неуловимая ч20

на душе было неспокойно, за окном тихо. кажется утром шел снег. кажется нужно было что то сказать. но внутри было пусто, внутри было немо. когда то началась зима, сколько то дней назад. дни были темными, неуютными. постоянно хотелось спать, но спать целыми днями нельзя. люди не впадают в спячку, как жаль. люди вынуждены бодрствовать даже в самые темные холодные времена. когда кажется весь мир, все живое уснуло. человек не спит и не знает зачем. утром темно как ночью. днем холодно и тревожно. тепло под пледом если укрыться с головой, весело от горячего глинтвейна. весело, но ненадолго. кажется когда то началась зима. кажется когда то она подойдет к концу. быть может чуть раньше выглянет солнце, засеребрится снег в его лучах. дети будут кататься с ледяных горок. кажется дети обычно смеются и смех их заполняет пустоту, что вокруг и внутри этого мира. глаза детские полны радости, а рот улыбок. они смеются и спрашивают когда будут наряжать елки. кажется зимой наряжают елки. никто не знает зачем, но это сверкающе и блестяще. в темное время необходимо что то яркое, цветное и горящее. пусть это будет елка. каждому из нас под елкой лежит подарок. зная жизнь начинаешь немного опасаться ее сюрпризов. и только дети с криками и смехом несутся быстрее открывать праздничные коробки, что бы узнать что за подарок им приготовили. жизнь любит устраивать сюрпризы и дарить подарки. время радости и счастья, время исполнения желаний. и почему то так тревожно на сердце, отчего то так холодно и страшно. горит елка разноцветными огнями, но они далеко и нет от них тепла. зажигаются свечи, но ночи становятся все темнее. так приятно пахнет корицей и яблоками, но сердце замерло, затаилось дыхание. время чудес необъяснимо и новогодний мешок наполнен конфетами вперемешку со змеями. а ведь кто то боится змей, кто то боится змей. а у кого то - аллергия на сладкое.

так тревожно, думала она закутавшись в пушистый плед, так волнительно и так страшно одновременно. сегодня шел снег. и вчера тоже шел. дети катаются с горок, в садике что напротив готовятся новогодние утренники. люди так суетятся и так счастливы этой суете, что отвлекает их от постоянно присутствующего в их сердце страха. кажется вечером будут танцы, кажется будет весело. женщина глубоко вздохнула и поглубже закуталась в плед. возможно я надену свое вечернее зеленое платье, бархатное, мягкое и невероятное, точно изумрудный мох в волшебном лесу. как должно быть тихо сейчас в лесу, подумала женщина, как спокойно. она закрыла глаза на мгновение перенеслась в заснеженный лес. ни ветерка, ни шолоха ветвей. тихо, все спят. один человек не спит в это темное время, радость пропитана страхом в его душе, сковало что то его сердце и душу. глаза его светятся бликами огней, но на донце их плещется чистый ужас. как велик и как беспомощен он, думала женщина, этот человек. с головой полной идей, с сердцем, что разрываемо на части множеством чувств, с телом, что живет по своим законом. какое милое и мистичное существо - человек.

когда забыты все смыслы остается просто жить, по памяти. когда то что то было важно. когда то мы кого то любили. когда то любили нас. какая чушь, недовольно скривилась женщина, но на нее никто не обратил внимания. человек всегда ждет радости, в нем сильна вера в лучшее. человек живет надеждой. я бы поспорила, подумала женщина, но никто не стал с нею спорить. вы говорите что можно жить иначе, вы думаете что знаете, что есть - человек. наивно полагаете что познали его душу и разум. одно слово скрывает такую бездну, что редко кто сможет ее постичь. один взгляд таит века. один взгляд! они посмотрели в глаза друг другу и в миг вспомнили все прошлые встречи, прошлое стояло за его спиной, за ее, притаилась вековая обида и боль. да, я помню, кивнула женщина, которая пила глинтвейн и на пледе ее повисли корки мандаринов. один взгляд связал их и они вспомнили, что всегда были связаны. да, я знаю, подумала женщина и решила закурить. черт, выругалась она, сигареты лежат на кухонном столе, а кухня затерялась где то в прошлых сновидениях. ее еще надо найти, подумала женщина, ладно, покурю в следующий раз.
как много мы откладываем на следующий раз. на завтра, на следующий месяц, год. на другую жизнь, точно уверены, что будет другая жизнь. уверены, усмехнулась женщина. вы не против, что я вас комментирую? - спросила она. да нет, что вы, - ответили ей, - что вы! продолжайте ради бога, вас все равно никто не слышит. вы так думаете? - удивилась женщина, - что ж, тем лучше.

