Студень и Серпень

Продолжение
6

…На трассу выехали, смеркалось. Герман не гнал: девочки дремали на заднем сиденье, папа Юра работал с документами. У поста дорожной полиции их тормознули. Мужчины переглянулись. Герман пожал плечами, остановил машину. Открыл своё окно.
Подошел полицейский. Представился. Прапорщик Броневой. Сказал:
- Вы проезжали временный наш пост.
Мужчины вновь переглянулись.
- Наш коллега просил передать, что ваше транспортное средство нуждается в техническом осмотре. Там что-то стучит.
- Как понять «что-то стучит»? – переспросил Герман. – Я в салоне не слышу никакого звука. Можно подробнее?
- Я вам дам рацию. Сейчас соединю.  – И в трубку: – «Серж, я их тормознул. Ты сам водителю объясни. Он сомневается».
- Сержант Венстачи. Он у нас механик от Бога. Любую машину на колёса ставит, – с этими словами он передал Герману трубку.
- Слушаю, – сказал Герман.
- Вы водитель LUV 220?
- Да. Что случилось?
- У вас проблемы с системой передачи.
- Почему вы так решили?
- Стук характерный.
- Почему я его не слышу?
- А вы механик?
- Не по авто.
- Вы далеко едете?
- В столицу.
- Это еще двести километров плюс по городу. Пост оборудован технической ямою. Слесари уже ушли. Меня подождите. За полчаса, надеюсь, сделаем.
- Хорошо. Я загоню машину на яму. Но я не один.
- Там круглосуточное кафе. Пусть пассажиры пока перекусят, музыку послушают или кино посмотрят. Серьезно, я не советую вам ехать. Да и колёса подкачать надо. По просёлочной, что ли, ездили?
- Да, ездили до озера.
- Дорога туда заковыристая, не для машин. И когда там запрещающий знак установят для въезда?..
- Вы меня спрашиваете?
- Нет, вопрос в воздух…
Меж тем Мария проснулась. Спросила:
- Что случилось?
- Приключение продолжается. Загоняю авто на яму.
- Перегруз, что ли?
- Даже если и перегруз, доехать-то надо.
- Где нам ждать?
- Идите в кафе.
- А там чисто, кормят хорошо?
- Вот и проверьте по пути.
- А что ты сердишься? Лучше в багажнике найти очки и фонарь и сам залезь под днище. Чего ждать-то кого-то?
- Сам знаю, что делать. Лучше идите в кафе.
Женщины пошли в указанном направлении. Герман загнал машину на яму, залез под днище. Юрий остался стоять рядом.
- Что там? – спросил его Юрий.
- Износ.
- А когда эта машина была на техосмотре?
- Наверное, больше полгода. Некогда.
- Всё хорошо то, что хорошо кончается. Своим ходом сможем доехать?
- Лучше на эвакуаторе. В худшем – на буксире.
- Своему штурману только об этом не говори.
- А что, хороший новый анекдот.
К ним подошел дорожный патруль. Парню двадцать пять лет, без обручального кольца, но кожа его пальцев говорила о том, что он знаком с моторными маслами.
- Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Серж-Луи Венстачи. Сержант полиции. Дорожной. Что-то у вас кислые лица. Неужели с ремонтом связано?
- Вы правы в своей догадке.
- Это мелочи. Простая практика. Просто такой стук слышен при определенной скорости. И вес должен быть. У вас, видимо, перегруз.
- Угадали, господин сержант.
- Машину-то посмотреть разрешите?
- Пожалуйста. Идёмте. У вас есть очки, фонарик?
- А как же! Обижаете! Яма пока освещением не оборудована.
Герман с полицейским спустились в яму.
- Хорошая машина. Если здесь сделать временную перетяжку, то, если не тормозить часто, возможно до гаража и дотянет. Твоя машина? Тебя как зовут?
- Герман. Не моя. Зятя.
- Его? – полицейский указал на Юрия.
- Да.
- А права у самого есть? Извини, молодо выглядишь.
- Права есть. На все виды транспорта.
- Технику любишь?
- Люблю.
- Кем стать-то собираешься?
- Я? У меня уже есть профессия.
- И кто ты?
- Инженер. Не по авто.
- А зять?
- С ним сложнее.
- Тогда чего вы на слесаре экономите? Наняли бы. При такой машине. Недешевая.
- Серьёзных поломок не было. Из всех – сегодня колесо заменили.
- Ладно, надулся. Как мышь на крупу. Что, ставим времянку?
- Из чего?
- Сейчас принесу из машины. Я на всякий случай вожу малую помощь.
Он по-молодецки выскочил из ямы, побежал к своей патрульной. Увидев его, напарник начал возмущаться: нашёлся добренький дядя, когда до города доедут, когда дежурство сдадут, его жена ему всю плешь проест. Ему, холостяку, хорошо. Тот, что-то взяв в багажнике, махнул ему рукой: «Там всё дело на пять минут! И поедем! Не ночевать же им на дороге! Или хуже того – в кювете!».
- Что, – спросил Юрий, когда сержант пробегал мимо него, – напарник сердится?
- Не в первой. Он – парень добрый. Жена у него просто беременна. Вот и волнуется. Сейчас исправим и поедем. Мы впереди с мигалкой, вы следом. Точнее: в вашей – только водитель, остальные пассажиры в нашей. Так риска меньше. Сколько вас всего было в машине?
- Четверо.
- Значит, трое у нас, на заднем сиденье. Вопрос не обсуждаем. Или вызывайте эвакуатор.
- Сначала отремонтируйте. Потом решим.
Через тридцать минут Герман спустил машину с ямы, подкатил её к кафе. Юрий пригласил полицейских перекусить. Напарнику Сержа-Луи дополнительная задержка пришлась не по сердцу.
- У нас женщины в кафе, – пояснил Юрий. – Всего пять минут. Чай – и вперёд.
Чаем не обошлось. Всех четверых ждал плотный ужин.
- Так, все трое в машину к полицейским, – сказал Герман. – Я за рулём.
- Может быть, лучше поведу я? – встревоженно спросил Юрий.
- Нет. Я сам и один. Если её поведёт, справлюсь. С пассажирами будет сложнее.
Отъехали.
- М-да, на полицейской я еще не ездила, – Мария морщила нос. – У вас все такие машины старые?
- Госпожа, вы старые машины не видели, – ответил Леон. – Это относительно новая.
- Тогда почему такой грязный салон?
- Дотошная какая.
- Не ворчи, Леон, – со смехом сказал Серж-Луи. – Это мой недогляд, госпожа. Не успел до смены помыть машину.
- А как ты успеешь? Серьёзно смотри на вещи. Или ты служишь в полиции, или ты ремонтируешь машины в полиции.
- Я думал, это одно и то же.
- Ты лучше женись.
- Я ещё не встретил свою.
- Как ты сможешь встретить, когда вся твоя жизнь проходит или под днищем машины, или под капотом.
Привычной перебранке двух напарников помешала рация:
- Где вас носит? Вы давно должны быть в гараже!
- У нас всё нормально. Подъезжаем к городу. Сопровождаем машину с небольшим техническим повреждением. До их дома. И сразу в часть.
- Вновь своевольничаете? Мало вам в прошлый раз попало! Наша задача – порядок на дороге. Ремонт машин – задача технических служб.
- Поняли. К нагоняю готовы.
Рация замолчала.
- Леон, ни слова, – сказал Серж-Луи. – И не смотри так. Да, без премии.
- Слушай, Луи, я, наверное, сменю напарника. Не сердись. Ты – хороший парень, надёжный, весёлый, открытый, всегда придёшь на помощь. Но я – женатый человек.
- Тогда лучше поменяй работу. Найди спокойную. Без хлопот.
- Странно, но мне моя работа нравится. И я менять не хочу её. Пошёл бы я учиться на юриста, если бы хотел уйти. Просто нельзя, Луи, быть таким дотошным.
- Дотошным? Друг, я тебя не узнаю. По-моему, на тебя влияет токсикоз твоей жены. Мы же с тобой на стенде на той неделе разбирали последствия такой поломки.
- Ты прав, ты прав, ты прав. Слушай, я просто хочу домой.
- Так позвони домой.
- Через общую связь?
Юрий решил вмешаться в разговор:
- Извините, господа. Позвольте вам немного помочь. Господин сержант, какой номер вашего домашнего телефона или телефона супруги?
