно: через секунду крики перешли в рёв, а ладья выскочила на конёк и протаранила толпу. Скелет крокодила и набитая опилками обезьяна с полным безразличием взирали на море крови, причём обезьяна продолжала сидеть на рептилии скаля жёлтыми зубами. Свершилось – Кощей явился, сам пришёл, вот он, подходите, он голоден, он ненасытен.
Помраки падали в кипящую бездну, давили друг друга в узком проходе, сходили с ума от неожиданно пришедшего к ним помрачающего кошмара.
В этот момент огненный метеор пролетел над городом и пронёсся над провалом, вскользь, задев обломок кощеевой скалы. Это Горыня прилетела на своём огненном коне. Она не стала рисковать своим любимцем и на скаку (или на лету) спрыгнула на скалы. Ударила посохом приказывая остановить разрушение, но волшебство не осилило стихию, и посох сломался.
– Бесполезная палка, – выругалась ведьма, отбросила обломки в сторону и, цепляясь за неровные поверхности, не разглядывая дорогу, поспешила к Замку. Почва уходила у неё из-под ног, но раздвоенный плащ как тысячу змей хватался за выступы, удерживал её и нёс к цели. В считанные минуты она оказалась у развалин Замка. Всмотрелась. В проёме, где лежал Изгой, всё ещё работало освещение. Светящимися струйками оно бежала по парапетам и карнизам, косякам и плинтусам.
Горыня взмахнула плащом и превратилась в маленькую ящерицу. Юркая, маленькая рептилия рывками, приподымая головку, шустро преодолела опасное расстояние и замерла возле избранника. Переставляя лапки, она осмотрелась. Катастрофическая обстановка со всех сторон грозила опасностями, но другого выхода она не видела – помощи ждать не откуда. Ящерка сгорбилась и превратилась в варана. Он ещё раз прощупал лапами лестницу, убедился в безопасности и увеличился в размерах, перевоплощаясь в дейнониха: небольшого динозавра высотой полтора метра и длиной три метра. Кривым когтем он схватил тело за одежду и попробовал приподнять, но сил оказалось недостаточно. Теропод как можно шире расставил лапы и осторожно стал перерастать в цератозавра. Этот гигантский хищник способен был утащить не одного Изгоя, но тут балясины рухнули и бессмертный хозяин Замка, так и не пришедший в сознание, упал на лестничный пролёт расположенный ниже. Динозавр огляделся, ища за что зацепиться, но зыбкие опоры колыхались, отваливались. Скала раскачивалась и по расколотому залу, куда вела разломанная лестница, до сих пор ездили не упавшие в провал предметы. Её друг, то и гляди, мог свалиться в общую кучу вещей и они или раздавили бы его или утащили за собой в бездну. Но мы дольше рассказываем, чем соображала Горыня. Она увидела один единственный выход: движущуюся карту. Если вместе с Изгоем она упадёт в неё, их больше никто не найдёт. Они убегут от всех и всегда будут вместе. Она прыгнула вниз, и мощный удар лапы переместил стол с башенками по краям в точку возможного падения Изгой, если бы он сорвался с последнего пролёта.
Карта в Новом Замке всегда показывала своё место нахождения, но она, как мы знаем, двигалась, и от сильного толчка и последующей резкой остановки стола по инерции убежала далеко от провала. На её поверхности мелькнуло озеро и башни Старого замка. Вот оно самое время – внизу леса, горы, свобода. Цератозавр сделал рывок и попытался ухватить беспомощного чародея, но опять опоздал. Очередная балясина отвалилась, и Изгой свалился в новый мир один. Портал пропустил его и захлопнулся. Тяжёлые дубовые стойки упали следом, но на край стола – карта сложилась пополам, и поглотила саму себя. Обломки полетели в огонь вслед за остальными сокровищами.
Дикий рёв огласил пустынные руины: где тебя искать Изгой в огромном Сказочном Мире? За что мне это? Жив ли ты ещё?
Динозавр выпрыгнул из утробы Замка и, не разбирая дороги, ринулся по острову к рельсам. Когти крепких лап заскользили по металлу.
Ящер бежал стремительно, в прыжке переваливаясь с одной рельсы на другую. А когда это было невозможно, он подражал канатоходцу, причём темп его бега не замедлялся. Казалось бы, перемещение на большое расстояние через провал, в сплошном мраке, по грязно-серым, неосвещённым, качающимся и погнутым как попало стальным узким брусьям немыслимо и исключено. Казалось бы, но видно есть такие моменты, когда и волшебники не могут себя контролировать и лучше не становиться у них на пути, но Город Помраков встал. Народ с перевёрнутыми назад ушками ещё не очухался от первого удара, а тут появилось чудовище и, подминая под себя выживших, протянуло руку помощи смерти и посодействовало её жатве.
Дракон бежал по улицам, обагряя мостовую кровью, и его некому было остановить: в Городе Помраков богатыри не рождались. Хап Повадка залез под стол, ворота слетели с петель и улетели в разные стороны, а Горыня продолжила путь. Она бежала к Старому Замку: карта показала его и блеснула хоть какая-то надежда. Что будет делать дальше, она не знала. Обида на беспомощность застилала ей глаза. Человеческое обличье превратилось в нежеланную оболочку. Хотелось двигаться, стремится, звать, уничтожать, растаптывать. Для этого у неё был один надёжный способ, и он позволял преодолеть большое расстояние – великанам длинный путь короче кажется. Потеряно всё – оставались уныние, грусть-тоска и холодное сердце Господствующего Ящера.
Когда закончилось землетрясение, оставшиеся в живых помраки подошли к ладье. В ней сидели скелет крокодила и чучело обезьяны.
– Кощей умер, – пронеслось по толпе.
Корчеватели мрачно глядели на разрушенный вдалеке на скале Замок.
– Кому мы теперь жертвы приносить будем?
***
Итак, Горыня семимильными шагами совершает марафон, а в это время Серый Бирюк волок Магистра Всех Забот через непролазную чащу. У Портфеля долго не получалось закрыть глаза, чтобы ветки не поцарапали, и не дай бог стёрли их с мягкой кожи, но в конце концов он изощрился и закатил очи под крышку. Но трюк запоздал – лес прекратился. Ещё какое-то время Волк бежал по полю, но вскоре остановился, бережно поставил ношу на землю и вытер языком с ручки слюни.
– Хватит. Чё, мне тебя вечно таскать. И не мечтай, не буду. Я должен служить царевне и царевичу, а ты – саквояж.
– Портфель, – представился Портфель: – Я тоже должен служить царевне или царевичу. В этом наши желания совпадают. Поэтому давай вместе найдём царевну или царевича.
– Никакого самоуправства! Нам нужно в Старый Замок! – Завопил Котофей, про которого Бирюк Серый забыл. Крик прозвучал столь пронзительно и прямо ему на ухо, что хищник присел и непроизвольно смахнул котёнка с себя.
– Какой-то детёныш саблезубого тигра смеет приказывать хозяину леса!
– Баю, бай. Я не детёныш… и почему саблезубого… ой, вы мне льстите.
Волк и Кот, громко ругаясь, пошли по дороге. Портфель плёлся за ними, вздыхал и сожалел, что его снова не несут, что он самых что ни наесть царских кровей и его никогда не лишали комфорта, а любили и берегли.
– Когда собака с кошкой встречаются, учёность бесполезна, – ворчал он.
Дойдя до одинокого тополя, они остановились. Волк сел и громко завыл. Баюн и Портфель удивлённо уставились на него. Выл он долгие три минуты, затем опустил голову и стукнул лапой по земле:
– Вы оба меня достали. Ты жди здесь, – кивнул он Котофею: – Я сейчас вернусь.
Баюн и глазом не успел моргнуть, как Бирюк схватил Портфель и исчез с ним. Окольными путями, незамеченный, он пробрался в лагерь гвардейцев, приподнял мордой полог палатки Царевича, сунул Портфель под столик и сказал:
– Эй… я тебе портфель говорящий принёс.
Иван оторвался от очередного донесения и сердито отрезал:
– На кой мне он?
– Не знаю. Но он желает быть с Вами.
– Ты шутишь?
– Нет. Эй, – Волк толкнул Портфель лапой: – Скажи чего-нибудь.
Портфель молчал.
– Как он может говорить и желать? Это неодушевлённый предмет.
– Не знаю. Недавно со мной он говорил, а при вас почему-то молчит.
– Проваливай Серый – не хватает мне ещё с вещами разговаривать – что люди подумают? Забери его туда, откуда принёс.
Волк не послушал и убежал, но недалеко. Совесть в нём заговорила. Если этому царевичу волшебная сумка не нужна, надо найти другого царевича или царевну, авось рады будут и благодарны. Серый Волк любит, когда ему спасибо говорят, а не высказывают недовольства. Он развернулся, сунул морду под полог палатки, схватил Портфель и был таков.
Баюн терпеливо ждал на том месте, где его оставили.
– Баю, бай, я не понял, где вы бегали!? – завопил он: – В глухом лесу туалет искали!? Это не честно: кому я должен рассказывать повести, памфлеты, эссе?
Глаза Кота округлились и, гипнотизируя, уставились на Волка и Портфель.
– Без меня больше никуда. Идём вместе. Мне надо найти основу, на которой я могу сидеть.
– Например, – полюбопытствовал Бирюк.
– Тумбочка из чистого нержавеющего железа мне к лицу.
– А потом тебя вместе с ней таскай? Ошибаешься.
– Тогда свинцовый табурет.
– Зря мечтаешь.
– Печально. А могу ли я уговорить Вас на алюминиевый бидон, но напол-ненный ртутью?
– Не прокатит.
– Какой вы капризный, Бирюк. Благодаря вашей лени я должен страдать. То, что алюминиевый бидон будет наполнен ртутью, никто кроме нас не будет знать. Ты да я – вечные друзья.
– Мне от этого не легче.
– Не имею понятия, что ещё предложить. Подставку из кобальта, вольфрама, палладия мы вряд ли где здесь найдём.
– Не говори глупости, Котофей! – рассердился Портфель, слушая, как он ноет: – Если есть поблизости деревня, всё, что мы можем отыскать  около деревенского дома, это чугунный горшок или медный таз.
– Дикие земли.
– Пусть будет медный таз: – вздохнул Волк: – Я тебя им накрою.
– Тссс…
В стороне раздалось беспорядочное кудахтанье куриц. Путники пролезли сквозь подлесок и осторожно выглянули из засады.
Ворварды потрошили крестьянское хозяйство. Люди разбежались, оставили дома и имущество грабителям. Когда мародеры удалились, Волк ползком пробрался во двор и вернулся с медным тазом в зубах.
– Ура! – закричал Баюн: – Какая изумительная работа. Вкус, стиль, нет слов. Надо срочно придумать, как мне на нём ездить?
Котофей выразительно посмотрел на Бирюка.
– Ха, – ответил Серый: – Таз на моей спине не удержится. Его даже не привязать.
– Ты его наденешь на голову. А я сяду сверху. Портфель пускай на спине трясётся. Ну, как – в путь?
Волк пригнул голову и Баюн перекинул таз через морду.
– Красота.
– Уши жмёт.
– Со временем привыкнешь. Но взгляд, каков, как из амбразуры. Магистр Всех Забот, у нас нет забот – показывай дорогу.
– Прямо, до ручья. Вдоль него до кузницы. А там и Старый Замок увидим.
С этого часа путешествие напоминало праздник. Котофей выступал в роли «Дорожного радио». Портфель металлическими уголками приятно массировал Волку позвоночник. Глаза Бюрюка выглядывали из под краёв таза, и он шёл гордо и отважно.
Вскоре благополучие нашло свой конец. Отряд ворвардов появился столь неожиданно, что куда-то прятаться оказалось невозможно. А всё из-за того, что Баюн своими комментариями и пением не дал Волку услышать заранее топот копыт.
От неприятных встреч часто избавляет быстрый бег. Бирюк как спринтер рванулся с места и нырнул с дороги в овраг. Котофею прилипшему к родному медному тазу показалось всё обыкновенной потехой, а Портфель не удержался и кубарем скатился на землю. Ворварды его схватили: разглядывали, трясли. Из него посыпались остатки сложенного Изгоем скарба: книжки, инструмент, информационные накопители, но бандиты искали деньги, драгоценности, ценные вещи. Сумка им надоела быстро. Они повесили её на сучёк старого ясеня и ускакали. Портфель повис и подумал о том, что скоро солнце нагреет его и подсушит кожу. Он поелозил на обломанной ветке, поводил очами туда-сюда, ожидая сказочного спасения, и оно нежданно пришло, но совсем в другом виде.
На дороге появился рыкало-зыкало. Министр Всех Забот закрыл глаза, покорно ожидая участи.
***
Уж коли эта глава у нас сумбурная, так ничего страшного если ещё немного сумбура добавим. В Пещеру вернёмся. К Шишу и Растатуту – они вдвоём в ней остались, не считая умершей Василисы и её лаборантов Мизгиря и Ворон Вороновича, но те не в счёт.
Черти перенесли кудесницу на хрустальную кровать, подсунули под голову подушечку, выпрямили согнутые худые руки и уложили прямо, вдоль тела. Стали думать и гадать, и Шиш придумал. Отвёл Растатута в глухой угол Пещеры и там прошептал:
– Надо её в Старый Замок перевезти. В мою молодость я помню, там говорящая гематитовая домовина хранилась. Вдруг она поможет чары смерти с Василисы снять. А если нет, то достойно похороним – в родном доме, на родной земле.
Как мы знаем разные способы перемещения на дальние расстояния имеются, но не все возможны и не все подходят: есть волшебные, есть настоящие, реалистические. Черти сначала остановились на вторых. Первым делом  пришёл в голову воздушный шар, но его отмели: не пролететь ему незаметным мимо гусей-лебедей. По этому параметру и ковёр-самолёт забраковали. Где-то один валялся в  Пещере, но они его даже искать не стали. Далее обратились к саням, да вот опять напасть – конюшню замело. Покуда откопаем, весна придёт. Остался снегоход, который Хитру в Пни привёз. Хорошая машина, скажу я вам, но когда в неё бензин заливают, а не нечистую силу или чертовщину заразную суют. Шиш посмотрел на Растатута и умно изрёк:
– Ты зачем Хитре это отнёс?
– А мне Василиса посоветовала, – выдал Анчутка чаровницу и, увидев удивление старого чёрта, откровенно добавил:  – Она сказала, что с помощью этого снегоход её в любом случае в Пни доставит.
– Хм. Получается, у неё выбора не было.
– Не было. Чертовщину заразную она кудесой направления заразила. 
– Смотри, что получилось, – чёрт разобрал двигатель и показал оплавленные внутренности.
– Это не доказательство. Он ехал и ещё поедет на твоём топливе.
Собрали, заразили чертовщиной по самую горловину, дали зажигание, лыжу оторвало – в конец туннеля улетела. Тележка на гусенице убежала в лес, не догонишь.
– Василиса с ума сошла под старость, но гениально, – вымолвил Шиш: – Я думаю, что ускорителем эта сила пригодна работать. Но надо разработать таблицу дозирования.
Анчутка грустно прошёлся мимо образовавшейся во льду воронки и сделал вывод:
– Как ни крути, к сказочному способу нужда привела.
– Но, мы черти – всё можем.
– Потап Потапыча возьмём: Василису потащит.
– Верно. Мы её обратно в инвалидную коляску посадим. К креслу ремни приклепаем. Потапыч как рюкзак его на плечи оденет и всё будет норма-лёк. Потихоньку дойдём.
– Не замёрзнет она у нас?
– Шубкой прикроем.
– Точно! Беличьей! Я сейчас пойду и белок предупрежу, чтоб в поход собирались. Своё количество, сами определят – им виднее.
И Растатут убежал, а когда вернулся, его на пороге ждали Мизгирь с Ворон Вороновичем.
– Василиса пропала. Шиш тебя в хрустальной спальне ждёт. 
– Растатут! Иди сюда, – звал Шиш анчутку, и смятение его было обоснованно. Мёртвая волшебница исчезла, а на кровати, возле подушечки лежала кукла в тридцать сантиметров длиной. Голова, с приклеенными настоящими волосами, ладошки и ступни деревянные, остальное тряпичное, но сделанное без швов, со вкусом и очень качественно. Она была одета в длинное платье с орнаментом на оборках и кожаные башмаки. Когда Шиш взял её в руки, глаза открылись, и она сказала:
– Хочу домой.
Черти по очереди качали её, и она постоянно открывала глаза и повторяла эти заветных два слова:
– Хочу домой, хочу домой, хочу домой.
Старый чёрт заметно повеселел, видать понял, что к чему. Молодой чёрт тоже всё понял, но терпеливо ждал, когда старый своё слово скажет.
– Ну вот, всё ясно. Не ошиблись мы с тобой.
– Ты первый сказал, что в Старый Замок путь нам заказан?
– Осталось у старого Шиша предчувствие, понял мой мальчик, осталось. Если появилась кукла, а Василиса пропала, значит, сама она уже дома и кукла её туда хочет. Они с детства волшебством связаны. Не умерла наша чаровница, ты понимаешь, Растатут, не умерла. Или кудесу неправильно сотворили или… мы чего-то с тобой не знаем… не обо всём говорят нам,… понял?
– А может, стоит Горыню подождать – посоветует что?
– Нет. Возьмём куклу и к Старому Замку пойдём. И думать нечего, один сказочный способ остаётся.
– Я понял тебя. Черти ещё не то вытворяют.
Утром снегирь, сидя на заснеженной ветке, наблюдал, как два спортсмена в шапочках  и костюмах на тёплом гагачьем пуху покинули Пни. Они шли на лыжах широким шагом, который почему-то называют классическим. Лыжники приседали на спусках с горок и работали на подъёмах. Старый шёл впереди, молодой за ним и еле поспевал. Также за ними вприпрыжку бежал Потап Потапыч. Он нёс две корзины орехов. Заднюю правую лапу ему заменял липовый протез.  Кукла, завёрнутая в тряпку, положенная в коробку, а коробка в рюкзак досталась Растатуту.
   
               


