Жестокое обращение

     Жаркий летний день. Летнее кафе пустует. Легкий ветерок еле заметно волнует бумажные салфетки на столе, за которым сидит пожилой человек. Перед ним стоит кружка пива. Человека звать Владиленом Революциевичем (редкое имя данное ребенку патриотами социалистической революции). Владилен Революциевичь дважды пережил оккупацию любимого города Ростова-на-Дону в Великую Отечественную войну. Пережил Владилен и буржуазную революцию девяностых годов.  Не сразу он заметил, как постарел. Сидел за столом почти неподвижно, редко подносил к губам кружку пивную и с наслаждением, делал несколько глотков, и ставил кружку на стол отдыхать. Пена пивная еще не осела, и медленно, теряя пузырьки, оседала, словно передавала своим видом владельцу, что оно тоже стареет. Рядом с кружкой лежал вяленный донской рыбец. А недалеко от стола сидела небольшая лохматая собачонка и внимательно рассматривала посетителя и облизывала свои губы, показывая клыки.
     Мысли Владилена Революциевича роились в сознании и не могли сосредоточиться ни на одной любой теме. Возникшая тема семейная сменялась политикой, затем войной и, тут же сменялась религией, все менялось и бурлило, как в бочке при брожении виноградного сока. Война! Какую жестокость проявляют люди друг к другу, мучают, убивают, и зачем? Причина такой жестокости: жадность к наживе и чужой территории? или ненависть патологическая? или желание заставить всех жить так как хочется насильникам. Грабят, властвуют и все во имя будущей счастливой жизни. А где она, счастливая жизнь. Неужели Рай на земле хотят устроить убийцы?! И во имя чего бесчинствуют? Неужели ради божественной любви! Неужели ради православной христианской любви, которую подарил Бог, создав жизнь на земле в которой идет жестокая борьба за выживание – за пищу, за удовольствия, за богатство?! Если не бог, так кто это все создал? Люди создали! и говорят устами пророков всех религий о любви, справедливости и счастье.
     Мысли прервал новый посетитель, среднего возраста, сурового вида, не бритый и в простой одежде. Взял у прилавка говяжью отбивную с картофельным гарниром и стакан чая, на котором лежали кусочки хлеба, и сел за стол, за которым сидел Владилен Революциевич, вымолвил, как будто сам для себя: «Не возражаете». Взял со стола вилку и столовый нож, стал с благоговением отрезать кусочек мяса, проглатывая слюну. Лохматый собачонок приблизился к посетителю и напрягая свое тельце стал подрагивать и издавать негромкий визг. Взгляд собачонок устремлял то на стол, откуда исходил вкусный запах мяса, то на посетителя. Посетитель взглянул на собачонка, отшвырнул его ногой и прорычал: «Пошла прочь»! Собачка взвизгнула, отскочила и обиженно зарычала. Посетитель отрезал кусочек мяса и стал с наслаждением жевать, слегка прикрыв глаза. Но наслаждаться мясом ему не дала работница буфета. Она, словно откликнулась на зов собачонки, демонстрационным шагом подошла к посетителю:
     ; Господин, как вы можете так жестоко обращаться с животным. ; Возмущенным голосом заговорила защитница собачонки. ; Не знаете закона о жестоком обращении с животными? Вызову полицию, она вам объяснит! Вы и с женой так обращаетесь?! Что она вам сделала, что вы ноги свои распустили.
     Посетитель от неожиданности даже перестал жевать мясо, положил на тарелку вилку и нож, уставился неподвижными глазами на работницу кафе. Собачонок понимая, что нашлась защитница интересов животных, подошел поближе и смотрел в сторону стола. Нарастал скандал: собачонки не должно быть в буфете, где принимают пищу посетители; работница буфета грубо обратилась к посетителю, да еще и жену посетителя вплела в скандал, намекнув на ее статус животного.
     Посетитель наконец поспешно дожевал мясо, вытер губы бумажной салфеткой и набрал полные легкие воздуха. . . . . .