Леон обернулся к нему и посмотрел в упор.
- Жду. Я наберу номер, вы поговорите.
- А это удобно?
- Но вы же нам помогаете. Почему я не могу вам помочь.
Леон назвал номер, Юрий набрал его. Когда на той стороне раздался женский голос, Юрий передал свой аппарат полицейскому.
«Дорогая, как у тебя дела?»
«Хорошо. Ты скоро приедешь домой?»
«Небольшая задержка. Ложись спать. Не жди»
«А ужин?»
«Мы с Луи перекусили».
«С Луи? Вновь какого-то тянете?»
«Ты же знаешь, спорить с Луи бесполезно».
«Я люблю тебя и жду. А твоего Луи надо женить, тогда он будет домой торопиться. Целую, любимый».
«Я тебя тоже».
Разговор закончился. Леон вздохнул. Отдал аппарат пассажиру. Посмотрел в зеркало.
- Парень – классный водитель. Другой бы давно в штаны наложил. Как он эту машину ведёт? Где он так научился? Молод. Гонщик, что ли? Ты, Серж,  у него левое заднее колесо посмотрел?
- Подкачали немного. Господин, мы въезжаем в город. Вам куда?
- Домой.
- А поточнее?
- Площадь. Ворота будут открыты.
Полицейские переглянулись.
- Скорость не надо снижать, – заметил Юрий, – продолжаем курс.
Остальной остаток пути проехали молча. Ворота во дворец были открыты.
- Подводите машину к крыльцу, господа.
Серж-Луи остановил машину около крыльца, Герман же увёл своё авто в гараж. Юрий посмотрел  на женщин. Нинно спала, её голова лежала на плече Марии. Та на его взгляд только повела свободной кистью. Юрий вышел из авто, полицейские последовали за ним, встали рядом с машиной. И тут из воздуха возникли четыре удивительные фигуры в белейших одеждах. Они подплыли к транспортному средству, поклонились регенту (теперь уж стражи не сомневались, кого подвозили с полдороги), тот им в ответ. Полицейские сразу застыли по стойке «смирно», отдали честь. Замерли. Правитель открыл дверцу, за которой сидела Нинно, осторожно взял на руки, переложил спящую на руки одного из проявившихся, заботливо окутав её одеялом, предусмотрительно поданного другим из четвёрки. Регент поклонился четвёрке. Те в ответ ему – и растворились со своей ношей в воздухе. Полицейские выдохнули, приняли стойку «вольно».
Теперь Юрий  посмотрел на Марию. Его взгляд спрашивал: «Тебя тоже взять на руки?». Женщина лукаво склонила голову на бок. Мужчина усмехнулся, протянул руки в салон, взял женщину, осторожно вынес из салона на улицу, распрямился. Замер. Выразительно посмотрел на свою спутницу. Полицейские переглянулись одними зрачками. Женщина обняла мужчину за шею, приподнялась, поцеловала его в губы. Он усмехнулся. Ответил ей тоже кратким поцелуем.  Затем слегка, невысоко, подбросил в воздух, поймал и, улыбаясь, понёс в резиденцию.
Минут через пять он вернулся, попросил полицейских проследовать за ним. Серж-Луи улучил момент и поинтересовался:
- Кто те… в белых?
- Воинство, подчинённое Создателем иерогосударю.
Полицейские на мгновение замерли. Переглянулись. Регент удивлённо-вопросительно посмотрел на них.
- Да мы так, – промямлил Серж-Луи, – не ожидали…
- Согласен, – улыбнулся регент, – ночные дороги не предсказуемы. Но я рад за вас. Молодцы. В минуту Х не растерялись. Правильно себя повели.
Юрий провёл спутников в кабинет иерогосударя. Герман появился минут через десять. Прошёл к своему креслу и сказал:
- Благодарю, господа, что, во-первых, помогли, во-вторых, подождали. Я думаю, наместник осталась довольна работой вашей службы. Надеюсь, Юрий Васильевич, мы найдём возможность отблагодарить этих полицейских. Всех. И этих двоих. И тех, что на посту.
- Да, государь.
- И у меня предложение к вам, господин Венстачи. Пойдёте автомехаником в наш      гараж? Соответственно – воинское звание сохраняется. Минимум у вас будет двенадцать машин разных марок. Они всегда должны быть исправны.
- Я согласен, – сразу ответил Серж-Луи.
- Такого понятия как выходные или отпуска у нас не существует. Хотя дни для отдыха будут даваться. Жильё вам будет предоставлено.
- Я же сказал, что согласен. Когда можно приступить?
- Желательно – немедленно. Но вам надо сначала рассчитаться с той службой. Так что – двенадцать часов на улаживание всех дел. В ваш департамент соответствующие бумаги направлены. Так что жду вас в 15.00. И благодарю за службу, господа.
Полицейские отдали честь и вышли в след за… регентом. Он проводил их к машине, еще раз поблагодарил.
Полицейская машина выехала за ворота. Напарники договорились, что по возможности рассказывать о своем приключении не станут.
Не получилось. На камерах  наблюдения прокололись. Их ждали. Начальник был взъерошен: что сказала наместник?
- Да всё нормально. Она довольна. Впервые с таким шиком на полицейской машине ехала.
- А вы там лишнее ничего не болтали?
- Ни о чём не говорили. Только о беременности жены.
- По рации не вздумал с ней говорить?
- Нет, говорил по телефону регента…
Начальник задохнулся воздухом, замахал руками…
- Чего вы переполошились? Всё нормально… Доставили с эскортом… Прямо до крыльца…

7

Серж-Луи так и не смог уйти домой. Сначала писал рапорт, затем приводил в порядок машину: подтягивал, чистил, мыл. В девять часов за ним прибежал посыльный. Незамедлительно требовали к начальнику. Он умылся, переоделся и пошёл. Шёл, как по красной дорожке. На него смотрели, как на героя.
Вошёл. Личный состав был в полном сборе. Сидели и ждали его.
- По вашему приказу сержант Венстачи прибыл.
- Хорошо. Получен приказ. С сегодняшнего дня вы переведены на службу во дворец иерогосударя автомехаником. Вам присвоено звание лейтенант. Поздравляю. И помни, сынок, из каких войск ты вышел. Служи там честно, наш мундир береги. Машина, как я понимаю, в порядке?
- Так точно. Как новая. Хоть сегодня в музей.
- Шутишь или дерзишь? Лучше ответь, регент с наместником на заднем сидели?
- Так точно.
- Они одни были?
- Нет. Государь с супругой. Государыня с нами ехала, государь вёл аварийную машину.
Начальник бледнел.
- Мы же не знали. Тормознули. Помогли. В кафе сходили. Потом Леон по телефону регента со своей женой говорил. Мы же не знали. Они ничего не сказали нам. А девчонки… ничего… симпатичные.
Начальник краснел. Наконец собрался с голосом и глухо сказал:
- Ты… там… смотри, лейтенант, без панибратства. Головы лишишься. Язык держи за зубами. Хорошо своё дело исполняй. В другие дела нос не суй. Не в дорожной полиции служить будешь. Соблазнов там будет много. Себя береги. Учиться надо. Ладно, иди домой. К какому часу на новую службу?
- К пятнадцати часам.
- Два часа на отдых. Умыться. Оденься. Стиль в одежде держи военный.
- Разрешите идти?
- Иди, сынок.
Он повернулся к двери, шагнул в ее сторону. И замер. Дверь открылась. В военных мундирах вошли Герман, Юрий, Степан, Филипп.
Все вскочили.
- Здравствуйте, господа. Лично прибыл, чтобы поблагодарить за службу. Одного из ваших коллег перевожу к себе. Другие нашим приказом представлены к поощрению. А сейчас я бы хотел выслушать ваши предложения по улучшению работы службы. На мой взгляд, пробелов много. А вы, господин Венстачи, идите домой. Или вас подвезти? Ночь-то вы спали?
- Не успел. Машину готовил.
- Какую?
- Служебную. В порядке надо сдать имущество.
- Заднее сиденье хорошо почистили? – с улыбкой спросил регент.
- Как смог. Лучше его перетянуть. А лучше – другую машину.
- А чего уж одну? – спросил Герман. – Менять – так все. Извините, господа, но я достаточно долго следовал за одной из ваших машин. Мне то и дело казалось, что она вот-вот развалится. Но при этом эта старушка мчалась вперёд. Итак, у меня час. Начинаем разговор.