                Глава № 8

                БАТАЛИИ В ВОЛШЕБНЫХ ЗЕМЛЯХ


Гости выехали из леса и неторопливо направились через прогалину к военному лагерю наследника 3/9 Царства. Впереди на лошадях взвод гвардейцев. За ним экстравагантная процессия.
Карга и Душенька ехали на коричневом, с грязно-жёлтой подпалиной, рыкало-зыкало. Тринадцать ворвардов с белыми флагами шли рядом, со всех сторон окружая зверя. Чародейка специально, можно сказать, ради забавы, выбрала это число – всё равно никто ни о чём не догадается. Замыкали шествие Волков и Ёлкин с топорами на плечах.
Душенька сидела впереди и держала над головой свой любимый обшарпанный зонтик. Он покачивался и мешал хорошо разглядеть закутанную в фиолетовое покрывало фигуру. В конце концов, он принял горизонтальное положение и скрыл от посторонних глаз пассажиров. Царевич, Заслон и находившиеся возле шатра офицеры, в течение двадцати минут наблюдали, как к ним движется чудовище с раскрытым зонтом на голове. Со стороны представлялось, что паукообразное животное несло на себе огромный мяч; осторожно, боясь, что он скатиться.
Ворвард, шедший впереди, протрубил в рог, и остальные двенадцать выстроилась в одну линию. Рыкало замер. К нему приставили лестницу. Пожилая ведьма скинула фиолетовое покрывало и в фиолетово-чёрном дорогом платье, сверкнув белыми гольфами, легко, по-девичьи, сбежала по ступенькам. Напоминая ворону на прогулке, она прошла небольшое расстояние и остановилась перед царевичем. Он сидел на новом деревянном троне, выдолбленном из огромного пня, и покрытом сусальным золотом. Его голову украшала хорошо начищенная корона из латуни. Скулы выделялись благодаря впалости щёк, глаза выкатились и покраснели.
– Рада знакомству. Я ведьма по имени Карга. В данный момент обладаю войсковым подразделением ворвардов, – проскрипел молодцевато старческий голос.
– Странно. Я никогда не думал, что Дворец продаёт свою стражу, – нервно отпустил Иван.
– Дворцу тоже надо на что-то жить.
– Прошёл слух, что Егибиха умерла? 
– Заболела и отбыла на лечение – это более правдивая информация.
– Злобон был её ближайшим другом, что заставило его напасть на 3/9 Царство?
– А что он уже напал?
– Да. Они грабят приграничные деревни, – Ваня потупил взор, помедлил и, решившись, спросил:
– Ведьма уверена, что моя невеста Катя сейчас находиться во Дворце?
– Перед моим отбытием сюда, она покинула Дворец и вернулась в свой Благонравный мир.
– Или вы не настоящая ведьма, или какая-то выгода заставляет вас лгать. Недавно я получил письмо от Царя, (а ему я склонен верить), что моя невеста Катя с подругой Олей благополучно добрались до Престольного Града.
Лицо у Карги вытянулось и слегка приобрело жёлтоватый оттенок: вот оно что – Катя с Олей в 3/9 Царство поехали. Понятно куда личина делась. Меня во Дворце посадила, а сама в Царство поехала? Да ещё с Олей? Значит, и Андрей с Денисом где-то в сказке сидят. Надо было Козне оба уха отрубить.
– Кхым, Царевич, я не прочь посмотреть на вашу невесту… И если ошиблась, я буду весьма этому рада.
Пристально скосив на Ивана щёлочки глаз, она подумала о том, что скоро воплотит заклинание «О привороте и отвороте». Именно скоро: к сожалению, кудеса мятая получилась, не всё слажено в ней, а для настоящего её исполнения надо точно знать в кого влюбить Царевича. В кого? Может быть, я не зря сюда Душеньку привезла? Лишь только пришла в голову озорная мысль, как притворная эмигрантка прошептала в левое ухо ведьме, будто услышала, о чём та подумала:
– Ваша Ведьмость, разрешите насовсем остаться в расположении гвардей-ского войска? Вы обещали. Так мне легче будет в 3/9 Царство попасть.
Сморщенная рука слегка подалась вперёд, показывая, что она свободна в своём выборе.
– Нам ещё притворной здесь не хватало, – разрезал общее молчание звонкий голос, и Карга боковым зрением увидела, как из толпы офицеров вышла симпатичная девица, одетая в живописный, как весенний пейзаж, костюм и с очаровательной шляпкой на голове.
– Ромашка, – удивилась мысль в голове ведьмы-чародейки.
Распустившийся цветочек встал между Душенькой и царевичем.
Из маленького шарообразного шатра вышла вторая милая девушка со шпагой в ножнах. Она демонстративно пристегнула оружие к пасику на ремне.
– Нечёса, –  удивилась ещё раз мысль в той же голове: – Что они здесь делают?... Нет, не удивляйся – они здесь потому, потому что Кудла и Лешеня со мной. Служат Сказке: заступаются за слабых, борются с несправедливостью, просто веселятся и колобродят. А где им ещё быть – в Пнях сидеть? Я же не сижу там, а тоже с ними училась.
Русалочка муреной прошла между музыкантов держащих барабаны, остановилась возле Ромашки и что-то шепнула ей.
Карга, продолжая наблюдать за притоманками, не меняя выражение лица, величественно отстранилась от назревающего противостояния и выго-ворила:
– Царевич, нам надо уединиться и обговорить взаимодействие наших сил. Вообще-то я для этого сюда и приехала.
Иван указал на штаб-шатёр и в сопровождении Заслона они исчезли в нём. Ромашка, нагло улыбаясь, цинично оглядела Душеньку:
– Приодеть бы тебя не мешало. Говорят Дворец, а наряжаются как сорняки.
На лице Душеньки появилось возмущение, но на всякий случай она оглядела себя – девочка вы не правы, я прилично одета.
Но Ромашка нарывалась на скандал:
– Ты кроме как голосить со сцены, что-нибудь ещё умеешь?
– Не голосить, а петь. И я вас не оскорбляла!
– А что надоумило вас покинуть Дворец и поехать в 3/9 Царство? Согласитесь, что выбор вполне необычен для притворной, – встряла Нечёса.
– Личное, я не могу об этом шибко распространяться.
– Конечно – экибана причин. О притворных всегда говорят, лгунишки испорченные. В глазах как будто правда горит, а по-настоящему откровенность как родились, так и похоронили, – продолжила нападение Ромашка: – Нас не обманешь.  Я к тому, что ты сюда на самом деле приехала жениха искать – во Дворце лишь расчёт можно найти. Но это не в упрёк.  Я тоже девушка аморальная и без «amorа» жить не могу.
– Знаете, я не склонна сейчас философствовать. Я устала, хочу получить шатёрчик, а вечером спеть для гвардейцев.
– И споёшь, и спляшешь, – не унималась русалочка: – Хочу тебя предупредить – дворцовые выходки забудь. К царевичу ближе, чем на десять шагов, не приближайся.
– Это, какие такие дворцовые выходки?
– В другом месте жениха ищи – царевичу невеста-чародейка нужна, а не певичка.
– Нужен больно мне ваш царевич, – обиделась Душенька, а про себя подумала, это что у него гарем тут, ай да Иван?
Спор притоманок с притворной Каргу не интересовал. Стоя возле прямо-угольного столика с разложенными на нём картами, она делала вид, что слушает Ивана-царевича. Мысли о любви и войне бычились в её голове и толкались боками. Любовь отступила, победила война. Какая бы она не была, маленькая, большая, реальная или сказочная, захватническая или освободительная, она всегда кровавая и несправедливая. Смерть пожинает на её полях свои плоды. Умирают люди не причастные к ней – войне – никаким боком и мечтающие всегда жить в мире. Умирают те, кто справедлив, честен, смел, отважен и добр. Они идут первыми в бой, так как по-другому не могут и не надо объяснять, что погибают. То есть общество теряет хорошие, положительные качества. Продолжение логической цепочки в случае постоянной, не прекращающейся войны приводит к нелестному выводу в демографии. Этот вопрос оставляем открытым, ради умерших и убитых, которым, не исключено и может быть, стало бы очень обидно и больно за потраченную жизнь.
– Что ни говори, Царевич, но наших объединённых сил мало, чтобы покончить одним ударом со Злобоном. Поэтому необходимы скоординированные, умные действия.
– Я предлагаю начать со склада злобного напитка. Отвлечь основные силы и маленьким отрядом напасть на него, – вставил Заслон.
– Мы в плен не берём. Я выпустил указ и не разрешу его игнорировать, – промычал Иван: – Ещё мне не нравится, что гвардейцы ходят-бродят по лагерю. Им нечем себя занять? Я велел сколачивать клетки и рыть ямы. За глупые россказни про меня, за анекдоты буду сажать в них, чтоб не пустовали. А чтоб не скучали, Заслон, организуйте плац.
Карга нахмурила длинные неподстриженные брови: надо быстрей тебя влюблять, царевич, а то мы тут довоюемся.
Заслон взглянул на ведьму и понял, что она на его стороне: изречения царевича выслушиваем, но продолжаем военные проблемы решать, то бишь наши, самостоятельно.
В таком духе они продолжили планирование боевых операций. На каждой войне это очень ответственный момент. Всегда от него зависит исход войны. Ему уделяют определённое время и если с утра до утра, а потом усталые командиры идут в атаку, то бой проигрывают. Если с утра до полудня, а ночью, как положено, сладко спят и сил набираются, то победа обеспечена. Но бывает так, что непредвиденные события поперёк горла встают, тогда опять срочно собираются и план перекраивают. Такие помехи называют мелочами. А зря. Как раз разнообразные мелочи и заводят основное в тупик и приводят к полному поражению.
В дополнение надо заметить, что составление плана военной операции очень похоже на сочинение кудесы: придумать правильно надо и думать долго нельзя.
Карга осталась в ставке Ивана-царевича. Своими ворвардами она руководила с помощью письменных приказов адресованных лично Карабасу. Больших побед не видели, успех ускользал, зато поражения миновали и во всём были виноваты мелочи.
Злобон оказался не настолько глуп и воспользовался тем, что ворварды врага раскрашены, и раскрасил своих. Они нападали на гвардейцев, на мирные поселения и весь разбой приписывали ворвардам старой ведьмы. Заслон вспылил, выдвинул претензии и поругался с Каргой, за что царевич наоборот пообещал ведьму наградить:
– Давно пора и гвардейцам награбленным разжиться.
– Хоть убейте, не позволю, – взъярился Заслон: – Ворварды всегда останутся ворвардами. Хорошо умеют грабить, убивать, подчас невинных, любят превосходство силы и в полной мере используют это преимущество, не проявляя никакой жалости. А гвардейцы, это гордость 3/9 Царства – его солнышко.
Карга терпеливо выслушала и сказала:
– Ворвардов недолго обратно во Дворец отправить, но какими силами со Злобоном воевать?
Ваня промолчал.
 А разведка ещё плохую новость принесла. Пленных гвардейцев злобой поят, и они в рядах регулярной армии бандитов душегубством занимаются. Вот и представьте, когда банды Злобона сталкивались с отрядами Царевича, как тут можно было, где кто разобрать. Проблема как была, так и оставалась, занозой в пятке, приобретая разные формы. Как только ворварды Карги цветную тряпочку себе на плечо вешали, ворварды Злобона сразу повторяли, плюс перевербованные гвардейцы путались под ногами. Но однажды враг придумал ещё каверзу. Бандиты взяли с собой в бой различные сосуды-брызгалки со злобой и во время сражения, выплёскивали, распыляли, брызгали её на противника. Понеся немалые потери, пришлось срочно отступать.
Ну, вот, общую картину обрисовали, перейдём к частностям.
Карга вернулась из ставки Царевича, вползла в свой тёмно синий шатёр, с фиолетовыми прожилками, села за раскладной столик, и со словами «Жалко мне тебя, царевич, но другого выхода нет. Война войной – надо и о любви подумать» положила перед собой чистый лист бумаги и восстановила на нём кудесу «О привороте и отвороте». 
 – Ярко светит огонёк –
    В сказке ты не одинок.
           Не откладывай, спеши
           И любовь свою ищи.
           Чтобы невидаль твоя
           Не лишилась волшебства.
           Чтобы быль была как в сказке
           Без намёка чёрной краски.
           Не печалься царский лебедь -
           Разлучить любовь нельзя.
           Где ты невидаль и небыль
           Отзовись - он ждёт тебя.
Задумалась и решилась.
           Эта девушка с душой
           И зовётся таковой.
           На любовную красивость –
           Обрати Царевич милость.
Не прошло и минуты, посыльный гвардеец подошёл к шатру ведьмы и спросил:
– Ваша Ведьмость, вы Душеньку не видели? Царевич желает её видеть.
– На одной из полян ратникам песни поёт, – проворчала ведьма, потирая ладони – подействовало, и стала терпеливо ждать, что будет дальше.
Душенька прибежала примерно через час:
– Спасите, бабушка.
Карга вопросительно посмотрела на неё.
– Меня Царевич к себе позвал и давай мне изъясняться, лепетать какие у меня пальчики красивые, шейка, щёчки, голосок приятный и ти-ти-ти, тю-тю-тю.
– Любит тебя?
– Нельзя меня любить! Любят меня уже, и я полюбила. Как увидела Будима, так и поняла никого мне больше не надо. А он сказал, что Царевича на дуэль вызовет. А Ветка с Ясинкой сказали, что меня убьют. Я от Иванушки наутёк, дескать извините, смущаюсь и надо в порядок себя привести. Убежала и больше не увидит он меня в своём шатре. Бабушка, вы ведьма, сделайте что-нибудь.
Хитра в личине Карги опечалилась, и поковыляли к вечному жениху. По дороге прочитала ещё раз кудесу нежной страсти, кроме последних четырёх строк. Подошла к царскому шатру, хриплым голосом гаркнула:   
– Иван Царевич, ведьма пришла.
Произошла это именно в тот момент, когда Волк принёс Портфель наследнику, и он остался стоять под столиком.
Старуха вошла в шатёр и решилась воплотить второй раз кудесу соблазна: придётся в тебя Ромашка его влюбить, больше в некого. Закончила она приворот словами:
   – У цветочка есть талант –
      Пылкой страсти адъютант.
      На любовную красивость –
      Обрати Царевич милость.
Наследник увидел ведьму и велел позвать Заслона. Оставаться наедине с Каргой он не пожелал. При ней в нём непроизвольно проявлялась робость, неуверенность, переходящая в полную трусость. Те же последствия одолевали Злобона когда чародейка встречала его. Видно во всём, всё-таки, виновато было дворцовое пойло – оно, встречаясь с волшебством, начинало скисать.
– Звали, Ваше Высочество? – Прогудел полководец.
Царевич кивнул, указал на кресло и на Каргу. Мол, вот пришла – не знаю что, но что-то надо.
– Кхм, – кашлянула старуха: – Мне хочется составить себе представление о Старом Замке. Я думаю, Злобон не зря топчется вокруг него. Что ему не даёт уйти из мест окружающих каменное чудо и прямиком пойти войной на 3/9 Царство?
– 3/9 Царство сильно. Оно, конечно, может изнутри разорвать само себя, затем опять собрать. Но если на него нападает враг, оно убедительно доказывает ему, что он ошибся, что он не прав и выпроваживает, и сопровождает его домой, – скормил патриотизму короткую речь Заслон.
– Там он отсиживается и опять принимается за своё, – продолжила тираду Заслона Карга.
– Так и есть, – Заслон поглядел на Ивана и заметил в его глазах искорки выздоровления: – Замок, Ваша Ведьмость, заколдованное место. Войдёшь в августе, выйдешь в декабре – с нами недавно такое случилось. На него нельзя долго глядеть, всякая ерунда мерещится…
– Например, – перебила Карга и посмотрела на царевича. Он, запинаясь, пролепетал:
– Я видел в подзорную трубу в окнах Замка мою невесту Катю, Пётр Петрович видел силуэт чёрной тени, второй раз я уже увидел незнакомую девушку с косичками, и она смотрела на меня: быррр, словами не описать…
– Надо не побояться и проникнуть туда ещё раз, – вынесла вердикт ведьма.
– Нет, нет. Я же сказал, что мы когда-то с царевичем входили туда. Царевич помните, сколько времени в нём пробыли и когда из него вышли? Так недолго и войну проиграть и царство потерять.
– Как странно, оказывается, – проскрипела старая ведьма: – Ваша невеста в двух местах сразу находиться: в 3/9 Царстве и в Замке.
– В трёх, – брякнул Заслон: – Вы сами принесли весть, что Катерина Благонравовна во Дворце прохлаждается.
– Прохлаждалась …Да, я упустила этот момент, – согласилась Карга. Как всегда её глаза превратились в щелочки, на дряблом лице появились признаки свежести  – ведьма думала.
Зря Заслон за Царевича боится. Ничего ему в Замке не грозит, никакого миксера времени нет. Это надо же, какое совпадение – Царевич увидел меня, когда  я к бойнице подошла в Башни Изгоя. Он на меня в подзорную трубу смотрел, а я увидела  отблеск стекла. Горыне клятву дала и нарушила. Чёрная тень – это Кащей за мной гнался, хотел убить. Смерть, смерть, смерть тому, кто нарушит клятву. Но это не я виновата, слышишь меня Горыня, не я.
– Царевич, в вашей армии есть хороший художник. Поручите ему нарисо-вать портрет той незнакомки, которую вы видели в Замке.
– Нет, ни за что. Она во мне оторопь вызывает.
– Это от того, потому что она вам понравилась.
Царевич надул губы:
– Она не в моём вкусе.   
Прищуренный взгляд старухи упал под письменный столик, и она заметила Портфель. Он смотрел на неё перепуганными, большими, рисованными глазами, и они отвергали самое устрашающее появление «муравьёв». Тоже самое с ним происходило, когда она, маленькая Хитра попала с ним в клетку-принаду, к Ремке.
– Пусть Вас не беспокоит Старый Замок, Заслон. Я знаю, как не заблудиться в нём и сама схожу туда и разведаю, живёт ли в нём Катя, что за тени бродят, и что за девица царевичу глазки строит. А если и Вам, Иван-царевич, попасть в Старый Замок захочется, я, пожалуй, помогу уйти от его ловушек, но взамен вы подарите мне одну вещь. Она находиться у вас в шатре. Надеюсь, вы не жадный.
Портфель закатил глаза, и создалось впечатление, что он молиться. Вопрос, что это за вещь у царевича застыл на губах – в шатёр ворвался часовой и выпалил:
– Змея Горыныча видели! Огромный как колосс. Зубы как мачете у Стёпки.
– Час от часу не легче, – выдохнул Заслон и вместе с Иваном, Каргой и офицером выбежал наружу, где вернувшиеся из вылазки гвардейцы рассказывали о происшествии своим товарищам.
Один самый бойкий на язык эмоционально, размахивая руками, говорил:
– Мы через лесную глушь тенью просочились и остановились у лиственного пролеска. Развернули карту, чтоб сориентироваться (думаем сейчас через луг пройдём и опять в чащу нырнём) и тут с противоположной стороны ворвард с перначом выходит, а за ним ещё куча. Ну что ж, драться, так драться – мы тоже в барабан стукнули и навстречу им выползли. Значит, две армии замерли – приглядываемся друг к другу. Минута, две, три: тишина комар возле уха пищит. Все приготовились – надо бойню начинать. Вдруг от нас слева, от них справа заросли затрещали, деревья раздвинулись и Горыныч выходит, но одноголовый. Сам лично видел. Идёт на задних, огромных лапах, а маленькие перед собой держит. Пасть – человека проглотит, не подавиться. По поляне прошёл и от нас справа, а от них слева в лес пошёл. Какая битва: о чём вы говорите! Мы вместе с ворвардами бегом за ним – какая слава Змей Горыныча завалить. Он нас увидел и бегом припустил – деревья сшибает. Мы за ним – через стволы перелазаем, вывороченные корни обегаем. Он один шаг делает, мы десять. Неожиданно чувствую, аркан меня поймал. Падаю. Оказывается, старшой дал команду всех кто за Змеем побежал выловить и вернуть в строй. Вот так я опять со своими оказался, а Змея Горыныча ворварды до сих пор наверно ловят.
Слушатели стояли и посмеивались, а в это время голова Серого Бирюка приподняла полог шатра царевича с противоположной стороны от входа, просунулась внутрь, схватила Портфель и была такова.
Когда полчаса спустя Иван пригласил Каргу забрать из палатки, то, что ей понравилось, подарка на месте не оказалось.
– Вот здесь был портфель. Где он? Он мне нужен.
– Да, был. В самом деле, был. Понятие не имею, куда он делся.
– Как он к вам попал?
– Волк принёс.
– Волк?
– Да. Вы должны знать, что в лесах волки водятся. Этот особенный – любит удивлять самобытностью. Послушайте, наверно он его и забрал. Я ему сам сказал: «Отнеси туда, где взял». Обидно, я не знал, что он вам понравиться. Хотите, мы прочешем лес. Следопыты у нас очень внимательные – под каждый куст заглянут.
Карга лукаво посмотрела в посветлевшие, оттаявшие глаза Царевича:
– Не надо. Так и быть я вас просто за спасибо и не злые глазки в Замок проведу.
– Нет, это вы зря. Я в долгу не останусь. Нашу царскую семью благодарность всегда отличала.
– Оставьте – я вижу, Вы своему маршалу хотите что-то сказать, а я вам как назойливая муха мешаю.
– Нет, Вы не мешаете, просто нас Горынычем прервали. Заслон, надо утрясти один вопрос. Офицера Ясинку с сегодняшнего дня я назначаю адъютантом. Пригласите её ко мне.
Но вот незадача Ясинка пропала, и эта пропажа вызвала неописуемое раздражение царевича. Он метал громы и молнии и, плюнув на всё, поплёлся на её поиски. Охрана за ним.
Карга поинтересовалась и выяснила, что вместе с Ясинкой пропали Щекот-кина, Ёлкин и Волков. 
А дело в том, что притоманов озадачило появление в лесу так называемого «Змея Горыныча». Кому как не им было догадаться, что видели родимую Горыню, и коли она превратилась в дракона, значит дело у неё неважно и нужна помощь.
Ромашка, Нечёса, Лешеня и Кудла не медлили ни секунды и, пока суд да дело в лагере продолжался ажиотаж по поводу Змея Горыныча, скрылись в чаще леса.
Горыню в это время преследовали ворварды. Пораненная стрелами и дротиками она потеряла много крови и устала убегать. Иногда она останавливалась и убивала нескольких воинов Злобона. Ворварды отступали, но вскоре вновь догоняли её. Превозмогая боль, ведьма превратилась в более мелкого ящера и, экономя силы, побежала быстрее. Но ворвардов воодушевило её перевоплощение. Они кинулись в погоню с удвоенными силами, рассыпались по лесу, перекрикивались, как охотники загоняют крупную дичь. Горыня метнулась к реке, передумала и поменяла направление, оступилась, упала. Сиволап возник совсем рядом готовый прикончить её. Слезящийся глаз древней ящерицы успел заметить замахивающуюся руку с топором, но другой топор не менее острый отрубил эту руку и лишил жизни ещё троих преследователей. Чёрная тень Кудлы несмотря на доспехи вспорола живот одному грозному охотнику, горло другому, сухожилия на руках третьему и сняла скальп с четвёртого. Ромашка роем пчёл выпустила жала. Нечёса сплела вокруг Горыни сети и они, ожив, утащили её в безопасную чащобу.
– Разве так можно, Горыня!? Что с тобой?
– Устала…
– Здесь недалеко есть дом. В нём Маецка живёт – туда тебя перенесём, и там укроем, а то по нынешним временам в лесу стало небезопасно.
Окружив ходячие носилки с четырёх сторон, притоманы доставили хозяйку Пещеры в надёжное укрытие.
Нечёса первая увидела Маецку и крикнула ей:
– Маецка, мы к тебе пришли. Поживём у тебя.
– Ха! Вспомнили! Я участок вместе с домом и кузней продала.
– Кому продала?
– Да, двум предпринимателям. Я их ещё не видела. Обещали скоро явиться, но что-то задерживаются.
– Они тебя наверно пугали, заставили дом продать? И ты сомнениями опять  маешься?
– Говорю, не видела я ещё покупателей. Но продала, честное слово, добровольно. Вроде сказали молодые.
– Молодые и дерзкие. Ты не скрывай – мы их быстро на место поставим.
– Я давно сама хочу отсюда съехать. Приглядела местечко.
– Им что, домов мало? Обязательно этот надо купить? Предприимчивые? Хорошо, я объясню им.
– И объяснять не надо – похороним за пригорком.
– Да, как так – я обещала, – запричитала переполненная сомнениями Маецка и впустила гостей в дом.   
Горыню, в образе небольшого ящера, осторожно внесли, уложили на листья, перемешанные со мхом, и притоманы атаковали Сытник.
Раны на ведьмах заживают быстро и гости ещё не успели дожевать и допить, как пострадавшая приняла человеческий облик, уселась на полу на лечебной подстилке, и руки положила на колени.
Маецка присела рядом с чашкой горячего шоколада. Горыня сделала отрицательный жест, но ведьмочка настояла и не убрала напиток.
В это время Иван-царевич блуждая по лесу в поисках возлюбленной, набрёл на болото. Обрадовался. Болото в сказочном лесу всегда к добру. Особенно ценятся трясины древние, непролазные, с гнилушками светящимися, с характерными вздохами и стонами – поплутать по ним надо и на тебе суженая. Беленькая, послушная, умная и обеспеченная. Последнее его не сильно интересовало, важно, чтобы первые два фигурировали.
– Ясинка! – Заорал он и зашагал к видневшемуся в тумане острову. Солдаты шли за ним и в отличие от командира Ясинку они не любили. В сапогах хлюпало, под кафтанами пот струйками бежал, зато воротники сухие закрывали шею от комаров. Командир продолжал идти, самозабвенно вглядывался в кочки. Он сейчас вспоминал, как нашёл на болоте невесту Катю, но оказалось, что это история из другого, реального мира, а не из родного, сказочного. Сейчас он найдёт Ясинку и будет замечательный, волшебный, только его и её счастливый роман.
– Ясинка!
– Ясинка!!! – Заорали хором, идущие за ним Фома Фомич, Мартын Мартыныч и Африкан Африканыч.
 – Чёрт тебя побери, – добавил Сократ Сократыч.
С болотного призрака из нескольких высохших неохватных деревьев потянуло гарью. Царевич принюхался, шмыгнул носом – не поймёшь то ли туман такой, то ли дым от костра. За спиной звякнули сабли. Гвардейцы вгляделись в корявые ветви. Они изображали чёрта, беса или ещё какую-никакую рогатую, хвостатую нечистую силу.
– От тебя одни пакости, Сократ. Нашёл где нечистую силу поминать, – возвысил голос недовольный Африкан.
– Мне отец рассказывал, что ходил как-то раз на болото, после поминок  и видел его.
– Кого его?
– Ну, его, того… как встал – метра три в высоту. Ногами и руками в топь упирается. Брови из моха, гнилушками из-под них смотрит – ну что, сам утопишься, али помочь. Нет, не надо помогать, я сам – гордый был у меня отец. Вот такая история.
– Так как он мог, рассказать, коль его утопили?
– А он и не велел рассказывать. Никогда, говорит, не рассказывай эту историю на болоте, а то несчастье накличешь.
– Тьфу ты. Заморочил. Иди, молчи, если не велел.
У самого сухого места царевич тоже меч из ножен достал. Пригнулся, обошёл один сухостой, выглянул из-за вздыбленных корней – костёр горит, возле костра медведь сидит и двое спят ногами к огню.
– Контрабандисты, – сорвалось у Мартына с языка.
Царевич свистнул.
– Добрые люди, чего прячем, иль чего украли? А не украли, от кого прячемся в самой глухомани.
Медведь покорно поднял две лапы вверх. «Люди» продолжали лежать.
– Он часом их не загрыз? – Выпалил Фома.
Гурьбой сбежали с пригорка, остановились. Из травы выпрыгнула сеть и ноги запутала. Царевич хотел мечом взмахнуть, но живые верёвки раз-два и до рук добрались.
– Не стоит Иван. Путы не рубятся.
Из-за сухостоя вышел Шиш, из-за второго Растатут.
– Кабы не ваше отвратительное отношение к чертям, мы бы вас обедом накормили. Но вы чертей не любите, вот и постойте, подождите: мы обед доедим и уйдём. А когда уйдём, путы распутаются, – обстоятельно разложил по полочкам суть дела старый чёрт, а молодой добавил:
– Поесть не дали. Чего сами сюда припёрлись? Кого ищете в диком месте?
– Девушку Ясинку.
– О, о, о. Растатут, ты знаешь, что такое любовь? – Шиш разбил варёное яйцо, снял скорлупку и,  посолив, откусил половину.
– Нам ли чертям не знать, – ответил Растатут и вонзился острыми, мелкими зубами в кусок копчёного свиного окорока.
– Я в твою бытность встречал её каждый день. Она переодевалась, она перекрашивалась, она меняла имена. Я всё равно узнавал её и приговаривал: «Я снова влюблён». Я правильно говорю, царевич?
– Нет не правильно. Нашли чему молодых учить.
– А как надо?
– Сказал, люблю, значит всё, значит, люблю и хочу создать семью.
– А чего тогда Ясинку на болоте ищешь?
– А где искать?
– Дома у родителей.
– Наверно, бес попутал… э, э, э, то есть, я хотел сказать.
– Знаем, знаем. Есть у нас такой грех – уговорить и заставить раскаяться. Но ты Ясинку до встречи с нами искал, поэтому мы не виноваты. Другого ищи, кто тебе голову заморочил. Приятно было познакомиться.
– Прощайте, доблестные витязи, – Растатут накинул рюкзак на плечи. Медведь встал на липовую ногу, погрузился по пояс в воду и, разгребая лапами тину, пошёл за чертями. Две корзины покачивались в такт его походке.
Когда нечисть скрылась в тумане, волшебная сеть сквозь мох провалилась. Люди даже упали от неожиданности. Вскочили и бегом обратно на сухую, твёрдую почву.
Царевич шёл медленно и грустный – отстал. На сердце его скребло. Поражало кошмарное воображение – откуда оно, от каких чар. Когда черти уходили, ему в голову залезли мысли, будто у младшего в рюкзаке голова Ясинки. Через секунду она вдруг превратилась в голову незнакомой девушки. Он её мельком видел в Старом Замке. Капли крови капали из ноши на тину и превращались в красные кувшинки. Тропинкой лежали цветы, и на другом конце сидела русалка на ветке, манила, показывала на омут.
Не понимал он, что с ним происходит, и шёл понуро и еле-еле волочил ноги. Не знал он, что любовь к притоманке сама по себе уже сладкая отрава, а подкреплённая любовным чародейством вдвойне.
А чародейка ошибочно пожелала любовь кудесе подчинить. И догадывалась ведь, что приворот получился не ахти хорошо, но поторопилась и абы как поступила, лишь бы влюбить, но ведь любовь, если не вносить путаницу в сам смысл, плохой ещё никто не встречал.   
В шатре его ждала записка от Карги, что она в Замок отбыла. Он велел подать чистую одежду, поточить меч, почистить доспехи и позвать Петра Петровича из взвода разведки. На этом мы его ненадолго оставим.   
 
 ***
Пропажа Ромашки вместе с Нечёсой, Лешеней и Кудлой заинтересовала Каргу. Но искать тех кого не найти ежели сами не объявятся в её намерения не входило. Приворотная кудеса действует, Ваня страдает, но это явление временное – глядишь, и Ясинка к утру вернётся. Сейчас Старый Замок важен.
Она написала записку Царевичу, что ушла на разведку в Замок, вперёд послала группу ворвардов, чтобы отгоняли бандитов Злобона, и поехала на Рыкале вслед. Шарообразный паук вывез её на опушку леса, где на отшибе стоял старый вяз. Карга издали заметила суету своих неисправимых подопечных вокруг него. Сделав своё дело, они ускакали, а она, подъехала ближе и разглядела висящий на ветке Портфель. Ведьма нахмурила мохнатые брови, грозно смотрела на него и видела молящие о пощаде глаза. Они с ужасом поглядели на неё, на рыкало и закрылись. Их владелец ожидал участи. Худые ручки толкнули его вверх - Брошенный Министр Всех Забот слетел с сучка и упал в крепкие старческие объятия.
– Сиди и молчи. Я отвезу тебя туда куда надо, – проскрипели старческие уста.
Портфель приоткрыл один глаз и увидел перед собой чёрную, жёсткую шерсть чудовища. А куда мне надо, озаботились вопросом спрятанные в нём муравьи? Откуда взялась эта сморщенная старуха? Откуда она знает, куда мне надо?
Голодный рот Рыкало-Зыкало, толкая перед собой нос и глаза, залез на лоб. Ведьма кинула в него пряник и, одновременно пришпорила чудовище. Он побежал гораздо быстрее.
На сказочные земли опустилась ночь. Светлая, тёплая, без дождя, как раз благоприятная для изучения новых таинств.
Возле нагромождения скал старуха слезла с чудовища, подхватила Хранителя подмышку и медленно поковыляла по узенькой тропке к основанию Замка. Огромное сооружение загораживало дырявую луну, и её путь освещали  маленькие звёзды совместно со светлячками на траве. Портфель осмелел, открыл глаза и старался как можно лучше разглядеть дорогу. Путь в гору, если сделать скидку на возраст, должен был утомить Каргу, ан нет, она шла как молоденькая спортивная девушка, не останавливалась и не страдала одышкой. Он попытался пошевелиться, но его тряхнули и проворчали:
– Не копошись. Скоро придём.
Старуха взяла вправо и пошла вдоль высокого фундамента по широкой, но неровной отмостке. Тусклый свет плыл перед ней и Портфель дога-дался, что это светляк. Но и ведьма не скрывала, что обучена волшебным выходкам и хорошо осведомлена о наличии скрытого чародейства.
Она остановилась перед маленьким проёмом в бетонной стене, поставила Портфель перед собой на землю и, держа его обеими руками за бока, приказным тоном каркнула:
– Верёвочную лестницу давай. Метра три хватит.
Министр Всех Забот понял, что отрицательный ответ будет выглядеть очень неправдоподобно и заявить откуда у него внутри лестница он не может. Глядя большими рисованными глазами в старческие щёлочки, он слегка приподнял крышку и выдавил комок узловатой верёвки. Ведьма с силой запустила ногу в чёрную дыру проёма, и раздался хлопок, означающий, или форточка открыта, или рама выбита. Верёвочная лестница полетела вниз и завершила свой полёт тоже звуком, но тихим и глухим. Костлявая рука схватила Портфель за ручку и вместе с ним нырнула в подвал. Здесь светляк зажёгся вторично и потух, когда старуха с Портфелем преодолели неосвещённое пространство.
– Спешу предупредить, Вашу Ведьмость, что она, может быть, сделала глупость. Если в Замке нет времени, вернее есть, но оно крутиться, мы обречены.
– Сщас увидим, – прошамкала Карга, выползла из подвала на первый этаж, подошла к большому, зашторенному окну.
– Смотри, – она подняла Портфель, раздвинула занавески и поставила его на подоконник: – Где, чего крутиться? Тихая летняя ночь.
Магистр замер, вгляделся и медленно повернулся глазами к ведьме.
– Удивительно. Я ничего не понимаю?
– Это волшебный мир и в нём куча загадок. Одним чародеям суждено загадывать, другим отгадывать.
– В Замке должен быть Кащей. Как он мог позволить времени стать временем?
– Хорошо. Пойдём, поищем твоего Кащея.
– Если вы меня отпустите, я пойду впереди.
– Нет уж – я понесу тебя. Так надёжней. Моей хрупкой фигуре прибавляет весу, а ты чувствуешь мою теплоту.
Она перешагнула порог и вступила в волшебное царствование Старого Замка. Вот они знакомые стены увешанные холодным оружием и канде-лябрами со светляками. Комнаты, обустроенные вычурной мебелью, с вазами и зеркалами; деревянными и каменными фигурками зверей реального мира и чудовищ сказочного; с каминами и аккуратно сложенными возле них дровами; окнами, задрапированными тяжёлыми шторами; амфорами и кувшинами с маком, бобовыми, пшеницей, гречкой, желудями, семечками подсолнуха, перцем, орехами и высушенной рябиной.
Карга положила свой светляк на свободный подсвечник. Туфли с золотыми пряжками ступили  на  ковёр, прошли первую комнату, затем вторую. Чучела огромного питона, ехидны и дикобраза, макет корабля «Содко», коллекция деревянных столбов-идолов украденных с неизвестно какого капища занимали центральные места соответствующие музейным экспонатам. Они пришли в зал, где стоял механический царь смерти в чёрном плаще.
Карга проследовала в противоположный конец залы и повернулась лицом к картине. С полотна на неё смотрела девица. Волосы нейтрального каштана заплетены в косы, уложенные на плечи. Та самая, которую чародейка по просьбе Василисы вообразила в Пещере – хрупкая, милая и обаятельная, но вместо нежного взгляда жёсткий стержень несовместимости. Она прятала за пазухой недружелюбность и предпочитала натянутые отношения. 
Старуха села на диван и усадила рядом Портфель.
– Ты знаешь, кто это? – кивнула она на картину.
– Она похожа на молодую Василису, великую чаровницу и кудесницу, но я неуверен – это было так давно, – негромко ответил Портфель.
– Василиса? Поднатужься, вспомни, приятные воспоминания о прошедшей юности.
– Так уж, прямо, и прошедшей. Эта картина всегда показывает настоящее. И зачем вспоминать, если кто-то уже вспомнил – вот вам воспоминание.
– Вон оно как.
– А кто кроме самой Василисы мог построить её башню? Ответ напрашивается сам собой. Ваша Ведьмость, если вы будите меня обижать, я ей нажалуюсь на вас.
– Смотрите, жалобщик какой… Мне нужен портрет этой девицы в миниатюре, чтобы забрать с собой. 
Карга встала с дивана и сделала несколько шагов в сторону изображения юной чаровницы. «Это моя юность. Она последует за тобой» вспомнилась фраза старой Василисы. Ты пошла за мной в Старый Замок, продолжила мысль Карга, и сейчас прячешься наверно в своей башне. Как мне вызвать тебя на общение? Я вижу, что это будет не просто – ни дружить, ни соперницей быть… Но кто мне запрещает тебя в Царевича влюбить, а Царевича в тебя. Ты отличная кандидатура, Василиса. Мне нельзя показываться царевичу, а тебе нужно.
Ведьма на мгновение забыла о Портфеле и тут он, как заяц, прыгнул с дивана.
– Стой!!! – Закричала она и ринулась за ним. На ходу сорвала со стены боевой багор и кинула его на всю длину вослед Хранителю, рассчитывая зацепить крючком за ручку, но Портфель упал, увернулся и как шайба по льду заскользил по паркету к выходу. Там он вскочил на все четыре уголка и Коньком Горбунком поскакал по анфиладе.
Карга не отставала и ещё раз попыталась ухватить его багром. Крюк просвистел в нескольких миллиметрах, но не задел напичканный волшебными знаниями кладезь. Портфель уголком-ножкой зацепился за высокую подставку напоминающую торшер, развернулся на 360 градусов и метнулся мимо ведьмы в обратном направлении. Два муравья выскочили из него с водяным пистолетом и направили  холодную струю ей в глаза. Она не ожидала освежающей атаки и спрятала лицо в рукав. Металлический крюк со скрежетом затормозил о блестящий мраморный пол. Пышное одеяние раздулось парашютом, и мгновение спустя скомкалось. Но из груды платьев и накидки старуха вынырнула пулей, превратилась в подобие закрытого зонтика и слилась с боевым багром в одно целое. Орудие поддержало азарт погони и тоже приобрёло лиловый оттенок.
Вых, вых, вых, слышал за своей спиной Портфель рассекающие воздух вздохи грозного острия. Муравьи выронили пистолет, упали обратно внутрь и зажмурились представляя продырявленным, разорванным своё благородное жилище; брошенным за непослушание в мусорный бак, а то и того лучше: пущенным на подошвы для домашних тапочек.
Но, в волшебных землях, как мы уже не раз убеждались, чародейство частенько приходит на помощь слабым. Так и в этот раз – случайное, но оно пришло. Когда крюк багра в очередной попытке изловчился, ухватил Портфель за ручку и дёрнул, он раскрылся и с испугу выкинул из себя резиновый мячик. Он отскочил от стены и упал под ноги коварному преследователю. Ведьма наступила на него и фиолетовым пламенем полыхнула по полу.
Придя в себя, Карга, охая, встала, опираясь на древко. Портфеля и след простыл. Орудие утратило своё назначение, и она поставила его в угол. Подняла мячик – обыкновенный детский мячик.
С ним в руке она вернулась к верёвочной лестнице и выбралась по ней через подвальное окно наружу.
Знакомой дорогой, вдоль монолитного шершавого фундамента, где она недавно шла с Портфелем, она возвращалась с резиновой игрушкой. Тропинка повернула от Замка в ночную чащу. Из неё донёсся шорох. Карга замерла и кинула мячик в темноту. Он несколько раз прыгнул и исчез за картонными силуэтами деревьев. Из тишины раздался голос:
– Иван-царевич, мимо меня что-то круглое проскакало. Похоже ёжик.
– Ёжики не скачут. Осторожней братцы – рядом с Замком находимся. Здесь всё что угодно может произойти, – раздался из леса голос наследника.
С обнажённым мечом он вышел на тропу рядом с зарослями, где стояла Карга. Увидел её.
– Это вы, бабушка?
– Не утерпел, Царевич. Сам пришёл. Чего разведке не доверяешь? Ясенька вернулась?
– Не вернулась. Плохо мне без неё. Ждать не могу. Себе места не нахожу. Решил за вами следовать. Экстрим успокаивает, отвлекает, – царевич глубоко вдохнул свежего ночного воздуха: – Не хватать мне будет моего адъютанта.
– Рано печалитесь, Иван-царевич. Такие цветы не пропадают. Вернёмся в лагерь, а она там ждёт-поджидает.
– Если вернёмся, – принц кивнул на Замок.
– Я с вами – значит, вернёмся, – успокаивая твёрдой уверенностью, отрезала старуха.
Они пошли другой дорогой, и вышли к основному входу. Высокая створка двери легко открылась и пространство прихожей, освещённое светляками, приняло незваных гостей. Как всегда, ощущение как будто за ними кто-то наблюдает, появилось с первых шагов – оно занудно играло на нервах и ограничивалось тревожностью.
Иван-царевич вспомнил прошлое посещение, когда здесь играла траурная музыка, обитатели не показывали лиц, а лето в одночасье ушло, и пришла зима.
Тогда его окружала дружина ратников, а сейчас всего пятеро, вместе с Каргой. Ведьма, как будто прочитала его мысли, съязвила:
– Отчего с вами ваш любимый Заслон не пошёл?
– Если я пропаду – он останется. Всё сделает как надо.
– А что он может сделать? Капитулировать?
– Не говорите так. Отступить на территорию 3/9 Царства, это ещё не проиграть войну.
Вдоль лестницы по стене тянулись переплетенные, ошкуренные декоратив-ные ветви, обвитые мелкими ветками, словно Замок показывал корни невидимых деревьев. Залу, где стоял гроб с Хитрой было не узнать. Всё поменялось – мебель делало пустоту неузнаваемой.
– Неужели здесь сейчас никого нет, – шёпотом произнёс Иван, – Но я видел в оптику Катю и ... ещё незнакомую девушку. Кто такая?.. Они здесь были на самом деле или опять причудилось?
– Для того чтобы разгадать загадку мы и пришли сюда, – ответила Карга тоже не повышая голоса.
– Царевич, если в Замке пусто, надо следы искать. Например, в лесу – видишь след, соображаешь, что за зверь.
– А если оборотень? – Сверкнул грозными очами Пётр Петрович на товарища.
После слов старшего разведчика все остановились, замерли и вопросительно посмотрели на него – что дальше? Не нарушая тишины, Пётр Петрович показал, кому куда встать и подал знак: пошли, но медленно и на меня иногда посматривайте. 
Шли крадучись, мялись, оглядывались, всматривались в пороги, лица бледные, рукояти мечей зажаты во влажных ладонях, в больших помещениях держали круговую оборону, ничего руками не трогали. Волшебство здесь затаилось – схватит и унесёт, поминай, как звали.
Карга шла последней и с ехидством наблюдала за изумлением гвардейцев и царевича, за округлившимися глазами, напряжёнными лицами. Ей казалось, что под предлогом обороны и выпячивания опасности невидимой волшебной угрозы и последующей  неминуемой смерти они просто скрывают трусость. Ведьма не удержалась, сотворила кудесу и в одном месте смачно чихнула. Её «АПЧХИ» чуть крышу над Замком не поднял.
Звон в ушах утих, Иван вложил меч в ножны и грустно молвил:
– Нет здесь никого.
– Совершенно верно, пустой Замок. Больше не хочу скрывать от вас. Я тоже не первый раз в нём и знакома с его устройством.
– Это Вы к чему?
– Мне кажется, я обязана привести вас в нужное место, где висит портрет красавицы, которую, скорее всего, вы и видели в подзорную трубу. Смотрите, что бы сердце ваше не выскочило из груди от любовных чувств.
Карга пошла впереди. Проходя мимо макета корабля, ненадолго задержались. «Содко» очень понравился наследнику и его товарищам.
Картина оказалась задрапирована мешковиной, и это насторожило ведьму. Недавно открытая висела, ничего не мешало. Значит, кто-то здесь хозяйничает – кто, кто, сама притащила, Портфель. Выловлю я тебя, дезертир.
Она указала на закрытое полотно и обратилась к одному из гвардейцев.
– Уберите, пожалуйста, тряпку. Откройте Ивану истину его страданий.
Мешковина слетела, портрет открылся. Старуха сконфузилась, молодые мужчины громко рассмеялись. На них со стены смотрела нарисованная, слегка помолодевшая Карга. Отсутствие шляпы, изящные серьги и нарумяненные щёки одалживали ей привлекательность.
За её спиной раздались шуточные комментарии:
– Ай, да, бабушка.
– Настоящий полководец не дремлет.
– Завела, нате, полюбуйтесь.
– Да, царевич, кабы не Ясинка – не удержать бы вас.
– Это неправильная картина, – молвила мрачно Карга.
– Нет, Ваша Ведьмость, картина здесь не причём. Портрет прекрасен. Так наш Будим даже не пишет. Это работа великого мастера.
– Работу великого мастера утащили, а эту мазню повесили.
– Кто мог утащить, если Замок пуст.
Карга мстительно скосила глаза на смеющихся героев.
– Кащей.
Лица витязя и его сподручных вновь вытянулись и приобрели напряжённо-грозные черты – а ведь правду ведьма говорит. Огляделись. Погладили ладонями рукояти мечей. Пошли в разные стороны и выглянули в разные двери, слегка отодвинули шторы и посмотрели в окна.
– Утро скоро, царевич. Надо в лагерь возвращаться.
– Ничего – я с этим конкурентом ещё увижусь, – пробурчал себе под нос Иван и показал картине спину.
Дорогу назад они немного перепутали, а Карга задумалась, отвлеклась и не успела подсказать правильное направление. В роскошных покоях, где Хитра остановила маятник времени, рухнувший на пол Кащей по прежнему лежал наполовину укрытый чёрным плащом – несмотря на все обещания духов сложить обломки в каменный гроб. В осколках его сердца, как в больших каплях крови переливалось таинственное волшебство.
Гвардейцы едва не споткнулись о недвижный скелет, в полушаге замерли, отшатнулись. Царевич поднял из-под ног корону, и поставил её на стол.
– Сердечный удар бедного хватил, – пояснил за всех Пётр Петрович.
– Меч, смотрите, какой большой. Таким мечом махать сила нужна.
– Истинно – шашлык он из нас мог запросто сделать.
– Не трогайте ничего, Ваше Высочество. Что вы делаете?
Но предупреждение запоздало. Иван поднял с пола небольшой предмет и разглядывал.
Карга -Хитра подошла к нему и увидела свой телефон. Она обыскалась тогда – его не было, он пропал. Получается он попал из того времени в это. Как я сразу не догадалась: ведь я кинула его, когда Кащей ещё был жив.
– Это телефон чародейки Хитры, – сказал Царевич, внимательно разглядывая вещь.
– А почему не Кати, – проскрипела старуха и коварно посмотрела ему в лицо: – Если её Кащей утащил, тогда появление его здесь служит тому доказательством.
– Не путайте меня. Итак, странностей многовато. Когда-то я свою невесту похоронил. Но неожиданно чары развеялись, и я понял, что она жива, здорова, но живёт в другом мире. Но я вижу её в Старом Замке, мне пишут, что она приехала в 3/9 Царство. Появляетесь вы и утверждаете, что Дворец был её милым домом.
Карга засмеялась:
– Сказочный ребус.
– Чего?
– Вы где живёте, Иван-царевич? В Сказке. Так что вас удивляет? Чудеса? А вот в том мире, где живёт Катя нет чудес, а есть случайности, но никто не таращит глаза, если они происходят. Приходит хорошее – радуются, приходит плохое – печалятся.
– Ну, ну. Неудивительно, что название тому миру дали благонравно-несуразный. Я не умею пользоваться этой штукой. Вы можете подсказать.
– Отдайте его мне. Я передам Кате.
– Нет. Если Катя в 3/9 Царстве, я сам его ей отдам.
Царевич вознамерился спрятать телефон в карман, но он неожиданно заиграл мелодию Ключа Люкса. Иван раскрыл его и вопросительно посмотрел на ведьму. Та глянула на дисплей и прошептала:
– Это Оля – подруга Кати. Ответьте ей.
Царевич кивнул и пробасил:
– Алё.
– Извините, – раздался взволнованный голос Оли: – А с кем я разговариваю.
– Иван-царевич. Старший сын Царя 3/9 Царства.
– Катя попросила вам передать привет. Она очень занята неотложными государственными делами. Она желает знать, где вы сейчас и когда вернётесь домой.
Карга прикрыла ладонью телефон и зачастила:
– Ты в Старом Замке. Нашёл сокровище. Большое сокровище. И ни слово о чувствах. И ни зови её сюда, пускай сама решает.
Иван громко повторил.
– О, – удивилась Оля, – Катя будет рада. Вы теперь самый богатый жених в Сказке.
Иван опять посмотрел на Каргу:
– А теперь что?
Ведьма пожала плечами.
– Не молчите. Она ждёт. Вы меня вруном выставили?
– Скажи, сокровище достанется тому, кто убьёт Кащея.
– Наверно ещё не скоро вернусь, дорогая Оля. Всё дело в том, что сокровище не так просто взять. Оно достанется тому, кто убьёт Кащея. Я ищу его и, надеюсь, найду.
– Удачи вам…
Царевич выключил телефон и усмехнулся:
– Сокровища, говорите. Вы думаете, Катя всё бросит и приедет сюда драгоценностей отхватить. Не клюнет она на ваше богатство. Надо было её сердечно позвать, отвлечь от дел государственных, но…
– Ясинка сердечко давит?
– Если честно, да. Не по себе – уши горят, дыхалка прерывисто работает.
– Жалеть не стану. Но что могу сказать – если тебя обманули и в 3/9 Царстве не Катя – жди вскоре гостей. Я знаю, кто на сокровища клюёт.
– Ведьмы всегда подозрениями богаты?
– Ведьма видит, Иван-царевич, то, что не видите Вы и слышит…
– Зкрумм… – раздался скрежет. Звук его доносился из комнаты расположенной недалеко. Как будто протащили камень по камню.
Карга пошла на шум первая. Гвардия за ней.
В зале без окон, с гематитовым саркофагом, из которого Хитра перемести-лась во Дворец две коренастые фигуры, ворочали крышку вышеназванного гроба.
Ведьма двумя светляками прогнала темноту. Шиш и Растатут зажмурились.
– Опять черти, – выпалил царевич.
– Бабка, отстань, – Растатут закрылся ладонью: – Притуши. Лучше плиту задвинуть помоги – маленькую похоронить надо.
– Да, мужики, помогайте, – Шиш показал на свободную ручку, вмонтированную в плиту: – Мы маленькую домой принесли, а он закрываться не хочет.
Царевич с гвардейцами на просьбу чертей не отреагировали, а наоборот отступили назад.
Черти ещё раз поднатужились и тёмно-стальной камень с вишнёвыми вкраплениями, наконец, подался, заехал на место и тут гроб начало трясти. Он запрыгал козлом, ударяясь то одним краем о пол, то другим.
Что за маленькая, хотела спросить Карга, но не успела. Помешал Николай Васильевич Гоголь. Он вспомнился удивительно вовремя, одновременно с первыми подпрыгиваниями гроба. 
Плита приподнялась, и из-под неё показались руки. Раздался жуткий женский плач, крик, вой – всё вместе. Крышка подпрыгивала, норовя раздавить руку или в лучшем случае пальцы, но вторая рука не давала ей опуститься на первую и, толкая каменную массу вверх, удерживала её на весу. По-видимому, пленник пытался поднять плиту, и выйти, но каменный мешок не хотел выпускать его.
Черти сами не на шутку испугались и ринулись исправлять свою ошибку, но гроб как хищник почувствовал, что у него хотят отнять добычу и поехал по зале. Не остановить, не поймать – то и гляди, сам задавит. Шиш снял со стены молот и несколько раз с размаху ударил по гробу, несколько раз промахнулся. От саркофага отлетели в разные стороны мелкие искры, но западня из железной руды устояла. Тяжёлая плита со всей силы продолжала пресекать попытки вылезти непонятному женскому творению на белый свет. На руках появилась кровь, и пальцы размазывали её по краю домовины. Истеричные, сумасшедшие крики молили о помощи, призывали к жизни, умоляли освободить и не хоронить живьём.
Волосы встали дыбом – витязь и гвардейцы не понимали от кого, кого защищать. У Карги под шляпой плешь взмокла – она искала и не могла найти кудесу, чтобы прекратить этот ужас. Черти огрызались друг на друга и тоже не знали, какой чертовщиной остановить сделанную чертовщину. Тут ещё медведь без ноги появился. Он с рёвом обхватил гроб лапами, и гроб поехал вместе с ним.
Всё закончилось неожиданно. Раздался властный крик:
– Прекратите!!! – В тёмном проходе появился женский силуэт.
Саркофаг остановился, плита скользнула с него и один край её с грохотом упала на пол. Из утробы выбросило детскую куклу и швырнуло её в руки незнакомки.
– Прекратите балаган!! Не понимаю, что в Замке делают черти? И с остальными у меня нет желания общаться. Вас, чёртова бабушка, тоже касается. Все вон убирайтесь!
Двери захлопали, приглашая на выход. Царевич покидал Замок с гордо поднятой головой. Карга с ворчанием: вот ты какая, новоявленная Василиса, подожди у меня, я тебя за Ваню то сосватаю, нужна ты 3/9 Царству, ой как нужна.
Черти и медведь исчезли, видно им другой выход указали.
            
