Рысь

                Рысь
             Славные у нас места для прогулок, даже зимой. Сразу за деревней начинается лес, как в Сибири,  тайга. Глухой ельник сменяется березняком, потом сосняк, потом, потом…,   если  заплутаешь, бывает страшно.
            Со времён заготовок леса  остались ещё просеки, заросшие ивняком и заваленные упавшими деревьями. В последнее время участившиеся ураганы устраивают настоящие буреломы до двухсот метров в ширину и длину насколько видит глаз и далее.
            При нынешнем снегопаде передвигаться можно только на охотничьих лыжах. Спасение, когда по просекам на снегоходах проезжают охотники. По укатанному снегу легко бежать и на пластиковых лыжах.
            С Рождества до Крещенья установилась ясная, морозная  под тридцать, погода. Старался далеко не ходить, хотя и в валенках на «мягком» креплении. Перекуры по минуте, не больше.
             Сегодня заметно потеплело, даже обещают подъём до плюсовых значений.
              Накануне, я дошёл до кормушек для лосей, но снегоход проследовал дальше, и там, в сплошном ельнике, терялись его следы. Меня прямо подмывало не останавливаться, но внутренний голос шептал:  «А назад?»
               Сегодня я твёрдо решил заглянуть за горизонт. Как всегда экипировался:  куртка «афганка», без ватника, перетянута портупеей, на которой в ножнах висит нож, подарок моего покойного брата, газовый баллончик, телефон, в кармане спички и два пряника. Лёгкие лыжи из пластика с палочками для конькового хода. Хотел на всякий случай взять ружьё, оно у меня короткое,  как обрез, но передумал, конец января, охота запрещена.
                Почти выйдя из деревни,  встретил Мишку, тоже отставник, превратившийся в фермера. «О, я тоже хочу походить на лыжах, да всё никак не соберусь».  «И не соберёшься»- подумал я: «Надо не собираться, а делать».  Да, характер у меня не подарок.  «Бочкин сказал, что рысь видел» - сказал Мишка. «Где?» -  вылетело непроизвольно у меня. «Да где-то здесь, я не уточнял».  Жалко терять время, уже разогрелся, но всё же решил повернуть назад, размышляя: «Возьму ружьё, едва ли на егерей «напорюсь». Где-то в середине улицы со мной поравнялась «Нива». Из-за опущенного стекла улыбаясь, на меня смотрел лесник, он же охотовед. «Ты по нашим следам на лыжах бегаешь?»   « Конечно» - ответил я: «Больше здесь некому.  А, правда, что здесь рысь видели?  А то я ружьё хочу взять…»  «Да, бродит она, но ружьё не бери, главный охотовед здесь, так что я тебя не спасу». «Спасибо»,  и мы разъехались.
               Зайдя домой, я взял термитный факел, подумал «отобьюсь» и заскользил в сторону Воспушки.
               До кормушек добежал быстро, вспоминая Мишку не добрыми словами, целых два километра с этим возвращением потерял, итого уже семь. Правда лыжи скользили замечательно, и я двинул к намеченной цели. Кое-где  дорогу пересекали следы  лося, судя по копытам, довольно крупного,  и нескольких оленей,  кажется, и кабана, правда припорошенные снегом, наверное,  вчера проходил. Их погубила  какая-то  африканская чумка, раньше они стадами ходили, а вот зайцы, исчезли, напрочь. Ближе к обеду начался «снегопад». Потеплело и огромные шапки снега скатывались с ёлок, несколько раз прямо на меня. Уже совсем забыв про рысь, на полянке увидел свежие следы.  По форме они напоминали кошачьи, но значительно больше. Видно было, что лапы зверя не продавливали снег, хотя он был ещё пушистый, не было видно и отпечатков коготков. Кот,  бегая у меня по даче, утопал в снегу по уши и,   прыгая,   оставлял следы,  похожие на  заячьи. Вспотевшая спина моя похолодела, по телу пробежал озноб. Какое-то время следы видны были рядом с лыжнёй, потом круто ушли вправо, в самую глушь ельника. Проверив снаряжение и потрогав факел, пошёл дальше. Прыти поубавилось, а след от снегохода не заканчивался. Пройдя ещё километра два, решил поворачивать, подсчитывая в уме, что по возвращению  «пятнашка»  с гаком наберётся. Когда подошёл к озерцу, одной из точек моего ориентира, сильно заболела левая рука, пот уже по которому разу начал высыхать. Ну,  теперь  доберусь,  подумал я, перейдя на шаг, до дома километра полтора осталось. И точно, за поворотом просматривался уже Мишкин коровник. Туман в связи с потеплением, опустившийся с утра, стал ещё плотнее.
             Я увидел её прямо на лыжне, сразу и не понял, приняв за собаку.  Она, припав на лапы, пристально смотрела на меня. Зверь,  он и есть зверь. Ужас охватил меня, как мог, стал себя успокаивать.  «Не такая уж она и большая, но что-то,  лежащее перед ней, ещё шевелилось.
             Немного успокоившись,  стал рассуждать: «Хода назад нет, устал. Обходить её, утону в снегу, и ей будет казаться, что я небольшой». Не отрывая взгляда, отстегнул лыжи и,  вынув нож,  медленно пошёл прямо на неё.  Или от усталости, или от страха, едва переставляя ноги. Уже чётко была видна её оскалившаяся морда,  кисточки на ушах подрагивали. Я смотрел прямо в  глаза с огромными зрачками. Были видны измазанные кровью клыки, точно напоминавшие кошачьи. Метров за пять я остановился: «Не боится, или не хочет бросать добычу,  достанет одним прыжком». Левой рукой стал вынимать из кармана факел, читая «Отче наш». И,  о чудо, зверь, рыкнув, прыгнул в сторону  и, не сводя с меня глаз, начал удаляться. Ещё раз рыкнув, сделав несколько больших прыжков, скрылся в чащобе.
               Подойдя ближе к тому месту, где ещё минуту назад зверь собирался трапезничать, увидел нашу бездомную, бродячую собаку Жарку, жившую с незапамятных времён в этой деревне. Она уже не шевелилась, из глубоких ран стекала кровь  в лунки подтаявшего снега…
               Сняв лыжи,  присел на крыльцо и физически почувствовал, как силы покинули меня. «Да, перетрусил я изрядно, хотя и знал, что на людей они вроде не нападают».
               Жена, выйдя на крыльцо, сказала: «Ну, ты дал, и обед пропустил и полдник. Дошёл хоть до своего «горизонта»?
«Нет! Завтра дойду».