Серж-Луи до дома подвезли.
Он жил в рабочем квартале с родителями и младшей сестрой. Жили дружно.
- Домой надолго, сын? – спросил его отец. Он был инвалидом. Но поблажки себе не давал, и хозяйство по мужской части было в порядке.
- Как обычно, батя. Мне бы поесть и спать. Устал очень.
- Жениться тебе надо. Со своими машинами в бобылях останешься. Нам с матерью внуков понянчить хочется.
- Подождать придётся, батя. Хороших девок уже разобрали. Других искать надо.
- А чем тебе Светка с соседней улицы не нравится. Трудолюбивая, спокойная, приветливая. Тебе, полицейскому, только такая и нужна. Возитесь там с одними нарушителями.
- Неверно, батя. Вчера, по твоим понятиям, возились… А, всё равно не поверишь…
- С кем? Сказал «а» - говори «б».
- Помогли вчера наместнику с регентом. Так что, батя, всякое на дороге бывает. И поздравь меня, батя. Я стал лейтенантом, меня перевели на другую службу. Автомехаником в гараж иерогосударя.
- Иди спать, парень. Заврался.
- Не веришь – не надо. А Леон по телефону регента со своей женой разговаривал. А наместник – красивая. И её подружка ничего.
- Иди спать. Чудется тебе уже от твоей работы. Так и с ума сойти недолго. Куда хватил! Наместник! На чужой каравай рот не разевай. Со своего поля ягоду-то рви! Ишь, ему Светка не нравится. Она по нему сохнет, а он на чужую капусту смотрит.
Серж пошел спать, предварительно заведя будильник через два часа.
Жена слышала недовольное ворчанье мужа. Сказала:
- Да остепенись ты! Парень молодой. Пусть мечтает. Что мы с тобою можем ему дать? Молодежь к другой жизни стремится.
- В любой жизни надо трудиться, много и честно. Деды наши пахали, и внукам пахать. Так только мир держать можно.
- Сын нормальный у нас. В своём деле мастер. Кто только не просит его машины ремонтировать.
- Ты только за него и заступаешься! Уходить ему с полиции надо. И точка! Хватит ему по ночам мотаться. До добра не доведёт.
- Куда он пойдёт? На завод твой, в гараж? Со скуки пропадёт.
- Не пропадёт. Я работал. Соседи работают.
- Отец, пошли домой. Ты хотел починить…
- А-а, сейчас, иду. А то этого балбеса не дождёшься.
Через два часа будильник разбудил. Вставать не хотелось. На сутки бы завалиться и выспаться от души. Но надо встать, умыться, погладить костюм. Мундир уже не наденешь. Светского костюма у него нет. Так, молодёжка: джинсы, футболка. В этом пойдёт. Другого нет. Там все равно будет спецовка. Он так думает. Интересно, какие у него там машины?
От мыслей его отвлек сигнал машины под окном. Гудела его, служебная. Выглянул в окно. Перед домом стояло несколько машин. Полицейская отъезжала, а четыре LUV220 остались стоять. Как по команде дверцы со стороны водительских сидений открылись. Из них вышли… вся четвёрка… только без мундиров. Белейшие рубашки, верхняя пуговица воротничка расстёгнута.
Рисковые ребята.
Вот так, запросто, без приглашения…
А, может, и правильно. Все вопросы у бати отпадут.
А им нечем, что ли, заниматься? Или экзотики захотелось? Или правды-матки от простого люда послушать?
В любом случае, они знают, что хотят. Цель свою знают.
А ты, Серж-Луи, чего хочешь, чего добиваешься? Мечешься. Прячешься от жизни за массой мелких дел. Они и женаты, у них и дети… И повидали больше, чем ты, Серж-Луи…
- Хозяева дома? – громко спросил Герман, перешагивая порог.
Родители вышли им навстречу. Остолбенели.
- Здравствуйте. Приехали специально поблагодарить за сына. Доброго человека вырастили, Макс и Сьюзи. Этой ночью он нас хорошо выручил, – Герман вручил женщине цветы. – Извините, что побеспокоили. А Серж уже проснулся?
- Да. Добрый день, господа. Я вас не ждал, – сказал Серж.
Его отец развёл руками. Вот балбес! Высказал сыну:
- Совсем ты в своей полиции с людьми разговаривать разучился. Кто так гостей встречает? Извините его, господа. Прошу, проходите. Мать, сообрази стол.
Вперёд выступил Степан, оттеснив Германа и Юрия. В его руке были пакеты.
- Мы со своим угощением. Но с удовольствием пройдём к столу и послушаем рассказ вашего сына. То наш командир о своем приключении подробности не говорит, – с такими словами Степан прошёл на кухню, выложил фрукты на стол.
Мать с дочерью быстро накрыли стол. Сели. Степан повторил вопрос:
- Лейтенант, слушаем тебя.
Отец вмешался:
- Сержант он был вчера…
- То, отец, вчера. А с сегодняшнего дня у него офицерское звание и автомеханик  гаража иерогосударя. Рассказывай, Серж-Луи, да поподробнее.
- А чего говорить-то? Обычное дело. Стояли с напарником на дороге. Обычное дежурство. Проехала машина. Просадка мощная. Стук. Негромкий. Они ехали тихо. Под девяносто. Видимо, не спешили. Я сообщил на пост, попросил тормознуть и сообщить о неисправности. Всякое на дороге может быть… Что вы из мухи слона-то раздули? Делали бы нашу работу, так же, наверное, поступили… Понимаете, дорога это. Дело обычное.
- Обычное, говоришь? Часто такие машины попадаются?
- Такая впервые. Повезло. Не в кювете же ночевали… Конечно, салон нашей не совсем чист. Был. Ночью я его вылизал. Чистый теперь. И вообще, для чего весь разговор? Мне к пятнадцати часам надо быть в гараже.
- В гараже? Веселый парень! Гараж к тебе сам прибыл.
- Всего четыре машины!
- А ты их хорошо видел?
- Не очень. Со стороны днища да колёс всё не разглядишь.
- Честно. На слово поверишь?
- Смотря что.
- Учиться придётся. Не только новым технологиям в автостроении. Языкам, этикету, ЭВМ. И так далее.
- Главное – так далее. 
- Молодец. Всему тому, что нас окружает. Потянешь?
- Как скажешь, когда не попробовал? Ладно, не пугайте. Пуганые.
- Да это ерунда, что я тебе до этого сказал. Впереди – интереснее. Филипп соврать не даст. Служба у нас простая. Сейчас на столом с вами сидим, через пять минут можем быть или на другом конце планеты, а то совсем на другой…
- И что?
- Дома не будешь бывать… Покроется твой дом пылью, затянет растительностью.
- Дом? Я с родителями живу.
- Отеческий дом – хорошо. А свой строить не собираешься?
- Для чего? Я холостой.
- Не нагулялся ещё?
- И вы туда же…
- Куда?
- Батя и так все уши про женитьбу прогудел. Жену содержать надо. Или что, как Леону, на съёмных жить? Второй скоро родится. Пелёнки в комнате сушить…
Его отец в сердцах ударил себя по колену. Степан усмехнулся:
- Сразу видно, зелёный. Квартиру ты получишь. Зарплата тоже у тебя будет хорошая.
Только, видишь ли, Серж, мужчину в этом доме кто-то должен ждать. Как родители своих детей. Иначе для чего ему вперёд-то идти?
- Да нет у меня такой… Закроем тему?
- Серж, поверь нам. В нашем деле холостому будет очень трудно. Хотя – отложим разговор.
У регента ожил телефон. Он посмотрел. Подтвердил связь.
«Проснулась?.. Куда?.. Напугать хотите? Нет, Машенька, нет. Лучше найди Мишеля. И подумайте с ним, как со вчерашней ситуацией разобраться. Мы приступили к разработке других подразделений, а на музьемских застряли. Подтягивать надо очень быстро… Нет, нет.  Передаю трубку. Только с ним». И передал телефон Герману. Тот поднёс к уху: «С добрым утром… Сомневаюсь, что моя супруга горит желанием покинуть свою кровать… Нет. Дела сделаем, приеду. Обсудим… Побездельничайте… Помечтайте… Скоро… Хорошо, идите к родителям. Только прошу, платья обновите. И…. Ты у нас умница, всё схватываешь на лету. Целую».
