Глава 13. Подвижничество

   Подвижник в этом мире одинок,
   не нужны ему мирские почитанья.
   В душе его клубится мирозданье,
   в душе его всежительствует Бог,
   в душе его расправлены крыла
   возвышенного кроткого моленья.
   И Ангелов Господних песнопенья
   на все его ниспосланы дела.

Если бы я впервые увидела и услышала Юрия Куранова на Днях славянской письменности 28 мая 2001 года, то у меня непременно появилось бы горячее желание познакомиться с этим завораживающе располагающим человеком, героически вещающим внятно и выразительно высокие истины тихим сипящим голосом, достигающим не столько слуха, сколько чего-то глубинного в душе, сосредоточившегося в стремлении услышать. Будучи же ученицей его литературной студии, я знала, что в последнее время Юрию Николаевичу с его больным горлом наше счастье слушать его, стоило большого усилия, хотя напряжение почти не замечалось из-за внутренней мощи, силы духа, с лёгкостью преодолевающего материальные препятствия. Видимо, была услышана молитва Юрия Куранова:

Дай, Боже, сил приять рассвет,
воскрылить день, осилить полночь,
одна Твоя Святая помощь
Врачует нас на склоне лет.

Когда Юрий Николаевич начал говорить, сердце защемило, но его выступление было столь вдохновенным и захватывающим, что всё во мне превратилось в восторженное внимание и, когда возникла мысль о возможной утрате столь ценных для нас всех по красоте и смыслу слов и мыслей, старание что-то записать между строчек программки, за неимением чистого листа.

Вначале Юрий Куранов говорил о своём творческом и духовном пути (это было красивое лирическое повествование, которое я ещё не записывала), потом о путях человечества: о том, как оно отходило от Бога и в чём причины такого губительного движения.

«Причины революций идут из средневековья. Реформация папской церкви нужна была, но реформаторы, отбросив заблуждения папства, внесли своё атеистическое направление: отбросив авторитет церкви, а следом и Бога. Человек был поставлен в центр. Смысл человеческой жизни стал неправильно пониматься. (Смерть – самая основная реальность, сколько бы человек не выпендривался, которой обессмысливается земная жизнь.) Вперёд поставлена ежеминутная жизнь – спасение игнорируется». В результате: «Выхолощенный гуманизм. Мир из организма превращается в механизм… Без идеи Бога люди дойдут до антропофагии. Чистый гуманизм не спасёт. Духовные ценности не похожи на гуманистические…» Юрий Николаевич ссылался на «Опыт теодицеи» П. Флоренского и «Поэтику византийской литературы» Аверинцева.

Далее говорилось о путях спасения: «Сущность христианства – соединиться с Богом… Даже христианские заповеди – средство, цель – приобрести благодать Божью… Сами добродетели не гарантия (не юридический подход). Нужно приобрести сродные Христу качества… Рождение духовной жизни не от знания, а от ведения своей болезни. Надо блюсти заповеди, увидеть свою болезнь, свою самодостаточность (у такого не может открыться духовное зрение). Я – духовный паралитик, надежда только на Тебя, Бог.»

Куранов привёл стихи Тютчева, написанные более ста лет назад, но не утратившие своей актуальности:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры — но о ней не просит…

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит пред замкнутою дверью:
«Впусти меня!— Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..»

«Мало уверовать – в духовной жизни масса камней. Можно ходить в церковь, но оставаться духовным заморышем… Нейтральных поступков и чувств не существует… Должен быть постепенный духовный рост. Должно быть постоянство (этого роста)»

Приводились высказывания христианского мистика Исаака Сирина и русского философа Константина Леонтьева.

В заключении говорилось о значении христианского мировоззрения:

«Народ предан элитами. Этого не могло быть, если бы было христианское мировоззрение».

По окончании чтений, которые длились несколько часов, ничто в Юрии Николаевиче не говорило о немощности, болезненности, усталости. Руку пожимал поэт «со светящимися глазами, в каждом зрачке (которого) сияла радуга» («Озарение радугой»), казалось, прощавшийся до встречи в следующую субботу. Следующее свидание-прощание было мистическим на грани сна и пробуждения в ночь на 11 июня, когда душа Юрия Куранова покидала этот мир.