   


    
                Глава № 9               

                СЕМЬ ПОДВИГОВ

Андрей с Денисом поселились в деревушке, с названием «Скучен день до вечера, коли делать нечего»». Мужиков в трусах звали Меха и Теха. Они замаяли просьбами: то давай дрова на зиму готовить, когда зимой и не пахло; то грядки предложили вскопать, а сажать оказалось нечего; крыльцо новое сколотить – два гвоздя дали; мешок соли слежавшейся откуда-то притащили, попросили растолочь её, рассыпать по горшкам, плотно закрыть и в кладовку убрать. В один момент ребята задумали бежать, но вовремя вспомнили каковы местные леса и героизм как ветром сдуло.
Тем паче жизнь постепенно улучшалась, а начальники в трусах в один сол-нечный день пропали надолго. Друзья остались одни без присмотра. С пшёнки они перешли на пирожки. Печёная продукция оказалась могучим повышением жизненного уровня, отчего отказаться мог, только круглый дурак. Съестное поставлял зелёный парнишка, и он однажды предложил им поработать у печки. Друзья рассудили, что в этом случае они будут ещё ближе к печёной снеди и немедленно согласились. Оказалось, что в пекарне работать некому, никто не хотел, и их согласие восприняли на ура.
Пирожков необходимо было печь определённое количество, и все они расходились по заказам.
Когда ребята вошли в пекарню то увидели кроме печи, установку обслуживающую её. Рычаги, кронштейны, ролики делали своё дело в обеспечении полной механизации труда, если бы не одно «но». Некоторые запчасти износились, а оборудование местами требовало смазки. Сама печь включалась и выключалась обыкновенным нажатием кнопки, но плохие контакты без присмотра нагрелись и оплавили ее. Она превратилась из вогнутой в плохо нажимающуюся и выпуклую. Друзья долго ковырялись, но во второй половине дня всё-таки разобрались, в чём дело и запустили механизм и саму печь. Запчасти и инструмент они нашли раскиданными в подсобке и заодно прибрались в ней. После проделанного ремонта и технического ухода пирожки пеклись в два раза быстрей. Норму выполнили и ещё три десятка напекли сверху.
Прошли выходные, и они, не раздумывая, заступили в свою смену. Каково было удивление, и расстройство, когда не застав никого, они увидели, что снова всё разболтано, хлябает, не смазано и трётся. Молча, засучив рукава, принялись за дело: исправили, смазали, прибрали. Но в следующий раз явились на работу намного раньше конца чужой смены и застали там спящего на топчане шаромыжника. Автомат надрывался, пытаясь вытащить застрявший противень с подгоревшими пирожками, а он, положив валик под голову, посапывал.
– За механизмом  следить надо! Дубина! – Заорал Андрей и спихнул смен-щика на пол. Тот испуганно вскочил и убежал из пекарни. Денис кинулся к печке, нажал на кнопку и вынул пирожки с углями.
Вошли Меха и Теха.
– В чём дело? Почему человека обижаете? – Спросил хмуро Теха.
– Это не человек, – тоже неучтиво ответил ему Денис: – За оборудованием следить надо, иначе оно приходит в негодность, а он на всё наплевал.
– Вот видишь, я не ослышался, – сказал Меха Техи и махнул: – Пошлите на суд!
Ребята удручённо поковыляли следом за трусами на площадь. Народ как будто знал и повылезал со всех щелей.
Меха хлопнул в ладоши и заорал с пафосом:
– Внимание! Внимание! Совершён подвиг – обслуживание оборудования! Это вам не шутка! Прошу зарегистрировать и передать в частное пользование пекарню надёжным паренькам.
– Ура!!! – Пронеслось по площади.
Денис и Андрей расплылись в улыбке – наконец-то в сказку попали. К ним подходили, хвалили, пожимали руки, желали следующих подвигов.
Пекарня, что ни говори, открыла новые перспективы и ежедневно приносила немалый доход. 
Кроме нормы ребята при хорошо налаженном производстве выдавали ещё десять ассортиментов продукции  и чтобы сбывать излишки, открыли лавочку.
Также день запомнился покупкой обновок – они приобрели просторные рубашки с узорами, штаны с поясами, кафтаны и красные сапоги: мягкие, удобные и кожаные. Одежда, сшитая Клубком, ушла в историю и друзья, вышагивая по деревни, задирали нос выше чуба.
Монету здесь заменяли чешуйки золотые, серебряные, медные, железные и даже деревянные. Изделия из печки котировались на железные, и вскоре металла оказалось столько, что пришлось сколотить ящик и высыпать всё туда.
Ночевали друзья всё ещё в избушке, а утром приходили в пекарню. Как-то раз, придя на работу, они обнаружили, что крышка ящика сдвинута, и кто-то отсыпал себе изрядное количество железных кусочков. А что они хотели – посыпались рассуждения. Двери не закрываются, и всё село знает, что тут деньги хранятся. Надо срочно богатство спрятать или вложить в какое-нибудь новое предприятие, но мужики в трусах не появлялись, и посоветоваться было не с кем – местные с виду простыми кажутся: на самом деле ещё те проныры. Пришли к выводу, что заработанное честным трудом надо охранять, но по одному боязно, значит вместе.
Соорудили засов, и спать легли на наволочки набитые соломой. Но вор не глупый: второй раз не пришёл. Ребята ходили по дворам, расспрашивали, но никто ничего не знал и не видел. Решили сделать вид, что уходят ночевать в избушку, а сами, как стемнело, назад потёмками вернулись.
Вор стоял на коленках возле сундука, горстями черпал и тихонько сбрасывал железо в мешок. Услышав, как дверь открывается, он шарахнулся и заметался, не зная, куда себя деть. Друзья пожалели, что нет с собой фонарика или факела. В темноте не поймали. Он выскользнул в окно и удрал.
Утром, жуя пирожок, Денис молвил:
– Слышь, Андрюха, ночью второй подвиг заработали.
– Надо деревне рассказать, чтобы узнали, как мы отличились. Они подвиги записывают, и пусть нам второй запишут.
Староста неохотно выслушал и скорчил гримасу:
– Лично я вора двадцать раз ловил, а вы его поймать не сумели. Сообщу вам хорошую информацию. Меняла приезжает завтра и обменяйте железо на медь, серебро и золото. Меньше будет, и спрятать легче.
Так и сделали. Несколько раз тачку туда полную тащили, обратно с маленьким кошельком возвращались. На последнем заходе спросили: когда в следующий раз приедет. Но спекулянт головой покачал – война, мол, идёт, на дорогах опасно стало, и обещать нечего не может.
Как сглазил. На следующий день толпа беженцев через деревню прошла. У всех дома пожгли, на улицу выгнали. Они ковыляли растерянные, грязные, голодные, останавливались у пекарни и за пирожок не то, что железку деревянную дать не могли.
Денис с Андреем не жадничали, жалели бездомных, вспоминали, как сами муки терпели в плену у ворвардов.
– А нам некуда идти, – сказала им чумазая маленькая девочка за себя и брата: – Оставьте нас у себя. Мы тоже хорошо будем работать и купим в вашей деревушке домик.
Ребята взяли детей за руки, и повели к той избе, где недавно сами жили.
– Вот вам дом, – сказал Андрей: – Здесь и живите. А если кто с претензиями придёт, к нам посылайте.
Детишки обеими руками богов похвалили. Пол помыли, паутину с потолка смели, занавески на окна повесили, вышли на крыльцо тётка молодая стоит. Волосы рыжеи, глаза сощурила, на каждом пальце по перстню, цепь талию перепоясывает.
– Чего мой дом заняли?
– Нам дяденьки разрешили.
– Какие ещё дяденьки?
– Они в пекарне пирожки пекут.
Колябка развернулась и пошла разбираться. Разговор у неё всегда короткий получался:
– Эй, – клацнула она браслетом: – Свидетельство на дом у меня.
– Вы в нём не живёте, – обиделся Денис.
– Тебе какое дело, живу я в нём или нет. Хочешь купить, покупай. Десять золотых чешуек. А нет, забирайте детей к себе.
– Хорошо, – разозлился Андрей: – Давай бумагу. На детей перепишем, потом золото своё получишь.
– Ты чего, Андрюха, у нас всего десять чешуек. Последнее отдадим.
– Ещё заработаем. А малышам куда деваться?
Колябка ловко выхватила из кармана документ, а там уже имена детей вписаны. Денис прочитал, Андрей продублировал, тётка золото получила и пропала. Часа не прошло, мужики в трусах идут.
– Всё приплыли, – сел на лавку Андрей: – Сейчас эти скажут, что их дом.
– Я как чувствовал – последнее не отдают, – подпрыгнул Денис.
Те подошли вразвалочку:
– Ну, чё, готовьтесь.
– Вы, пацаны, знаете что наделали?
– Да ладно, Теха, не пугай. Помощь обездоленным – подвиг второй. Старосте мы скажем, чтоб записал.
– Не знаю, как вы думаете? Но я считаю, что этот подвиг не стоит афишировать? – Теха вопросительно смотрел на ребят.
– Не стоит, – мудро согласился Андрей.
– Да, не надо, – поддержал его Денис.
С той поры клиенты за товаром повалили к ним валом. Вперёд на неделю записывались и на телегах приезжали за ватрушками, слойками, круассанами. Брали оптом и медью рассчитывались.
Староста часто заглядывал, словом перемолвиться. Как-то раз как бы невзначай намекнул:
– На другом конце деревни есть маленький заброшенный цех по изготовлению медной утвари. Не хотите себе забрать?
– О чём разговор, – воскликнули друзья: – Мы у вас, его выкупим.
– Ну, я много не возьму, – улыбнулся староста. Помялся и продолжил: – У нас все кто на себя работает, ежемесячно налог платят на благосостояние нашего края.
– Да,  мы понимаем, – ответил Андрей.
– И много должны отстёгивать? – Поморщился Денис.
– Немного, но главное регулярно и не обманывать.
Получив своё, глава деревни удалился и тогда между друзьями возник спор. Денис, конечно, догадался, что имел в виду староста, когда сказал «не обманывать» и стал подбивать Андрея:
– Просто на бумаге не надо всё количество выпеченных пирожков отмечать. Налог будет меньше, а у нас чешуек больше.
– Денис, – грустно вздохнул товарищ: – Нам надо думать, как домой отсюда выбраться. Я не хочу всю оставшуюся жизнь на пирожках сидеть.
– Тем более денег много надо. Бесплатно нам до дому не добраться.
– А если мы будем обманывать, придут мужики в трусах, и что ты им ска-жешь? Что от налогов уходишь?
– Я об этом не подумал, – Денис опустил голову: – Ты прав, здесь сказочная территория: надо честным быть.
– Как дела, пацаны! – Раздался со стороны громкий голос Техи: – Мы прослышали, вам дополнительную работу подкинули.
Ребята не заметили, как мужики к ним подошли и от неожиданного возгласа вздрогнули. Словно призраки они возникли рядом. Ухмылялись и пучили глаза.
– У меня вопрос есть, – бабахнул Андрей: – Мы отсюда когда-нибудь домой попадём?
– А я что тебя здесь держу? – Подался вперёд Меха.
– Но вы сами сказали, что нам надо семь подвигов осуществить.
– И что потом? Сядешь мне на плечи, и я тебя к маме повезу. Я вообще и понятия не имею где твой дом. А семь подвигов ты мне должен за то, что я тебя из клетки выпустил и учти, обратно могу запихать.
Ребята испуганно переглянулись:
– Но мы два подвига уже совершили, ещё вора поймали и это, – Денис задумался, подыскивая слова: – Налог будем платить исправно и честно. Прошу это учесть.
– Уже учёл, – буркнул Меха: – Подвиг совершают, не думая и не выгадывая, от чистого сердца и с добрыми помыслами.
– Мы вам мула хотим продать. Хороший мул. От пекарни до мастерской не находишься, а в деревни никто вам его не продаст. Всем свой мул нужен, – миролюбиво добавил Теха.
Денис с Андреем со знанием дела оглядели помесь осла с кобылой. Подко-ванный, со сбруей и седлом, он поворачивал голову, когда они обходили его, и косился на друзей.
– Нам два мула надо, – молвил Денис и высыпал в ладонь Техи чешуйки.
– Заказ принят. Достанем и второго, – Теха ссыпал деньги в мешочек на поясе.
А пока они ездили на одном. Мул не конь – хотя ребята сроду в седле не сидели, освоили езду быстро. Но и само животное помощь оказывало: не роптала, не упрямилось, «ноооо» и «тпрууу» понимало беспрекословно. 
Второй мул появился в короткий срок. И когда его привели, первый обрадовался и запрыгал. С этого момента ими стало управлять сложнее. В том смысле, что второй мул понравился первому, и развести домашних животных в разные стороны оказалось делом нелёгким.  Если первый послушно шёл, второй тоже не упрямился. Если болел, то и второму нездоровилось. Если надо было разлучить, оба кричали по-ослиному, а когда после расставания обоих ставили рядом в стойло, отворачивались один от другого и не глядели друг на друга.
Вторую фирму ребята открыли без лишних закавычек (опыт по запуску первой помог). Ознакомились с оборудованием и, помозговав, решили начать с простого – выпуска медных тазов различных размеров. Постепенно перейти на вазы, чаны, кувшины и так далее.
Заказали листовую медь и к вечеру изготовили несколько тазиков. Далее следовала операция выдавливания клейма, нарушать её по соглашению запрещалось.  Клеймо, писалось в договоре, есть неотъемлемый от изделия знак, заключающий в себе секрет изготовителя и улучшающий покупательную способность товара.   
Денис с Андреем полчаса перебирали, какие буквы печатать на тазах. Со-шлись на том, что первые буквы имён вполне отвечают духу времени. Но в каком порядке: «ДА» как-то не серьёзно, «АД» пугает, продолжили добав-лять и остановились на «ДЕНАНД». Новое, непонятное, значит редкое и качественное.
Тазы принесли доход и на него ребята открыли магазин музыкальных ин-струментов – староста попросил.
В ближайших краях охотники потанцевать, плясать и петь не переводились. Места для культурного времяпрепровождения поддерживались чистыми, сухими и утоптанными. Лавочки для женщин, столбики-подпорки для мужчин, подмостки для шумных плясок вовремя ремонтировались и красились. Поэтому когда открылся салон «ДО РЕ МИ ФА СОЛЬ ЛЯ СИ»  его прилавки к вечеру опустели, и Денис с Андреем отправились на танцы, посмотреть какую пользу они принесли.
Две девушки скромной наружности привлекли внимание, и они завели с ними знакомство. Мила и Новица оказались сёстрами. Прогулка после танцев закончилась посиделками в родном офисе пекарни. Разговор не о чём незаметно надоел, и молодых потянуло на познавательную болтовню. Андрей рассказал о большой стране под названием Россия и о красивом городе, в котором он жил, о родной школе и дружном классе. Он упомянул телевизор и сотовый телефон, вывел девчонок на улицу и, тыча в звёздное небо, прочёл лекцию о космосе. Сёстрам очень понравилось и в ожидании более интересной истории они устремили взоры на Дениса. Он начал повествование с легковых машин, продолжил грузовиками и закончил правилами уличного движения. Автотранспорт он называл тачками, и у слушательниц образ маленькой тележки с двумя ручками не получилось вписать в упорядоченную дорожную субстанцию. Во время рассказа девушки часто переглядывались, но терпеливо слушали и домой не пошли, чтобы не расстраивать мальчиков, а попросили подушечки под голову и захотели поведать о своём прошлом.
Родители Милы и Новицы жили в городе на краю огромной пропасти. В ней постоянно полыхал огонь, но жаркого лета он не приносил. Они служили в учреждении по искоренению неграмотных детей. Добросовестно ходили на работу, спорили с невежливыми, но денежными родителями, отстаивали своё мнение, боролись с негативом, справедливо ставили оценки и получали за свои старания одну медную чешуйку в месяц. Как говорится бедность не порок, а образование не панацея. В городе существовала организация корчевателей. Она ежегодно приносила жертвы Кощею. Торжественно, при большом скоплении народа «счастливых» отправляли на съедение чудовищу. Как так получилось, что мама и папа девушек попали в список, даже они сами не могли толком объяснить. Им хорошо запомнилась пещера, куда приплыла лодка, но Кощей не появился, видно был сыт или они показались ему невкусными. Одноглазая женщина встретила молодую пару и определила им место жительства. Когда они пришли в новую школу, им пришлось переучи-ваться самим, потому что знания, почёрпнутые на родине, были или в корне неверны или недостаточно полны, о чём они догадывались и пытались внести коррективы, и на что постоянно получали отказ.
 Родители Милы и Новицы были мутанты – уши росли у них не как у людей, а в обратную сторону, поэтому они постоянно носили специальный приборы, устраняющий некрасивый недостаток. Девочки родились после страшной истории и с нормальными человеческими ушами. Чтобы ребята поверили всему рассказанному, Мила встала, убрала волосы и на всякий случай показала ребятам симпатичные ушки с недорогими серёжками.
Затем ребята оседлали мулов и развезли девушек домой причём каждый поехал своей дорогой, для того чтобы назначить свидание на следующий день. Сами понимаете, о встречах договариваются наедине словами, или без слов – поцелуями. Поцеловались и можно расставаться – никуда не денемся, завтра встретимся. Сердце наполняется секретами, голова романтическими вымыслами, тело энергией, вечера собираются воедино и создают почву неудержимому интересу.               
Всё бы ничего, если бы не приближение боевых действий. Поток бегущих от войны людей не иссякал. На недалеко расположенной маленькой крепости стали ночью костры зажигать. Мужики с оружием мимо проезжали и непрестанно спрашивали «Всё ли в порядке?» и на положительный ответ добавляли «Если врага увидите, к нам бежите. Мы поможем». Это ребят смущало и вносило определённый дискомфорт в умеренную жизнь. Они не хотели показывать трусость, но и хорошо понимали, что и храбрости при виде ворвардов не покажут. А по разговорам и по картинкам, которые им показывали жители как раз с этими злопыхателями и шла бойня. Второй раз встречаться с чёрной силой никому добра не пожелаешь. Всё отберут и жизни лишат.
Ребята задумались и решили сбережения иногда прикапывать. Жизнь можно сохранить, но если с собой золото таскать, то шансы тают в геометрической прогрессии. К тому времени у них появился новый дом недалеко от пекарни с баней, конюшней для мулов и с вазонами вдоль дорожки к парадному входу. Знакомый молодняк они попросили следить за хозяйством в отсутствие хозяев за определённую плату, на что юные переселенцы конечно согласились.
Вместе с беженцами появился то ли театр, то ли развлекательный центр. Его фанерными щитами привёз в телеге и установил на площади изящно одетый, высокий, стройный, молодой блондин. Его лицо скрывало от солнца широкополая шляпа, а руки белые дорогие перчатки. Привёз он его с наступление темноты, и заведение заработало исключительно по ночам, завлекая свечами, яркими шарообразными фонариками и дорогой вывеской «ЗАВЕДЕНИЕ ВАМП».
Денису и Андрею тоже захотелось побывать в нём и, оставив хозяйство на детей, они решили потешить себя, и приобщится к искусству.
– У меня для вас особое предложение, – встречая на пороге, заявил друзьям таинственный одногодка.
– Сейчас цену на билеты задерёт, – шепнул Денис Андрею.
– Что вы, абсолютно бесплатно, – при полном хладнокровии раздалось из-под ковбойской шляпы.
– Бесплатно не бывает.
– Ваш азарт будет мне наградой.
В маленьком закутке стояли два компьютера и два монитора. Когда ребята увидели, они обомлели.
– Вам какой сок – вишнёвый или томатный, – сладко проворковал рядом голос.
– Вишнёвый, – сказал Денис.
– Томатный, – сказал Андрей.
– Садитесь. Это новая, завлекательная игра. С первой минуты она втягивает, так что человек теряет голову. Я хочу сказать, получает удовольствие от возможного вымысла больше, чем от жизни. Играя сутки, обеспечивается правом бесплатно играть следующие сутки, – продолжил волшебный джентльмен тем самым зазывая умереть от голода, испортить нервную систему, выжать кровь из носу, но непременно насладиться виртуальной реальностью.
– Эта игрушка называется «Дорога к счастью». Нет, вы не воин – вы обыкновенный житель виртуального мира. Вам даётся небольшая сумма бонусов и с помощью её вы должны возвыситься. Для этого надо побывать на острове Буян и найти камень Алатырь. Преумножать бонусы. Собирать премии, награды, куртажи и получить чин Емели, а вместе с чином и золотую печку. И наконец, женится на Елене прекрасной. Для победы вы можете привлекать на свою сторону солдат, батыров и чудо-богатырей Илью Муромца, Добрыню и Алёшу Поповича. Количество богатырей ограничено – каждого вы можете нанять в количестве десяти не более. Впрочем, всё вам пояснят, как только вы приступите к завоеванию мира. Игра красочная, интересная, интригует неожиданными поворотами, смертельными схватками, политическими интригами, баснословным богатством и прекрасной невестой. Сближение с ней погрузят вас в пикантные отношения. Ну, как?
– Включите мне её, – сказал Андрей.
– А мне бы что-нибудь с машинами, – попросил Денис. 
– О, пожалуйста, вот эта. «Метательные машины». У тебя одна машина, с обслугой, разведкой и конной тягой. На твоей стороне играют ещё двенадцать машин – твои союзники. Всего тринадцать – баллисты, катапульты, скорпионы, требюше. Себе машину выбираете сами. Почему тринадцать, потому что это число несёт невезение, как вы знаете. Это значит с достоинством проиграть важнее, а выиграть и дурак сможет: везение вот что главное в этой игре. Оно зависит от поведения ваших союзников. Они сидят за компьютерами в других «ЗАВЕДЕНИЯХ ВАМП» и ждут вас. Ну, что начали? 
Друзья вперились в экраны и завязались у каждого свои бои, свои хитрости, удачи и проигрыши. Прошло два часа, а они всё ещё не могли одолеть коварного врага, но и враг тоже не мог с ними справиться, хотя был не ровня ворвардам. Его убивали, он оживал, их убивали, они оживали. Богатыри лили кровь, Елена назначала свидание, Алатырь никак не хотел отыскиваться. Снова и снова разведка искала чужие вражеские объекты, обслуга готовила машину, пли, запрягай лошадей и меняй позицию, а то засекут. Попадание следовали за попаданием – проигрывать не получалось, ум свой и союзников уходил весь в победу. Через четыре часа молодой хозяин азартной игры, вытирая слёзы радости, налил им ещё по стаканчику сока.
Через восемь часов прибежал мальчишка из дома. Как вы уже догадались, хозяина заведения звали Пепла, и он его, конечно, не пустил. Показал передние острые зубы и погрозил пальцем. Но мальчишка всё равно нашёл в фанерном павильоне лазейку и проник внутрь.
– Дядя Денис, мулы убежали, – сообщил он.
– Сейчас доиграем и найдём.
Недавний беженец понял, что парни увязли и решил сказать что-нибудь такое, чтобы отвлечь их:
– Дядя Андрей, тётка некрасивая приходила, все пирожки забрала бесплатно, – соврал он.
– Ничего, новых напечём.
– Дядя, Денис, пекарня горит, – мальчик решил усилить лож страхом.
– Тушите. Сейчас придём, поможем.
Сорванец почесал затылок и перешёл на правду:
– Дядя Андрей, управляющий приходил, обещал целую кузню продать.
– И кузню купим.
– Дядя Андрей, за кузню он золотые чешуйки просит.
– И золотые дадим, и серебряные, и медные.
Ничего не помогает ни лож, ни правда. Мальчик махнул рукой и убежал домой, рассказывать о случившемся сестре. Девочка в это время протирала волосы отваром луковой шелухи. Подобное снадобье придаёт им ярко-золотистый цвет, а она очень хотела, чтобы они у неё были именно такие.
– Я и врал им и правду говорил. Сидят как приклеенные. Заколдовал лицедей.
– Поджечь театр, – рассердилась девочка.
– Вместе с ним сгорят.
– Тогда, я не знаю, братик, что тогда, – всплакнула она и всплеснула руками, – Мне жалко наших…
Вдруг ей пришла в голову идея, и она крикнула:
– Я знаю. Помогает ошарашивание. Ты не правильно им соврал. Надо не так. Бежим.
На этот раз они захватили с собой деньги. Заплатили за билеты и вошли в шапито законно.
Девочка подошла к парням и встала между ними: если с одним будет осечка, второй откликнется.
– Здравствуй папа, ты совсем про меня забыл!
– Что? – На секунду отвлеклись парни и опять уставились в экраны.
– Я дочка твоя, – продолжила девочка: – Ты, что забыл, как ты женился, как я родилась. Пока ты играл в катапульты, я выросла и вот уже я беременная, и ты скоро станешь дедушкой.
– Что? – Взревел Денис.
– Что, что? – Вскрикнул Андрей.   
Тогда мальчик произнёс лечебную фразу, и она окончательно отвлекла юношей от игрушки:
– Дяденьки, ну вы же будущие витязи – у вас настоящие приключения впереди. Бросьте галиматьёй заниматься.
– В самом деле, надоело, – Денис бросил мышку и лениво встал. Андрей потянулся и последовал за ним. Элегантный хозяин перегородил им дорогу.
– Как же так, как же так? И суток не прошло – хотите, другую игру включу, любую, что пожелаете, огромный выбор.
– Нет. Нам идти надо.
– Ах, а я размечтался кровушку попить.
– Чего? – Не понял жалобы Денис.
– Когда долго сидят за компьютером, умирают – а чего крови пропадать: её выпить лучше.
– Ну, у тебя и шутки.
– Не до шуток ныне – сок поперёк горла стоит.
– Нам кровь самим нужна.
– Нынче все такие жадные. А жаль. Где найти настоящего задрота? – И вежливый вампир прикрыл за ними дверь.
Дома друзей ждал управляющий – дядечка средних лет с медалькой на груди. Он оглянулся по сторонам и таинственно прошептал:
– Продаётся кузня вместе с постоялым двором.
– Сколько?
– Четыреста золотых чешуек чистым весом. Совсем дёшево – при ней дом двухэтажный, сарай, конюшня. Там живёт одна дама – она съехать желает и место жительство поменять. Будет ждать вас там.
– С конями?
– Да вы что – кони сейчас все на войне.
– По рукам. Берём. Прямо сейчас.
– Постойте, постойте. Вы не одни – желающих много. Триста золотых продавцу отдаёте. Чем хотите медяками, серебром, распиской – меня не интересует. Сто золотом мне – так сказать за труды и заботы. Договорились?
– Мы взятки не даём.
– И не берём. Староста нас предупредил.
– Времена меняются, и переменами пользоваться надо. Староста ничего не узнает. А я в акте напишу, что она разрушена и осталась одна наковальня – начальная стоимость на аукционе пятьдесят золотых. Куплена за триста. Через месяц десять раз окупите на одних подковах.
– Ладно, уговорили. Сто вам, а триста кому?
– Кому, кому – говорю хозяйке. Она ждёт вас. Вот я маршрут нарисовал, как добраться.
– Извини. Но сто налом получишь, когда мы документы подпишем.
– Я понимаю. Подпишите мне бумагу, что вы мне должны.
Денис с Андреем чиркнули на бланке подписи.
– Здесь, в фортеции меня всегда найдёте, – гражданин с медалькой аккуратно сложил бумагу и спрятал в картонный раскладной документ. Вежливо поклонился, влез на кобылу и уехал в сторону маленькой крепости, а ребята пошли искать мулов.
Вдалеке загудел большой сигнальный рог. Он был установлен на деревянной вышке. Она в свою очередь стояла на возвышенности. Прохожие повернули в ту сторону головы. Протяжный сигнал провыл второй раз, вслед за тем третий.
Ребята шли по дороге и посвистывали тем свистом, на который отзываются умные животные, но гибриды как сквозь землю провалились. Неужели в лес подались, они его никогда не любили, думали они и продолжали идти.
Вдруг в лесу мелькнуло непонятное шевеление. Юноши замерли, ожидая увидеть зубра, оленя, медведя – мулы сквозь валежник не ломятся. Но, тот, кто вышел из леса, в очередной раз напомнил о чудесах. Огромный серый волк с большим медным тазом на голове. Такую посуду ребята делали, но очень редко – всего несколько экземпляров (для этого паяли два листа вместе).
 Сверху, на тазе лежал кот, хорошо подросший после первой встречи. Его лапы подпирали развалившиеся в стороны щёки, веки сонно закрывали глаза и, вспоминая осторожность, вскидывали ресницы вверх.
Волк вышел на обочину и повернул голову направо и налево как дисциплинированный пешеход, но не стал переходить дорогу; развернулся и ушёл туда, откуда пришёл. Ступал он бесшумно, высоко поднимая лапы.
Друзья переглянулись, но выйти из засады не успели и правильно сделали. Из чащи вышел огромный зубастый ящер. Но по своему виду он был далёк от тех, чьи скелеты находят в отложениях. Он тоже остановился и оглядел открытую местность.  Друзья притаились за елью, замерли, точно зная, что дальше они не пойдут. Зверь одним глазом зыркнул на дерево, за которым они стояли,  тоже развернулся и ушёл следом за волком с ко-том.   
– Да, – вздохнул Андрей: – Там лес и дол видений полны… Парк Юрского периода… Затерянный мир.  Я книжку читал, где рассказывается о путешественниках. Они нашли труднодоступное место в Южной Америке и там обитали динозавры.
– Я не удивлюсь, если узнаю, что мулы нас ищут. Идут и кричат: «Хозяева вы куда пропали»?
Оттуда, откуда они недавно ушли, раздался треск и грохот. Искатели при-ключений опять юркнули за дерево, но их заметили. Тележка, запряжённая мулами,  подкатила и остановилась. В ней сидели Меха и Теха.
– Ребятки, бегом! Нас преследуют! – Крикнули они в унисон.
Денис и Андрей медлить не стали – группа бронированных ворвардов, ехала следом. Они скакали в пределах видимости и махали над головами мечами.
Хотя рессоры у транспортного средства отсутствовали и за ними гнались лютые стражники, при виде мужиков в трусах ребята воодушевились и заулыбались. Видно они внушали уверенность, переходящую в бесшабашность.
– Вы где мулов нашли!? – Крикнул Денис, перекатываясь с боку на бок.
– Напрокат у вас взяли! – Ответил Теха, размахивая кнутом.
Вьючные животные тащили тележку лучше, чем четвёрка лошадей, но раз-бойники не отставали. Деревянные колёса почти не касались земли, и иногда казалось, что повозка упряжью и оглоблями тащит перед собой мулов, а те вынужденно и быстро перебирают ногами.
– Догонят, догонят!!!
– Подгоняй, подгоняй, Теха, а то головы не сносить!
– Ты, брат, путаешь – голову как раз снесут!
– И четвертуют, и на кол посадят! Подгоняй! Подгоняй!
– Знаем мы эту ворвань – пытать будут. Повесят!
– За ноги!?
– Не, за шею.
– А вы что, ребята, катаетесь? Садитесь нормально – ноги свесьте.
Телега сделала очередной вираж, и Денис с Андреем поменялись местами, приобретя ещё несколько синяков и шишек.
– Желаете остановки? Что-то вы плохо выглядите? – Спросил Теха, оглядываясь назад.
– Выс…, выс…, нормально, – успокоил его Денис, поглядывая на лязгающих железом преследователей.
– Кстати, обрадовать могу – у вас уже три подвига! – Крикнул ему Меха, подмигнул и снова завопил:
– Гони, гони Теха, а то на этом подвиги и закончатся!
– А вы чё совсем драться не умеете?
– Умеем, – ответил, не подумав, Денис, потирая плечо.
– Теха, останавливай! Они драться умеют! Давайте, задайте им! – И Меха показал на сотню ворвардов догоняющих повозку.
– Я хотел сказать, один на один умею драться!
– Э, брат, ничем помочь не могу. Они по одному не ходят. Всегда толпами.
