Надежды людские

                Надежды людские.


   Здравствуй мой добрый читатель. Я решил опять заглянуть в известную нам квартиру, захотелось снова встретиться со своим старым приятелем, понаблюдать за ним, послушать его истории.
   Редчайший случай. Пятница. Экипаж на базе. До понедельника свободны. Ура! Так и хочется выкрикнуть, едва переступил проходную. Электричка, автобус и он дома.
   На шум открывающейся двери выглянула супруга: - Наташ, у нас с тобою два полных выходных, - едва переступив порог квартиры произнёс молодой человек и сжал жену в своих объятьях. Та молча сняла с его головы фуражку и по-матерински поцеловала в лоб. – Не хочу сразу расстраивать, но тебе уже звонили, вечером в профилакторий, в семь утра вылет. Так что наши с тобою выходные переносятся на другое время.
    Надежды рушатся быстро. Когда очередной раз так ещё сложится. Ничего не поделаешь, не первый и не последний раз. Всё ещё успеем наверстать.
    Так уж повелось. Он всегда считал себя не верующим. Однако, каждый раз, прилетая в очередной, новый, ещё не изученный им город, первым делом старался посетить церковь, а то и несколько за день.
Всё повторилось и на этот раз. Калининград. В этом городе несколько церквей и кирх. Они заметно отличаются от привычных нам российских, где, как правило, огромное количество святых ликов, чад и копоть от свечей и полное отсутствие сидячих мест для людей, чьё здоровье уже не позволяем подолгу стоять на ногах. Тут же, верующему человеку – благодать. Вдоль стен ровными рядами стоят широкие удобные лавки, где-то столы со стульями, можно присесть и подумать о том, что тебя тревожит, осмотреть роспись сводов и стен, поговорить с богом, в конце концов. Ведомый мной молодой человек, как я уже говорил – атеист, но посещать храмы, разглядывать их убранство, находить в них отличия, ему представляло большое удовольствие, и он не жалел на это своего времени. Об этом он и поведал святому отцу, который заприметив единственного прихожанина и тихонько подошёл к нему: - Здравствуйте сын мой, не часто пилоты посещают святую обитель, могу ли я Вам чем-то помочь?
- Можете, святой отец, надеюсь, что можете. Сказал мой герой, смущаясь тем, что оторвал человека от его дел. Да, я забыл сказать, что кроме архитектуры и убранства соборов и церквей мой протеже искал ответ на очень важный для него вопрос, который он задавал, при случае, всем священникам. Дело в том, что ещё в раннем детстве, соседская одинокая бабушка, которая только и жила, что верой в бога, собрала носившихся по двору ребятишек и стала читать им тексты из очень большой и толстой книги. Наверное, многое для её слушателей было не понятно и не всё осело в их головах. Однако. Спустя много лет, богиня судьбы - память, в его конечно, понимании, напомнила некоторые выдержки из услышанного. Будучи близко знакомым с моим героем, я их вам перескажу полностью, то, что всплыло, разумеется.
   И так, в книге говорилось, что «будут в небе летать стальные птицы и людей клевать, весь мир будет опутан проволокою, а затем начнётся третья мировая война, где человеческой крови будет лошади по чрево, и лишь те счастливчики, которым суждено выжить, будут жить долго и счастливо, без войн и насилия.»
   С высоты нынешнего положения, становится весьма понятно и про птиц, и про проволоку, да и о грядущей новой мировой только ленивый не рассуждает. Это было большой и страшной пугалкой лет так двести назад, нас этим уже не напугать. Но согласитесь, очень бы хотелось каждому человеку узнать, что это за книга такая, а ещё лучше взять её в руки и заглянуть в её будущее.                Долго длился разговор этого прихожанина с батюшкой. Не смог святой отец сказать чего-то такого, что могло бы пролить свет на истину. Одно лишь молвил на прощание: - Если бы хоть треть моих верующих прихожан была настолько неверующими как Вы, православие возродилось бы в полную силу за десяток лет. Слегка смущённый словами проповедника, молодой человек вышел из храма, постояв немного, обошёл его несколько раз по периметру, стараясь запомнить всю прелесть задумки архитектора.
   За этот день он успел осмотреть и собор, и немецкую кирху, но, как и до этого, никто ему не смог ничего толком объяснить. Толи священники что-то скрывают от людей, толи секрет попросту утерян. Одному богу это известно. 
 - Будет очень жаль покинуть этот мир, так и не открыв для себя этой тайны. Но, нужно помнить, надежда умирает последней. И всё ещё возможно.
   Близился конец осени. Неделя, другая и опять посыплется этот ненавистный, всем экипажам, снег. Господи, сколько же они его за зиму перекидывают. А ведь другие службы считают, что авиация -это интеллигенция. Видели бы они эту интеллигенцию за пару часов до вылета. В такие минуты пилоты быстрее похожи на моряков, терпящего бедствие, судна. Разгрести, расчехлить, убрать и дозаправить…и т.д., и т.п. Передышка наступает только когда самолёт набирает нужный эшелон, а экипаж просит чайку с печеньками.
К сожалению, так бывает не всегда. Случаются, порой, и не объяснимые, на первый взгляд, и не мыслимые казусы. Не обошёл такой казус и этот экипаж.
