Встань, спящий, и воскресни из мёртвых...

    1

    Как-то один из учеников Иисуса, у которого умер отец, сказал Ему: «Господи! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего» (Мф.8:21).
   
    На что Иисус отвечал ему так: «иди за Мною и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» (Мф.8:22).
   
    Почему же Иисус не захотел отпустить своего ученика проводить в последний путь собственного отца? Да и возможно ли такое вообще? Или же слова Иисуса, сказанные Им тогда, означали нечто совсем другое? Но что?

    И не следует ли сказанное Им тогда Своему ученику рассматривать как предвестье темы, позднее продолженной Иисусом так: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня" (Мф.10:37).

    Надо сказать, что совет не любить больше, нежели Его, не ограничивается отцом и матерью, но распространяется также и на детей «кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37).

    Надо ли понимать приведённые здесь слова Иисуса как запрет человеку любить своих родных и близких?

    Разумеется, нет. Ведь ключевое слово здесь - «более». Оно свидетельствует о том, что любить родных и близких надо, но не более чем Его - Сына Божьего. Из этого следует, что человеку необходимо любить Небесное более чем земное.

    Так что речь здесь идет, прежде всего, о приоритетах: о приоритете Небесного над земным, то есть о наших взаимоотношениях с Богом.

    Необходимость приоритета в нашем сознании Небесного над земным подтверждается также и другими словами Иисуса: "отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах" (Мф.23:9).

    Таким образом, в поле нашего зрения оказываются, с одной стороны, - Отец Небесный, общий для всех нас, что роднит нас не только с Ним, но ещё и друг с другом, а с другой - отец земной, который у каждого человека свой, что может нас и разъединять, иной раз толкая на стезю бессмысленной вражды, распрей, а, случается даже и кровопролитий.

    В таком случае, не предлагается ли нам ещё и иной тип родства, более высокий, нежели известное каждому родство по крови?

    Об этом может свидетельствовать и тот факт, что когда Иисусу сообщили о том, что возле дома, где Он беседует со Своими учениками, стоят Его мать и Его братья, пришедшие с Ним говорить, Он отвечал так: «кто матерь Моя, и кто братья Мои?... кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь» (Мф.12:48, 50).

    Кроме того, разве наличие у человека двух разных отцов – земного и Небесного – не предполагает и необходимости для него рождения не только физического, но ещё и иного?

    Не об этих ли двух рождениях и говорил Иисус фарисею Никодиму, тайно пришедшему к Нему ночью поговорить о важном: «Рождённое от плоти есть плоть, рождённое от Духа есть дух»? (Ин.3:6).

    Из сказанного Иисусом понятно, что другое рождение – это рождение духовное. Как понятно и то, что для всех нас, ныне живущих, первое рождение - физическое, уже состоялось в момент нашего появления на свет. С рождением же духовным всё обстоит совершенно иначе, хотя оба эти рождения и связаны теснейшим образом друг с другом. Ведь земному смертному человеку невозможно родиться духовно, не родившись прежде физически.

    Причём, если рождение физическое и требует от рождаемого известной инициативы, то инициатива эта вряд ли сопоставима с теми усилиями, которые требуются от нас при рождении духовном, от нас же самих в первую очередь и зависящем. Ведь никто не может духовно родить нас насильно, безо всякого нашего участия в этом рождении.

    Так какое же из этих двух, таких разных рождений, для нас важнее? Какое из них делает нас человеками в самом высоком и истинном смысле этого слова?

    В этой связи вспомним, что говорит в одном из своих посланий апостол Павел, рассматривающий человека как двуединство телесного и духовного, внешнего и внутреннего: «если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2Кор.4:16).

    Нетрудно догадаться, что каждодневное обновление нашего внутреннего человека и есть длительный процесс нашего духовного рождения, незримо совершающийся внутри нас самих.

    Так что и наша духовная жизнь должна иметь безусловный приоритет над нашей жизнью телесной.

    Не об этом ли были слова Иисуса, сказавшего, что: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37).

    И не потому ли Иисусом было сказано, что никого на земле не следует называть своим отцом, потому что у всех нас один Отец, - «Который  на небесах» (Мф.23:9).

    И тут приходит к Иисусу человек, между прочим, считающий себя Его учеником, и просит разрешения пойти прежде похоронить своего умершего земного отца.

    Обратим внимание на присутствующее в его просьбе слово «прежде». Прежде чего? Прежде, чем он станет на стезю своего внутреннего обновления?

    Не на это ли «прежде» и отозвался Иисус, хотя и не произнесенное Им вслух, но сфокусировавшее весь смысл их лаконичного диалога: вопрос ученика - ответ Учителя?
               
    2

    Но что же имел ввиду Иисус, сказав: «предоставь мёртвым погребать своих мертвецов…»?