утром по дороге на работу я потеряла множество слов. они стучались, ломились во все двери, но я не смолга им открыть. боже, нет тетради! нет ручки! слова приходят, но им некуда войти. какая невероятная потеря. они оставили несколько рифм, а именно "реки-калеки" и "клерки-дверки". бросили эти и еще пару рифм у моих дверей и до глубины души обиженные удалились. что делать мне с этими рифмами? куда повесить их, куда прикрепить. дверки-клерки. они забыли оставить смысл, или не захотели. смысл рождается в моменте деяния, не раньше и не позже. в моменте. в тот момент, когда входит чудо в твои двери, оставь все дела. отложи все заботы. прими радость вдохновения в свои объятия. боже! только этим и стоит жить. не оставляй своих слов на старых обшарпанных сиденьях трамвая и электрички, собери все запятые что разбросала Муза по дороге из дома на работу. вернись и собери. найди каждое слово. слова приходят и смиренно ждут какое то время, ждут тебя и твоего внимания. запиши. брось всё и запиши. они уходят. твои слова. они никогда и никем больше не будут сказаны. твои слова. они теряются навсегда.
сегодня утром я потеряла слова. там были рифмы, мерки-дверки, створки-йорки. кажется это было что то задиристое и хулиганское. должно было быть. слова постояли у моей закрытой двери и ушли. ни одного уходящего от меня я так не догоняла, как их. я бежала им вслед с криком: стойте! пожалуйста, подождите! я забыла тетрадь... она никогда не берет ее с собою, строго сказала женщина, - ни тетради, ни ручки. я не знаю как можно так жить. без тетради, и уж тем более без ручки. вздор и хамство.
я бегу вслед уходящим словам и плачу. подождите. вы же знаете, как много вы значите для меня, подождите! слова уходили все дальше, лишь пару рифм бились в сознании маленьким запуганным воробьем. никогда не берет тетрадь, злобно покачивая головой говорила женщина, никогда не берет.

твой смысл был потерян на остановке
ты убирала перчатки в карман и нечаянно обронила его
уехала далеко и только к вечеру
вспомнила
кажется чего то не достает
да, откликнулось твое сердце
всего

смысл, что ты потеряла был всем
как можно обронить нечто невидимое
и потерять при этом всё?
спросила она свое сердце
можно
ответило оно ей
легко

будь внимательна, впредь
будь чутьем и слухом
ибо твое всё где то бродит ныне
смысл твой потерян
и тобою брошен
ты сидишь и плачешь
обо всем хорошем
слезы твои льдинки

не ходи напрасно по тем остановкам
не ищи, не надо, смысл точно кошка
коль дала ей волю
подожди
пусть гуляет где то
дикой и свободной
затоскует вскоре
и вернется в дом
смысл точно кошка
искать станешь - не найдешь
но
кошки всегда возвращаются
к тем, кого любят
...
мне кажется вы говорите ерунду, сказала она покачивая туфлей на правой ноге. кажется у вас отлетела набойка, сказали ей, на туфле. да что вы! встрепенулась она, надо же какая незадача. право, незадача, ответили ей, так некстати. продолжайте, продолжайте, - махнула она рукой, - я попробую ее найти. возможно закатилась под диван, сказали ей. и правда, ответила женщина, посмотрю под диваном. сказав эти слова она полезла под диван и чем то там зашуршала. продолжайте, продолжайте, не поднимая головы сказала женщина, не ждите меня, я всё слышу.