   Заправились, как говорится, под заглушку, дабы в гостях не заправляться. Без будь каких проблем совершили посадку в аэропорту славного города Одессы. Разгрузились и благополучно легли на обратный курс. Темнеет рано. Внизу то тут, то там виднеются освещённые пятачки населённых пунктом. Изредка проплывают крупные города. Штурман докладывает о пересечении границы, экипаж ведёт обыденный разговор. И тут, что-то пошло не так. Взволнованный голос бортинженера, как гром средь ясного неба: - Командир, топливо у нас не убывает, его показания растут. Он напряжённо всматривается в приборную доску. Действительно, прибор показывает увеличение массы керосина. Расположенные на потолочной части кабины индикаторы отказов и неисправностей начали сигнализировать один за другим. Звучит новая вводная: - командир, краны кольцевания. Краны перекрыты, но гидросмеси, что в левой системе, что в правой не хватает уже ни на что. Механизация, рули, реверс и конечно же тормозная система, в этом полёте им уже не помощники. А будет ли следующий? Это вопрос. Сейчас самый главный враг, это ночь. Можно выпустить шасси принудительно, спасибо конструкторам, у них это предусмотрено, но куда садиться. На лес, на дома? Темень, хоть глаз выколи. Принято решение идти на базу. Там хоть в одном месте можно будет собрать останки, если не повезёт. Разговоры прекратились сами собой. Каждый из членов экипажа думал о чём-то своём. Хотелось успеть мысленно попрощаться со всеми родными, попросить прощения за вольные и невольные обиды, ещё раз, всмотреться в лица самых дорогих и близких… Всё-таки надеясь на благополучное завершение полёта, мой товарищ дал себе слово, если повезёт, и они уцелеют, это будет его самый крайний полёт. Нет, не из-за трусости. Ради своей семьи. Он не хотел, чтобы милая жёнушка седела из-за такой его работы. Достаточно прошлого раза.
   Однажды, они с супругой, обсуждая разные житейские возможности и случаи, как-то коснулись темы, которая сегодня и может произойти. – Что, если ты не вернёшься из полёта, как мне тогда жить, голос его милой и единственной дрожал от предчувствия возможной беды. Он же, не нашёл ничего лучшего, и ляпнул, что на язык подвернулось: - Если что произойдёт со мной, к тебе приедут и скажут. На том разговоры на эту не приятную тему они прикрыли и больше не возвращались к ним. Однако, вылетевшее слово, как пичуга, найдёт свою ветку.
   Одна из очередных командировок сильно затянулась. Улетая в Ригу с почтой, на один день, без денег, в Латвии рубли уже не котировались и их никто не думал брать, только лишняя морока на таможне, в тоненьких туфельках и плащах, пальто и шапки в Прибалтике, при плюс десять, выглядели бы смешно, его экипаж оказался в Чите в минус пятьдесят. Аэродром с чёрными окрестностями, тайгу там давно уже вырубили под корень, встречал их радушно и обнадеживающе. Снега не было совсем. Информация диспетчера о минус сорока четырёх подействовала не сразу. Выйдя на улицу в одной рубашке, чтобы осмотреть самолёт после перелёта, мой подшефный даже ехидно хмыкнул: -  Болтуны. Однако, обойдя весь периметр, заметил, как быстро съёживается кожа на лице. Вот это да, похоже влипли. И пришлось им в таких условиях прожить полных три недели. Насобирав энную сумму денег, сбегал на телеграф и сообщил жене об изменении задании, успокоил как смог.
    По возвращении домой, на каштановых волосах супруги увидел широкую седую прядь. На его немой вопрос получил ответ. – Неделю назад, вернувшись с работы позже обычного, чего одной дома делать, когда на службе работы хоть отбавляй, сбросила с себя пальто, включила телевизор и пошла мыть руки. Сквозь шелест воды услышала голос диктора, самолёт московской компании полностью разрушен, весь экипаж погиб. Я хотела было дослушать информацию до конца, но тут, как на зло, позвонили в дверь, я открываю её и вижу трёх мужчин в лётной форме. Всё внутри оборвалось, я сползла по стене на пол, пилоты быстро подхватили меня, один из них спрашивает: - Чем мы Вас так напугали? Когда я наконец пришла в себя, и мы объяснились, оказалось, экипаж собрался в гости к своему приятелю, живущему в нашем доме, тоже на девятом этаже, только в первом подъезде. Так, ошибка этих летунов и его необдуманное высказывание не прошло для неё незаметно. И он очень не хотел бы повторения этого сценария.
   Как не странно, в кабине откуда-то появилась муха. Её противное жужжание пересиливало рёв турбин. На мгновение подумалось, какая у неё счастливая судьба, ни тебе переживаний за близких, ни проблем с авионикой, даже после, возможного столкновения с землёй, ты, не заметив особых перемен, улетишь себе восвояси. Однако, примерять её выигрышную судьбу на себя, даже сейчас, почему-то не хотелось. Наверное, слаще умереть человеком, чем жить судьбой этого насекомого. Он отогнал от себя все мысли прочь.
   Из-за них закрыли всю Московскую зону. Теперь спокойно можно делать свою рутинную работу, сейчас главная задача, выйти на знакомую полосу. А что будет далее, одному богу известно. Надежда только на командира и удачу. Управляемый одними элеронами, самолёт делая огромный радиус разворота, пролетая над сопредельными областями наконец-то заскользил по глиссаде. Теперь возникла новая проблема, и самая, наверное, главная, как погасить нарастающую скорость и не расплющиться о бетон полосы. Мысли роем атаковали головы – выдержит ли шасси, не дадим ли козла, не улетим ли в уснувший до весны лес. Теперь будь что будет. Времени на раздумья больше нет.
Судьба в эту ночь была благосклонна к людям. Не обошлось без поломок и синяков, но они сошли на землю, живы и здоровы. И это был его, действительно, самый крайний полёт.
Долгие годы спустя, рыская по небу глазами в поисках пролетающего самолёта, что-то сжималось в груди от боли, то пело от радости. Ведь небо, это огромная часть большой жизни, и его сердце навсегда осталось там, за облаками.

С.А.С.