     Тем временем, Владилен Революциевич отпил очередную порцию пива из своей кружки, беспорядочность мыслей упорядочилась, и он вспомнил свой случай жестокого обращения с животными. В качестве казненных животных были мыши. Давно это было, в девяностые годы. По семейным обстоятельствам Владилен Революциевич был в одиночестве в городе Югорске Тюменской области. Трудные были годы уничтожения СССР по замыслу Адольфа. Да, это так. СССР развалили вместе с экономикой и вооруженными силами. Запретили КПСС. Из страны стали вывозить природные богатства, и все то, что можно украсть и продать за рубеж мастерам и руководителям грабительской демократии запада и северной Америки. П;лки всех магазинов опустели и выдавались карточки на товары. Один знакомый Владилена говорил: «Чего медлишь. Сейчас деньги можно грести лопатой, и никто не упрекнет в бесчестии этого дела». 
     Владилену Революциевичу не досталась лопата, да и поле на котором он стоял было безденежным. Одной зарплаты, которую выдавали натурой (мебель, одежда, электротовары и продукты по списку от предприятия), хватало только на минимальные семейные расходы. Владилен думал, что дальше будет хуже и из остатков хлеба, которые он сам и формировал, сушил сухари и складывал их в полиэтиленовых пакетах на полке в кухне. Время шло, количество пакетов росло и настроение тоскливое точило душу, как драч;вый напильник металл. Мелькнуло и воспоминание о голоде в оккупированном немцами городе. Эти сухари на полке тогда, в те страшные годы, показались бы сказочным богатством с чудесным запахом хлеба, который был ценнее золота.
     После работы и ужина сидел Революциевич за столом на кухне и взгляд его обратился к полке с сухарями. Там на полке происходили события.
     Довольно крупная мышь вылезла из-под пакетов с сухарями и прогуливаясь вдоль п;лки, оглядывала пакеты, словно проверяла их сохранность. Затем остановилась по центру п;лки и внимательно смотрела в сторону Владилена.  Затем, издала короткий писк, словно предупреждала о праве собственности на сухари, а может здоровалась с хозяином, и быстро скрыалсь под пакетами с сухарями. Революциевич хотел встать и заявить о своих правах на продукты, но передумал. Пусть бегает, не так одиноко будет в кухне, хоть одно живое животное завелось в этой трехкомнатной квартире. «Кульки полиэтиленовые все равно мыши не прогрызут» - мелькнула успокаивающая мысль. Так и порешил, продолжал следить за новоселом. Предоставил мышонку демократическую свободу. Ведь мышонок имеет право на свою счастливую жизнь.
     Время шло. Мышонок делал обход пакетов и попискивал. Высохла и новая партия сухарей. Владилен Революциевичь упаковал их в новый пакет, и решил переложить пакеты на п;лке поплотнее. Снял несколько пакетов и обнаружил воровство со стороны маленького квартиранта. Между пакетами и стеной мышонок смастерил гнездо, пригласил подружку, и они вывели с десяток молодых детишек, таких же серых и хвостатых. Прогрызли пакеты и настала у них богатая жизнь. Нескончаемый запас сухарей и тут же, для удобства и собственный дом. Красота, идеальная демократическая экономика предпринимателя. Запасы сухарей растут, потомство растет и увеличивается, и нет проблем с питанием. Свободная экономика!
     Владилен Революциевич с этим не согласился. Это беспорядок, мышки отнимают и делят сухари! да еще недавно прочел, что мыши распространяют зло – болезни, вплоть до эпидемий крупных масштабов. Защитники прав людских рекомендовали немедленно принимать меры против разносчиков болезней. И решение было принято, вместо мирного существования маленьким квартирантам (непонимающим за что) была объявлена война не на жизнь, а на смерть. Кто сильней тот и нападает. Возник вопрос, каким оружием их уничтожить, не вызывать же «специалистов-боевиков» от санэпидстанции. Да они, следует сказать, в то время перестали существовать. Попали под разряд «функционеров».  Вспомнил Владилен Революциевич старый, дедовский метод охоты. Очень простой – граненый Советский стакан.
