Ночная смена

Снег в ту ночь сыпал большими тяжелыми хлопьями и шел так обильно, что, казалось, образовывал настоящую белую стену. Из-за света редких прожекторов эта «стена» была разбита мрачными, от контраста, абсолютно темными, пустотами и одному богу известно, что они скрывали в своем пронизывающем до костей мраке. Я по обычаю не спеша шел от одного «шара света» к другому, не подозревая, что в эту ночь мне суждено было узнать, что скрывает собой тьма.

Работа охранником не самая сложная из возможных и, хотя в ней есть свои трудности, мне было крайне приятно заниматься этим делом – оно не обременяло меня и давало приятное чувство свободы и спокойствия. Но ночные смены все-таки имеют пагубное влияние на организм... не то чтобы мне хотелось постоянно спать, напротив, я был бодр и в то же время словно «опустошенный» внутри. Понять природу этого странного чувства мне удалось только после смены с 13-го на 14-ое декабря, когда я столкнулся с первопричиной своего беспокойства – тьмой, окружающей нашего брата... и я не о тьме вокруг, я о тьме скрывающейся в наших сердцах.

Бредя меж опломбированных контейнеров и освещая замки тусклым светом фонаря, я невольно уловил какой-то шорох у ворот строительного городка. Стоит сказать, что весь этот городок был не более чем скоплением контейнеров, наделенных дверями и крохотными окнами. Это были ужасные условия для жизни, и все же там жили люди, представители различных национальностей и конфессий – в большинстве своем китайцы. Обычно они были тиши воды и ниже травы, но сегодня из их маленького «chinatown» раздавалось по-особенному много шума. Я не придал этому особого значения, но все же издали осмотрел территорию. Никого не было видно, однако звуки то утихали, то появлялись – кто-то говорил на повышенных тонах.

Почувствовав, что замерзаю я отправился на пост. Меня часто сопровождают псы, живущие на стройки, но сегодня мне так и не удалось встретить не одно. Это тоже было не обычным, но не настолько, чтобы удержать меня от возвращения в теплый, обогреваемый «козлом», вагончик. Через пять минут я уже был там. Изрядно уставший от ходьбы и пронизывающего холода я принялся сушить перчатки и, сев поближе к печи, стал смотреть в окно, которое как раз выходило на строительный городок.

Вновь откуда-то из далека раздались громкие звуки – грохот похожий на перепалку или откровенную драку. Я тут же вскочил с места, полный решимости выяснить что там происходит, но взявшись за резиновую дубину, признаюсь, слегка промедлил. Вдруг шум раздался уже совсем близко, в нескольких метрах от меня. Обернувшись и выглянув в окно, я, конечно, ничего не увидел, кроме ночной тьмы и одиноких прожекторов у забора. Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Да и не стук это был вовсе, кто-то ломился внутрь и кричал что-то не разборчивое – во-многом не по-русски. Мне удалось разобрать: «на помощь». Я открыл дверь и увидел пред собой существо, человека, разумеется, но настолько сильно изуродованного порезами и побоями, что человеком назвать его было сложно. На него было больно смотреть. Понять его речь было невозможно. По-видимому, всему виной было не незнания языка, а сломанная челюсть. Однако я все понял – понял, что произошло и, что произойдет дальше. За окном послышались приближающиеся шаги большего количества людей, целенаправленно приближающихся к нам со стороны городка. Я крепко сжал рукоять дубинки и вновь посмотрел на этого обезображенного и несчастного китайца. Не помню, о чем я думал в тот момент и думал ли вообще, ныне, мне кажется, что тогда я довольствовался исключительно инстинктами. Я сказал: «нет» и, шагнув в сторону ночного гостя, вытолкнул его, закрыв перед ним дверь. Он не сопротивлялся и не пытался вновь попасть внутрь. Он побежал дальше. А вслед за ним вся свора диких животных, вооруженных камнями и арматурой, со скоростью, пронесшейся перед моим взором. Миг и все стихло. На стройку вновь опустилась привычная безмолвная тишина.

Мне не известно судьба этого рабочего, как и многих других, кто бывал на его месте, ведь случай этот не был единичным. Но что я точно вынес из этой ситуации, так это, что чувство самосохранения не покинуло меня – я поступил правильно. Вы бы поступили иначе? Тьма, что окружает нас в ночное время суток не так темна, как та тьма, что скрывается в людских сердцах. Мы можем противостоять ей и даже можем отчистить наши сердца от ее грязного следа – действительно можем, но только одно сердце – наше собственное.

Возвращаясь домой я увидел у ворот припорошенное снегом, тело убитого пса. Кто знает, что еще покоится под этим снегом.

Александр А. ЛАДНОВ
19.11.2017