Телега сделала ловкий манёвр, во время которого Меха просто выдернул ребят из неё в кустарник и они бегом устремились в лесную глушь. Лязг железа и топот копыт затих вдалеке. Надо было льстить себя надеждой, что мулы останутся живы, поскольку за Теху вряд ли стоили беспокоиться. Он появился через пять минут.Поглядел на ребят и выложил:
- Далее классическое бегство предусматривает ситуацию в которой один из вас подворачивает лодыжку, а другой спасает его, тащит на себе.
- Я сильный, - выпалил Денис: - Пускай Андрей ноги калечит. А я его понесу.
Притоманы воззрились на Андрея.
- Так не честно, - ответил тот: - Вывих - это случайность. А я может быть этой случайности не допущу. Буду осторожно ноги переставлять, и всё обойдётся. И вообще, предлагаю не придерживаться классического бегства. Спасаться всем вместе, поскольку вчетвером безопаснее, чем вдвоём... и веселее.
- Ха, хитрый. Что скажешь, Меха?
Меха усмехнулся:
–  Да будет так. Знаете, о чём я не думаю? Я не думаю, что нам надо идти по лесу – мы не знаем, где он кончится. Я не думаю, что нам надо возвращаться назад. Там идет сражение, и чем оно кончиться пёс его знает. Я не думаю, что нам сегодня удастся поужинать.
– У меня четыре пирожка есть. Хотите?
– Уговорил. Я съем пирожки. А за то, что ты спас меня от голода найду тебе четвёртый подвиг.
– А за что у нас третий? – Поинтересовался Андрей.
– Я догадался, – ответил Денис: – Но не скажу.
– Правильно. Не говори. С двумя подвигами веселее, – Меха почесал себя ниже поясницы.
– Шуток не понимаете – награды последнее дело забирать.
– Ух-ты, чего сказал – так и быть – у вас три с половиной подвига. Но если ещё раз поправишь, половинку заберу. Третий подвиг за то, что справились с игровой компьютерной зависимостью, что очень трудно молодёжи в наше непростое время.
– Да ну, – махнул рукой Денис: – Я дома каждый день с ней справляюсь, а то и по два, три, пять раза на день. Выдумали тут.
– По-моему этот герой на девять подвигов напрашивается, – проронил в ответ Меха.
Заваливающееся к закату солнце заслонила чья-то тень. Ребята вскинули головы, ожидая увидеть опять чудовище. По небу очень медленно плыла, почти касаясь вершин деревьев большая круглая тряпка. Она походила своими колыхающимися краями, прозрачным цветом и куполообразной формой на медузу в море.
– Ишь ты, – Заверещал Теха: – Ковёр-самолёт. Нам повезло.
Моментально он исчез в кроне леса и через небольшое время тот самый коврик, который когда-то потеряла Нрава, плавно опустился в заросли. Когда купол свернулся и с внутренней стороны прозрачная, а с наружной стороны не прозрачная перкалевая ткань легла на землю, оказалось что Теха сидит на ней посредине.
– Прошу, – улыбаясь, сказал он, занимаем плацкарты: – Рядышком, рядышком.
Первым прыгнул Меха, за ним осторожно смотря под ноги, зашёл Андрей и Денис. Андрей присел на корточки, Денис остался стоять.
– Садитесь, не бойтесь, – терпеливо предложил Теха, на что Денис ответил:
– Ничего, я постою.
– Это будет больше чем подвиг, – хмыкнул Теха и хлопнул по материалу ладошкой. Коврик сей момент свернулся и взмыл выше корабельных сосен. Так как Денис стоял, он плюхнулся первый, на спину. Поперёк него, ему на живот упал, вниз лицом Андрей. Мужики сели сверху на спину Андрея.
– Ой! – Завопил Денис: – Что делаете, придурки.
– Я ничего не могу сделать – я на тебя скатился, – провыл его товарищ.
– Ану, слезь, идиот!
– Не могу! Разве я виноват, что ты больше меня, тяжелее меня!
– Идиот! Я сказал, слезь!
– Не… могу… На мне сидят!
– Потерпите немного, скоро прилетим, – раздалось из-под первых трусов.
– А мы что летим? – Прошептал Денис, раскинув руки и наблюдая один за всех синий небосвод.
– Да, мы летим, – подтвердил его друг: – Километр от земли. Мне всё хорошо видно.
– Фу, – потея, вздохнул Денис и попытался повернуть голову, но Андрей вдруг испуганно заорал:
– Да, не шевелись ты! Вдруг плёнка порвётся!
– Этот материал очень крепкий, хотя и рассчитан на одного пилота, – раздалось из-под вторых трусов: – Знать бы, куда лететь? Где вам подвиги подходящие найти?
– Какие к чёрту подвиги! Опускайся на фиг!!!
– К чёрту, говоришь. Где его найти?
Неожиданно полёт прервало предсказуемое в этих местах, но всё равно непредвиденное  происшествие. Меха подпрыгнул, вытянул шею, встал но-гами на спину Андрея. Пригляделся и закричал
– Теха, гуси! Пикируй!
– Поздно, Меха. Заметили, – ответил второй пилот, с прищуром рассматривая далеко плывущую под ногами землю.
– Всё равно пикируй! Авось отстанут!
Как было рассказано ранее (во второй части повествования), ковёр-самолёт, когда летел, изображал светящийся шарик, а данный экземпляр походил на шарик с курдюком, но полёту довесок не мешал. Он плавно раскачивался из стороны в сторону и чуть-чуть запаздывал, когда коврик менял направление.
Коварные птицы появились неожиданно и клином пошли на перехват. Наверно прятались в одном из болот. Коврик подпрыгнул и круто пошёл вниз, отчего раскачивающийся багаж принял горизонтальное положение. Это позволило Андрею скатиться с Дениса, а второму лечь на живот, что ни в коем случае не помогло его психическому состоянию. Его глаза не разглядели прозрачного материала, и ему показалось, что он падает, хотя плотная поверхность ощущалась всем телом. Веки инстинктивно закрылись, и в пересохшей гортани застыл крик: «Ма-Ма!!!»
Когда Денис открыл глаза, всё что он успел увидеть это широко открытую зубастую пасть. Клык больше похожий на кинжал скользнул прямо возле его носа и с хрустом распорол крепкую невидимую материю. Ребята кубарем полетели в открывшуюся дыру и истошно кричащими бомбами упали в озеро. Коврик, размахивая рваными сверкающими краями, скрылся за лесом. Гуси за ним.
Через некоторое время друзья, преодолев вплавь пару сотню метров, вылезли на каменистый берег. Они не замедлили спрятаться в кусты, где и решили раздеться и обсохнуть. Подмоченные пирожки из котомки переместились в желудки. За время скромного обеда Андрей рассказал Денису о том, какие пейзажи видел во время полёта. Денис, слегка завидуя ему, выслушал тираду о Старом Замке. Друг во всех подробностях расписал старинное и сказочное строение, встал и показал в каком направлении оно находиться.   
Мужики, ведущие учёт подвигам, и гуси назад не вернулись. Ребята ждали долго, сидя между камней. Сушили одежду на ветках ивы. Периодически выходили голыми на берег и вглядывались в водную гладь и далёкие лесные массивы на другой стороне озера.
Они приуныли: надо было что-то предпринимать – куда-то идти, чем-то заняться, где-то добыть пищу и придумать, где переночевать. Они уже привыкли к своей деревне и отвыкли от забот и хлопот, которые возникли за её пределами.
Они так ничего и не надумали – напялили на себя ещё слегка влажные шмотки и пошли разведывать местность. Вскоре сделали открытие – нашли в скале пещеру. Вход загромождали сталактиты и сталагмиты, но ребята не побоялись и пролезли в её утробу. Здесь можно было спрятаться от дождя и переночевать, но тревожила темнота уходящая вглубь. Она издавало урчание, и всё время воображался затаившийся в ней злой хищник, и вспоминалась встреча с саблезубыми тиграми. Для её обследования нужен был огонь, а его не было. Зато из неё бежал ручей – по-видимому, родник чистой воды. Скорей всего он и издавал эти тревожные звуки. По его влажным краям ползали жирные слизни. 
Немного погодя они натаскали в пещеру сухих листьев, лапника и мох и тем самым решили одну проблему. Следующий шаг был направлен на поиски еды, так называемого подножного корма, и если они ничего не найдут, тогда завтра им придётся чуть свет идти и идти куда глаза глядят и куда путь-дорога выведет, авось повезёт.
Остерегаясь врагов и неприятностей, пошли вместе. Снова пришлось выйти на берег озера и, немного пройдя по нему, они свернули в лес. В невысокой траве обнаружилось несколько кустиков костяники. Ягоду уничтожили и, всматриваясь под ноги, пошли дальше. Маленький малинник из пяти, шести кустов, густо усеянный сладкими плодами, обрадовал. Но не прошло и пяти минут и они кончились. Где-то там за деревьями виднелась ещё одна похожая полянка. Друзья повернули в её сторону и услышали стон. Они замерли, будто увидели что-то несусветное и лес наполнился гробовой тишиной. Пару раз стукнул по дереву дятел, просвистел дрозд, и стон отчётливо раздался ещё раз. Парни, осторожно ступая, прямо как по минному полю направились в его сторону. В траве на спине лежал седой, высокий пожилой мужчина, одетый в походную одежду. Ребята склонились над ним. Андрей тронул его за плечо, спросил:
– Эй, отзовитесь. Что с вами?
Человек открыл мутные глаза и еле слышно проговорил:
– Воды, много воды… надо…
Ребята в растерянности оглянулись – в чём принести воду?
Смекалку проявили быстро – стянули сапожки с полумёртвого старика, сбегали на родник и принесли воду. Сами обутые бежали резво, и глядели под ноги, чтоб воду не расплескать. Андрей заодно и рубашку свою намочил. Вернувшись, он вытер ею мужчине лицо:
– Вам легче?
– Воды, – пошептал тот: – Лей… на меня.. воду…
Андрей, пожал плечами, и опрокинул сапог ему на голову. Больной вздрогнул и даже попытался улыбнутся:
– Ещё.
Денис последовал примеру и тоже вылил всё из сапога, и они второй раз побежали за водой. Но и этого не хватило. Незнакомец требовал ещё и ещё. После десятой ходки он лежал весь мокрый с головы до ног на сырой земле и блаженствовал. Глаза его открылись, взгляд источал разум, но говорил он ещё плохо и не мог пошевелить, ни рукой, ни ногой.
– Мне много воды надо. Таскайте…
– Слышь Андрюха, – сказал Денис, когда они в очередной раз побежали к роднику: – Он над нами издевается.
– Не скажи, – возразил товарищ: – Ты забыл, где мы находимся? А вдруг на пятый подвиг вытянем?
– За что? За терпение? За труд? Тогда в решете заставили бы таскать.
– А вот не нашлось у них решета. Решили на сообразительность  нас проверить.
Очередная порция холодной воды вылилась на грудь парализованного.
– Дяденька, ты не простынешь? – Тут же полюбопытствовал Денис.
– Здорово, хорошо, – промямлил тот в ответ и, отдохнув, добавил: – С озера носите. Это ближе. Много воды надо…
Вот оно что, поняли друзья – без разницы ему, какая вода родниковая или озёрная: он же не пьёт её – ему, главное, мокрым быть. После пятидесяти порций состояние его заметно улучшилось. Он пошевелился, приподнялся на локте и сел:
– Надо укромное место найти и там меня спрятать.
– Есть такое. Мы присмотрели.
– Вот и отлично. Несите туда.
Подхватив пожилую сырость под руки, молодые потащили её в пещеру, где и уложили на сухую свежую подстилку, но перед этим он попросил снять с него куртку и рубаху. Куртку он обратно надел на голое тело, рубаху перевернул и показал на её спинку. Там на всю длину была вшита расписная скатёрочка.
– Ха, ха! – закричал Андрей: – Мы такую у Клубка видели. Сейчас пшёнку поедим.
Денис скорчил гримасу и зря – скатерть-самобранка преподнесла торт и три кружки чая. Незнакомец элементарным движением пальцев рук создал несколько светящихся шариков и попросил разместить волшебные свечи по кругу на сталагмиты.
 – Костёр разжигать не буду – опасно, – добавил он.
Друзья уважительно посмотрели на него и Андрей шёпотом спросил:
– Кто вы?
– Чародей.
– У, у, у, – промычал Денис давясь куском торта.
– Н, н, н, – промычал в унисон ему Андрей.
– А теперь о себе расскажите, а я послушаю.
Ребята, поглощая вкусную еду, по очереди выложили всё начистоту. Обстоятельно, подробно, не упуская мелочей с самого момента, когда сели на снегоход. Время не торопило. Колдун лежал, и сквозь прищур глаз, с насмешкой на лице слушал не перебивая. Давным-давно наступила ночь. В зенит влезла дырявая луна. Разбросанные горсти крошечных звёзд светились на небосклоне. Над озером и над всем лесом кругом царила глухая тишина. Вода замерла чёрным зеркалом и не плескалась. Слегка вытянутый бублик ночного светила плавал в ней. Деревья не шевелились и стояли как мёртвые, облитые чёрным клеем. Их тени падали на поблёскивающую поверхность воды, воспроизводя витиеватый орнамент. Нарушал таинственное молчание округи голос рассказчиков сродни шёпоту.
Следующий весь день прошёл в изгнании странных недугов из чародея. Он и сам очень старался поправиться и к вечеру уже встал на ноги, вышел из пещеры и доковылял до берега озера.
– Вон там, – махнул он рукой: – Старый Замок. Я хочу в нем поселиться.
– Я видел, когда мы летели, – сказал Андрей: – Красивый.
– А мы кузню с домом купили, – добавил Денис.
– Очень хорошо. Я буду у вас коней подковывать.
– Мы будем рады.
– Вы хотите, что бы мы вас до Замка проводили?
– Нет. Нам надо расстаться. Идите в свою кузню. Дорогу рассказать?
– Да, объясните. Мы в местных краях ещё плохо ориентируемся.
– Нежелательно чтобы видели нас вместе. Я вне закона в сказочном мире. По крайней мере, был. Есть сила, которая если узнает, что вы оказали мне неоценимую услугу, сделает вам плохо. Может быть, я и ошибаюсь, но лучше поберечься.
– Вы, что злой чародей?
– Я бы не сказал. Но иногда мне хочется быть злым. Знаете, меня заинтересовало то, что вы видели огромного ящера.
– Да, видели. Вот как вас.
– По картинкам на тираннозавра смахивает. 
– Он мой друг.
– Он ваш друг? Тогда вы точно злой чародей.
– Доктор Франкенштейн, – засмеялся Андрей.
– Одному ему вы можете сказать, что видели меня… если конечно он ещё раз вам повстречается.
– Мы лучше помолчим.
– Молчание золото – оно помогает пройти незамеченным. 
Старик вздохнул, вернулся обратно под каменный навес, лёг на свою под-стилку. Ребята остались снаружи в надежде придумать выход из затрудни-тельного положения. Страшно не хотелось разлучаться с чародеем, точнее с его скатёркой. Они сидели, молчали и прислушивались к чириканью птиц на закате. Огромные, поросшие мхом валуны закрывали ложбину. Из-за них вспорхнул жирный тетерев и пронёсся над ними.
– Хороша курочка, – проводил взглядом его Денис и снова повернул голову к беспорядочно уложенным окатышам. Оттуда глядели на него три головы: одна старая с рожками, вторая молодая с поросячьим пятаком вместо носа и третья медвежья.
– Чёрт! – в полголоса воскликнул Денис, привлекая внимание Андрея.
– Сам ты чёрт, – обиженно сказал Растатут и в один прыжок оказался рядом с друзьями.
– Не советую мне дули строить, а то я вам большие пальцы оторву, – зло загнул он.
Опешив, парни не нашлись, что сказать.
– Чем бояться чертей, так бойся людей, – промычал Шиш и медленными шагами приблизился к ним.
Медведь хромая вышел из-за валуна и остановился поодаль, корзины поставил на землю.
– Чего молчим? – продолжил изгаляться притоман: – Заповедная зона здесь – нельзя костры жечь, нельзя мусорить, охотиться, рыбу ловить. Ничего нельзя. Сюда дороги нет – как сюда залезли? С неба упали?
– Да, с неба, – очухавшись, вставил Денис.
– Ха, ха. Смотри, Шиш, дал намёк, а он и ухватился. С небес я упал. Сам не знаю почему. Так получилось…
– И я тоже с неба упал, – раздался голос из пещерной темноты и на свет вышел бывший узник Нового Замка.
Глаза старого чёрта от изумления упёрлись в стёкла очков и погнули дужку, а молодой замер с открытым ртом, отчего два овода залетели и сели ему на язык. Несколько секунд длилось немое представление и перешло оно в сцену дикой радости. Шиш юлой подлетел к Изгою, и давай его обнимать, целовать, дёргать, щупать.
– Изгой, голубчик мой! Я тебя вижу! Сколько лет, сколько зим! Ты здоров? Ах, молодец, ещё моложе стал, чем был. Ах, молодец. Ах, друг мой любезный. Как я без тебя скучал. Как скучал. Нет, посмотрите на него, жених. Молодую искать надо.
Вскоре они все впятером сидели в пещере у костра, вели разговор, делились впечатлениями и разглагольствовали о сказочных перипетиях. Медведь валялся в трёх шагах и грыз подаренный ему скатёркой мосол.
Растатут рассказал о приключениях – как они втроём добрались до Старого Замка и доставили Василисину куклу домой, но их старания не оценили. Куклу отобрали, из Замка вытурили.
– А ведь не зря мы с тобой, Растатут, пошли её хоронить. Видишь, куда она меня привела, к другу, – радость встречи как поселилась в Шише, так и не отпускала его: – Не подвело меня предчувствие, не подвело.
А Изгой сидел, не весело глядел в костёр, думал о своём, о Министре Всех Забот, о Котофее – где они, что с ними, благополучно ли долетели?
– Скажу, не понравилось мне, что Кащей в Старом Замке появился. Любо-пытно,  правда, кто его завалил? Кто мне добрую услугу оказал? Стран-ная тайна?
– Сама Василиса его и уложила… но почему, негодяйка, нам ничего не сказала.
– Нет. Трудно поверить. Он бы её туда просто напросто не пустил. Что –то запутало его… Не убиваемый он. Чтобы ему сердце расколоть, нужен предмет, на который он не счёл нужным реагировать. Меч, булава, стрела пущенная, камень брошенный, не смогли бы этого сделать – он бы их отразил. Что это может быть? Что можно придумать?
– Значит, Василиса придумала, а затем умерла?
– Не умерла, а в Замок переселилась.
– Но в Пещере-то умерла. Не спорь, Растатут, не спорь. Да, вроде как умерла, а на самом деле не умерла. Тебя не было, когда мы клятву давали. Смерть тому, кто нарушит её. Я сам видел эту тень. Она приходит, когда нарушается обещание, данное одним чародеем другому.    
– Глупость – моя дочь мудра. А что это за такая клятва?
Шиш вразумительно пояснил, создав из себя нейтральный образ стороннего наблюдателя. Дескать, он ни в чём не виноват. Чаровница и ведьма его никогда не слушали, вот и доигрались.
– Но если Горыня дала Хитре посох и она пошла во Дворец, тогда как царевич мог её увидеть? – спросил Изгой.
– Чёрт её знает как, – отколол Шиш и спохватился, – Я хотел сказать, Растатут знает.
Так старый подставил молодого и ему пришлось отвечать.
– Чародейка могла с посохом не совладать, и он вынес её туда, где царевич её и увидел. Она опомнилась, но было уже поздно. Дело случая. 
– Не убедительно. Особенно про случай, – зевнул Изгой, – Вон, её друганы здесь мытарятся – вот это дело случая.
– Разве всё угадаешь, – вздохнул Шиш: – В Сказке всегда не просто. Спасибо вам дети, что моего друга спасли, не оставили на съедение гие-нам.               
Денис и Андрей сидели тихо во время всего разговора и с интересом слушали беседу двух чертей и чародея. Они даже забыли, что находятся в сказочном мире и им хочется домой. Когда Изгой ещё раз поблагодарил ребят за оказанную неоценимую помощь и попросил назвать заветное желание, они хором ответили:
– Хотим, чтобы семь подвигом нам зачли.
– Хорошо, – ответил колдун, – Семь подвигов ваши.
– Ура! – завопили ребята, а Растатут недоумённо спросил:
– А зачем вам семь подвигов?
– Как зачем, чтобы домой попасть.
– Тьфу. Балбесы. А чего дорогу домой сразу не попросить?
– Разве можно?
– Проехали. Вас заветное желание просили назвать.
– Да, можно было, но вы своё желание использовали, – ответил чародей и, держа под руку старого чёрта, скрылся в густом лесу.
Нет, Денис и Андрей не расстроились, что желание не правильно назвали. Они просто подумали, что пережили очередную передрягу. Обошлось и ладно – если Меха и Теха вернуться и опять про подвиги напомнят, им есть что сказать.
Они проводили взглядами новых знакомых и не стали расхолаживаться. Тоже пустились в путь в том самом направление, куда сказочные герои направились: в надежде их нагнать и тихонько следовать за ними.
Шиш и Растатут держали Изгоя под руки и шли медленно. Медведь ковылял за ними и изредка оборачивался назад. Орехи в корзинах перекатывались, издавая шум прибоя.
Впереди лежала поперёк дороги сосна. Её макушка упала в озеро. На месте вывороченных корней с дёрном, образовалась впадина и в неё натекла вода, надуло опавших листьев и хвои.
Когда спина медведя скрылась за ветками поваленного дерева, Денис и Андрей поспешили следом, но остановились. Увидели ворвардов. Попятились и спрятались.
Ворварды шли весёлой гурьбой и тащили с собой лодку. Чертей и медведя они, конечно, не заметили – нелегко увидеть нечистую силу, если она не хочет, чтоб её видели.
Парни из реального мира тоже не захотели показываться. Они вдавились в землю и подождали пока ворварды пройдут, а затем благополучно миновали поваленную сосну. За ней не оказалось сказочных недавних знакомых, и они продолжили путь примерно в том направлении, где предположительно по рассказу чародея должна находиться кузня. Во второй половине дня нашли продающуюся, новую недвижимость.
Денис постучал в новую ещё не крашеную дверь и ему ответил женский го-лос:
– Войдите!
Маецка сидела за столом и, макая перо в чернильницу, ставила крестики в бумагах.
– Заходите, заходите, молодые люди. Вам расписаться надо в документах и забирайте кузню себе.
– Как уже? Понимаете, мы не уверены – нужна она нам или нет. Осмотреть имущество надо.
– Поздно, я акт купли-продажи составила и подписала, – и Маецка двинула папку с документами ребятам, – Что деньги потеряли?
– Деньги закопаны. Мы вам скажем где. Триста золотых чешуек – два раза пересчитывали.
– Опять маяться, искать, откапывать, – недовольно ответила кучерявая де-вушка с отчётливыми женскими достоинствами.
– Война – мы всё золото закопали, чтоб не пропало.
– Ну ладно, если не найду, то и вам маяться своё не найти.
– Найдёте. Там дети рядом живут, хорошие наши знакомые. Мы записку напишем – если что не так, помогут.
– Тогда подписывайте и я пошла.
– Тут широкая дорога рядом. Мы опасаемся, что злые гости будут нас посещать?
– Сюда постоянно кто-нибудь да приходит. Отсюда и прибыль. Чему удив-ляться. На семи ветрах стоим. Недельку поживёте и привыкните. Меня никто не обижал, а почему вас должны? Вы хозяева – вот, смотрите, – Маецка разложила бумаги на столе: – Договор купли-продажи недвижимости есть, кадастровый паспорт есть, правоустанавливающий документ есть, технический паспорт, и график ППР есть, справка об отсутствие долга нотариально заверенная есть. Подписывайте и я пошла.
Ведьмочка больше не дала много думать нерешительным покупателям, подсунула бланки под роспись, забрала один экземпляр себе и выпорхнула на улицу. Через секунду вернулась.
– Да, забыла сказать. В гостинице один номер занимает женщина, остальные пусты. Не выгоняйте её – за проживание она заплатила. Деньги в тумбочке. И ещё: рядом с конюшней пристройка. Там конюх живёт. А лошадей нет – извиняйте. Ну, будьте здоровы, хали-мали.
Андрей заглянул в ненадёжный деревянный сейф. На нём стоял горшок с алоэ. На полочке лежали несколько драгоценных камней. Подойдя к окну, они долго созерцали (с умным видом, как будто чего-то понимали) солнеч-ные переливы на гранях. Не сговариваясь поделили и спрятали в карманы.
На столе лежала книга «О вкусной и здоровой пище». Денис полистал её и сглотнул слюнки. В доме не оказалось кухни как таковой и с бухты-барахты они не успели спросить хозяйку, где пищу готовить и есть ли вообще в доме запасы съестного. Но тут Андрей нашёлся:
– Если здесь гость живёт, он где-то питается. Подождём.
– Я уже не могу ждать.
У стены стоял шкаф чуть выше человеческого роста с выступающим лотком и кнопками с цифрами от одного до десяти. Денис нетерпеливо нажал на пять, и из него выпрыгнула белоснежная скатёрка.
– Нашёл, – прошептал восторженно Денис и, встряхнув, положил её на стол.
На ней появилось две кружки с чаем.
– Не густо,– отхлебнув из одной, прокомментировал он.
– На другую кнопку нажми, – выдал совет Андрей.
– Без тебя догадался.
Новая скатёрка преподнесла опять две кружки с чаем с более тёмной заваркой.
Цифра девять угостила зелёным чаем. Единичка просто кипятком.
На столе выстроились в ряд четырнадцать разноцветных кружек с горячими свежезаваренными чаями. Мышление с голодухи зашло в тупик, и ребята стояли и разочарованно смотрели на чудо-шкаф.
На лестнице, ведущий, на второй этаж появилась стройная девушка, одетая в тускло-зелёное длинное платье. Держась одной рукой за перила, она пошла вниз:
– Да, недоля молодого поколения – лаптем щи хлебать. На столе лежит книга. Все блюда в ней помечены номерами. К чему заниматься поиском того что давно найдено.
Горыня подошла к «Сытнику», нажала два раза двойку. Забрала скатёрку, встряхнула, положила на поднос и с ним уселась в кресло. Указала ребятам на омлет, стакан с молоком и кусочек хлеба.
– А смотря на вас, не подумаешь, что вы любители одного чая.
Пацаны, не говоря ни слова, кинулись к книге и чуть не порвали её. Через минуту они сидели за столом и уплетали бекон с картошкой, грибами и зелёным горошком.
– Эта поварня старого образца. Не знаю, где её Маецка раздобыла, – сказала Горыня, словно приглашая к разговору.
 – Вкусно, – отозвался Андрей.
– Я Денис. А ты кто такая? Как зовут?
– Незнакомым люди не тыкают.
– Мы семь подвигов с Андрюхой одолели, пирожки печём, тазы выпускаем из меди… мы эту кузню купили.
– Кажется, Денис, кузня нам не нужна. Кафе здесь устроим. Место велико-лепное – дорога рядом. Много желающих перекусить найдётся. Как счита-ешь?
– Слыхала? – Денис обратился к Горыни: – У нас как по маслу всё пойдёт. Так как зовут: Машка, Лариска, Людка?
– Пульхерияшка, – хихикнул Андрей и оба дружно захохотали.
Молния ударила между тарелок и сожгла остатки еды. Дым и запах сожжённого мяса наполнили комнату. Включилась вытяжка. Денис с проклятиями тряс рукой и дул на обожженные пальцы. Андрей вытирал с лица копоть.
– Вам не нужно и не надо меня знать и звать.
– Удивили зажигалкой, – произнёс успокоившийся Денис.
– Зря Вы так, – подхватил Андрей: – Мы никому зла не желаем. Недавно чародея спасли. Если бы Вас парализовало, и Вам водички принесли бы. Не надо в нас огнём швыряться.
– Девушка, которая нам продала дом, сказала, что нас здесь никто трогать не будет.
Горыня показала ногу, обутую в высокую чёрную туфлю с крупным тёмно-зелёным кристаллом на подъёме, встала, положила поднос на место, скатёрку бросила в карман автомата.
– Где вы видели чародея?
– У озера. Но черти его забрали с медведем на костыле.
– Он вам говорил, что о встречи с ним нельзя никому рассказывать?
– Говорил, – тихо и испуганно вымолвили Денис и Андрей.
– Видно плохо поняли…
На улице раздался шум. Горыня вернулась в кресло и села в него.
Дверь открылась, и ввалились двадцать ворвардов пыльных по колено и потных по подмышки.
– Братцы, «Сытник»! Нам повезло!
Они, соблюдая субординацию, воспитанно, но шумно заняли очередь.
– О! Старые знакомые, – крикнул один рябой и указал на Дениса с Андреем. Они почти спрятались за обеденный стол – одни головы торчали. Кровь заледенела вместе с мозгом.
Ворварды заглядывали в книгу, получали блюда и рассаживались за стол. Половина из них (младшие чины) вышла во двор. Ребят вытеснили, и они притаились возле тумбочки с алоэ. В пяти шагах от них сидела Горыня. Она вынула из складок платья зеркальце, и положила его на всякий случай на коленях.
– Как это вы не умерли!? – Рявкнул старый знакомый стражник и в очередной раз насмешливо посмотрел на ребят. Кусочек лапши упал с его усов на пол.
– Я к вам обращаюсь, желторотики. Как удалось выжить?
– Мы, мы… сильные и живучие.
– Молодцы. Сейчас у меня нет задания вас убивать. Больше я Злобону не служу, а служу великой ведьме Карге.
В дом вошёл двадцать первый ворвард с огромной до пояса бородой. Все вскочили и топнули правой ногой:
– Карга, Карга, Карга!!!
– Приятного аппетита! – Ответила борода.
Его глаза зыркнули на Горыню и перебежали на Дениса с Андреем. Получив большую кружку кваса, он подошёл к ним.
– Когда-то Злобон приказал убить этих пацанов, но они живы, значит, сбежали, – сказал перевербованный ворвард бородатому, указывая на ребят.
– Твоя голова, Дыня, как всегда работает хорошо и рассуждает логично.
– Не прикажет ли, командир, снова убить подростков.
– Потерпи. По виду видно, что и так недолго протянут, – бородатый ворвард нагнулся к ребятам и проурчал как сытый мышами по горло кот: – Я Карабас, но не Барабас: – В зрачках его блеснул хитрый огонёк. Этот огонёк перепрыгнул на оконное стекло: в нём отражалась Горыня с зеркальцем на коленях – он на несколько секунд задержался на нём.
Карабас кашлянул и повернулся к ведьме всем мощным корпусом:
– Мадам, а вы как думаете?
– Карга будет недовольна, – мрачно произнесла хозяйка Пещеры.
Командир банды сделал несколько шагов назад, вылил остатки кваса в за-росший волосами рот, причмокнул, и первый вышел из дома. За ним последовали остальные ворварды.
– Чего плату не потребовали? Кафе чьё – ваше? М-да… восьмой подвиг у вас не получился, – сказала Горыня, встала с кресла и пошла  к себе на-верх.
Через час мимо проскакали гвардейцы. Ребята помахали им. Ещё через час ворварды – ребята помахали и им. Прошёл ещё час и на дороге появились бесхозные осёдланные кони. Видать хозяев убили. Денис и Андрей освободили от сбруи и сёдел животных, почистили, напоили, увели в конюшню к кормушкам. Чтобы чем-то заняться ребята повесили над дверями отеля вывеску «Кузня» и с этого момента это строение становится опорным пунктом, и его название будет писаться с заглавной буквы.
 Вскоре другие гвардейцы появились, а следом за ними ворварды. И все кто проезжал не минули прибегнуть к бесплатному питанию «Сытника».   В таком духе продолжалось до самого вечера, а когда разочарованные ребята спросили конюха, что означают эти наезды и почему никто не платит, он вздохнул печально и ответил:
– Война, а во время войны без мародерства не обходится.
– Война, – повторили грустно Денис с Андреем, – А ты не знаешь случайно, кто с кем воюет?
– Иван-царевич 3/9 Царства с великим Злобоном, первым полководцем Дворца.
– Хм, а Иван-царевич мимо нас проскакивает?
– У,у,у, неучи,..  замахнулись. Высшая особа на лошади скакать не будет. Она в золотой повозке ездит.
Ребята немедленно усвоили эту информацию и по очереди стали поглядывали на дорогу, ожидая золотую карету, и она, долгожданная, появилась – золотая, блестящая, с декоративными фонариками на крыше. Кони несли её резво. Колёса подпрыгивали на кочках, но сам позолоченный экипаж благодаря качественным рессорам 3/9 Царства едва колыхался.
Денис с Андреем как стояли, так с места и сорвались.
– Стой! – крича, побежали они наперерез ей.

