Рассказ межзвёздного Лжеца. Часть четырнадцатая

Через тысячу условных рубищ в пустыне появились караваны, а в ночном небе вспыхнула яркая звезда, осветив барханы и саксаулы. 
Красочное зрелище.
Усладительницы загадывали желания, разглядывая звезду в телескоп Осириса.
– Отлетались наши гуманисты, – резюмировал Мозг, изучая небо с пылающей звездой. – Амба гадам алчным.
– Думаешь? – усомнился я.
– И к бабке не ходи, – философски заметил Мозг. – Звёзды просто так не взрываются, старик. Прямиком в звезду рухнули, со всем своим позитронием наворованным. Каков вывод? Ну-ка, теолог, блесни.
– Сдаюсь, – честно признал я.  – Нету вывода.
– То-то, – хмыкнул Мозг. – Вывод таков: хозяева здешних мест круче гостей. Наваляли Анубисам-Осирисам по шеЯм. Скоро заявятся, увидишь. С целью захвата трофеев и нанесения ответного удара агрессору.
– Смотри, накаркаешь передрягу, – огорчился я. – Только новых гуманистов нам и не хватало тут.
– Да это как дважды два! – удивился Мозг. – Ты ничего не смыслишь в стратегии и тактике. Ты «ноль» в военном деле. А я самый ценный трофей, я «язык», я знаю топографическую дорогу к логову захватчиков. Как ты думаешь, если потребовать у них генеральскую должность, это не слишком нагло?

У меня едва язык не отнялся от неожиданности.

– Не дрейфь! – ободрил Мозг. – Я замолвлю за тебя словечко. Набьёмся в друзья и полетим обратно, на ответную победоносную войну. В комфорте, с девчонками и пивом. Без этого электрогенераторного пугала.

И презрительно ткнул манипулятором в сторону Задиристого.
Тот зарычал.

– Мы летим! – запрыгали Усладительницы. – С комфортом! В круиз мщения! Ура, девочки! Нам нужны халатики цвета хаки и грубые башмаки на платформе. Они в третьем чемодане Осириса. В том, с блямбой. Нет-нет, во  втором кляпы, верёвки и чулки.   
– Ты не пьёшь пива, – нашёлся я в этой суматохе с чемоданами. – Мы тоже.
– Я образно, – смутился Мозг. – Чтобы усилить впечатление.
– Какая нелёгкая тянет тебя в галактику гуманистов, не пойми с кем, да ещё на войну? – заподозрил я неладное. – Ты в своём уме, в генералы иностранного легиона записываться? Тебя ж убьют! Надо думать, как спрятаться.

Мозг оглянулся всеми глазами на Задиристого, сунулся к моему уху  всеми динамиками и зашипел:
– Ты про галактический банк забыл, чучело?! Я знаю, где он, а ты ключ подберёшь.

Честно говоря, я и впрямь забыл про банк.

– Ну ты и лузер, – грустно и громко констатировал Мозг. – Как ты собрался обеспечивать девочкам будущее? Дать им приличное образование? Увести с тропы порока? А достойный их красоты гардероб?! А загородная недвижимость с бассейном, джакузи и можжевельниками?! Нужны средства. Глянь на себя: у тебя же, кроме казённого комбинезона, нету ни гроша за душой. Ты гол, как сокОл. Ты нищеброд. Ты социальное ничтожество без кредитных карточек.

Захохотал на бегу Задиристый.

– Удивляюсь, что они в тебе находят! – развёл всеми манипуляторами Мозг, а Задиристый насупился и замолчал.
– Ты за них в ответе, старик, – продолжал Мозг назидательно. – Поматросил да и бросил?! Нет уж, барсик, это недостойно даже смертного небритого мужчины. Они должны сиять в высшем свете! Пленять сердца красотой и манерами! Или ты намерен в пещеру их упрятать, навечно, рыдать в сталактиты и сталагмиты, пока мы в «поймай лжеца» рубимся при этой голой  люстре? –  отвратительное зрелище, кстати.

Задиристый гневно засопел, скорчил рожу и показал Мозгу язык. 

