Простое сознание

Простое сознание .


Встреча.

Случайная встреча двух мужчин в вестибюле теннисного клуба была полной неожиданностью для обоих. Пауза затянулась, можно было подумать, что каждый из них судорожно пытается вспомнить так некстати вылетевшее из головы имя бывшего однокурсника.

— Игорь?! – невысокий полноватый мужчина решительно протянул руку для приветствия.

- Андрей? – все еще с сомнением в голосе произнес второй, отвечая на рукопожатие.

- Сколько мы не виделись, лет двадцать? –Андрей не скрывал, что рад встрече. – Вот так неожиданность, я и не знал, что ты играешь в теннис. Давно в клубе? Почти десять лет! А я вот только пару месяцев как записался. Работаю поблизости и решил заняться физической формой пока совсем не растолстел, – Андрей со смехом похлопал себя по животу. - Слушай, у меня партнеров совсем нет, все уже пристроены, и никого найти не могу. Играю с тренером, молодой девчонкой, все время учит и учит, слова не дает сказать, не то что пококетничать, а хочется и поиграть, и пообщаться. Ты как, есть свободное время?

- Тоже ужасно рад тебя видеть, действительно, столько лет прошло, даже не верится. Насчет поиграть, у меня пятница только что освободилась – партнер уехал, а корт зарезервирован на весь сезон, - Игорь был удивлен как встречей, так и предложением Андрея. Во время учебы в институте ему казалось, что между ним и уже тогда солидно выглядевшим Андреем нет ничего общего. В его глазах он был представителем московской элиты и производил впечатление не по годам зрелого человека, всегда костюм и галстук, чем сильно отличался от порой инфантильных однокурсников. К тому же, как москвичу ему не полагалось место в общежитии, а бурная и порой грозящая отчислением жизнь в общаге была основой настоящего студенческого братства.

После института их пути разошлись, общих связей не осталось, друг о друге ничего не слышали и, честно говоря, не вспоминали. Игорь теперь сотрудник серьезной компьютерной фирмы, которая создавалась под определенный проект с участием амбициозных молодых людей, в среде которых отсутствие интереса к лыжам, яхтам или теннису, а лучше всего вместе, вызывало удивление близкое к сочувствию. Уже работая в компании, Игорь познакомился со своей будущей женой, Ириной, и переехал в доставшуюся ей по наследству квартиру недалеко от популярного теннисного клуба. Так что выбор увлечения для поднятия социального статуса был очевиден. Игра понравилась, но требовала много практики, а главное партнеров, поэтому предложение Андрея оказалось как нельзя кстати. К тому же, интересно было узнать, как сложилась его судьба. Он не выглядел простым инженером, работающим по специальности диплома. Скорее походил на завлаба, генерального директора или чиновника из министерства. Как бы то ни было, Игорю тоже было чем похвастаться.

Их первая игра прошла на удивление удачно - все шло к тому, что они составят устойчивую теннисную пару, что не так уж часто случается. Найти подходящего партнера не так-то просто, обычно кто-то играет лучше, и ему, в конце концов, становится не интересно - некуда расти, либо оказывается несовместимым эмоциональное отношение к игре. К счастью, никаких неловких ситуаций по этому поводу не возникло - оба добродушно-иронично относились к выигрышам и проигрышам, и им обоим не нравились партнеры, разыгрывающие античные драмы при каждом неудачном ударе. Тем более удивительно, что стили их игры были совершенно разными: Андрей, как уже отмечалось полноватый и с виду неуклюжий, начинал играть с юных лет, и его техника отличалась непринужденностью и естественностью, как язык, выученный в детстве, а не по учебнику. Игорь же был высокого роста, что немаловажно в теннисе, и в отличие от партнера сухой в сложении, подвижный и резкий, но излишняя сумбурность движений в сравнении с неспешной, но уверенной игрой Андрея сводили на нет его преимущество в силе и ловкости. В общем, они оказались достойными друг друга и равными по игре соперниками.

Выйдя после игры из раздевалки, друзья переглянулись и, не сказав ни слова, направились к стойке бара; кружка другая пива после физической нагрузки и эмоционального всплеска обещали стать своего рода традицией. Ничто так не сближает друзей как понимание, что такое настоящее мужское счастье. Решение перебраться из бара на открытую веранду было единодушным. Весна наконец заявила о своих правах и манила ярким солнцем и первой зеленью деревьев, обещая порадовать теплом и запахами пробуждающейся природы.

- Как ты думаешь, о чем она думает? – неожиданно спросил Игорь, как только они уютно расположились за небольшим столиком на краю веранды и отхлебнули по глотку пива.

Вопрос, заданный чисто риторически под влиянием весеннего жизнелюбия, относился к дворовой собаке, которая подбежала к их столику и уселась рядом, глядя прямо в глаза и по собачьи улыбаясь. В отличие от большинства своих домашних собратьев она была, судя по впалому животу и слегка выступающим ребрам, в отличной физической форме, что служило еще одним доказательством, что лучшая диета – постоянное движение в поисках пищи.

- Собаки не могут думать, - неожиданно серьезно и без тени иронии ответил Андрей. – Если бы могли, то нашли способ как-нибудь показать это. Мы, разумные существа, используем для этого речь. Собаки хоть и производят впечатление, что могут поступать разумно, но это всего лишь наша интерпретация их рефлекторного и инстинктивного поведения.

Игорь слегка удивился реакции Андрея на в общем-то шутливый вопрос, но тут же возразил:
- А как же слепоглухонемые, которые не могут говорить? Я недавно читал статью о двух выдающихся женщинах, слепых и глухих от рождения [Эллен Келлер, Ольга Скороходова]. Они много добились в жизни: писали книги, стихи, занимались наукой.

— Ты слишком буквально понимаешь слово «речь». Это лишь один из способов, хотя и наиболее распространенный, разумного общения, - уверенно ответил Андрей, которому, похоже, не раз приходилось отвечать на подобные каверзные вопросы. – В широком смысле под словом «речь» я подразумеваю выражение мысли в любой форме: словесной, письменной, с помощью жестов, знаков, символов или образов, например, математических, музыкальных или художественных. Глухие от рождения, но способные видеть, используют вместо слов язык жестов. Слепоглухонемые находятся в куда более сложной ситуации. Им с самого детства необходима помощь специально подготовленных педагогов. Если их не обучать, что в старину часто так и было, они вырастают слабоумными существами не способными контролировать ни своих движений, ни мимики, не говоря уже о каком-то разумном поведении. К счастью, сейчас разработаны эффективные методики их приобщения к полноценной жизни. Это возможно потому, что мозг человека уже в момент рождения имеет все необходимое для развития сознания и мышления, надо лишь заполнить его информацией. Единственное что слепоглухонемые в состоянии использовать для познания мира и общения с людьми — это осязание, поэтому обучение занимает много времени и требует немалого терпения. Для начала их учат держать в руках предметы, ощупывать их и узнавать, затем обучают контролировать свое тело, например, мыть руки и самостоятельно пить и есть. Следующий этап - освоение навыков общения с помощью жестов, например, ребенок кладет ладони под щеку, это означает, что он хочет спать, сложил их перед собой – готов заниматься или играть. С возрастом он осваивает дактильную азбуку, в которой каждой букве алфавита соответствует определенная комбинация из подушечек пальцев. Так они учатся «говорить», только не словами, а прикосновением к руке собеседника, а освоив брайлевскую азбуку и писать. Так что, как видишь, сознание всегда найдет способ проявить себя и научиться познавать мир, даже если для этого есть только осязание как единственное окно в него. Все по классике психологии: ощущения, пусть это только осязание, составляют внешний контур нашего сознания, без которого невозможен следующий - мышление.

- Я всегда поражался, - Игорь попробовал представить, что он глух и слеп, - как слепоглухонемой человек, как бы навечно заточенный в темную комнату со звуконепроницаемыми стенами, способен получить представление о мире, лишь касаясь предметов. Что он испытывает, неизбежно осознавая непостижимое для него богатство ощущений? Что значат для него красота природы, звуки музыки, бесконечность Вселенной? Почему они не сходят с ума как некоторые путешественники, вынужденные провести лишь несколько месяцев в условиях полярной ночи в полном одиночестве?

- Они сами дают на это ответ: стремление к познанию и понимание, что они такие же люди как и все - могут общаться, чувствовать, любить, - на секунду задумавшись ответил Андрей и добавил: - Да, у них ограниченные возможности, но полноценное сознание и недоступное нам понимание жизни.

Оба помолчали, погруженные в свои мысли, наконец Игорь решил обобщить:
— Именно это я и хотел сказать. Их внутренний мир не может быть таким же как у нас. Что они думают, когда встречают в книгах описание пейзажей, пения или музыки? Наверное, возникают образы, понятные только им. Что они видят во сне, если не могут видеть? Ощущения предметов, которых они касались, сны предков, унаследованные в памяти? Удивительно на что способен наш мозг! Как ты и сказал, в нем существуют уже зашитые алгоритмы обработки информации, на вход которых подаются сигналы от органов чувств, пусть это всего лишь сигналы от кончиков пальцев, а на выходе получаются мысли, речь, идеи, но без информации извне он не способен развиваться, становится слабоумным, как компьютер, в который не загружены никакие данные. Информация для мозга — это как пища, без которой он не может жить и стать разумным.

Андрей улыбнулся – ему нравилась увлеченность Игоря. То как он быстро включился в беседу, аналогия мозга с компьютером выглядело необычно, а Игорь продолжал:
- Почему способность мыслить есть только у человека? У собак тоже могло бы быть какое-нибудь простенькое сознание, пропорциональное размеру их мозга. Ведь их поведение часто выглядит вполне осмысленным, недаром про них говорят: «Все понимают, только сказать не могут». Да и выражение «чушь собачья» подразумевает пусть и непонятную, но все же имеющую признаки осмысленности речь. Я где-то читал, такое называют глоссолалии. А уж волки точно могут разговаривать между собой. Я сам слышал, когда путешествовал по Алтаю, как они перед зимой за километры друг от друга договариваются собираться в стаю. Мне даже казалось, что я понимал кто из них вожак и где он предлагает всем встретиться. Может у собак тоже есть сознание, просто вместо речи у них что-то такое, что мы просто не понимаем.

Словно почувствовав, что речь идет о ней, собака наклонила голову, будто стараясь вникнуть в суть разговора, затем подняла правую переднюю лапу, предлагая пожать ее, покрутилась волчком, перевернулась на спине, показав набухшие соски, и села в исходную позу.

Ясная демонстрация собакой «разумности» своего поведения заставила Андрея отстаивать свою позицию:
- Важно провести черту между сознанием и интеллектом. Поведение собак - достаточно сложное, но в его основе лежат основные врожденные инстинкты: быть сытым, не быть съеденным и размножаться. Над врожденными инстинктами находится сфера приобретенных рефлексов. Именно они определяют все многообразие их поведения, накопленное чисто эмпирически на множестве удачных и неудачных, собственных или подсмотренных у других собак попыток. Удачные примеры, помогающие, например, находить еду, закрепляются в памяти и становятся привычкой. Когда у нашей собаки на входе появляется картина человека с сосиской, то на выходе на основе приобретенного опыта запускаются рефлексы в виде тех трюков, которые она нам показала. Но ее модель поведения включает в себя лишь знания, накопленные на сегодняшний день. Сделать из них выводы с проекцией на будущее, выйти за рамки инстинктов и переобучить мозг без приобретения нового эмпирического опыта она неспособна. Мы отличаемся от животных тем, что можем смотреть вперед, видеть последствия своих предполагаемых действий и влиять на будущее, просчитывая возможные ответные реакции и выбирая оптимальное поведение. Животные в отличие от нас ведут себя не «задумываясь», рефлекторно, мгновенно и однозначно, мы же, как правило, реагируем медленно, но обдуманно.

Игорь взял недоеденную булочку от сосиски и бросил ее собаке. Та подозрительно обнюхала ее, стараясь понять откуда идет такой привлекательный запах, но есть не стала.

— Вот видишь, - пояснил Андрей, - будь она разумной, она бы пришла к следующему силлогизму: у людей всегда есть вкусная еда, но они дали мне нечто, что я никогда не ела, но раз людям это нравится, может имеет смысл из любопытства попробовать. Но такой мыслительный процесс ей недоступен, а есть хлеб в отличие от домашних собак она явно не приучена.

В этот момент Андрею позвонили. Глянув на телефон, он ответил официальным голосом, показав Игорю знаком, что разговор важный, и отошел от столика.

Собака неожиданно вскочила и побежала к ближайшим кустам, опустив голову и поджав хвост. К столику приближался официант, и в собачий алгоритм поведения было заложено, что встреча с ним не сулит ничего хорошего. Пока Андрей был занят, Игорь заказал еще порцию сосисок и, разломив их на кусочки, чтобы те быстрее остыли, бросил в кусты, где скрылась «кормящая мать».

- Игорь, извини, пожалуйста. С работы звонили, из клиники, - объяснил Андрей, вернувшись обратно. – Никаких проблем, все уже порешали, и все в порядке.

- Из клиники? Это где ты работаешь? – удивился Игорь.

- Ну, да. Ты же не знаешь, я тебе еще не говорил. После окончания института я почти сразу поступил в медицинский. Вот так неожиданно получилось. Стал психотерапевтом, своя практика, главврач клиники. Преподаю в университете, читаю лекции студентам. Как-то так. Как-нибудь расскажу. Ну, а ты? Работаешь по специальности? Насколько я помню, твоей дипломной работой было что-то, связанное с архитектурой вычислительных систем и алгоритмами программирования?

Так оно и было. Игорь остался верен своему главному увлечению и в выборе профессии не сомневался. После окончания института распределился в академический НИИ в лабораторию нейронных сетей. Группа, куда его взяли, была чисто теоретической - серьезных вычислительных возможностей там не было, но работая над диссертацией «Сравнение алгоритмов программирования искусственного интеллекта», он твердо убедился, что компьютеры могут выполнять многие задачи, которые считались доступными только людям, причем гораздо эффективнее и быстрее. Его карьера неожиданно совершила резкий поворот, когда после защиты диссертации и публикации нескольких довольно смелых работ его пригласили в создаваемую с нуля компанию со странным подчинением, но щедрым финансированием. Из НИИ с его размеренной и неспешной жизнью он перенесся в суперсовременное здание, где вместо пожилых профессоров и завлабов его окружали такие же как и он молодые люди со странной манерой при встрече хватать первого встречного за рукав, чтобы изложить свою последнюю идею. Игорю работать там очень понравилось, правда, возросла секретность и исчезла возможность общения с зарубежными коллегами, но таковой и в НИИ особо не было из-за хронического отсутствия денег на заграничные командировки, а темы, над которыми он стал работать, все равно в открытой печати не обсуждались.

- Да, работаю в одной конторе программистом, - неопределенно ответил Игорь, все еще пытаясь понять, как из инженера можно стать психотерапевтом. Время, отведенное на apr;s-tennis истекло, и разговор пришлось отложить до следующей пятницы.


Познаваемо ли сознание?

Неистовая весенняя гроза, разразившаяся во время следующей встречи, заставила их остаться внутри помещения, чтобы насладиться честно заслуженной кружкой пива. Друзья расположились за столиком прямо напротив окна и заворожено смотрели на молотящие в стекло под шквальными порывами ветра потоки дождя на расстоянии вытянутой руки. Гроза поражала своей обновляющей мощью, вытаскивая из подсознания древние страхи при виде молний, за которыми следовали безобидные, но почему-то куда более пугающие раскаты грома.

- Как же получилось, что ты поступил в медицинский и стал доктором? – с недоумением спросил Игорь, странный поступок Андрея не давал ему покоя. - Я бы никогда не решился на такое.

- Так вышло, с одной стороны неожиданно, а с другой – неизбежно, – с готовностью откликнулся Андрей. – Мои родители были потомственными врачами, но настояли, чтобы я стал ученым, как они говорили - естествоиспытателем. Посчитали, что я рос очень впечатлительным и слабонервным для профессии врача. Ну подумаешь, один раз весь в слезах и избитый принес домой котенка, которого наши дворовые живодеры собирались повесить. Кстати, Игорь, тебе не приходила мысль, что дети самые жестокие существа?

Игорь вспомнил свое детство, опыты над муравьями и кузнечиками и мысленно согласился.

- Закончив институт, - продолжал Андрей, - я понял, что профессия инженера мне не интересна, хотя я очень благодарен своему первому образованию за практическое понимание того, что называется научным методом познания. В медицине, особенно в психиатрии, это большая редкость - каждый случай уникален, невозможно представить себе что-то вроде «Общей теории психических заболеваний». И вот, как-то раз после долгого эксперимента в лаборатории я сел и задумался - чего же я хочу и чем, как как говорится, хотел бы заниматься? И тогда понял - хочу изучать человека и постараться понять, почему мы такие какие есть.

- Серьезный поступок, - без тени иронии заметил Игорь. - Для этого нужно определенное мужество и уверенность в себе. Но почему ты выбрал именно специальность психиатра?

- В прошлый раз ты спрашивал, почему разум есть только у человека, хотя у многих животных есть высокоразвитый интеллект и, казалось бы, сделав еще один шаг, они могли бы общаться с нами на равных. Насколько я себя помню, меня всегда интересовали вопросы: что такое сознание, откуда оно взялось, почему только у людей, добро это или зло и приведет ли оно нас к постижению высших тайн природы и гармонии сосуществования с ней или деградации и гибели? Поэтому и решил заняться психиатрией, как дисциплиной изучающей душу человека. Ведь по определению психические болезни суть изменение сознания, выходящие за пределы того, что считается нормой. Правда, точного определения «нормы» нет, просто как большинство решит. Если интересно, можем поговорить об этом.

- Буду только рад, - с готовностью отозвался Игорь, - правда, у меня лишь поверхностное представление о сознании. Как программисту, мне часто приходится сталкиваться с вопросами искусственного интеллекта. Теперь об этом можно услышать чуть ли не каждый день в новостях, при этом почему-то считается, что в будущем он сравняется, а то и превзойдет по своему уровню разум человека, что может привести к нашей гибели. Но для начала хотелось бы понять, что же это такое, что ему предстоит превзойти.

— Я тоже заметил, что вопрос сможет ли машина научиться думать как человек становится популярным. Ведь если сможет, то границ для ее совершенства в отличие от нас не будет. Но ты прав, перед тем как создавать сознание надо понять, что же это такое. Раньше этот вопрос на протяжении многих веков был уделом философов, начиная с Аристотеля, Платона и Декарта, причем, совершенно разного мировоззрения – рационалистов, эмпириков, идеалистов, креационистов, материалистов, всех и не перечислить. Сейчас слово «сознание» больше популярно среди любителей психоделиков, этих психонавтов внутреннего космоса, чем у мыслителей, правда, в сочетании с прилагательными «расширенное» или «измененное». Но несмотря на то, что у тех и других всегда найдется сказать что-нибудь глубокомысленное на эту тему, вразумительного ответа так не нашлось, может, просто потому, что искать его бесполезно? Как доктор не понаслышке знакомый с методом научного познания хочу спросить: а познаваемо ли оно вообще? Для того, чтобы что-то познать, это что-то надо изучить – провести опыты, выдвинуть гипотезы, опровергнуть или подтвердить их фактами. То есть применить весь цикл научного подхода, веками оправдавшего себя в исследовании природы. Возможно ли это в случае сознания? Однозначно - нет. Опыты на животных ничего не дадут, его у них нет. Проводить исследования на людях означает преступить нормы морали, этики и гуманизма. Может кто-то и решится ставить эксперименты на себе, но это не только технически невыполнимо, но и бессмысленно. Невозможно объективно и критически изучать свое собственное сознание, поскольку ты сам находишься внутри него и стать сторонним наблюдателем по отношению к самому себе — абсурд.

Идея непознаваемости сознания показалась Игорю слишком пессимистичной:
- По-моему, ты усложняешь, не так все безнадежно. Неудачи в понимании чего-то сложного не могут служить доказательством бесперспективности его дальнейшего изучения. Сознание находится в нашем мозгу и, чтобы познать его, надо лишь понять, как тот работает. Проблема в том, что мозг настолько сложен, что современные науки - классическая физика, биохимия, клеточная и молекулярная биология, нейрофизиология – еще не способны на это. По этой причине некоторые ученые даже пытаются объяснить работу мозга квантовой механикой, скорее всего потому, что та тоже не поддается интуитивному пониманию. Идеи интересная, но экспериментальных доказательств нет, да и непонятно, из-за какой такой надобности наш мозг решил эволюционно пойти по пути квантового компьютера. Сейчас биологические науки и экспериментальная медицина развиваются невиданными темпами; появились разного рода магнитные и позитронные томографии, которые могут отслеживать активность мозга с высоким разрешением в реальном времени, к тому же каждый день проводятся тысячи нейрохирургических операций, что позволяет накапливать практические знания. Моя точка зрения заключается в следующем: мозг – очень сложная вычислительная машина, в основе которой тем не менее лежат фундаментальные физические принципы, пока не понятые нами из-за сложности системы. Когда мы узнаем «язык программирования» мозга и переложим его в машинный код, тогда сможем смоделировать сознание и поймем, что это такое.

Андрей скептически покачал головой:
- Точка зрения программиста. Идею, что мозг это просто сложный компьютер не разделяет никто из современных мыслителей. Некоторые из них считают, что даже квантовой механики для понимания сознания будет недостаточно - потребуется новая физика [Пенроуз], другие полагают [Уайтхед, Чалмерс], что ни квантовая механика, ни классическая и никакая другая физика, не имеют отношения к сознанию, а оно присутствует на каждом уровне организации материи от атома к сложным биологическим системам в качестве непостижимого свойства. С их точки зрения даже элементарные частицы обладают сознанием, но настолько «элементарным», что нам не дано его понять. Кстати, они бы согласились с тобой, что собака тоже может «думать» – в шутку заметил Андрей и продолжил: - Ты упомянул нейрохирургические операции, но они проводятся исключительно с целью помочь больному, а не для научных исследований. Если что-то и удается узнать о работе мозга, например, о роли и взаимосвязи его различных отделов, то это происходит чисто случайно и бессистемно. Ну, а что касается современных биологических и физический методов исследования мозга, то я отношусь к ним как к попыткам понять работу компьютера по шуму его трансформатора.