    Кто такие мёртвые, способные погребать своих мертвецов? И разве мёртвые и мертвецы не одно и тоже?

    С мертвецами всё понятно: это те, которые бездвижно и безмолвно лежат на кладбищах, ни на что не жалуясь и ничего не требуя. Но о каких мёртвых может идти речь тут?

    В этом плане может быть показательным сюжет библейской притчи о блудном сыне, его отце и брате (Лк.15:11-32). Вот этот сюжет.

    У человека было два сына. Младший из них захотел уйти от отца и потому попросил, разделив имение, отдать ему его часть. Отец не стал препятствовать просьбе сына: имение разделили, и сын, получив наследство, ушёл в дальнюю сторону, где жил распутно, расточая отданную ему часть.

    Когда же он прожил всё, что имел, и когда в стране этой случился великий голод, пришлось ему устроиться пасти свиней у одного из жителей. И, бедствуя, готов он был наполнять чрево тем, что ели свиньи, но никто не давал ему даже этого. И тогда он, поняв, какую совершил ошибку, уйдя из дома, решил вернуться к отцу и просить принять его назад хотя бы в качестве одного из наёмников, что и сделал.

    Отец же, обрадованный возвращением сына, велел рабам своим принести ему лучшую одежду, перстень на руку и обувь на ноги, и, повелев заколоть по этому случаю откормленного телёнка, сказал при этом: «этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся» (Лк.15:24, 32).

    Следовательно, можно быть одновременно и живым и мёртвым, хотя и живым для самого себя, но мёртвым для покинутого отца.

    Но ведь и Бог тоже всем нам Отец, так это и для Него можно быть мёртвыми, будучи живыми для самих себя.

    Не о такой ли ситуации читаем в библейской книге Откровение, где рассказывается о том, как в видении сосланного на остров Патмос евангелиста Иоанна Иисус Христос велит ему написать Ангелу Сардийской церкви так: «ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв»? (Откр.3:1)

    Так что когда мы читаем в Библии о том, что будут судимы живые и мёртвые (1Пет.4:5; Деян.10:42), то надо ли это понимать что судимы будут как живые, так и мёртвые? Или это сказано о живых и мёртвых в одном лице: считающих себя живыми, но на самом деле живых только для самих себя, а для Бога мёртвых? Ведь они за то и будут судимы, что, будучи рождёнными физически, не сумели сами себя родить тем другим рождением, о котором Иисус говорил фарисею Никодиму - родить себя духовно.

    В Послании апостола Павла к Ефесянам со ссылкой на пророка Исайю сказано: «встать, спящий, и воскресни из мёртвых» (5:14). Спящий душой - и есть тот мёртвый, которому надлежит хоронить своих мертвецов.

    Не об этом ли Иисус Христос говорил так: «Бог не есть Бог мёртвых, но живых»? (Мф.22:32; Мк.12:27).

    Он - Бог живых душой, а не только телом. И этому не противоречит сказанное в Евангелии от Луки: «ибо у Него все живы» (20:38).

    Это значит, живы все, которые у Него, потому что они живы душой, а те, которые не у Него - мертвы, потому что мертвы душой, хотя и живы телом.


    3

    Теперь вернёмся к диалогу Иисуса с Его учеником, просившим разрешения у своего Учителя пойти прежде похоронить своего отца. Что же мог означать ответ Иисуса ему?

    Конечно же, не запрет пойти похоронить своего отца. Его ответ был, прежде всего, способом побудить человека задуматься о том, каков он сам, напомнив ему о двойственности его природы и, соответственно, о двух разных путях на блуждания по которым он, в силу своей двойственности, обречён.

    В этой связи вспомним ещё раз, что говорил о двойственной природе человека апостол Павел: «если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2Кор.4:16).

    Исходя из этого понятно, что хоронить отца должен человек внешний, который и сам тлеет. А при Иисусе всегда будет оставаться тот, внутренний человек, которому надлежит день ото дня обновляться.

    Так что слова Иисуса, сказанные Его ученику в ответ на просьбу отпустить его прежде похоронить своего отца, следует понимать, очевидно, так: предоставь тленному в себе (то есть мёртвому для Бога) хоронить своих мертвецов, а то, что прокладывает в тебе путь в бессмертие, уже никогда не захочет покинуть обретённого душой Иисуса Христа.

    Это значит, что от ученика требовалось не физическое присутствие возле Иисуса, а присутствие Иисуса в его душе, где бы ни находилось в этот момент его смертное тело. Об этом и было сказано Иисусом Его ученику так: «иди за Мною и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» (Мф.8:22). Душой требуется идти за Ним, потому, что сам человек - и есть, в первую очередь, его внутренний мир, а не его тело…