     Не смейся читатель двадцать первого века. Граненый стакан в освобожденных Советской армией городе или селе был большой ценностью, как радостный признак победы и начала восстановления страны и общества после жуткой войны. Простой граненый стакан был доступен каждой послевоенной семе и по цене, и по возможности его приобрести.
     Стакан был универсален: из него пили воду; пили чай; в нем хранили соль; с ним ходили в магазин за маслом; его употребляли в качестве лампадки перед иконой; он был украшением стола, из него пили водку за здравие и счастье, и он же был и оружием в войне против мышей.
     Внутри стакана, ближе к донышку, приклеивали кусочек хлеба, ставили стакан вверх дном и подпирали одну сторону стакана спичкой. Мышонок залазил под стакан и становился на задние лапки, опираясь передними о стакан, чтобы дотянуться до приманки. Под весом мышонка стакан сваливался и накрывал мышонка. И бедное, безвинное животное, завлеченное охотником, оставалось накрытым стаканом и ждало своей незавидной, жестокой участи.
     Владилен Революциевич так и поступил. Сухари пересортировал и сложил в другое место. А на полке, вечером, установил стакан и лег отдыхать. На утро поймался первый мышонок. Не хватило мужества его механически убить, и Владилен набрал полведра воды и туда бросил мышонка. Мышонок стал энергично плавать и старался передними лапками зацепиться за стенку ведра.
     Когда Владилен пришел домой на обеденный перерыв, мышонок в ведре утонул, а под стаканом бился в истерике второй мышонок. Шестым по счету в ловушку попался крупный мышонок. Революциевич его определил, как лидер семейства. Шестого мышонка настигла участь такая же, как и предыдущих. Лидер попытался выкарабкаться из ведра. Ничего не получилось, и мышонок поплыл вдоль стенок корпуса ведра, рассматривая и пытаясь найти подходящее место для побега.
     Когда Владилен Революциевич после работы пришел домой, мышонок ещ; плавал. Чувствовалось, что он устал. Плыл медленнее и глубже погрузился в воду. Ложась спать Владилен вновь проведал мышонка, который все еще плавал, боролся за жизнь, надеясь на спасение, надеясь на помощь высших сил. Ведь он, мышонок, живое создание и тоже имеет право на жизнь.
     Утром Владилен Революциевич увидел, что мышонок все еще плавал, и изо всех сил держался на плаву, выставив над водой только глаза и нос. «Сколько же у этого создания сил. Может его просто убить»: промелькнула мысль, но на убийство Владилен не решился. Жалко Владилену стало мышонка, но оставил все как есть. «Все равно он уже долго не продержится»: решил властитель над жизнью маленького животного, и ушел на работу.
    Несмотря на рабочую загруженность Владилен Революциевич мыслями возвращался к мышонку. Удивляла его такая стойкость, такая упорная борьба за жизнь, такая сила надежды на спасение. А оно, спасение, не могло случиться, не бесконечные же силы у мышонка, у этого маленького, серенького существа, у этого теплокровного, млекопитающего животного. Ему подарила жизнь земное существование и дало ему право на жизнь, и он, как и другие животные имеет право на защиту. И он эту защиту ждет, напрягая свои силы, подаренные природой.
     Когда Владилен Революциевич пришел домой на обеденный перерыв, мышонок был живой, плавал, из воды выглядывал только его носик. Он все еще боролся за свою жизнь! Владилен решил спасти несчастного. Опустил руку в ведро и поймал мышонка. Острая боль пронзила палец. Владилен инстинктивно выпустил мышонка в воду. Из пальца потекла кровь. Мышонок защищаясь укусил спасителя и в то же время палача. «Ну и тони негодник»: подумал человек. Но в следующую минуту передумал. Взял ведро, вышел во двор и воду вместе с мышонком вылил в палисадник в траву. Мышонок несколько секунд полежал, затем, с невероятной ловкость спрятался в густую траву, а затем, неожиданно, выглянул и посмотрел на Владилена тем взглядом, которым он смотрел на него с п;лки с пакетами сухарей, и исчез в зарослях травы. . . .