ага, вздохнуло пространство и вздрогнуло стенами от холода. пробирает насквозь. когда же она купит камин. скоро, ответила женщина не поднимая головы и засунув руку под диван. на днях.
ага, тяжко вздохнуло пространство. тоже самое мы слышали в том году.

все мандарины съела, ругался домовой на шкафу повернувшись к стене, безобразие. молока нет, кошки дерутся. невозможная стала жизнь. елку не ставит, ронять нечего. игрушек стеклянных нет, бить нечего. жизнь бессмысленна и пуста. одна набойка в его кулачке дарила радость, безделушка, а пусть поищет, пороется, стерва такая. нечего жрать мандарины в одну харю, злобно фыркал домовой. не отдам! как есть не отдам до самого Нового Года.
...
она была так занята поисками набойки и разбрасыванием мандариновых корок по всей квартире, что забыла о том, что потеряла смысл. играла музыка и вдруг стало как то тепло и ярко. домовой под потолком оживился и навострил грязные уши. кажется вновь появилась кухня. я вспомнила как она выглядела, крикнула ему Иза, там есть кое что для тебя. домовой недоверчиво повел носом в сторону кухни, и правда, кажется там что то было. пахло молоком и корицей.
под диваном оказалось много пыли и Иза вооружилась шваброй. пока она наводила порядок в ее дверь тихонько поскреблись. она не слышала. скреблись все настойчивее и громче.
- чу! - завопил домовой, - стучатся. должно быть доставка мандаринов, - предположил он.
Иза побежала в прихожую и не спросив кто там, открыла дверь. за ней никого не было. показалось, подумала она, странно. она вышла в коридор и заглянула за свою входную дверь, в самый угол. там было темно, перегорели лампочки, там было темно и кажется кто то сидел.
- кто там? - заорал из кухни домовой, - я не буду ни с кем делиться!
Иза присела на корточки и в самой темноте увидела два светящихся зеленых глаза. мяу, пропищало в темноте, фыррр. после звонко чихнули.
- будьте здоровы! - вежливо проорал домовой, - не болейте. нынче это вредно.
какое чудо, подумала Иза поглаживая темноту по мягкой шерстке, в углу замурчали. я возьму тебя к себе, подумала Иза.
- еще чего не хватало, - чуть не поперхнулся какао домовой, - нам самим мало.
Иза взяла на руки маленького черного котенка и вошла в квартиру. оставим его с нами, сказала она кому то, пусть живет.
- ну да, - ворчал домовой на кухне допивая быстрее все какао из кастрюли, - ну да. молока нет, холод собачий, еще котят нам не хватало. а то мало видать своих пронырливых хвостов.
не бурчи, говорит кому то Иза, всем хватит места. и скоро будет тепло. я куплю камин.
- камин-камин, - передразнил ее домовой, - мандарины купи! хрен с ним с камином. ман - да - ри - ны!
хорошо, думает Иза поглаживая котенка, хорошо. завтра обязательно куплю.