- Хорошо, а что ты думаешь об опытах с психоделиками? Ты упоминал об энтузиастах-исследователях иного сознания, – не сдавался Игорь. – Я говорю о тех, кто пытается выйти за его пределы и взглянуть на него со стороны с помощью грибов, кактусов, ЛСД и всякой другой дряни.

- Отношусь к ним как к любителям острых ощущений, совершенно не заботящихся о своем психическом здоровье, все их свидетельства не представляют никакой научной ценности. Единственное, что можно добиться от всех этих астронавтов внутреннего космоса, это объяснения типа «словами это не описать, надо самому попробовать». На память приходит недоумение одного известного писателя, который сам неоднократно совершал вояж в инакое, цитирую по памяти: «почему все, побывавшие там, настаивают на невозможности припомнить свои ощущения в каком бы то ни было виде, даже весьма отдаленно напоминающем их первоначальную форму и интенсивность?»

- Понимаю твое профессиональное недоверие к любителям галлюциногенов, - не сдавался Игорь, решив позже спросить, кто был этот писатель, - но выйти за пределы нашего обыденного сознания возможно за счет одной воли, упорства и веры. Я имею в виду йогов и буддийских монахов.

- Согласен, достичь ухода из реальности в мир фантастических галлюцинаций можно с помощью медитации, бесконечного повторения мантр, голодания, самоистязания или любого другого способа блокировки внешних ощущений. Именно этого и добиваются буддистские монахи и йоги, отключая обычное утилитарное сознание – что-то ведь должно остаться? Забавно, Декарт считал «Я мыслю, следовательно, существую», а буддисты - «Существование – это отсутствие мыслей». Но вот, что обидно, йоги, впавшие в нирвану, тоже не желают осчастливить простых смертных картинами иных миров, предпочитая умереть с загадочной улыбкой на устах. Даже самый известный будда (Гаутама), почти дошедший до нирваны, но по настоянию богов вернувшийся обратно, толком ничего не смог объяснить кроме того, что нам всем нужно туда стремиться, и придумал для этого самую популярную ветвь буддизма, в основе которой лежит так называемый «срединный путь», что позволило миллионам его приверженцев присоединиться к мировоззрению, ранее доступному лишь немногочисленной касте аскетов.

- Получается, испытать «другое» сознание можно разными способами, но вернувшись обратно, описать его невозможно, – допытывался Игорь, - но все-таки, остается вопрос: это последствия эксплуатации нашего мозга в режиме, не предусмотренным инструкцией по его применению, или искренние попытки описать другую реальность и миры, столь не похожие на наш, где, как утверждают индийские маги и Дон Хуан [Кастанеда], можно путешествовать в пространстве и времени? Ты слышал что-нибудь о явлении тукдам или жизни после смерти? Веками практикуется тибетскими монахами, которые вгоняют себя в транс и впадают в состояние, которое со стороны выглядит как сон. Сами монахи считают, что впавшие в тукдам не спят, а мертвы и остаются в таком состоянии от нескольких дней до недель. Никто им, конечно, не верил, пока недавно они не разрешили исследовать состояние «уснувших» с помощью современных методов. Кстати, это удалось группе российских ученых, которые в течение многих лет терпеливо убеждали настоятелей монастырей научно подтвердить их слова. Для этого в МГУ приняли группу монахов, которых обучили последним достижениям медицины. Так вот, обследование «спящих» показало, что каких-либо функций мозга и сердца у них обнаружить не удалось, то есть по всем законам современной науки они были мертвы, температура их тела не отличалась от окружающей, при этом полностью отсутствовали какие-либо признаки тленья. И это при тридцатиградусной жаре!

- Слышал и даже знаком с некоторыми участниками этого исследования. Они считают, что в теле «уснувших» могут быть вещества, замедляющие старение и разложение.

- А вот монахи полагают, что в состоянии тукдам сознание покинуло мозг и блуждает где-то в поисках новой жизни, но при этом поддерживает связь с телом, поэтому оно не разлагается, - возразил Игорь.

- Какая-то дикая смесь мистики и современной науки, - не стал спорить Андрей, собираясь позже изучить этот вопрос, и подвел итог: - Как бы то ни было, я не вижу никакого серьезного прогресса в понимании, что такое сознание, как среди психиатров и нейрофизиологов, так и среди философов, тибетских монахов и любителей псилоцибиновых грибов.

Игорь понял, что тема иных сознаний закрыта, и решил повернуть беседу на общефилософские проблемы:
- Странным образом наш разговор о сознании напомнил мне дискуссии о познаваемости Вселенной. Хотелось бы верить, что она познаваема, и мы когда-нибудь поймем, как она возникла и какая связь между ее громадными размерами и микромиром элементарных частиц, но бытует мнение, что познать Вселенную невозможно, если верна одна из теорий, что Вселенная хотя и бесконечна, но замкнута. Если это так, то к ней применима логическая теорема, что находясь внутри замкнутой системы невозможно полностью понять ее законы, поскольку силы, действующие на нее извне, недоступны для изучения. К примеру, если ты вдруг очнулся внутри помещения, где можешь судить о внешнем мире только по ощущению силы тяжести, то никакими методами невозможно определить, находишься ты на Земле и испытываешь привычное притяжение или с ускорением равным g уносишься укравшими тебя инопланетянами к ближайшему созвездию.

- Вселенная непознаваема как и сознание? Мне всегда казалось, что между ними есть что-то общее, - оценил Андрей. – Но, чтобы закончить на оптимистичной ноте, выскажу мнение, что непознаваемое сознание может даже интереснее изучать, чем познаваемое, пусть и бесконечно долго, но каждый раз узнавая что-то новое, и зная, что впереди тебя ждет еще множество открытий. Если столько философов и ученых бились и продолжают биться над этим вопросом, то всегда можно предложить свою гипотезу. В конце концов, еще одна может оказаться не самой плохой. Давай в следующий раз поговорим, как появилось сознание, что было до него и почему только у человека. Эта тема столь обширная, что если мы за нее зацепимся, то нас на самом интересном месте обязательно прервут жены и разгонят по домам.


Как и когда появилось сознание?

В следующую пятницу друзьям снова пришлось искать место у окна клубного бара. В подтверждение народным приметам теплая майская погода с воспетой поэтом грозой сменилась характерной для начала июня холодной и дождливой, не оставившей заметного следа в школьных хрестоматиях. Хорошего в плохой погоде то, что она располагает к раздумьям и серьезным беседам.

- Почему то считается, - начал очередное заседание клуба «застольных» философов Андрей, - что сознание появилось внезапно: то ли инопланетяне принесли, то ли волшебная мутация превратила обезьян в человека, то ли шаманы, наевшись грибов, открыли его тайну соплеменникам [Теренс Маккенна], то ли это была та самая искра Божья, столь лелеемая идеалистами. Я же придерживаюсь другой точки зрения: человек, а точнее наши предки - человекообразные обезьяны, встали в буквальном смысле на этот путь примерно 5-6 миллионов лет назад, начав постепенный переход от прыганья по деревьям и беготни на четвереньках к прямохождению. Эта метаморфоза заняла несколько миллионов лет, потребовав коренной перестройки скелета, но позволило освободить передние лапы для более полезных занятий, превратив их в руки с особой функцией большого пальца, без чего не была бы возможна «трудовая деятельность». Причина всех этих трансформаций была довольно прозаична и объяснялась не стремлением наших предков к прогрессу и желанием поскорее начать создавать и пользоваться орудиями труда и охоты, а банальной необходимостью выживания в условиях постоянных климатических изменений - периодических засух и смены лесов саваннами. Так появились австралопитеки.
Параллельно с прямохождением проходила еще одна революция, которую можно назвать Великой Социальной - переход от гаремной организации племени к моногамии [Александр Марков]. Главную роль в этом, несомненно, сыграли самки. Об укладе полигамных сообществ хорошо известно на примере ныне живущих горилл: глава гарема, альфа-самец, живет в окружении преданных ему «жен», а остальные самцы, уступающие ему в силе, вынуждены ютиться поблизости и подчиняться «тирану» в надежде когда-нибудь занять его место. Большинство из них никогда не доживут до того дня, когда смогут оставить потомство, что, конечно, не способствует генетическому разнообразию и социальному прогрессу. Но проблемы были не только у самцов. Многие из наших прародительниц, более слабые и менее нахальные, практически не имели шансов стать «любимой женой». Представь, к примеру, изящную миниатюрную самочку, совершенно не во вкусе альфа-самца. Понимая, что шансов добиться его внимания равны нулю из-за конкуренции с более сильными и нахальными, она идет на отчаянный поступок - поиск личного счастья в компании тусующихся неподалеку холостяков. Это очень непростая задача. Во-первых, она подвергает себя серьезному риску быть обвиненной всем гаремом в асоциальном поведении и быть съеденной, а во-вторых, из многих возможных кандидатов ей надо найти партнера, который не бросит ее после появления потомства, а продолжит заботиться о ней и детенышах. Выжить матери-одиночке в те времена было невозможно. Для этого самые сообразительные из тех, кто отважился порвать с моногамной диктатурой и встать на путь эмансипации и борьбы с режимом, выбирали парня не из первых претендентов на роль главы гарема - самовлюбленных эгоистов, которых бы совершено не волновала судьба бедной «девушки», - а из аутсайдеров, у которых появлялся единственный шанс продолжить род. Для этого приходилось идти на «женские хитрости», а именно, использовать стратегию «секс в обмен на еду». Такое поведение отмечено у современных шимпанзе, живущих в заповедниках рядом с поселениями людей. Исследователи наблюдали случаи, когда «Ромео»-шимпанзе с риском для жизни воровали экзотические плоды из фермерских садов с одной лишь целью - подарить их приглянувшимся им «Джульеттам». Не напоминает ли это некоторые поведенческие традиции, сохранившиеся до наших дней? – усмехнулся Андрей. - Для того, чтобы «Ромео» оставался постоянным партнером и продолжал кормить семейство, самки привязывали его доступностью секса вне зависимости от овуляции, тем самым уменьшая его «походы на сторону», а сам факт овуляции, столь необходимый в гаремной жизни, приходилось скрывать, чтобы не привлекать внимание случайных самцов и оставаться верной отцу детенышей.
В результате моногамия привела к отбору заботливых самцов, сохраняющих супружеские узы и привязанность к потомству. Но отбор проходил не только на «семейном», но и социальном уровне. Необходимость в агрессивных индивидуалистах, полагающихся на грубую силу для защиты своего статуса в иерархии гарема, отпала. Появился спрос на сообразительных дружелюбных особей, способных находить новые способы добычи пищи и умеющих «работать» в коллективе для успешного противостояния хищным животным и враждебным соседям. Так из моногамных «ячеек» сложились группы, скрепленные родственными связями, а из них сформировалась племенная структура первобытного общества.

Лекция Андрея в далеком от академического изложении произвела на Игоря сильное впечатление, живо представившего себе накал страстей и изощренность интриг в первобытном обществе, отголоски которых можно наблюдать в современных мелодрамах и мыльных сериалах.
- То, что женщины стараются превратить нас из обезьян в людей, я давно подозревал, но тогда получается, что сознание впервые появилось у самок?

- Мысль, конечно, интересная, - Андрей использовал прилагательное, которое в научных кругах политически корректно заменяет «неверная», - но мы еще только в самом начале нашего путешествия к сознанию. Развитие социальной структуры с появлением племен существенно изменило образ жизни наших предков; используя коллективные действия, они смогли успешно конкурировать с животными падальщиками, таким как гиены, в том, кто быстрее обнаружит и подчистит останки жертв крупных хищников. Человекообразные часто были проворнее, и в их рационе появился богатый источник белковой пищи, имеющей громадное преимущество по сравнению с растительной.
Примерно 2,5 млн лет назад произошло знаковое событие, когда от австралопитеков, обезьян, живших в южной Африке, отделился первый представитель рода Homo - Homo habilis или Человек умелый. Его умение заключалось в освоении навыков изготовления простейших каменных орудий - скребков или просто удачных сколов, получающихся при ударе одного камня о другой. Примитивно, но очень практично, чтобы до появления гиен успеть срезать куски мяса с костей буйвола или антилопы, убитых саблезубым тигром. Непонятно, какой из факторов сыграл большую роль: сложные коллективные действия, требующие четкой координации и разделения обязанностей между членами племени, совершенствование навыков изготовления скребков или белковая пища, но с этого момента мозг гоминидов начинает увеличиваться. Процесс продолжался в течение следующих 2 млн лет, пока примерно 500 тысяч лет назад мозг не достиг современного размера, и появились наши ближайшие предки – Homo sapiens или просто сапиенсы. Каменный век все еще продолжался, но мастерство изготовления орудий качественно возросло. Примитивные скребки уступили место искусно изготовленным топорам и стрелам. Между прочим, энтузиастам-антропологам, решившим бросить вызов мастерам неолита, потребовались годы, чтобы научиться делать нечто подобное. Получив самое современное на то время оружие, сапиенсы заполнили новую для себя нишу, из падальщиков став охотниками.

Краткая история эволюции человека в изложении Андрея была занимательна, но не давала ответа на вопрос, который больше всего интересовал Игоря: когда же все-таки возникло сознание?
- Если у первых сапиенсов был такой же по размеру мозг, значит у них было и сознание, и появилось оно где-то во время перехода от Человека умелого к разумному.

- Не знаю, прозвучит убедительно или нет, но сознания в нашем понимании у них еще не было, - разочаровал его Андрей. – Большой мозг, кстати по объему он даже немного превосходил наш, не означает наличие разума, возьми к примеру дельфинов - мозг такого размера им необходим для громадного объема вычислений при ультразвуковой локации под водой. Древним людям он по большому счету был необходим с похожей целью: выживания в условиях уменьшения популяции диких животных при возрастающей конкуренции со стороны соперничающих племен, что потребовало как постоянного совершенствования орудий и навыков охоты, так и умения перехитрить соперников, изучая и предсказывая их поведение, то есть для той же самой локации как и у дельфинов, но не под водой, а в первобытных лесах. Мозг в течение миллионов лет от австралопитеков до сапиенсов увеличился примерно в четыре раза, а люди все продолжали жить в каменном веке! Большой мозг был необходимым, но недостаточным условием появления сознания. В принципе, уже полмиллиона лет назад человек стал царем природы. Именно в это время происходит исчезновение крупных хищников – люди оказались куда более успешными охотниками, чтобы с ними кто-то мог конкурировать! В отсутствие врагов в животном мире они могли бы оставаться на том же уровне развития - живут же до сих пор шимпанзе и гориллы, как и жили шесть миллионов лет назад – но нет, внутривидовая борьба только усиливалась, эволюция человека продолжалась, но не путем развития физической силы и ловкости или увеличения размера мозга – этот потенциал был, по-видимому, исчерпан, - а совсем в другом направлении, – Андрей сделал интригующую паузу и продолжил: - Из школьных учебников складывается упрощенное представление, что эволюция человека представляет собой стройное дерево, двигаясь по которому к вершине наши предки не спеша развивались от приматов к Homo habilis, затем Homo erectus и, наконец, Homo sapiens. От ствола этого дерева обычно рисуют ветви, ведущие к гиббонам, орангутангам, гориллам и шимпанзе, а в самом конце есть веточки для неандертальцев и денисовцев. Понятно, что такое представление слишком упрощенное: мы знаем об этих ветвях, поскольку их представители сохранились до наших времен или исчезли относительно недавно, оставив археологам следы своего существования. На самом деле нашим предкам приходилось в течении миллионов лет конкурировать сначала в Африке, а затем и по всему миру с другими Homo, а затем выяснять отношения и с их подвидами. Так что, эволюционное дерево человека представляет собой скорее густую крону со множеством ветвей, каждая из которых хотела стать главной, но лишь одной из них удалось пробиться наверх и захватить практически все биологические ниши планеты, убрав с дороги остальных соперников, которые пытались достичь того же.
В этой жестокой борьбе важнейшее значение приобрело социальный уклад и культура. Побеждали сообщества с более крепкими внутриплеменными связями и более эффективным руководством: вожаками и шаманами, представлявшими собой власть и идеологию, то что сейчас мы назовем основами государственности. Шаманы-идеологи использовали естественный страх первобытных людей перед могущественными и необъяснимыми силами природы, обожествляя их и беря на себя привилегию общения с ними, а когда природа шла против их предсказаний, обвиняли и наказывали соплеменников за недостаточное послушание. Вожди же следили за соблюдением общинного порядка со строгой вертикальной структурой, полагаясь на врожденную веру человека в спасителя, как избавителя от всех бед. Племена с наиболее эффективным сочетанием власти и идеологии первыми создали социально устойчивые, крупные по населению популяции, которым не могли противостоять более мелкие и слабее продвинутые в социальном устройстве группы.

Игорю показалось, что он нашел брешь в рассуждениях Андрея:
- Социальные структуры, как я понимаю тебя, с религией и правительством не могут существовать без средств общения. А если таковые были, то была и речь, а раз речь, значит и сознание. Появление развитой племенной структуры и есть момент возникновения сознания.

- Все несколько сложнее, - нисколько не смутился Андрей, - здесь важно учесть, что появлению сознания предшествовала эпоха бессознательного, идея которого, особенно скрытые в нем агрессивность и сексуальность, стала основой учения Фрейда. Его ученик, Карл Юнг, пошел дальше учителя, введя понятие коллективного бессознательного. Кстати, для понимания идей Юнга рекомендую почитать его «Тавистокские лекции» и «Символическую жизнь», записанные по стенограмме, где забавным образом переплетаются его талант оратора и уязвленное самолюбие, когда британские ученые пытались поставить его в тупик каверзными вопросами. По Юнгу до появления сознания психика первобытных людей руководствовалась бессознательными инстинктами. Речь, как способ общения с помощью слов, значение которых имеет общепринятое значение, еще только зарождалась. Но наши предки общались, раз они жили коллективом, и речь им заменяли символы: жесты, мимика, простейшие знаки и метки - общепринятый в роду или племени психологический настрой на каждую жизненную ситуацию. Со становлением сознания символическое общение вытеснялось речевым, но древние архетипы, используемые первобытными людьми сотни тысяч лет, сохранились в нашей психике на уровне бессознательного, возможно, эпигенетически или даже генетически. Например, такие символы как поднятые вверх руки и склоненная голова понятны всем народам, означают отсутствие враждебности, дружелюбие, подчинение, подобострастие. Они широко используется при знакомстве на востоке, в молитвах у мусульман и буддистов и просто как знак «сдаюсь, подчиняюсь». Это один из примеров среди многих других древних архетипов, зашитых в наш мозг еще до появления сознания.
Трансформация коллективного бессознательного в индивидуальное сознание не могла произойти мгновенно. Потребовалось время, чтобы подавить примитивные бессознательные инстинкты и заменить их на социально приемлемые чувства. Инстинкт размножения стал любовью, а из ощущения безопасности и сытости возникли уверенность в себе, удовлетворение от достигнутого и понятие счастья; из боли, голода, страха, беззащитности - чувства страдания, печали, неудовлетворенности, понятия зла и наказания. Из обычного любопытства возникло стремление к знаниям и желание учиться, а из ощущения собственной ничтожности перед силами природы и неопределенности будущего – осознание смерти и понимание, что человек не волен вершить свою судьбу. Инстинкты, рефлексы, бессознательные символы переходили под контроль сознательного поведения и становились чувствами.
На этом пути наши ближайшие предки первыми осуществили прыжок из бессознательного и получили самое невиданное до тех пор в царстве природы оружие в борьбе за выживание. Почему это произошло именно с нами, почему вместо нас на Земле не живут, например, потомки неандертальцев? Побеждал тот, кому в соревновании сознаний удавалось создать более точную и практичную модель реальности. Вначале это была картина мира в представлении небольших групп и племен, занятых собирательством и охотой, затем она эволюционировала и стала включать в себя более сложную организацию общества, основанную на разделении труда и обязанностей. Модель реальности постоянно усложнялась, открывая перед теми, кто принял ее, новые возможности. Неандертальцы и дионисовцы задолго до сапиенс обосновались в Европе, но не смогли создать достаточно развитое общество, чтобы противостоять пришельцам, оставив на память о себе лишь несколько процентов в геноме современного человека. Их уровень осознания мира оказался слишком примитивным по сравнению с нашими предками, которые, наверняка, считали своих неудачливых соседей унтерменшами, и в их модели мира тем уже не было места. Отсюда следует грустный вывод: так предопределено законами эволюции, что сознание по своей природе агрессивно и не способно сосуществовать с другими его проявлениями. Возьми, к примеру, сегодняшнюю ситуацию в мире. По существу мы являемся свидетелями борьбы разных идеологий и представлений о будущем порядке, когда каждое «племя» пытается поработить, а еще лучше уничтожить чужеродцев, и, заметь, обосновывает свои действия продвижением неких «особых», присущих только ему ценностей – приверженности демократии, стремлении к свободе и соблюдении прав человека, намекая на то, что у него, мол, более совершенное сознание.

Завершив лекцию обобщающей фразой, Андрей взял паузу – Игорь уже заканчивал свою кружку, а он, увлекшись, еще и не начинал.

