Повесть О Сером Мире. Глава 6

Глава 6. Восставшие


;;;;;;;; Северная душа ;;;;;;;;


Северную душу окутало снежной стихией, которая не спадала несколько недель, с жестокостью настигая каждый сантиметр промерзшей земли. Ныне – временный конунг Скаггерака, а именно один из младших сыновей Фридриха Хардсейма, нес бремя правлению. Эйрик не мог праведно вести дела конунгства, утопая в нескончаемых пьянках, наслаждаясь ласками девиц, потухая в них. Сам же Фридрих – искренне надеялся на то, что его сын таки образумится, заступив на такую ответственную должность. Он считал, что тот подойдет к этому делу грамотно, будет вести обязанности, как и подобает властителю Скаггерака, но старый Хардсейм обманулся в своих ожиданиях. Юноша должен был повзрослеть, с ответственностью – должны прибыть и цели, которые положат конец детскому лепету. Помимо правления Эйрика, которое однозначно может привести к плачевному исходу, Скаггерак постепенно охватывает новая угроза. Винтер Варсандр мобилизует свои войска, прочесывает близлежащие районы, устанавливает посты, тем самым говоря о том, что он готов на все, дабы осуществить свои давненько задуманные грезы. Только одно мешало молодому конунгу в свершении плана – Фридрих Хардсейм, что на счастье Стольгримца покинул континент. Теперь же, Винтер готовится к войне, исход которой может оказаться разным. И вот – на пристани, юный Эйрик ведет переговоры с ремесленниками, что должны еще более укрепить стены Скаггерака, а вдобавок настроить больше часовых башен. Юноша пытался казаться конунгу, но в итоге, с каждым глотком дурманящего эля – он погружался в себя, совсем не понимая, о чем рассказывает ему северянин. Там же – вдали, подле разгруженных ящиков, сидит маленький принц, который неохотно поглядывает на своего брата, желая помочь тому, но осознав, что все сказанное ему – бессмысленно, отстраняется от благих действий. Помимо этого, Март высыпал из заклепанного мешка древние руны, исписанные на тонких камешках, на ящик и принялся искать те, что отголосками напоминают символы в его неспокойных снах.
— Его лживая уверенность, вскоре и погубит его. О как же Фридрих ошибался на его счет. И самое любопытное – ему просто все равно на свою родню. Бездарность. — Завидев, как конунг попивает эль, выдавливая из себя серьезный вид, Афрод раздраженно выдохнул, скрестив руки на груди.
— А кто, по-твоему, заслуживает титул правителя Скаггерака? — С интересом спрашивает Март, тщательно разглядывая каждый камешек, а затем поднял серые глаза, которые по цвету напоминали витающие в небесах тучи, на Хранителя.
— Ну, для начала, нужно вспомнить о наших уроках. — Кивнул северянин, призадумываясь. — Как я рассказывал тебе ранее, чем опасна власть? — Отводя опечаленный взор от Эйрика, спрашивает он, заведомо зная, что маленький принц не помнит ответа. — Правильно, она безжалостна, развращает самых благородных, терзая своими острыми ноготками. Она жестока тем, что превращает властителя в нечто ужасное, а посему на троне должен находиться достойнейшей. К примеру, твой отец был одним из младших сыновей и благодаря своим мудрым поступкам он примкнул к власти над Скаггераком. — Стараясь избегать ответа на интересующий мальчишку вопрос, говорил Хранитель. — Также, правитель не должен допускать ошибок, но каждый может сотворить их, благо последующие конунги или же короли намного лучше своих предшественников.
— Ты так и не ответил на мой вопрос. — Улыбнувшись уголками своих потрескавшихся от пронзающих холодов, губ, Март опускает взор на руны, выстраивая их в незамысловатым порядке. Афрод не желал думать об этом, но белокурый мальчик был настойчив.
— Кто из твоих братьев более достоин звания конунга Скаггерака? Ты об этом? — Всячески старался оттянуть ответ Хранитель, хмуря седые брови.
— Да-да. — Все так же с улыбкой говорит Март.
— Ладно. — Опустошая легкие, выпуская горячий пар на ледяной воздух, который моментально растворяется на фоне Серых лучей, сказал Афрод. — Конечно же, без всяких сомнений, это твой старший брат Рассел. Он, как никто другой заслуживает этого титула. Он обладает качествами лидера, конечно, ему еще есть чему научиться, но с опытом правления – это придет само. Рассел справедливый, но порой чувство зависти заставляет идти на неразумные поступки, это видно не вооруженным глазом.  — Хранитель взъерошил светлые волосы принца, так же улыбнувшись. — Каждый из сыновей Фридриха обладает чертами конунга, это у них не унять, если не брать в счет Эйрика. Он попросту бездарен. Хотя, если он все же сможет повзрослеть и принять свою истинную судьбу, отказываясь от развлечений, то поймет. Но явно – не скоро. Насчет Кастера? Не знаю, он очень вспыльчив и его отец не возлагает на него какие-либо надежды, впрочем, как и я. — Слова Афрода, несомненно, несли огромное значение, он всегда оказывался прав, поэтому Март верил в их праведность, но все же один факт задел маленького принца. То, что Хранитель не обмолвился и словечком по поводу него самого.
— А теперь, нам бы отправить послание Фридриху о надвигающейся угрозе. Как-никак, ему лучше знать, что делать на этот счет. Многие ярлы, а также вожди – не довольны тем фактом, что на пост временного конунга, оставили именно Эйрика, а это значит, что они могут с легкостью примкнуть к войску нашего недоброжелателя, но только в том случае, что сам Фридрих – погибнет. Быть может, восвояси вернется Рассел и тогда они уймут свой пыл. — Произнес Афрод, наклонив голову, все также с опаской поглядывая на юного бездельника.
— Ты прав. — Ответил Март, убирая руны обратно в мешок. — Как же я хочу, чтобы мой брат поскорее вернулся обратно, я знатно соскучился!