я куплю мандаринов и посажу их в сугроб, думала она отпивая из большой чашки горячий глинтвейн, вырастут к весне. снег падал с потолка на ее кровать и становилось прохладно. мурчали кошки. надо затопить камин, подумала женщина, как только куплю камин обязательно его затоплю. а пока горели сотни свечей в ее квартире, пахло корицей и мандариновыми корками. эти съела, думает она, но завтра куплю еще. куплю мандаринов и обязательно посажу их в сугроб. обязательно.
...
кажется ничего не случилось необыкновенного. рано темнело и за стеной смеялись чужие дети. подоконники спали грязнолицые и невинные. тихо падал снег за ее окном. вечность была необъятна, грациозна и скучна. красота достигая своего пика переходит в уродство. даже самое желаемое счастье приедается и от него отмахиваешься словно от назойливой мухи. а ведь раньше... раньше это была недосягаемая мечта.
поистине, высокодуховное ищи в грязи и коварную преступность на небесах. однажды Они ей сказали: мы подарим тебе бриллиант. ее лицо озарила улыбка радости. Они сказали: мы подарим тебе бриллиант, но взять ты его сможешь лишь окунувшись в навозную жижу. ибо самое ценное таится на дне. на дне этого мира, думала она вечерами, на самом дне я искала свою ценность. что бы взошли мои розы их нужно было хорошо удобрять навозом. мои руки в грязи и меж тем, меж тем я вдыхаю свежий аромат тугого бутона. он распустится очень скоро, он возрос на моих печалях, бедах и скорбях. мои слезы обильно орошали мой розовый куст. я уже вижу - как он прекрасен. из какой боли рождается красота, подумала она рассматривая себя в зеркало. из какого отчаяния и неприкаянности - рождается смысл. поэзия жизни не нужна счастливым. но можно ли быть счастливым не ведая бездны и не спускаясь на самое дно? не есть ли это тень счастья, его отголосок, а где то и фальшь. они думают, что они счастливы.

они думают, что они счастливы

как много ты видишь прекрасного в замерзшей грязи у дома? то, что называют они красивым есть обертка без содержимого. нельзя понять сладости не испив вдоволь горечь. что ты знаешь о победе если никогда не ведал унижения? она залезла на стол и водила руками по потолку. я, восставшая из помойной ямы, но ароматом моим очаровываются боги. меня с таким остервенением втаптывали в землю, что мир перевернулся и я очутилась на вершине самой высокой горы. и вдруг все они оказались внизу, а я смотрю на них, и мне смешно.

они думают это просто слова. чужие слова на бумаге. до той поры они думают так пока слова мои не встретят их на остановке. за углом дома. с самого утра криком из окна. чьим то смехом и чьим то воем пока слова мои не достигнут их сердца. ты ищешь глаз моих, но повсюду мои глаза. ты ищешь рук моих, но никогда я не убирала рук своих с твоих плеч. ты силишься услышать мой голос, но голос мой не замолкал. старыми историями возвращаются к нам прошлые жизни. это кажется когда то уже было. быть может начнемся заново, быть может продолжимся. в этом дне, в этом сне, в этом мире.

- ты знаешь этот мир? - спросили ее однажды.
и она ничего не ответила.

нас обвиняют в бездарности обделенные Музой. погрустите о них в сердце своем. воздайте должное их погибшему таланту. они скорбят по нему и боль их злобой изливается на любое проявление Духа.

- что такое Дух? - спросили ее.
ветер принес им ответ, но в нем не было слов.
- это ветер, - глубокомысленно сказали они, - это ветер.

- то, что вы делаете так сложно, - сказали они ей.
- то, что я делаю - легко, - ответила она им, - но то, что это легко, понять бывает слишком сложно.

я всегда любила розы, говорит она поудобнее усаживаясь в кресло. в комнате царит полумрак, дымно, пахнет восточными пряностями. под ногами мох и вокруг лес стеною.

поговори со мною
поговори со мною

просят они ее. темными страшными ночами, бессмысленным серым утром. когда на душе пусто и одиноко. поговори со мною, слышит она изо всех уголков этого мира (разве у мира есть угол? угол мира - это что то новенькое, подумала она). поговори со мною, о Мати! слышит она глас осиротевших детей своих. поговори со мною...

и она говорит

качается ветвь, в ночи она кажется черной, пугающей. она стучит в окно и о чем то хочет сказать. слишком страшно и одиноко в это время суток, слишком темно, но не хочется и света. мысли хаотично разбросаны по комнате. где то в самом углу притаился страх смерти. где то на кухонном столе распласталось желание любить. где то на кровати сидит человек и не может собрать себя воедино. где мои части, говорит он, где мои части. слово счастье читается задом наперед и его первая буква "я".