   
 
   
                Глава № 10

                ЕГИБИХА В 3/9 ЦАРСТВЕ

Если являешься в чужой дом без приглашения, всегда чувствуешь себя не-ловко. Тоже самое произошло и в этот раз с Егибихой.  Она была в образе Кати, а не бандита и должна была следовать правилам приличного поведе-ния. Для этого одного внешнего вида недостаточно. Как говорится: это встречают по одёжке, а провожают-то по результату собеседования.
Нигде не задерживаясь, девушки прошли в терем, где не так давно жила настоящая Катя и заперлись в нём. А все потому, что любопытная Оля везде старалась сунуть свой нос и задать дополнительный, лишний вопрос.
Катя-Егибиха чтобы она не отвлекалась, весь путь от ворот Престольного Града до золотого крыльца запретила ей выглядывать в окошко кареты, а от золотого крыльца до терема бесцеремонно волокла за собой за руку, так что у Оли запястье покраснело и заболело.
Хоромы проглядели нежданных и незваных гостей, и, минуя торжественную встречу, девушки спешно  спрятались в тереме. Лже-Катя приушипилась, а Оля, под впечатлением столичного праздничного настроения, которое увидела собственными глазами, несмотря на жёсткие запреты,не понимала, что с подругой происходит.
– Давай выйдем, – попросила она: – Что плохого? Если приехали, куда де-ваться – проще надо быть.
– Погоди. Дай успокоиться.
– Чего ты волнуешься? Мы что-то плохое сделали?
– Нет, мы хорошие. Очень хорошие. Ты это запомни.
– Да я это и не забывала.
– С чего начнём?
– Кать, нам выйти надо и с людьми поздороваться. По городу походить.
– Город надо сначала захватить.
– Чем захватить?
– Ни соображаешь, молчи. Нет, не молчи – иди к Царю, знакомься с ним.
– Я одна не пойду.
– Трусливая, вредная, ленивая.
– Катя, ты опять начинаешь,… я обижусь и уйду.
– Никуда ты не пойдёшь. Сиди здесь. Дай помыслить.
Дверь терема открылась и вошла Матрёна в рабочей одежде с тряпкой и ведром воды, увидела девушек и на секунду замерла. Ведро выскользнуло из руки, и ударилась о пол, тряпка упала рядом:
– Ой! – вскрикнула  фрейлина, развернулась и убежала.
Двери остались открытыми. В них заглянули два павлина и похвастались жёсткими хохолками. Девушкам хвастаться было нечем – они ожидали ре-зультата  громкого «Ой!», и он не замедлил появиться в виде Марфы, Ма-нефы, Матрёны и Егора в парадной одежде.
– Царь и Царица ожидают гостей в банкетном зале! – Выкрикнул Егор, фрейлины захлопали в ладоши. На весь сад заиграл гимн 3/9 Царства.
– Иди, я за тобой, – процедила сквозь зубы Катя-Егибиха Оле.
Оля торжественно проплыла, её подруга засеменила за ней. Пышная процессия сопроводила гостей. Стол, укрытый скатёрками предлагал блюда на любой вкус. Оля чувствовала себя раскованно и по этой причине очень приветливо отзывалась на комплименты, отвечала на вопросы, заставила Царя удивляться, а Царицу улыбаться. Катя-Егибиха сидела и больше молчала, тыча вилкой в тарелку, с видом гордого превосходства – видите, какая моя подруга умная, тогда что обо мне говорить.    
Царь решил похвастаться перед Олей прелестями 3/9 Царства и начал с ковров-самолётов. Он обвинил гусей-лебедей в захвате мирного неба, и тогда лже-чародейка не выдержала и вступила в полемику: 
– Вы привираете, Ваше Величество. Я уверена, что в нападении на ваш коврик виновато село «Ему всё сойдёт – что с гуся вода».
– Это почему же?
– У них тоже один гусь есть. От него одни беды и некому его наказать.
Синекур сидел напротив гостей, справа от Царя и, после столь замысловатого вывода, первый раз взглянул на невесту царевича с подозрением.
Далее разговор зашёл об образовании и школах, и Егибиха-девушка вставила своё умное слово:
– Чтобы выйти в люди не надо никаких школ. Образование сводится к зна-нию двух слов. Важные два слова означают приобщение к современной эпохе – гламурный и брутальный.
Синекур второй раз посмотрел на невесту царевича, яко не доверяя своим ушам.
На следующем этапе заговорили о войне, и лже-невеста вспомнила о женихе.
– Ваше Величество, а где мой Ваня? Почему я до сих пор его не вижу?
– На войну уехал, – промямлил Царь, уступая напору, хотя этого делать, было ни в коем случае нельзя.
– На какую ещё войну? Где вы нашли войну?
– Земли Старого Замка охвачены войной.
– Сумасшествие. Чушь. Вернуть его. Это вторжение на чужую территорию.
– Но ворварды там уничтожают всё на свете. Приграничье полно беженцев.
– Кто вам что наплёл. Может, это ворвардов там обижают?
С одной стороны Егибиха расстроилась, что царевича нет – так бы сыграли свадьбу и концы в воду. Но раз уж так вышло, тоже не плохо – все гвардейцы на войне, а в Престольном Граде одни инвалиды. Извлечём из случившегося свою пользу.
– Ваше Величество, вы меня расстроили. Не хочется допустить полного разлада между нами. Чтобы этого не произошло чародейки надо покудесничать. Отдайте мне в управление 3/9 Царство  всего на недельку. Я и с вашей войной разберусь и заодно в государстве слабые места вымараю. Отдайте, Ваше Величество, всего на недельку.
Царь пришёл в восторг:
– А почему нет? Отличная идея – молодому поколению руководящие спо-собности показать. Не беда если не получится, поправим. Договорились, Катерина Благонравовна, указ будет выпущен. С понедельника на трон сядете.
Егибиха в лице Катерины Благонравовны с облегчением вздохнула – свер-шилось. Ну, 3/9 Царство держись, я тебе докажу, что дворцовое волшебство на первом месте стоит.
***
Времени до коронации молодой лже-чародейки мы уделим несколько абзацев, не более. Сами понимаете, мы не дневник ведём, а сказку рассказываем. Где-то приврём, где-то намекнём в назидание добрым молодцам и молодицам.
Девушки вернулись в терем и продолжили пребывание в 3/9 Царстве с примерки нарядов. В своё время их Кате Иван уйму приволок – так что пощеголять было в чем.
Катя-Егибиха всё драгоценности искала, но не нашла. Эту мелочь в Хоромах в положенном месте хранили, и никто не знал где. Нет, отсутствие украшений не испортило настроение оборотню – власть захвачу, всё равно всё моё будет. Принарядившись, она помахала Оле ручкой и ушла на прогулку одна. Головня ждала её в боле менее престижном отеле. Сюда Катя-Егибиха будет приходить три раза на дню для уточнения количества прибывших в Престольный Град ворвардов и помраков. Верная прислужница будет показывать ей блокнот, где для полной информации ведётся даже учёт телег для вывоза будущего награбленного богатства.
Оля за всё это время сдружится с Марфой, Манефой, Матрёной и Егором. Они в свою очередь познакомят её со своими родственниками и её ровесниками. Касьян, Елизар, Гордей, Авдей, Лариса, Лукерья, Варвара станут её друзьями.
Первый самостоятельный выход на улицы города запомнился девушке как никогда. К случаю будет сказано, что на прогулку она вышла в одежде из Благонравного мира. В футболке и джинсах она не озадачивала своим видом и не прельщала внимание прохожих. В Престольном Граде давно привыкли к одёжкам на любой вид и цвет. Сюда и раньше с севера приезжали в шубах и шапках, с юга в тюрбанах, с запада в роскошных камзолах и шляпах с перьями, с востока в малахаях и тюбетейках.
Но сейчас Старый Замок нарушил сезонные правила и гости, ожидая в 3/9 Царстве зиму, на самом деле попади в лето. Это вызвало определённую путаницу, хотя положительная сторона тоже возникла – пошёл спрос на летнюю одежду.
Оля шла по улицам, как ходят отдыхающие по курортному городу; заглядывала во все сувенирные лавочки, читала надписи, прислушивалась к разговорам горожан. Первый попавшийся ей на дороге «Сытник» немало удивил её, а подаренный скатёркой каппучино с пирожным повергли её в шок. Отхлёбывая кофе из пластмассового стаканчика, она обошла чародейское изобретение кругом и ещё минут двадцать наблюдала, как подходят люди, берут скатёрочки, встряхивают, получают разные вкусняшки.
По улице в общей весёлой сутолоке прогуливались ворварды. Их серьёзный вид страдал от радостного настроения прохожих, а местные жители не любили мрачные краски, и молодежи вздумалось пошутить над вооружённой чёрно-коричневой бандой. Цветочный магазин снабдил весёлых хулиганов репейками (цветок, прикреплённый к колючей головке лопуха большого) и в ворвардов полетело цепкое разноцветье. Они отмахивались, ругались, но цветы не давали им покоя. Зеваки остановились и смеялись над розочкой, прицепленной на волосатое ухо, над георгинами на плечах, над колокольчиками, прилипшими к бляхе прикрывающей зад, над нарциссом на пупке.
Оля тоже поучаствовала в этой забаве, а Катя-Егибиха и Головня с презрением наблюдали потеху из окна отеля.
Указ о передаче трона на семь дней чародейке подписан – завтра она примет в управление 3/9 Царство и начнутся новые времена, нет эпоха, нет эра – эра Дворца.      
***
Оля проснулась, улыбнулась и посмотрела в окно – солнечное утро приветствовало её.
– Здравствуй 3/9 Царство! – Крикнула она, но шторы задвинулись. Терем заполнила полутемнота, в то время когда на улице сияло солнышко и щебетали разноцветные сказочные птички.
– Замолчи! С сегодняшнего дня прогулки по моему разрешению. Разговоры с незнакомыми личностями запрещены. Вообще, лучше и рта не раскрывай, иначе зашью тебе его, – раздался в полумраке холодный шёпот, и Оле вдруг опять показалось, что рядом с ней не Катя, а незнакомая девушка, недружественная и коварная.
Она вырвала руку из железной клешни и отстранилась:
– По-твоему это Сказка? Мне такой Сказки не нужно.
– А тебя никто не спрашивает что тебе нужно, а что нет. Тебе молчать велят.
– Не хочу молчания! Мне обещали Сказку показать – вот и показывай.
– Молодец, – Катя-Егибиха со всего размаху влепила Оли пощёчину: – По-твоему я цацкаться с тобой буду.
Девушка отскочила и приготовилась отразить следующую атаку. От злого поведения подруги она устала, и буря негодования придала ей смелости. Но драки не произошло. В терем постучали, и раздался голос Манефы:
– Катерина Благонравовна, вы не умерли? Утро давно – вас коронация ожидает. Вы опаздываете.
Оля хихикнула в кулачёк – оригинальное приветствие. Катя, насупившись, молчала. По всему чужое лицо ей мешало. Ей захотелось сбросить личину и встать во весь свой одновременно прекрасный и устрашающий рост, вернуть уверенность, и поспешить повелевать, поучать, наказывать за дерзость, за неподчинение. Но она находилась в волшебных землях, в чужом облике, а он вменял в обязанность чужую душу: добрую, скромную, чародейскую. От этого у ведьмы густела кровь, и требовалось определённое время, перебороть мнительность и приступить к созиданию всего, чего задумала. Одновременно она опасалась, что её в последний момент узнают по голосу, по манерам, разоблачат и тогда никакой Дворец не поможет. В 3/9 Царстве достаточно волшебства чтобы Магистра Смерти заковать в кандалы и посадить в подвал Башни Домыслов. А там привидения, призраки воют и не дают спать, не позволяют сесть, и заставляют стоять, облокачиваться на мокрую стену, бросают на тебя с потолка слизняков, а в тарелку с едой и кружку с водой мокриц.
Одна отговорка спасала: Магистр Смерти имеет право без приглашения посещать любое царство-государство ровно на неделю. Но не тайно, а официально, заранее предупреждая.
Но, может быть ей не давала покоя совесть. Вряд ли. В данной ситуации обличье чародейки мучило её: она спешила в 3/9 Царство с твёрдым намерением причинить ему ущерб, а приехала и увидела, что не знает с чего начинать. Не могла же она обвинять некомпетентную Олю, а тем более себя. Значит, вся вина ложилась на личину. Это она проклятая сейчас мешала понять что важнее: разделить 3/9 Царство на мелкие части и далее все по очереди захватить. Так конечно легче, но ведь царство хотелось всё целиком, а при разделе лакомый кусок мог запросто потеряться – начнёшь делить, сразу помощники вороватые появятся. И речи быть не может допустить делёж – брать быка за рога, значит, брать. Всего целиком: с ногами, с хвостом и кольцом в носу.
– Кать, ты чего? – Оля помахала перед глазами подруги рукой: – Тебя спрашивают.
– Ну, ответь.
– То замолчи, то говори, – проворчала Ольга и открыла дверь.
Вошёл Синекур.
Катя-Егибиха пришла в себя, вульгарной походкой подошла к учёному и, прищурившись, заглянула ему в глаза, кои он никуда и не прятал:
– Трон готов?
– Не знаю. Я не был там. А пришёл, чтобы отговорить вас чародействовать в государстве мудрёном и неоднородном по своему духу. Возьмите маленький объект и попробуйте себя там. Дополнительная подготовка и учёба чародейкам ещё не вредили.
– Царь порвал указ?
– Нет, не порвал и ждёт вас. По правилам вы должны давно явиться, а вы отнимаете у гостей личное время…. Я пришёл к вам как друг.
– Ты мне не друг.
– Знаете, Вам лучше поговорить с Царицей. Она компетентна в вопросах этики. Больше мне нечего сказать, – и Синекур, склонил голову, развёл руками.
– Ты уволен, – бросила в ответ лженевеста и взяла Олю под руку: – Пойдём, моя дорогая, нас, видите ли, Царь ждёт.
И Олю потащили по Царским Хоромам. Сильная и коварная подруга рядом хихикала, заливалась смехом, и спазмы сгибали её пополам. Приехали: Егибиха ожила, вошла во вкус и личине только предназначалось благополучно скрывать внешний вид. 
– Смейся, Оленька, смейся. Мы к Царю идём.
– Над чем?
– Над всем. Над вазами, над фонарями, над статуями смейся. Какие они смешные.
– Катя, это не статуя, это бюст – наверно древнего правителя.
– Бюст это у меня, – Владычица в облике девушки похлопала себя по груди: – А это обтесанный камень. Его можно сломать, расколоть, отбить ему нос и из другого камня сделать новый. Например, мой. Ха-ха-ха… Уважь меня, смейся. Иначе я рассержусь, – добавила она шёпотом.
Оля раскланялась и ломано заулыбалась.
– Да, не кивай ты как индюшка. Это всё слуги. Наши слуги. Смейся как я! – Острый локоть впился в бок девушки и её протащили мимо прилично и богато одетой женщины и тут Катя-Егибиха спохватилась:
– Ох! Царица! Я вас не узнала! Ха-ха-ха-ха! Что-то вы осунулись или здоровье подводит?
Она ловко подхватила и Царицу под руку и вместе с Олей поволокла в тронную.
Там Царь в долгом ожидании занимался тем, что поливал из маленькой лейки цветы в горшках. Шум привлёк его внимание, но когда он обернулся, маленькая ведьма уже сидела на его троне.
– Во имя благоденствия 3/9 Царства я призываю зачитать указ Царя и отдать Царство в личное управление мне на... даже пять дней хватит.
Катя-Егибиха подняла руки и растопырила правую ладонь, как бы для верности подтверждая жестикуляцией количество дней правления.
– Ваше Величество, вы хотели помощницу – вы её получили. Так позвольте же показать на что способно новое чародейство, если старое не знает чем заняться.
– Безобразие, – громко проворчала Царица, а Царь от удивления забыл про лейку: носик её наклонился, и вода пролилась на расшитые жемчугом сапоги.
– Указ вчера подписан, а с сегодняшнего утра вас ждёт работа, – дал слабину Царь, которую не должен был давать.
К тому времени зал наполнился гостями. Появился Синекур – прошептал несколько слов на ухо Царице. Собрались слуги Марфа, Манефа, Матрёна и Ефим. Вошла приехавшая следом Головня и с ней несколько переодетых под богатых граждан ворвардов.
У маленькой Владычицы появились в руках листы бумаги и, размахивая ими, она завопила:
– Вот список специально приглашённых специалистов! Они приедут сегодня и займут соответствующие посты! Они молоды и перспективны! Ваше Величество, согласитесь, что Царство задрябло, захилело – его надо освежить, влить новую порцию волшебства.
Царь надел очки, проглядел список и сказал:
– Хым, всё имена то странные. Господин Делёж, госпожа Инфляция, госпо-жа Стагнация, господин Дефицит, господин Дефолт… Бабло Распилыч? А это кто такой?
– Главный бухгалтер.
– И что они будут делать?
– Как что – работать. Они соскучились по работе. Понимаете, Ваше Величество, любое волшебство временно. Это значит, когда-нибудь оно пройдёт и что тогда?… Готовиться к худшему надо сейчас. Спасибо вам, что дали дорогу молодым. За неделю мы успеем много натворить.
– Молодых сначала надо учить, наставлять, направлять.
– Зачем? Нас учить – деньги тратить. Не надо нас учить. Ошибки неизбежны – на них и будем учиться. Идём бодро вперёд и не оглядываемся назад, чтобы не споткнуться.
–  У меня за всех один Синекур справлялся. Может лучше ему доплатить?
– Ваше Величество, она его уволила, – вставила Царица.
– Как уволила? За что?.. Нет, Катерина Благонравовна, мы так с вами не договаривались, – возмутился Царь.
– Хорошо, – неожиданно согласилась с ним лже-чародейка: – Вот, я здесь прикинула, чем будут заниматься все старые притворные… тьфу, придворные. Итак, слушайте: Ивана-царевича домой возвращаем; Заслона с наукой подружим: историю, географию, родную речь полководец сможет победить и ересью объявить. Синекур миленький, со свежим взглядом на армию, займётся организацией парадов. Парады нам нужны. Всё что и требуется от гвардейцев, это красиво ходить вокруг Престольного Града. Что, все удивлены? Думаете, Катя так желает? Нет, это благонравная необходимость – ей мы даём семь дней власти. Царице позволим оппозицию организовать: уверена, у неё неплохо получится. Стеллочку и Ксю Жа в парламент. Они, Ваше Величество, вам родственники – им там и место. А чтоб никто не удивлялся, пускай позируют живописцам. Портреты по всем лавкам разносим, на улицах вешаем. Пущай народ не забывает своих любимиц, им доверяет, глупостям потакает и восторгается.  Марфа, Манефа, Матрйна и Ефим будут ковры самолёты конструировать.
– Позвольте, позвольте…
– Ничего! – Повысил голос юный реформатор: – Потолкаются среди кон-структоров и освоятся. Дело не хитрое… то есть, ничего страшного: жертвы всегда есть когда в воздух поднимаешься. Ну, если совсем плохо, не справятся… хорошо, помогу – наймём изобретателей, организаторов и по накатанным рельсам пустим.
– Извините, я не согласен. Эксперименты с государством – это печально.
– Какой вы, папочка, сентиментальный. Я вот думаю: зачем нам много гвардейцев. Вдумайтесь, один гвардеец стоит 3/9 Царству 10 золотых чешуек в сутки, а два ворварда две золотые чешуйки в сутки. Смотрите, какая экономия. А всё потому, что ворварды не ждут подачек, не сидят около печки, а зарабатывают сами.
– Я люблю своих гвардейцев. Они защищают родную землю, а ворварды нападают на чужие, убивают мирных граждан и мародёрствуют.
– Ваше Величество, деньги надо любить, а не гвардейцев. Деньги лечат любые раны и богатым прощают всё.
– Уважаемая, невеста, я о себе хочу хорошую память оставить.
– Хорошая память это новая непредсказуемая реформа, встряска государ-ственного механизма, а так о вас забудут, оглянуться не успеете. Всё было хорошо, что и вспомнить нечего.
Синекур поискал взглядом Царицу, подошёл и что-то прошептал на ухо. Она громко молвила:
– До сих пор чародейка нам ни одной кудесы не показала, а все чародейки славятся кудесами.
– Да, да, да кудесу хотим! – Закричали гости.
– Музыку!!! – Завопила ведьма: – Будет вам кудеса!
Если Ваша Власть входила во вкус, то и кудесы у неё получались, но особенные, свои.
– Нажимаю я пружину,
  Всем кричу, что всё не так –
  Дайте править мне вершиной,
  Будет, будет вам бардак!

  Хочешь – топай на работу,
  Хочешь – покупай раба.
  Я за то чтобы народу,
  Не мешала жить толпа.

  Чтоб текло и утекало
  Из страны её добро,
  Лень и подкупы устало
  Повторяли: «Хорошо».
 
  Чтоб, в конце концов, подгнила
  Незаметно власть чинов,
  И невежа с новой силой
  Указал на гарь костров.

  Чтоб учёный к идиоту
  На одну скамью подсел,
  А асфальт бы клал не кто-то,
  А кто против нас радел.

  На дворе опять весна,
  Растянули стяги –
  Мы сегодня все дрова
  Новой передряги.