Эйрик отошёл в сторону, завидев за собой пристальные наблюдения со стороны Марта, да и самого Хранителя Разлома. Юноша зашёл за множество ящиков и стал дожидаться того, кто и наметил ему эту встречу. Дождавшись момента, пока Афрод займется своими делами, он отошел в сторону, блуждая глазами по окружающим, в надежде найти посла Цезака. Спустя какое-то время, к Эйрику подоспел северянин, прикрывая свое лицо капюшоном. Пока юноша озирался по сторонам, варвар задел его плечом, тихо нашептывая:
— Иди в лес, к старому дубу, Ортен уже ждет тебя там. — Незнакомец сразу скрылся в идущей толпе рыбаков, Эйрик лишь снова обернулся, поймав на себе подозревающий взгляд Хранителя. Юноша не томил, сразу же отправляясь на опушку леса, где в последний раз Цезак заплатил ему неплохую сумму золотых червонцев, которую сын Фридриха пропил за несколько дней. Подойдя к заданному месту, юный Хардсейм посмотрел по сторонам. Здесь вновь собралось достаточное количество варваров, что были наготове прикончить временного конунга, если тот поведет себя неподобающе.



— Ну, наконец-то! — Воскликнул ярл Цезак, выдавливая из себя ухмылку. — Мы тебя заждались. За тобой никто не следил? — Поинтересовался он, усаживаясь на пенек. По правое и левое плечо встали северяне, вооруженные копьями. Эйрик осекся по сторонам, стараясь отводить взгляд в сторону.
— Нет, никого не виднелось. — Ответил юноша. — Правда, меня напрягает то, что в последнее время Афрод слишком часто наблюдает за мной.
— Глупый мальчишка. — Усмехнулся Цезак. — Он поглядывает за тобой только из-за того, что ты помогаешь нам, а по другой причине. Ты конунг, поэтому он просто вынужден наблюдать за тобой, но можешь не беспокоиться, вскоре мы решим проблему и с ним. — Кивнул Ортен, пожав плечиками и пристально смотря на своего новоиспеченного союзника. Юноша не торопился
— Так что же мне делать дальше? Нависает угроза от Винтера Варсандара, как мне защититься от него? — Изумился Хардсейм, поднимая поникшие глаза, полные разочарования на конунга.
— Винтер? — Сдерживая смех, спрашивает ярл. — Ты понимаешь, что он с нами в заговоре? Мы распространили слухи, дабы Фридрих Хардсейм возвратился в свою родную обитель. Чтобы в тот момент, мы и решили с ним вопрос. — Цезак исподлобья взирал на юнца, водя руками по холодному воздуху, ловя кристальные снежинки и наблюдая за тем, как они таят в его теплых ладонях.
— Но… Почему тогда вы не совершили убийство, когда он был здесь? — Эйрик тяжело задышал, теперь то, он осознает то, что его отец и братья погибнут. Он ломает себя, недоумевая. Юноше тяжко принимать такое решение. Решение убить своего отца.
— Ты в действительности очень глуп. — Снова подметил ярл. — Твой отец потеряет достаточное количество воинов, так как море сильно штормит. Фридрих значительно ослабнет после похода, да и не факт, что выживет вовсе. Громко называть нашу задачу – набегом или же убийством, мы решили отравить. Твоими руками. — Буркнул он, поднимаясь с пенька, шагая по хрустящему под ногами снегу, приближаясь к юнцу. – Ты должен будешь убить Фридриха.
— Я? Я… — Эйрик замешкался, поднимая глаза на него.
— Ты же не собираешься отступать от нашего плана? — Цезак стряхнул с его плеч снежинки, падающие с серых небес, пристально смотря на юношу. — Только посмей предать нас, поверь, последствия будут ужасные.
— Я.. — Он не мог отстраняться. Юный Хардсейм вспоминает все слова, сказанные своему отцу, братьям. Тогда – Эйрик был силен, но сейчас он полностью ослаб. — Сделаю это.
— Вот и хорошо. — Незамедлительно отвечает Цезак, подозвав одного из своих воинов.
— Что мне делать дальше? — Спросил юноша. Ярл дождался того момента, когда ему подадут маленький флакончик, а затем продолжил.
— Отрави своего отца и братьев после того, как они вернутся, а потом спихни все на Кастера Хардсейма. Они поверят тебе, нежели чем ему. Правь Скаггераком правильно, воздержись от гулянок, развлечений. Сделай все так, чтобы народ вдохновился тобой, посчитал достойным конунгом. Не подводи наши цели, иначе пожалеешь об этом. — Цезак вручил ему флакончик с быстродействующим ядом, а после похлопал юнца по плечу.
— Я завершу начатое нами дело, а затем примкну к войскам Меркури. Сделаю все, что потребуется, а после казню своего брата за убийство моей семьи. Он будет страдать на глазах у всех северян. Я обещаю это. — Эйрик кивнул головой, исподлобья взирая на ярла. — Обещаю.
— Тогда приступай к делу. — Добавил Цезак, махнув рукой.
— Но как мне быть с Афродом? — Напоследок спросил Хардсейм.
— С ним мы разберемся позже, главное не выдавай нас.



