Инструкция к прочтению. Язык копия

Инструкция к прочтению. Язык
Олег Глазов
(из серии "Рассказы детям о Языке")

ЯЗЫК



ЯЗЫК - ИСТОКИ



Язык, - это мыслительный инструмент обмена знаниями в Коллективном сознании, а это и есть способ их удержания в нём.

Да, безусловно, знания удерживаются в отдельных сознаниях, но те отнюдь не “вечные” и имеют свойство однажды умирать вместе с их формами Жизни. А вместе со смертью сознаний “умирают” (исчезают) и знания, которые в них были. Чтобы этого не произошло, необходимо их передавать от одного сознания другому. Так со смертью одного сознания они уже не исчезнут, - чем больше сознаний владеет тем или иным знанием, тем больше  вероятность, что оно не исчезнет из Коллективного сознания вовсе. Потому как  теперь знания участвуют в “вечном” процессе передачи их от одного сознания другому, а значит и сами таким образом становятся “вечными”.

Не было бы Языка, не было бы и Коллективного сознания, - одно без другого просто не существует. А потому сначала появляется Коллектив, а уже затем Язык с Коллективным сознанием. Преимущества возможностей  Коллективного сознания в сравнении с возможностями просто Сознания очевидны, а потому сама разница в этих возможностях внутри Коллектива и стала той необходимостью, что в итоге привела к появлению в нём  Коллективного сознания. Только одной необходимости мало, - что-то не наблюдаем мы сегодня у других форм Жизни (безусловно обладающих собственным Сознанием и живущих в коллективе), кроме как у формы Жизни “человек” собственных Коллективных сознаний, - потому как нужны ещё и соответствующие возможности. И однажды они таки у формы Жизни “человек” появились.

Произошло это, по-видимому, в начале последних ста тысяч лет, вряд-ли раньше. (Здесь начинается вопрос границ, а они несколько “размытые”, потому как имеем мы дело таким образом с процессами.) Что-то случилось со Средой, в результате чего Человек вынужден был сменить привычный для него образ жизни, а с ним и свои привычки, умения и способности. Не вдаваясь в детали, скажу только, что так у него в Сознании высвободилась огромная часть области ответственной за обоняние, - ему просто не надо было уже так много нюхать как прежде.

И здесь самое время напомнить об архитектуре что вещественной, что невещественной структур Сознания, - знания одного и того же вида (от одного какого-то информационного канала) в Сознании располагаются областями непосредственно у мест, где сами эти каналы с ним соединяются. Тогда возникла интересная ситуация, - в Сознании появилась абсолютно работоспособная область, но почти без всяких в ней знаний, потому как их просто уже не поступало в неё в том количестве, чтоб можно было бы заполнить её всю целиком. Потому как, - с одной стороны, - использовать её под знания другого типа (заполнить знаниями из информационного канала другого типа) было совершенно невозможно, сама архитектура невещественной структуры знаний в Сознии этого просто не позволяла (примерно так, как вы не можете в доме попасть из одного подъезда в другой не выходя на улицу, тем более, что дверь другого подъезда приспособлена теперь только для прохода кошек.)

С другой стороны, - удалить саму такую область из вещественной структуры Сознания уже невозможно, она в том числе используется вообще в процессе Осознания и не только. Потому как это не хвост какой-нибудь, который запросто отбросил и пошёл. (Если убрать один подъезд, так может и весь дом рухнуть, тем более, что кошек мы любим, частенько кормим и гладим.)

И тут случилось, то, что не могло не случится, - смотрите! Человек перед этим неплохо не только нюхал вообще, а и управлялся с самими знаниями невещественных признаков действительности, полученных с помощью обоняния (запахами). Мало того, что различал он их достаточно много, но он умел уже различать и их объединения. А ведь, напоминаю, это всё были знания невещественных признаков действительности “запах”, примерно с такими же свойствами, что и у знаний невещественных признаков “звук”. Более того, для них уже существовали необходимые связи в Подсознании, чтобы с этими знаниями невещественных признаков можно было образовывать необходимые же связи соответствия. (Проще говоря, осознавать с их помощью кому принадлежит тот или иной запах.)