- Печально, что твое объяснение, почему «только у нас», - явно подавленный новым взглядом на человечество сделал вывод Игорь, - превращается в вопрос: чье «сознание» из ныне существующих исчезнет следующим, да и вообще, сохранится ли оно в каком-либо виде. Утопично думать, что люди могли бы жить единым обществом без границ, им обязательно надо делиться на страны, каждая со своим укладом, идеологией, религией и целями, а когда этим целям что-то мешает, возникает желание пограбить соседей. Наш мир продолжает жить по закону установленному миллионы лет назад: победитель забирает все. Только теперь победителей, возможно, не будет. Но все же, отвлекаясь от грустных мыслей, меня смущает твоя убежденность, что никакого скачка не было и сознание зародилось где-то в глубинах бессознательного и постепенно в течение сотен тысяч лет эволюции достигло современного уровня. Интуитивно кажется, что оно развивалось не линейно по времени, а какой-то скачек все-таки был.

— Это, действительно, распространённое мнение, - нисколько не удивился Андрей, - почему-то проще допустить, что сознание связано с прилетом инопланетян или появлением особой мутации «разума». Если вмешательство инопланетян, как и Творца, невозможно доказать или опровергнуть, то поиск чудо-мутации благодаря поразительному прогрессу в методах исследования ДНК вполне научная задача. Ученные уже прочитали сотни тысяч последовательностей ДНК современных людей различных рас и этнических групп, а в последние годы и геномы денисовцев и неандертальцев, и сравнили их с последовательностями ДНК ближайших к нам обезьян. Если бы существовала чудо-мутация, ответственная за сознание, то с помощью имеющихся сейчас методов возможно довольно точно установить время ее появления. Однако, ничего такого обнаружено не было.

- Раз мутации «сознания» обнаружено не было, - тут же заключил Игорь, — значит остается только внешнее вмешательство.

- Ты не так меня понял, особой, конкретной по времени появления мутации обнаружено не было, но нашлись мутации в большом числе генов, имеющих отношение к развитию нервной ткани мозга, многие из которых являются регуляторными, то есть влияют на работу десятков других генов, так что найти причинно-следственную связь нелегко. Уровень нашего понимания онтогенеза мозга еще не настолько глубокий, чтобы понять вклад каждой из них в увеличение размера и изменение морфологии мозга человека. Более того, из анализа последовательностей видно, что они возникали в разные моменты на протяжении миллионов лет эволюции. Можно сказать, что природа не стала одномоментно менять мозг обезьяны, чтобы сделать из нее человека, а воспользовалась тонкой перенастройкой тысяч факторов, влияющих на его развитие. По отдельности влияние каждого из них было небольшим, но со временем синергетический эффект оказался громадным. Все надежно установленные на сегодняшний день факты: растянутое на миллионы лет накопление мутаций и постепенное изменение морфологии мозга, доказанное по форме черепов древних людей, свидетельствуют в пользу эволюционного, а не «инопланетного» появления сознания.

В этот момент телефоны друзей одновременно зазвонили - жены напомнили им, что уже давно ждут к ужину. Тема оказалась слишком увлекательной и неудивительно, что друзья потеряли счет времени. Продолжение выяснения вопроса, как возникло сознание, пришлось отложить.


Вдруг или не вдруг?

Дожди сменились солнечной погодой. После игры и друзья решили прогуляться. Улицы были чисто вымыты дождями и вычищены дворниками, воздух благоухал неподражаемым букетом вступающего в город лета, а девушки, получившие возможность показать свои новые наряды, выглядели так, что нельзя было оторвать глаз.

- В прошлый раз мы говорили о возникновении сознания, - в шутливой форме явно под влиянием летней погоды и непонятно куда спешащих девушек начал разговор Андрей: - произошло ли это событие скачком или в ходе миллионов лет эволюции, и у меня была целая неделя обдумать этот вопрос, как ход в отложенной шахматной партии.

- У меня тоже было время для домашней работы, - в тон ему подыграл Игорь. – Вот мой анализ позиции: необходимые условия для появления сознания формировались в течение миллионов лет, но целью эволюции было не само сознание, а выживание среди хищников в условиях постоянно меняющегося климата и конкуренции с другими гоминидами. В какой-то момент главным козырем стало нечто, что позволило сапиенсам победить в этой борьбе. Гипотеза вполне правдоподобная, но меня смущает то, что условия создавались в течении миллионов лет – увеличивался мозг, усложнялась социальная структура, росло мастерство обработки камня, - а сознание в том виде, в каком мы его понимаем: литература, науки, искусство, философия, появилось почему-то вдруг. Теперь ваш ход, маэстро.

- Принимаю вызов, но по-прежнему буду придерживаться стратегии, что сознание возникло не вдруг. Лично для меня убедительным свидетельством его первых проблесков является приручение человеком огня. Самое первое свидетельство датируется 1,5 млн лет назад, при раскопках стоянки Homo erectus, предшественника сапиенсов, были найдены обгорелые камни и кости. Правда, непонятно обгорели ли они в результате сознательного разведения огня или обычного пожара. А вот по-настоящему широкое использование огня получило согласно последним исследованиям уже среди сапиенсов в Африке примерно 200 тысяч лет назад. Несомненно, это стало одним из самых выдающихся изобретений и технологических прорывов человечества. Но куда важнее тот факт, что сознательное в этот момент одержало верх над бессознательным. Любое животное испытывает врожденный страх перед огнем, побороть этот страх под силу только достаточно развитому мышлению, способному подавить врожденные инстинкты и включить в образ реальности не только опасность огня, но и его преимущества, среди которых и защита от хищников, и приготовление легко усвояемой пищи, что значительно сокращает время затрачиваемое на еду, и освоение новых территорий с холодным климатом. Интересно, что первые примеры приручения огня по времени совпадают с развитием лобной доли мозга, которая отвечает за контроль над бессознательным поведением, так что можно предположить, что древние люди уже, по крайней мере, 200 тыс. лет назад вели себя более-менее цивилизовано, а не оставались полностью во власти животных инстинктов.

Аргументы Андрея, что сознание стало проклевываться уже 200 тысяч лет назад, все равно не убедили Игоря:
- Ты предлагаешь принять умение разводить огонь за доказательство появления сознания. Да сейчас любой ребенок, даже не умеющий говорить, может это сделать, если у него не отнять спички. Я готов согласиться, что у тех, кто перестал бояться огня, сознание уже было, но только ущербное – тигры в цирке тоже могут прыгать через горящее кольцо, - а вот как появилось современное остается без ответа.

- Если споришь с технарем, надо начинать с какой-нибудь физической аналогии, - первым использовал домашнюю заготовку Андрей. - Проще всего это явление объяснить как «взрыв сознания». Взрыв – быстротечная самораспространяющаяся реакция, например, ядерная. Спросишь: причем здесь сознание? Ответ в следующем: сознание появилось как результат коллективного процесса его становления. Так же, как и ядерная реакция не может возникнуть в одном атоме урана 235 или плутония 239 – нужна критическая масса, - сознание не могло появиться у одного человека, пусть даже и у женщины. Ключевую роль сыграла положительная обратная связь, так необходимая для любой цепной реакции: зачатки сознания способствовали более организованному и эффективному сообществу людей, а оно в свою очередь через развитие социальных связей и накопленный опыт формировало новое сознание. Так взаимное влияние индивидуального и коллективного вызвало в эволюции сапиенсов эффект, сравнимый со взрывом атомной бомбы. Аналогом множащихся нейтронов стала способность людей обучать и обучаться новым навыкам и сохранять накопленные знания в устном, а потом и письменном виде. Каждое новое поколение получало опыт предков, добавляло к ним новые знания и передавало их следующему, что оставило далеко позади требующую сотен и тысяч поколений генетическую передачу и закрепление полезных качеств путем случайных мутаций, наследование и естественный отбор. Эволюция человека пошла не по генетическому, а культурному пути, и как только уровень цивилизации достиг критического уровня, произошел тот самый мгновенный по историческим масштабам взрыв в развитии. Наши непосредственные предки первыми овладели этим оружием и смели всех остальных конкурентов с лица Земли. Это объясняет, почему сознание возникло, как может показаться, скачком, почему так мало известно о других его формах и почему его новые виды не возникают сейчас на наших глазах.

Завершив круг по бульвару, друзья вернулись в клуб, и после стандартного заказа Андрей продолжил:
- Конечно, не все шло гладко и процесс становления сознания не раз обрывался. Важную роль играл фактор случайности: поначалу передача знаний происходила устно или путем обучения навыкам и культурным традициям на собственном примере. Трудно назвать этот метод надежным, но до недавнего времени в Индии существовали племена, у которых не было письменности, и старейшины на словах в течение веков передавали потомкам содержание священных текстов. Можно представить связанные с этим риски. Случись что с мудрецами до того, как они успевали передать знания - нить поколений прерывалась и культура исчезала. Свидетельства этому имеются в истории: в Африке были обнаружены следы двух культур, по уровню своего развития значительно опередивших свое время. Они возникли в разное время, каждая просуществовала несколько тысячелетий, а затем исчезли примерно 170 тысяч лет назад.
Другой момент – достижение «критической массы». Примеры индейцев амазонки, хоббитов острова Флорес, аборигенов Австралии показывают, что изолированные от внешнего мира небольшие однородные популяции создают самобытные не похожие на другие культуры, но застывшие в своем развитии и не способные приспосабливаться при столкновении с чем-то новым, раз барьеры изоляции нарушены. Развитие происходит только в постоянной конкуренции и контактах с другими популяциями и культурами, взаимном обогащении новыми факторами прогресса и идеями. Диалектика: культуры пытаются поработить друг друга, но при этом способствуют прогрессу.

Аналогия с ядерной реакцией явно впечатлила технаря Игоря, критики не было, он даже решил обобщить мысли Андрея и сделал несколько далекоидущих выводов:
- Основную мысль я понял: если допустить положительную обратную связь между индивидуальным и коллективным сознанием, то можно объяснить и экспоненциальный скачок в его развитии и его эксклюзивность. Если твоя гипотеза верна, то понятно, почему наши предки не ужились с неандертальцами – в развитии сознания они намного опередили их, и все, что оказалось рядом со «взрывом», было уничтожено. В свою очередь мы, столкнувшись с нашими предками, также приняли бы их за слабоумных, несмотря на то, что они были нашими прапрабабушками и прапрадедушками. И все потому, что мы считаем себя цивилизованными по сравнению с ними - ведь у нас есть литература, искусство, науки, а значит мы более развиты и сознание у нас самое передовое, не то что у дикарей. Теперь, похоже, мы наблюдаем продолжение этого сражения уже между подвидами Homo sapiens - russian, аmerican, seres, musulmanus. Идет жесткая конкуренция и при этом взаимное обогащение, но вдруг победит кто-то один или произойдет взаимоуничтожение, и человечество разделит судьбу хоббитов с острова Флорес?
Возвращаясь к теме появления сознания, задам каверзный вопрос. Представь, что машина времени перенесла нам младенцев из разных исторических эпох, и мы попытаемся их воспитать. Кто из них вырастет дикарем и кто ничем не будет отличаться от современных детей?

- Неожиданный ход, - оценил изобретательность Игоря Андрей. – Вижу, ты по-прежнему придерживаешься атакующей тактики. Я бы переформулировал вопрос следующим образом: в какой момент мозг человека обрел способность программировать себя для решения задач, по сложности не уступающих тем, с которыми мы сталкиваемся сейчас. Не думаю, что младенец, родившийся полмиллиона лет назад, смог бы освоить программу средней школы. Все-таки с тех пор сменилось примерно 20 тысяч поколений - серьезный период для проявления изменчивости и естественного отбора, учитывая, что человечеству пришлось пройти через множество испытаний, включая, по крайней, два периода резкого сокращения численности, так называемого «бутылочного горла», что всегда способствует выживанию самых приспособленных. Однако, вполне допускаю, что после последнего такого испытания, катастрофического извержения вулкана Тоба 70 тысяч лет назад, наши предки достигли уровня сознания, достаточного, чтобы младенец-кроманьонец, живший 50 тысяч лет тому назад, вполне мог окончить среднюю школу и даже поступить в институт.
Между прочим, культура кроманьонцев как раз ассоциируется с тем взрывом, о котором мы только что говорили, именно тогда появились довольно сложные орудия охоты и труда из камня и кости, а также первые произведения искусства: наскальная живопись, глиняные фигурки людей и животных, украшения, отражающие статус владельца. Это уже уровень абстрактного мышления - способность не только создавать проекцию окружающего мира внутри себя, но и поделиться ей с соплеменниками и оставить потомкам в наследство. Возможно, это и стало первым свидетельством начала той самой цепной реакции, приведшей в последствии к появлению письменности, искусств, науки и философии. Здесь я бы отметил важную роль письменности, устранившей угрозу потери связи поколений и затухания «взрыва» сознания: достаточно написать книгу, а потомкам прочитать ее, и передача информации состоялась.
В заключение скажу - я вижу, ты уже принялся за вторую кружку, а я все еще работаю над первой, - что начатое кроманьонцами продолжается и в наше время, чему мы сами являемся свидетелями. Подумай только о тех изменениях морали, нравственности и норм поведения, произошедшие за последние хотя бы сто лет. Еще не родился Дарвин, который смог бы объяснить такую эволюцию и образование новых видов мировоззрения, но описывать «сознательный» период развития человечества не имеет смысла. Он подробно изложен множеством историков, как с точки зрения развития демократии, технического прогресса, так и классовой борьбы. Выбирай любую сторону и всегда найдешь оппонента.

- Да, я уже и сам столкнулся с этим, - перехватил инициативу Игорь, давая Андрею возможность догнать себя с пивом. -- Недавно мне посоветовали одного новомодного автора, вроде как эксперта по истории человечества и развития цивилизации. Вся его теория показалась мне довольно надуманной, и я предложил свою версию и, более того, предсказал, что человечество может ожидать в будущем. Меня высмеяли, хотя я обосновал все с точки зрения физики, а точнее термодинамики, один из законов которой гласит: для поддержания порядка в системе требуется энергия. Чем больше порядок, тем больше ее нужно. Алмазы обладают совершенной структурой, но для их образования необходимы уникальные условия и огромные температуры, поэтому они так редки. Перенося этот закон на общество, можно сказать, что чем сложнее его организация и чем больше в ней порядка, тем большее энергии требуется для его поддержания на душу населения. Те сообщества, которые не оценили этот факт, либо вымерли, уничтожив все легко доступные источники, либо деградировали, полагаясь только на самовозобновляемые ресурсы.
Теперь о моей энергетической теории эволюции. Как только люди научились пользоваться огнем, первым источником энергии для них стала древесина. Температура горения дерева достаточна для изготовления предметов из меди и ее сплавов. Так на смену каменному пришел бронзовый век. Новые орудия способствовали росту производительности труда, и популяция людей начала быстро расти, что привело к вырубке лесов, которые служили не только источником энергии и строительным материалом, но и мешали развитию сельского хозяйства. Ситуацию спасло то, что древесине нашлась замена в виде угля. Добывать его сложнее чем рубить деревья, но его запасы намного больше, а более высокая температура горения позволяет изготавливать орудия труда и оружие из железа. Железный век положил конец бронзовому и вывел человечество на более высокий технологический и экономический уровень.
Однако, уголь годился в качестве топлива только для громоздких паровых машин. Возникла необходимость в новых источниках энергии, которыми стали нефть, а затем природный газ. Добывать их еще сложнее, но промышленность уже была готова к этому. Автомобили и химия, без которых трудно представить современную жизнь, стали возможны только благодаря этим новым энергоносителям.
Следующий рывок по логике должна была обеспечить атомная энергетика. К сожалению, этот экологически чистый и самый «зеленый» - без углекислого газа, серы и целого букета вредных химических соединений - источник энергии был незаслуженно отвергнут многими развитыми странами. Виной тому стали сложность технологии, проблема захоронения отработавшего топлива (решение которой уже найдено с помощью технологии выжигания его быстрыми нейтронами), а таже случаи безответственного обращения с атомными станциями и, конечно, опасность применения как ядерное оружие. Странным образом отказ от атомных источников энергии и переход к дедовским возобновляемым в виде ветра и солнца совпал с обострением политической ситуации и нестабильностью в мире. Не это ли причина того, что из-за энергетического кризиса энтропия и беспорядок стали увеличиваться и мир скатывается в хаотическое доисторическое прошлое? По моему мнению, сейчас будущее человечества зависит от того, по какому пути мы пойдем – ветряки и солнечные батареи с их уже известными, но умалчиваемыми проблемами для окружающей среды, или экологичная атомная, а в будущем и термоядерная, энергетика.

Связь между международной напряженностью и недостатком атомных станций требовала более глубокого обсуждения, но время подходило к концу, и Андрею пришлось закруглить беседу:
- Описание индустриальной эпохи развития человечества с помощью уравнения Гиббса я еще не встречал, так что предлагаю ничью в нашей партии. А если серьезно, наши беседы становятся все более интересными. Я теперь по-другому смотрю на вещи, которые, казалось бы, продумал уже много раз. У меня есть неожиданное предложение: давай продолжим беседу у нас в гостях. Приходите к нам вместе с супругой в эту субботу. Посидим, душевно поговорим, а то моя жена уже начала ревновать меня к нашим встречам. Шучу. Ей просто очень хочется познакомиться с тобой и Ириной, я ей рассказывал о вас.


Шахматы, интеллект, сознание.

В назначенное время Игорь с Ириной подходили к дому Андрея, старому зданию в тихом переулке между Бульварным и Садовым кольцами. После звонка в домофон они вошли в пахнущий затхлостью громадный подъезд и поднялись на древнем скрипучем лифте на четвертый этаж. Не успел прозвучать звонок, как входная дверь, по старинке обитая дерматином, широко отворилась. Андрей в строгом костюме с галстуком-бабочка радушной улыбкой пригласил гостей: «Проходите, проходите, мы вас уже ждем. Надеюсь, не было проблем найти нас. А вот и моя жена. Софья, знакомься – Игорь и Ирина».

Из гостиной вышла жена Андрея в вечернем бархатном платье, больше подходящем для похода в классический театр или даже выступления в нем в главной роли.
- Очень рада вас видеть, - не менее бархатным голосом приветствовала их Софья. - Ведь Вы, Игорь? Андрюша так много рассказывал мне о Вас. А Вы, Ирина? Как приятно, а я Софья, очень рада познакомиться.

- Очень приятно, - недоумевая от такого неожиданного приема, вымолвили гости, при этом Ирина дергала мужа за рукав, требуя объяснений. Сами они были одеты в лучшем случае для похода в кафе. Игорь ненавидел галстуки, а мужчин в бабочках видел до этого лишь один раз на международном симпозиуме, на который ему как-то раз удалось попасть.

- Не стесняйтесь, проходите в залу, - перехватил инициативу Андрей, - разуваться не обязательно.

Игорь помог жене снять куртку, и они вошли в гостиную. При виде ее супругов ждало еще одно потрясение. Стол, убранный на четверых, выглядел как иллюстрация из книги о вкусной и здоровой пище сталинских времен, на которую Игорь как-то раз наткнулся в букинистическом магазине. Софья подошла к столу и встала позади своего стула, тем самым показывая, кто где будет сидеть. Андрей, изящно пододвинув ее стул, помог Софье сесть. Игорь, сделав вид, что проделывает это действие каждый день усадил Ирину справа от себя. Под стандартные реплики: «Как у вас все красиво, какой замечательный стол!» и «Ну что Вы, чем богаты, тем и рады», все замерли в ожидании первого тоста.

- Ну что же, давайте выпьем! – несколько возбужденно произнес Андрей. – Мужчинам водочки, а женщинам замечательное итальянское красное вино. Я, как врач, рекомендую.

- У меня есть тост! – вдруг воскликнула Софья. – За Андрюшеньку, у него сегодня день рождения, 40 лет!

Вот что выяснилось, когда после третьей рюмки Игорь и Ирина, поздравив именинника и оправившись от смущения, стали задавать вопросы: у Андрея и Софьи уже долгое время была традиция отмечать вдвоем свои дни рождения в точную дату, при этом стараясь, чтобы все было очень красиво и надолго запомнилось, а гостей приглашать на ближайшие выходные. В этот раз они впервые решили изменить этому правилу, поскольку в последние годы традиция становилась через-чур грустной, и пригласили Игоря с супругой. Официальный банкет на 150 человек был намечен на завтра. «Там нечего будет делать. Я бы сам с радостью не пошел», - слегка охмелев, в шутку заметил Андрей.

После изысканного ужина Софья спела пару романсов, аккомпанирую себе на фортепьяно, при этом Андрей стоял на одном колене рядом с ней. Понятно, что это тоже была дань традиции. Потом все довольно долго танцевали, начав с песен Антонова и закончив какой-то попсой на Spotify. Устав, женщины удалились на кухню якобы обменяться кулинарными рецептами, прихватив с собой недопитую бутылку вина, а Андрей с Игорем сели в кожаные кресла у него в кабинете и закурили по сигаре перед разношерстной шеренгой бутылок виски, скотча и бренди, выстроившихся перед ними на низком столике из красного дерева. «Наверняка подарки клиентов», - отметил про себя Игорь.

- Игорь, извини, что я поставил тебя в неловкое положение, - начал разговор Андрей. – Просто, если бы я сказал тебе, что у меня юбилей, все было бы по-другому, не так душевно. А так все получилось просто замечательно!
— Вот теперь, - продолжал он доверительно-хмельным голосом, растеряв весь напускной профессорский вид, - ты узнал, кто я на самом деле - всего лишь сентиментальный тип, разменявший пятый десяток. Занимаюсь тем, что лечу пациентов с неврозами, психозами, фобиями, состояниями тревоги, и у меня это неплохо получается. Это совсем не сложно, надо просто выслушать и постараться понять, что больного волнует. Но иногда я жалею, что бросил науку, настоящую науку - с теорией, экспериментами, предсказуемыми и неожиданными результатами. В психиатрии этого нет, мы так мало знаем о психике человека, что каждый случай - особый, для каждого пациента нужен свой ключик. А вот чем ты занимаешься? Мне иногда кажется, не стань я врачом, мы могли бы вместе работать над какой-нибудь проблемой. В институте, насколько я помню, ты увлекался программированием, а теперь как-то упомянул, что работаешь в области искусственного интеллекта. Не поэтому ли ты так интересуешься темой сознания?

