Предчувствие

Я спускался всё ниже. Свет поблек, однако сквозь толщу воды ещё можно было различить причудливые объекты, явно покоящиеся здесь не одно столетие. Мне было странно ощущать невесомость, ведь давление на такой глубине колоссальное. К тому же мой баллон с кислородом уже иссяк, и оставались считанные минуты до неминуемой гибели. Впрочем, я вообще не думал об этом, не испытывал страха, не делал попыток подняться к поверхности. Мной овладевали смешанные чувства, коим не в силах был сопротивляться. С любопытством, присущим детям, мне удавалось разглядывать в полумраке весьма странные изваяния глубинных скал. Они будто вливались гранями в доисторические породы, намекая, что всё в этом мироздании некогда поглощается чем-то иным. Гладкая поверхность, отшлифованная водой, грациозно изгибалась, выделяясь в форме идеальности человекоподобного существа. Эти изваяния представляли собой нечто вроде портретов своих же создателей. Глаза были широко раскрыты и не имели зрачков, что вкупе с открытыми ртами выражало пустоту и ужас одновременно. Очевидно, кто-то пытался запечатлеть безысходность тех, кому выпала участь обитать здесь тысячелетия назад. Их носы, составляющие с щеками почти единое целое, выделялись совсем немного, даже еле заметно. Казалось, будто древние породы поглощают их, всасывают в себя медленно и безо всяких сомнений. Шеи, если можно так назвать то оставшееся под ещё выделяющимися смутно подбородками, представляли собой лишь две параллельные вертикальные линии, — выемки в скальных нагромождениях, — между которыми сияла плоская сероватая плита. Очевидно, её искусно вмонтировали, поскольку при детальном изучении были видны насечки в виде каких-то знаков, явно потерявших смысл для нынешней цивилизации. При этом каждая строчка была несколько другого оттенка, нежели большая часть поверхности.
   Я чувствовал, как неведомая сила приковывала мой взгляд к этим творениям, покуда не опустился ещё ниже. Под ними, примерно метрах в двадцати, находился выступ той же породы, гладкий и чёрный, с неким подобием поваленных колон. Скорее, это были нагромождения из овальных блоков, с течением времени и под воздействием воды сдвинутых с их первоначальной позиции. Мне представлялось, что некогда здесь собирались представители уже несуществующих рас. Где-то в отвесной скале у самой поверхности выступа сияла расщелина, своим холодным, тёмным оком всматривающаяся в толщи воды. Наверное, там некогда были богатые залы с различной атрибутикой. Однако проверить у меня не было ни единой возможности. Оставалось лишь полагаться на своё воображение.
   Опустившись ещё ниже,  начал ощущать некое подобие света. Он исходил из самых глубин, оттуда, куда ещё предстояло опуститься моему телу, к тому моменту безжизненному, лишившемуся всякого признака на активность и сознание. Этот свет словно пронизывал меня, согревал и при этом пугал. Страшно было представить, что именно являлось его источником, если даже на этой глубине сохранились редкие остатки деятельности тех существ, о которых нет упоминаний ни в одной книге. Между тем воздух закончился, и я ощутил его нехватку весьма остро. Мои ноздри жадно цеплялись за последние молекулы кислорода, причём с такой силой, что могли будто вдохнуть сами себя. Я понимал, что последние мгновения проведу в болезненных конвульсиях, и пытался отвлечь себя хоть чем-то, что мог разглядеть. Но болезненные ощущения овладевали мной всё сильнее, и руки, хаотично двигаясь в воде, инстинктивно пытались ухватиться за несуществующий спасительный предмет. Через мгновение всё закончилось, и бездыханное тело медленно опускалось дальше. Мои глаза постепенно перестали видеть, а сознание покидало меня. Но вот что странно — я умирающим телом почувствовал тот самый свет из неизученных глубин. Он словно окутал меня, обволакивал, будто погружая моё тело во что-то мягкое, тёплое и необъяснимое. Быть может, то была некая субстанция, столь древняя, неизученная и забытая тысячелетия назад. Забытая, но не утратившая своего места в этом непознанном мире.
   Я умер.