;;;;;;;; Франбург ;;;;;;;;


Столичная трагедия, что произошла двумя неделями ранее – до сих пор засела в сердцах Франбуржцев. Многие богачи – потеряли свои дома, а размеры казны не позволяет выплатить им должную сумму, отчего те сильно возмущаются. Несколько дней могучий город полыхал в языках пламени, казалось, что спасения нет и тогда вся столица сгорит, оставив только серый пепел, вместо зданий и красочных улиц, но вскоре подоспел лорд Хорис Морган, помогая своими силами тушить охваченный пожаром город. После всей этой суматохи, Кейн Шторм покинул земли Франбурга, отправляясь обратно. Туда, где юнца ожидают новые испытания. Старый король – опечален действующими событиями, развернувшихся в столице. Недовольство лордов, герцогов и другой знати, оплатил Хорис. Тогда, почему старый король остается в гнетущем напряжении? Люксен, как и многие другие, далеко не глуп, он знает, что Хорис испытывает к нему совсем не теплые чувства. Это может означать только одно. Все деяния лорда – неспроста. Старый Розенталь знал, что его жизнь состоит из череда испытаний, поэтому не сильно удивился такому развитию событий. Он покорно ждал вестей от дочери, вовсе не догадываясь о надвигающейся угрозе. Наконец – в комнате раздался громкий стук и в ту же секунду, вовнутрь вошел главнокомандующий разведывательным отрядом:
— Ваше величество! Мы получили известия от Серебренного Ордена, они не заметили королевского фрегата, а значит остались у берегов Франбурга - либо отправились в Астрос, но к сожалению и там замечены не были. — Произнес гвардеец, поклонившись своему властителю.
— Чертов изменник! — Буркнул старый король. — Как же я хочу растерзать ему глотку. —  Розенталь сдержал напутствующий гнев, прибегая к здравомыслию. —  По возможности соберите дюжину разведывательных шхун и попытайтесь найти их следы. Расспрашивайте каждого, разыщите мне их! А Джейсона, так уж и быть. Я повешу. Пытки моих палачей - слишком жестоки для него. — Люксен призадумался. — А хотяяя. Нет, отдам его под пытки, пусть опробуют новые игрушки. — Главнокомандующий  кивнул головой. Примерно через несколько минут, когда Люксен отходил от не лучших новостей, в дверь снова раздался стук.
— Да что ж это такое! — Рявкнул старый Розенталь.
— Ваше величество! Ещё одни новости, крайне неприятны. — Слуга поклонился и зашёл в покои.
— Говори. — Нахмурился Люксен.
— Как вы знаете, ваш чемпион Марс полёг под руинами арены. — Слуга опустил голову, неуверенно продолжая. — Его останков и других гладиаторов не нашли. Также пропали и другие гладиаторы, которые были на попечительстве у Марзена. — Произнес прислужник. Люксен нахмурил седые брови, недоумевая.
— Ну и? — Изумился король.
—  Так вот, многие говорят, что видели их. Беглецы, по словам жителей – направляются в заброшенную деревню Страстинье.
— Ну и пусть! Пока, у меня нет времени и возможностей заниматься ими. На кону стоит жизнь моей дочери.
— Все было бы так, но помимо этого, Чемпион собрал достаточное войско, в его ряды примкнули беглые рабы, а также – по пути в деревню, гладиатор совершил набеги на различные поместья герцогов. — Добавил слуга, покорно склонив голову.
— Сссобака. — Люксен коснулся своими руками седых волос на голове и сильно сжал их. — Тогда займёмся и ими. Возьмите сотню гвардейцев и созовите Фильчера. Перерезать им глотки, а главаря повесить на главной площади. Как пример, что так поступать нельзя. Я им даю кров, работу. А они. — Люксен подавился вином, а после продолжил. —  Суки. —  Ситуация в городе -  ужасна. Люксен потерял смысл сосуществовать в этом мире, столица Франбурга была в опасности, каждая лазейка, каждая трещина делала город уязвимым. Розенталя охватил страх за своих оставшихся дочерей.
— Как видишь в городе не спокойно, что-то может перелиться в бунд, особенно учитывая то, что сделал этот негодяй. Как его там? Марс? Неважно. — Люксен недоумевал, что ему делать дальше. Помимо гладиатора, его беспокоил лорд Хорис Морган, который владеет всеми силами для того, чтобы организовать восстания против абсолютной власти Розенталя. Он должен быть готов ко всему. — Отправь моих дочерей и лорда Марзена в крепость Иннурс. В самую защищённую крепость во Франбурге. Там они будут в безопасности, Марзену я доверяю.