Герман отдал телефон Юрию и сказал:
- Узнает Мишель – узнает Валерии. Вы готовы к новому анекдоту?
- Его интерпретации оживляют действительность. Кто господина автомеханика введёт  в курс дел гаража?
- Я, – ответил Герман. – И, пожалуй, прямо сейчас. Серж, если ты не против, пошли, я познакомлю с авто.
- Надеюсь, ты не в этом костюме полезешь под капот? – спросил Юрий.
- Там чисто.
- Я это заметил вчера. Оба по уши были в масле.
- Папа Юра… Ночью моя рубашка осталась белой.
Герман и Серж-Луи вышли из дома, прошли к машинам. Герман подвел его к своей, открыл салон, капот.
По тому, как блеснули глаза Сержа, Герман понял, что авто парень восхищен. Спросил:
- Прокатиться хочешь?
- Если можно.
- Садись на водительское. Я рядом.
Герман показал, как заводить авто, и они отъехали.
- Хорошо. Она тебя слышит. Потом на треке познакомишься с её возможностями. Авто Юрия Васильевича надо будет разукомплектовать, сдать на завод. А сейчас проедем в торговый центр и немного тебя приоденем. Надо тебе становиться модным парнем. Или завидным женихом.
- И ты туда же! Сам-то женат? Реально?
- Женат. Скоро четырнадцать лет.
- И как?
- Сам же сказал, что дело ответственное.
- Так не говорил.
- Суть та же.
- Жените, значит?
- Советуем. Молод, горяч. Так сдерживающая будет. Так что – есть кто-нибудь на примете? 
- Да не думал я всерьёз об этом. Магазин. Паркуемся? Как обращаться?
- Пожалуйста, не по титулу и не по званию. У меня крайне редки такие минуты отдыха. Я ими дорожу. И честно, в магазинах не был давно. Так что прогуляемся.
Они вышли из машины и пошли в торговый центр. Гуляли не спеша, из отдела в отдел, примеряли, оценивали.
Серж заметил, что его спутник словно отсутствует присутствуя. Хотя очень внимателен к деталям. Неожиданно он поймал себя на мысли, что… Но тут же её отбросил.
Когда они приобрели нужный им товар, поехали прямо во дворец. Серж остановил машину около крыльца. Так же, как свою, служебную, бывшую служебную, ночью. Казалось, прошло только несколько часов. А как всё поменялось. И работа. И внешний вид. И, мамочка родная, его положение в обществе. Вот теперь и к Светке можно подкатить. Пойдёт она за него, пойдёт.
На землю его опустили, вырвали из грёз слова Германа:
- Серж, пожалуйста, побудь моим водителем сегодня. Заодно к машине привыкнешь. Я только переоденусь и схожу за девочками. Поедем к родителям моей супруги. После вчерашнего происшествия она что-то заскучала.
- Хорошо. А как я себя должен вести?
- Следи только за машиной. Охрана у меня особая. У девочек тоже. В бордочке лежит инструкция к авто. Почитай пока. Если что не поймёшь – спросишь.
Герман, захватив мундир, быстро поднялся по ступенькам. Вскоре из дверей вышли иерогосударь с супругой и наместником.
Увидев их, Серж оторопел. Как себя вести?
Государь помог сесть дамам на заднее сиденье, затем сам занял переднее, рядом с водителем. На капоте машины засверкал его флагшток.
- Девочки, вы знакомы, – сказал он дамам.
- Как не узнать. А что, вы на самом деле такой отличный механик? Брат вами восторгается, – сказала Мария.
- Обычный. Есть и покруче меня. Просто встретились на дороге. И всё.
- А в вашем подразделении все такие смелые?
- Как понять?
- Так. Взять и остановить машину наместника.
- Машенька. Вообще-то он предотвратил аварию, – осторожно вставил слово Герман.
- Это я поняла. Я не поняла другого. Как вы осмелились остановить машину регента без специального разрешения?
- Извините, сударыня, но одна из задач дорожно-патрульной службы – предотвращение дорожно-транспортных происшествий. Мы действовали согласно инструкции. И при чем здесь принадлежность авто? А точнее. Знай бы мы, кто в машине, мы бы вас на временном посту задержали, а не на основном. Так что, извините, госпожа, служба есть служба.
- Вы полюбуйтесь на него, он меня еще и отчитал. Забияка.
- Но он тебе понравился, – со смешком подвёл итог диалогу Герман и сказал водителю: – Поехали. Скорость: пятьдесят километров в час. Особенно следи за городскими четвероногими жителями. Пропускай их. Помни: наместник бдит. Нам спешить некуда.
… Домой Серж смог вырваться только через семь суток и всего лишь на два часа. Приехал он на собственном новом LUV220. Деньги отдал бате, согласился на женитьбу и выпил чая с мамиными капустными пирогами.

8

Правда, через день возвратился на подольше.
- Поел, сын. Теперь рассказывай, где целыми сутками пропадаешь? Раньше хоть через двое домой соизволял заявляться. А теперь! – голос бати был нарочито строг и суров.
Серж-Луи подыграл ему:
- Батя, тебе не угодишь! В автомастерской работал – чумазым хожу. В полиции служил – не ту компанию нашёл. На другую службу перевели – вновь не угодил.
- Почему так сразу… не угодил.  Но должен же я проявить отеческую строгость и требовательность, – в голосе старика послышались слёзы, но его лицо оставалось невозмутимым.
- Батя, у меня всё хорошо. Я даже готов… даже прямо сейчас… просить тебя посвататься  к  Светлане.
- Чего это тебя так понесло? Какая оса тебя ужалила? Только не говори мне о любви. У меня за моими плечами года.
- Господин Степан и господин Филипп достали. Удовлетворяет?
- Не достали, а мозги тебе вправили. Шалопай. Но такое дело так, с бухты-барахты, не делается. Мать, ты сходи-ка до подруги. Узнай, что да как.
- Зачем идти-то. Света сама идёт. Опять, видимо, в доме соли или муки нет.
- Да они что там, пудами за неделю их съедают?
Девка резко и дерзко вошла в калитку. Она хлопнула. Но в тот же миг открылась, за ней бежала в сбившемся платке ее мать, за ней – шёл с ремнём отец.
- У-у-у, – протянул батя, – да здесь дело горячо, – и поглядел прищуренным глазом на своего обормота.
Серж-Луи тоже выглянул в окно, оценил ситуацию и поспешил к двери. Открыл. За ней стояла Светка, решительная и непреклонная. Серж сделал ей шаг навстречу через порог, поднял на руки и перенёс её в дом. Затем осторожно опустил девушку на пол, встал перед ней на колено, чем удивил всех стариков, достал из кармана бархатную коробочку, открыл ее, достал перстень со сверкающим камнем и молча, глядя красавице в глаза, надел его ей на палец.
Тишина. Женщины вытирали слёзы. Мужики почёсывали бороды.
- Ну вот. Давно бы так… А то: «мне некогда», «мне недосуг». Человека-то они из тебя всё-таки сделали… Ладно, мать, накрывай стол. Наливочки не забудь… Садитесь, сваты дорогие, садитесь. Отметим помолвку, о свадьбе поговорим.
… Они сидели за столом час, другой… Говорили, выспрашивали, допытывали… За столом гости только прибывали. Вопросами не перебивали. Если только словечком. Уточняющим. Но на того сразу шушукали, пальцем грозили: мол, сиди молчком, слушай да ешь, пей. На стол то и дело приносили закуски. Светлана по-хозяйски помогала будущей свекрови…
… - И какова она, наместник-то?
- Обычная. С мужем ласкова, с братом капризна, с государыней милостива, с друзьями игрива, с родителями почтительная, со зверями, птичками, насекомыми, пресмыкающими снисходительна и терпима, с нами, людьми, строга и требовательна. У меня сложилось впечатление, что она –  вездесуща и вне времени, как дух. Разная она. Но когда дело касается Музъем, государь ее мнение считает особо важным.
От нас отъехали, сначала в магазин. Государь попросил, к нему по-простому обращаться. Я на «вы» к нему, конечно.
  (Слушавшие понимающе кивали).
Походили по магазину, купили мне шмоток. Он сам выбирал. Я молчал. Не в полицию всё же иду служить. Приоделся, словом. Он попросил вновь сесть за руль своего авто. Отличная машина.
(Слушавшие понимающе кивали).
Но за рулём такой впервые. По спине вода ручьём.