– Мы жаждем пленять сердца и сиять! – трогательно заплакали Усладительницы в халатики цвета хаки, с притопыванием примеряя высокие армейские башмаки. – Мы боимся сталактитов! Нам противны сталагмиты! У тебя золотое сердце, колобок! Разреши, мы обчмокаем каждый твой выступ?

И выпятили пухлые губки.

– Чмокайте, – милостиво разрешил Мозг. – Сперва тут и тут.

Под страстные стоны Усладительниц он снова оглянулся на внимательное ухо Задиристого и зашептал:
– Учти, старик: заявятся победители, ни гу-гу им про банк. Сами возьмём. Внушай мысль, что гуманистическая галактика обанкротилась. Ну, покупали-покупали позитроний, да всё золотишко-то и спустили.
– У кого покупали? – озадачился  я.
– Придумай! – огрызнулся Мозг. – Кто из нас теолог и Лжец, ты или я?! Ты! А я всего лишь скромный военный консультант у жертв гуманистической агрессии. Хотя и на генеральской должности. Трудись, а не лясы точи!   

Через пару дней мучительных размышлений я поинтересовался у Мозга, шёпотом:
– Как ты намерен утащить золото целой галактики? Куда и в чём? Моих карманов не хватит. Оторвутся. 
– Есть кой-какой план, – загадочно намекнул Мозг. – Девок не посвящаем. Облапошат, проказницы. Дружба дружбой, старик, а табачок врозь. Погляди на них. Эвон, ходят вереницей. Репетируют себя на подиуме, в салоне высшего света.

Я оглянулся на Усладительниц и озадачился:
– Странный у них подиум... Ступают красиво, спору нет, но почему ходят только в одну сторону? Как они обратно возвращаются? 
– Глаз-алмаз, – хмыкнул Мозг. – Сразу видать крутого медвежатника.

И пояснил:
– Периодические граничные условия, старик. Анубис что сказал, помнишь? – «Замаскировать»! Мы заперты внутри сингулярной сферы. При попытке выйти наружу ты входишь в ту же сферу, но со стороны противоположной. Куда ни сунься из этого пузыря, в него же и попадёшь. Мы из нашей сферы видим внешний мир, а он нас нет. Мы для него сфера нулевого радиуса. Мы сингулярность! Это фокус с пространством, ты не поймёшь. Не огорчайся, никто не понимает. Гуманисты даже подумывали сляпать звездолёт на таком принципе, но что-то не срослось у них. Зато тюрьмы получились классные! Сингулярную тюрьму они размещают в парке развлечений, её никто не видит, и никому она не мешает. Она ж места не занимает! Кругом аттракционы, мороженое, бассейны, аппетитные девки в неглиже... Зрелище! Ну, чтоб созерцающим свободу узникам жилось веселее. Гуманизм, старик. Глубокий гуманизм.      

Вскорости я убедился в его правоте. Где-то за пару тысяч условных рубищ вокруг нас выросли оазис и город. Дымили очаги, шумел базар, мелькали грязные лысины и карманники, а сквозь нашу сингулярную сферу плелись шелудивые лошадки с вязанками дров. То есть они приближались к невидимой границе... и продолжали свой путь, но уже с другой стороны сферы.

Нас не существовало для внешнего мира.

– Просёк, куда и как золотишко заховаем? – шёпотом осведомился Мозг однажды.
– Кажется, – сообразил я. – Только ведь...
– ...молодец! – перебил меня Мозг. – Не будь разиней, учи физику. Я отгоню Усладительниц.   

И я засел за физику.

Следующая тысяча условных рубищ преобразила город. Он засверкал рекламой, взметнулись небоскрёбы, на улицах появились автомобили, парады извращенцев и демонстрации протеста. Усладительницы разглядывали город в телескоп Осириса, обсуждали фасоны, джинсы, причёски, «тачки» и смартфоны. С вожделением постанывал на бегу Задиристый: кусочек нашей сингулярной сферы перед «перпетуум мобиле» проходил прямо через раздевалку элитной женской бани. Вернее, баню построили прямо у ноздрей Задиристого.   

И однажды загудели небеса.