Проблемы на этом не заканчивались. Люксен жаждал решить их, но порой, обманывался в самом себе, утопая в бесконечных невзгодах. Старый король отправился в покои к своему сыну, надеясь на то, что тот поддержит его решение об отбытие принцесс. Люксен вошел в просторную комнатку, где у прикроватного столика сидел бастард, молча попивающий вино из золотого кубка. Солнечный свет падал в покои юнца, освещая все. Здесь было душно, отчего властитель Франбурга был вынужден расстегнуть верхнюю пуговицу на своей белоснежной рубашке. Розенталь прошелся по комнате, тщательно разглядывая каждый уголок и бороздя из стороны в сторону, таки обратился к своему незаконнорожденному сыну.
— Ты уже слышал о ситуации с гладиатором? — Не зная с чего начать, произнес Люксен.
— Слышал. — Практически без думки отвечает Алекс, кивая головой.
— Что скажешь на этот счет? — Розенталь переводит взгляд на сына, уложив руки за спину,  подходит к окну.
— Понятия не имею. Здесь – все тяжелее, чем может казаться. В его силах распространить бунт по всему Франбургу, учитывая его положение в нашем обществе. Он славен тем, что отважно сражался в боях, а что теперь? Теперь, он будет славиться тем же самым, только в битвах против нас. Я считаю, что нужно избавиться от него и как можно скорее. — Кивнул Алекс, допивая содержимое кубка и укладывая его на стеклянный столик.
— Тоже верно. — Угрюмо отвечает старый Розенталь, взирая на развалены арены, что виднеются с замка. Он с тяжестью выдыхает горячий воздух из своих легких, сжимая руку в кулак.
— Что же нам делать дальше, сын мой? — Люксен глазами пробежался по бастарду. Взор короля наполнился ненавистью и глупыми догадками.
— Я не силен в делах политики. — Отвечает юноша.
— А в чем же ты силен? — Изумился старый Розенталь, медленно шагая в сторону сидящего в кресле бастарда.
— Ни в чем. — Алекс опускает взгляд под ноги, вжимаясь в кресло.
— А не силен ли ты в бунтах? Ммм? Или же в бегстве? — Люксен подоспел к нему практически вплотную, наклоняя голову.
— Ты хочешь сказать, что считаешь слова Резольды правдивы насчет бегства Эммы? — Алекс начинает нервно колупать свои пальцы, чувствуя, как дыхание нарастает и становится все более неспокойным.
— Слова моей жены – всегда правдивы. — Буркнул старый король.
— Я так не считаю. Она питает неприязнь ко мне, и ты это знаешь! — Воскликнул Алекс, поднимаясь с кресла. Он встает перед своим отцом, всматриваясь в его глаза, что полыхают гневом.
— Не смей так говорить про мою любимую жену! — Голос Розенталя переходит на крик, а он одаривает своего бастарда жгучей пощечиной.
— Не ожидал я такого от собственного отца. — Алекс притрагивается своей холодной ладонью горящей щеки, снова выпрямляясь в спинке.
— А я – даже не мог додуматься до того, что ты, предатель, помог Джейсону в бегстве моей дочери! — Крикнул Люксен,  отвесив пощечину, дожидаясь пока тот вновь выпрямится, чтобы снова это сделать.
— Я не делал этого! — Вскрикнул юноша, отстраняясь на шаг.
— Чем же ты докажешь это, м? — Ухмыльнулся старый король, совсем отдаваясь безумию, что царит в его голове.
— Тем, что Джейсон явно был в сговоре с кем-то другим. И мои догадки падают на лорда Хориса, который сейчас тебе помогает! — Алекс переходит на рык, также сдерживает свою ярость. Он не мог понять, почему отец так слепо верит в слова жены, полностью отвергая оправдания бастарда?
— Хорис? — Возмутился Люксен. Он осознает это только сейчас, но не в силах принять свое поражение, лишь удостоверившись в том, что лучше отправить дочерей в обитель Иннурса. Там то, они будут в безопасности. — Хорис помогает мне сейчас. Всеми силами!
— Он может делать это и по другой причине, чтобы ты полностью доверился ему! А ты лишь веришь. — Буркнул юноша, поправляя встрепанные пряди своих волос.
— Одно я знаю точно – Франбург в опасности. Сейчас нас ждет тысячи перемен, поэтому нужно защитить моих принцесс, надо отправить их в Иннурс. — Люксен сделал пару шагов в сторону, наполняя пустой кубок алой жидкостью и слету выпивая содержимое.
— Ты уверен, что это будет правильно? — Нахмурился бастард, поглаживая места ударов.
— Конечно! Самая защищенная точка во всем Франбурге именно Иннурс, туда же – я и отправлю лорда Марзена, он достойный военачальник и я уверен в том, что он справится с этим бременем должным образом. Он защитит моих дочерей, чего не сделал ты, потеряв мою самую любимую принцессу! Потеряв Эмилию! — Злость снова наполняла старого короля, он кинул кубок в стену, отчего тот погнулся.
— Надеюсь на праведность твоих мыслей, ведь Иннурс лежит на берегу Франбурга, оттуда всегда идут северяне, там они тоже могут быть в опасности. — Подметил Алекс, но его слова не были приняты в серьез. Люксен лишь отмахнулся, приближаясь к двери.
— Северяне давно вымерли в своих землях. Угрозы от них – явно не стоит ждать. Я уже отдал приказ, завтра они отправятся туда. — Ответил Розенталь, покидая покои бастарда.

Как только старый король решил отдохнуть, избавить мысли от жестоких невзгод, к нему в покои зашла обеспокоенная судьбами дочерей Резольда, ворвавшись безжалостно, со злобой в глазах.
— Люксен! — Выкрикнула женщина, гордо взирая на своего мужа.
— Да? — Произнес он, поднимаясь с кровати, с хрустом разминая дряхлые кости.
— Я не понимаю, почему слуга доложил мне о том, что ты желаешь отправить моих родных дочерей в Иннурс?! — Сдерживая эмоции, говорит королева. — Помимо этого, ты доверяешь их безрассудному лорду Марзену, к которому ты ходишь за девицами! — Кричит она.
— Тише-тише. — Подоспев к жене, вздыхает Люксен, укладывая руки на ее молодые, оголенные плечи. Она лишь отстраняется, не желая даже взгляда поднять на него. — Так будет лучше для них.
— Ах вот оно как. В кое-то веки задумался про своих детей? Тем не менее, вновь наступая на грабли, не заточив Алекса в темницу! — Королева складывает руки на груди, томно выдыхая.
— Не говори так, я всегда забочусь о них. Всегда. — Произносит Розенталь.
— Что-то не видно. Подставил мою доченьку своему союзнику, который сбежал, завидев все проблемы Франбурга! И твоего правления в том числе! Ты ослабил хватку, Люксен. И сейчас, отправляя их туда, ты доказываешь свою слабость своему народу! — Женщина говорила правду, и сам король это понимал, даже не пытаясь отрицать. Сейчас, в период его жизни, когда он грезил о том, чтобы оправдать свои силы, тем самым стать легендарным правителем во всей истории Лимскола, на него обрушились все проблемы власти. Видимо, Создатель не желает видеть его таким известным, подсовывая жестокие испытания.
— Я понимаю это. И не стоит повторяться по сотню раз. — Буркнул Люксен. — Но другого выхода у нас нет и не будет вовсе. Мне нужно оправдать ожидания своего народа, и я надеюсь на твою поддержку. Искренне надеюсь. — Произносит старый Розенталь.
— Хорошо, посмотрим, удастся ли тебе исполнить задуманные планы или же нет. Я уеду с дочерями! И ты не будешь противиться моим словам. Как-никак – я не доверяю Марзену и всем твоим сторонникам. Они также лживы, как и твои ожидания. — Продолжала Резольда, подоспев к выходу, но Люксен остановил ее, ухватившись за запястье.
— Нет, ты не сделаешь этого. Ты будешь подле меня и это мой королевский указ. Ты можешь противиться сколько угодно, но я не позволю. — Розенталь нахмурил свои брови, женщина безуспешно пыталась вырваться, но он не позволял сделать это, лишь усиливая хватку.
— Ненавижу тебя. — Все-таки женщина вырвалась, осознав, что ему не противостоять. Старый король уже давно отстранился от ее предложений, тем самым разрывая связь между ними. Резольда знала, что этот день когда-нибудь наступит. И что же теперь ей делать? Она не знала, но боялась, что сможет утерять свое влияние, тем самым и поставив под угрозу свою власть.