(Слушавшие понимающе кивали. И так будет происходить на протяжении всего его рассказа).
Государь помогал, подсказывал. Подъехали ко дворцу. Я припарковал авто, как ночью свою. Государь попросил подождать, сам унёс мундир. Вышел, с головы до ног закрыт покрывалом, – с супругой, та тоже в вуали, и наместником. У меня дыхание перехватило.
- Так ночью-то не спирало?
- А ночью кто знал, кто они такие. Одеты просто, в обхождении нормальные. Да нам с Леоном и в голову не пришло, кого тормознули, пока он, то есть регент, свой адрес не назвали. А мы уже едем. Поздно отступать. В общем, государь помог сесть на заднее сиденье государыне, наместнику, сам сел рядом со мной. И на капоте как его флажок блеснул. Я аж глаза зажмурил. Потом привык. Не будешь хозяину указывать. Не успели отъехать, а наместник-то хитро;, ласково как наехала:
«- А в вашем подразделении все такие смелые?
- Как понять?
- Так. Взять и остановить машину наместника.
Государь заступился: «Машенька, вообще-то он предотвратил аварию».
- Это я поняла. Я не поняла другого. Как вы осмелились остановить машину регента без специального разрешения?
Я извинился и ответил:
- Сударыня, но одна из задач дорожно-патрульной службы – предотвращение дорожно-транспортных происшествий. Мы действовали согласно инструкции. И при чём здесь принадлежность авто?  А точнее. Знай бы мы, кто в машине, мы бы вас на временном посту задержали, а не на основном. Так что, извините, госпожа, служба есть служба.
- Вы полюбуйтесь на него, он меня еще и отчитал. Забияка».
Она дёрнула плечом. Государь потянулся к ней, взял её руку, поднёс к своим губам. Мы поехали. Если бы не эта удивительная, практически живая, машина, я бы под взглядами и наместника, и прохожих погиб. Но дорога закончилась. Мы подъехали к дому родителей государыни
- К графам?
- Да. Государь первым вышел из машины, помог своим дамам. Мне велел следовать за ними. У меня вся спина мокрая. Он заметил, что я топчусь. Сказал: «Мы здесь будем долго. Так что – смена у тебя есть. Иди в ванную, умойся. Мы тебя подождём. Вместе пообедаем». У меня ноги подкосились. Меня ждать! Но перечить государю! В общем, меня приняли в тот доме как старого доброго знакомого. Вечер у них был такой по-семейному. Музыка. Государь прекрасно играет. Я никогда такого не слышал. Ближе к полуночи пришел регент. Наместник танцевала с братом. Увидела мужа, сразу его бросила, тот аж руками развёл, побежала к мужу и повисла у него на шее, так бурно поцеловала. По-моему, тот растерялся. Но ему такое внимание было приятно. С государем он поздоровался за руку, с графом тоже. И мне протянул руку. Поинтересовался женой Леона. Я ответил какую-то чушь.
(Слушавшие понимающе кивали).
- Что я о чужой жене могу знать, кроме того, что Леон обеспокоен своими жилищными условиями? В общем, регент с супругой ушли. Государь изъявил желание поехать к своим родителям, государям. Графы проводили нас. Государи вместе сели на заднее сиденье, я – за рулём. Мы отъехали. Мы мчались, коллеги отдавали честь… Везде «зеленый свет». Не скажу, чтобы мне это не льстило. Но я чувствовал, на своих плечах груз ответственности за всю нашу маленькую планету. И не только. За Солнце, Луну, далекую звезду… Алмазный стержень, который всё это удерживал в равновесии, сидела на коленях государя, опустив голову на его плечо. То ли спала, то ли нежно гладила его. Странное какое-то чувство.
Под утро мы подъехали к дворцу. Государыня спала. Государь внёс её на руках в дом. Не знаю, о чем он говорил с государями-родителями. Мне показали в гараже место стоянки, затем комнату для проживания. Пока я принимал ванную, мне принесли покушать. Я поел – и спать. Сутки спал. Меня не будили. Потом позвали к государю-отцу в кабинет. Адъютант сразу пропустил меня. Видимо, ждали.
Вошёл. Отец с сыном о чем-то беседовали. При виде меня они прекратили разговор.
Государь обратился ко мне по имени:
- Серж-Луи, мы оставляем супругу у моих родителей. Ей надо немного отдохнуть, а здесь, я считаю, самое прекрасное место для восстановления ее внутренних сил. Моё авто остается в её распоряжении. Ты – тоже. По первому её желанию авто должно быть готово к отъезду в любое время и в любое место. Это приказ – и он не обсуждается. Мы требуем от тебя, чтобы ты был учтив, приветлив, галантен с государыней. Никто без нашего разрешения к ней подходить, прикасаться не имеет права. Если что – закроешь её грудью, ибо оружия при ней носить нельзя. В свободное время ты в распоряжении его величества. И прошу, посмотри все машины в гараже государя. Сделай полный отчёт. Любая неисправность – папа;, без разговоров – замена.
Я военный. Ответил: «Так точно». Понятно ведь.
И ушёл в гараж. Вскоре пришёл его высочество. Он неплохо разбирается в машинах. Но лучше – в дереве, такие делает деревяшки. И мелкие. Ложки, плошки, шкатулки. Режет так мастерски. Не поверишь, что принц, наследник. Это я потом узнал. А в ту ночь мы с ним осматривали авто. Он стал мне помогать выучить иностранный язык. Вечером снова вызвали к государю. В кабинете был глава нашего ведомства. Генерал потребовал полный отчёт о ночном приключении. Затем потребовал в письменном виде дать свои предложения. Я сдуру согласился. Пришёл к себе. Одумался: я не мастак писать. Говорить по знакомому мне делу – могу, а писать… Тут ко мне зашёл его высочество. Заметил моё замешательство. Сказал: «Это поправимо. Я сейчас принесу свой планшет. Ты будешь говорить – я печатать, рисовать схемы. Затем распечатаем и отдадим папа;». Ночь сидели. Уснул под утро. Спал часа два. Подняли. Государыня соизволила поехать по городу. Я подал авто. Государев флагшток на нём сверкал.
Обе государыни сели на заднее сиденье, рядом со мною – компаньонка матери-государыни Анастасия Петровна. Она меня вымуштровала придворному этикету, этике.
- Подковали тебя, сынок, на все четыре лапы, – усмехнулся батя.
- Не то слово, батя. Шкурку сняли, отшлифовали, шкуру надели.
- В столице-то твои приключения видели. Что ты на репортёрышек-то набросился?
- Я? А что я им такого сказал? Ничего особого. Государыня с матерью вышли, они налетели. Я встал между ними и государыней. Государь же запретил кого-либо подпускать к своей супруге. По-моему, я выразился ясно, чётко и понятно: «На десять шагов в сторону. Ближе подойдете – будете арестованы. Штраф определит суд. Закон должен выполняться всеми. Желаете задать государыни вопросы, обратитесь в пресс-службу государя». Главное – под её ногами никто не бегал. Вечером от генерала, правда, мне попало. Зато регент остался доволен. Между прочим, кольцо моей Светлане вместе с государыней выбирали.
- А чего жениться-то так быстро собрался?
На задавшего вопрос зашушукали.
- Да чего там? Просто понял кое-что…
- И в государевых личных комнатах был?
- Пришлось. Когда вызывали. Только в той столице, в Бернске. У родителей-государей. Но не здесь. Здесь в те комнаты заходят только регент и наместник. У дверей особая охрана. Видели мы её с Леоном тогда перед крыльцом. Великолепные и устрашающие. Мурашки по коже. А регент – мужик серьёзный. С теми… блестящими… на равных. А правители заходят только в его кабинет.
- И как там у него?
- Обычно. Просто, но со вкусом. Всё весьма практично. Как и в кабинете государя-отца. А там, где людей принимают, там как везде: красивее, побогаче. Конечно, государь и мы – разница. Но порядок там строгий, военный. Есть только слово «да». Таких слов, как «не хочу», «не буду» там нет. Не принято там дерзить. Попросили, что приказали: по стойке «смирно» и под козырёк «есть». Мы так, соседи, не живём. А они на виду. Как посмотрели, как шагнули, какая складка на одежде. Перед самим Создателем за свой удел отвечают.  Мы шумим, ругаемся, сопротивляемся, осуждаем, завидуем – а им ответ держать. Ладно, соседи, не туда пошёл разговор. Так вот продолжаю. Государь прибыл за супругой неожиданно, под вечер. Семейный ужин – и в дорогу. Лицо государыни порозовело. Государь остался доволен. Они такие же, как и мы. Только без плоских шуток, пустых разговоров. Культурнее, образованнее. Мои дети тоже получат образование.
