Следы на столе. Окончание

     «Что, блин, за чертовщина завелась у меня в доме? Неужели домовой мне подает знак?» – почти бежит дед к двери балкона.
    
     Открывает дверь и наполняет эмалированную миску квашеной капустой, огурцом.
    
     Пока наполнял миску закуской, клубы морозного воздуха проникли в спальню.
    
     Осев полупрозрачной влагой на столе, они проявили на нем еще один след.
    
     И этот след Кузьмич отчетливо разглядел в пяти сантиметрах от «плазмы».
    
     Непонятно, чьей ноги.
    
     И, если первый след направлен был к балкону, то второй – от него.
   
     Первая мысль его была, рассказать обо всем Петровичу.
   
     Однако, зная, что правдоруб Володька способен упрекнуть за пыль на мебели спальни, решил промолчать.
    
     Вторая мысль, посетившая хозяина, была, стереть следы со стола и все позабыть.
    
     Но все же что-то удержало его от этого поступка.
    
     Едва успел Кузьмич почистить луковицу для салата, Петрович тут как тут.
   
     Звонок в дверь предвещает дивное застолье.
   
     А, главное, пришло так нужное лекарство!
   
     Вовка зашел в дверь. От него пахнет морозом.
   
     Но «пахнет» и теплом.
   
     Теплом понимания, поддержки, дружбы.
    
     Читатель автора поймет.
    
     Пока суть, да дело, пошел застольный разговор.
    
     Разговор, который души согревает, лечит.
    
     Володька крепкого «вина» сейчас не пьет.
    
     Пользует свое, в части приготовления чего прослыл совершенным асом.
   
     Кузьмич налегает на «беленькую».
   
     Первая стопочка, вторая, третья – пошел процесс.
   
     Тем разговора у друзей – не счесть.
   
     Вспомнили они не раз и про купания в мороз.
   
     Не позабыли добро посмеяться и над крючком-злодеем, который Кузьмичу насквозь «прошил» большой палец правой руки.
   
     Вспомнили и про проказницу лисицу, которая ночью утащила у друзей котелок с ухой.
   
     За разговорами день близился к закату.
   
     И тут, как будто невзначай, Кузьмич вспоминает след.
   
     Ему уже не совестно за пыль: спиртным отпущены тормоза.
   
     Тормоза приличия и самого ума.
   
     Друзья заходят в спальню.
   
     Высказывается ряд догадок на природу тех мистических следов.
   
     Одна из них, озвученная Володькой, едва не рассорила друзей.
    
     А как же было тут Кузьмичу стерпеть такую версию, в которой Петрович вспомнил Маргариту.
    
     Ведь друг предположил, что его Валюша, словно героиня романа М.А. Булгакова, разминала мышцы тела перед своим полетом!
    
     Сравнил, кстати, Петрович его старушку и с ведьмой из повести Н.В. Гоголя «Ночь перед рождеством».
    
     Кузьмич едва удержался от оплеухи Петровичу, когда он пошутил: «Видно, сейчас твоя Валюша-Маргарита, как Солоха Гоголя, на метле гоняет звезды в небе!»
   
     Судили, да рядили друзья еще битый час, кто же прошелся по столу.
   
     След явно был не домового (как они посчитали).
   
     Был явно больше.
   
     Однако по сравнению с ногой мужской, он явно меньше.
   
     Друзья даже измерили линейкой его длину.
   
     Тридцать шестой размер его совпал с ногой Валентины.
   
     И, лишь успели «Пинкертоны» подвести итог своим полутрезвым предположениям, звонок дверной поставил все на свои места.
   
     Лампочка на дверной площадке перегорела.
   
     Открылась входная дверь, и в дверном проеме друзья похмелья ясно различили женскую фигуру.
   
     Это была вернувшаяся от матери Валентина.
    
     В руках у нее были метла и большущий веник.
   
     «Чур меня! Чур!» – неистово замахал руками Петрович, отскочив от двери на два-три метра.
    
     «Что, уже налеталась, моя птичка?» – спросил ее Кузьмич, пытаясь ей помочь раздеться, забрав у нее метлу.
    
     Пригласив ее в спальню, он показал на столе следы.
    
     Валюша сразу смекнула, что к чему.
    
     Не раздеваясь, она стала учить подвыпивших старичков.
    
     Учит их веником, учит: «Ишь что удумали, негодники! Ведьма? Как же! Имеет право дама поставить свою ножку на любой журнальный стол! Заметьте, на свой стол, не чужой!»
    
     "Метла! А что, метла? Она мне еще может пригодиться. В ночь на Ивана Купала!" – смотрит старушка помолодевшим взглядом в зеркало, озорно подмигнув себе.