Сычок

На берегу реки сидели двое. Молодые люди праздно проводили время, глядя на течение реки, кидая изредка камни – река шлепками их поглощала. Во время обеда, по - тихому, сбежали с поля. Холодный осенний ветер, насквозь пронизывая изрядно потрепанную одежду, не располагал  к работе.  « Всё одно покормят, не дадут помереть с голоду. Скажу – живот прихватило» - размышлял Ванька-Сычок. Когда  получил это прозвище он, Ванька, уже не помнил, но нехотя отзывался, а потом и вовсе стал просто Сычком. О чём думал глухонемой напарник – не знал, поэтому с легкостью наделял его своими умозаключениями, и,  получалось очень складно. Чувствовал себя в такой компании очень комфортно.

От жизни Сычок многого не ждал, вернее, не ждал ничего! Просто жил свой день, размышлял, мечтал.

Уже какой месяц ходили слухи, что война разгоняет людей по домам, что царь отрекся и многое другое.

В голове такая информация укладывалась плохо – да и смысла в такой информации нет. Больше заботили новости о промышлявших в этих краях   разбойниках, может банде, может анархистах из беглых солдат. Кто такие анархисты Сычок не знал.

Так и просидели до сумерек.

« Темнеет, жрать охота.  Как-то надо пробираться к хатам. Придумать оправдание» - подумал сам себе, себе и ответил, так как его напарнику было всё равно, да и не поймет он ничего. Толкнул его в плечо и показал в сторону деревни. Потихоньку побрели к дороге.

Когда  появились в сумерках силуэты придорожного кустарника, заметили рысцой идущую фигуру человека. Сычок глухонемому отвесил подзатыльник, тот всегда, задумавшись, шел не сворачивая, они присели.  Разглядели – по дороге торопливо бежала женщина.  Тут вспомнились рассказы о грабителях и пришло на ум напугать « тетку». Отковыряв  засохшую кряжку земли, выбитую копытом, стал ждать. Женщина приблизилась, Сычок, из-за кустов кинул кряжку со всей силы под ноги и, прикрывая ладонью рот, крикнул: « Бросай добро, если жить хочешь!» женщина, остолбенев, медленно опустилась на колени. Выронила узелок.

Сычок оторопел. « Не померла бы с испугу!?», но отступать не хотелось. Пробравшись сквозь кусты, толкнул со спины, опрокинув случайную жертву.  Схватил узелок и нырнул назад в кусты. Глухонемой, встречая, размахивал руками и крутил у виска.

« Этот не расскажет!» - усмехнулся Сычок, но всё же пригрозил ему кулаком.  Глухонемой послушно сник.

Теперь они бежали назад к реке. Отдышались. Новоявленный разбойник на ощупь пытался определить содержание узла. Совсем стемнело. Было принято единственно возможное, самоличное решение, спрятать добычу. Рассмотреть позже. Выбрав заметное дерево у терновника, присыпал ветками свою добычу. Медленно побрели, уже теперь вдоль реки, в сторону дома.

Тетушка, пытаясь прокормить своего беспутного племянника, не проявляла особой фантазии. Благо у реки были заросли рогоза. Листьями она латала дыры в крыше, плела сумки, обувь. Пухом початков рогоза набивала подушки и матрасы, если их так можно было назвать. С легкостью добавляла пух в пряжу. Части початков, смоченные в жире, коптили у нее вместо лампы. Поэтому на ужин, Сычка, ожидал печеный корень рогоза. Корни  не только пекли и сушили, но и мариновали в уксусе. Съедобна и молодая зелень рогоза – в той части, где она отрастает из корневища, пока она мягкая и сочная. Но такая еда, еще в моменты прозябания на реке, изрядно надоела. Кисель был и тот из рогоза!

Получив нагоняй от тетки, племяш улегся спать.

В полудреме, мучая себя вопросом: « Жива ли та женщина на дороге? Что за сверток в узелке?».  Картинки путались   и он забылся.