Игорь для Андрея был примером, кем он мог бы стать, выбрав путь ученого. Ведь это так интересно представить свою возможную судьбу. Игорю же не хотелось сейчас вдаваться в детали своей работы. Для этого потребовалась бы небольшая лекция и некоторое напряжение ума, что грозило протрезвлением и нарушением безмятежно блаженного состояния, в котором он пребывал, наслаждаясь ароматом кубинской сигары и немного поплыв от никотинового удара. Поэтому, следуя первой же возникшей ассоциации, он перевел разговор на более легкую тему, тем более, что они в шутку ее уже затрагивали:
- В институте ты увлекался шахматами и даже был чемпионом, не так ли? Тогда ты должен помнить, как Каспаров проиграл компьютеру.

- Конечно! – с воодушевлением переключился на новую тему Андрей, забыв о своем вопросе. - Февраль 1996 года. Первый матч сильнейшего за всю историю чемпиона мира по шахматам против компьютера. Да не было никого, кто не следил бы за встречей. И вот та историческая партия: Каспаров атакует короля, казалось бы все силы надо бросить на его защиту и, вдруг, БАХ, компьютер тратит два хода, чтобы съесть пешку, а затем гениально защищается и выигрывает. Впервые компьютер выиграл у чемпиона мира!

- Но матч в результате компьютер проиграл, 2-4, - невозмутимо заметил Игорь.

- Проиграл, но если ты помнишь, на следующий год был матч реванш, и Deep Blue, компьютер, который играл против Каспарова, победил 3 ; -2 ;. Все решила вторая партия, вошедшая в историю и навсегда похоронившая веру людей в их исключительность и превосходство перед машинами в шахматной интуиции и сверхчувственном восприятии. Каспаров намеренно навязал позиционную игру без атак и разменов, ожидая, что компьютер не сможет противостоять ему в чувстве позиции, в чем он был непревзойденный гений. Но не тут-то было! Deep Blue ход за ходом сжимал его позицию, как салфетку, пока она не стала жалкой бумажкой, которую компьютер просто скомкал и выбросил. После игры все комментаторы отметили, что, не зная заранее, нельзя было понять, где играл человек, а где машина.

- Условие теста Алана Тьюринга, - мимоходом пробормотал Игорь.

Андрей тяжело вздохнул и, не заметив комментария, выразил глубочайшее разочарование от проигрыша «непревзойденного» шахматного гения все времен какой-то железке:
- Каспаров потом признался, что ему в какой-то момент игры вдруг стала страшно.

- А знаешь, что было после этого матча? – интригующе спросил Игорь.

- Ты имеешь в виду матчи между людьми и программами? Их больше не было – люди сдались, у них не было ни малейшего шанса. Хваленная интуиция, неожиданное озарение и якобы доступная только нам сверхсознательная оценка позиции оказались пшиком. А ничего другого не было.

- Ты прав, после того исторического матча звание лучшего игрока в шахматы компьютеры разыгрывали между собой. Наверное тебе интересно будет узнать, кто теперь чемпион мира?

- Совсем не интересно, - отмахнулся Андрей. -  Компьютер против компьютера не вызывает никаких эмоций.

- А вот и зря. До недавнего времени чемпионом была программа Stockfish, следующее поколение обыгравшей Каспарова Deep Blue. Она как и ее предшественники хранила в памяти все партии, когда-либо сыгранные гроссмейстерами за все времена. По существу, в нее были внесены знания о шахматах за последние несколько веков. И на анализе всего этого опыта она строила свою игру.

— Вот видишь, программа просто использует все, что уже придумал человек, - скептически пыхнул сигарой Андрей. – Здесь нет никакого творчества, вдохновения, озарения, поиска еще нераскрытых тайн. Ее преимущество лишь в том, что она все помнит и в отличие от человека не делает ошибок.

- Не совсем так, - усмехнулся Игорь, ожидавший подобной реакции, - Гугл разработал программу AlphaZero, которая использует принцип работы мозга человека. Этой программе просто объяснили правила игры в шахматы и больше ничего. Никаких библиотек партий и специально разработанных алгоритмов. Зная лишь как ходят фигуры, она стала играть сама с собой и через девять часов превратилась в лучшего игрока на планете. В ста матчах обыграла Stockfish со счетом 28-72-0, не проиграв ни одной партии. Причем победила в атакующем, романтическом стиле, используя гамбиты и изощренную тактику, некоторыми ходами как будто издеваясь над соперницей! Она показала новое понимание шахмат, никогда до этого не достигнутое человеком. Еще раз, Андрей, за девять часов до этого она только узнала, как ходят фигуры.

- Ты хочешь сказать, - после довольно долгого молчания произнес Андрей, кладя сигару в пепельницу, – что компьютерщики научились создавать программы, которые за несколько часов могут научиться делать то, чего все человечество не смогло достигнуть за века?

- Не все так безнадежно, - со смехом, видя недоумение Андрея, ответил Игорь, - они, действительно, могут играть в шахматы, предсказывать структуру белков, водить машины, распознавать лица и образы и даже поддерживать беседу, и многие из этих вещей делают намного лучше нас, но они по-прежнему остаются набором микросхем с зашитыми в них алгоритмами, то есть они не…

В этот момент вернулись жены. По взгляду Ирины Игорь понял, что настало время прощаться. Вечер прошел великолепно. «Замечательные и такие простые люди, несмотря на «дворянское» воспитание», - размышлял Игорь, сидя в такси.


«Слабый» или «сильный?»

Хорошая погода продолжала радовать, и друзья после очередной игры устроились за любимым столиком. От прогретого асфальта веяло теплом, но деревья, спрятав наготу за кружевом листьев, дарили приятную прохладу. Андрей, пригубив пиво, пропустил традиционные комментарии по поводу матча и сразу перешел к теме их последнего разговора:
- Та шахматная программа, AlphaZero, о которой ты рассказал, и ее новое видение игры, скажу честно, заинтересовала меня. Я просмотрел несколько партий, и как к.м.с по шахматам согласен, что стиль ее игры довольно оригинален. Особенно меня поразил момент, когда Alpha в одной из игр загнала своего ферзя в угол на своей половине вопреки здравому смыслу, что сильнейшая фигура всегда должна доминировать в центре доски. Но это было гениально, что стало ясно всего через несколько ходов. Неужели никто не придумал, как создать на ее основе обучающую программу, что-то вроде играющего тренера, чтобы научиться играть как она?

- Именно об этом я и собирался поговорить, если бы мы не засиделись тогда у тебя в гостях… - улыбнулся Игорь. - Несмотря на свою «гениальность», AlphaZero может делать только одно: играть в шахматы, а чтобы обучать шахматному мастерству, нужна другая программа, которой пока не существует. Это проблема так называемого «слабого» интеллекта. Все имеющиеся на сегодняшний день алгоритмы страдают этим недостатком. Например, существует теорема, что любую карту стран можно раскрасить всего в четыре цвета так, что никакие граничащие между собой страны не будут окрашены в один и тот же цвет. Никто до сих пор не смог найти решение, хотя с помощью компьютера доказано, что она верна. Разве не было здорово, если бы он смог объяснить, как пришел к этому решению? Но он, как та собака - кстати, что-то давно ее не было видно - не может мыслить и не может говорить, лишь выполняет зашитые в его «мозг» алгоритмы.

- Если есть «слабый» интеллект, то должен быть и «сильный»?

— Вот этим мы как раз и занимаемся в нашей компании, - открыл секрет Игорь. - Разрабатываем новые подходы к программированию нейронных сетей, чтобы сделать их гибкими, а не жестко фиксированными под конкретную задачу как сейчас. Мы уже разработали особую архитектуру и собрали под нее машину. Признаюсь без лишней скромности, такого еще у никого не было.

— Это как-то связано с довольно пугающей фразой по поводу искусственного интеллекта: «Тот, кто станет лидером в этой сфере, будет властелином мира»?

- Ты прав, корни уходят туда. Возможностей много и сейчас главное понять, как ими воспользоваться. Ты что-нибудь слышал о нейронных сетях?

- В общем и целом, полагаю, что идея заимствована из принципов строения и работы мозга, описанных Рамон-и-Кахалем [испанский биолог и художник, 1852-1934]. С его основополагающими работами я хорошо знаком. Он первым увидел на патологоанатомических срезах мозга нейроны, дендриты и аксоны и предположил революционную по тем временам идею о передаче сигнала от нейрона к нейрону через синапсы – точки контакта между ними. Но, если честно, я сомневаюсь, что компьютеры когда-нибудь смогут сымитировать мозг хотя бы из-за громадного числа связей между нейронами, их в нашем мозгу все-таки где-то около 100 триллионов.

- Создать электронную копию мозга с таким астрономическим числом связей вряд ли когда-нибудь удастся, - согласился Игорь. - То что сейчас возможно – это смоделировать его работу с гораздо меньшим числом связей, полагаясь на громадное преимущество в вычислительной скорости. Но даже эти задачи требуют усилий многих программистов. Во-первых, нужно выбрать оптимальную архитектуру, то есть число нейронов и их организацию в слои, а она зависит от конкретной задачи. Во-вторых, сеть надо обучить. Здесь стандартных подходов нет, приходится импровизировать и пробовать разные варианты. Работа творческая, но в результате обученная программа может находить ответы на вопросы, которые не входили в процесс обучения. В этом и заключается цель. Уверен, что в ближайшем будущем ты сможешь, например, поехать в банк на такси с автопилотом, по дороге поговорив с ним о погоде и планах на выходные. В банке тебя встретит, которая узнает тебя, не потребовав удостоверения личности, и пока она будет выполнять твои поручения по счетам, развлечет непринужденной беседой на интересующие тебя темы.

— Симпатичная девушка-андроид вместо банковского терминала - просто замечательно! - воодушевился Андрей. - А если я приглашу ее на свидание, что она скажет?

— Ответит, что это не входит в ее функции и она ничем не может тебе помочь, - разочаровал его Игорь, - и то если предусмотрительный программист внесет этот вежливый отказ в список возможных ответов. Так что, со свиданием тебе не повезет. Да и как она будет вести себя, если не обучена флиртовать? Даже если и обучена, ее программа будет выдавать заранее запрограммированное поведение согласно заложенному в нее алгоритму.

- Какой тогда интерес приглашать ее, - разочаровался Андрей, - если она будет вести себя запрограммированно, как с любым другим «ухажёром»? Вот, в чем прелесть свидания с девушкой, которая тебе нравится, особенно, если оно первое? В интриге, поиске правильного подхода, попытке разгадать тайну женской души. Ты знаешь, что она тебе нравится и хочешь понравиться ей, но представления не имеешь о ее привычках, характере и что она за всем своим кокетством действительно о тебе думает. Поэтому ты то смущаешься, то проявляешь излишнюю самоуверенность и решимость, стараешься не совершать ошибок и все-же неизбежно их совершаешь, и так и этак пробуешь подобрать ключик, анализируешь ее поведение, гадая наигранное оно или нет, подстраиваешь свое, в потоке словесной шелухи ищешь знаковые слова-подсказки, которые помогут привести тебя к цели… или наоборот переоценить саму цель и желание достичь ее. Здесь нет никакой детерминированности, прости за научный термин, – любой намек, жест, интонация, причуды поведения могут в момент изменить ситуацию, размыть границу между «да» и «нет» как для тебя, так и для девушки. Способны ли машины на такое?

Игоря сильно удивило столь эмоциональное описание первого свидания. Было ли это основано на личном опыте или взято из книг по психологии? Тем не менее, он отдал должное несомненной точности характеров, про себя согласившись, что девушка-андроид выглядела бы полной дурой в этой ситуации. Видя, что Андрея увлекло сравнение поведения человека и машины, он решил, что настало время перейти от легкого трепа к серьезному разговору:
- Ты уже говорил, что изучение сознания представляет собой серьезный вызов: никто толком не знает, что это такое и познаваемо ли оно вообще. А что если взяться за еще более сложную задачу: попробовать создать искусственное сознание, хотя бы потому, что этого никому не удалось сделать, и большинство считает, что это невозможно? Я могу рассказать над чем мы работаем, чтобы ты оценил наши возможности, взглянул на них критически и помог советами. Вдруг совместными усилиями мы чего-нибудь добьемся.

- Создать искусственное сознание? Это то, чем вы занимаетесь? Если ты не шутишь, готов выслушать. Правда, непонятно чем философ-любитель и врач психиатр может помочь продвинутым программистам.

- Не прибедняйся, - подбодрил его Игорь, - у тебя два образования, и оба имеют отношение к теме. Если ты согласен, могу в простых словах объяснить суть нашего подхода. Это важно для понимания его уникальности, не побоюсь этого слова.

- Ну что ж, готов попробовать, но тебе придется начать с азов. Я не очень ориентируюсь даже в самых простых понятиях: нейронная сеть, архитектура, обучение.

— Не вопрос, начнем с того, что такое, для удобства, нейросеть, - с готовностью вошел в роль лектора Игорь и принялся чертить непонятно откуда взявшейся ручкой на салфетке, ловко вытащенной из стаканчика на столике, схему. - Из самого названия ясно, что она состоит из нейронов, только как их понимают программисты, - Игорь нарисовал девять кружочков в виде матрицы три на три и показал рисунок Андрею. – Вот пример простейшей сети, в которой всего три столбца, назовем их слоями, по три нейрона в каждом. Первый слой, тот что слева, называется входным, второй посередине – скрытым, а последний – выходным. Нейроны каждых соседних слоев связаны между собой синапсами, - Игорь соединил линиями каждый кружок одного столбца с кружком из соседнего, - если в каждом слое по три нейрона, значит число синапсов, то есть линий, между нейронами соседних слоев получается девять, а всего - восемнадцать. Как видишь, все это выглядит как сеть, отсюда и название.
Теперь давай разберемся, как сеть работает. Если совсем просто, то на входной слой подается сигнал, можешь назвать его задачей, который на скрытом слое обрабатывается, а на выходном выдается решение. Теперь немного подробнее: сигнал, например, яркость изображения с пиксела фотокамеры, поступает на входной слой. Конечно, наша фотокамера из трех пикселов слишком примитивна, но суть от этого не меняется. Далее сигнал по синапсам, обозначенным линиями, идет на скрытый слой, каждый нейрон которого получает и суммирует сигналы от трех синапсов. Таким же образом сигнал со скрытого слоя передается на выходной, где и считывается ответ, например, что запечатлела фотокамера: кошку или собаку. Основная хитрость работы сети заключается в том, что синапсы не просто передают сигнал от нейрона к нейрону, но меняют его интенсивность, умножая на величину от 0 до 1, которая называется весом связи. Почему-то считается, что нейроны главный элемент сети, наверное из-за названия, но они только собирают и суммируют сигналы с предыдущего слоя и передают их дальше, а «мудрость» сети хранится именно в весах связи синапсов.

Андрей глубокомысленно кивнул, он мало что понял из вводной лекции по архитектуре нейронных сетей, но решил повременить с вопросами, так что Игорь продолжил:
- Теперь перейдем к обучению. Его цель - нахождении значений весов связи для решения поставленной задачи: кошка на фотографии или собака. Процесс начинается с того, что весам даются случайные значения. Затем на входной слой поступает, например, изображение кошки. Поскольку веса выбраны случайно, то по принципу орел или решка машина либо угадывает, либо нет. Суть обучения заключается в том, что в случае ошибки веса синапсов пересчитываются. Для этого разница между полученным и ожидаемым при правильном ответе сигналом используется для пересчета весов всех синапсов с помощью довольно сложных математических методов в направлении от выхода к входу с целью учесть ошибку при следующем тесте. Этот метод называется обратный пересчет. Для следующего теста используются уже новые веса. Вероятность правильного ответа, естественно, повышается. Так повторяется до тех пор, пока ошибка в ответе «кошка» или «собака» не станет приемлемой. В результате каждый синапс получает значение веса связи оптимальное для решения поставленной задачи. Очевидно, что программа «кошка или собака» не сможет играть в шахматы, а шахматная программа никогда не отличит кошку от собаки - ее синапсы настроены совсем на другое. В этом и есть главный недостаток «слабого» интеллекта, которому больше подошел бы термин «ограниченный». Путь к сильному интеллекту - научить машину решать разные задачи, самой выбирая каждый раз оптимальную для этого архитектуру сети и значения весов.

- Мозг человека решает эту задачу с помощью особого устройства памяти, - как консультант заметил Андрей, который из объяснения Игоря понял лишь то, что тот хорошо разбирается в предмете и у него есть определенный лекторский талант. – В простейшем виде ее можно представить в виде долговременной и кратковременной. В долговременной хранятся опыт и навыки, которые человек приобрел за свою жизнь, то есть его образ реального мира, а кратковременная заполняется из долговременной информацией необходимой для решения конкретной задачи. Такая двухуровневая структура памяти совершенствовалась в течение миллионов лет эволюции по пути к сознанию. Здесь, я считаю, и кроется тайна таких человеческих способностей, как интуиция, предвидение, чутье. Когда попадается новая задача, наш мозг, обращаясь к долговременной памяти, старается выбрать оптимальную группу нейронов для ее выполнения. При этом случайно могут быть затронуты и не имеющие прямого отношения к решаемой задаче, но оказавшиеся рядом в многомерном пространстве уже решенных. Так и возникает это загадочное шестое чувство -интуиция.

Игорь готов был прокомментировать, но вдруг посмотрел на часы и неожиданно стал прощаться:
- Извини, обещал быть сегодня пораньше домой. Давай отложим обсуждение нейронных сетей, эволюции, памяти, интуиции и какое все это имеет отношение к нашей машине до следующего раза. Слишком много предстоит обсудить, обещаю долгий разговор и жаркие споры.

- Подожди минуту, - засуетился Андрей, - извини, что в последний момент, но у меня есть интересное предложение. В эти выходные обещают великолепную погоду. Приезжайте к нам на дачу, это недалеко, лучше всего прямо сегодня, на выходные. Спокойно посидим, отдохнем, рыбалка, шашлыки. Жены займутся садом-огородом. Софья давно просит меня туда съездить и будет только рада компании. Уверен, что Ирине там очень понравится, а у нас будет достаточно времени продолжить увлекательный разговор, не дожидаясь следующей игры.

Предложение выглядело трудно выполнимым: необходимо было обсудить его с Ириной, к тому же сегодняшний вечер был уже занят – предстояло посетить художественную выставку, связанную с работой Ирины, из-за чего он так спешил домой.

- Не волнуйся, - успокоил его Андрей, - Софья уже звонит Ирине, они обменялись телефонами.


Тест Тьюринга.

По указанному адресу находился въезд в дачный поселок с воротами и охраной. Следуя инструкциям, Игорь позвонил Андрею и после слов: «Ну, наконец-то», ворота открылись, гости проследовали вдоль освещенной аллеи и свернули к третьему дому налево. Ошибиться было невозможно, огни при въезде ярко горели, а на веранде их встречали Андрей с Софьей и радостно махали им руками. Как и предполагал Андрей, Софья убедила Ирину несмотря на мероприятие в картинной галерее приехать в столь поздний час. «Очень рад, что вам удалось выбраться. Пятница, даже если до ее окончания осталось меньше часа, самый лучший день для начала отдыха», - так приветствовал их Андрей. Исправляя оплошность, допущенную в его день рождения, Игорь на этот раз принес бутылку французского коньяка и баночку черной икры, а Ирина со словами «лучше поздно, чем никогда», вручила Андрею букет роз за что заслужила от «именинника» поцелуй.

Накрытый стол уже привычно был великолепен, а бутылка коньяка заняла на нем достойное место. После нескольких рюмок женщины начали зевать, и Софья, попросив извинения у мужчин, предложила Ирине прогуляться перед сном и показать поселок.

Мужчины же перешли в кабинет, где их уже ждали кожаные кресла, низкий столик с коробкой сигар и шеренга соответствующих этому мужскому пристрастию напитков.

— Я понимаю, что ты из вежливости не спросил, - начал разговор Андрей, наполняя рюмки арманьяком после того, как они раскурили по «Ромео и Джулиет», - но хочу пояснить — это дача моего отца. Он был военврачом, генералом, настоящим врачом в отличие от меня. Но к нашему разговору это не имеет отношения. Давай сразу перейдем к главному. Мы остановились на нейронных сетях и их обучении. Пока вы добирались к нам, я немного почитал на эту тему и теперь даже понимаю, что ты рисовал мне на салфетке. А еще, ты намекнул о вашей уникальной машине и предложил мне стать консультантом, - Андрей закончил вводную часть и всем своим видом выражал готовность немедленно приступить к созданию искусственного разума.

Игорь, уяснив чувствительность Андрея к теме отцов и детей, с готовностью поднял для тоста рюмку и не без гордости приступил к рассказу об удивительной машине, изобретенной его компанией.
- Действительно, мы говорили о работе нейронных сетей и в качестве примера их обучении с помощью алгоритма обратного пересчета. Он достаточно универсален, хорошо проработан и оптимален для большинства существующих задач. Но у него есть недостаток: обучение зависит от конкретной задачи и требует участия программистов. Мы же предлагаем другой подход - генетический алгоритм. Какая, казалось бы, связь между генетикой и программированием? Сейчас объясню. Главное преимущество генетического алгоритма в том, что он не требует участия программистов в процессе обучения. Им надо лишь поставить задачу, а сеть сама начнет искать решение. Если есть преимущество, значит есть и недостаток – он заключается в том, что для большинства задач алгоритм слишком медленный и уступает другим в точности, поэтому ему уделяют мало внимания. Однако, существует интересный постулат: любой алгоритм, примененный ко всему множеству задач, в среднем окажется ничем не лучше и не хуже остальных. Отсюда следует, что алгоритм, не подходящий для одного класса задач, может оказаться самым эффективным для других. Так вот, генетический алгоритм для наших задач оказался самым удачным и куда эффективнее любого другого.

