Тайный меридиан Подмосковья

На глобусе Подмосковья есть одно место, где я могу спрятаться от всех и быть уверенной: там никто и никогда меня не найдет. У этого места нет названия- это ни станция, ни поселок, ни деревня. Его нет на карте. И добраться туда можно только по договоренности с мне одной известными людьми. И ведь не так далеко оно находится от  Москвы - всего в каких-то 40 км. Сначала я еду час на электричке. На станции меня встречает молчаливая женщина - водитель автомобиля и везет по дорогам местного значения. Дороги петляют, огибают холмы и овражки и, примерно через 25 минут меня высаживают в неприметном месте на лесной стоянке. Узкая заболоченная тропа  уходит змейкой в лес и приводит к тихой пристани, где меня ждет на катамаране или лодке такой же молчаливый  перевозчик. Звякает цепь швартова, и мы отходим от берега. Обычно я приезжаю вечером, когда над водой стелется густой туман, и наша лодка растворяется в этом тумане. Мы причаливаем к другому, высокому берегу - где темный лес стоит стеной, и пахнет опьяняюще свежим настоем хвои, прелых трав, земли, дерева и речной воды. Иногда примешивается дымок костра -если сюда кто-то приехал раньше меня. Только в этом месте такой сильный запах - и я вдыхаю, вдыхаю его, как  ныряльщик, поднявшийся из морских глубин с пустым кислородным баллоном.
А какие там бывают грозы! На много километров вокруг простирается акватория - цепь водохранилищ, соединенных речками и каналами. В жаркие дни испарения воды образуют вертикальные  облака, как над океаном, похожие на шапки взбитых сливок. Облака движутся, соединяются в тучи, и вот, к вечеру  уже синеет горизонт, и на фоне этой зловещей синевы ослепительно белеет колокольня на дальнем берегу. Ожидание приближающейся грозы - эти драгоценные и бесконечные мгновения бытия - поднимают во мне волну неописуемого, первобытного восторга.
Нынешнее лето, вернее - июль, можно назвать арктическим. В Ильин день, 2- го августа, когда в нашей средней полосе обычно заканчивается купальный сезон, на переправе я потрогала водичку рукой - не более 15-ти градусов! Холодная, чистая, подернутая рябью и усыпанная летучими семенами деревьев. Входить в воду боязно, но зато после купания за спиной вырастают крылья и тело полыхает жаром. И я ощущаю себя огненным Орионом, и на моих мокрых плечах сверкают капли воды, как звезды - Бетельгейзе и Беллатрикс.  Не хочется прикасаться к ним полотенцем - и я только снимаю купальник, и стою на холодном мостике, кутаясь в туман, как в махровый халат.
А потом ныряю в теплую куртку и иду в лагерь, и пью горячий чай с лимоном, сахаром и сушками. Водки нет, а жаль! Не помешала бы.
Лагерь. Мой молчаливый перевозчик дал мне ключ от домика, где я обычно оставляю свои вещи. В домике пахнет сыростью, нужно включить нагреватель и поставить чайник. И пока я совершаю обряд очищения и обновления в холодной, вечерней воде, мое жилище прогревается и становится уютным.
В августе темнеет быстро, особенно в лесу, все тонет во мраке сумерек. Только с пристани в небе еще можно увидеть угасающие полосы света и их отражение в зеркале воды. Фонари в лагере не зажигают: не хотят тратить электричество ради меня одной. Ну и ладно, мне и не надо. Я включаю настольную лампу, укрываюсь одеялом и начинаю читать какой-нибудь приключенческий или детективный роман из местной библиотеки. Да, у нас здесь есть своя библиотека- да какая еще! Она образовалась стихийно: десятки лет отдыхающие привозили для себя и своих детей книги из личных библиотек, покупали литературные новинки. А отдыхающие здесь были людьми  особыми, элитой в лучшем смысле этого слова, интеллектуальным потенциалом страны. И книжки соответствующие...
В прошлый раз прочла "Грозовой перевал" Эмилии Бронте, а сейчас держу в руках "Тайный меридиан" Артуро Переса де Реверте. Такие книги в  Москве некогда читать; только здесь, в затерянном мире, где размывается граница настоящего и прошлого, они открывают передо мной свои страницы. Я читаю и прислушиваюсь к тишине. Слышу, как где-то высоко надо мной нарастает шум деревьев, через него пробивается далекий гул заблудившегося в небе самолета. Где-то надрывно залаяла собака - на дальнем берегу, наверное: здесь в округе нет собак, нет и людей.
И опять - тишина и вселенский шум крон могучих деревьев - сосен, елей, берез...Словно шум океанского прибоя.
И вот я представляю, словно в своем маленьком домишке с одним окном, со слабым светом настольной лампы, я нахожусь не в лесу, а на дне океана, на 30-ти метровой глубине, в затонувшей два с половиной века назад бригантине "Деи Глория", а в руках у меня не книга, а шкатулка с сокровищами - изумрудами монахов-иезуитов. Они спрятаны надежно в этой темной-синей глубине - и никто никогда не найдет их.
И меня тоже.