- Уже о детях мечтает…
- Чего? Нормально. Лист весной на ветке появляется, растет, опадает осенью. Сгнивает. Перегной кормит дерево. Следующей весной на дереве вырастает новый лист. Круг жизни, развития, изменения.
- Что-то я от тебя раньше таких тем не слышал? – в комнату вошел Леон с супругой и сыном. – Привет, напарник. Всем – здравствуйте. Новой службой доволен?
- Не то слово. А как у вас дела? Регент тобой интересовался.
- Нормально. Пересадили в юротдел. Звание повысили. Новое жилье. Государыня и наместник прислали такие подарки моей жёнушке… Ребят на основном посту тоже не обидели. Яна, правда, взгрели под первое число за остановку машину и непочтительное отношение к пассажирам. Всё отделение муштруют, как обращаться к водителям при остановке транспорта. Нам с тобой повезло. Чем-то наместнику досадили…
- Машину остановили без специального разрешения.
- Кто сказал?
- Сама. Мне. При государях.
- Тоже мне! Знали бы, кто в машине, сами бы их догнали. Высадили бы. Вызвали эвакуатор. Ты бы так и ответил.
- Я и ответил.
- И что?
- Забиякой стал.
- А-а-а… Мужчины у нее – только муж да брат. Машина-то служебная?
- Нет, своя. Посоветовали купить в кредит. Дали в государевом банке. Три года без процентов.
- Подфартило.
- Сам же хотел от меня избавиться. Вот и накаркал мне новое место.
- А чем ты не доволен?
- Твоим фырканьем.
- В обще-то, наши считают, что ты зазнался.
- Я? С чего?
- Никому не звонишь, до тебя не дозвониться. Кирюха тебя полдня искал.
- Кирюха? Когда?
- Да два дня назад. Уехал в деревню и сломался.
- А сегодня он тебе не звонил?
- Нет.
- Трепло – этот Кирюха. Хорошо хоть государь с юмором воспринял ситуацию. В шутку всё перевернул. Настроение у него хорошее было. Так что – у меня новый номер телефона.
- Да что случилось-то?
- Случилось? Ты и не знаешь? Спроси у него самого.
- А что? И спрошу. Сам идёт. Сейчас и спрошу.
Вошел новый гость. Поздоровался. Выглядел виновато.
- Ты, друг, что отчудил? О чём тут Серж бормочет?
- Я не бормочу. В морду надо бить за такие слова.
- Я же извинился, – пробормотал Кирюха.
- Статья 696 тебе извинение. Если честно. Внеродом-то когда прекратишь быть?
- Парни, – вмешался батя, – что случилось?
- Да откуда я знал, каких ты везёшь пассажиров.
- А что я перевозками людей занимаюсь?
Леон поднял руку:
- Во-первых, всё по порядку. Во-вторых, Кира, ты не знал, что Серж на другое место службы переведён?
- Откуда? Позвонил в отдел. Сказали, что не работает. Подумал, у него отгулы. Никто толком ничего не сказал.
- А почему тебе должны докладывать? Обыкновенное нормальное человеческое общение, отношение тебе за подло;?
- Так я тебе просто, нормально и позвонил.
- Позвонил… Я же тебе сразу сказал, что занят, что в дороге. Чего ты канючить-то начал?
Хозяева и гости, как по команде, смотрели то на одного, то на другого.
- Сы;на, – произнес сурово батя, – рассказывай. Здесь все свои.
- Едем. Скорость приказано не увеличивать. Молодые на заднем сиденье супружеским ласкам предались. А чего, машина идёт ровно. Музыка романтическая.
- И чего? Закрыться им нельзя было?
- Я спросил государя об этом, когда он пересел на переднее, рядом со мною, а государыня уснула на заднем. Он мне ответил, мол, они закон не нарушают. А я, мол, могу и не смотреть. Мой выбор.
- В принципе, чего на чужих людей зенки пялить…
- Я, батя, не пялил. Я невольно видел в зеркало заднего вида. Это просто водительская привычка: контролировать  ситуацию в зеркале заднего вида.
- Привычка у него, видишь ли. Водительская, – в батином голосе проявилась нотка ехидства. – Не там, парень, служишь! Свои привычки надо менять. Если голову на плечах удержать хочешь.
- Батя… Я в своём уме. Ладно, продолжаю. В принципе, да, мне было интересно. Я даже не знал о таких любовных ласках. Теперь…
- Ладно, не отвлекайся от темы. Не о том речь.
- Едем. На посту остановились. Государыня спит. Мы с государем вышли. Он, как этикет требует, закрыт. Наши еще при виде машины форму держали. Подошли первыми, чин чином. Представились, для проформы поинтересовались, не случилось чего. Нормально. И на меня всё поглядывают. Словно я в клоунском костюме. Государь поинтересовался условиями службой, дорожно-транспортными проблемами, как на практике частный земной и воздушный транспорт взаимодействуют, стыковки, расстыковки, нет ли проблем с гостями из глубоких слоёв космоса. Там кафе хорошее. Прошли. Нам быстро накрыли столик. Культурненько. Государь выпил сок. Из местных ягод делают по особому рецепту. Он ему понравился. В дорогу взяли с собой этого сока, пончиков (во рту таят). Едем дальше. Говорим о том, о сём. О машинах, деньгах, женщинах. Он через сеть показал мне мой счет в банке, его открыли автоматически. Посчитали, сколько за машину платить. Квартира казённая. Сколько за неё. Сколько на содержание семьи. Весь этот бюджет. Как-то он всё просто говорит. Как финансист. Все плюсы и все минусы на тарелочке преподносит. Даже риски выкладывает. Так что, пока мы ехали, на заводе оформили заказ машины для меня. Утром потом за ней съездили. Собственными глазами посмотрел всю сборку, поговорил с конструкторами. Они посоветовали, в какой мне институт поступить, я и подготовку начал, документы уже задал… Регенту тоже машину поменяли. Всё нормально как бы. Но это потом. Отклонился от темы.
Проснулась государыня. Когда ей сказали, где мы находимся, она спросила: «Так мы едем или ползём?». Государь засмеялся и ответил: «Достойно передвигаемся». Она: «Я на улицу хочу». Государь велел съехать на обочину, погасить фары. Под днищем оставили бегущую дорожку. Помог выйти государыне. Они прошли за машину, дверь багажника поднялась. Я посидел, затем тоже вышел, прошёл вперед. Темнота. На небе звёзды. В траве кузнечики поют. На дороге ни души. Покой. Мы когда с Леоном дежурили, такого ни одного полчаса не было. Вернулся к машине, проверил передние колеса. Нормально. Пойти бы к задним, да остановился: всё-таки там супруги.
(Слушавшие понимающе кивали).
И слышу. Государыня вроде плачет. Насторожился так. Всего аж подтянуло. Голос государя, я бы сказал, был не то суров, не то жесткий, не то даже ледяной. Он говорил тихо, но не шепотом:
«- Любимая моя, ты для всех наших подданных – императрица, а для меня – жена. Что сейчас были за фокусы?
Она говорит также тихо-тихо:
- Я всё время чувствую, что ты от меня отдаляешься.
- Что за чушь?
- Ты все время на работе. Я тебя не вижу.
- Нинно, солнце моё, я не единственный. Других наших жёны тоже редко видят. У них – одна служба, у меня другая. Пожалуйста, успокойся. Хочешь, звезду с неба?
- Звезду! Вот ещё! Чтобы с этой звездой к тебе другая женщина прилетела?
- Милая моя, около меня всегда будет много женщин. Моя задача в мире такая: поддержание развития жизни. А это суть женская. От воли женщины зависит семя принять или не принять, дать ему возможность развиваться или пресечь, выжить ему после рождения или нет. Желанная моя, что за упрёки? Я не понимаю.
- А твоя жена с Сура? Мне порою начинает казаться, что она постоянно стоит между тобой и мной.
- Та женщина? Как она может мне называться женою, когда до сих пор она не пожелала соединиться со мной на данной планете? Конечно, раз с нею заключен брак, то по дипломатической почте ей посылаются мои дары. Но жена только та, которая рядом. Лучше всего – и физически, и духовно. Свет моих очей, пожалуйста, осуши слёзы. Нет для них причины.