Красота! - всё необходимое для создания мыслительного инструмента “Язык” Человек, выходит, получил уже полностью готовым. (Вот останься тогда мы в этом тёплом, липком болоте, с деревьями посреди него, то где бы мы сегодня были?) Осталась только данную область Сознания подключить к соответствующему информационном каналу (слуху), - не знаю как, но однажды это ему удалось. Так у Человека возник мыслительный инструмент Коллективного сознания “Язык”. (Проще говоря, потеряв в обонянии, мы получили Язык.)
 
А дальше оставалось только развивать то, что уже и так было. Другое дело, что и сама невещественная структура знаний, и вещественная структура связей развивались тогда примерно с одинаковой скоростью, - это не столь для нас сейчас важно. А важно понимать, что развитие Языка стало таким образом звуковым (а с изобретение письменности уже и визуальным) отражением процесса развития самого нашего Сознания, что его вещественной, что невещественной структур. Удивительно, правда? - с помощью Языка теперь мы можем следить в том числе за тем, чего в действительности вещественным нет и быть не может (потому как это процесс), - за развитием невещественной структуры знаний в собственном Сознании.


“ЯЗЫК” И ГРАНИЦЫ


Сегодняшние понятия в Языке, или какой-нибудь его детализации (языке) используются без сколь либо обозначенных для них границ, - оперировать такими, это как рисовать муху в натуральную величину малярными кистями, если что-то и получится, то очень плохо. Тем более плохо будут представлять себе контексты с таким понятиями люди, на которых они направлены. Этим пользуются различного рода мошенники и псевдоучёные, чтобы таким образом запудрить остальным мозги ради своих, не всегда безобидных, собственных целей. Впрочем довольно, достаточно с них.

И дело здесь вовсе не в чьей-то злой воле, нет, специально здесь никто ничего плохого не делает, а в самой структуре Языка. Не представляя структуру Языка как знание (т.е. не осознавая ее, или по другому, - не переводя знания структуры её вещественных связей в знания структуры её невещественных знаний) проводить в Сознании границы для Языка невозможно.

Напоминаю, - границы, это только у нас в Сознании, ничего подобного в Действительности нет и быть не может. А потому мы вольны устаналивать их по собственному усмотрению именно такими, с какими собственный наш процесс Осознания будет для нас наиболее эффективным. А более эффективным он будет с теми границами, которые максимально соответствуют структуре самого нашего Сознания. Потому понятие “русский язык” соответствует у меня такой детализации Языка, совокупность знаний связей в котором отличается уже от любой другой, что в нём вообще есть. И вовсе не обязательно, чтоб в своём первозданном виде эта совокупность дошла потом и до наших дней, - мне достаточно лишь только иметь знание процесса детализации этой совокупности, а с ним я уже могу решать, с чем вообще имею дело в конкретном контексте. (Напоминает историю с динозаврами, некоторые из них со временем превратились в птичек. Так вот, они для меня, с таким подходом, получается, как были динозаврами, так ими и остались.)

Ещё раз, вы можете предложить свои границы, в смысле знания связей, главное, чтоб они соответствовали большей эффективности процесса Осознания нашего Сознания, который их потом использует (чем те, что предложил вам я).

Кстати, лингвистики, вас выдаёт именно, что отсутствие у вас знаний чётких границ. Можете сколько угодно морщить лоб и ботать при этом по фене, но только это не поможет вам, нет. Вы даже выглядеть как учёные так и не будете, если нет знаний границ. Потому как без них осознать ничего невозможно. Да хоть я запросто соглашусь, что у Макса Фасмера был личный ноутбук и все такое, но только в любом случае знания связей (границ) в его трудах от  этого не появятся. А просто так объявлять (без какой либо разборки структуры их значений, которую они потому не разбирают, что не представляют вообще) эти знания, сегодня каждый, простите, дурак (лингвистик) уже может. Потому без них его Этимологический словарь (впрочем как и все прочие подобные словари) в лучшем случае всего-лишь результат гадания на кофейной гуще, ничего больше.

