Изгой
- Добрый день, Олег Антонович, - произнёс он заискивающе. – Я, конечно, прошу прощения.
- Ну…а вы кто?
- Я – Букреев Петр Карлович. Не узнаёте?
- Нет, первый раз вижу.
- Я – коллекционер. Я ещё хотел купить вашу картину «Провинциальный маскарад». Это было месяц назад на вашей последней выставке в торговом центре «Колизей».
- Не помню. Ну, допустим…маска есть у вас?
- Конечно.
Незваный гость тут же закрыл лицо до глаз чёрной повязкой. Топинин отпер дверь решётки.
- А вы сами защитную маску не носите? – спросил Букреев.
- Нет, я уже переболел пять раз «ковидом».
- А то могу помочь с вакциной.
- Нет уж, Петр…как вас… Карлович, увольте, проходите.
Топинин принялся разбирать угол мастерской, прикрытый серой тканью. Пока не просиял:
- Вот она, пожалуйте, «Провинциальный маскарад», знакомые всё лица, а верней – свиные рыла: мэр и депутаты.
Олег выставил картину в нише стены.
- За бесценок отдаю, прошу пятнадцать тысяч деревянных. Берите, дядя, пока не раздумал.
- Нет проблем, дружище.
Пётр Карлович достал толстый кожаный кошелёк и стал отчитывать купюры.
- А что-то вас ещё интересует? – засуетился художник, доставая другие картины.- Вот, например, «Чиновничья стрелка». Как вам? «Зимний коллапс в городе», «Родные помойки», «Всё у нас на взятках», «Торчки-небоскрёбы у Волги».
- Шедевры, нечего сказать. Сколько гнева, ярости! А в принципе - карикатура.
- Карлыч, это боль моя сердечная за город! Мэр Гуляев – вор в законе, гопник. На нём пробы негде ставить, его место давно на нарах, он должен зону топтать, - восклицал Топинин, пряча купюры в карманы широких брюк.
- Да с чего вы взяли? Он милейший человек, юрист, профессор экономики, - парировал Букреев.
- Знаем, знаем, он диплом купил и диссертацию. Прохвост и казнокрад. Ведь его родня на всех постах сидит: и в прокуратуре, и в налоговой..
- Как же вы переменились, Олег Антонович. Где ваши былые ослепительные волжские пейзажи, натюрморты, портреты?
- Я был слеп, теперь прозрел. Чума окончательно открыла мне на всё глаза.
- Из Союза художников вас исключили с позором за хулиганство. Вы стали изгоем.
- Ну и на здоровье. У меня нет ничего общего с этой жалкой кучкой завистников, бездарей. Любая моя картина перевесит все их поделки.
- И жена вас бросила.
- Я её послал подальше. Она легла под тестя Гуляева, под этого дряхлого, смердящего старикана.
- Она же у вас отняла квартиру. А дочка…
- А вот дочку мою ты не трогай, дядя! Никому её не достать.
- Все знают её по сериалам, она хорошая артистка, живёт в Питере, дружит с четой Боярских.
- Она – великая актриса. И вообще, ты не от Гуляева ли пожаловал?
- Нет, я сам по себе. Я – ваш старинный поклонник. И могу вам, кстати, помочь переехать в Питер, ближе к любимой дочери. Хотите? Я могу всё устроить, - вкрадчиво заметил Букреев.
- Ты купить меня явился?
- Нет! Но лучше бы вы остановились: прекратили пить, не писали бы никаких картин. Сколько вам надо платить в месяц, чтобы вы ничего не творили, Олег Антонович?
- То есть как это - не творил? Ах ты, шкура!
Топинин размахнулся кулаком и тут же получил мастерский удар под дых, потом по шее. Он свалился как подкошенный на листы фанеры. Букреев достал рацию и рявкнул:
- Кобрин! Поднимайтесь в мастерскую! Быстро! Да, Ван Гога забирайте. Да, ваш вариант. Палата номер шесть!
Пётр Карлович с картиной под мышкой перешагнул через поверженного художника и вышел вон…
Свидетельство о публикации №221012700622
Дмитрий Агалаков 20.03.2023 13:30 Заявить о нарушении