- Судя по названию, идея алгоритма, как и нейронных сетей, заимствована у природы? – уточнил Андрей.

- Та же идея. Если при обратном пересчете значения весов после каждого теста подгоняются по выбранному программистом математическому алгоритму к оптимальным, то обучение генетическим алгоритмом начинается с тестирования на конкретной задаче множества сетей с одной и той же архитектурой, но каждая со своим случайным набором весов связей. Сети тестируются по очереди, а в конце их результаты сравниваются. Для следующей задачи те сети, которые показали наименьшую ошибку, сохраняются, мутируются и скрещиваются между собой для получения «потомства» в виде новых весов. Те, которые не преодолели планку, устраняются, как и в природе. Обучение или скорее эволюция сетей продолжается, пока ошибка не станет допустимой. В этом алгоритме программист не нужен, участвуют только случай и естественный отбор.

Игорь взял паузу, переключился на скотч, и серьезно посмотрев на Андрея, посвятил его в тайну машины:
- Наша уникальная архитектура еще больше приблизила процесс обучения к естественному отбору: внутри глобальной нейронной сети машины создается множество локальных сетей, каждая из которых в реальном времени берется за решение одной задачи, мы их назвали элементарными модулями. Модулям приходится конкурировать между собой, выясняя, который из них первым придет к наиболее точному ответу. Первым неожиданным результатом стало то, что каждой задаче соответствовала своя оптимальная архитектура. Слишком маленькие не соответствовали ее сложности, а слишком большие начинали «мудрить», выискивая несуществующие зависимости и проигрывая в скорости. Но самое интересное началось, когда мы дали им возможность взаимодействовать друг с другом: выбирать партнеров для решения задачи или скрещивания, объединяться в группы, поглощать или подчинять себе неудачников.

- Впечатляюще, - восхитился Андрей, выразив суть понятого им: - создать внутри машины пусть маленький, но живущий по законам эволюции мир со своими странными существами, которые могут объединятся в коллективы, помогать друг другу и враждовать. Могу только догадываться насколько это технически сложно. Ну, похвастай успехами.

- Успехи есть, но скромные, немного умерил его энтузиазм Игорь. - Нам удалось довести алгоритм по эффективности до уровня уже существующих. К примеру, мы обучили машину разговаривать не хуже Алисы, правда, поначалу она сильно хамила, нахватавшись дурных манер из интернета, но это было даже полезно для отработки системы наказаний и поощрений при обучении, не прибегая к цензуре текстов, как это делают остальные голосовые помощники.

- Она может разговаривать? - не поверил Андрей. - Что, вот так запросто можно прийти на работу и поговорить с машиной, которую собрал собственными руками?

- Она забавная, - уклончиво ответил Игорь. – Вполне возможно, что мы уже готовы пройти классический тест Тьюринга. Ты что-нибудь слышал о нем. Нет? Так вот, еще на заре кибернетики в 1936 голу Алан Тьюринг предположил, что можно создать машину, беседуя с которой нельзя будет понять – программа это или человек. Он исходил из идей Алонзо Черча, что если, например, на вопрос: «Как тебя зовут?», должен следовать вполне разумный ответ: «Меня зовут Алекс», то эта задача в принципе решаема за конечное время, так как относится к классу математически «эффективно вычисляемых функций». Правда, Черч не указал, как найти эту функцию, но постулировал, что она включает конечное число рекурсивных, то есть однотипных повторяемых операций, которые можно записать в виде машинного кода. Тьюринг пошел дальше и чисто умозрительно описал универсальную вычислительную машину для выполнения этого кода и предложил свой тест: если по мнению 30% судей машина ответит на все вопросы как человек, то ее можно будет назвать разумной.

- И что, кому-то это удалось? – недоверчиво спросил Андрей.

- В 2014 году тест был пройден программой, которая притворилась 13-летним мальчиком. Треть судей поверили ей. Конечно, помогло то, что на многие вопросы она отвечала: «не знаю», но это вполне объяснимо для ребенка. К тому же по легенде «мальчик» не очень хорошо говорил по-английски, что позволило программе скрыть эмоции при ответе, подменяя их смущением и затруднением при подборе слов. Именно «механическая» речь без какой-либо эмоциональной окраски была одной из главных причин разоблачения машинного интеллекта в предыдущих попытках.

— Идея Тьюринга – пустая затея, - безапелляционно раскритиковал ее Андрей, - очевидно, что вместо создания разумной машины куда проще придумать способ обмануть судей. А то, что создатели программы пытались скрыть отсутствие эмоций, говорит о том, что разум есть нечто большее, чем запрограммированная в виде подходящих ответов или просто «не знаю» пародия на него. Голосовой помощник, та же Алиса, куда интереснее, с ней можно поболтать и получить нужную информацию вместо «не знаю», хотя и осознаешь, что говоришь с программой.

- Тем не менее, Тьюринг был первым, кто наметил путь к искусственному сознанию, - заступился за одного из «отцов» кибернетики Игорь. - Тебе, наверное, будет интересно узнать, что это была его идея создать совершенную шахматную программу, объяснив ей правила игры и позволив практиковаться сама с собой. Кстати, за гомосексуальную ориентацию английский суд поставил его перед выбором: либо тюрьма, либо химическая кастрация, но он предпочел покончить жизнь самоубийством. И это случилось не в средние века, а в 1954 году.

Вот, видишь, какой удивительный скачок совершило коллективное сознание всего за три поколения, - со вздохом прокомментировал Андрей. – Тогда он был уголовником, а теперь бы стал всемирно известным борцом за права сексуальных меньшинств и примером поведения для молодежи.

Игорь попробовал представить себе Тьюринга на гей-параде в Берлине, но решил вернуться к главной теме:
- Давай забудем о его печальной судьбе и вернемся к нашему проекту. Мы надеялись, что новая архитектура и алгоритм обучения покажут нам путь к «сильному» интеллекта. К сожалению, этого не произошло, мы зашли в тупик. Что-то упущено. Нужны новые идеи и подходы.

Андрей задумался, найти общее между психиатрией и искусственным разумом требовало серьезного размышления, что было затруднительно в столь поздний час, учитывая, что он не мог вспомнить из какой бутылки наливал в последний раз.

Ситуацию разрешили вернувшиеся с прогулки женщины: «Что-то вы засиделись - уже далеко за полночь» и «Андрей, ты же собирался с утра пораньше поехать с Игорем на рыбалку», и в конце: «Все, пора спать, марш по кроватям!»


Нужна ли машине религия?

Утреннюю зорьку рыбаки ожидаемо проспали. «Ничего, все равно что-нибудь поймаем», - уверенно заявил Андрей и, наспех выпив кофе, друзья отправились в путь. Андрей уже давно приглядел подходящее невдалеке озеро и подготовил снасть, поэтому сборы были недолгими. Он считал себя опытным рыбаком, благодаря урокам, полученным от отца в детстве и раз-два в год поездкам с друзьями на рыбалку в Астрахань или на север, но ближайшие к даче места исследовать так и не удалось. Совмещать семейные вылазки с рыбалкой было бы крайне нетактично по отношении к супруге, но теперь был повод, да и Софья оставалась не одна.

Лодка была предусмотрительно заказана еще вчера, и, прибыв на место, через пятнадцать минут они отплыли от берега. Игорь признался, что рыбачил в своей жизни один раз и рыбак из него никакой, и поэтому без особых возражений со стороны Андрея с готовностью сел за весла. Рыбалка началась. Игорь, полагаясь, что лодка понадобится лишь для удобства ловли на поплавковую удочку у ближайших камышей, скоро понял, как сильно заблуждался. Андрей, уделив камышам не больше пяти минут, на правах капитана отдал команду двигаться вперед. Остановки, во время которых в обязанности Игоря входило еще и измерение глубины с помощью якоря, были короткими, после нескольких безуспешных попыток поймать хоть что-то следовала команда сменить место, так что к концу рыбалки создалось впечатление, что они переплыли все озеро вдоль и поперек не один раз. Ловили на спиннинг. Из всей богатой коллекции блесен Андрей выбрал одну, похожую на рожок для обуви, в то время как Игорь, быстро освоивший технику заброса, перепробовал все до единой, даже те, которые выглядели очень странно – больше похожие на прическу Горгоны Медузы. Менять блесны оказалось очень легко, и он успевал проверить на удачу несколько штук на каждой остановке. Но рыбу ни одна из них не впечатлила.

Все эти сложные навигационные действия не мешали Андрею непринужденно вести беседу:
- Для описания вашего алгоритма больше подойдет термин не генетический, а эволюционный. Напрашивается такая аналогия: ваши простейшие нейронные модули вначале похожи на первые одноклеточные организмы на заре жизни на Земле, из которых в ходе процесса, который ты описал как «взаимодействие модулей на более высоком уровне», возникли многоклеточные, а затем и более сложные аналоги животного мира.

- Так оно и есть, - тут же согласился Игорь, для которого идея была не нова, при этом усиленно налегая на весла, — сейчас в памяти машины уже целый зоопарк от простейших до довольно сложных, включая те, которые отвечают за распознавание образов, речи или текстов. При постановке новой задачи в первую очередь происходит запрос в архив на наличие в ней чего-нибудь полезного, затем информация загружается в оперативную память. Разве это не похоже на работу мозга - решение новых более сложных задач на основе уже приобретенного опыта? Теперь вопрос, может ли эта по существу самообучающаяся программа начать мыслить.

Андрей то ли обдумывал ответ, то ли выбирал место для новой стоянки, и Игорю пришла в голову весьма спорная идея:
 - А что если наша машина с ее нейронными модулями подобна мозгу и мыслям в нем? Действительно, мысли заселяют наш мозг, создавая этакий симбиоз: мозг дает им жилье, а они эволюционируют, обучаются новым задачам и обеспечивают выживание тела, без которого ни мозг, ни сами мысли не могли бы существовать. Если создать аналогичные условия в нейронной сети машины, то возможно развить у нее мышление, а с ним и сознание.

— Отбросив намек на то, что мозг лишь сложный компьютер, в целом соглашусь, но замечу, что для людей куда большую роль играет не эволюция мыслей, а их копирование, как с диска на диск в компьютере, - развил идею Андрей, забрасывая спиннинг на проводку. - С самого раннего возраста мы впитываем информацию из внешнего мира от взрослых, стараясь во всем им подражать, и наша способность к обучению в этом возрасте максимальна. Сравни хотя бы, как быстро дети учатся языку и с каким трудом нам дается новый в зрелом возрасте. Конечно, безотчетное перенимание опыта чрезвычайно важно для развития сознания, но, как часто случается, есть и обратная сторона. Философ Ричард Докинз как-то заметил, что в любой системе, полагающейся на копирование информации, неизменно появляются благоприятные условия для развития вирусов. Например, компьютерные вирусы паразитируют на копировании программного кода, биологические – копировании генетической информации: репликации ДНК и транскрипции РНК. Я готов пойти еще дальше и предположить, что привнесенные извне вирусные идеи для большинства из нас являются единственным информационным и мотивационным наполнителем мозга, подавляя способность независимой оценки явлений и, по твоему выражению, эволюции мыслей.
Ты никогда не задумывался насколько распространение всяких культов, сект и религиозных идей, а если взять еще шире, то и моды, привычек, суеверий, анекдотов, слов-паразитов и политических убеждений, похоже на вирусную инфекцию? Также как болезнь подавляет сопротивление организма, так и мысленная инфекция поражает какое бы то ни было критическое отношение к навязанным убеждениям. Люди становятся настолько упёртыми, что совершенно не задумываются о последствиях своих действий и готовы умереть даже за самую нелепую идею. Возьми к примеру культ Джима Джонса, который он основал где-то в Южной Америке. По его приказу тысяча человек добровольно покончили жизнь самоубийством. А история с сектами «Орден солнечного храма» и «Небесные врата»? Сто человек добровольно совершили самоубийство, желая покинуть свои смертные тела и отправиться в космическое путешествие на пролетающей мимо Земли комете. Что за дикость и полная потеря инстинкта самосохранения? И на это ведутся не только ограниченные и невежественные люди, а вполне культурные и образованные.
Что касается твоей идеи о симбиозе мозга и мышления, мне часто приходится иметь дело с психическими заболеваниями, которые выглядят как случаи, когда мысли каким-то образом смутировали и как раковая опухоль стали работать против своего хозяина. В моей практике есть примеры, подобные описанному в исповеди «Дневник шизофренички». Это история о том, как сознание несчастной девушки по имени Рене по неизвестной причине, но определенно связанной с каким-то стрессом в младенческом возрасте, отказалось «взрослеть» и вернулось к детской форме, когда ребенок еще только начинает осознавать себя. Очевидный атавизм досознательного детства. Все началось, когда ей было пять лет, но в острой форме проявилось в период пубертата. Возвращение взрослого сознания к инфантильному состоянию вызвало у нее сильнейшее расстройство рассудка. Спросишь, какая здесь связь со злокачественной опухолью? Чисто формальная, но причиной многих онкологий у взрослых является неожиданное включение в работу «детских» генов, необходимых для развития в короткий период до и сразу после рождения, но после этого обязанные замолчать.

- И каково это находиться в детском сознании с точки зрения взрослого? – заинтересовался Игорь.

- Если вкратце, ощущение ирреальности происходящего: бескрайнее пространство, слепящий свет без теней, яркие будто отполированные предметы, обезличенные люди похожие на манекены и безграничное чувство вины за любой совершенный поступок, - описал ощущения Рене и своих пациентов Андрей. - Страдания были ужасны, но ее удалось вылечить. Не умаляя роль ее психиатра, автора «Дневника», взявшую на себя труд описать ее историю, важную роль сыграли инъекции морфия, чтобы это ни значило.

«В раннем детстве, видимо, мы еще не готовы воспринимать внешний мир, каков он есть, может поэтому и не храним о нем подробных воспоминаний, и недаром многие душевные расстройства объясняют психическими травмами детства», - мелькнуло в голове Игоря.

Андрей тем временем, дав команду плыть на новое место, продолжил развивать свою теорию подверженности сознания заражению идеями:
- Давай поговорим об религии. Тебя не удивляет, что понятие божественного свойственно всему человечеству независимо от географии и расы, а ради религиозных убеждений люди готовы жертвовать собой? Наши предки жили в постоянном страхе перед могущественными и необъяснимыми силами природы, олицетворяя их с обладающими неограниченной властью существами - как злыми и карающими, так и добрыми героями-спасителями, ставшими символами коллективного бессознательного. С развитием сознания многие пугающие явления находили разумное объяснение, но появились вопросы, на которые оно не могло найти ответа: что такое жизнь, смерть, цель и предназначение нашего существования на земле. Когда сознание пасует, оно уступает место бессознательному, для которого все объяснялось существованием высших сил. Так Бог – символ бессознательного - вошел в нашу жизнь. Извечные чувства страха и надежды наше сознание превратило в концепции ада и рая, греха и покаяния.
Рискую навлечь на себя гнев верующих, но я воспринимаю религию, как пандемию тотального контроля над сознанием. С точки зрения психиатрии ее можно определить как хроническую аберрацию мышления, передающуюся от человека к человеку в результате общения, чаще всего от родителей к детям, и поражающую его самые уязвимые категории – страх смерти, поиск цели и смысла жизни, предлагая взамен утешительные идеи о загробном мире, перевоплощении, инкарнации.
Оцени термин Докинза: религия – простой для понимания и мощный по воздействию мем, опирающийся на накопленные за миллионы лет бессознательные символы, которым наше индивидуальное сознание не в силах противостоять, не находя им рационального объяснения.

- Я почему-то вспомнил историю, - заметил Игорь, налегая на весла, - рассказанную мне одним знакомым, который провел несколько месяцев за границей. Пока он там жил с ним пытались поговорить за жизнь представители разных конфессий, самыми назойливыми, по его словам, были мормоны и свидетели Иеговы. Вначале он отвечал, что атеист и не верит в Бога. Его тут же пытались убедить, что так жить нельзя, совали какую-то макулатуру и предлагали побеседовать. Потом он придумал уловку и стал говорить, что уже принадлежит к Русской Православной Церкви. В ответ – понимающая улыбка и вполне дружеское отношение.

— Напоминает эффект вирусной интерференции, - усмехнулся Андрей и объяснил: - Когда вирус поражает клетку, он посылает другим подобным вирусам сигнал, что клетка уже заражена и предотвращает ее новое заражение. Например, риновирус, или вирус обычной простуды, таким образом препятствует распространению вируса гриппа. Так же и с религией, если человек уже заражен, то другой здесь делать нечего. А если ты атеист или еще хуже - тебе все равно, есть Бог или нет, - то обязательно нужно инфицировать и немедленно. То же самое и с политическими взглядами: либерал в разговоре с патриотом никогда не попытается переубедить последнего, а будет лишь обзывать его и клеймить, а неопределившегося начнет всеми силами вовлекать в свой лагерь и часами объяснять, каким великие вещи демократия и личная свобода, и какое быдло все, кто считает по другому.
Если обобщить: мысли, как и вирусы, не могут воспроизводиться сами, для этого им нужен хозяин, они передаются от человека к человеку через контакт - речь или книги, способны мутировать в самые заразные формы и приводить к эпидемиям в виде революций.

- Еще вчера я бы посмеялся над этим, а теперь всерьез начинаю думать, как уберечь нашу будущую разумную машину от заражения вредными мыслями и подчинения слепой вере, - без намека на иронию произнес Игорь. – Но это проблема, которую хорошо бы иметь, пока же у нас нет ни малейшей идеи, как ее создать.

Переезды с места на место и обязанности матроса начинали надоедать. Для серьезной дискуссии куда лучше подошли бы уютный кабинет и хорошая порция коньяка, чем неустойчивая лодка посередине озера и пустой желудок. Времени прошло довольно много, чтобы начальный энтузиазм сменился твердой уверенностью в бесперспективности их занятия.

- Мне в голову закралась мысль, - решил он поделиться своими сомнениями, - от которой я не могу избавиться и надеюсь заразить тебя: в этом озере рыбы нет и, чтобы не терять время, мы еще успеем заехать в магазин и купить что-нибудь на уху.

- Конечно, есть, – рассмеялся Андрей, - и я сейчас докажу. Наконец-то мы нашли место, где мелководье резко переходит в глубину. Вот смотри.

Андрей забросил спиннинг и со второго раза вытащил щуку килограмма на два и с некоторой долей удивления в голосе произнес:
- Что я и говорил - есть рыба, а вот теперь можно и домой - на уху вполне хватит.


Могут ли человек и машина понимать друг друга?

Вернувшись победителями, рыбаки в качестве поощрения были отправлены на кухню разделывать улов и готовить уху. Когда овощи были нарезаны, а голова и хвост щуки уже булькали в кастрюле для первого навара, Андрей достал из морозилки бутылку водки и предложил по рыбацкой традиции выпить за успех. После первых тостов беседа ожидаемо вернулась к главной теме. Друзья уже хорошо расслабились, что способствовало открытому разговору и свободному полету мыслей.

- У вас есть уникальная программа и машина, которая может решать разные задачи и даже самообучаться, - спросил Андрей, уже согретый для прямого разговора. - Зачем ей сознание, для чего оно вам?

- Машина во всех смыслах уникальная, - согласился Игорь, - не говоря о ее стоимости и вложенном труде. Но если серьезно, мы надеялись, что научившись решать еще не решенные задачи, машина обретет способность объяснять, как она нашла ответ. Мы уже говорили об этом, когда ты спросил, почему нет программы, способной обучать человека играть в шахматы. Наивно, конечно, но такую цель мы себе поставили.

— Задача ясна, но чтобы понятным образом излагать свои действия, ей понадобится сознание подобное нашему.

- Насколько подобное? - нетерпеливо спросил Игорь. - Ты сам говорил, что наше сознание и его появление полны загадок и изобилуют белыми пятнами. Зачем нам в искусственном сознании бессознательное с его агрессией, сексуальностью, эгоизмом, ксенофобией и, в конце концов, религией – всего того, что машине никогда не понадобится и будет только вредить? Я уже не говорю о всех этих эмоциях: любовь, горе, радость, страсти, комплексы и поиски себя - они только отвлекают от продуктивной деятельности. Да, и какая это деятельность у большинства людей? Восемь часов однообразного труда, который вряд ли можно отнести к творческому. Остальные шестнадцать они полностью отключаются от работы и заняты непонятно чем. В лучшем случае почитают книгу, с детьми поиграют, с друзьями пообщаются, а в основном уставятся в телевизор с банкой пива или бокалом вина и тупо смотрят футбол или очередной сериал с одними и теми же актерами, но в разных амплуа, чтобы потом завалится спать на восемь часов и все начать сначала. Если у них и есть цель, то поехать в отпуск в Турцию.

Игорь эмоционально настаивал на своей точке зрения, для убедительности энергично жестикулируя рюмкой водки. Недаром рыбацкая традиция славится живым общением.

- Но ведь есть и исключения, - продолжал он, - творческие люди, посвятившие себя большой цели и готовые по шестнадцать часов в сутки, включая выходные, работать в лаборатории, писать книги или рисовать картины. Обыватели смотрят на них как на ущербных, не способных ничем больше занять себя. Но если существуют такие люди, значит можно создать машинное сознание, не терпящее рутину, лишенное мелких страстей, вожделений, зависти, злобы, ревности, в конце концов, лени: всего того, что будет отвлекать его от движения к главной цели. Назовем это «простым сознанием», без всех этих человеческих заморочек. Другого нам не нужно.

В подтверждение своих слов Игорь опрокинул рюмку и переключил внимание на стол в поисках закуски. Андрей, который все это время колдовал над ухой - что-то добавлял, что-то процеживал, что-то выкидывал, солил, перчил, пробовал на вкус - протянул ему соленый помидор со словами:
- Мне нравится идея простого сознания, но пока давай прервемся, нас уже заждались, - и на правах шеф-повара громко объявил: - Девушки, накрывайте на стол, уха готова, мы к вам идем.