- Ты так считаешь? Даже Серж-Луи был ко мне более внимателен, чем ты».
Я как это услышал, у меня сердце в пятки ушло. Пропал. А государь ответил, я почувствовал в его голосе улыбку:
«- Любой ваш подданный, моя царица, с вами и с Машенькой обязан быть в высшей степени галантным. Для их же блага. Иначе – к Первейшему.
- А-а-а, это к тому красивому мужчине в богатой одежде? Но галантность – это одно. Любое лицемерие под обходительностью можно спрятать. А это было у него от души, от сердца. Такое теплое, сильное.
- Я рад, что в нём я не ошибся. Думаю, что и второго, господина Броневого, он остановил на основном посту, привлечь к работе в нашей группе. Конечно, после соответствующего обучения и тренировки.
- Так ты это сделал специально?
- Нет, просто случайная закономерность.
- Случайная закономерность. Как у вас, мужчин, всё просто».
Государыня печально замолчала. Молчала долго. Я стоял и боялся дышать. Наконец заговорила:
«- А может быть, Машенька и права.
- В чём мой медвежонок прав?
- О сыне или дочке.
- Что? Дети! Нинно, лапушка моя, да ты сама еще сущий ребенок! А быть матерью…
Она ему не дала договорить, обиженно сказала:
- А сам-то! На год только меня старше! И что это такое! Вселенными, галактиками управлять ему возраст – не помеха, а как детей заводить…
- Но я даже еще по данным социальным законам несовершеннолетний…
- Вот-вот, я и говорю, несовершеннолетним отправляться в дальние космические рискованные путешествия и принимать судьбоносные решения можно, а как детей заводить…
- Супруга моя, не кипятись. Рождение ребенка для нас – это рождение престолонаследника. Наш малыш от рождения будет наделён огромными возможностями и правами. Поэтому в данном вопросе такой момент как моё совершеннолетие – очень важное условие.
- Условие… Осталось недолго ждать. Но ты мне так и не ответил, ты хочешь иметь детей? Или будешь папу Юру спрашивать?
- Господи! Что за логика?
- Обыкновенная. Женская».
(Слушавшие понимающе кивали).
Государь не ответил. Видимо, они там целовались или обнимались. Слышно было движение. Я слегка ударил ногою по заднему колесу, проверяя его упругость. Сразу услышал голос государя:
- Серж, ты колёса проверяешь?
- Да. Подкачать бы их надо, – я ответил, не поняв для чего. Надо было что-то говорить.
- Хорошо, перед отъездом. Сейчас я хочу свою богиню провести по её небольшому царству. Серж, возьми из багажника корзину с провизией, мама; собрала нам в дорогу, и спускайся за нами.
Я взял. А темень такая. Куда идти? Смотрю на землю, а от машины дорожка по обе стороны светлячками обозначена. Я и пошёл по ней. Ни кочки, ни ямки. Ровно. Верил с трудом. Спуск-то крутой, а там обыкновенное поле. Подошёл к государям. Они вновь целуются.
- Без покрывал, что ли? – кто-то спросил.
- А куда они им ночью-то? Кто их из людей видит? Я – на службе. А от себя что им друг друга скрывать? С детства вместе. И не стану же я государю указывать, что ему делать. 
(Слушавшие понимающе кивали).
- Государь велел мне, чтобы я стол накрыл, но государыня возразила, что это женское дело, и стала сама стелить скатерть, расставлять еду. Сели прямо на траву. Чу;дная картина была. У меня сложилось впечатление, что цветы пробудились и исполняли удивительные мелодии. Им вторил басом или тенором лес. Насекомые создали причудливую иллюминацию. Я попал в сказку. Настоящий сон. Но я не спал и был в сознании. На скатерти стали появляться какие-то травы, корешки. Государыня их брала в руки, рассматривала, нюхала, кому-то с улыбкой кивала головой. Она стала спокойной. Радость и умиротворение вновь вернулись в неё. Сколько прошло времени, не знаю. Наконец государь поблагодарил хозяев за оказанную нам честь. Мы вернулись к машине. Подкачали колёса. Поехали. Государыня тут же уснула на заднем сиденье.
Едем. Музыка играет. Государь что-то читает в своем планшете. Кому-то что-то пишет. И вдруг этот звонок. Посмотрел на государя. Он кивнул. Я ответил. Этот, – Серж рукой указал в сторону Кирюхи, – понёс… Словом, язык без костей, голова без мозгов. Я говорю, что я занят, я в дороге. Нет, у него машина сломалась. Я говорю, что я не один. Ехидничает: «С пассажиркою». Так в морду и дал бы.
- Ты так и ответил: «По морде не хочешь?» – обиженно вставил слово Кира. – Объяснил бы просто. Я бы понял. Что тень на плетень наводить.
- Так я тебе и сказал, что я с пассажирами. Ты что молоть начал?
- А чего я?
- «Парень с девкою?», «Вези сюда», «У нас бухло», «Травка есть»…
- И государь всё это слышал? – спросил батя.
- Он рядом сидел. Лицо его закрыто, как он реагировал, я не знаю. Но мне было стыдно. С кем я вожусь, с кем дружу… А государь и спрашивает: «Далеко отсюда?». Говорю: «По дороге, съехать и километров пятнадцать в сторону. Там дорогу сделали. Проехать можно нормально». «Поехали. Интересно посмотреть. Я всё время к брату придираюсь. Сравню». Каков, а? Поехали. Так прямо, с флагштоком. Подъехали. Эти в штаны наложили, разбежались. Или расползлись. Но государева охрана их быстро собрала. Мо;лодцы этого, как я понял, в миг протрезвели. Поломка-то пустяковая. Привычка у тебя, Кира, дурная: пальцы веером гнуть, мол, дружбан в полиции… Пустозвон. У государя каждая секунда расписана, тут столько времени из-за твоих пантов угробить…Хорошо хоть, государыня не проснулась. Стыдоба было на тебя смотреть. Унижаешься, заискиваешь. Гнильца в тебе много. Корчишь из себя героя-любовника. А этому парню нет и восемнадцати, а любовник из него… настоящий. У него есть и в этом деле чему поучиться.
- Да, Кирюха, ремнём тебя надо по хребту-то. Хотя – горбатого могила исправит. Смотри – погубишь свою душу, – батя подвел черту разговора.
- Ладно вам всем, понял.
- Время покажет, что ты понял.
Кто-то хотел вставить слово, веское слово, но не успел: у Сержа зазвонил телефон.
- Да, я дома… Хорошо. Выезжаю. – Встал. Сказал: – Ладно, мне пора.
- Надолго? – спросил батя.
- Не знаю. С коллегой Валерии еще не работал.
- А свадьбу-то когда ты собираешься играть?
- Чего её оттягивать? Коллега Степан сказал, что государь в этот выходной будет воскресную службу вести в нашем соборе. Удобно будет повенчаться. Сегодня что у нас? Пятница. Через день. Надеюсь, управимся. – И обратился к бывшему напарнику: – Леон, шафером у меня будешь?
- Друг, почту за честь.
- Нашим всем скажи, что приглашаю. Вряд ли сам успею позвонить. Говорили об испытаниях новых авто в пустыни. А они все гонками балуются. И Броневому передай, если возьмут – ему боевую придётся подтянуть. У них военный режим, хотя форма гражданская, светская. Да, мне пора. Всем – до свидания.

9

Прошло несколько дней.
…Машенька уже полчаса ходила за спиной Германа, который сидел за роялем, исполняя короткие произведения, и выговаривала ему всё, что она думала по поводу его распоряжения о проживании господина Броневого в её резиденции.
- Ты меня слышишь? – она резко подошла к брату, подняла его запястья от клавиш и села напротив него на клавиатуру.
Инструмент издал ор.