  Дай, дай, дай
  Наш Дворец просто рай
  А в Царстве всё оплошно,
  Ошибочно и ложно.
  Шиворот-навыворот,
  Не с того конца.
  Нет больше здесь ответственных
  Ни зада, ни лица.
Подействовало. Окно открылось, и колдовство пролилось на улицу, где заблаговременно собралась толпа и начала сканировать «Чародейку на трон! Чародейку на трон!»
Но все (в том числе и Головня с ворвардами) были так поражены танцем на троне, что забыли, что окна в Хоромах сами открываются, когда душно и сами закрываются после проветривания. А публика под окном, откуда появилась, мы знаем. Это ворварды переодетые из армии Злобона и делегаты из Города Помраков  понаехали по указанию своей Владычицы.
Как бы то ни было, хотели того в Престольном Граде и в Хоромах или нет, но кудеса сотворилась. Трон утратил на какое-то время значение – на первое место выдвинулись улица и общественные заведения.
– Я всегда думала, что кудесничество удивительное, чудотворное действие. А оказалось отвратительное и к волшебству никакого отношения не имеет, – тоскливо сказала Царица, еле-еле перемешивая в тарелке горячий суп с клёцками. Аппетита не было, и обед обречённо терял всякую пользу.
Царь наоборот уплетал за обе щёки. Мякиш хлеба вытер остатки бульона, и облизанная ложка легла в пустую тарелку.
– Молодые всегда несут новый жизненный порядок. Может быть, нам просто кажется, что это плохо, неправильно, но жизнь-то не становиться хуже.
– Мне кажется, что молодёжь глупеет. Смеётся не над тем, чем надо, выбирает себе неумные идеалы. Мы никогда не дружили с тем Дворцом, а Катерина Благонравовна, я так поняла, его в приятели записала. Для чего?... В одном она права – война нам ни к чему, её надо заканчивать и чем быстрей, тем лучше.
Царь вытер салфеткой губы.
– Хорошо, Царица. Пойду я, над новым «Подзатыльником» помыслю. Есть, о чём написать.
***
Итак,  Катерину Благонравовну бурлящая масса позвала на улицу. Но ничего подобного – она не вышла, но избранных и очень желающих её послушать, запустили в Хоромы. С толстой папкой просто для солидности, да, не с подшивкой с грязными волшебными заклинаниями, а  с одними чистыми листочками, она вышла на встречу к делегатам и произнесла речь. 
Смысл доклада сводился к следующему. Поведение 3/9 Царства таково, что Дворец вынужден поступать наступательно. Он не может по-другому жить, существовать, благоденствовать. С данностью надо смириться и принять как есть. Воспринимать, как неотъемлемую часть природы, так же как то, что солнце вращается вокруг земли. Это сравнение, конечно, всех удивило, а Синекура и вообще рассмешило. Он очень старался сдержать улыбку, но не смог. Подзадорили своим перешёптыванием сливки общества Престольного Града: а не произошло ли в 3/9 Царстве отставание от науки и прогресса в целом. Мы тут сидим, ничего не знаем, а оказывается наши знания заблуждения. Но среди аудитории оказались и умные граждане. Они по совести отстаивали интересы 3/9 Царства и когда одному из них дали слово он возразил новой правительнице, что так, мол, и так: Дворец всегда нёс и несёт в себе угрозу, а его хозяйка злая ведьма. Его охрана это головорезы, бандиты и мародеры под командованием существа которому и в страшном сне места нет.
Егибиха в образе девушки с непроницаемым видом выслушала и доброжелательно улыбнулась:
– У меня другая информация, касающаяся деяний Дворца, но я ценю ваше субъективное мнение.
Поднял руку и встал второй гражданин и примерно изложил то же самое, что говорил первый. Лже-чародейка опять улыбнулась и терпеливо повторила:
– Дворец и его обитатели дружественно относятся к 3/9 Царству.
Но граждане не успокоились, и слово попросил ещё раз первый. Ваша Власть нетерпеливо подала знак Головне. Прислужница подскочила и прошамкала:
– Они с вами хотят дискутировать. Здесь это в привычках.
– Кто против диспута, только не я, граждане! Но я вам объяснила – что де-лать и как делать?!
– Это не диспут, это ультиматум, – запротестовал гражданин.
– Ультиматум!? Вы ультиматума не видели!! – Повысила голос Владычица в личине, а кричать в споре у неё всегда хорошо получалось: – Мы пререкаться будем или договариваться?! Я призываю договариваться! Как я сказала, так и надо делать!
Катя-Егибиха подхватила тяжёлую «куклу» под мышку и удалилась тем самым давая понять, что разговор окончен. Клака бурно захлопала в ладоши, а настоящие граждане с грустным видом пошли к выходу.
В тереме лже-невестку ждал Царь. Он решил поговорить с ней по-взрослому:
– Уважаемая будущая родственница, меня заинтересовало ваше мнение о войне, и я бы желал прояснить ситуацию. Мои разведчики, а я им кстати доверяю…
– Ваше Величество, я премудрая, а не они. Нет никакой войны – всё лож. Верните Ваню домой.
– С вами трудно стало разговаривать. Я не знал, что чародейки перебивают старших и не дают слово сказать.
– В некоторых ситуациях слова бывают лишними – кудеса твориться пото-ком мысли и направляется волей. Кстати наглость и цинизм приобретают неплохие значения. Сейчас ко мне явятся мои первый, второй и третий министры. Я бы не хотела вашего присутствия на совещании, чтобы как ближайшего будущего родственника духовно не травмировать и не обременять бессонными ночами.
– Но…
– Ваше Величество, утро вечера мудренее.
– Да какое утро – ещё сегодняшний полдень не наступил! И не отпихивайте меня. Да, я подписал указ о вашем возвышении, но настоящий Царь я и буду присутствовать на всех совещаниях: буду одобрять или не одобрять все новые ваши указы. Во-первых, не надо переживать за моё здоровье. Во-вторых, я ответственный правитель и ещё раз напоминаю – меня беспокоят неконтролируемые переделки.
Лже-невестка насупилась:
 – Извините. Я Оксфорд не заканчивала, но в детстве у меня были кубики и я точно знаю – чтобы построить новую башню, надо сломать старую.
Она поклонилась и вышла из терема.
***
В те часы, когда Егибиха-Катя завладела Хоромами, а Престольный Град людским ропотом и простодушным ожиданием коротал последний спокой-ный день, в центральные ворота города въехала на серой кобыле в яблоках дама, разодетая под титулованную особу. Шляпа с перьями бросала тень на худое, с удлиненным носиком, лицо. Обтягивающие пятипалые перчатки надёжно скрывали шестипалые ладони. Слегка великоватые ботфорты вполне соответствовали долговязому телосложению.
Всадница ехала не спеша, кося глазками и вникая в начавшуюся анархию в столице. Вскоре она нашла то, что искала: трактир с вывеской «Аметист» и припиской внизу мелкими буквами «храни от пьянства». На втором этаже заведения находился маленький отель для заезжих гостей. 
Он располагался в очень удобном месте: с одной стороны недалеко от Хо-ром, с другой стороны от Базарной Площади и путешественнице понравился.
Немного отдохнув, Козыля спустилась вниз и уселась за один столик с опечаленным человеком, заказав себе клюквенного морсу.
– Что заставляет гражданина пить столь неприятный напиток вместо киселя или кваса? – спросила она, кивнув на бутылку мутного зелья.
– У нас наступают плохие времена, я бы даже сказал: пугающе страшные.
– И что вас так напугало.
– Пошли слухи, что Царь наш ум растерял. Что Царица собралась бежать за границу с награбленным. А наследник прокутил своё состояние во Дворце. Какие черти занесли его туда? Сама его невеста его же и разоблачила. У неё имеется верное доказательство – счета о его гулянках.
– Катерина Благонравовна сама желает управлять Царством?
– Но крут её нрав, я вам скажу. Первое недавнее распоряжение ошеломило меня. Трубадуров гнать, сказала она, нечего мне тут трубадурить. Как говориться, меньше знают, больше мне верят. Реакция Царя неизвестна – молчит, молчит, а ведь сам первый трубадур. Какую славу его «Подзатыльник» возымел? Не знаете? За то я знаю. Я у него служил в редакции. И сейчас мне кажется, что страшный сон начался.
– Иван-царевич вернётся с гвардейцами и порядок наведёт.
– Ой, что вы говорите. Невеста на ворвардов поставила. Ведь вот как дело повернула; не нравятся ей гвардейцы – любому в глаза честно загляни и будет он всю дорогу тебя охранять до самой смерти. То ли дело ворвард – знает своё дело и натурой отличается. Не заплатил, сразу буча. Второй раз не заплатил – бляху наперед поворачивает и к другому хозяину служить просится. Характер: жизнь каждую минуту ценит. По слухам ворвардов столько в Престольный Град уже просочилось, что можно считать захват мирным путём состоялся.
На улице, со стороны базарной площади раздался гул толпы. Козыля попрощалась с испуганным человеком и ушла в народ.
Площадь бурлила. Ворварды маршировали по кругу. Сиволапы с вечными своими дворцовыми наградами в виде гриба-булавы. Первые преступники и лентяи помраки с транспарантами «Долой воров и тунеядцев». Новоявленная Царица 3/9 Царства сидела на чёрном коне вся закованная в тёмные латы с ног до головы. Рогатый шлём с узкими щелями для глаз, пластинчатые сапоги до самых бёдер, наплечники, одновременно закрывали шею и спадали на кирасу. Одни белые руки свободны – красивые, усыпанные перстнями и с ухоженными маникюром ноготками, они не боялись никаких ран. Они дарили и отнимали. Как щупальца гидры их нельзя было отрубить, они бы всё равно выросли новые: только, может быть, драгоценности обновились.
Ворварды отрядами проходили мимо правительницы, останавливались, кричали короткую присягу, из нескольких фраз и уступали место следующим. Видно Владычица торопилась – времени в обрез.
Град гулял на бесплатных угощениях, но от этого в Хоромах не нервничали – казну никто не трогает, а на свои праздничать и безобразничать, никогда не возбранялось. Царь с Царицей сидели смирно, ворчали: ничего у невестки не получиться, неправильно она всё делает. Пройдёт неделя и как бы она ни капризничала и не выдумывала всякую дребедень, всё на место встанет. Но поближе к вечеру пришёл сиволап с ворвардами, надел им на руки наручники и отвёл в тюрьму. За ними последовал и Синекур. Марфа, Манефа и Матрёна растерялись – хотели в бега податься, но их выловили, приструнили и из фрейлин перевели в служанки. Одного Ефима не нашли. Пропал, как сквозь землю провалился.
Но мы отвлеклись и совсем забыли про Олю. Впрочем, и ведьма забыла про неё. Точнее важные государственные дела отвлекли её от пленницы. Девушка заскучала, осмелела и всеми покинутая отправилась на прогулку.
Она прошла через парк, мимо тех кустов, где когда-то целовалась Катя с Иваном, по мостику через ручей и через ворота вышла к лавочке. От неё её подруга побежала на базарную площадь и там прыгнула в котёл.
Около Сытника Оля выпила чашечку кофе и побрела дальше. Полупустые улицы, перевёрнутые урны с мусором, закрытые магазины портили итак неважное настроение. Оля поняла, что надо, во что бы то ни стало найти друзей, и больше не возвращаться в Хоромы. Она завернула в глухую улочку, чтобы стороной обойти парк и выйти к центральному входу. Там она уже гуляла с друзьями и снова понадеялась на встречу с ними.   
Но, как вы уже догадались, она должна была встретить Козылю. И это произошло. Кикимора старательно её искала, а зрение у притоманки было двести процентов. Как будто она всю чернику во всех лесах съела.
От самых Хором она шла за Олей, приглядывалась к девушке: не следит ли кто-нибудь за ней ещё. Нет – оказалось всё в порядке: переоценила Егибиху.
Козыля поправила меч под плащом и, вырулив навстречу Оле, воскликнула:
– О! Кого я вижу!? – и мягко пожав ей руку,                                давая понять, что она её не выдаст, вполголоса добавила: – Девушка из ре-ального мира? Как вас сюда занесло?
– Да, вот, сама не пойму как... сподобилось.
– Предлагаю посидеть и поболтать о ваших и моих заинтересованностях.
– У меня один интерес – где находиться реальный мир и как туда вернуться?
Козыля взяла Олю под руку, указала в сторону кафе «Одолень-трава» и предложила в нём посидеть.
– Скажи-ка мне, Оля…
– А откуда вы знаете, что меня Оля зовут?
– В 3/9 Царстве один глухой не знает, что подругу Катерины Благонравовны зовут Ольга Благонравовна. Видишь ли я…
– А, вы тоже волшебница. Ну, да Сказочный Мир: куда, как говорится, не плюнь, в волшебника попадёшь.
– Да, волшебников и чародеев у нас хватает, а в вашем мире днём с огнём не найти. А ведь рядом находимся, плетнём-забором друг о друга трёмся. Чудеса, да и только… Разрешите представиться, Кики Лопухина – притоманка с болота.
– Лопухина? Знакомая фамилия – литературная. А что Вы от меня хотите?
– Ничего особенного. Не ты меня интересуешь… а твоя подруга Катя.
– Она в Хоромах командует, и я туда возвращаться желанием не горю и встречаться с ней больше не желаю.
– А придётся. Меня твоя подруга очень интересует.
– Хм. С некоторых пор, уважаемая Кики, я не уверена, что моя подруга, это на самом деле моя подруга.
– Вы поссорились?
– Нет, я не то хотела сказать, – Оля оглянулась по сторонам и прошептала: – В вашем мире волшебники могут превращаться в людей, то есть принимать облик другого человека?
– Да, могут. Для этого есть личина. Одеваешь её, и ты тот на кого личина настроена.
– Я не видела лица этой самой волшебницы или волшебника, но уверена, что Катя это личина.
Козыля улыбнулась.
– Нет желания помогать тебе, потому что когда в ваш мир в гости приходишь вы хуже злой волшебницы. Всё что незнакомое вам обязательно поймать надо и обследовать, а то и просто убить… Но, да ладно. Спросишь у слуг, где Башня Домыслов. Там оружейная есть. Ночью надо туда войти и тебе покажут, что взять.
– Честно говоря, я не поняла ваши претензии?
– А вы люди все такие – дурачков из себя строите. В Хоромы засветло воз-вращайся: если твоя подружка увидит, что тебя нет, клетка тебе обеспечена, и никто не поможет.
Козыля встала из-за стола, брякнув мечом.
– Если всё получиться, завтра в это время сюда подходи, авось у меня лучше настроение будет. 
Несмотря на то, что дама в шляпе и ботфортах закончила разговор не особо приветливо, Олю не огорчило её брюзжание. За всё время путешествия она к этому привыкла. Переборов жуть она вернулась обратно в Хоромы и узнала у Матрёны, где находится Башня Домыслов.
Катя-Егибиха ждала её в тереме.
– Тебе из терема не разрешали выходить. Ослушаться вздумала. Царя с Царицей в подвал заперла и тебя туда отправлю. Вот тебе головоломка: испорченная кудеса. Обрывки слов и больше ничего. Посиди, подумай до утра. Восстановишь, отпущу. А нет, так и суда тут нет. Ха, ха, ха.
Катя-Егибиха вышла и закрыла Олю на ключ. Девушка посмотрела на замаранный листочек, где когда-то было написано что-то вроде стихотворения. Начиналось оно словами «Замок в собственных лучах». Сохранилось полностью ещё три строчки. Остальные безвозвратно утеряны.
За окном наступала ночь. Что же делать? Оля открыла окно – этого Катя-Егибиха не учла или не ожидала от девушки проявления смелости. Всю дорогу она ей робко подчинялась, а тут на тебе. Пленница перемахнула через подоконник и упала в чубушник, в который в своё время свалился Царь. Несколько ворвардов собирали в саду наливные яблоки. Подчистую они отряхивали деревья и складывали плоды в корзину. Девушка выждала, когда они уйдут с добычей, и побежала к назначенной цели. Гвардейцев новая управляющая 3/9 Царством с постов убрала, а дворцовых стражников не поставила: на улицах Престольного Града они более важной миссией занимались.
Оля ради бесшумной ходьбы сняла обувь и босиком по холодному мрамору прокралась в оружейную. Картинная галерея осталась незамеченной – всё её внимание концентрировалось на том, как бы её не услышали, не увидели и не поймали.
Как всегда здесь тускло горел свет. Чищеные доспехи муляжей поблёскивали в нём. Миновав железного коня, она прошла мимо деревянного макета фортеции и остановилась. Куда дальше? В маленьком помещении, загроможденном старинной мебелью, блеснул яркий огонёк. Оля подошла ближе и замерла. Здесь стояло два старинных, деревянных трона. На одном сидела худенькая, одетая в белое незнакомка. Она печально смотрела на неё глазами безобидного привидения.
– Здравствуй, – раздалось сзади, как будто ударили по самой высокой ноте.
Оля вздрогнула от неожиданности и обернулась. Другая девушка – худенькая и тоже в белом балахоне подошла к ней со спины и, пройдя мимо, села на второй трон. Цветущая улыбка не сходила с её лица.
– Здравствуйте, – молвила Оля скованно.
– На столике белая шапочка лежит – «Шапка-неведимка». Надеваешь, и тебя не видят, – прозвенела колокольчиком улыбающаяся.
– Найдёшь слугу Ефима и спросишь у него как Синекура найти. Знаешь, кто такой Синекур, – пропищала грустная.
– Знаю. В тюрьме сидит.
– Вот поэтому шапочка и нужна. У него мобильник Ивана-царевича спрятан. На симке всего один номер настоящей Кати. Ты её знаешь?
– Да. Мы вместе с ней телефон этот покупали.
– Тогда всё.Надеемся что мы не ошиблись в тебе.
– А…?
Бух, неяркая, но противная вспышка света заставила Олю зажмуриться.
Она открыла глаза, троны стояли пустые. Девушка взяла вязаную шапочку и надела на голову. Ничего не поменялось – она, как стояла в оружейной, так и оставалась стоять. А что она хотела? Чтоб саму себя не видеть, так это глупо. А чтоб узнать видят или не видят её, надо выйти на улицу.
Пошла не уверенно, но с надеждой, что появилась хоть какая-то цель. Перед выходом ещё раз шапочку поправила и покинула Башню Домыслов.
В антикамеру, где вытирала пыль Матрёна, пришла мыть пол Марфа. Оля приблизилась к ней и негромко спросила:
– Марфа, где Ефима найти?
– А, кто здесь?! – вздрогнула бывшая фрейлина. Она смотрела на Олю в упор и не видела.
Девушку развеселил фокус, но она сдержала себя и, отойдя в сторонку, сняла шапку.
– Это я Марфа. Мне надо Ефима найти.
– Не знаю где он. В лес наверно сбежал. Не хочет служить твоей подружке.
Да, с такой недоверчивостью многого не добьёшься, подумала Оля и оставила Марфу в покое, но далеко не ушла и правильно сделала. Служанка покрутилась, покрутилась и побежала в сад. Оля за ней. Она несколько раз останавливалась, оглядывалась и, в конце концов, юркнула под мост через ручей. Там маленькая, железная дверка, вроде лючка, оказалась в бетонном основании. О чём Марфа говорила с Ефимом, Оля не слышала. Она ушла, а девушка смело повернула ручку замка и влезла в подсобку. Беглый слуга лежал на топчане, запрокинув руки за голову. Дверка открылась и он сел. Дверка закрылась и он, не видя гостя и в ожидании наказания, потянулся за своей гвардейской саблей.
– Это я, дядя Ефим, – прошептала Оля и сняла шапку.
Слуга внимательно выслушал её, забрал волшебный предмет и ушёл. Не было его очень долго. За это время два раза Марфа приходила, приносила еду, успокаивала, сетовала на новую правительницу.
Ефим явился очень усталый и поведал:
– Чтобы в темницу попасть одного ключа мало. Пять замков дорогу преграждают.
Слуга положил связку ключей на столик.
– Воровать я не стал, а по слепкам сделал новые.
– А телефон, – выдохнула нетерпеливо Оля.
– За телефоном сама пойдёшь. Узнал я у Синекура где лежит. С Царём и с Царицей говорил. Предложил Его Величеству за него в тюрьме остаться, он не захотел. И Царица отказалась. Мол, без Царя не пойду. Но они одну идею мне подали. Надо с тобой мне её обмозговать. Ты, видать, девушка храбрая, а такие помощники как раз сейчас мне нужны.
План возвращения Царя на трон они продумывали минут сорок, рисуя грязными пальцами линии плана Хором то на столике, то на полу, то на стене.
Предстояло дело за малым – где найти единомышленников. Ефим мог поручиться за Марфу, Манефу и Матрёну. Остальных он не был уверен, что найдёт. У Оли вообще никаких взрослых знакомых в 3/9 Царстве, а позвать молодёжь, с которой она недавно познакомилась, она не могла - не знала где искать, не по улицам же рыскать. Нет, стоп. Девушка схватила шапку-невидимку:
– Ты, дядя Ефим отдыхай. Теперь я пойду. Познакомилась я нынче с одной мадмуазель с огромным мечом за пазухой. Где её искать я знаю – пойду почву прощупаю.
– Нет. Подожди. Ещё не всё. Вот тебе письмо Царя с моей запиской. Зане-сёшь по адресу, что на конверте. Отдашь лично сорванцу  по имени Четве-рик.  Передай на словах, что прошу немедля царевичу отвезти. Хотя в записки всё сказано. Ну, удачи.
Оля побежала в Хоромы, чтобы забрать телефон, а уж далее пойти на встречу с Кики, но это ей не удалось. Проход по антикамерам перегороди-ла толпа, а протискиваться невидимкой между плотно стоящими людьми грозит полным разоблачением. Но тут ей помогли ворварды, которых она больше всех боялась. Четыре стражника шли равносторонним прямоугольником. Нарушить правильный строй значило получить кулаком между глаз. Девушка шмыгнула в середину квадрата и в ногу с ними пошагала в нужном направлении. Народ живо расступился как перед едущей бронированной машиной: то и гляди задавит, или покалечит. Ворварды вошли в центральный зал и присоединились к главной страже.
Оля увидела свою лже-подругу. Она  вновь стояла на троне и творила оче-редную кудесу. Что означало оное волшебное варево, согнанные насильно в Хоромы жители Престольного Града не понимали. Лица выражали озабоченность, испуг, беспокойство за происходящее.
Катя-Егибиха махала руками как крыльями и горланила:
Под ропот купленной толпы,
В отсутствии солдат,
Я встану ангелом войны
Врагом, где брату брат.
Грифоном крылья распущу,
Драконьими мозгами,
Дворец, тебе я послужу,
А ты всегда будь с нами.
С тобою встанем мы с колен,
Добьёмся перевеса.
Наш враг ужасный феномен
Дурак, лентяй, повеса.
Вновь новый стимул мглою сшит,
Пробуждена идея,
Чтобы разрушить чей-то быт,
А нам чтоб стать сильнее.
По всей стране протяжный стон:
«Мы нищету позвали» –
Сперва нам дали, а потом
Конфетки отобрали.
Воспряньте милые мои,
Погрязшие во лжи –
Дворец, чудесный наш Дворец,
Взять трон мне разреши.
Дворец, любимый мой Дворец,
Все средства хороши.
Оля как в капкане стояла между живыми истуканами. Выскользнуть и убе-жать у неё не получилось. Катя-Егибиха закончила выть, соскочила с трона и пошла на улицу. Ворварды тронулись за ней. У девушки другого выхода не оказалось, как следовать в общем потоке, и тоже пойти вместе с охраной. Ладно, телефон подождёт, письмо отнесу, а уж затем пойду на свидание с новой знакомой, глядишь, к тому времени пробка рассосётся. И Оля побежала на улицу где жил Четверик. На порог вышла женщина и подозрительно посмотрела на девушку.
– Кто такая? Попрошайка?
– Мне Четверик нужен.
Женщина ещё раз подозрительно оглядела девушку.
– Зачем?
– Письмо отдать.
– А, так ты из подполья?
– Из какого подполья? – обиделась Оля.
– Со вчерашнего дня, если к моему сыну, девушка приходит, обязательно или нелегалка, или партизанка. Домой не пущу, чтобы беды не накликать, а он сейчас выйдет, – И мама Четверика захлопнула дверь перед носом тайного почтальона.
Четверик оказался подростком одного возраста с Олей и лицом понравился ей. Особенно красивые у него были глаза.  Он с важным видом прочёл записку, а письмо положил за пазуху.
– Скажи Ефиму, Четверик не подводит.
– Скажу. А что у тебя мама такая злая?
– Да не злая она, просто ты грязная. Она сначала не определила, что ты блондинка. Волосы слиплись и цвет серый, а ко мне обычно приходят белоснежные, опрятные, всё как положено в конспирации.
Оля смутилась – в суматохе событий она перестала следить за собой – уже два дня не мылась, не причёсывалась, и не чистила зубы.
– Ладно, я тебя поняла, – отступила она от мальчишки на шаг: – Пойду ис-правлять недостатки.
Четверик мило улыбнулся:
– Позабыл фонарик дома.
– Не поняла?
– Это пароль наш. Запомни на всякий случай. Отвечать надо: Позовём светлячка.
Оля попрощалась и пошла по улице, завернула за угол и надела шапку невидимку. До «Одолень-трава» она прошла невидимая и увидела мадмуазель Лопухину сидящую как ни в чём не бывало за столиком. Незаметно девушка подсела к ней, но притоманка не поднимая глаз от кубка с клюквенным морсом, проворчала:
– Я не разговариваю с собеседником, которого не вижу.
Оля залезла под деревянный стол, сняла там шапку и осторожно вылезла:
– Вы не можете мне одолжить монеток, чтобы пообедать, – спросила она Кики, так как по дороге не нашла не одного работающего «Сытника». Они все лежали заваленные на бок. Ночью ворварды по указанию Егибихи курочили аппараты, чтобы отвезти во Дворец, но достопримечательность 3/9 Царства оказалась очень тяжёлая и не поддалась мародёрству, просто прилипала к волшебной земле. Помучившись, бандиты бросили непосильный труд, и со злости молотками и дубинами постарались нанести как можно больше вреда.
Кики высыпала на стол горсть медных чешуек:
– И мне возьми порцию слизней.
– Чего?
– Моллюски в маринаде. Девочка веди себя корректно – не надо таращить на меня глаза…
Оля торопливо сгребла медь и пошла заказывать обед, а Козыля схватила шапку невидимку и на её место положила абсолютно похожую, но обыкно-венную. Когда девушка вернулась она, естественно, ничего не заметила.
Поглощая, очень вкусно приготовленный плов, Оля затараторила:
– В Хоромах есть слуга Ефим. Он в шапке невидимке побывал в тюрьме и видел Царя, Царицу и Синекура. В процессе этой уловки родилась идея устроить восстание и освободить заключённого законного правителя. Для этого необходимо организовать отряд по борьбе с узурпатором, найти сторонников. Тех, которые не побояться взять в руки оружие. Средство, обезвреживающее ворвардов, находится в тайнике «Башни помыслов». Это пёрышки Жар-птицы. Правда, как они действуют, никто не знает. Сегодня ночью Ефим проникнет в тайник, и мы испытаем оружие на деле. На данный момент наш отряд состоит из меня, Ефима, Марфы, Манефы и Матрёны. У меня к вам вопрос, Кики? Вы с нами? У вас на боку меч – он настоящий? Вы умеете им сражаться? Вы можете посодействовать нашему предприятию? Или вы хотите остаться в стороне и продолжать спокойно наблюдать творящиеся безобразия. Я уверена народ поддержит нас, если мы, хотя бы освободим от ворвардов Хоромы. Сейчас все бояться, и разрознены. Нужен толчок, Кики, и победа наша. Что вы смотрите на меня как на стеклянную? Вы знаете ещё кого-нибудь, кто может нам помочь? Мне надо всех обежать.
– Не надо никуда бежать. Иди к Ефиму, и занимайтесь своим делом. Я приду. Увижу первое пёрышко в окошке Хором и приду.
– Это железно?
– Железобетонно. Не переживай, меч настоящий и машу я им по настоящему.
Домой Оля возвращалась в полном убеждении, что она невидимая, хотя видели её все кому не лень. Несмотря на это ворварды девушку не задержали, не схватили и в тюрьму не посадили. Просто Егибиха уверенная, что она находиться в тереме, по её поводу  не дала никаких указаний.
Оля прошла в кабинет Синекура, но телефона в нём не оказалось. Она пролазила по всем шкафчикам, стеллажам, нашла упаковку к телефону и зарядку к нему, но само средство связи пропало. Прямо как в сказке. Ладно, удовлетворимся тем, что есть. Она проскользнула к терему, приставила к окну садовую лестницу и оказалась там, откуда началась её карьера заговорщицы.
Здесь она испытала невероятное блаженство – приняла ванну. Оля сидела в пене и вспоминала, как Катя однажды рассказала удивительный случай, который произошёл с ней в Сказке. Она попала в страшный замок через дымоход и тоже оказалась грязная с головы до пяток. Хозяин замка разрешил ей заняться личной гигиеной и временем не ограничивал. Повезло Катьке, подумала она, усиленно промывая волосы – а мне спешить надо, Ефим ждёт, бунт надо начинать.
Она причесалась и высушила волосы, почистила обувь, постирала, погладила одежду, в общем, приготовилась к спасению  царства-государства и восстановлению справедливости.
Захватив заветную коробочку с зарядкой Оля, не теряя времени, поспешила к Ефиму.
Постучалась она, как было условленно: стук, тук-тук-тук, стук, вошла и предстала перед ним и увидела вытянутое, огорчённое его лицо.
– Что случилось, дядя Ефим?
– Шапка на тебе, но я тебя вижу, – изрёк единственный и незаменимый слуга: – Что-то видно в ней испортилось.
Оля не поверила, сняла шапку и надела её на Ефима. Он как сидел видимый на топчане, так видимым и остался сидеть.
– Что же теперь делать будем? – расстроенная девушка села рядом со стариком.
– А ничего. Я, что в молодости в разведку не ходил? Незаметным по Хоромам не бегал?  Ха, Царя не боялся, а тут какой-то самозванки испугаюсь.
Ефим встал и решительно вышел вон. Оля сидела долго, вертя испортившуюся шапку- невидимку в руках. Может какая-то ниточка порвалась в ней, нет целая, чистенькая, пушистая, мягонькая, какая и была. Белая этикеточка, на ней написано «Шапка для недоступности взору». Оля вывернула её наизнанку, потрясла, одела, но как узнать видима я или невидима? Нет, не буду ждать Ефима, пойду за ним следом, вдруг помощь понадобиться.
Когда она добралась до Башни Домыслов, то увидела следующую картину. Марфа, Манефа, Матрёна, два гвардейца-инвалида (по-видимому, друзья Ефима), Касьян, Елизар, Гордей, Авдей, Лариса, Лукерья, Варвара два незнакомых мальчика и две девочки, стояли строем, и в руках держали светящиеся мётлы. Ефим осматривал строй. В правой руке он держал палицу тоже излучающую свет. На левом плече у него висел лук и колчан со стрелами. В оперения воткнуты пёрышки Жар-птицы.
Оля подошла и не слова не говоря, встала в строй рядом с фрейлинами. Ефим одобрительно хмыкнул и произнёс:
– Итак, бойцы. Сейчас от нас зависит судьба всего 3/9 Царства. Умрём, но затмение из Хором выметем. Освободим Царя, Царицу и Синекура, а там Царь подскажет, что дальше делать. Кроме метёлок, нам надо на всякий случай, пики с собой взять или сабли. Перьями я сам ещё не знаю, как сражаться, но Царь лично меня заверил, что средство эффективное. Я ему верю, но хотелось бы вас обезопасить…
Вдруг дверь отворилась, и вошли четыре ворварда. Они замерли в проёме, увидев народ вооружённый волшебными перьями. Ефим не растерялся, подскочил к ним, размахивая палицей, но ударов не нанёс – враг и без этого упал, без чувств на пол. За несколько секунд сияние пёрышек Жар-птицы целиком оправдало себя.
Отряд освободителей кинулся в темницу. Фрейлины, как секирами, размахивали мётлами. Ворварды падали поражённые лучами. Ефим орудовал дубинкой, размахивая ею просто над своей головой. Заключённых освободили в течение получаса, а дальше возникли трудности. Ворварды очухались и, поняв в чём дело, предприняли контратаку. От лучей они защищались всеми подручными средствами, то есть любыми тёмными стёклами, зеркалами, тряпками, даже сита умудрились привязывать на лицо.
Царь, как Робин Гуд, отстреливал неприятеля из окна. Царица с букетиком перьев караулила центральный вход. Синекур изготовлял бумажные шары, втыкал в них перья и разбрасывал по комнатам, таким способом, отвоёвывая пространство у захватчиков. Ворвардам пришлось собирать тряпки, половики. Кидать их и тушить «вредоносные» фонарики.
Лукерья с Олей атаковала кухню. Натыкав пёрышки на занавески, она увлеклась и далеко оторвалась от подруги. Подушка от дивана или кресла упала ей в ноги. Девушка споткнулась, и тут сильный удар выбил у неё метлу. Руку больно скрутили за спину и, поторапливая, толкая в шею, потащила в темноту. Она, не видя ничего, кроме пола под своими ногами съехала по ступенькам и вылетела в ту самую калитку, в которую когда-то Хитра вышла погулять и не вернулась. Её затолкнули в карету, и она тронулась. Девушка с трудом подняла голову и увидела черноволосую женщину с жёстким, бескомпромиссным взглядом. Егибиха села напротив, отвела глаза, раскрыла веер. Карета быстро неслась по улицам. В окне мелькали прохожие, спешащие к Хоромам. С базарной площади доносился звон – били в набат. Девушка свернулась клубком в углу и затаилась.
В это время ворварды отхлынули от Хором. Для них сражение  приняло более острую борьбу на улицах Престольного Града. Здесь они бились на выживание. С кем бились, они не могли понять. Безжалостная смерть дворцовой стражи шла за ними попятам. Косила по двое, по трое. Чёрная кровь брызгала на парапет, поливала газон, отрубленные головы в шлёмах катались по брусчатке, порубленные тела бездушных врагов сползали по стенам, оставляя за собой грязные полосы. Это Козыля в шапке невидимке, как хорёк по птичьему двору, шла по городу, не торопилась, замирала и молниеносно реагировала, не пропускала мимо ни одного ворога.
Народ спешил к Хоромам, но в этот раз вопреки сказочному благополучию, помощь не пришла вовремя. Шальная стрела, прилетевшая с улицы, смертельно ранила Царя. Царица плача хлопотала вокруг него. Он лежал, ещё улыбался и хорохорился. Наследник есть, он займёт престол, с радостью думал Его Величество, и с печалью, а кто наследует «Подзатыльник»?
– Знаешь в чём недостаток нашего Царства? – обратился он к Царице: – Наши писатели хорошо пишут для взрослых и совсем не умеют писать для детей. Детские сказки мы привозим, откуда угодно – а не пытаемся приду-мывать сами. А ведь это очень важно – дети основа благополучия любого царства.
Человеку в молодости надо постоянно учиться, читать и тут он узнаёт, что все сказочные миры за приделами нашего Царства. Само собой ему хочется уехать и посмотреть, а там, оказывается, ничему хорошему его не учат.
– Во Дворце вообще не читают и ничего – живут.
Царь не услышал Царицу и продолжил:
– Человеку надо постоянно учиться – особенно в молодости, особенно тем, кто в своё время не доучился. Им надо давать дорогу, возможность приобрести знания, которые они по своему недоразумению не успели, или не захотели вовремя получить. Иначе красный свет зажжётся для них навечно и остановит развитие разума. Они так и останутся стоять на перекрёстке помехой общему развитию, пластичной массой пригодной для совершения различных безобразий.
Подошли несколько знатных граждан. Царица смахнула слезу и вытерла со лба Царя капельки пота.
– Я думаю, младший чин на самом деле важнее старшего. Большой чин отвечает за всю страну, а маленький за свой удел и он должен сделать так, чтобы жилось в нём красиво, уютно и всем хорошо. А если каждый уголок цветёт, Царство загляденье… В Хоромах я жил одной жизнью, в «Подзатыльнике» другой, а народ в моей стране третьей… особенно молодые.
Царь закрыл глаза. Никто не понял – бредил он или в здравом уме говорил.