     Резкий удар по столу прервал воспоминания Владилена. Посетитель кафе, зажимая вилку в кулаке еще раз, несильно, ударил по столу, неподвижными глазами смотрел на работницу кафе, проглотил мясо и казалось, что набросится на женщину, которая не унималась и продолжала:
     ; Чего взглядом уперлись в меня? Не понимаете, что я вам сказала. Нельзя над животными издеваться! Статья 245 УК РФ их защищает. Еще раз говорю, нельзя над животными издеваться.
     Лохматая собачонка еще ближе присела к защитнице. Наконец посетитель, удерживая голос в рамках приличия, промолвил:
     ; Из-за хулиганских, корыстных или используемых служебных побуждений, повлекший увечье или гибель животных можно «схлопотать» срок до трех лет! Вы это имеете в виду?
     ; Сами знаете статью, а животное травмируете! ; откликнулась работница кафе.
     Посетитель наколол на вилку остаток говяжьей отбивной и показывая работнице кафе задал вопрос:
     ; Это с какого животного отбивная?
     ; Это ваша отбивная, ; затем через паузу, ; вы сами ее заказали.
     ; Надо же, ; усмехнулся посетитель, ; с моей плоти отбивная, да еще, я же сам ее и заказал! Когда же вы от меня отрезали кусок плоти?
     Женщина растеряно повела глазами по веткам деревьев, нависших над летним залом, затем возмущенно ответила:
     ; Чего из меня дуру делаете. Это говяжье мясо!
     ; Так говяжье мясо принадлежит животному? Какому? ; с раздражением в голосе допытывался посетитель.
     Работница буфета вновь растерялась, но быстро сообразила и ответила:
     ; Это мясо с крупного рогатого животного! Сажем, бычка.
     Лохматая собачонка подсела поближе и слегка взвизгнала.
     ; Так вот, «защитница», ; начал сурово говорить посетитель, ; кто-то животное под именем Бычок, в корыстных целях, убил, содрал шкуру, выпотрошил внутренности, и тело расчленил на куски. Вы, милая дамочка, купили части тела бычка и зажарили, рассчитывая получить прибыль. Сами, наверное, любите жаренное мясо? Так почему не вызываете полицию, не выдаете живодеров на суд, да вы сами являетесь соучастницей живодерства. Вами защищаемое лохматое животное тоже не прочь сожрать кусок мяса!
     Посетитель, при этих слова, стряхнул с вилки остаток отбивной в сторону лохматой собачонки. Собачонок с ловкостью схватил мясо и убежал, оглядываясь на беседующих Homo sapiens.
      ; Глупости говорите, господин, вы тоже, как и собачонок, любите мясо, причем, мясо, это товарный продукт, ; возмущенно ответила работница кафе, и демонстративно отошла от столика и направилась к буфетной стойке.
     Посетитель в один прием выпил чай и пошел на выход, пробормотав:
     ; Дура! Ей про живое существо, а она за товарный продукт.
     Буфетчица тоже, не осталась в долгу, возмущенно и тихо произнесла:
     ; Приходят всякие дураки, голову морочат!
     Собачонок лохматый, с грязной белой шерстью, вернулся и облизываясь улегся у прилавка, наблюдая за пустыми столиками.
     Тишину нарушал шелест листьев и шум улицы. Пахло жаренным мясом. 
     Владилен Революциевич допил пиво и вышел из кафе. И никто не заметил, как из щели между дощечками буфетной стойки за всем происходящим наблюдал мышонок, видно ждал удобного случая найти съестное для пропитания своей семьи.