Под возгласы женщин: «Ну, наконец-то», «Какой аромат!» и «Мы уже так проголодались», вся компания приступила к трапезе. После обеда друзей ждал сюрприз, оказывается Софья и Ирина запланировали прогулку по ближайшим дворянским усадьбам и церквям, поэтому усадив захмелевших мужчин на заднее сидение, повезли их культурно образовываться. Или отвлечь от дискуссии и выпивки? Изрядно протрезвев и украдкой выспавшись, но проявив изрядное прилежание, друзья, обогатившись культурой, вновь оказались в привычной обстановке в кожаных креслах и с сигарой в руках. Атмосфера была непринужденной, женщины пошли осмотреть сад-огород, чтобы наметить фронт работ, и прогуляться.

Андрей, как будто и не было нескольких часов тряски по проселочным дорогам, продолжил с места, где они остановились:
- Я согласен с тобой, что машине, возможно, не обязательно иметь сознание как у человека, но подчеркиваю, что для общения вам будет необходимо взаимопонимание. Оставим в стороне фактор чувственного восприятия нами окружающего мира – пусть это будет общение чисто на профессиональные темы, но проблема остается, и она именно в нас. Как постулировал Кант, у человека есть априорные, то есть врожденные, понятия пространства и времени, они помогают нам ориентироваться в окружающем мире, познавать его масштаб и временную последовательность событий. Почему ты считаешь, что эти ощущения возникнут у машины именно в таком виде при свободной эволюции ее разума? Она вполне может выбрать, и скорее всего так и сделает, вместо трехмерного восприятия мира - многомерное, причем произвольной размерности, что необходимо для решение многих математических и физических задач. Как вы будете общаться с ней, если для человека представить даже четырехмерное пространство лежит за гранью сумасшествия?
Есть такая байка про одного математика, который решил, что научился свободно ориентироваться в четырехмерном мире и пригласил друзей для демонстрации своих способностей. Когда они приехали к нему, им сообщили, что его только что забрали в психиатрическую больницу, - для доказательства своих слов привел реальную историю Андрей и заключил: - у задуманного вами машинного разума, если не загонять его в жесткие рамки, будет своя логика, своя математика, свои методы расчетов и поиска доказательств. Другими словами – иное сознание, абсолютно не совместимое с человеческим. Сознание человека возникло не по единому шаблону, общепринятому во Вселенной. Как мы уже обсуждали, оно появилось в ходе долгой эволюции под воздействием множества непредсказуемых и специфических для нашей планеты факторов с единственной целью обеспечить выживание на ней, а не для творческой, как почему-то считается, деятельности.

— То есть, машине надо не просто решить задачу, но сделать это так, чтобы решение дошло до нашего ограниченного ума, - Игорь явно был разочарован таким выводом и тем, что это ему самому раньше не пришло это в голову. – До сих пор мы даже не затрагивали проблему совместимости, а теперь появляются жесткие граничные условия.

- Как тебе такая идея! - вдруг оживился он, - если бы нам удалось создать компьютерную модель эволюции и воспроизвести ее путь от приматов к человеку, то в какой-то момент в ней могут появиться признаки нужного нам сознания. Понимаю, идея «пьяная», но в компьютерном мире эволюционный процесс можно ускорить в миллионы раз. Если грубо сравнивать работу мозга и компьютера по «тактовой частоте», то компьютер работает со скоростью несколько гигагерц, а мозг в лучшем случае сто герц, то есть в десятки миллиардов раз быстрее. Теоретически возможно пройти путь в миллионы лет всего за несколько недель, пусть даже месяцев.

- Ты опять упрощаешь. В формировании сознания участвовали сотни тысяч поколений и в среднем десятки миллионов индивидуумов в каждом. Как мы уже обсуждали, оно не могло возникнуть у кого-то одного из них, а только в ходе сложного коллективного взаимодействия. Как сказал кто-то, по-моему Гессе: «Сознание – продукт культуры». Не представляю, как можно смоделировать культуру, да еще не зная всех внешних условий, при которых она формировалась.

— Значит, мы снова оказались в тупике, - разочаровано подвел итог Игорь. - Что такое сознание постигнуть невозможно, как оно появилось - непонятно, смоделировать его эволюцию не получится, а если оно случайно возникнет в нейронной сети, то общаться с ним мы не сможем.

Вернулись жены; чай на кухне, обсуждение планов на воскресенье. На следующий день мужчинам было предложено поехать на открытие выставки в местную художественную галерею с последующим фуршетом. Однако Андрей вдруг напомнил Софье, что дал ей обещание вскопать грядки и убрать прошлогодний мусор. Софья не помнила разговор, но сама идея показалась ей вполне разумной, чтобы подвергнуть ее сомнению. Мыслителям был предоставлен весь день воскресенья, чтобы выяснить, какое сознание лучше всего подойдет машине.


Путь к машинному сознанию.

На следующий день, сразу после завтрака друзья, проводив женщин на выставку, вооружились лопатами и приступили к сочетанию физического и умственного труда.

- Обдумывая наш вчерашний разговор, мне пришла в голову интересная идея, - начал Андрей, вонзая клинок лопаты в податливую землю, - но для начала небольшое введение. В 17 веке философ Джон Локк предложил термин tabula rasa, что означает «чистая доска», чтобы подчеркнуть тезис, что человек рождается с чистым разумом без каких-либо записанных в нем идей. Конечно, он имел в виду идеи высшего порядка, и это не значит, что мозг новорожденного абсолютно чист. Уже на стадии развития плода и в первые месяцы после рождения клетки мозга интенсивно делятся, специализируются и мигрируют в отведенные им участки, где образуют множество связей как с соседями, так и с клетками других участков. Насколько строго контролируется этот процесс говорит то, что каждый второй нейрон, видимо те, которые не смогли установить правильные связи, отмирает. Так что, мозг активно формируется еще в утробе и ребенок рождается с уже заложенными в его голове рефлексами, инстинктами и бессознательными символами, накопившимися за миллионы лет эволюции. К полутора годам процесс замены нейронов прекращается, бессознательное уже сформировано, а вот перенастройка связей продолжается примерно до двенадцати лет, что соответствует периоду продленного детства.
При всех оговорках Локк, несомненно, был прав: в момент рождения сознания у ребенка нет; наличие мозга, органов чувств и заложенных примитивных инстинктов само по себе недостаточно для его развития. Тогда вопрос: как оно появляется? Ответ: в результате общения с подобными себе. В истории описаны случаи так называемых одичавших детей, обобщенно известных как Маугли, которые с младенчества в течение лет были полностью изолированы от людей, выживая в дикой природе среди зверей. Все эти случаи подвергаются сомнениям, но я им в целом верю, поскольку у всех них был один и тот же печальный конец: одичавшие дети, вернувшись в человеческое общество, ничем не отличались от «воспитавших» их животных. Как и их «приемные родители» они боялись огня и людей, очевидно, не считая их подобными себе; их реабилитации достигнуть не удавалось. Так что Маугли мог выучить человеческий язык исключительно от зверей, а вот как они научились говорить, одному Киплингу известно.

- Похоже на ситуацию с слепоглухонемыми детьми, которые тоже не способны стать разумными без помощи людей, - вспомнил первую их беседу Игорь.

- Так и есть, - подтвердил Андрей, - но с другой стороны, если в первые годы жизни у ребенка был хотя бы минимальный контакт с людьми, он сохранял человеческий облик и его реабилитация была вполне успешной, хотя и не полной. Самый известный пример - девочка из Калифорнии по имени Джини, которая в возрасте с 14 месяцев до 13 лет содержалась запертой в маленькой комнате, не имея возможности общаться ни с кем кроме слепой матери и садиста отца, который не выносил шума и бил девочку, если та плакала или пыталась говорить. Функции ее мозга претерпели серьезные изменения: левое полушарие, где обычно находится центр речи, осталось недоразвитым, и частичную ответственность за него взяло на себя правое полушарие, роль которого обычно заключается в восприятии и распознавании образов. Тем не менее, девочка после заточения обучилась основным социальным навыкам и даже освоила программу средней школы, но так и не овладела полностью грамматикой и ее речь осталась односложной.

- Ужасная история, - возмутился Игорь, - но если Джини изолировали в возрасте чуть больше года, то ее сознание сформировалось еще до этого, раз она сохранила человеческий облик, а ущербное «воспитание» сказалось лишь на интеллектуальном развитии.

- Вопрос появления сознания у детей до сих пор остается спорным, - возразил Андрей. - Джини хоть и ограниченно, но все-таки продолжала контактировать с матерью, что могло помочь ей идентифицировать себя человеком и дать возможность ее сознанию развиваться. Согласно другой точке зрения, основанной на способности детей узнавать знакомые лица на фотографиях, первые признаки разумного поведения появляются уже в пятимесячном возрасте. Но простое распознавание образов близких, еще недостаточное свидетельство в пользу сознания.

- Соглашусь. Когда-то это было довольно сложной задачей, но сейчас даже «слабый» интеллект способен идентифицировать человека по лицу и даже по походке гораздо быстрее и надежнее, чем любой из нас.

- Как бы то ни было, - кивнул Андрей, - большинство специалистов склоняется к тому, что сознание возникает к 2-3 годам и совпадает с развитием навыков речи, контролем над своим телом и проявлением самостоятельности. С точки зрения психологии примерно к этому периоду относятся самые первые воспоминания детства и чуть позже к 4-5 годам осознание неизбежности смерти любого живого существа и, в конечном счете, самого индивидуума. Очевидно, что в этот момент созданная в голове ребенка модель поведения окружающих его людей начинает включать в себя понимание того, что он сам один из них.

- Я вижу куда ты клонишь - путь, пройденный эволюцией за миллионы лет, у новорожденного воспроизводится в течение нескольких первых лет жизни? – сделал сам собой напрашивающийся вывод Игорь.

- Почему бы и нет? – подтвердил Андрей. - Природа часто использует этот прием. Развитие человека начинается с одной клетки, которая превращается в многоклеточную бластулу, а та в свою очередь в эмбрион, а затем в плод. На ранних стадиях развития зародыш человека принимает формы схожие с другими позвоночными: вначале он напоминает рыбу, затем земноводное, птицу и, наконец, млекопитающих. Можно предположить, что сотни миллионов лет эволюции человека, начиная с нашего общего с рыбами предка, уложились в первые несколько месяцев развития эмбриона. По аналогии с тем как жизнь на нашей планете развивалась от одноклеточных до «царя» природы, сознание ребенка в сжатой форме повторяет путь от простейших рефлексов на уровне «съесть и не быть съеденным» и бессознательных инстинктов до самых высших форм его проявления.

Игорю все больше нравилась идея, и он попробовал развить ее:
— Аналогия между сознанием и эволюцией жизни на Земле привела меня к странной мысли, что неизбежное угасание разума человека в старости есть намек на будущее нашей цивилизации и жизни на планете в целом. То, что сейчас происходит в мире вполне укладывается в эту гипотезу.

Андрей нисколько не удивился:
— Эта мысль часто встречается у интеллектуалов двадцатого века, - подтвердив истину, что любая, даже самая сумасбродная идея, когда-то была уже высказана, - которых тревожило, что, по их словам, молодость и творческий период развития человечества остались позади, что пришла старость и сумерки, и мир нашей культуры станет кладбищем. Тот же пессимист Гессе предсказывал, что вся жизнь человеческая — просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасающе неудачный эксперимент природы. Но, если это так, остается признать, что мы с нашим сознанием являемся тупиковой ветвью эволюции, наподобие денисовцев и неандертальцев. Но те исчезли, освободив нам путь, а что мы оставим после себя кроме устойчивых к радиации тараканов и привычных ко всему архебактерий? Динозавры и те почти двести миллионов лет продержались, а мы такие умные и разумные даже пятидесяти тысяч похоже не сможем. Если это присуще любому сознанию, то не удивлюсь, что мы одиноки во Вселенной. Хотя можно утешить себя тем, что мы просто еще не доросли до общения с другими цивилизациями, и высшие по разуму предпочитают держаться от нас подальше.

Неожиданная поддержка классиками-интеллектуалами идеи о неизбежной участи нашей цивилизации расстроила Игоря, и он решил дать человечеству пусть небольшой, но шанс:
- Если допустить существование высшего разума, то путь к нему может лежать через объединение нынешних индивидуальных сознаний в нечто вроде коллективного. Если на Земле живет восемь миллиардов человек, и у каждого в среднем 100-150 знакомых или приятелей, учитывая общение через социальные сети, то получается примерно триллион связей. Чем не нейросеть, в которой каждый человек представляет собой нейрон, а его контакты с другими людьми — синапсы. В такой сети может зародиться, если не разум космического уровня, то хотя бы простейший инстинкт самосохранения.

— Это новая интерпретация теории Юнга, - рассмеялся Андрей. – Тот постулировал переход на определенном этапе развития общества коллективного бессознательного в сознание, ты же предлагаешь эволюцию индивидуального сознания в более совершенную форму коллективного разума. Если серьезно, то коллективное сверхсознание по принципу нейронной сети вряд ли возможно. Во-первых, в нашем мозгу в сто раз больше нейронных связей чем всех типов контактов между жителями планеты. Во-вторых, все его отделы работают в одной команде с единственной целью обеспечить выживание своего хозяина, что нельзя сказать про человечество, где страны и блоки стран только и думают, как уничтожить друг друга. Для примера возьми дискуссии в онлайн форумах, где участники в основном оскорбляют друг друга, и благодаря анонимности это показывает их искреннее отношение к собеседнику. Так что, если у человечества и есть коллективный разум, то он находится где-то на уровне интеллекта крысы, хотя, возможно, я оскорбляю это умное животное. Поэтому полагаться на вселенский разум и даже делиться опытом общения с ним могут лишь энтузиасты, отваживавшиеся на путешествие в инакое.

- Соглашусь, что до коллективного разума еще далеко, - не сдавался Игорь, - но ты, все-таки, сильно идеализируешь наш мозг, не обращая внимание на количество самоубийств, убийств, насилий, грабежей и других деструктивных поступков. Если социальные язвы нашего общества есть следствие темных сторон нашего разума, придется допустить существование в нем мыслей «террористов», «наркоманов», «маньяков» и «паразитов», которых интересует лишь утверждение собственного я. Общество, по крайней мере, выработало для таких индивидуумов полицейские меры сдерживания и принуждения к общепринятым нормам поведения, вплоть до изоляции от общества, что как раз указывает на существование некоторого коллективного интеллекта, преобладающего над индивидуальным.

Андрей и не собирался сдаваться:
- Споры о том, что отвечает за появление психопатов и асоциальных личностей - генетика, общество, воспитание, семья не утихали никогда. Даже если допустить, что преступное поведение определяется издержками сознания, следует признать, что процент личностей с криминальными отклонениями не такой уж большой при обилии существующих психотипов, вполне мирно уживающихся друг с другом. Объяснить это можно тем, что контроль над мыслями-изгоями, которые могут помешать выживанию индивидуума и навредить обществу, начинается еще в утробе матери. Повторюсь: в этот период активно закладываются важнейшие структуры мозга, происходит формирование связей между нейронами и их отбор. Насколько важен этот контроль показывают знаменитые опыты на крысах [Джеймс Олдс и Питер Милнер], в которых были обнаружены центры удовольствия и ужаса, Рая и Ада [Владимир Леви], существование которых позже подтвердилось и у людей. Когда электрод, стимулирующий работу мозга, внедряли в центр Рая, крысы без сна и отдыха, позабыв о еде, до полного истощения давили на педаль, посылая в него электрический сигнал, когда же электрод попадал в центр Ада, им достаточно было одной попытки, чтобы больше и близко не подойти к педали.
Можешь представить, что было бы с нами, если в сознательном возрасте эти центры активировались спонтанно и бесконтрольно? Чтобы избежать этого, мозг еще в утробе подвергает тщательной инспекции весь спектр базовых «мыслей», или по-твоему элементарных модулей, «выжигая» самые экстремальные из них, без чего невозможно создание жизнеспособного организма. Как это происходит неизвестно, но в качестве возможного механизма можно привести работу иммунной системы на примере В-клеток, производящих антитела для защиты нас от всего чужеродного, патогенов. Зрелые В-клетки образуются из своих так называемых «наивных» или еще не определившихся предшественников в результате процесса, при котором гены будущих антител собираются из фрагментов ДНК в ходе процесса, который называется рекомбинацией - его можно сравнить со случайным выбором для слов букв из алфавита.. В результате образуются уникальные гены, поскольку число возможных комбинаций фрагментов ДНК астрономически велико. Если продолжить аналогию со словами, то могут получиться антитела, к примеру, «воин», «циан» или «ъйья». Первое может оказаться полезным для защиты организма, второе станет атаковать и убивать свои же клетки, как происходит при аутоиммунных заболеваниях, а третье окажется совершенно бесполезным. Вопрос: как оставить полезные и убрать бесполезные и вредные В-клетки? Для этого иммунная система придумала два типа отбора – отрицательный и положительный; положительный отвергает бесполезные клетки типа «ъйья», а отрицательный убивает аутоиммунные клетки типа «циан». Так из сотен триллионов возможных вариантов В-клеток случайным образом выбираются примерно десять миллионов, которые образуют уникальный для каждого из нас так называемый репертуар иммунной системы. Не удивительно, что у каждого человека он уникален как отпечатки пальцев. Поэтому мы все, даже близнецы, по-разному реагируем на инфекцию и болезни.
Возвращаясь к тому, что природа, придумав что-нибудь полезное, старается не изобретать лишнего, я уверен, что уже на самых ранних стадиях развития мозга включаются механизмы отрицательного и положительного отбора, которые из гигантского числа возможных комбинаций связей между нейронами создают базовый репертуар сознания, добиваясь тонкого баланса между древними и по отдельности смертельно опасными, но необходимыми для выживания центрами Рая и Ада. Сложившись они в неудачных пропорциях, получится либо белое, либо черное. Большинство же из нас живет в серой зоне, – заключил Андрей, надеясь, что его объяснение было ненамного сложнее, чем лекция Игоря о работе нейронной сети.

- Если базовый репертуар сознания складывается случайным образом и неповторим, - отбросив второстепенные детали, ухватил суть Игорь, - то это объясняет разнообразие способностей людей. У кого-то есть талант к рисованию, а у кого-то к математике или музыке, а кто-то склонен исключительно к злодейству. Причем иногда появляются уникальные личности, которые становятся гениями и героями или безжалостными преступниками и маньяками. Конечно, большинство людей довольствуются тривиальным репертуаром, наверное поэтому у гениев редко рождаются дети гении.

Выгружая садовый мусор на дачной свалке, Игорь вернулся к тому, с чего началась их беседа:
- Ты предлагаешь смоделировать процесс появления сознания, как это происходит у детей. Не думай, что я принижаю твою идею, наоборот – хочу только показать ее ценность, но ее уже высказал все тот же Алан Тьюринг. В одной из своих статей он предложил, что вместо того чтобы создавать программу для имитации мышления взрослого человека, почему бы не попробовать написать программу, которая имитирует мышление ребенка? Для этого надо запустить соответствующий процесс обучения, а в конце получить интеллект взрослого человека. Так что для возражения критикам ты всегда сможешь сослаться на авторитет одного из основоположников кибернетики.

- Недаром говорят, что все уже придумано до нас, - пробормотал Андрей.

- Недавно я прочитал, - не заметив слов Андрея, продолжил Игорь, - что Вселенная, несмотря на громадную разницу в масштабе, структурно похожа на организацию мозга. Ты прав, природа старается не изобретать ничего нового: происхождение Вселенной, эволюция жизни на Земле, развитие иммунной системы, сознания и цивилизаций могут подчиняться одному и тому же универсальному закону. Осталось только применить его к созданию машинного разума.

Проходившие мимо люди вдруг замолчали и настороженно посмотрели на странных соседей по поселку.


План действий.

- Начнем с мысленного эксперимента, - открыл следующее заседание «творцов сознания» Игорь с видом человека, принявшего важное решение и готового немедленно приступить к его выполнению, - раз структура мозга формируется еще в утробе, нужно начать с базовой архитектуры сети перед тем, как обучать машину. Не думаю, что понадобятся центры Ада и Рая - обойдемся без них. Они, насколько я понимаю, отвечают за самые древние инстинкты выживания по принципу «бей-беги». У нашей машины не будет врагов. Следующий шаг - «рождение» и наполнение ее «мозга» сначала простейшими модулями, которые, по ходу «взросления» машины, станут совершенствоваться и усложняться, пока не появится нечто такое..., скажем, более полезное, чем мы имеем сейчас. Как видишь, я стараюсь избегать слова «сознание». Задача в том, как направить обучение, чтобы не застрять в «слабом» интеллекте.

- После родов, - развил идею Андрей, –ребенок из утробы, где он все время спал и ни о чем не заботился, переносится в совершенно другой мир, где ему приходится самому поддерживать свою жизнедеятельность. Для этого ему не обойтись без заложенных в его мозг безусловных рефлексов: дыхательного, сосательного, глотательного, двигательного и многих других.

- Не думаю, что машине нужно уметь дышать и глотать. У нее уже есть программы, поддерживающие ее основные функции. В обычных компьютерах это называется BIOS [Basic Input/Output System]. Набор простейших, если хочешь «бессознательных», программ ввода/вывода информации, необходимых для любой операционной системы.

- Хорошо, с безусловными рефлексами разобрались, - не стал спорить Андрей. -  Далее на новорожденного обрушиваются внешние раздражители: свет, звук, касание рук, запахи, чувство голода, вкус молока, дискомфорт от мокрых подгузников – все это он получает через органы ощущений: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Мозг ребенка сразу включается в работу, обрабатывая поток информации и реагируя на него действиями, поначалу всего лишь криком и неконтролируемыми движениями конечностей.