Следующее утро, сказало о своем. У массивных дверей, ведущих в замок, находилась карета и заготовленные для сопровождения несколько тысяч воинов, выстроенных в три шеренги. Люксен одарил их взглядом, спускаясь по каменным ступенькам. Двор мог вместить в себя  в себя целых двенадцать тысяч гвардейцев. Ворота – почти каждый день открыты, ведь ранее угрозы не виднелось, нежели чем сейчас. По городу блуждает стража, в их власти зайти в любое жилище, перевернуть все верх дном, дабы отыскать что-то важное, но обычно – ничего ценного нет. Народу не нравятся такие решения от их короля, поэтому они могут устроить бунт в любой момент, что не по нраву самому Розенталю. Теперь же, он страшится самых разных действий со стороны, как жителей, так и самого Хориса, который после помощи, отправился обратно восвояси. Старый король стоял перед войском, смотрел он гордо, не отводя взгляд. Рядом находилась Резольда, что успокаивала дочерей, которые отчаянно просили отца остаться, но Люксен даже не дрогнул. Он не мог позволить себе жалость, хотя так этого желал. Внутри полыхала борьба, которой он явно проигрывал.
— Отец! Прошу, остановись! — Молила Кэт, не сдерживая свои слезы, но король предательски молчал. В то же мгновение подоспел ее муж – Габринель, который впустил девушку в свои объятия, пытаясь успокоить.
— Габринель, сделай что-нибудь! — Полыхая от эмоций, говорила принцесса, но он ничего не мог сделать, кроме как бросить отчаянный взгляд на властителя Франбурга.
— Послушай, все будет хорошо. — Сэворский гладил ее каштановые волосы, прижимая голову к груди. — Как только все успокоится, ты вернешься домой! Успокойся…
— Ты обещаешь мне это? Обещай мне, что все будет хорошо! — Не унималась Кэт.
— Конечно! Успокойся только. — Говорил Габринель.
— Пора отправляться. — Сказал Люксен, после чего горячие слезы побежали и у Алэйны, что находилась на руках своей матери. Слуги вырвали старшую принцессу из объятий мужа и повели в карету, а после и принялись за самую младшую. Габринель смотрел на заплаканную жену, убивая себя мыслью о том, что он может не сдержать обещанное слово. Также, на младшую взирала и Резольда.
— Надеюсь, что ты окажешься прав, Люксен. — Злостно рыкнула Резольда, хватая короля под руку и сжимая его локоть своими ноготками. Старый Розенталь молчал, с болью взирая за тем, как карета постепенно отдаляется. Марш гвардейцев раздавался на весь город, а они все также уезжали. Покидали родной дом. Люксен тягостно ощущал на себе царапающие душу клинки, терзая ее. Словно он видит их в последний раз. Король насторожился, прикрыв свои глаза.
Кэт смотрела из окна на свою мать, а также мужа, вытирая текущие горным ручейком слезы со своих покрытых румянцем щек.  Ни одна из них не хотели уезжать, но в тоже время понимали беспокойство своего отца, поэтому старались лишний раз не тревожить его. Посему и отправились без каких-либо скандалов. Алэйна была слишком мала и порой не понимала всего происходящего. Она, молча, смотрела на отдаляющиеся земли и мысленно прощалась с отцом и братом. Кэт же глядела в одну точку, страдая от того, что ей придётся уехать от своего ненаглядного мужа Габринеля. Спустя неделю пути и они прибыли в Иннурс. Крепость казалась холодной, а покои не такие уютные, как дома, Алэйна вместе с Кэтрин ночевали вдвоем, так менее страшно. Но не Люксен, ни девочки были в небытие от грядущей смерти, идущей по пятам. Северяне уже приближались


;;;;;;;; Астрос ;;;;;;;;