Знание Языка предполагает знание Сознания, а оно вовсе не рассчитано на осознание самого себя. Осознать, - перевести знания связей вещественной структуры Сознания в знания его невещественной структуры, - возможно, но только с таким, переполненым самим собой Сознанием, осознать чего-то ещё будет уже невозможно. Оно нам это надо?

Сегодня задача, чтобы создать такую структуру у любого знания, чтобы его в том числе потом целиком возможно было удерживать в нашем Сознании. И здесь как нельзя кстати нам пригодился бы механизм Веры. Но вот беда, - нам до сих пор повсюду лингвистики навязывают к использованию через мезанизм Веры в том числе и те знания, которые сегодня мы уже запросто можем проверить. Зачем? Ведь сама структура таких знаний, с неправильным в ней использованием механизма Веры, сразу будет ушербной. У того же Фасмера клейма “истина” некуда ставить, настолько сегодня уже очевидно, что большинство его утверждений (совокупностей знаний),  так или иначе затрагивающих структуру знаний, ей просто не могут соответствовать, - не те свойства у них, понимаешь, нормальных знаний связей (границ) в них нет абсолютно. А эти смешные определения лингвистиков, что есть заимствованние в языке? Тоже без каких либо знаний связей. И т.д., и т.п. Впрочем, продолжать можно долго...

Господа, контекст, как и сами понятия, имеет свойство меняться, давайте же соответствовать ему, - осознавайте знания связей (границы)  в нём правильно. А иначе так можно и самим однажлы оказаться вне контекста.


ЗВУК


Сегодня мы уже привыкли, что Язык это прежде всего звуки и их объединения. А ведь начинался он как запахи и их объединения, т.е. был примерно таким, каким он есть сегодня у собак ( - Ну, и что, что они иногда гавкают, мы тоже при желании можем иногда гавкать и разные запахи при этом издавать, потому как “разговаривают” собаки в основном запахами.) Со временем, ввиду смены образа жизни, и свойств самих звуков, мы всё большее значение стали отдавать именно звукам, как средству получения и передачи знаний, нежели чему-то ещё.

Помимо запаховой для передачи знаний у Человека тогда (как впрочем и сейчас) были жестовая, мимическая, звуковая и интонационная составляющие. (Последнюю в речи мы и сегодня используем практически постоянно, - без неё не спросить, не поругаться как следует, ни вообще никак не выразить собственного отношения (восприятия значения) ко всему тому, что мы в речи говорим.) В любом случае, всем составляющим тогдашнего “слова” в тогдашнем же “языке” мы в итоге предпочли звуковую. (Похоже, что процесс смены образа жизни у Человека происходил одновременно с развитием того, что впоследствии и стало Языком.) 

Уже тогда Человек в звуке (звуковой составляющей), раличал как минимум две структуры, - помимо структуры интонации звука он безусловно уже различал структуру его значений. Всё вместе давало ему достаточное количество знаний их объединений, чтобы таким образом задавать с ними вообще все необходимые соответствия со всеми уже существовавшими знаниями признаков, что тогда уже были, благо их и было немного.

Так он обнаружил, что может издавать звуки двух разных типов, - сегодня мы называем их “гласные” и “согласные”. Отличаются они исключительно только способом произношения, но именно вот это отличие и определило потом всю их дальнейшую судьбу в Языке.
 
