Праздник жизни
Девочка поправила светло-голубой бантик и три раза настойчиво постучала — дверь сию же секунду распахнулась, приглашая войти.
Десятки непохожих друг на друга гостей замаячили на горизонте, как только она переступила невысокий порог. Кто-то уже давно зависал у шведских столов, расположенных недалеко от стеллажей с фэнтези, уплетая колючий рулет и отбиваясь от стрел крошечных стрекоз, кто-то попивал едкое «Лазурное наслаждение», беседуя со знакомыми, а кто-то — та же Гаку — несмело бродила из комнаты в комнату, поражаясь грандиозности торжества, которое проводилось всего четыре раза в год. Создатели фестиваля искренне верили, что весной умы искусных читателей пробуждались ото сна под лёгкие живительные строки, летом они вдруг становились бабочками и хватались за книги с красочным содержанием — гроза беспрестанно бушевала над их головами, осенью же они искали уединения в мрачных пожелтевших страницах самых старых романов, а зимой — вечного покоя под снежными барханами рассказов, и этого было вполне достаточно для увлекательного времяпрепровождения. Всего должно быть в меру, писали они.
Она облегчённо вздохнула, улыбнулась какому-то существу, рассыпавшемуся по пыльному полу, и стала ждать друзей.
Вот в полуразрушенном камине, в котором до этого самого момента тлели странички какой-то жёлтой газетёнки, неожиданно вспыхнул одинокий язычок пламени, и спустя мгновение из него показалась чья-то раскалённая добела голова, а затем и всё тело — существо из мерцающего леса-таки добралось до пристанища на этот дивный долгий вечер.
Заметив его, Гаку замахала рукой, подзывая к себе.
— Эй, девочка в платье в горошек! — массивные оконные ставни с грохотом распахнулись, и в комнату ворвалась пушистая охристая кошка.
Она крепко держала в зубах книжку в виде упитанной лоснящейся мыши, а её шерстку бороздили лёгкие завихрения, местами переходившие в настоящие песчаные бури.
— Ты даже не представляешь, о чём я сегодня всем поведаю, — мяукнула она и довольно прищурилась.
Несколько гостей, стоявших поблизости, вопросительно на них посмотрели, и Гаку звонко рассмеялась:
— Даже боюсь представить.
Удивительно, но её друзья ни капли не изменились, хотя, наверняка, она просто опять глубоко заблуждалась: всё дело было в масках. Они путали, сбивали с толку, отвлекали своими прекрасными узорами, блестками, фольгой, золотом и серебром и не давали заглянуть внутрь, открыть и прочитать человека, как книгу.
Каждый входящий клялся не снимать свою карнавальную маску ни при каких условиях. Это было главное и единственное правило, которому безукоризненно следовали все. Глаза — зеркало души, лицо — мирская оболочка, и вместе они могут многое рассказать о человеке, стеснить его, не дать раскрыться прекраснейшим цветком и поведать о волнующих его строках всему миру. А волшебные маски не позволяли этому случиться.
— От тебя пахнёт морем. Снова тот корабль?
— Ага.
— Поговаривают, будто бы он некогда являл собой копию Александрийской библиотеки, той самой, что сгорела столетия назад, но потом до него добрались руки Полуночного Чародея. Он уничтожил дубликаты великих трудов, хранившихся в Брухейоне, чтобы никто не узнал того, что было известно одному ему. Спустя годы корабль отыскали, отреставрировали и стали использовать в качестве портала в память о его былом величии.
— Странно, а я слышал, что это корабль-призрак из книги... Помните Ассоль? — огненный голем в белоснежной маске наконец-то добрался до них, прихватив с собой бокал чистейшей воды.
— Шутишь, что ли?! — только присев на подоконник, Гаку вскочила на ноги и уставилась на друга. — Невероятно... Я просто обязана написать об этом!
Послышалось шуршание — едва слышимый перезвон июньских колокольчиков, и к ним подлетела светлая тоненькая книжка, которая в следующее мгновение примостилась рядом с кошкой в маске Венецианской Дамы. Она распахнула свои идеальные белые странички, чтобы гости записали в нескольких словах впечатления от прочитанного и в следующий визит вновь ощутили сладкий привкус радости и дрожь, пробирающую аж до самых кончиков пальцев.
— Что ж, сегодня, этой прекрасной летней ночью, я поведаю вам всем историю прекрасной лавандовой дамы, о чьей красоте, проросшей благородным цветком сквозь горькие слёзы, слышали даже гнусные разбойники-мыши... — кошка блаженно вздохнула, втянув аккуратным розовым носиком прохладный свежий воздух, задумчиво посмотрела на мерцающие высоко в тёмных небесах звёзды, пёстрые туманности, и, заручившись их поддержкой, начала рассказ.
Свидетельство о публикации №221012601437