Морские волны несли королевский фрегат к родным землям. Юный король, наконец, пережил власти бездны и вернулся в Астрос, ожидая подвоха от своего младшего брата. Союз с Люксеном так и не вошёл в силу, одарив Кейна потраченными нервами, да и временем. Шторм сошел с борта фрегата и устремился к своей матери, что стояла в окружении всей королевской свиты, а также с Оскаром.
— С приездом, сынок. — Произнесла женщина, впиваясь в крепкие объятия своего сына.
— Благодарю, матушка. — Безмятежно, усталым от поездки голосом, произносит юноша. Повсюду блуждали лорды, приветствуя своего властителя. Кейн же, озирался по сторонам, глазами рыская своего младшего брата, который вновь не явился на пристань. Юный Шторм нахмурил брови, тяжко вздыхая и осознавая то, что Уиллас все же нацелил свои силы против власти брата.
— Я наслышана о произошедшей трагедии во Франбурге. Как же я рада, что Создатель уберег тебя от такого! — Флоренция взглядом проследила за сыном, рассматривая его. Она в действительности была счастлива, узнав, что с ним все в порядке, ведь на кону судьба всего Астроса. Конечно же, она надеялась, что данный инцидент, сможет должным образом повлиять на юнца, дабы тот, наконец, отступил от своих страхов. Особенно в такое тяжелое время. Помимо здравомыслия сына, она долгое время ожидала мгновение, когда холодная война между континентами, наконец, закончится.
— К сожалению, пострадал только наш союз. В момент подписания договора, произошел жуткий взрыв, который повлек нас остановиться. Тем более, сбежала принцесса, но ничего. Я полагаю в ближайшее время, когда ситуация у наших союзников станет лучше, то мы закончим начатое нами дело. Как-никак – у нас уйма времени для свершения задуманного. Я почему-то уверен в этом. Теперь же, я бы отдохнул с дороги, матушка. Уж очень устал после всех этих морских путешествий. — Кейн прошёл вперёд, поцеловал нежную руку королевы, дожидаясь пока слуги, откроют двери в карету. — Благодарю. — Как только юноша, вместе с младшим братом и матерью уселись вовнутрь, карета двинулась с места, и Шторм уже возлагал надежды на то, что сможет со спокойной душой принять ванную, дабы полностью расслабиться, но его взор привлекли излишне радостные жители, блуждающие по улицам столицы. Король приказал возчику остановиться. Флоренция недоумевающе взирала на своего сына. Он вышел из кареты, наблюдая за лимами. Каждый говорил о принце Уилласе, обсуждая его подарок в день Гринвальда Шторма, который он устроил. Кейн насторожился еще больше, страшась того, что задумал его братец.
— Ну? — Произнесла Флоренция, переглядываясь то с королем, то с Оскаром.
— Я не понимаю… — Разочарованно произнес Кейн, блуждающие в округе лимы даже не замечали его.
— Нужно ехать. — Угрюмо сказал Оскар, пытаясь отвести внимание своего брата. — Там тебя ждет обед.
— Да… Да… — Протянул юный король, хмурясь. Он залез обратно, двигаясь по направлению к замку. Теперь то, Кейн начинает осознавать, что попытка прославить себя в землях Франбурга, а также показать свою мудрость и решительность перед Асстровцами, заслужив тем самым их уважение – оказались бессмысленными. Теперь его волнует один единственный факт, а им в свою очередь и является Уиллас, который стал намного опаснее, нежели чем Люксен Розенталь, что постепенно утратил свое уважение, не говоря уже о силах, которые исчерпались на фоне трагичных событий. По возвращению в родную обитель, планы о принятии ванны – отошли на второй план. Вместо этого, Кейн предпочел зайти в свой кабинет, негодование от намерений своего брата только поглощали его, заставляя примкнуть к расследованию. Юный король сразу смекнул о том, что денег на праздник – мог взять только Уиллас. Кейн слету, даже не переодевшись, потребовал казначея явиться в чертоги короля вместе с расходной книжкой.

— Ваше величество, вот расходы за время вашего отсутствия. Прошу принять их. — Казначей подошёл к письменному столу и уложил на него огромный журнал. Кейн не сводя взгляда с прислужника, открыл тетрадь. Перелистывая пожелтевшие листы пергамента, он наткнулся на записи, что велись за время отсутствие властителя Астроса. Учеты подтвердили догадки Кейна. Норма за последний месяц – превышалась в несколько раз.
— Что это значит? — Буркнул Кейн. — Почему столь огромное число, я не могу понять? — Лицо Кейна сразу же приняло серьезный вид, он нахмурил брови, сморщив лоб.
— Ваше величество, дело в том, что принц Уиллас Шторм решил убавить пыл вашего народа, тем самым устроив им праздник. Мы же не должны нарушать традиции. — Покорно ответил казначей.
— Безусловно, но никак в тот момент, когда нас окружает такое смутное время. На кону каждая монета. Ссобака. — Выругался юный король, глубоко вздыхая.
— Но это святейший день. День Гринвальда Шторма! Был совет, на котором Архирахели поддержали такое решение. — Объяснял прислуга, закрывая расчётный журнал.
— Куда только смотрела моя мать?! — Кейн отрицательно воротил головой. — Так быть не должно.
— С вашего позволения. — Казначей изобразил поклон.
— Ступай. — Махнул рукой Шторм — И позовите королеву Астроса в мои покои.