Гласные звуки “о”, “у”, “а”, “э”, “и”, “ы” (это все гласные звуки в русском языке) издаются просто, на выдохе, без всяких тому препятствий, потому легко переходят один в другой и могут звучать долго. (Кстати, “глас” в русском языке образован по тем же знаниям связи, что и “делать”, и значит таким образом [”г” (говорить) как “с”]. “Г” имело тогда значение [все звуки, что производит человек (гортанью)] (в отличии от звуков вообще). Только в самом объединении “глас” значение у “г” отсутствует, а присутствует исключительно только знание его звучания. То же и с “с”. По сути структура значения этого слова является знанием переадресации знания звучания “г” к знанию звучания “с”. Примерно как в “делать”, - там тоже [“Дь” (говорить) как “Ть”]. Но именно, что “как”, оно вовсе не значит [механически  заменять звучание “Дь” на звучание “Ть” в словах]. А именно, что значит [использовать “Дь” и “Ть” по одному и тому же их знанию связи]. (Это с точки зрения процесса Осознания, но если вам удобнее с точки зрения структуры знаний, то: “с одним и тем же знанием связи”.) Чтобы понять, что это было за знание связи, которое выделило гласные буквы из всех остальных, достаточно вспомнить значение другого тогдашнего объединения, - “[С][Л]ь-[Т]-[Н]-о]”. (На самом деле в тогдашнем контексте значение это было гораздо больше, потому как в нём ещё существовало знание, как звук “с” произносился в составе звука “(св)”.) Впрочем, если вы внимательно прочитали до этого все, что я здесь уже написал, вам не должно составить особого труда самим докопаться до этого значения, я же продолжаю дальше.)

Древние наши предки совсем не просто так выделили гласные звуки по знанию связи возможности их слитного произношени, потому как именно эта их особенность, в отличии от согласных звуков, не давала этим звукам возможности образовывать однозначные соответствия между их звучанием и каким нибудь знанием признака именно действительности. А вот со знанием какого нибудь признака сознания, - так это запросто. (Впрочем, тема эта тоже большая, а потому не здесь).

И, заканчивая о гласных звуках, напоследок замечу, - правильно рассматривать не шесть гласных звуков в русском языке, а три их пары. Потому как особенности их звукоизвлечения устанавливали несомненную свяь между знанием их звучания и всеми прочими знаниями, что были в структуре их значений. А наши предки умели уже распознавать самые тонкие нюансы в звучаниях, чтобы задумываться потом об их значениях.

С согласными звуками всё было не так, начиная с самого их произношения, - никакого свободного выдоха, именно, что с препятствием. А уже в зависимости от рода препятствия получался соответствующий звук. (Более подробно о согласных звуках здесь же, в главе “Частотный анализ Языка”.) Никакой такой собственной длительности, а с ней и возможности собственной модуляции, какая была у гласных звуков, у них не было и нет. А это и были необходимые и достаточные условия для задания с ними однозначных соответствий.

(Кстати, здесь интересно, - наши предки называли согласные звуки “согласные”, что значило [(вместе) с гласными]. А это значило, что именно согласные звуки используются с гласными, но никак не наоборот. Отсюда следует даже не знания значений “согласные” или “гласные”, а знание значения самого “значения” у наших предков. Получается, что значением они воспринимали только знания признаков сознания и ничего больше. (Будь это иначе, сама конструкция объединений “гласные” и “согласные” выглядела бы иначе.) А так как знаниям признаков сознания соответствовали тогда только гласные звуки, то только и они имели значения. Сами же согласные звуки по отдельности для наших предков таким образом ничего не значили. А значили исключительно только их объединения с гласными звуками - модуляции - в структуре их значений уже были необходимые знания признаков сознания. )

И, совсем уже напоследок, заканчивая о звуках, - из частотного анализа русского языка следует, что мягкий знак в самом начале имел в нём собственное значение знания признака (в противном случае согласные звуки со смягчением - модуляции - его бы тоже не имели). Достаточно скоро его он утратил, и кроме знания связи (значения порядка) в русском языке ничего и никогда больше уже не имел. 

(продолжение завтра (?))