вы думаете так просто писать тыщи писем и отправлять их тем, кто их не читает? голос ее приобрел злые интонации, кажется еще чуть чуть и она закричит. они так просят написать им, но не читают моих писем! она почти кричала. они просят, войди к нам и не открывают мне двери. я стою у закрытых дверей тех, что якобы меня ждут. они не хотят меня видеть, она засмеялась злым и тихим смехом, о! как они не хотят меня видеть! черт бы вас побрал! зачем вы зовете меня? зачем вы ищите со мною встречи? я всегда там же, где и была. в самом, мать его, углу! я все там же. никто же не хочет вывести меня в центр этой комнаты, рассмотреть получше, узнать меня. они только хнычут и зовут: приди, спаси, дай мне знак... вот твой знак! вдруг заверещала женщина и в миг потрескались все стекла на окнах. вот он! голос ее сиреной пронесся над спящим городом. нет, говорят они, переходя на зловещий шепот продолжает она, нет, говорят они, это не тот знак. дай нам тот! дай нам знак настоящий. точный знак. женщина замолчала и стало невыносимо тихо. знаете что, сказала она после паузы, я не та, что ждет под дверью и мечтает о том, что ее когда нибудь пустят внутрь. мне не нужна дверь. я войду везде и нет для меня преград. но то, что вы не захотели впустить вернется к вам страхом. влетит ужасом в вашу душу. я не зло, но вы сами сгущаете краски на моем наряде. там где хаос, вы просите порядка. где есть порядок, вы хотите хаоса. вы противоречивы и непостоянны. я не служу слабым господам. моя Сила для тех, кто осмелился открыть мне свою дверь.

зачем ты звал меня, человече?
я пришла.

было так страшно, что хотелось сию же секунду умереть и избавиться от этих страданий. сердце стучало быстро-быстро, вспотели ладони. кажется в комнате кто то был, там в темном углу. пахло табаком и чем то сладким. пряности, возникла в голове мысль, восточные. как странно в голове возникают мысли, откуда они? что если я подумаю что то плохое, что то страшное... а ты подумаешь, возникла тут же другая мысль. и стало еще страшнее.

неизвестность вторгается в размеренную будничную жизнь и раскрывает ворота в бездонную воронку. в той воронке кружатся черные птицы и нежно пахнет розами, свежим парным молоком, землей. там слышится смех и плач людской. там ангел в обнимку с демоном, там все твои имена. там всё. в какое окно посмотришь неизвестно, что увидишь - загадка. кажется, мы все оттуда пришли. она говорила, мы все туда и уйдем.

- никогда не смотри долго в чужие окна! - строго говорила ей бабушка, - никогда!
- а что там? - тихо спросила девочка с двумя черными косичками.
- там - ничто! - глаза старой женщины зловеще блеснули, - там то, что тебя породило и то, что заберет тебя обратно. не притягивай слишком много бездны в свою жизнь. она проглотит тебя, не заметив. великая сила, опасная сила. не подходи слишком близко, держись на расстоянии.
- на расстоянии от чего? - непонимающе спросила девочка.
- не пытайся познать всё, - чуть помолчав ответила ей старая женщина, - не переусердствуй в поисках знания и Силы. никогда не залезай на самый верх ибо самый верх есть истинное дно, с которого всё и начиналось.

однажды ему показалось, что он знает всё. он уснул очень собой довольный, ему снились странные сны. будто он бегает по городу и кричит о том, что на него снизошла великая истина. никто не хотел его слушать и ему приходилось кричать все громче. что бы обратить на себя внимания он разделся догола. стало вдруг холодно. он проснулся и понял, что не может двигаться, его руки и ноги были привязаны к койке. за стеной кто то истошно орал. пахло больницей. кажется его знание обернулось безумием... и зачем только он когда то начал этот путь.

- что вы хотите сказать нам? - спросили они ее.
- ищите баланса, - ответила она им чуть помолчав, - остерегайтесь верха и низа, не смотрите слишком долго в мои окна.
- вам тоже страшно? - спросили они ее.
- да, - тут же ответила она, - мне страшно. мне страшно за вас.