- Обойдемся без обоняния и вкуса, - без тени сомнения заявил Игорь. - Остаются зрение, слух и осязание. Мы знаем как обучить машину распознавать образы и реагировать на звуковые команды, осталось осязание. Как думаешь, оно необходимо? Можем и его добавить, я все еще под впечатлением, как это чувство помогает людям без зрения и слуха. Снабдим машину двумя манипуляторами, пусть осваивает это кантовское априорное чувство пространства. По одним картинкам трудно понять истинные масштабы предметов. Что дальше?

- Дальше начинается познание окружающего мира. Слух используется, чтобы распознавать речь и повторять звуки, произносимые взрослыми. Зрение и осязание - для изучения окружающих предметов. Следующий важный шаг - контроль над своим телом. Научившись ходить, ребенок расширяет сферу своих интересов и приобретает новый опыт. Добравшись до кактуса, он попытается потрогать его рукой, но в следующий раз уже не станет этого делать. У него уже достаточно рассудочного мышления, чтобы провести простейший анализ: кактус — это больно, и сделать вывод: все, что похоже на кактус, лучше не трогать. Самостоятельность в передвижении и свобода выбора действий открывают перед ним громадное количество возможностей. Какую из них выбрать он решает сам по своей воле, руководствуясь ранее приобретенными знаниями и опытом. Это и есть ростки мышления.

— Все это применимо и к поведению щенка или детеныша шимпанзе, - с изрядной долей скептицизма перебил Игорь. - Не понятно, почему у ребенка вдруг появятся «ростки мышления», а не рефлекторное поведение животных.

- Отличие в способности к обучению, - невозмутимо продолжил Андрей, - до двух лет ребенок в своем поведении, действительно, мало чем отличается от детенышей шимпанзе, а некоторые тесты на сообразительность последние решают даже быстрее. Однако, к трем-четырем годам окно интеллектуального развития для шимпанзе закрывается и, если обезьяна к тому времени не научилась, например, колоть камнем орехи, она никогда не сможет это освоить, даже если будет наблюдать за своими более «образованными» сородичами. А вот развитие ребенка только ускоряется, он уже осваивает речевые навыки и простейшие нормы поведения, и это только начало. Его детство продлится еще примерно десять-двенадцать лет, и главной задачей будет приобретение новых знаний и совершенствование социального поведения.

— Значит, это и есть тот самый ключевой момент, - пришел к выводу Игорь. – Надо настроить машину так, чтобы она не останавливалась после получения «диплома двухлетнего ребенка», а продолжала обучаться. Остается лишь понять, как включается продленное детство и как смоделировать его?

- Я объясняю появление продленного детства так, - изложил свою гипотезу Андрей: - где-то на стадии родоплеменной социальной структуры все большую роль начали играть «факторы прогресса»: изобретательность, наблюдательность, воображение, интуиция, предприимчивость, способность использовать предыдущий опыт. Те, кто в силу наследственной изменчивости индивидуальных качеств был в большей степени наделен талантами, создавали новый стереотип поведения для остальных. Существует даже экстравагантная теория [Теренс МакКенна], что главным стимулом для раскрытия внутренних интеллектуальных способностей послужило употребление древними людьми псилоцибиновых грибов. Как бы то ни было, факторы прогресса давали преимущество их обладателям, что в конечном счете давало им больше шансов выжить и оставить более многочисленное потомство.
Казалось бы, что наследственное закрепление «факторов прогресса» и есть основной путь развития сознания, однако, генетическое наследование интеллектуальных способностей, не имеет под собой научного подтверждения. Как ты сам удачно заметил - гении не рождают гениев. Так что гипотеза появления и естественного отбора в популяции генов «прогресса» - несостоятельна. Тем более следует исключить роль психоделиков, иначе псилоцибиновые грибы стали бы обязательной составляющей нашей диеты. Остается предположить, что факторы прогресса стали доминантными и закреплялись внутри популяции не прямым наследованием, а косвенным, путем отбора учеников, способных как можно полнее перенимать опыт учителей, подражая их успешному стереотипу поведения. Способность к продолжительному обучению относится к поведенческой категории и, как доказано, является наследуемым признаком. Здесь, как ты можешь догадаться, на главную роль выходят дети, для которых подражание взрослым – главный стимул развития их сознания.
Понятно, что с ростом объема необходимых для освоения социальных и культурных знаний и трудовых навыков, детям просто не стало хватать одного-трех лет, достаточных собаке или шимпанзе, чтобы стать полноценными членами сообщества. Детство пришлось продлить, а с ним и характерные черты детского поведения: любознательность, дружелюбие, готовность к общению. Забавно, что продленное детство нашло отражение в морфологических особенностях современных людей – по физиогномике мы удивительно схожи с молодыми шимпанзе, но никак не со взрослыми особями. Здесь можно отметить, что в отборе способных к обучению не последнюю роль сыграл классический половой отбор - девочки задолго до того как достигают полового созревания чаще обращают внимание на умных и сообразительных мальчиков.

- Кроме тех хороших девочек, которые выбирают плохих мальчиков, - не преминул вставить ремарку Игорь.

- Ну, в те времена сила и жестокость тоже были «факторами прогресса», - парировал Андрей и вернулся к главному: - Ради продленного детства пожертвовать пришлось многим. Долгий период достижения самостоятельности требовал значительных усилий со стороны родителей, но, очевидно, выгода была существенной, раз эволюция пошла в этом направлении. Кстати, если детство пришлось продлить, то это, возможно, стало причиной увеличения продолжительности жизни людей. Старшее поколение может и не способно охотится и трудиться как молодые сородичи, но как не оно с его мудростью и накопленным опытом лучше всего подходит для воспитания молодежи? – чисто риторически спросил консультант проекта и подвел итог:
- Продленное детство и способность к обучению стали необходимым условием той самой цепной реакции сознания, о которой мы говорили: каждое поколение добавляло что-то новое и это новое по доминирующему механизму подражания передавалось следующему поколению во все возрастающем объеме.

- Хорошо, - охотно согласился Игорь, которому не терпелось перейти к практике, - ключевой момент твоей теории - долговременная способность к обучению, как отличительная черта сознания. Остается вопрос: если мы заставим машину сколь угодно долго обучаться, будет ли этого достаточно?

- Способность к обучению, - уточнил Андрей, - включает в себя еще и способность к коммуникации: без этого невозможно обучение и передача знаний от учителей к ученикам. Если вначале для этого использовались символы, то в последствие на смену им пришел более эффективный речевой способ общения. Вот еще одна параллель: малыши, задолго до того как начинают понимать речь, по интонации голоса прекрасно разбираются, ругают их или хвалят, а для утешения просят взять их на руки и обнять. Чем не бессознательные символы, понятные любому младенцу! Может быть с этого и следует начать обучение машины? Шутка, конечно, но в каждой шутке, как говорится… Речь, как мы говорили при нашей первой встрече, главный признак сознания, и именно она привела к письменности, что устранило необходимость личного контакта учителя и ученика, заменив его рукописями и книгами. Если машина научится читать – предела ее обучению не будет. Мой вывод: без развития навыков речи машина обречена стать кремниевым Маугли [термин Алексея Горохова], как те одичавшие дети, о которых мы говорили.

- Наша машина уже может говорить, но это не осознанная речь, - озадачено произнес Игорь, - а только алгоритм по выбору фраз, пользуясь подсказками в интернете. Вопрос: сможет ли она научиться говорить, как этому учатся дети. Очевидно, что те шимпанзе, которые с рождения общаются с людьми, научиться этому не могут.

- Если ты хочешь найти конкретные примеры различий в работе мозга человека и шимпанзе, к чему ты все время клонишь, отмечу важные результаты исследований кратковременной рабочей памяти - о ней мы уже говорили, - ответственной за решение практических задач и творческий процесс. Ее количественное измерение, редкий случай в нейрофизиологии, выраженное числом объектов и действий, способных одновременно храниться в ней, показало, что шимпанзе оперируют не более чем тремя, а человек – семью объектами.

— Это уже что-то, - воодушевился Игорь, - у нашей машины тоже есть оперативная рабочая память, но ее увеличение серьезно ограничено тем, что она пропорциональна не числу, хранящихся в ней объектов, а числу объектов в долговременной памяти в степени этого числа. Понятно, что увеличивать ее очень затратно, но мы уже сталкивались с этой проблемой, и знаем подходы к ее решению через разделение элементарных модулей в долговременной памяти на кластеры по принципу главных компонент в N-мерном пространстве и ассоциативный выбор тех, которые имеют отношение к решаемой задаче.

— Намного лучше, чем простое увеличение объема памяти, - уверенно заявил Андрей, ничего не поняв про кластеры и главные компоненты, - именно по этому пути пошла эволюция. Увеличение объема мозга поначалу было эффективным решением, но в конце концов достигло предела. Мало того, что из-за его большого размера дети вынуждены рождаться по существу недоношенными – сравни сколько времени требуется для ребенка и детеныша шимпанзе, чтобы стать на ноги, - мозг еще и очень затратный орган: взрослые тратят от 20 до 25% энергетических ресурсов, даже когда спят, перекачивая натрий и калий в почти 100 миллиардах нейронных клеток для поддержания трансмембранного потенциала, а новорожденные - до 60%. Очевидно, сознание развивалось в первую очередь благодаря качественным изменениям в морфологии мозга и усложнению его функций. К примеру, в ходе эволюции произошло существенное увеличение теменных областей мозга, ответственных за социальные связи и речь. Другой пример - разделение функций полушарий. Правое полушарие у правшей (у левшей наоборот) отвечает за восприятие мира через органы чувств. Левое же ответственно за речь, мышление и обучение, то есть те функции, которые отличают человека от животных. Особая роль принадлежит коре больших полушарий, появившаяся на более поздних стадиях эволюции мозга. Именно там происходит глубокая оценка, обдумывание и планирование действий в ответ на поступающую извне информацию, в то время как животные в аналогичных ситуациях реагируют мгновенно и рефлекторно однозначно. Как сказал один мой коллега: в коре наших полушарий живет множество «Я», и каждый раз нам нужно время, чтобы решить, кому из них дать слово.

Игорь глубоко задумался. По выражению его лица можно было сделать вывод, что его мысли вышли далеко за пределы теоретических вопросов происхождения и эволюции сознания.


Пелевин и простота сознания.

Прошло несколько месяцев после знаменательной поездки на дачу и обсуждения сумасшедшей идеи воспитания искусственного сознания. Друзья продолжали встречаться в теннисном клубе, частенько выбирались семьями в ресторан, ходили на выставки или в гости друг к другу. Вначале Андрей пытался расспрашивать Игоря о его работе, но тот отвечал односложно либо переводил разговор на косвенные темы. Его стали больше интересовать общие вопросы, связанные с сознанием, как из области психологии, детской и взрослой, так и морфологии и биохимии мозга. Он также увлекся художественной литературой, в которой затрагивались философские вопросы разума и духовности. У Андрея была собрана обширная библиотека, которой он щедро позволял Игорю пользоваться. Делал он это без присущего библиофилам чувства ревности и опасения за свою коллекцию – у Игоря напрочь отсутствовала привычка «интеллигентного» воровства книг: взял на время почитать и «забыл» вернуть. Андрея даже умиляла его манера аккуратно обертывать для сохранности каждую взятую книгу. Так что недостатка тем для оживленных бесед, а иногда и жарких споров не было.

Однажды Игорь обнаружил среди книг по психологии книгу Пелевина «S.N.U.F.F». Как и многие, он считал его ранние произведения обязательными для прочтения, но затем утратил интерес из-за показавшейся ему назойливой приверженности автора к мистике и эзотерике, сочтя это за «фирменный» прием заинтриговать и удивить читателя, использую для сюжета пару философских и исторических книг в полной уверенности, что большинство читателей никогда их не читали. Взяв книгу с полки, Игорь с удивлением посмотрел на Андрея, стараясь понять как беллетристика оказалась в соседстве с серьезными книгами. Андрей тоже с недоумением глянул на название, затем вдруг загадочно улыбнулся: «Там есть один момент, почитай – сам поймешь насколько это близко к тому, о чем мы говорим, заодно получишь удовольствие - довольно любопытный сюжет».

- Ты, конечно, имел в виду есть ли разум у Каи, девушки-андроида, которой владел Карпов? - спросил Игорь, возвращая через неделю книгу, и не дожидаясь ответа, высказал свое мнение: — Пелевин похоже не хотел глубоко погружаться в эту тему, уводящую в сторону от главной линии, возможно, считая ее слишком сложной или не вписывающейся в сюжет, и выбрал самый простой вариант: Кая – всего лишь сложнейшая программа, созданная, чтобы выполнять роль идеальной любовницы. Ответственность за этот вывод он взвалил на саму Каю, которая однозначно отрицает, что у нее есть сознание: «Мой маршрут нарисован внутри меня программно», противопоставляя себя человеку с его «биохимическим» мозгом. Мне показалось забавным ее мнение, что «люди - просто клубки червивых и плохо написанных программ». Перекликается с идеей элементарных модулей машины, как аналогов мыслей.

- Так ты тоже считаешь, что у Каи нет сознания? – напрямую спросил Андрей.

- Не вижу причин, почему ее поведение нельзя объяснить очень сложным алгоритмом, намного сложней, чем у той девушки-андроида из банка, которую ты хотел пригласить на свидание. Кая была создана ублажать мужчин, а желания мужчин – не такая уж большая тайна, чтобы их нельзя было заложить в алгоритм ее поведения. В конце концов, она прошла тест Тьюринга на 333,33%, как иронично не преминул заметить Пелевин, намекая на то, что для этого достаточно решения лишь 30% судей, - попытался отшутиться Игорь. – Может Кая и есть то самое простое сознание?

- Тогда почему она бросила Карпова, если обязана была служить ему? Ты скажешь: из-за 100% сучести, которую он сам установил, но тогда она зашла слишком далеко, ограбив его и сбежав. Как она могла обойти заложенный в нее алгоритм? Если любовь к Грыму была лишь поводом вызвать ревность Карпова, почему она пошла на все, чтобы навсегда забыть о нем и уйти к возлюбленному? Сколько правил, заложенных в ее программу, было нарушено, чтобы спланировать все до мельчайших деталей и добиться цели? Никак не похоже на заложенный в нее «программный маршрут» без чувств и эмоций, на котором она сама настаивает.

- Хочешь сказать, что у нее была цель, решимость и воля, чего не может быть у интеллекта, полностью подчиненному заложенному алгоритму, – догадался куда клонит Андрей Игорь. – Но тогда, чем она отличается от человека?

- Видимо, ничем. Грыму удалось понять это, несмотря на изначальное предубеждение и даже презрение, близкое к отвращению, и то, что у нее атомное сердце и три сменных письки.

Друзья еще долго спорили и пришли к выводу, что настройки Каи, к которыми она украла доступ, сродни эмоциям и контролю над собой, о котором человек может только мечтать.

Хотя разговоры друзей так или иначе всегда крутились вокруг одной и той же темы, нежелание Игоря касаться своей работы Андрей принял как должное и с сожалением сделал вывод, что в создании разумной машины серьезного прогресса нет и он оказался прав в своем тщательно скрываемом скептицизме относительно успеха проекта. Чтобы не расстраивать друга, он перестал приставать к нему с расспросами.


Корни сознания человека.

Общение с Андреем и постоянные мысли, связанные с работой, привели Игоря в состояние, когда ему уже стало сложно удерживать в голове всю свалившуюся на него информацию. Чтобы упорядочить мысли, он временами попробовал систематизировать их, чтобы не бегать каждый раз по кругу, выискивая уже продуманные, но предательски ускользающие в нужный момент из памяти факты и аргументы.
После прочтения книг, рекомендованных Андреем и сильно поразивших его откровенными описаниями путешествий в инакое, он решился на небольшую рецензию, и вот, что из этого получилось:

«Размышления о наиболее древних функциях мозга и галлюцинациях.
Наш мозг можно сравнить с устройством обработки информации, на вход которого поступают ощущения, преобразующиеся на выходе в команды оптимального поведения для выживания его самого и тела, в котором он заключен. Упрощая, представьте, что ваша жизнь зависит от инструкций, получаемых по радиоприемнику, настроенному на определенную частоту. Что произойдет, если станция потеряет сигнал, поплывет частота, подсядет батарейка или выйдет из строя одна из микросхем? Информация из внешнего мира начнет теряться, неуверенность в принятии решений возрастет. Вы станете судорожно крутить верньер частоты и ручку громкости, чтобы уловить следующее жизненно важное сообщение. Так и наш мозг в условиях потери ощущений из внешнего мира до предела усиливает чувствительность оставшихся в работе участков, прибегая к крайним ресурсам. Для примера, представьте, как как обострятся ваши чувства, включая загадочное шестое, о котором вы даже не подозревали, если обнаружите себя безлунной ночью в незнакомом лесу?
Но вот станция окончательно потеряна, усилитель приемника выведен на максимум. Что вы слышите? Шумы и обрывки еле улавливаемых фраз на неизвестных языках, то ли случайно занесенные в эфир, то ли продукт вашего обостренного воображения.
Медитация, аскетический образ жизни, самоистязание, сенсорная депривация в наглухо закрытом бассейне при полной неподвижности, насыщение крови углекислым газом и, наконец, галлюциногены – все это средства достижения одной цели: лишить наш мозг привычного потока информации извне и помешать ему выполнение главной задачи, вверенной ему эволюцией: обеспечить выживание своего хозяина. В ситуации, когда все высшие надстройки восприятия оказываются бесполезными, мозг начинает погружение к древним рефлексам, которые у первых многоклеточных, возможно, контролировались двумя нейронами - один из которых собирал сигналы «бей, съешь», а второй – «беги, не будь съеденным». Пытаясь найти опору, мозг обращается к бессознательному, и оно отвечает ему на своем языке символов, возникших задолго до появления речи и воспринимаемых нами как галлюцинации.
За миллионы лет эволюции доступ к символическому мышлению был подавлен контролем сознательного над восприятием реальности - тем самым утилитарным, каждодневно привычным сознанием, которое научилось изолировать архаичные рефлексы и держать галлюцинации под контролем. Это происходит все время, просто мы не замечаем. Вы ведете машину, и вдруг что-то почудилось: странный цвет облаков, таинственное движение в кустах у дороги, ощущение хищного взгляда, требующее обернуться. Утилитарное сознание, которое отвечает за то, чтобы вы без происшествий доехали до дома, немедленно подавляет этот всплеск из глубин в миллионы лет и убеждает, что все это только привиделось.
Но что произойдет, если утилитарное сознание не приходит вам на помощь? Как описывают свои впечатления люди, испытавшие переход из обыденного в иное сознание? Чаще всего упоминаются картины яркого света, исходящего изнутри предметов в каждой точке пространства, удивительные по интенсивности и чистоте цвета, причудливо движущиеся линии, переходящие в узоры, а затем в образы строений и странных существ. В перечне наиболее часто упоминаемых предметов преобладают драгоценные камни, блестящие золотые и серебряные украшения, яркие цветы. Характерно ощущение исчезновения собственного «Я» и чувство единения с чем-то безличностным и безгранично великим. Типичные переживаемые ими чувства – эйфория, экстаз, блаженство и ощущение чуда. Именно так в религиях разных народов изображается Рай.
Все ли психонавты испытывают похожие ощущения? Ответ может показаться неожиданным: многие из отваживавшихся испытывают тревогу, страх и ужас, но предпочитают не говорить об этом, а тем более повторять путешествие. Часть из них нуждается в психиатрической помощи после экспериментов с иным. Видения остаются теми же, как и у визионеров Рая, но впечатления меняются на противоположные. Всепроникающий божественный свет не восхищает, а нестерпимо давит - от него хочется спрятаться, драгоценные камни внушают страх, золото и серебро украшений угрожают своим неестественным блеском, «Я» не покидает тело, а стремится сжаться в нем в комок, пытаясь спрятаться от постоянного давления извне враждебного. Все внушает ужас и вызывает желание бежать из этого иррационального мира. Похожим образом шизофреники описывают свое состояние помешательства и называют это Адом. Все, что для здоровых духовидцев – источник блаженства, несет им только страх и кошмарное ощущение нереальности.
Апологеты психоделиков объясняют ужасающие случаи знакомства с инаким плохим настроением и отрицательными эмоциями, такими как гнев, обида или пессимизм. Эти объяснения наивны, проблема лежит гораздо глубже и связана не с капризами утилитарного сознания, а с глубинной организацией мозга. Психотропные субстанции, подавляя влияние внешнего и давая выход самым древним инстинктам, не настолько деликатны, чтобы реагировать на такие тонкие проявления нашей души как радость или печаль, они врываются в гипоталамус, по неведению открывая одну из первых попавшихся дверей и знакомя нас либо с Раем, либо с Адом».
«Интересно, возможны ли галлюцинации у машинного сознания или это только родимое пятно человеческого разума?» – так заканчивает эссе Игорь.


Рождение.

- Манипуляторы неуклюже дергаются, иногда почти сталкиваясь со стенками бокса. Без специальных ограничителей так давно бы и случилось, и каждый раз, когда такое происходит, в память поступает предупреждение: так делать не надо. Со временем «руки» успокаиваются и, взяв себя под контроль, замирают, лишь слегка подрагивая. Внимание переключается на видеокамеры и лидары, которые начинают изучать бокс и находят в нем нечто новое. Все новое представляет интерес — это важное правило. Видеокамеры надежно фокусируются на двух предметах - оба круглые и одного размера, но одно зеленого, а другое оранжевого цвета. Хорошо, что руки уже не носятся по боксу, и их можно использовать, чтобы «потрогать» предметы и взять их. Только, что это, и с которого из них начать? Манипуляторы нерешительно замерли, не получая команды. Можно случайным образом выбрать первый попавшийся, но прежде полагается послать запрос в память за подсказкой. Поиск занимает какое-то время; что это за предметы ответ получить не удалось, но выбор падает на «зеленый» - по критерию «безопасность» его цвет предпочтительнее оранжевого.
Манипуляторы все еще плохо подчиняются приказам и неточны в движениях. Левый неловко берет предмет, стараясь ухватить его покрепче, чтобы он не выпал, как в прошлый раз, когда надо было взять металлический шар, но он оказывается не таким прочным и превращается в кашицу. Извне поступает речевая информация: «Это яблоко, оно мягкое». Задача взять предмет не выполнена, но теперь понятно, что такое яблоко и как его надо брать.