***
Карета вывезла Олю и Егибиху за пределы города и остановилась возле одноэтажного, но приличного строения. Ворварды стояли с факелами, освещали тропинку до двери.
Женщина вышла из экипажа, забрала у посыльного письма, и, хлопнув дверью, зашла в дом. К девушке подошла Головня:
– Чего ждёшь? Следуй за Вашей Властью.
Мимо проехало несколько фургонов нагруженных добром из Престольного Града. Колёса перемешивали рыхлую землю с песком.
Оля нерешительно последовала за ведьмой и очутилась в плохо освещённой, но просторной и прохладной комнате. Камин был набит золой. На столе стоял канделябр на пять свечей. Егибиха сидя за столом – читала. Первое письмо было от Козни. Притворная подробно описала, случившийся во Дворце, пассаж с чародейкой, и прислала разгаданную Хитрой кудесу. Развёрнутый плотный лист хранил в себе тайну. В мыслях Магистр шла с довольным видом по Старому Замку, но пренебрежительно, равнодушно глядела на его красоту. Величие Дворца по сравнению с тобой ничто – ты должен быть вечно первым, и я всё сделаю чтобы не выпустить тебя из своей мёртвой хватки.
Замок в собственных лучах
Без хозяина зачах –
Кто загадкой овладеет,
Тот ко времени поспеет.
Старость с юностью придут,
Башни к небу вознесут
Из того что не потрогать,
Не пощупать, не обнять.
Я от самого порога лето к замку буду звать.
Он таинственный и грозный,
Неприступный и глухой,
Устоит, но будет поздно,
Он уж будет не пустой.
Не царица, не хозяйка
И не гостья – я своя.
Мною сложена мозаика
Из стекла и янтаря.
Мной ухожены оливки.
А душистые цветы,
Как цветастые обрывки
Ускользающей любви,
Посажу я по горшочкам
И поставлю на балкон.
Замок мой,
                а рифмы-строчки
Всё бегут на волю – вон…
Егибиха сложила первое письмо и раскрыла второе.
Важность его тоже имело большой вес, но больно било по самолюбию Вашей Власти. Его написал Охлёстка. Егибиха не особо доверилась Злобону и поручила ему отдельную слежку за Старым Замком. И не ошиблась.
Помрак-лазутчик сообщал, что неожиданно выросла третья башня, что лесные птицы садятся на балконы, что он поймал кролика и запустил его в Замок. Ушастый пионер вышел оттуда благополучно, а вечером его отдали ворвардам. Они зажарили экспериментального зайку и  съели. Ворварды остались живы, здоровы и продолжают службу. Тогда вместе с Хитрецом и Ворохвостом они поймали крестьянина и запихали его в кащеево прибежище. Он тоже не умер, хотя вышел сильно испуганным. Его есть не стали, и он убежал. После всего сделанного Охлёстка с Ворохвостом сами зашли и бродили по залам, восхищались экспонатами и убедились, что опасности посещения этой волшебной постройки нет.
Егибиха сидела и нервно постукивала лакированным ногтем по столешницы. А если её  вовсе не было? Может быть, Бузе Кащей померещился и он с испугу придумал небылицу – она правильно сделала, что приказала его убить. Она, конечно, сглупила, что не разобралась сразу, когда волшебство тормошили. Рядом экспонат стоит – она бросила взгляд на Олю – овечка невинная. Заморочила мне  голову сказками, а я и обрадовалась – башня есть и ладно. Ах, не доглядела. Поторопилась. Как могла Василиса построить свою высотку? Как? Нет, подождите – я вам всем устрою кудесу.
– Ну-ка сядь, красавица.
Егибиха кивнула на свободный стул.
– Рядышком садись. Хочу тебе кое-что показать.
Магистр выложила на стол телефон Ивана-царевича.
– Узнаёшь эту штуку.
Девушка кивнула и опустила глаза.
– Позвони по нему.
– Кому позвонить?
– Там, чей номер занесён? А? Что дурочкой прикидываешься.
Оля включила телефон и открыла список контактов. В нём было одно имя Кати, невесты Ивана-царевича.
Она нажала кнопку и пошли гудки.
– Алё, – раздался мужской уставший голос.
– Извините, а с кем я разговариваю, – пропищала Оля. Егибиха ухмыльнулась.
Девушка закрыла телефон ладонью и шепнула:
– Иван-царевич…
– Передай привет от Кати. Она занята и не сможет с ним говорить, – прошептала в ответ Ваша Власть: – Где он сейчас и когда вернётся домой?
Оля минуту слушала, что говорит Иван-царевич, прижала мобильник к груди и выпалила:
– Сокровище в Замке нашёл…
И снова в телефон:
– О, Катя будет рада. Вы самый богатый жених в Сказке.
Егибиха хмуро посмотрела на неё и показала знак, чтоб заканчивала. Оля кивнула, ещё минутку послушала, попрощалась и отключилась.
– Сказал, что сокровища достанутся тому, кто Кащея убьёт.
– Это чей телефон? – Владычица ткнула пальцем в мобильник царевича.
– Ивана-царевича.
– А с какого от с тобой разговаривал?
– Откуда мне знать. В телефон просто занесено имя «Катерина Благонравовна», а номера нет. Странно – я впервые такое вижу.
– Странно, говоришь?
– Давайте, я ещё раз позвоню и спрошу.
– Спросим. Сейчас поедем и спросим. Иди в карету. Я тебя в Старый Замок повезу – замуж за Кащея выдам.
Оля потрясённая вышла из-за стола. Ворвард открыл дверь. Головня толкнула её в шею.
– То, что говорит Ваша Власть, надо делать быстро и не думая.
Егибиха осталась одна. Задумалась. Все ниточки сводились к тому, что старую развалину, обновлённую на новый лад, хотят забрать у неё. Не выйдет. Ишь, сокровище нашли. У неё два козыря: кудеса о двух замках и Кощея убила она, сама видела как он в лаву упал. И к этим козырям армия Злобона.
Ворвард заглянул в двери.
– Ваша Власть, лошадей поменяли. Можно дальше ехать.
Магистр решительно встала, уронила канделябр и покинула комнату. Упавшие свечи погасли.
Карета летела в полной темноте. Девушка склонила голову на подушечку и, в конце концов, уснула. Разбудил её вкусный запах. Головня налила Егибихе и себе из термоса кофе, встряхнула скатёрочку на четыре пирожные. Три ломтика достались Магистру, один её горничной. Олю игнорировали, крошки вытряхнула в окно. Стаканчики убрали, термос закрыли.
Первые лучики солнца запрыгали по макушкам деревьев, свет заморгал, как будто ехали вдоль забора из штакетника. Пленница поёжилась и положила голову так, чтоб глаза, хоть что-то, хоть малость, видели в щёлку между занавеской и рамой. Иногда она под опущенными веками косила взгляд. Краешком зрения выхватывала положенные нога на ногу ноги Егибихи. Оля несколько мгновений разглядывала невысокий, элегантный, коричневый, покачивающийся сапог и снова щурилась на шторку.
Остановились возле одной разорённой усадьбы. Головня вышла и быстро вернулась. Бросила на колени девушки бутылку воды и пачку печений. Поездка продолжилась.
Пленница откусила кусочек печенья и запила водой. Снова перевела глаза в сторону черноволосой женщины. Она сидела задумчивая. На коленях у неё лежал листок со стихотворением. Ведьма перечитала его шёпотом, шевеля губами. Повторила ещё раз некоторые отдельные строчки. Разочарованно вздохнула и убрала.
Сплошной лес кончился. Мимо побежали луга, поля, возвышенности. Пожары, нищие на дороге, перевёрнутые фургоны, повозки, телеги на обочине.
Во второй половине дня приблизились к ухоженному постоялому двору. Он состоял из двухэтажного здания и хозяйственных построек. Карета не замедляя ход, понеслась мимо. Оля, кося глазами в окно, увидела, как из дома выбежали и побежали им наперерез двое парней. Они махали руками и что-то кричали. Она машинально отодвинула шторку и узнала в бегущих своих друзей.
–  Андрей, Денис! – Вырвался непроизвольный возглас.
Егибиха повернула голову и тоже увидела молодых людей, дала команду Головне остановиться. Рука в зелёной перчатке выскользнула в окно и показала знак «Стоп».      
Карета остановилась, и какое-то время из неё никто не выходил. Выжидали когда молодые люди подбегут. Конники сопровождения выстроились в полукруг. В руках плётки, глаза белёсые, безучастные, уши назад, в затылок заглядывают.
Дверка открылась, ступенька вывалилась. Оля выскочила и кинулась на шею Андрею. На глазах слёзы, слова с губ срываются, а в ушах звон.
– Ребята… как хорошо… что вы живы.
– А ты не чё тарантас себе отгрохала.
– Это не мой…
Оля хотела сказать, что она в плену, что всю дорогу из 3/9Царства ничего не ела, что в карете сидит ведьма, то есть две ведьмы бесчувственные, злые и, и, и… но слёзы на глазах душили, радость встречи перехватила дыхание. Она готова была спрятаться за спины парней, попросить помощи и защиты, но вдруг поняла, что теперь они все втроём в плену.
Егибиха вышла вслед за Олей, свистнула. Чёрный осёдланный конь подбе-жал к ней. Двое помраков не мешкая, помогли Владычице устроиться в седле.
– Садитесь, детки на диванчики и поедем в Сказку, – Владычица посмотрела на ребят, улыбнулась: – Какая удача, кто бы знал.
Денис с Андреем оглянулись – вокруг вздрагивали ноздрями породистые жеребцы, вооруженные слуги угрюмо ждали. Ребята, не споря, залезли в золотую карету. Наконец-то они снова вместе. Столько невзгод преодолели, но нашли друг друга. Больше расставаться они не хотят.



 
                Глава № 11

                СТАРЫЙ ЗАМОК


Ромашку разбудили рано утром.
– Барышня Хамомилла?
– Что случилось? – Сонным голосом спросила она.
– Царевич жить без вас не может.
Ромашка потёрла слипшиеся глаза. Нежные пальчики приподняли за длин-ные ресницы веки по очереди. Большие глаза увидели себя в зеркале и брызнули утренней свежестью.
– Царевич не может жить без меня – я самый красивый цветок в мире. Одному настоящему витязю из 3/9 Царства позволено любить самый красивый цветок. Подождёт двадцать минут.
Ромашка задумалась.
– Нет, пятнадцать минут. А то подумает что я жухлая. А я полевая, лечебная, пряная.
Она застелила ещё тёплую постель лепестковым одеялом. Накинула курточку с аксельбантом. Шагнула к выходу и упёрлась в Ивана.
– Извините, Ясинка. Не выдержал. Бодрит утреннее пение пичуг. Тянет лечь в объятия полевого цветка. Ой, то есть, цветочка. Как вы думаете, что лучше в этом месте запятая или точка.
– Ой, Иван, вы меня испугали. Я думаю, что лучше тире. Тёплый вечер, галантность, кафе.
– Я попрошу подать пролётку.
– Предпочту закрытый экипаж. Моя валентность не вернисаж.
– Таки да, аромат ваш диффузен во мне.
– Вдыхайте, Ванюша. Купайтесь в вине. И от слова до дела ускорьте весну.
– Мне бы в лето – цветы там срывать я дерзну.
– В губки целуйте. В губках начало.
– Милая Ясинка этого мало.
– Есть ещё пальчики.
– Ваши ладошки, это как солнце возникло в окошке, после ненастья и ряда дождей.
– Царевич добрался уже до локтей?
– Плечики тоже желают вниманья.
– Но губки страдают от расставанья.
– Как разорваться, нет в кучу сгребсти.
– Придётся меня к экипажу нести.
– Пиджак с орденами снимите, мешает.
– Ваши желанья как коршун летают. То и гляди унесут в облака, а высей тех, Ваня, нам рано пока.
– Прошу вас забыть о военных привычках – блузка сейчас важнее петличек.
– Тогда помогите – застёжек здесь много.
– Постойте, сейчас превращусь в осьминога.
– Щекотно, царевич – холодные руки.
– Если по-честному – жарко от муки, когда же цветок снизойди до каприза.
– Какой вы, Иванушка, нынче подлиза.
– Есть рифма другая. Позвольте до…
– Нет, рано другой. Неси-ка меня в экипаж, дорогой. Давай-ка хватай, в темпе вальса, скорей, цветок от любви не бывает бедней.
Закрытая повозка, управляемая самим Царевичем, увезла ненаглядный цветок чёрте куда. Здесь, возле дубравы, они вылезли из него, и игра в догонялки по душистой траве обоим вскружила голову. Развлечение завлекло на берег озера и купание остудило забаву. Валяясь на песке, они увидели ковёр-самолёт. Он выглядел необычно – словно в него напихали арбузов. Гуси-лебеди вылетели из засады и порвали его. Два тела вывалились из прозрачной ткани и бухнулись в озеро. Порванный коврик скрылся за лесом. Люди упали ближе к противоположному берегу. Ваня и Ясинка помочь им нечем не могли: переглянулись, обнялись и пожелали пловцам благополучно достичь чужого берега. Сами пошли опять в лес.
Ворварды в количестве одного десятка вырули навстречу. Царевич затаился и велел Ясинке тоже залечь.
Наблюдая за врагом, он не заметил, как его подруга вернулась к экипажу, залезла в него, набрала полные лёгкие воздуха и неожиданно, оглушительно завизжала, взывая о помощи. Крик пронёсся над лесом и заставил витязя немедленно принять бой. Прелести новой возлюбленной вдохнули в царевича столько силы, что он, наступая на ворвардов, рубил их  как капусту. Желанная продолжала визжать и подпрыгивать на облучке, то и дело выкрикивая:
– Берегись, Ваня!!! Сзади, сзади!!!
– Ваня!!! Слева обходят!!!
– Спасите, убивают окаянные!!!
Когда Царевич отчаянным чудом одолел банду и остался один ворвард, Ясинка соскочила с козел, подбежала к нему и закричала:
– Не убивай его! Дай уйти – пускай расскажет, какой Царевич герой!
Ворвард воспринял её совет как спасение, попятился и ретировался. Она повисла на шеи Царевича, а Ваня дышал глубоко, водил глазами ещё не вполне сознавая, что произошло.
– Ах, ты, мой любимый витязь. Спас меня. Как я за тебя испугалась – голос сорвала. Обязательно попрошу гусляра, чтобы о тебе песнь сочинил.
Но по приезде в часть Царевич никому о происшествии не обмолвился, ни словом: или не поймут, или не поверят рассказу о том, что ему Ясинка не помогла в бою. Но за это он, честно говоря, благодарен был ей. Есть чем гордиться, сам справился и получил от неё награду сполна.
***
В то время когда молодые развлекались, старую ведьму нелёгкие помыслы продолжали одолевать.
Наутро она заказала пудинг и его принесла ей Попо.
Наушница и подслушница села рядышком и опустив глаза долу, проворковала:
– Я всё сделала, как вы приказывали.
– Интересные новости?
– Много непонятного. Почти всё.
– Ну, ничего – рассказывай. Авось я чего пойму.
– Все четверо вернулись ночью и около часа сидели у костра, разговаривали о большом землетрясении. Оно разрушило какой-то замок, и он упал почему-то в огромный огонь, а не в пропасть или в воду. Затем спасали какую-то ящерицу… Я не пойму, зачем ящериц спасать?
– Зачем? Ну, защитники, видишь ли, всех защищают.
– Не реально всех спасти, Ваша Ведьмость… Невозможно. Сказка не для этого…  В общем ящерицу спасли…
– В Замке кто жил, говорили?
– Да. Имя назвали Изгой. Не уберегли. Потерялся или погиб.
Карга вперила жёсткие глаза в девушку с перевёрнутыми ушками. Попо испуганно пролепетала:
– Ваша Ведьмость, я-то причём? Они так и говорили: «Изгой неизвестно куда упал. Мог утонуть в воде, в тине, разбиться о скалы, лёд». И ещё они одну смерть обсуждали. Оказывается Старый Замок стерёг Кащей… и его убили.
– Это для меня не новость. Знаю я, кто его убил.
– Правда?
– Это всё?
– Да, Ваша Ведьмость, к сожалению всё. Они долго сидели, молчали, смот-рели на раскалённые угли. В полночь разошлись.
– За тобой стоит дорожная сумка. Заберёшь её. Это тебе в благодарность.
– Вы меня прогоняете?
– Нет. Но когда-то нам всё равно придётся расстаться.
– А что в сумке?
– Три платья, ушки перевёртыши и документы. Когда мы расстанемся, ты возьмёшь бумаги, распишешься в первой (она самая плотная и сложена пополам) и больше не будешь называться Попо.
– А кем я стану?
– Марго Попова. Урождённая села «Не посмотришь – не увидишь, не рас-спросишь – не найдёшь».
– Спасибо, Ваша Ведьмость, – шмыгнула Попо и утёрла рукавом нос.
– Не за что, ступай, – сказала грустно Карга, продолжая ковырять пудинг.
Вскоре она вышла из своего шатра и пошла почти через весь военный лагерь. Шла, изящно приподымая подол и перепрыгивая лужицы. Мимо тренировочной поляны, мимо крытых стойл с отдыхающими лошадьми, мимо бунгало с пленными ворвардами. Путь её закончился в тот момент, когда она увидела Душеньку. Бывшая притворная развешивала бельё возле своего шатра. Заметила Каргу – обрадовалась, заулыбалась. Ведьма подошла и, не мудрствуя лукаво, изрекла:
– Будим на месте? Портрет нарисовал, который я просила?
Душеньку бросило в краску – она замялась, спохватилась, огляделась по сторонам и бросила:
– Ваша Ведьмость, Вы сказали это чародейская тайна, а при людях приходите, спрашиваете.
– Значит, не нарисовал?
– Не знаю. Не могу ничего сказать. Сидел долго – не получается.
– Эскиз хотя бы покажи. И я уйду.
– Художники все обидчивые. Достанется мне.
– Дело государственной важности отлагательств не терпит.
Душенька помолчала, бросила мокрую рубашку обратно в таз, вздохнула:
– Ладно, Ваша Ведьмость, идите к ёлкам. Я скоро приду.
Карга поковыляла туда, куда попросила Душенька и села там на пенёк. Возлюбленная первого художника 3/9 Царства прибежала с серенькой папочкой. В ней лежали наброска к портрету молодой Василисы.
Будим рисовал со слов ведьмы, но каждый раз выходила какая-нибудь не-точность, отталкиваясь от которой можно было сказать «не совсем похожа». Всё же собирательный образ получался и Карга решила, что медлить не стоит – очередь за кудесой. Прости Ромашка, но скоро он разлюбит тебя, и сердце его займёт великая чаровница. Надо всего ничего свести Ивана и Василису – в Сказке надо идти вперёд.
– Я заберу папку с собой.
Душенька вздрогнула:
– Ваша Ведьмость, плохая примета для художника – не дописанные портреты раздавать.
Карга выбрала из стопки три эскиза и остальное вместе с папкой вернула.
– Не убудет. Не переживай, с приметой я разберусь – любите друг друга, живите долго и счастливо.
Свернула рисунки трубочкой, спрятала в складках платья, снова приподняла подол и направилась к Штаб-шатру. Возле него возникла суета, образованная приходом Петра Петровича с новым докладом и приездом Четверика.
Подкатил экипаж с Иваном и Ясинкой. Царевич ловко выпрыгнул из него и помахал Карге:
– Ваша Ведьмость, пожалуйте ко мне в шатёр, на чай.
Ромашка подхлестнула лошадей, с подозрение взглянула на старуху – как-то она вовремя везде появляется. Навстречу ей Заслон проскакал. Привязал уздечку к сучку и следом за ведьмой к царевичу проследовал.
– Нет хороших известий, – вздохнул Иван в сердцах и бросил письмо Ефима на стол: – Вы правы, оказались, Ваша Ведьмость, оборотень явился в 3/9 Царство и бучу устроил. Катя никогда бы Царя, Царицу и Синекура в тюрьму не посадила.
Царевич вынул из кафтана найденный им телефон и бросил на стол.
– Можете забрать и настоящей Кате передать.
– Спасибо за доверие, – проскрипела старуха и торопливо сгребла и спрятала мобильник: – Надеюсь 3/9 Царство справиться с неурядицами.
– Я тоже надеюсь. Разведка донесла, что Егибиха в Замок прибыла, – царевич выдержал паузу: – И с собой привезла молодых людей из реального мира.
Карга медленно повернула голову и посмотрела в глаза Ивану. Он тоже пялился на неё, как будто знал, что судьба этих ребят её непосредственно касается.
– Выздоровела Ваша Власть?
– Похоже. И какие сети плетёт Магистр? Что она хочет от пленников из несуразного мира? Ничего не понимаю. А Вы, Ваша Ведьмость, что посоветуете – что скажет чародейство? По-моему в вашей компетенции разгадывать каверзные поступки дворцовой ведьмы.
– Как стемнеет, я пойду в Замок и выясню.
– Что? Вы хотите пойти к Егибихе одна?
– А что тут такого? Ведьмости во мне не меньше чем в ней.
– Как знаете… Заслон, нам надо продумать наши дальнейшие действия. Или в 3/9 Царство возвращаться, или Замок попытаться отстоять? Нужен ли он нам, этот Замок?…
– Не хватит у нас сил Злобона побить, но и Замок отдавать нельзя. Страшно подумать, что будет, если Егибиха его Злобону подарит. Эту крепость с бою потом так просто не взять.
Иван уставился в карту на столе:
– Злой хозяин, сидя в Замке в одночасье лето на зиму может поменять.
– Вот, вот. Людям урожай собирать, а тут зима. Голод наступит. Мор придёт. И ворварды границы в покое не оставят. Вечная война 3/9 Царству грозит.
– И что делать?
– Иван-царевич, а помните, Вы рассказывали, что видели в Замке девушку. Посмотрите на эти эскизы – они ничего вам не напоминают?
– Ваша Ведьмость, какие чувства. Война на дворе. Отчизна в беде. Ясинка, очаровательная девушка рядом. Обнимет, утешит, по головке погладит. А Вы лик? – Иван взял рисунки и перелистал: – Нет, не похожа.
 – А если из трёх один скомбинировать. С первого оставляем волосы и ко-сички, со второго глаза, с третьего…
– Да, нет же, Ваша Ведьмость, не стыкуется. Голос, слышали, что нам с вами в Замке сказал «Пошли вон!». Нет, такая девушка не в моём вкусе.
– У голоса хозяин есть и нам его с вами сейчас изобразить надо. Если его на свою сторону перетянуть, Замок наш!
Царевич раскрыл рот и замер полный возмущения:
– Вы этим, что хотите сказать?..
– Да. Почему бы замуж не позвать? Ваше сердце не принадлежит Вам, оно принадлежит царству-государству. Забыть о чувствах придётся.
– Сердцу не прикажешь!
– У меня есть одна кудеса. Позвольте, я вам её прочту, и вы всё поймёте.
Царевич пожал плечами и приготовился слушать.
– Не тревожьте сердце смутой –
  Башмачок не по ноге,
  Потому что наше чудо 
  Примеряют к голове.
  Нет, что вы, туфелька уместна:
  В ней поражает высота,
  Но у красы важнее место –
  Она обувке не чета.

  Нет спору, туфелька прекрасна
  Но обувь оставляет след,
  А волшебством следить опасно
  Так что
  Кокошнику сравненья нет.

  Никогда не будет сносу
  Чудесам твоей земли –
  Коль прибавим к ним без спросу
  Светлых лучиков любви.

  Обворожили, взгляд лаская
  Овал лица и взор очей –
  Джоконда тем для нас родная,
  Что Василисы свет на ней.

  Еле заметная улыбка
  У чаровницы на устах
  Смотрю и думаю ошибка
  Загадка спряталась в веках

   Как же в дивчину не влюбится
   Как не назвать её родной
   И за неё с врагом сразится
   За право стать твоей женой.

   Нет девы краше Василисы
   И нет пригодней для хлопот
   Всех государственных коллизий
   И всех домашних заворот.

   Пора, пора влюбится в деву
   Обнять её и приласкать
   Глядишь, она поможет делу
   Как надо Царством управлять.
 Заслон всё время обеспокоенно смотрел на Ивана, ожидая нового приступа таинственности. Но как только Карга поставила точку в кудесе, царевич щёлкнул пальцами:
– Послушай, Заслон. А ты помнишь, нам Царь дал тайное оружие? Куда я его дел?
Царевич полез под кровать, пошарил под ней и вытащил сундучок. Отвязал ключ от ручки, вставил в скважину, два раза повернул. Внутри лежали золотистые фантики, завёрнутые конфетками. Иван взял один и развернул. Маленькое пёрышко жар-птицы полыхнуло на весь шатёр, так что гвардейцы прибежали – подумали, пожар случился у главнокомандующего.
Из царевича в мгновение ока последние капли злобы улетучились. Он взял несколько перьев, вышел на улицу и раскрыл древнюю тайну 3/9 Царства. Пленные ворварды шарахнулись. Достаточно было просто воткнуть перо во врага, или помахать им перед его физиономией, он сразу оттаивал и кричал: «Какой чудесный сегодня день! Друзья, мои друзья, бросьте секиры, пожарим шашлык и попьём лимонад!». Впрочем, всё зависело от процента злобы в крови – при малом количестве ворвард падал в обморок, а при большом количестве зелье закипало в теле и приводило к смерти.
После неожиданного открытия и проведения ряда опытов все согласились, что без пёрышек больше воевать нельзя. Волшебное средство должно оказать неоценимую услугу в борьбе со злобой и привести к полной победе. Но в общем ликовании Заслон с царевичем ходили смущённые и отмалчивались, когда им задавали вопросы: «А где раньше пёрышки были? Почему медлили  и не показывали?» Пришлось объяснять, что государственная тайна раскрывается в самый последний момент, когда уж совсем невмоготу, иначе какой прок от тайны. Никакого. Недруг знает и против тебя своё секретное оружие готовит, а друг узнает, обязательно выпросит, чтобы и ему чем похвастаться было.
Так или иначе, с помощью амнистии, проведённой волшебными перьями, ряды ворвардов Карабаса пополнились почти на сорок процентов. Это грандиозный успех, когда враг переходит на твою сторону. Вдохновлённый удачей вечер прошедшего дня облачился в праздничное настроение. С наступление сумерек пёрышки поместили в банки, в колбы, в разнообразную стеклянную прозрачную посуду и развесили по деревьям. Лагерь приобрёл причудливый, праздничный облик. Душенька взошла на подмостки и открыла выступление новой песней:
– Где доброта в душе скудеет,
  Там лож всегда слова найдёт,
  Что и к герою, и к злодею
  Одна дороженька ведёт.

  Чернеет небо над дворцами,
  Труба трубит о судном дне,
  И, бахвалясь чудесами,
  Столкнутся армии в войне.

  Открылись золота кубышки –
  Убийствам платный пропуск дан.
  И злобы вылились излишки –
  Покинули Дворца подвал.

  Подняв магические стяги
  Под шёпот ведьминых кудес
  Войска на справедливой тяге
  Создало злу противовес.