всё вышло слишком печально, она вздохнула, не бывает легкости без груза прошлого опыта. мне хотелось развлечь вас, скрасить ваш вечер. и что же? вы сидите напуганные, взгляд ваш тревожен, вам кажется кто то за вами наблюдает. правильно говорила мне моя бабушка, не умеешь рассказывать сказки с счастливым концом, не начинай рассказывать сказки. вы знали, что в сказках обязательно должен быть счастливый конец? да, иначе это будет уже не сказка. иначе - это жизнь. а мне так хотелось рассказать вам сказку. ох... она тяжело вздохнула. как мне вас успокоить? давайте возьмемся за руки и расскажем о своих самых заветных мечтах. не хотите? что же тогда, давайте нарисуем розу в саду. тоже не то? а чего же вы тогда хотите? что бы я ушла? ну как же, милые, куда же я уйду. мне некуда идти. я всегда сидела в этом углу, так было испокон веков. это ваша комната? но позвольте, вашей она стала лишь недавно, а я здесь была тысячелетия. и все же, вы хотите что бы я ушла... если вам станет легче вы можете закрыть глаза и представить что меня нет. хорошо? я обещаю, что буду молчать какое то время. как раз столько, что бы вам успокоиться и придти в себя. я не смогу просто исчезнуть, понимаете? я всегда здесь сидела, поймите. я всегда была в этом самом темном углу, куда никто не хочет заглядывать. я всегда говорила с вами, но вы делали вид, что не слышите меня. слишком долго вы делали вид, что меня нет. всё, я замолкаю на время. полчаса вас устроит?
...
женщина в черном длинном платье стояла перед большим зеркалом, в котором она видела себя в полный рост. на голове ее была черная шляпа с большими полями, вуаль. кажется она хотела скрыть свое лицо, но глаза ее ярко поблескивали и не скрывали их блеск ни тень от шляпы, ни темная вуаль. в ее платье были темно-зеленые вставки, кажется цветы или небольшие листики, которые должны были оживить ее мрачный образ. женщина тяжело вздохнула, на стуле, что стоял рядом зевнула черная кошка. в этот вечер нужно было сказать о чем то важном, необходимо было правильно подобрать слова, что бы не обидеть человека. но как можно сказать о плохом, что надвигается так, что бы человек был более счастлив, чем печален. все будет плохо, но ты не переживай? тебя знатно потрясет, но потом уляжется, эге-гей! не падай духом. женщина стояла перед зеркалом и медлила. надо было уже как десять минут назад выходить на улицу, взять карету, ехать туда. но она стояла и смотрела на свой амулет на шее, на свои изумрудные серьги в ушах, на тень вуали на лице. тем кто приносит плохие вести, думала она, отрубали головы. сколько раз моя слетала с плеч! сколько раз...

