Горожане

               
               
 
                ГОРОЖАНЕ

В самый разгар пандемии коронавируса кларнетист Рома известил меня о кончине моего приятеля Гарика. Он же сообщил, откуда и когда состоится вынос - Верийская голубая церковь. Рома и Гарик были кузенами, и он поведал мне некие подробности о последних мучительных днях усопшего.
Среди музыкантов Рому называли Рамкой – от его фамилии Чарчян, созвучной с грузинским словом «чарчо» - «рамка». К тому же, в отличии от темпераментного Гарика,Рома всегда держался корректно,по его мнению «в рамках приличия».

В советские годы Гарик  руководил ансамблем «Серенада» и одновременно играл там на синтезаторе. Рамка тоже состоял в том коллективе. Стиль ансамбля - смесь эстрады и восточного сазандари. Нередко их звали играть на пышных армянских и еврейских, редко на азербайджанских свадьбах. После краха советской системы  ансамбль распался. Рамка стал играть под фонограмму в малоприметных духанах, Гарик вплотную занялся аранжировками на заказ…
Хоть и было известно, что Гарик неизлечимо болен, всё-таки сообщение о его уходе застигло врасплох и не только меня одного. Но если уважаешь человека, надо отложить даже самые важные дела и пойти на панихиду или похороны. Игнорировать - это не по-нашенски! А тут проклятый коронавирус. Наложен запрет на работу общественного транспорта. Я вознамерился идти пешком. Потратить минут сорок, нацепив на себя медицинскую маску – не такая уж проблема.

 Моё знакомство с Гариком случилось уже после распада «Серенады», когда одну из его аранжировок услышал мой племянник, ныне живущий с семьёй в Нью-Йорке. Там он вдруг  стал писать песни и петь их под гитару. Для одной из них,построенной на тбилисских городских интонациях,захотел заказать Гарику аранжировщику, о котором был откуда-то наслышан. К тому же, с надеждой, что его услуга окажется дешевле чем у них, за океаном. Выйти на Гарика мне не составило труда – истинные горожане если не напрямую знакомы друг с другом, то непременно через кого-либо из общих знакомых. Вот и помог мне тогда Гоги Купарадзе, инженер-строитель и страстный меломан,близко знавший Гарика. У него громадная коллекция дисков с музыкой разных жанров. Блестящий знаток джаза, итальянской эстрады, французского шансона… Нынче во всём Тбилиси наверно лишь он разбирается в прежде неотъемлемой части культуры нашего города – в музыке сазандари. Гоги различает восточные лады: «раст», «шур», «биргия», «чаргия». От него я узнал, что лад «шуштер» назван в честь одноимённого города в Иране. В начала 90-х Гоги открыл у себя в доме клуб меломанов.

 Гарик запросил за аранжировку не многим меньше, чем запросили бы в Америке. Зато оплата стоила его трудов,не всякий тамошний аранжировщик вложит в аккомпанемент характерные у нас интонации. Браво Гарику, аранжировка вышла сочной. С тех пор я стал часто навещать его. Мы пили обожаемое им тёмное пиво, слушали разную музыку. Он предпочитал французскую и итальянскую эстраду, Эдит Пиаф, Азнавура, Пеппино Ди Капри, Аль Бано… Бредил фестивалями в Сан-Ремо. Ещё мы вели философствовали на разные темы. Его особо интересовали история нашего города, его прежние адаты и традиции, основанные на дружбе, уважительном отношении к женщине, младшего к старшему по возрасту, к соседям. Его восхищало, например то, как если кто-то из соседей отправился куда-то из дому, заперев дверь, на виду у всех соседей их двора демонстративно прятал ключ под дверной коврик. Обсуждал древние обычаи и правила: прежде чем вынести покойника в последний путь, надо три раза покружить на месте, некоторые даже заметают дорогу веником, дабы запутать дух усопшего, чтоб не вернулся и не унёс с собой ещё кого-нибудь из домочадцев…

Гарик поздно женился, с его супругой я почти не был знаком. Он по горло завяз в трясине семейной жизни. Наши пути разошлись. Однажды меня пригласили на открытый концерт музыкальной школы, где выступала дочь моих друзей, я встретил Гарика. Его сын тоже участвовал в концерте. Парень неплохо сыграл на кларнете какую-то виртуозную пьесу. После концерта я поздравил отца и сына, пожелал парню стать знаменитым солистом. Тот почему-то поморщился. Гарик разяснил реакцию сына: он решил бросить учёбу в музыкальной школе и хочет стать программистом. Сейчас выступил на концерте лишь чтоб его старенький педагог, у которого почти не осталось учеников, ещё полгода получал денежки за отсутствующего ученика.

 Прощаться с Гариком пришло почти два десятка человек. Рамки среди них не было.  Зато был Гоги Купарадзе, с ним какой-то мужчина, его симпатичное лицо мне было откуда-то знакомо. Важа Берадзе оказавшийся плехановским старожилом. В разговоре с ним выяснилось, он близко знал в своё время известных "биржевиков-плехановцев": Булика Бзикадзе, Тенгиза Таликадзе, Гоги Ахалцихели, Бондо Николаишвили...
 На отсутствие Рамки Гоги и Коте отреагировали так: "Этого ещё не хватало, чтоб он вышел из своей рамки, чтоб подхватить от нас коронавирус!"