Представляя собой  низкорослого, худощавого парня 14 лет, несуразно сложенного и сутулого. От чего и сторонился он людей, которые отвечали ему взаимностью.

Утром, по улице прошел слух, что на околице нашли женщину – на ходу представилась. Сама цела, лежит лицом вниз… Но, потому что она была  торговкой прижимистой, подумали о возможном ограблении в связи с отсутствием у нее каких-либо вещей. Это были рассуждения. Народ был обеспокоен возможным появлением  грабителей.

Сычок, не проявляя интереса к принесенной теткой информации, пошел за угол, та махнула на него рукой и зашла в хату.

Мысли путались, бежал к реке. «Где глухонемой?»- крутилось мысль в голове. Нашел его у водокачки, тот, увидев своего угнетателя, попытался спрятаться, но было поздно. Переводя дыхание, жестом показал «пошли» и глухонемой послушно побрел вслед. Шли к своему схрону.

Развертывая сверток, даже не догадывался о содержимом. Плотная коробка оказалась псалтырем. Но развернув кулек, заметил, как у напарника глаза заблестели. Кольцо с камушком и пять николаевских червонцев! « Вот оно богатство!»- но вспомнив, что он не один – зло глянул на глухонемого. Тот испугался и попятился. Угрожая всякими неприличными жестами, сторонил своего  безмолвного соучастника к берегу, пока он, оступившись, повис, хватаясь за торчащие из берега корни.
 
Сычок испугался и попытался протянуть руку своему «другу». Видя в ответ страх в глазах и нежелание воспользоваться помощью - вдруг успокоился, встал, собрал вещи и пошел прочь.

Своё сокровище решил закопать. Место выбрал ровное и неприметное. Себе поставил условие, чтобы было видно с берега, где он обычно прохлаждался. Как ему казалось, гениально придуманное пересечение направления от сухого дерева к кустам.

Теперь он богат и можно живот не рвать работой! Осталось дождаться лучших времен и воспользоваться добытым добром. « А глухонемой ничего не расскажет!»- успокоил себя.

К вечеру нашли глухонемого, который сорвался с берега и покалечился. « Следом не будет ходить! Был ненормальный, а теперь и подавно»- размышлял по своей привычке Сычок.

Смутное, жестокое время гражданской войны докатилось и до окраины, которую молодой человек привык принимать с вполне определенными устоями. « Чего теперь ждать? Кругом ненормальные, злые люди! И добром не попользуешься - если только пропить! А так отнимут или того хуже убьют! Пусть еще полежит в земле» - размышлял паренек.

А потом… Потом были бандитские налеты и волей случая оказался он под началом Сан Степаныча. Но страх беспощадной расправы за привычные поступки, которые считались нарушением дисциплины – гнал его прочь из банды. Не умел он следовать чужим правилам.

Когда в разъезде наткнулись на засаду, спасаясь от погони – ему всё-таки удалось отстать, случайно свалившись с коня. Пролежав без сознания, видимо изрядно зашибся, несколько часов, обнаружил, что совсем один. Тело ломило. «Вроде цел!»- успокаивал себя, попробовав пошевелиться. Пополз подальше в кусты. Почти неделю блукал по округе, стараясь не попадаться на глаза кому-либо. По привычке питался чем придётся. Инстинкт привел его к людям. «Прятался, боялся бандитов!»- оправдывался он в деревне. Еще долгое время после того случая, было ему не спокойно за то, чтобы никто не узнал о его подвигах.

Надежда на лучшие времена, те старые, когда можно было воспользоваться украденным, не покидали Сычка. Мечты о том времени привели его в банду, они же, в связке со страхом, заставили её покинуть - по воле случая.

«У меня еще есть шанс! Может Бог и не знает всего, раз так удачно всё складывается!?» - размышлял Сычок.

Шло время… И когда, как казалось всё успокоилось, на дороге он встретил девушку, в глазах которой узнал взгляд атамана. «Неужели дочь!?» - обомлел он, и, вездесущее чувство страха и сомнения вновь заполнили его существо…
                21.01.2021 Олег В. Юрченко