что такое память? спросите вы меня, женский тихий голос разнесся по залу. я расскажу вам, покажу то, что вижу в своей памяти я.
представьте, зеленое поле. издалека оно кажется таким ярким, живым. ветер волнует травы, листву, всё колышется и дышит. но стоит подойти ближе и ты видишь замершую фотокарточку, снимок что был сделан десять лет, сто, тысячу лет назад. травы что были изображены на том снимке давно пожухли, цветы, что цвели завяли и давно унес ветер их аромат. люди... если и были на том снимке люди, то они давно превратились в прах. возможно они сейчас есть новые травы, новые всходы, быть может именно из них произрастут новые цветы на том поле, которое все знают, но мало кто видел.
память это старая засмотренная до дыр фотокарточка. это запах, запах из библиотечных книг, тех книг, что часто можно найти на помойке. часто люди хотят выкинуть как ненужную труху свое прошлое. есть те, что лелеют былые победы, вспоминают и плачут. есть те, что не помнят и того, что было вчера.
память это голос, голос близкий и далекий. голос живой и потусторонний. голос, что зовет и тот, что кричит что бы мы уходили. тот, что плачет и тот, что смеется. наш собственный голос записанный на диктофон. я включаю прошлое и слушаю себя десять лет назад. между мной сейчас и мной тогда, десять лет. невидимая пропасть. разве может быть расстояние между мной и мной, спросите вы. я промолчу пожав плечами. я не более и не менее, чем каждый сидящий здесь. я не знаю. и все же вы спрашиваете, какое расстояние есть между мной сейчас и мной в прошлом. расстояние есть. вот что важно. это расстояние есть.
мы терям себя, мы находим себя вновь. мы растем, мы истончаемся, мы исчезаем. важное становится ненужным и пустым. что то ранее незначительное приобретает важность и смысл. я молчу, вы молчите и лишь мир неустанно продолжает свой монолог. есть лишь немногие из наших голосов, которые могут докричаться до мира. тогда мир неожиданно обращает на них свой взор. вы есть? - как бы спрашивает того человека мир. я есть! - восторженно говорит человек полный гордости, что его увидели, обратили на него внимания. ну что ж, - говорит мир, - будьте. а затем мир возвращается к своим делам и более уже не обращает на человека внимания. но мир заметил его, мир его признал. мир сказал "Будь!". а ведь это так важно порой, что бы кто то признал за тобой право на существование. ты есть, ты живой, ты живешь. я вижу тебя, я слышу, я знаю. а затем всё что остается после нас это старая затертая фотокарточка. кто там на ней? никто не помнит. какой был голос у этой женщины? никто не знает. как пахли ее духи? да кому какое дело! это старо, это прошлое. мир продолжает свой непрекращающийся монолог, ему некогда. он спешит. куда? возможно сам мир спешит оказаться той самой старой и потертой фотокарточкой. про этот мир тоже когда то скажут: он был. какой у него был аромат, как он звучал, какие слова были для него важны, никто уже не вспомнит.

мир пах свежескошенной травой и стаканом молока. мир пах котенком только оторванным от матери-кошки. пряностями на базаре, сыростью в подворотнях. сладкими духами в залах кафе, крепким кофе по утрам. брызгами шампанского и цитрусом когда то зимой. мир пах разнообразно, его аромат переливался многогранностью нот, от свежести морского бриза до удушливого запаха туберозы. кажется когда то мы помнили, как пахнет наш мир. когда то мы умели чувствовать запах и запах был нашей памятью.