 Пособолезновав вдове, сидевшей вместе с некими женщинами возле гроба, я огляделся вокруг, стараясь увидеть сына покойного. Тот оказался поодаль,в группке молодых людей. Я едва узнал его, он возмужал, вытянулся, набрал вес. Сочувственно пожав ему руку, спросил, помнит ли меня. Он утвердительно кивнул. Оказалось, он пошёл по стопам своего отца, стал аранжировщиком. Купарадзе, радуясь за сына своего приятеля,  сказал, что парень превзошёл освоил сложную программу создания  некой разновидности видеоклипов с анимационными кадрами. Его аранжировки соответствуют уровню звучания симфоджаза. И слава Богу! Есть ли что-либо радостнее для родителя, когда наследник успешно берёт эстафету из его рук?!
 И вот уже из церкви вынесли гроб, уложили в катафалк, люди стали рассаживаться по легковушкам. Автобус для безлошадных не предусмотрен. Мне, Гоги и его приятелю Коте только и оставалось взглядом проводить Гарика в последний путь. Вдруг  какой-то статный молодой человек с густой окладистой бородой громко объявил, что в его машине есть три свободных места. Не мешкая, мы воспользовались любезным предложением. Водитель оказался близким родственником покойного. По пути,в разговоре с ним, речь зашла о дружбе, о друзьях. Он сказал, что очень уж разочарован в друзьях, усомнился в их преданности, порвал с ними отношения. И ему надоело прощать их промахи. Мы, все трое, искренне посочувствовали ему.

 Траурный эскорт приехал на Верхнее кукийское кладбище, там покоится вся родня Гарика. Совсем неподалёку и мои родители. Прощание с усопшим было недолгим. Когда вдова и её сын отошли в сторону,в наступившей тишине могильщик приступил к своему делу. Проявив инициативу, я выступил с прощальным словом. Вокруг навострили уши. Я говорил о таланте Гарика, который оценили уже и в Америке... Жаль, он не успел умножить свой успех. Теперь, сказал я, нельзя предать забвению имя Гарика, нужно организовать его мемориальный вечер, конечно же, после окончания пандемии. Радует только то, что Гарик ушёл с лёгким сердцем, поскольку его сын достойно продолжил дело своего отца. Вокруг тепло восприняли мои слова, кто-то приблизился ко мне и благодарно пожал руку…
 Как только закончилось погребение, многие поспешили к выходу из кладбища. Мы трое и ещё несколько мужчин дождались, когда на могильный холмик уложили ритуальные венки и букеты. И уже тогда, по традиции, как символ единства с потусторонним миром, подняли стаканы вина, со словами за упокой души Гарика. Немного отпив, поделились с ушедшим – плеснули на холмик. Когда вышли на улицу, бородача там не увидели. Люди спешно рассаживались по машинам, некоторые уже уехали. Кто-то сказал, что наш бородатый водитель уехал одним из первых. Вот тебе и на! Ни о какой тут ловле такси и речи быть не может, они в центре города не бегают. Пандемия!.. Свободных мест для нас в оставшихся машинах не было, а потеснить кого-то мы не захотели. Погода была хорошая, решили выбираться пешком.
 Идти пешком с Гоги и Коте - моим новым знакомым, было очень даже приятно. В разговоре с Коте оказалось, что у нас масса общих знакомых... Оказалось, Коте учился в политехническим институте, на моем факультете. Дипломный проект, правда, защищали в разное время, под руководством Васи Хомасуридзе, который многие годы совершенствовал своё изобретение – специальный станок для обработки титана. Студенты обожали Васю, он был достойным примером порядочности подлинного горожанина и учителя жизни. Недавно один из его питомцев, коротко, но точно охарактеризовал его всего двумя словами: «Обалденный мужик!»
А ещё мы почти всю дорогу пытались осмыслить поступок бородача. Интересно, как он при встрече будет оправдываться перед нами?... Многое бы отдал, чтоб где-нибудь пересечься с ним. Коте предложил в ближайшие дни посетить, по традиции, семью усопшего, ещё раз утешить вдову и сына, внести сладости к ним в дом. Гоги вызвался заранее известить их, мало ли, что те наметили на момент нашего визита.  Спустя неделю Гоги позвонил мне, сказал, что вдова долго не отвечала на его звонки, и когда, наконец, отозвалась,очень прохладно отреагировала на нашу инициативу, да и сын, сказала она, не готов содействовать будущему мемориальному вечеру своего отца.
 – Какие-то они странные, – сказал Гоги, – будто не горожане, будто они вовсе не тбилисцы. У меня вообще пропало желание общаться с этой семьёй.
– А ты не узнал, почему бородач так вероломно поступил с нами? – спроси я.
– Конечно спросил!.. Она сказала, что бородач очень торопился, и решил, что мы уместимся в других машинах.
– А он, интересно, не подумал что поступил с ними по-хамски?
– Бог ему судья. Коте предложил нам втроём встретиться на сороковой день и помянуть Гарика в недорогом духанчике, где-то возле метро Самгори. Как раз к этому времени заработает городской транспорт. Ты не против?
– Конечно не против!– без всяких колебаний ответил я. 

25. 01. 2021. Тбилиси. 156 149 145 140








На снимке: тбилисцы Артем Киракозов, Андрнй Белявский, Тенгиз Малания, Игорь Нагорый.