Через некоторое время, в комнату зашла Флоренция. Как всегда ее наряд – блистал, а сама женщина сверкала ярче звезды, что прикована к ночному небу.
— Сынок, я явилась по твоему зову. — Произнесла королева, присев в реверансе.
— Как ты объяснишь то, что мой брат притронулся к казне и сам распоряжался ею без моего ведома? — Спросил он, злостным взглядом взирая на свою матушку.
— Все это происходило без моего ведома. Я не принимала в этом участие. Помимо всего, Уиллас мерзко обошелся и с твоим братом, подставив его. — Оправдывалась Флоренция,  придерживая подол голубоватого платья. Она подошла вплотную к своему сыну, тяжко выдохнув.
— И что? Ты должна была предотвратить это! — Злился Кейн, уже не сдерживая напор, что так жестоко вырывался из его груди.
— Послушай меня внимательно. Ты сам должен был понять намерения Уилласа. Он мал, но таков хитер. Если бы я остановила его тогда, то опорочила бы свое имя и уж тогда, народ наверняка бы не одобрил этого. И с этим всем, разбираться придется именно тебе. Ты должен поставить точку со своим братом, иначе утеряешь все. — Флоренция блеснула карими глазами, коротко кивнув головой, отошла на пару шагов назад, разглядывая покои сына так, будто бы видит их в первый раз. Несомненно, королева сама могла решить все дела, но она должна быть уверенна в том, что после ее смерти, Кейн сможет понести бремя власти, справившись со всеми невзгодами.
— Но как? Я не знаю. — Покачал головой юный король, скрестив руки на груди, медленно направляясь к террасе.
— Ты должен принять решение. Ведь ты король! Ты уже далеко не мальчик, что был пару годами ранее. Сейчас на твоих плечах лежит дальнейшая судьба Астроса, а посему действуй. Поступай также мудро, как и твой отец! — Восклицала женщина, внимая надежды на то, что он сможет стать мужчиной, достойным правления в Астросе, способный положить конец всем проблемам, которые пришли со смертью Ричарда Шторма.
— Ладно, я постараюсь. — Кивнул Кейн. — Нужно поговорить с моим братом. — Продолжал юноша, медленно направляясь в сторону выхода. Туда же – последовала его и мать, которая не могла догадываться о суровости наказания для Уилласа. В тоже время, она страшилась решения короля, ведь своим выбором - он может привести к еще более жестоким последствиям. Простой народ искренне любит Уилласа, в особенности за его щедрость. Кто знает, к каким последствиям это приведет. Кейн шагал в сторону покой младшего брата, за ним – двое гвардейцев. Он шел, уже заведомо зная, какой исход ожидает Уилласа. Остается лишь один вопрос: «Насколько они плачевны?»
Кейн постучал в покои братца, не дожидаясь ответа, слету заходит во внутрь. Руки – сложены за спиной, а суровый взгляд – падает на юнца, что при виде брата отстранился от ласк полуобнаженной служанки. Король махнул рукой, после чего девица, прихватывая свои одеяния, покинула комнату.
— О, ты вернулся, поздравляю. — Уиллас ехидно улыбнулся, натягивая на свое тело белоснежную рубашку.
— Как видишь. — Кивнул головой Шторм.
— И что же ты хотел от своего покорного слуги? — Не прекращал лукавить юнец.
— А ты, я смотрю, вовсе не догадываешься? — Буркнул в ответ король.
— Ммм, даже не знаю. Может, ты зол на меня из-за того, что я не явился встречать тебя? Из-за этого? — Уиллас подоспел к своему брату, окинув взглядом стражников, стоящих позади властителя Астроса.
— Нет. — Злостно произнес Кейн, сжимая руку в кулак. — Из-за того, что ты принял решение тратить казну так, как тебе вольно! — Его голос переходил на крик. Уиллас лишь ухмыльнулся, пожимая плечами.
— Ты же знаешь, как народ любит этот день. Я просто был вынужден порадовать их, тем более совет поддержал мое решение. — Малец поправил свои черные, как тьма, волосы, не сводя взгляда с короля.
— А ты должен был знать, что совет манипулирует тобой. — Угрюмо рявкнул Кейн.
— Или я ими. — Вновь усмехнулся принц. Кейн долгое время придавался молчанию, пока его брат лукавит и выдавливает из себя ядовитую ухмылку.
— Заточите его в темнице. Я даже не посмотрю на то, что это мой брат. Быть может, холодная камера, вместе с крысами и другой различной живностью образумит этого избалованного юнца. Вскоре, мы организуем суд, который и объявит ему выговор. — Юный король обратился к стражникам, после чего гвардейцы послушно выполнили прихоть властителя, но даже тогда Уиллас довольствовался своим положением.
— Тебе придется убить меня, братик, чтобы окончательно снять с меня влияние. — Безумно выкрикнул Уиллас, покуда его вели на нижний ярус, в темное помещение. Кейн схватился за голову, присев в кресло. Он никак не мог ожидать такой жестокости от него. Конечно же, Шторм догадывался, но не знал, что все это может обернуться настолько предательски.

День начался не с самых приятных новостей. Известия о заточении Уилласа пронеслись по столице быстро. Глашатаи постарались на «ура». Ровно в полдень, началось заседание по проступку младшего сына великого Ричарда Шторма. Оскар сидел в главном зале Кроутерского храма, там же находились множество советников короля, а также лорды и даже сам Архирахель Никон. Кейн созвал всех высших чинов, чтобы определить судьбу Уилласа Шторма. Кейн обвинил младшего брата в казнокрадстве и приказал предстать перед взором Создателя. Конечно же, в его планы не входил долгий срок заключения, да и вообще он не намеривался сажать своего брата. Все это - лишь для воспитательных целей. Кейн был уверен, что отец бы поступил точно также.
Не обошлось и без шептания местных жителей. Как всегда они пребывали в недоумении, ведь Уиллас старался сделать как лучше, но получилось как всегда. Многие принялись осуждать короля, ведь пока что – он не превзошел тех ожиданий, что на него возлагали. Уже сейчас, Флоренция подумывает о том, что Астрос ждут перемены. Именно те, которых она страшится больше всего. Если во Франбурге будет расцветать бунт, то чего ждать от здешнего народа, что вовсе не питает любовь к Кейну Шторму. Помимо негодования, заключение Уилласа, принесло злобу, их король пал в собственных глазах, отчего те возносят надежды именно на младшего сына Ричарда Шторма.