- можно я позову тебя этой ночью? - спросил он ее.
- да, - ответила она, - позови.
- я позову тебя сегодня ночью, - продолжил он, - и ты не придешь.
- это почему же? - спросила она, - я могу и придти, - но он перебил ее:
- нет, не надо приходить, - поспешно говорил он, - я позову тебя точно память, словно прошлое, которое просто не может вернуться. ты не можешь придти ко мне, но я буду звать тебя, буду умолять вернуться...
- но я могу и придти, - еще раз возразила женщина.
- о, нет! - воскликнул он, - не приходи, не надо! ведь так прекрасно лишь то, что утрачено навсегда, чего нельзя вернуть. что ушло, ушло! понимаешь ли ты?
- не совсем, - прищурив глаза говорит женщина, - я здесь перед тобой.
- ты здесь, - тяжело вздохнув говорит мужчина, - но наше совместное прошлое оно пройдено, оно ушло, его нет. пойми, я не тебя зову, я зову невозвратное, понимаешь? и оттого зову, что знаю, о, как знаю! что не вернется оно, не придет. и потому, заклинаю тебя, не приходи!
- так и не зови, - пожав плечами говорит женщина, - зачем звать тогда, - она нервничает и передергивает плечами будто от холода. - приди, нет, не приходи, что за чушь! ты всегда был идиотом, - делает она заключение, - и видимо вечность тебя не меняет.
- о, злая ты! - восклицает мужской голос, высокие интонации его становятся похожими на женские, - и всегда была злая. черная, мерзкая, вязкая дрянь, - выпалив свои обвинения мужчина резко замолчал и подобрался будто бы ожидая ответного удара.
раздался тихий смех. женщина смеялась, смех перерастал в хохот, хохот сливался с волчьим воем, волчий вой превращался в длинную песнь, которую пели тыщи женских голосов.
- волки, - в страхе сказал мужчина, - стая...
- ты никогда не мог понять меня, - перестав смеяться говорит женщина, - ты всегда оставался мне чужим.
- я позову тебя, - словно в бреду говорил он, - сегодня ночью.
- да, - говорит женщина, - ты позовешь, а я не приду. я никогда не приходила, не приду и в эту ночь. твои желания фальшь, твои слова лишь бумага. твой голос... твой голос это запись на пленке, которую я включаю что бы прослушать в самые грустные зимние вечера. мне скучно, я вспоминаю тебя. вспоминаю, что бы снова забыть. о, как ты неважен и как ты мал, в жизни моей, в сердце моем. и конечно, конечно я не приду. а ты, ты продолжай звать (без зова), просить (без просьб), умолять (без молитв), как делал это веками назад. что ты теперь, кто ты есть? я не знаю. твой голос на пленке он неизменен, он все тот же. как изменилась я и как неизменен ты! - она тяжело вздохнула, - ладно, говори, что там еще у тебя и закончим эту трагикомическую встречу.
- иногда мне кажется, - говорит мужчина, - что тебя нет, понимаешь? я говорю в пустоту, а ты, тебя нигде нет. я зову, но ты не приходишь, я вспоминаю твой облик, но не помню... не помню цвета твоих волос. глаза, глаза кажется серые, нет? так долго я тебя не видел. я говорю, но между нами пропасть.
- ты прав, - сказала женщина, - сейчас я нажму на стоп и ты вновь упадешь в небытие.
- но как же так, - задумчиво произносит мужчина, - как же так...
- это память, - на выдохе говорит женщина и слова ее приобретают некую музыкальность, - это память говорит во мне. здесь ты всегда неизменен, глуп и боишься темноты.
- что же, наверное надо сказать прощай, - мужской голос прерывается и раздается скрежет, кажется зажевало пленку, - надо сказать прощай, - слышится сквозь помехи, - про...щай...

Иза просматривала старые фотоальбомы, чему то улыбалась. какая долгая оказывается жизнь, у каждого из нас. как много дней-часов она вмещает, уже вместила. кажется наша жизнь необъятна. нельзя выбрать один снимок, одну песню, один стих. за первым снимком идет второй и третий, за песней песнь следующая, а стихи... стихи можно читать вечность. и не уместить жизнь в один снимок, в одну песнь. и в тыщи песней тоже не уместить. как много, думала Иза, как нас много. как много жизни в нас, и нас в жизни. не пересказать! вы знали, обратилась Иза к своим кошкам, мы никогда с вами не перескажем жизнь! она всегда будет больше, а наши слова будут ей малы и не по размеру. ничто не перескажет и не передаст жизни одного лишь человека, одного. а нас - миллионы. необъятна, непередаваема ни словом, ни звуком, ни запахом. всё лишь фрагмент, лишь капля в океане, песчинка в пустыне. как много мы уносим с собой, как много несказанного, как много нас. но и записав свою жизнь день за днем мы не сможем пересказать ее всю, это невозможно. упорхнет то, что случалось между слов, то невидимое, неуловимое. то самое, что мы и называем - жизнь.

улетели сны июля
ветр впорхнул в мое окно
фея в платьице из тюля
тихо села на панно

пели утренние сказки
мир слагался из цитат
мы смотрели без опаски
на потертость старых дат

что затерто, что размыто
не собрать в единый строй
чье то прошлое забыто
не сказать мгновенью "стой!"

поезд жизни мчит годами
мчит веками, стерт их след
тех гуляли что дворами,
что смеялись бегству лет

незаметно уходили
тех стихали голоса
прежде что любили, были
точкой стала полоса
жизни