- Да. Могу передать твой монолог из слова в слово. Но я так и понял причину твоего беспокойства. Если ты сомневаешься о его порядочности в отношении тебя, то это не имеет основания. Он по собственной воле принял постриг. Да, он будет проживать в миру, но аскеза на него распространяется. Во-первых. Во-вторых, любой неуважительный, недозволительный взгляд в твою сторону – глаза его будут выжжены. Это самоубийство. Следующий момент. Он приставлен мною ни к тебе, а к папе Юре. Он воспринял подобное сообщение спокойно. Что тебя тревожит? Я тоже не сомневаюсь в том, что папа Юра сможет обиходить себя сам. Но у него может быть настолько плотный график, что он не сможет себе заварить стакан чая. А не только выстирать и погладить белье. Молодой инок при нём будет выполнять смешанные обязанности. Он и денщик, и неком роде секретарь, и телохранитель. Одновременно. В зависимости от ситуации. Более того – у папы Юры сан игумена. Это определенный ежедневный устав, правила. Нести ему бремя молитвенного правила также обязан приставленный к нему молодой инок. Надеюсь, он сейчас с регентом? Папа Юра вчера улетел?  Прилетит послезавтра? Машенька, почему ты не хочешь посмотреть на данную ситуацию с другой стороны?
- С какой? Чужой мужик крутится около моего мужа!
- Но не женщина же!
Машенька молча, как кошка, выгнула спину (сейчас искры полетят!) и издала звук, похожий на угрожающе-предупреждающее шипение дикой кошки или змеи.
- Хотя у женщин-охранниц отличная интуиция. Но я понял. Машенька, поверь, некоторые моменты следует отрабатывать заранее. Это называется тренировки или учебные тревоги.
Машенька приподнялась с клавиатуры. Инструмент пропищал.
- Единственная моя сестрёнка, можно задать тебе один вопрос?
- Попробуй.
- Ты детские игрушки покупаешь только для своего сына или и для моего тоже?
Глаза Марии сузились. Она прошипела:
- Проболталась… Вообще-то я думала, что наши дети будут играть вместе. Так что, брат, не делила и не собираюсь делить.
- Интересно, как папа Юра относится к твоей идее?
- Пока – никак. Но отнесётся положительно после того, как ты станешь совершеннолетним. Но ты к чему завёл такой разговор?
- Сестрёнка, неужели ты думаешь, что мы, я и папа Юра, вам, нашим беременным женам, разрешим сопровождать нас в командировках? Нет, Машенька. Вы обе будете жить в моей загородной резиденции. На чистом воздухе, в тишине. И после рождения детей тоже. Нечего вам в городских джунглях делать. Так что, ты, мой милый медвежонок, готовишь детскую, а я – нормальные условия службы для твоего супруга, пока тебя не будет рядом с ним. Более того, этот инок будет присматривать за взрослеющими малышами. Или у тебя есть другой план?
Машенька встала с клавиш инструмента. Подошла к брату. Послала в его сторону воздушный поцелуй. Сказала:
- Можешь продолжать играть свои этюды.
- Благодарю.
Машенька удалилась из зала, покачивая бедрами. Герман проводил её взглядом до дверей, покачал головой, подумав: «Почему я без предупреждения не могу провести учебную боевую тревогу?», и продолжил игру.
Играл он прекрасно. Когда научился, сам не знал. Как-то сел за инструмент, осторожно попробовал клавиатуру, влился в звук, пробежал пальцами, извлекая гамму – и полилось. Он импровизировал. Позже появились партитуры композиторов, занятия по сольфеджио. Этот рояль сделан по его личному заказу. Изюминку в него он внёс сам. Инструмент стоял в центре огромного зала. Вдоль стен островками расположились растения как его постоянные слушатели и поклонники. Конечно, были и кресла, удобные диванчики для пар. Даже в зимнее время верхняя часть окон была открыта, и прохожим порою выпадала удача услышать, как музицирует иеромонарх. В теплое время, если музыка длилась долго, люди просто садились на землю. Внимательная полиция для такого импровизированного концертного зала под открытым небом закупила  раскладные стулья и кресла, которые хранились с будочной. В часы, когда звучала музыка, сюда старались прийти люди, животные, которые страдали каким-либо недугом. Говорили, что им становилось легче. Возможно, самовнушение. Своего рода – реклама. Люди так слабы: им всё время подавай чудо.
Герман же просто предавался музыке во время или отдыха, или обдумывания каких-либо важных вопросов. Особенно, когда конструировал отдельные узлы собственной техники. Но чаще – просто играл.
И сейчас, когда в зало вошла его нежность, он не стал прерывать игру. Нинно подошла, прижалась к нему со стороны спины. Герман легким наклоном головы ответил на её прикосновение. Не прерывая игру, спросил:
- Машенька подослала?
- Так сразу – и «Машенька». Так сразу – и «подослала». Даже если и так, ты не хочешь со мной поговорить?
- Напротив. Но сразу предупреждаю, папа Юра не давал распоряжения, чтобы его супруга в его отсутствие в одиночестве покидала резиденцию. Так что, девочки, найдите себе занятие. У кого-у кого, а у нашего наместника их предостаточно.
- Герман, но это так просто. Она скучает, когда долго нет Юрия Васильевича.
- На Альтаир, как мне известно, улетел Валерии, Мишель находится на межгалактической лаборатории. Степан вылетел с экспедицией в сторону Сура, он посетит четыре других планеты. Филипп занят на контроле строительства космолетов. А регент – на Музъеме.
- Герман… ты стал букой.
- Государыня, конкретнее можно?
- На пятом континенте собирается первая конференция женщин. На неё должны поехать Луиза и Альфия. Они собирались вместе, но средний мальчик Степана заболел. Скарлатина. Скорее всего, полетит Альфия. Но я по другому вопросу. Дамы интересуются, от нас, или вас, государь, будет поздравление или пожелание?
- Конференция? Континентальная? Мне регент о ней не говорил.
- А ты сам не можешь просматривать файл проектов?
- Извини, не успеваю.
Нинно взяла лежавший планшет, набрала поисковую строку и показала мужу.
- М-да. Осталось шесть часов.
- Так что мне ответить дамам?
Герман отыграл последние аккорды. Загасил звук дорожкою. Взял планшет, соединился с Луизой.
- Луиза, Нинно сообщила о болезни мальчика. Как он сейчас?
- Доктор сказал, что течение заболеваний без особой клиники. Но я не смогу поехать. Просто – не могу.
- Конечно. Так будет лучше. Дети быстрее поправляются, когда рядом с ними мать. А здоровые дети где?
- С Александрой. Альфия полетит одна. Беспокоюсь, она не любит подобные мероприятия.
- Она не будет одна. Нинно и Мария туда собираются. Так что полетят втроем.
- И ты отпустишь Нинно?
- Конечно, нет. Они полетят на моём аэромобиле.
- Поняла. Это отличная идея. Желаю успехов в работе, государь.
- Благодарю. Поцелуй за меня мальчиков. Возвращусь – сразу приду, – он отключил связь, обнял жену, притянул к себе, посадил на колени и сказал: – Вот как-то так. Ты рада?
- Очень. Пойду, обрадую Машеньку. Я тебе люблю.
- Как мало надо, чтобы услышать от тебя такие слова? А если я сейчас потребую подтверждения?
- А мы не опоздаем?
- Нет…
… Машенька влетела в зало.
- Я так и знала, что они целуются!
Герман без желания оторвался от жены. Посмотрел на неё. Она покраснела. Опустила голову.
- И ни слова мне не говорить! Никаких оправданий!
- Машенька! Можно стучаться?
- Стучаться? В эту дверь? Да что вы услышите?
- Не услышим. Для приличия.
- Для приличия?
Машенька, покачивая бедрами, направилась к супругам. Они встали рядом и стали ждать её приближения. Стоило ей только оказаться на длину вытянутой руку, Герман схватил её, притянул к себе с другого бока, прижал к себе обеих своих любимых и закружил. Затем поставил на пол, поцеловал и сказал:
- Через сорок минут вылетаем. Альфия пусть прибудет на нашу площадку. И надеюсь, скучных заседаний не будет. Только – прямое общение. И уточните, кто из хищников водится там. Машенька, встречи с ними от встреч с людьми надо отделить. Пусть они будут в узком кругу. Присутствовать на них я буду лично. Выговоров от твоего супруга я предпочитаю избегать. Для твоих питомцев, моя фея, тоже найдём время.
Молодые женщины, как девчонки, запрыгали, захлопали в ладошки, взялись за руки и убежали. Герман глубоко вздохнул. Государыни… Ещё хотят детей… Стать в восемнадцать лет отцом собственного сына… Круто, очень круто… Папа; с мама; будут очень рады, но – прощай беззаботная жизнь. И никого не интересует, сам-то он, Герман, готов стать отцом, отцом собственного ребенка? Готов он к этому?