Сам же юный король с самого утра и до полудня сидел в склепе, где был погребен его отец. Шторм рассчитывал на то, что дух своего наставника, которому он так старался подражать - придаст ему силы и направит на истинный путь. Сейчас же, Кейн терзает себя мыслью о том, что он начинает проигрывать. Причем не только себе, но и младшему брату, что постепенно превосходит его. Король поистине не знает, что ему делать. Даже родная мать не может подсказать ему, отчего Кейн погружается в еще большее отчаяние. В гробнице, послышался топот, раздающийся в зале эхом. Шторм отвлекся на него, убирая ладонь с выцарапанным на мраморной плите именем великого короля Ричарда Шторма.
— Ваше величество. — Произнес слуга. — Нам пора отбывать в собор Рахелей, суд ожидает только вас. — Продолжал он.
— Еще секунду. — Ответил Кейн, наполняя холодным воздухом свои легкие. Слуга же – покорно кивнул головой и отправился наружу. Шторм вновь остался наедине со своим отцом, вспоминая мгновения минувшего прошлого. Вспоминая, как Ричард рассказывал о походе и говорил, о том, что юноша должен превзойти его во всем. Кейн не понимал, почему отец выбрал именно его на роль властителя? Почему? Этот вопрос терзал его долгое время, ломая голову, заставляя мысли кипеть. Кейна поглощает рассудок. Поглощает вымышленный глас отца, что вот уже не первый день звенит в его ушах.
— Ты бы знал, как мне не хватает твоих суровых наставлений. Как не хватает твоей поддержки, твоих историй. Мне не хватает именно тебя... —Произнес юноша, тяжело вздыхая. Он провел кончиками пальцев по имени отца, прикрыв тяжелые веки. По щекам покатились слезы от приятных воспоминаний. Теперь то, юнец должен знать, как ему принять такое судьбоносное решение. Как ему поступить так, чтобы народ вдохновился своим королем. Кейн понимал, что такими поступками – он вряд ли что-то изменит. В нем царило только – жажда отомстить за смерть великого властителя Астроса. Отомстить за смерть своего отца. Но кому? Безжалостным северянам. Кейн желает истребить их поселения, стереть каждого варвара с лица Лимскола. Он просто обязан сделать это.
— Я отомщу отец. Отомщу. — Тихо шептал юный Шторм, поднимаясь на ноги. Он последовал по темным коридорам, освещая его держащим в руке факелом. Кейн покинул гробницу, останавливаясь у кареты. Он отправился туда, где его уже давно заждались. Отправился прямиком в собор Архирахелей, воодушевись падшим духом своего отца, прокручивая в своей голове его наставления, а затем говор и матери, что все эти годы безмятежно пыталась помочь старшему сыну. Кейн знал, что ему делать. Поступить так, как не желает того народ, но не ради своей прихоти, а ради того, чтобы сохранить свою власть, невзирая на все. Уже оказавшись около широких массивных врат, Кейн зашел вовнутрь. В последний раз – он был здесь на своей коронации. Шторм зашагал по алому коврику, что сопровождал его до самого трона. Как только юный властитель занял свое место, озираясь по сторонам, наблюдая за тем, как народ требует милости для своего принца, он кивнул головой, в знак того, что пора начинать. Архирахель Никон с тяжестью высвободил легкие от густого воздуха, открывая альманах с заветами Создателями и королевскими законами, который издался при короле Гринвальде Шторме.
— Его величество Кейн Шторм подал жалобу на своего младшего брата принца Уилласа Шторма, который соизволил тратить казну без ведома и разрешения своего короля. — Никон повышал тон голоса с каждым сказанным словом, не отрывая глаза от завета. Кейн молча кивнул головой тем самым, подтверждая его слова. Недовольство со стороны присутствующих нарастало, в особенности после того, как в зал привели заключенного в кандалы Уилласа. Принц был не в лучшем виде: потрепанная грязная одежда, тяжелые стальные кольца на тонких запястьях, что явно тянули его вниз, сальные черные волосы и усталое выражение лица. Его гнал позади стражник, что грубо толкал его в спину своим копьем.
— Шевелись! — Буркнул гвардеец. Уиллас с каждым пинком оборачивался назад, взирая на ненавистного стражника, спотыкаясь и падая при толчках в спину. Глазами, юноша заметил взор обеспокоенного судьбой брата – Оскара. От одного только вида, сердце среднего принца билось все сильнее и сильнее. Спустя некоторое время, Уилласа подтащили к трону, бросая на пол.
— Отпустить его! — Выкрикивали жители. От происходящего, Кейн насторожился. Едкое чувство внутри его груди – царапало легкие, отчего в них сильно закололо. Страх охватил юного Шторма, заставляя проникать в голову не лучшие мысли. От действий своего народа, он было подумал, что сейчас начнется бунт, с которым Шторм явно не сможет справиться.
— Кейн, не делай этого. Остановись, прошу. — Чуть ли не моля произнёс Уиллас. Юный король нахмурился, он никогда ни о чем не молил. «Что же на него нашло?» Это вызвало небольшое смятение у Кейна. Он не сводил взгляда с младшего брата.
— Чем же вы сможете оправдать свою вину, о юный принц? — Звонким голосом изумился Архирахель, выпрямившись в спинке и переглядываясь со своим властителем.
— Тем, что в столице должен был быть праздник, от проведения которого и отказался мой старший брат. — Охрипшим голоском говорил Уиллас, поднимая молящий взгляд на короля, в нем была лживость, которую видела королева, стоящая по правую руку от трона. — Самый святейший праздник, который достоин каждый лим. Ваш же властитель, посчитал нужным отправиться во Франбург, нежели чем позаботиться о своем народе. — Слёзы текли по щекам Уилласа, а в зале поднялся шум. Кейн спохватился, ведь такого он никогда не говорил. Юный король осознал, что все это лишь уловка младшего брата. Кейн оглянулся на свой народ.
— Отпустить его! Он попустил правильно! — Голосили они. Гул поднимался все больше, и королевская стража еле сдерживала подступающих бунтовщиков.
Главнокомандующий городской стражей подбежал к королю:
— Ваше величество, нужно уходить. — Никон также подошел к Кейну и согласился со стражником. Юный король тяжело задышал, ведь все происходящее случилось неожиданно и вовсе не в пользу Кейна. Он коротко кивнул головой и вскоре они вместе покидали храм через тайный, подземный ход, в то время пока стража защищала своего короля.