  Лесной тропой, степной дорогой
  Под пенье птиц и свист свистка
  Ведите в бой и будьте докой
  Иван-царевич и Карга.
Чародейка перевоплощённая в ведьму дослушала песню, покормила рыкало пряниками и как и обещала подалась в Замок.
Чудовище с удовольствием и торопливо покинуло необычное торжество. Его раздражало, неприятно резало глаза приобретённое новшество. Когда блеск и сверкание остались позади, он успокоился и пошел, фыркая, пыхтя и сопя. Рот оскалился, слюни заблестели на губах. Грузно ступая по траве, он вышел из леса и устремился к Старому Замку.
Время закрутило его, и он сам не знал, какой он – округлый или многоугольный. Подножие изрезали террасы, сглаживая рельеф. Дорога вела вдоль уступа и далее длинными ступеньками поднималась на следующий ярус и опять уходила в сторону.
Егибиха накинула на плечи тёплый платок и вышла во двор. Вечерняя прохлада сползала по логу к реке. Владычица поёжилась и прогулочным шагом направилась вдоль парапета под декоративную арку. Карга вышла из сумрака, и она увидела её.
Егибиха сделала ещё несколько шагов в её сторону и остановилась в отдалении, смотря на неё, как будто кроме старухи в фиолетовом наряде ничего не существовало в сказочном мире. Наконец опомнилась и медленной походкой пошла навстречу. Заикаясь – возмущение душило её – ткнула старуху пальцем в грудь и голосом Головни прошипела: 
– Ты, ты, ты зачем это взяла? Кто тебе позволил брать чужие вещи?
– Ваша Власть, успокойтесь, – тихо произнесла Хитра в образе ведьмы: – Не будем привлекать внимание, иначе я спрошу, зачем вы личину образа девушки Кати надевали?
И она в ответ ткнула кривым указательным пальцем в Магистра Смерти.
– Вы обманули меня. Я при смерти, утроба спасёт, – Хитра передразнила Егибиху.
– Это ты меня обманула. Ух, хороша. Обманула и на меня валит. Ты мне обещала, что будешь Властью Дворца на время моего отсутствия.
– Ваша Власть, не надо на улице спорить. Пройдёмте в башню. В какую пойдём?
– В мою.
– Прошу. Ведите.
Они уселись у камина. Карга сняла шляпу и положила её на стол. Взгляд Магистра посветлел, и лицо порвала пополам улыбка сарказма.
– Чародейка хлебнула горя. Редкие седые волосы, за левым ухом шрам.
– Правда? Я его не чувствую.
Егибиха встала, подошла к комоду. На нём лежал кейс. Она открыла его, вынула венчик и надела на голову.
– Красивая вещь. Тебе нравиться?
– Ваша Власть, вы занялись расхищением усыпальниц?
– Нет. Это мне подарил Синекур.
Карга поморщилась – как не стыдно врать. Егибиха не краснея, продолжила:
– Скажи, он волшебный? Как действует?
– Синекур не объяснил? Не успел. Беднягу посадили в тюрьму.
– Ты знаешь…
– Знаю. Мои друзья в Замке. Я хочу повидаться с ними.
– Мы вернём их домой. Завтра утром.
– Подождём утра. Скажите, Ваша Власть, вам мало Дворца? Зачем вам ещё Замок?
– Одна единственная чародейка из всех чародеек способна задавать глупые вопросы.
– Ваша Власть, Вы уверены в своих силах?
Владычица побледнела. Её скулы округлились. Она посмотрела в огонь камина, как будто хотела найти в нём ответ.
– Недавно, с помощью кудесы я отправила в преисподнюю Горынин остров вместе с его хозяином. Кощей мёртв. Это моя заслуга. А сейчас у меня к услугам следующий заговор. Конечно, его появлению я обязана некой чародейки, но в этом нет ничего удивительного. Все чародейки должны помогать Владычице.
– Я не верю. Дворцовых кудес не бывает.
– Ты вредничаешь, специально чтобы меня позлить.
– Просто вы природные явления приписываете на свой счёт. На самом деле совпадение завсегдатай в волшебных землях.
– Уговорила. С воплощение кудесы «О правообладании Замка» я повременю, чтобы исключить всякую совпадаемость.
Карга промолчала: не сочла нужным больше спорить. В комнату ввалился сиволап и по всем правилам приветствовал Вашу Власть: бросил подставку на пол, водрузил на неё ногу, два раза лязгнул мечом.
– Вражеский царевич прибыл с белой отмашкой. Просит аудиенции Вашей Власти.
– Приятно слышать. Стоило мне в Замок явиться – гостей полный дом собирается. Нам лучше пройти в центральную, гостевую часть, – обратилась Егибиха к Карге.
– Да, Ваша Власть, идите, встречайте царевича. Я позже к вам присоединюсь. Если конечно вы не возражаете.
Владычица с гордо поднятой головой удалилась.
Карга пошла в первую башню. Поднялась на уровень соответствующий крыши Замка и приблизилась к проёму. Из него хорошо осматривалась башня Василисы. Чернота в окнах хранила покой скрытной девицы. Во дворе ворварды сооружали конструкцию похожую на подъёмный кран. Пять гвардейцев стояли в ожидании главнокомандующего.
–Толи выдумка лихая,
  Толи случай непростой –
  Удивляешь чудесами,
  Скромно держишься красой.
  Непонятно с кем ты в дружбе –
  Мягко стелешь, жёстко спать;
  Нет в тебе особой нужны,
  Но и без тебя скучать.
  Из доверчивого детства
  В мир явилась ты давно,
  Принеся с собою средство,
  Под названьем «Волшебство».
Произнесла ведьма и отступила назад в тень. В одном окне зажёгся свет. Занавеска колыхнулась. Карга выждала минут десять (нелегко волшебству с волшебством сладить; ничего займёмся интеллектуальным занятием наподобие перитягивания каната) и опять пробубнила:
– Превращенье твоё ждёт влюблённый в тебя.
   У начала нет радости как у финала.
   Я твоё колдовство разрушаю любя –
   Хочешь знать, что я вслух бы тебе пожелала?
Свет зажёгся ещё в двух окнах, и через мгновенье на балкон вышла Василиса. Она посмотрела во двор и очевидно увидела царевича и его свиту. Несколько минут она наблюдала за тем, что происходит там. Повернулась и сделала шаг к чернеющему в сумраке лесу, неожиданно бросила взгляд на башню Кащея, и скрылась в горнице.
Карга торопливо поспешила вниз – не пропустить бы интересные пассажи.
***
Егибиха встретила Ивана-царевича в витражном зале, стоя возле аквариума, в дорогом, светлых тонов платье, с открытыми плечами.
Наследник вошёл с высоко поднятой головой, как полагается гостю: без меча, но не поздоровался.
– Я пришёл сюда с предложением прекратить военные действия.
Владычица прошла к дивану, взяла чернобурку, поправила волосы и положила её на голые плечи.
– Положение таково, что решающее сражение приведёт к неизбежному по-ражению вашей армии.
– Что вы, царевич. У меня нет армии. Я никому, никогда не собиралась угрожать, тем более вам. Я всегда желала с вами дружбы, если не большего. Объединение Дворца и 3/9 Царства приведёт к замечательным последствиям. Вы уже взрослый, Ваня, и должны понимать, что счастье, даже в волшебных землях, не распространяется равномерно. Кому-то достаётся много, кому-то ничего. Подумайте, если чародейство не может с этой энтропией сладить, то зачем надрываться нам, Великим Мира Сего? Я не буду говорить о железной дороге между Дворцом и 3/9 Царством, проложенной за счёт налогоплательщиков 3/9 Царства. Где можно строить одну станцию, а в денежных отчётах указывать, две. Сажать дешёвое дерево, а указывать дорогое. Строить низкий мост, а указывать высокий. В дальнейшем эксплуатировать и прибыль себе в карман класть. Это всё мелочи. Я просто хочу предложить тебе придумать новую Сказку. Вдвоём. Она всегда была и останется единственной и не хочется снова её испортить. Её надо сберечь, приспособить под себя. Мы Власть, Ваня – этим надо пользоваться. Так случилось, понимаешь, так решили за нас.
Ваше предупреждение по поводу войны я передам Злобону, но хочется самой получить хоть маленькое доказательство вашей силы. На Заслона не показывайте, верю,  он хороший полководец. На ворвардов, переметнувшихся к вам, тоже – их в любое время могут перекупить.
– Нам надо выйти на улицу. В то место, где виден лес. И я вам всё покажу.
– Будьте добры, сопроводите меня. Можете взять под ручку.
– Вы знаете, Ваша Власть, брать Власть под ручку меня не обучили.
– Тогда, идите рядом, на полшага отстав. Но учтите, успеха это ещё не приносило – один раз отстанешь, больше не догонишь.
Они прошли под декоративную арку. Иван взял у одного гвардейца фонарь и поводил им вверх и вниз. Через минуту лес вспыхнул. Множество пёрышек жар-птицы озарили его.
– Один выстрел лучников сведёт на нет всё усилие злобы, а рукопашная обернётся потехой.
Егибиха прищурилась и отвернулась, скрывая досаду:
– Не хочу спорить, Ваня, знакома я с могуществом 3/9 Царства. А сейчас убедилась. Напишу письмо Злобону, чтобы отступил. Вы, надеюсь, не спе-шите, и мы продолжим наш разговор.
– Время есть, Ваша Власть. У меня есть ещё скромный вопрос по поводу Старого Замка.
– А что Замок? Замок мой.
– Не спешите, Ваша Власть. Коли армия Злобона отступит, я желаю присутствие гарнизона моих гвардейцев на этой территории.
– О, Ванюша, у Замка есть хозяйка – я могу это расценивать как намёк на предложение. Но у вас есть невеста, как быть с ней?   
– Вы имеете в виду Катерину Благонравовну. Она очень постаралась, чтобы отныне не называться моей невестой.
– Ах, вот как? Приятная новость. В таком случае…
– Я тоже желаю, сначала получить подлинные доказательство о том, что вы действительно являетесь владелицей волшебной твердыни.
Егибиха расхохоталась:
– Э нет, Иванушка. В нашей семье так не принято. Ты себя покажи – щедростью похвастайся. От нищих отбою нет – одни обещания дают, а где подарки: замки, государства, сокровища? Да, где сокровища? Нет, как и не было, а значит дарите свою вечную любовь крестьянкам и служанкам…
– Вы правы, Ваша Власть. Свою любовь я сам решу, кому мне подарить. Любимая служанка предпочтительнее нелюбимой владычицы.
Егибиха покраснела:
– Не забывайте, Иван, что отвергнутая женщина этого не прощает.
– Чтоб ваше тщеславие и моё благородство не страдали, предлагаю обоим думать, что я не достоин вас.
– Это не справедливо, Ваня. Подумайте о выгоде. Просто остудите голову, сядьте и подумайте… Дворец, Замок, 3/9 Царство в одних руках…
Егибиха сделала шаг к царевичу и прошептала:
– Я к любовницам не ревнива…
В боковую дверь зала, из первой башни вошла Карга. В центральную, парадную ввалился Заслон. Полководец приблизился к наследнику и передал ему письмо.
– От Царицы, – тихо сказал он.
Царевич вскрыл, прочитал и побледнел. Известие о смерти Царя было неожиданным, но смерти правителей не очень старого возраста всегда неожиданны. Он переглянулся с Заслоном и понял, что ему надлежит спе-шить в 3/9 Царство и Вашей Власти об этом знать не обязательно.
Разрядила обстановку Карга
– Иван-царевич! Ваша Власть, желает участвовать в дележе сокровищ Старого Замка. Она утверждает, что Кощея убила она.
– Довольно неожиданное заявление, – раздался громкий серебристый голос. В дверях, ведущих в третью башню, стояла девица, одетая в светло синее платье с белыми оборками. Она сделала шаг и Карга заметила, что она обута в старинную обувь под названием поршни. Две косички нейтрального каштана с белыми бантиками лежали на скромной груди.
– Здравствуй бабушка, – обратилась она к Егибихе.
– Какая я тебе бабушка, – отрезала Егибиха. Надо отдать ей должное она удержала себя в руках. Для неё не стало полной неожиданностью появление молодой Василисы: если появилась третья башня, то и хозяин её недалеко.
– Здравствуй витязь молодой, – переключилась девица на царевича.
Иван раскрыл рот и забыл слова, которые в таких случаях произносятся. Так смотрят, когда видят центр вселенной; когда вечно искавший любовь и навечно разочаровавшийся в любви, увидел в толпе свою мечту, и она не отвела глаз, а наоборот взглядом позвала познакомиться; так смотрит на дорогой подарок под ёлкой неверующий в волшебников и дедов морозов малыш
.– Здравствуй ведьма-беспокойство, – повернулась девица к старухе в фиолетовом одеянии.
– Не желаю винить, оправданья не вижу,
  Да и с кем-то другим не хочу обсуждать.
  Дай мне повод, и я кого хочешь, обижу,
  Если станут учить и ещё наставлять.
Добавила она и мило улыбнулась Карге. Оглядела ещё раз присутствующих и пропела:
– Буду рада гостям!
– Это кто тут гость? – рыкнула Егибиха: – Замок мой!
– Какой твой, такой и мой, бабушка.
– Не называй меня бабушка! Явилась, не запылилась. Внученька! Что-то ты на себя нынче не похожа. Откуда исхитрилась, молодость откопала – ты же Пням себя подарила, так и будь последовательна. Кощей мёртв. Я старшая. Наследство мне должно принадлежать. Сгорел папенька твой в огне – сама видела.
– Мы это проверим.
– Ага. Давай лети отсюда.
– Не гоните, ба… Ваше Властюшка. Я тоже являюсь претендентом.
– Мой Замок. И претендентов нет.
– Постойте, постойте, Владычица, – Карга сделала шаг вперёд: – Я не откажусь участвовать в такой знаменитой афёре и попозже могу объяснить почему.
– Я тоже буду! – Иван, продолжая смотреть на Василису, как будто адресовал фразу ей.
– Психушка. Привезу жёлтую краску и покрашу стены, – опустила голову Егибиха.
– Нам нужен арбитражный суд. Каждый приведёт ему свои доводы – зачем ему Старый Замок, – оживился царевич: – У меня две причины: первая, мне нужно сокровище, которое в Замке находиться; вторая, Замок необходим 3/9 Царству как оборонительный форпост.
– Я судья, – ткнула себя в грудь Егибиха: – И арбитражный, и мировой, и выборный. Спросите любого во Дворце, вам подтвердят.
– Если я окажусь во Дворце, я буду отрицать, – Карга хмуро посмотрела из-под шляпы: – Меня связывает с Замком тайна, а это больше чем любое доказательство.
– Дорогие гости, я уважаю, ваши притязания и присоединяюсь к вашему товариществу. Справедливости ради хочу отметить, что до поры до времени не являюсь хозяйкой старинного, универсального заведения. Но я наследница хозяина первой, главной башни и как-никак, Сказка должна уважать права наследников…
Раздался звон, как будто на корабле отбили рынду. Парадные двери раскрылись, словно от удара ноги обутой в тяжёлую обувь. На пороге возник маленький, пухлый человечек в белой тоге расписанной химическими, арифметическими и геометрическими формулами. На груди, на шнурке висели очки. Он важно прошествовал к группе и, не дойдя несколько шагов, замер. Его сопровождала странная тикающая музыка. В её звоне Хитре послышались слова:
Ключ, ключ, ключ –
Кто не знает, не канючь.
Ключ, ключ, ключ –
Кто не выиграл, не канючь.
Ключ, ключ, ключ –
Не отгадал, так не канючь.
Ключ, ключ, ключ –
Абсолютно новый ключ.
От замка и от Замка
У меня есть Ключ.
Музыка оборвалась и «гном» разрисованный наукой произнёс:
– Я хранитель очага и преисполнен гордости, открыть глаза на будущего владельца дорогой собственности. Условия жёсткие. На выходе в парадной находится головоломка. Разгадай ее, и ты станешь тем, кто укажет   хозяина Замка.
Никто не произнёс и слова – все стояли и смотрели на толстого карлика, а он сделал паузу и громко повторил:
– Я хранитель очага! Прошу внимательно слушать! Кто сделает правильный выбор, тому будет даровано право, указать хозяина Замка! Следуйте за мной! 
Две бабушки, девушка и юноша гуськом пошли за Хранителем. Рядом с широкой лестницей они увидели щит. На нём на маленьких крючках висели совершенно одинаковые ключи. Пять рядов, по семь штук в ряд. Всего тридцать пять.
– Вот, – указал рукой на загадку вершина науки маленького роста: – Из всех надо выбрать один. Кто выберет нужный, соответственно получит определённые знания. У каждого одна возможность, на вторую не рассчитываем – её нет, и не может быть. Поэтому, прежде чем брать с доски ключ, хорошенько подумайте – может быть, вам совсем это и не надо. Старый Замок будет ждать своего господина, он терпелив.
Егибиха смотрела на Хранителя люто ненавидящим взглядом – если она ожидала увидеть Василису, то появление его обернулось полной неожиданностью. По лицу Вашей Власти Карга видела, что Портфель растоптал её надежды всмятку.  Старинное волшебство мешало ей крикнуть стражников и отдать им властное распоряжение. Наверно она знала, что в этих стенах дворцовое поведение неуместно.
Василиса внимательно осмотрела все ключи и отошла в сторону. За ней Карга близоруким взглядом уткнулась в ключницу. Одинаковые ключики – ножки калачиком, резные флажки с тремя волнами, с различными номерами на стержне. Вот он – с номером её телефона – Ключ Люкс, старый знакомый. Висит, не жив, ни мёртв. Да, кто не знает, век не догадается. Карга отвернулась и отошла следом за Василисой.
Царевич долго не размышлял. Закрыл глаза, протянул руку и цапнул первый попавший. Не повезло – выстрел прогремел в пустоту.
Хранитель забрал у него ключ, повесил на место. Занавес опустился и снова поднялся – следующий выбирай. Но Егибиха стояла в стороне, молчала.  Ваня повернулся к Василисе и выдал:
– Дорогая прелестница, эта попытка была сделана ради вас. Если бы мне повезло, я бы положил ключ к вашим ногам.
Забродило, успела подумать Карга.
– Но если вы не возражаете, я могу подарить вам другой ключ. Ничем не хуже этого, – продолжил речь Иван: – Позвольте встать на колено и облобызать вашу длань.
Василиса отпрянула от царевича и побежала в свою башню. Поршни засверкали из-под подола. Наследник ринулся за ней. На вес Замок было слышно, как будто включили селекторную связь. Иван кричал:
– Постой Василисушка! Прекрасная! Погоди!
Она ответила на балконе:
– Убей Кащея, Ваня! Убьёшь, навек твоей буду!
Прыгнула с балкона, превратилась в лебёдушку и улетела.
– Славно, была премудрая, стала прекрасная, – услышала Карга переполненный грустью голос Владычицы: – Ты не знаешь, почему так? Кто желает выйти замуж – того не берут, кому предлагают – тот артачится.
– Поспешил царевич с ключом. Поспешил, – поддержала её унылость Хитра в личине Карги.
– И нас насмешил.
– Зато нашёл сокровище.
– Ах, вот где собака зарыта. А я то думала… тфу, тфу, бедняжка, зачахнет он над златом.
–  Скоро утро, Ваша Власть.
– А нам бы ключ заветный не помешало найти.         
– Нет, Ваша Власть, ничем помочь не могу. Я боюсь вас подвести.
– Ты чародейка, сотвори кудесу. Украдкой укажи – который мне взять.
– Нет, Ваша Власть, волшебство, это когда сам решения принимаешь, без помощи чародейки.
– Кто подсказать может?
– Не знаю, Ваша Власть.
– Значит никто. Ладно, отложим приватизацию.
– Я тоже так думаю. Придёт время и всё расставит на свои места.
– Ты ошибаешься – надо брать пока не поздно. А когда приходит время, оно указывает на дверь. Будет поздно. Придёт время, это фраза довольного собой, но никак не переживающего за будущее.
– Утро, Ваша Власть. Вы обещали моим друзьям вернуться домой.
– Первое мудрое утро за последнее время. Встретимся на большом балконе. С него виден весь двор. Я тебя жду.
Егибиха ушла, а Карга ещё немного постояла возле ключей, одарила косым взглядом Портфеля и надумала догнать царевича. Но того и след простыл. Иван отбыл в 3/9 Царство – спешно, как смог.
Не догнал наследник Василису и не стал медлить с отъездом. Копыта коней его гвардии простучали по мостовой и затихли на лесной дороге. Иван спешил взойти на престол, а после он обязательно найдёт вредного Кощея, надоевшего ему хуже горькой редьки, и вернёт Василису.
Но маленькое отступление не минует сказочное повествование, потому что перемещение большого количества персонажей не умещается в непрерывную последовательность.
Сидя на коне, царевич, подозвал Петра Петровича. Они о чём-то пошепта-лись минут пять и разъехались.
Куда поехал Иван, мы знаем, а разведчик направил коня в лес. Там привязал его и пешком направился к Замку. Смекалистый Петр Петрович пошёл вдоль фасада и нашёл окно, через которое лазила ведьма Карга. Он удивился, увидев в нём лестницу, и подумал, а не ловушка ли это. Но время торопило – первые лучи солнца окрасили горизонт. Гвардеец плюнул через плечо и юркнул в лаз. В Замке стояла полная тишина, и никто не стукнул его по голове и не поднял тревогу. Комнату с картиной он нашёл безошибочно, а дальше пришлось поплутать. Но ничего – справился. Мёртвые кости Кащея нетронутые лежал на полу. Пётр Петрович приподнял чёрный плащ, свернул и положил в сторону. Вытащил из широкого кармана холщёвую котомку и аккуратно, с помощью столовой ложки скидал в неё осколки разбитого сердца. Пе-ревязал суму бечёвкой и навострил лыжи обратно. Ивана-царевича он догнал где-то к полудню и, улыбаясь, показал ему мешочек.
– Держи при себе. Дома Синекуру отдадим, – крикнул царевич, не останавливаясь, и сам себя успокоил, должна же быть какая-то зацепка, за которую можно ухватиться и Кащея найти, обязательно должна.
***
 Хитра укрылась в первой башне. Стащила с себя личину и потянулась от удовольствия. Как бабочка из куколки, как росток сквозь асфальт на свет, подумала она. Ну что, похоже, приключение подошло к концу, пора забирать непослушных друзей и в школу.
Хитра прислушалась, шум во дворе стих.  Интересно, сейчас, когда она сняла личину Портфель будет со мной общаться? Пойти поискать его?
Знакомая шаркающая походка раздалась в коридоре. Вошла Головня.
– Ваша Власть, ожидает вас в условленном месте. Мне велено передать, а там как знаете.
Хитра обошла ядовитую секретаршу, и первая вышла из комнаты. Через три минуты она увидела Егибиху.   
Она усмехнулась увидев Хитру-чародейку, а не ведьму Каргу. Указала правой рукой, приглашая пройти вперёд. Магистр и чародейка вошли на балкон – с него хорошо обозревался весь двор. За ними проследовал ворвард с подносом, расписанный жостовской росписью. На нём лежал листок бумаги и венчик.
– На голове он лучше смотрится, – бросила Хитра.
– Ты права. Его нашли – в гробнице 3/9 Царства. Он лежал в пустом гробу, в том месте, где обязана лежать голова покойника. Интригующе, не правда ли?
– Хотите, я вам разгадаю его назначение?
– Безусловно, хочу. Но сначала мы посмотрим с тобой одно представление.
Егибиха плавным движением руки подала знак, что можно начинать.
– Обзору ничего не мешает?
– Нет, Ваша Власть, здесь как в театре, всё видно.
– Вот и отлично. Сейчас посмотрим.
На арке моста появились два ворварда. Они подошли к установленной заранее лебёдке и принялись крутить её. Без лишнего шума заработали смазанные механизмы. Из-за колонны вынырнула консоль как рука подъёмного крана, но вместо крюка на ней висел грейферный ковш. Он удерживал гигантскую авоську за узел завязанный вверху. В сетке сидели Оля, Андрей и Денис. Ноги и руки, просунутые в ячейки, свешивались вниз и напоминали морское головоногое существо. Ребята сидели в неудобных позах, тесно прижались друг к другу, и держались руками за толстые канаты. От такого сюрприза у чародейки дар речи пропал. Она повернулась лицом к Магистру и встретила ехидную ухмылку.
– Сейчас они отправятся домой, вон туда.
Хитра быстро глянула вниз. Стражники убрали брезент, и открыли стол с башенками по краям.
– Ваша Власть, но это не возможно. Они погибнут.
– Это мы сейчас узнаем.
– А как же договор?
– А разве ты его сдержала?
Хитра не зная как протянуть время, чтобы что-нибудь придумать, выпалила:
– Я… хочу, хотя бы, обмолвится парой слов с ними.
– Это можно. Вот приспособление из вашего мира, – Егибиха показала Хитре телефон царевича: – Эй, смышлёный, передай его девочке в сетке. Оцени доброту – принесённые вещи из Сказки в Благонравный мир подлежат немедленному уничтожению и принёсшему полагается жестокое наказание, а вы свой хлам в Сказку суёте безнаказанно.
Помрак поймал брошенный Владычицей мобильник и через минуту отдал его Оле.
– Ваша Власть, после того как мы поговорим… 
– Перестань. Ты просила, звони.
– Я хочу условиться…
– У спасения есть одно условие – перед тобой два предмета, один из них поможет мне стать хозяйкой Замка, – Магистр терпеливо указала на поднос в руках стража: – Рассказывай назначение.
Хитра вытянула из под венчика исписанный каракулями лист и прочитала:
– Замок в собственных лучах
  Без хозяина зачах…
Она пробежала стих до конца, согнула листок пополам.
– Ну, как? – Нетерпеливо спросила Егибиха.
– Ваша Власть, это не кудеса. Никакого отношения этот поэтический опус не имеет к Старому Замку.
– А кольцо?
– Венчику тоже не под силу. Но, Ваша Власть, давайте вместе поищем другой путь…
– Не хлопочи. Я всегда была противником посещения людьми нашего ска-зочного мира и остаюсь им. Такие как ты, вносят путаницу в него. До недавнего времени я тоже сомневалась – человек, он и есть человек. Пришёл в Сказку ну притворным стал, ну в помрака превратился.  Но когда на моих глазах твоя подруга вырастила мне башню, признаюсь, я была поражена – вот откуда нечисть силы берёт. И не надо мне доказывать, что ты не коим боком не причастна к восстановлению Старого Замка и не сыграла непонятную роль в омоложении Василисы. Запомни раз и навсегда, дальше Дворца дороги человеку нет, – Егибиха махнула рукой: – Бросайте!
Четыре ворварда раскачали стол с картой, а тот что сидел за пультом управления дёрнул рукоятку. Ковш раскрылся и освобождённый груз полетел в портал. Но, то, что сделала Хитра, было столь стремительно и неожиданно, что Владычица даже опешила. Девушка кулаком снизу врезала по металлическому подносу, который сиволап держал пухлыми как сосиски пальчиками. Поднос с грохотом упал на пол, а обруч подлетел высоко вверх и блеснул в утренних лучах солнца.
– Помоги!
  Домой верни.
  Подлость в шутку преврати:
  Так, чтоб не было беды,
  Так, чтоб просьба «приземли»
  Было просто испытанье,
  Но никак не наказание,
  Показалось приключеньем.
  Венчик, сделай исключение –
  Чародейству невозможно,
  А тебе не так уж сложно.
Подброшенный венчик описал дугу и продолжил полёт обыкновенным падением, но внезапно замер и пулей влетел прямо в падающую сетку.
Карта поглотила пленников. Хитра ещё несколько мгновений смотрела на неё и закрыла лицо руками. После всего случившегося приоритет достался томительному ожиданию.
– Вот оно оказывается, как бывает, – прощебетала Егибиха: – Всё-таки обруч волшебным был или не был? Ты меня заинтриговала. Расплющило твоих друзей в горах, степях, в море или уже дома сидят про меня небылицы рассказывают?
Чародейка дрожащей рукой  достала из потайного кармана подарок Горыни и набрала номер телефона Ивана-царевича.
– Аллё? – выдохнула в трубку Оля.
– Оля, всё благополучно?
Ответ последовал незамедлительно и полностью успокаивающий.
– Да, сравнительно хорошо. Все по домам пошли. В один сугроб в парке угодили – ответила подруга: – Я сильно ушиблась. Кто-то из пацанов меня локтём задел. Андрей, ногу подвернул, пошёл, хромает. Денису ничего, как с гуся вода – сидел на снегу, ржал. От радости наверно. Представляешь, Катюх, говорят, пирожки пекли, и тазы медные делали. Обратно хотят вернутся – золото у них там припрятано. Подруг себе нашли – мне даже грустно стало. Ну, всё, давай. Я лично страшно устала, и переодеться срочно надо, а то за бомжей примут. Ты тоже там не за-держивайся. Ага?
– С ребятами всё хорошо, они живы, Ваша Власть, – ответила Хитра на немой вопрос Владычицы и показала на карту: – Так что тоже можете туда нырнуть. Вдруг повезёт.
– Значит, всё-таки, колечко волшебное было?
– Да, Ваша Власть, вы правильно сказали: «Было». Было и сплыло. Впрочем, теперь и мне здесь задерживаться не резон. Прошу, дорога долгая предстоит, и спешить надо.
Они выехали из Старого Замка в сопровождении эскорта по дороге усеянной каменными болванами и болванками, бабами и стелами различной величины.  Егибиха молчала и изредка косилась на едущую рядом чародейку. Один вопрос продолжал мучил Вашу Власть, но спрашивать она не хотела. Любопытство побороло, и гордыня отступила. Вкрадчиво она прошипела:
– Ты мне скажи, почему заклинание о Замке на самом деле не заклинание? Сознаюсь, я читала его, вслух, выразительно – да, ничего не произошло. Твой друг, вредный карапуз, не пришёл, не сказал, что Замок мой. И вот я подумала, а что если его задом наперёд надо читать. Не поздно вернуться? Вдруг ты меня опять обманула?
– Опять вы за своё? Ваша Власть, это не заклинание.
– Да, как же? Я тебе не верю. Что тогда может быть?
– Это обыкновенное стихотворение.
– Отчего обыкновенное?
– Скажите, Ваша Власть, с каких пор вам поэзия нравиться?
– Ошибаешься. Мне она никогда не нравилась. Проза куда не шло – патриотическая, немного лживая, обволакивает мозги наивностью. Сейчас только ленивый не пишет. Маломальская грамотность есть и туда же к самореализации. Они любые деньги готовы платить, чтобы я помогла их книжечке на белый свет появиться. А потом этой безделицей ворварды костры разжигают... Славно горят...Полыхают. А поэзия – враг номер один, отвратительная вещь. Не зря из неё кудесы вьют.
– Я чего спросила – кудеса ваша поэтическое произведение. Его Душенька написала. Если во Дворце узнают, что вы её стихи в чародействе использовали, популярность им на века обеспечена, а самой Душеньке слава. Вы наверно в своё время её творчество приказали на помойку выбрасывать. Вот оттуда оно к вам и вернулось вместо заклинания.
Непроницаемое выражение лица Егибихи говорило о том, что в душе у неё всё клокотало. Как из жерла вулкана эмоции хотели вырваться из её груди, но узкая глотка сжалась и не дала совершиться катастрофе. Как же так, это всю дорогу в 3/9 Царство с Головнёй она душенькины стишки читала, перечитывала. Как же так? Вот оно коварство поэзии – втирается в душу, и ты этого не замечаешь, а когда узнаёшь уже поздно.
Она молчала и не догадывалась, что впереди ждёт её ещё один сюрприз. Изо рта вырвалось слабое:
– Всех пересажаю… А где сейчас находиться Душенька?
– Уехала из Дворца.
– Куда уехала?
– Я её взяла с собой в поход, она познакомилась с одним художником и вышла за него замуж. Мне кажется, она забросит стихи и станет домохозяйкой. Во Дворец она точно не вернётся.
– Жаль девочку – мне её будет не хватать. Жёны художников обычно несчастны – не правда ли?
– Вы её будите вспоминать, читая второй том «Заклинаний». Я дала распо-ряжение Козни, чтобы она её поэзию именно в этот том внесла. А ещё лучше, Ваша Власть, издайте сами собрание сочинений стихов Душеньки. Все великие правители так поступают, и вам не помешает. Претворитесь доброй, объявите, что прощаете её и издайте. Смотришь, и вам перепадет её славы.
Им навстречу выехала большая группа ворвардов во главе со Злобоном. У Хитры сердце ёкнуло, при виде  «талантливого полководца» на здоровом, чёрном в белых яблоках коне. Она почувствовала неприятность и умолкла, ожидая, когда всадники подъедут. Начальник всех ворвардов на скаку остановил жеребца и бросил под ноги чалой кобылы Хитры, окровавленную голову. Но сделал он это неловко. Она упала и покатилась под ноги лошади Егибихи. Раздосадованной Владычицы повода выплеснуть эмоции не хватало. Она дёрнула поводья и одарила Злобона налитыми гневом глазами.
– Что ты мне всякую дрянь под ноги кидаешь!!!?
– Смерть предателям, Ваша Власть. Смерть им всем. Это голова разбойника Карабаса.
Хитра прикрыла лицо платком - скрыла пытающиеся вырваться наружу чувства. Хотя доказать, что голова именно её командующего вряд ли кто сумел бы - борода была коротковата и как то странно раздваивалась: так Карабас её никогда не носил. Но душили обида и слёзы. И в сердцах она поклялась, что если доведётся, обязательно убьёт собственноручно проклятого Злобона. Она достанет из тайника Кладенец и также бросит его башку под ноги Владычицы.
– Вертай войска во Дворец!!!
– Что случилось, матушка?
– Деньги кончились!
Злобон подъехал вплотную к Магистру Смерти и прошептал:
– Что вы такое говорите, Ваша Власть? Без денег они воевать не будут. Хоть что-то им надо дать.
– Головня, что у нас осталось? – сквозь зубы выдавила Егибиха, не поворачивая головы в сторону верного секретаря.
– Практически ничего. Несколько сундуков с цветными ракушками.
– Дайте каждому по ракушке и объясните, что они за Дворец воюют, а не только за набитые карманы.
– Они хорошо воспитаны, Ваша Власть, но деньги, это обязательная часть договора на убийство врага.
– Надо давно, Злобон, бесплатного врага найти. Ты меня понял!?
Вдалеке как частокол стояла дворцовая армия. Ворварды шевелили челюстями, ожидая вознаграждения. В касках, на касках тёмные очки против блеска перьев, одна нога на подставке. Злобон обескуражено посмотрел в сторону доблестной армии и подумал, что надо бы ещё поискать в округе сёла, деревни, посёлки и ограбить, а то как-то не хорошо получается – обидно за своих.
Ведьма и чародейка не поехали в сторону войска. Егибиха неожиданно захотела поменять своему коню подковы. Они свернули в сторону Кузни и тем самым миновали стан.
 Старший в конвое сиволап поскакал вперёд и закричал:
– Где кузнец? Кузнец нужен.
Высокая, худощавая персона в капюшоне показалась на пороге кузницы.
 Одновременно из дому вышла невысокая рыжеволосая девушка. Отвязала рыжего пони от стойла, села на него и не спеша поехала по дороге. Никто в её сторону не смотрел. Это была Марго Попова. Она поехала разыскивать деревню «Не посмотришь – не увидишь, не расспросишь – не найдёшь».
Кузнец показал, куда подъехать Егибихи и, не открывая лица, спросил:   
– Вы из Замка едете?
Егибиха нахмурилась и возмутилась:
– Какое тебе дело? Давай подковы меняй.
Подошёл сиволап с кожаным кейсом и раскрыл его. В нём лежали четыре новенькие золотые подковы.
Кузнец осмотрел подковы, хмыкнул:
– Сейчас сделаем.
И принялся за дело. Работал он споро и очень быстро. Егибиха нетерпеливо ёрзала в седле. Хитра сидела рядом на своей лошадке и поглощённая думками даже не подозревала чем закончиться процесс замены железных подков на золотые.
Кузнец закончил работу, рукавом прошёлся по блестящей поверхности, отпустил ногу коня и из под капюшона спросил:
– Красивым Замок стал. Красивей чем был.
– Какое тебе дело до Замка?!
– Знаком я с хозяином его был, когда-то.
Кузнец скинул капюшон, поднял голову и посмотрел Егибихе в лицо. Вла-дычица поехала с седла, но вовремя остановилась, медленно повернула голову в сторону двухэтажного здания. Зашторенными окнами оно указывало ехать своей дорогой, заверяя правотой и силой.
Хитра не могла не узнать Изгоя. И расплылась в улыбке; вот он и Кощей в огненную пропасть сброшенный; вот он и хозяин первой башни – живой, здоровый.
Из дома вышла Горыня и, побрякивая пустыми вёдрами в направления ко-лодца, пересекла дорогу.
– Подруга моя верная за водой пошла. Правда хороша? – показал на неё кузнец и ласково похлопал рукавицей егибихиного коня.
Долго ехали молча. Хитра не выдержала:
– Да… Егибинишна, чего только в Сказке не бывает?
Егибиха тоскливо посмотрела на облака.
– Лучше б ты замуж за Ивана вышла, чем вот всё это видеть.
– Что так?
– Ты заметила, эта паскуда мне дорогу с пустыми вёдрами перебежала.
– Так не поздно ещё развернуться и другой дорогой поехать. На кой он вам этот Дворец сдался. Вполне одной избушки на куриных ногах хватило бы, – ответила, сдерживая смех, Хитра. Она сама толком не понимала, отчего Горыня с Изгоем представление вздумали у кузницы устраивать. Как бы ни началом это новой истории оказалось. Впрочем, о чём это она – сказка никогда не кончается, она любит продолжения и всегда спешит вперёд.   
            




                ЭПИЛОГ


Во Дворце двойную Вашу Власть ждали торжественно. Козня, Клоп, Фант, Жох в первых рядах, Они не знали какими жестами выразить своё восхищение. Раскланивались и перед Егибихой и перед Хитрой. Опасаясь, что первая строго накажет, а вторая очернит все благородные старания.
В отсутствии Вашей Власти они в числе первых притворных каждый вечер выходили на балконы и всей душой были с великой дворцовой армией. Они пережевали за успехи Вашей Власти, вместе с ней печалились и радовались. Они даже видели (хотя это было в принципе невозможно из-за расстояния) полыхающий вдали фронт великих боёв за освобождение сказочных земель от чёрной силы Кощея. И теперь тоже причисляли себя к победителям.
На всех этажах висели рисованные плакаты: Ваша Власть убивает Кощея и бросает его голову в огонь; Ваша Власть разбивает яйцо, ломает иглу и Кощей рассыпается в прах; Ваша Власть сражается на мечах с Кощеем и сбрасывает его в пропасть  и прочее, и прочее, и прочее. 
Поздно вечером Хитра заказала себе на утро «такси» до барьера. В гости пришла Завида и Льстива и посетовали, что без Душеньки одолела скука. Втроём они посидели в кафе.
***
Утром она оплатила проезд до границы и карета, поставленная на сани без кучера и лошадей, привезла её на край леса. Она выскочила из неё, хлопнула варежкой по облучку, как бы благодаря и, приказывая ехать назад. Пошла по узенькой, глубокой тропинке к хижине лесника. Каково же было её удивление, когда она увидела двор полностью очищенный от снега, вместо разваленного плетня аккуратный заборчик. Возле дома ёлка наряженная шарами и мишурой. Чистокровный африканец, как дань толерантности чернокожим гражданам, в шапке ушанке и пуховике нараспашку, с двухметровым ассегаем в руке ждал её. Он улыбался ослепительным оскалом одержавшей победу нации, дождавшейся своего национального торжества, то ли просто показывал какие у него белые, здоровые, зубы.
– А где лесник? – подойдя к нему, спросила Катя, тоже улыбаясь в ответ.
– Я лесник, – улыбка исчезла с лица африканца: – Егибаба послала, Егибаба сказала, работа давал. Летом пожар нет. Зимой ёлка рубить нет. Дом охраняй, лес охраняй. Хорошо охраняй. Я лесник сказал.
Хм, неваговцев разогнала, а что дальше будет, не подумала. Твоя вина чародейка: свято место пусто не бывает. Уж коли за что-то берёшься, продумывать надо и до конца дело доводить.
 ***
А в это время к Старому Замку тайными тропами подобрался Серый Волк с медным тазом на голове и Баюном сидящим сверху.
– Бирюк, дружище, неужели мы добрались?
– Ещё один рывок, – прорычал Волк: – Не знаю, где будем заходить.
– Не мудри. Через парадный вход давай.
– Дождёмся ночи.
– Нет. Я хочу сейчас.
Бирюк тенью перебежал открытую местность и упёрся в ручку двери. Кот схватил её и нажал вниз. Морда Волка влезла в проём, за ней вся голова с тазом – уф, путешествие увенчалось успехом.
– Я дома! – заорал Котофей: – Ура! Волк, ты настоящий друг. Ты, конечно, уйдёшь, но приходи в гости. Заходи на страничку рассказа, на абзац очерка, просто на анекдот. Я всегда буду тебе рад.
Бирюк не пошёл дальше прихожей, и вся тарабарщина Баюна слышалась из глубины Замка. Голова свободная от медной ноши казалась пустой, но лёгкой. За ушами чесалось, но и почесать ничего не мешало. Да, такого трудного задания он давно не выполнял. Приятно и хочется, пока никто не видит, повилять хвостом. И что восхищает, что об этом приключении есть, кому рассказывать. Ах, как в старые добрые времена.      


       
 
            
               
               
         

         
                СОДЕРЖАНИЕ


Глава №1 Недоверие …………………………………….. ст. 1

Глава №2 Просчёт Василис …………………………….. ст. 27

Глава №3 Смерть Егибихи ……………………………… ст.44

Глава №4 Владычица ……………………………………. ст. 51

Глава №5 Оля …………………………………………….. ст. 75

Глава №6 Иван-царевич …………………………………. ст. 85

Глава №7 Чем дальше в лес, тем больше дров ………… ст. 96

Глава №8 Баталии в волшебных землях ………………. ст. 121

Глава №9 Семь подвигов ……………………………….. ст. 142

Глава №10 Егибиха в 3/9 Царстве ……………………… ст. 166

Глава №11 Старый Замок ……………………………….. ст. 192

Эпилог …………………………………………………….. ст. 213