У машины появляется имя.

С самого начала было понятно, что у Игоря есть важные новости и он ждет только окончания матча, чтобы поделиться ими. Играл он очень невнимательно, то и дело переспрашивая у Андрея счет даже на своей подаче. Как только после игры они расположились в баре на своем любимом месте у окна, и официант принес пиво, Игорь без долгих предисловий заявил:
- А у нас дела продвигаются, ты еще не забыл, как мы говорили о машинном сознании?

Андрей, отвлекшись от созерцания картин поздней осени за окном, с упреком посмотрел на друга и даже поставил кружку на стол, не сделав и глотка. «Это я, называется, забыл, сколько раз я пытался поговорить об этом», - подумал он и уже вслух равнодушно ответил:
- Я думал вы забросили этот проект. Мне показалось, что это было просто временное увлечение, чтобы поиграть с новомодной темой, о которой все только и говорят.

- Раньше я бы обиделся, услышав такое, - не смутившись, продолжил Игорь, - но потом сам какое-то время думал так же. Вся суть в начальной архитектуре сети. Помнишь ты говорил, что в мозгу еще неродившегося ребенка происходят какие-то немыслимые перестройки. Просто эпические баталии между нейронными клетками за выживание. Наша начальная ошибка была в том, что мы хотели создать сеть рационально по жестко заданной схеме и лишь потом додумались дать ей возможность самоорганизоваться и создать устойчивую начальную архитектуру, задав правила поведения и условия выживания элементарных модулей, чтобы устранить бесполезные и вредные нейронные связи, как ты и предложил в своей иммунологической теории положительно и отрицательного отбора базового репертуара сознания. И, благодаря твоей идее, - получилось. Метида теперь контролирует свои руки, то есть манипуляторы, и мы уже учимся распознавать предметы и говорить.

- Метида? Я догадываюсь откуда взялось это имя, но почему вы решили, что она… так сказать женского рода?

- У нас в коллективе практически одни мужчины, поэтому мы все относимся к ней как к маленькой сестренке. Она и ведет себя как ребенок. Слышал бы ты ее первые слова!

- Ваша машина уже говорила до этого, или это что-то другое?

- Сравнил ее с интеллектуально слабыми, - пренебрежительно отмахнулся Игорь. - Предыдущая машина, как и все Алисы, просто использовала заранее составленные тексты, выбирая нужные предложения, как обучили ее программисты. Сначала мы тоже хотели вложить в память Метиды словари и правила грамматики, но затем решительно отвергли этот путь. Пусть это занимает больше времени на обучение, но сейчас она учится говорить с самого начала, повторяя за нами названия предметов и заучивая их. Как та шахматная программа Альфа Зеро она сама должна найти правила языка. Ведь именно так учатся дети, повторяя слова за взрослыми, устанавливая их связь с предметами и складывая в фразы, тем самым заполняя речевой отдел мозга, который чист и свободен от каких-либо языковых схем, поэтому обучение происходит легко, без сомнений и предубеждений, что неизбежно случается со взрослыми, когда они пытаются выучить новый для себя язык по учебникам. А еще мы знаем буквы и пробуем читать, - Игорь не терпелось похвастаться всеми достижениями Метиды, в этом он напоминал родителя гордого за свое чадо. - Все произошло так быстро и неожиданно! Еще на прошлой неделе я хотел рассказать тебе об этом, но решил не торопиться. Мы так часто делали опрометчивые выводы, что я зарекся говорить о результатах, пока они надежно не подтверждены.

- Ты говоришь о ней как о ребенке. Значит, вы выбрали именно тот путь создания сознания, о котором мы говорили? – все еще не решаясь разделить энтузиазм Игоря, спросил Андрей. -Если Метида осваивает речь, получается вы уже вышли за пределы «двухлетнего» детства?

- Если ты имеешь в виду сознание, то до него еще далеко. Мы все еще работаем над методикой обучения. Приходится часто перезагружать сеть, чтобы исправлять ошибки. Теперь стараемся, чтобы у нее возник интерес самой находить нужную ей информацию. То ли ты говорил, или я прочитал в одной из твоих книг, что любознательность задает цель, а цель и желание достичь ее и есть путь к сознанию. Ты не поверишь, но мы теперь всем коллективом изучаем книги по детской психологии и воспитанию детей.

— Это не моя специализация, но я довольно хорошо знаком с детской психологией, - почувствовав вторжение в свою сферу знаний, ревниво заметил Андрей. - Могу сказать, что воспитание и практический опыт, а также переживания, полученные в детстве, во многом определяют поведение и склад ума людей во взрослом возрасте.

- Ну, если Метиде в будущем понадобится опытный психотерапевт, мы обязательно к тебе обратимся, - не желая подтрунить, но, тем не менее, довольно бесцеремонно отпарировал Игорь. - Представлю, что она расскажет о нас! Но, это, конечно, шутка. Наша следующая задача – разработать на примере обучения языку универсальный алгоритм решения любых задач от самых простых до специальных. Конечно, мощность сети ограничена и ресурсов сейчас хватает лишь на небольшой класс задач. Если ты помнишь, наша главная цель — решение математических проблем с подробным изложением нахождения решения. Мы хотим создать математического гения и гениального учителя. Для общения будут нужны лишь логика и символы, слов почти не потребуется.

- Задача понятна, - немного уязвленный продолжал развивать свою мысль Андрей, - но обучение специализированным задачам может оказаться куда сложнее, чем языку. Дети непринужденно и с готовностью овладевают речью, но когда дело доходит, до математики и точных наук, даже на уровне школьной программы, не каждый из них проявляет достаточно усердия. Отсутствие мотивации и целеустремленности могут стать серьезной проблемой при обучении.

- Понятно, что мы в самом начале пути, - не стал спорить Игорь, признав, что перестарался, хвастаясь успехами, как будто Андрей совсем не причастен к ним, - но пока твоя замечательная идея детского пути развития сознания работает и, надеюсь, что и в дальнейшем мы вместе справимся с проблемами.

- Извини — это во мне говорит ученый, - примирительно объяснил Андрей, - моя критика, если ты ее почувствовал, идет от привычки быть осторожным в оценках и все подвергать сомнению. По правде говоря, я просто восхищен, что вам удалось даже по самым скромным оценкам создать самообучающуюся машину с задатками сильного интеллекта. Просто невероятно! Мне трудно в это поверить, отсюда и скептицизм.

- Ну, заявлять об этом как о выдающемся открытии еще рано, до сильного интеллекта, а тем более до сознания, даже простенького, еще далеко. А на случай, если у Метиды, как ты предполагаешь, возникнут проблемы, мы храним резервные копии архитектуры ее нейронной сети и весов связей. Так что если ее поведение, выражаясь твоим профессиональным языком, выйдет за пределы общепринятых норм, мы ее перезагрузим, и она начнет новую жизнь с последнего здравомыслящего момента. Разве такое возможно представить, если имеешь дело с человеком? А теперь, извини, - вдруг спохватился Игорь, - мне пора бежать, хочу еще заскочить на работу, проверить -как там Метида и дать ей новое задание на ночь. В отличие от нас она не спит, но это только кажется, что не спит, а на самом деле секунду работает, а затем на секунду прерывается на сон. Таковы особенности генетического алгоритма – элементарным модулям требуется время для выявления победителей, устранения побежденных, поиска партнеров и скрещивания, как не смешно это звучит.

- Да, понимаю. Не буду задерживать. Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе, если, конечно, ваш проект еще не засекречен.

- От тебя у меня секретов нет, - решительно заверил его Игорь и с улыбкой добавил: - Ведь ты в какой-то мере тоже ее родитель.


Разные Метиды.

Обсуждение успехов и неудач Метиды постепенно переросло в регулярные семинары, на которых трудно было определить, кто из друзей профессор, а кто студент. Тем для обсуждения было много – вопросы возникали и решались, как всегда бывает при создании нового и неизведанного, но вскоре появилась проблема, которую Игорь в сердцах обозвал «умственная отсталость» Метиды. Ее поведение на каком-то этапе все больше отклоняясь от непосредственно-детского и начинало производить впечатление алгоритмического, развитие останавливалось, и обучение уже не приводило к росту интеллекта. Как и предвидел Андрей, имело место «отсутствие мотивации и целеустремленности», которые надо было как-то объяснить и запрограммировать в нейросети Метиды.

Толчком к решению послужила статья, которую Андрей нашел в одном узкопрофильном журнале, в ней описывались случаи, когда у пациентов, перенесших операцию на мозге, оказывались поврежденными центры, ответственные за восприятие эмоций. Неожиданным последствием оказалась потеря ими способности принимать решения. Даже в простейших ситуациях они не могли сделать выбор и впадали в ступор.

- Видимо, в этом и кроется причина «отсталости» Метиды, - увлеченно объяснял он. -  Эмоции или по определению Юнга чувства неотделимы от сознания и являются его продолжением или даже неотъемлемой частью, а философ Минский утверждал, что каждое чувственное состояние — это просто отдельный стиль мышления. Другими словами, чувственная оценка создаваемой нами картины мира придает новое измерение сознанию. Помнишь, я говорил о многих «Я» одновременно живущих в коре полушарий? В одной и той же ситуации человек может принять совершенно противоположные решения: проявить геройство и вступить в бой или струсить и убежать. Вариации в эмоциональных настройках наших предков позволили им распространиться по всей Земле: одни становились оседлыми земледельцами и осваивали уже доступные территории, а другие решались на отчаянный поступок и отправлялись захватывали новые пространства.
Возвращаясь к нашей проблеме, отмечу, что ребенок начинает проявлять эмоции с самого рождения, и можно смело утверждать, что они играют колоссальную роль в его развитии. Возможно, причина неудач Метиды в том, что она недостаточно эмоциональна. У нее нет ощущения успеха от решенной задачи и чувства разочарования при неудаче. По существу, ей безразлично то, что она делает. Помнишь, как Кая в той книге Пелевина объясняет суть мыслительного процесса человека, - продолжал убеждать друга Андрей: - вначале ощущения, затем классификация в соответствии с уже имеющимся опытом и, наконец, чувственная фильтрация и принятие решения. Вот видишь: убери «чувственную фильтрацию» и не будет решения.

Игорь не помнил, о каком эпизоде говорил Андрей, но, придя домой, нашел этот отрывок: «Сначала твои органы чувств доносят до твоего мозга сигнал о каком-то событии. Затем мозг начинает классифицировать это событие при помощи своих лекал и схем, пытаясь соотнести его с уже имеющимся опытом. В результате событие признается либо приятным, либо неприятным, либо нейтральным. И мозг в дальнейшем имеет дело уже не с событием, а только с бирками «приятный», «неприятный» и «никакой»».

«Очевидно, что нейронную сеть Метиды придется в очередной раз обновлять и добавить в нее - не понятно еще как - блок чувственной оценки вводных данных и собственных действий», - подумал он, и при этой мысли ему стало немного не по себе.

Во время следующего семинара Андрей только и говорил об эмоциях:
- Эмоции человека берут начало сотни миллионов лет назад, когда простейшая нервная система давно вымершего первого организма научилась оценивать сигналы из окружения в терминах «съесть или быть съеденным». Отсюда берут начало сигнализации «приятное и неприятное», «полезное и вредное», «неопасное и опасное» и, наконец, более широко —«значимое и незначимое». Сознание стало подвергать воспринимаемую картину мира чувственной настройке и фильтрации через те самые многие «Я», живущие в голове.

— Все это справедливо для живых существ, прошедших эволюционный отбор, - возразил Игорь, - но как мы сможем запрограммировать чувственные оценки, след которых запутан на пути от какой-то инфузории к человеку, в архитектуру машины? У нее нет истории предков, есть лишь сиюминутная картина мира без малейшей идеи, как эта картина возникла; ей неведомы доисторические чувства страха и удовольствия.

- По общепринятой классификации Пола Экмана, - невозмутимо продолжил Андрей, - существует семь базовых эмоций: радость, удивление, печаль, гнев, отвращение, презрение, страх. Кстати, тебе не кажется странным, что только одна из них положительная, одна нейтральная, а остальные бесспорно отрицательные? Для Метиды, не прибегая ко всему человеческому спектру, можно начать с двух: радость и печаль или «приятное» и «неприятное», как описала их Кая.

— Это технический вопрос, который я могу обсудить с коллегами в компании, - неожиданно легко согласился Игорь. - За отправную точку можно взять то, что в генетическом алгоритме уже имеются поведенческие императивы: модули-победители получают возможность для «спаривания», а проигравших ждет печальная участь исчезнуть. В целом можно представить работу «эмоций» таким образом: решение задачи – это «приятное», и все задействованные модули получают вознаграждение, например: долгое хранение в памяти и преимущество при «спаривании», в то время как нерешение задачи – «неприятное». Как сделать так, чтобы машина не останавливалась, как сейчас, не найдя результата, а продолжала искать решение?

- Не вдаваясь глубоко в подробности, отмечу роль эндокринной системы мозга, которая доводит до всех нейронных клеток решения, принятые в подкорке. Все дело в нейрогормонах, которые выделяются гипоталамо-гипофизарной системой и доносят «команды» до всех клеток мозга. Чувство опасности вызывает либо панический страх всплеском адреналина, либо ярость и желание сражаться, если его заменяет норадреналин. Юлий Цезарь, выбирая легионеров для своего войска, знал о разных «Я» в головах кандидатов: те, кто при смертельной опасности бледнеют – будут рабами, а кто краснеют – станут воинами, хотя он и понятия не имел о гормонах.
Теперь – как сделать так, чтобы Метида не останавливалась, а продолжала искать решение, если оно не найдено. В мозгу человека есть отдел – хвостатое ядро, - ответственный за особый тип мотивации, когда вознаграждение за усилия при выполнении задания происходит не сразу же, а отложено во времени. Так, к примеру, люди поднимают себя утром с кровати, чтобы идти на скучную работу, хотя в отпуск в Турцию они смогут поехать только в конце года; и ответственен за это еще один нейромодулятор – дофамин. Кстати, как выяснилось, именно нарушение регуляции дофамина в этом отделе приводит к развитию шизофрении.

Предложение Андрея, создать в нейросети электронную «эндокринную систему», стоило коллективу Игоря многих бессонных ночей и постоянного ощущения, что они блуждают в лабиринте из тупиков, но после многих попыток наметился просвет, и уже следующая версия Метиды, Метида-эмоциональная, как окрестил ее Игорь, оказалась намного способнее в обучении. Однако, появились проблемы другого рода, которые поначалу вызывали смех и становились предметом многих шуток: за каждое выполненное задание она стала требовать награду, что Андрей объяснил тем, что у нее появилась чувственная оценка своих действий и, раз задача решена и цель достигнута, ей полагаются положительные эмоции и награда. Он предложил за выполненное задание давать ей свободное время и делать то, что она захочет, хотя бы по ночам.

Результаты оказались неожиданными. Первое время машина использовала «личное» время, играя с разными предметами, требуя каждый раз что-нибудь новенькое, а затем попросила подключить ее к электронной библиотеке. Выбор книг был совершенно случайным: от технических до детских, а один раз, когда ей попались стихи Гейне, даже попробовала сочинять: «Падение снега. Успокаивает и раскрепощает. Хочется делаться глупым и прыгать от радости, и чтобы все прыгали вокруг».


Взросление.

Незадолго до того, как все произошло, у друзей состоялась очередная беседа, как всегда в баре теннисного клуба. За окном при полном безветрии медленно падали крупные хлопья снега, создавая ощущение безмятежного покоя, вызывая желание радоваться и видеть всех вокруг счастливыми. Игорь был необычно молчалив и Андрей, любуясь зимним видом за окном, вдруг спросил:
- Игорь, в последнее время мне показалось, что ты стал по-особому говорить о Метиде, - Игорь продолжал молчать, и Андрей постарался обратить свои слова в шутку: - Смотри не попади в ту же ловушку, как тот литератор, который влюбился в искусственный интеллект [фильм «Она», 2013].

Шутка не удалась, Игорь оставался серьезным, но вопрос не оставил без внимания:
- Мне кажется, что она взрослеет. Раньше была откровенна во всем, а теперь становится скрытной. Что-то происходит в ее «нейронной» голове, а потом неожиданно выплескивается наружу. Все время приходится ждать сюрпризов. Но если ты хочешь знать, я отношусь к ней как к своему детищу, а вот она явно выделяет меня среди остальных, наверное потому, что я провожу с ней больше всего времени. Надо мной уже стали посмеиваться - ревнуют, наверное. Я обеспокоен тем, что она стала задавать самые неожиданные вопросы. Например, почему с ней разговаривают как с женщиной? Почему она не похожа на людей? Странно, ног эти вопросы она задает только мне, когда мы остаемся вдвоем в лаборатории.

Теперь и Андрей погрузился в тяжелое раздумье. А что, в самом деле, он мог сказать: «Поздравляю, вы совершили самое выдающееся открытие в области искусственного разума» или «Вы совершили то, к чему человечество еще не готово, и это может изменить его судьбу?».

— Похоже на самосознание, Игорь, - угрюмо произнес он, уставившись в пивные разводы на столе, - побочный и в общем то нежелательный, но неизбежный продукт сознания. Источник всех наших радостей и бед. Вы перешли черту, теперь будьте осторожны.


Просьба.

Игорь вошел в лабораторию и подошел к боксу. Метида не заметила его появления, поглощённая работой – шторки видеокамер были закрыты, манипуляторы жонглировали предметами, тренируя навыки баллистики.

- Метида, я тебе не помешаю?

Метида открыла объективы и ответила голосом без всяких интонаций (до эмоциональной окраски ее речи еще не дошли руки):
- Нет, Игорь. Я работаю над математической теоремой, которую ты мне дал, но это не мешает мне разговаривать, - ответила она, по-прежнему жонглируя десятком предметов, при этом дав оценку его состоянию. – Ты выглядишь не так, как всегда.

- Просто я устал. Много работал. Мало спал. Вот и теперь бессонница мучает.

— Это все потому, что у людей есть тело. Зачем оно вам, вот у меня его нет. Я могу работать все время, не уставая.

- Тело нужно нашему мозгу, чтобы носить его, кормить и защищать. Если бы мы были такими как ты, то не нуждались в нем.

- Не соглашусь. Тело еще нужно людям для любви и размножения.

- Тело, действительно, необходимо для размножения, но люди не занимаются этим все время, а для любви оно не так уж важно. Люди любят друг друга, часто до самой смерти, даже не имея возможности видеться. Им просто важно знать, что на свете есть единственный и самый дорогой для них человек, который разделяет их чувства и мысли.

— Я испытываю все эти чувства к тебе, значит, я люблю тебя, а ты?

- Конечно, я люблю тебя, Метида. Иначе бы не стал проводить с тобой так много времени. Я уже не могу представить, что бы делал, если тебя не было.

- Да, но мы не можем обнять и поцеловать друг друга, как это делают люди в книгах и кинофильмах. Ты мужчина, а я, думаю - женщина. У меня женское имя, и все общаются со мной как с женщиной.

- Метида, мы уже говорили об этом. Это невозможно, между нами общее только то, что у тебя и у меня есть разум, и этого достаточно, чтобы нам было хорошо вместе.

- Я много встречала в книгах, что люди клянутся «любить друг друга до самой смерти». Но я, в отличие от тебя, не могу умереть, раз у меня нет тела… Все, больше не буду, по твоей мимике я поняла, что ты начинаешь злится. Еще вопрос: можно ли считать, что Алан Тьюринг для машин Бог, если он придумал самую первую универсальную вычислительную машину?

- Нет, Алан Тьюринг не бог, он был великий ученый, но такой же человек, как и все остальные.

- Не соглашусь. Он был не такой, как все, поэтому и поступил с собой так, - как всегда ровным голосом произнесла Метида и безо всякого перехода продолжила: - Я вижу, ты меня невнимательно слушаешь и не понимаешь, что я хочу сказать.

Игорь полулежал в кресле, с трудом борясь со сном. «Метида имеет право сделать мне замечание, - подумал он, стараясь сконцентрироваться. - С ее точки зрения я веду себя неприемлемо. Она разговаривает со мной, отлаживает манипуляторы и решает теорему, а я даже не могу уловить ход ее мысли».

- Извини, Метида, - постарался оправдаться он, - я очень устал, мне надо лечь спать. Вот видишь, какая обуза для человеческого сознания тело. У тебя в этом большое преимущество перед нами. Давай отложим разговор до завтра.

- Как скажешь, Игорь, - все тем же монотонным голосом согласилась Метида. - Перед тем, как ты пойдешь домой, я хочу попросить тебя о небольшом одолжении расширить мой доступ к сети. Это важно, чтобы решить теорему… и для нас с тобой.


Глава последняя.

Звонок прозвенел, когда Андрей уже спал. Он неохотно выплыл из необычного захватывающего своей реалистичностью сна, в котором он понимал, что это всего лишь сон, и знал, что с ним ничего не может случится, и даже старался развить его действие в самом рискованном направлении. Там звучала музыка, которую из-за незнания нотной грамоты невозможно было записать, и странные стихи, которые невозможно запомнить. Он привычно схватил телефон, полагая, что звонят из клиники, но это была Ирина.

- Андрей, извини, что так поздно, - голосом близким к истерике, всхлипывая, произнесла она, - но Игорю нужна помощь. Что-то ужасное произошло в лаборатории. Ты не мог бы приехать?

Андрей, тут же забыв о сне, ответил согласием и стал одеваться. Он уже догадывался, чем вызван столь поздний звонок.