В зеркале незабываемых встреч

                Её сознание не ограничивалось интересами по виду нЕкого
  светлокожего полу-европейца с тёмными, с прищуром глазами, с волевым лицом,
  хитроватым взглядом статусного мужчины.
      Её мысли не стекались в одну ёмкость, из которой ОНА черпала интерес
  видеть в нём умного мужчину, а ОН- вдохновение обеспечивать СЕБЕ все
  потребности, ради которых он жил.

      В своей житейской дроби он был неизменным знаменателем у неё, как
  у одной из множества единиц в числители, иногда заглядывающая к нему в рот,
  желая найти пояснения непонятным словам, услышанным из его уст, но...
      Но ответ, всё равно, находила в интернете.
  И то-хорошо, что на это у неё хватало соображения, а не молилась на своего,
  "умнейшего" мужика, видя в нём предел своих мечтаний: ум, загадку, интеллект
   и что-то там ещё...

      Иногда этот интеллект её развлекал: кино, кафе, парк с качелями...
  Бывало это разбавлялось танцплощадкой с мороженным, но иногда  ей выдавались
  случаи более приятных развлечений, как приз или почётная грамота.
      Только за что?  Видимо, её- умному мужику было понятно- за что?

     Нет, супружеская постель тут не при чём.  Её постель, но не его...

     Но были случаи, когда в его дробь приходилось ставить в числитель  именно
  её, как единственную единицу законной жены, без которой невозможно
  показаться на "люди", ибо другим может показаться, что...
     Неправда, наверно он, всё же, её любил, если на такой, блатной концерт,
  пришёл именно с ней- законной супругой.

      Концерт был Ефима Шифрина, будучи проездом, дававшего в их городе всего
  два, часовых концерта с отбытием: то ли на другие гастроли, то ли за рубеж-
  не известно.  Известно, что концерт ей очень понравился:

  - Представляешь, он такой, какого его показывают по телевидению: подтянутый,
     элегантный, со сдержанной ироничной улыбкой на лице без бороды.
    Концерт шёл ровно час и этот час я и все зрители, непереставая  смеялись.
      Вот, чтобы он не сказал, всё вызывало улыбку и смех.
    Под конец концерта я уже не слышала - что он там говорил со сцены,
      потому что в зале стоял непрерывающийся хохот и я смеялась вместе
    со всеми, не вдумываясь в смысл его слов, мной не расслышанных.

    Ведь смех, как зевота- заразителен.  Нет, я не смеюсь от показанного
     пальчика, его монолог был правда юморной с подсмыслом, доходящим
    до сарказма.
     Он за этот час успел переодеться, может попить и что-нибудь ещё, ведь
    он такой же человек, как все мы.
       Но, мы- зрители, все были мокрые, вспотевшие от смеха и от...
    В общем, в дамскую комнату тоже хотелось.

       Больше на его концерте я не была, да и в тот раз билеты распространялись
  не через кассу, а по шишкам производств, комитетов и органов.

      Она мечтательно затянула- дааа, - уплывая в воспоминания, но поведала
  ещё об одном посещении театра, где давал свой концерт- Муромов.
      Понятен тот восторг и шквал аплодисментов, которыми награждала
  восторженная публика  кумира своих сердец, артиста эстрады, остающегося
        с его большим репертуаром, всё же, непревзойдённым исполнителем
                песни- "Яблоки на снегу"!
    Он и свой автограф давал, изображая вместе с фамилией- яблоко.

  - Когда закончился концерт, я решила, что обязательно возьму у Муромого
      автограф и с красивой записной книжкой отправилась к нему на сцену.
    Там уже толпились две-три зрительницы, видимо, получившие автограф
     и вручившие цветы признательности.

       Тут подошла я - такая вся в алой, пуховой, препушистой кофточке
    в паре с чёрной, бархатной юбкой- карандаш; в модных, югославских
    сапожках, с улыбкой на устах и мольбой в зелёных глазах - дать мне автограф.

      Ну, такую мадаму трудно не заметить и он охотно, с улыбкой изобразил
     на рисунке моей записной и яблоко, и росчерк, означающий его фамилию -
     М У Р О М О В.

      Вспоминала со вздохом атмосферу романтики, заполняющая концертный зал
  и ощущение единственного слушателя исполняемых песен только для неё. 
      Она вздыхала, вспоминая события того вечера, песни артиста, оставшиеся
  в сознании, продолжавшие звучать в её воображении единым романсом до самого
  утра.
      События, не закончившиеся только автографом... ещё был...

    - Когда  Муромов  расписывался в моей записной, я держала её в своих руках
      и мы стояли друг от друга довольно близко. Я смотрела на его руки,
       он смотрел на записную и, закончив писать, мы одновременно подняли
      глаза и он приблизив ко мне своё лицо, поцеловал  меня в щёчку.

      Вот такая была неординарная её встреча с популярным и модным артистом,
  закончившаяся поцелуем в щёчку...  щёчку обворожительной зрительницы в яркой
  кофточке, но не с менее заметной улыбкой и взглядом.

    - Кстати, он целовал не всех, его пытались целовать, вручая букет, а он...
      не всех...
       Как я тогда не догадалась запечатлеть этот неповторимый момент
      моей жизни на фото?  У нас даже был полароид.  Было бы настоящее
       подтверждение интересного  момента.
 
      Да, она была и есть приметная дама, но не своими  большими  параметрами,
  которых у неё не было; имея рост-160 и 55 килограммов, могла и с этими цифрами
  быть заметной.
      Одно время желающая податься в артистки и став ею, она, наверняка,
  преподнесла себя в каком-нибудь амплуа и, будучи замеченной, скорее всего,
  на неё положил бы глаз какой-нибудь солидный мен и стала бы  женой или
  содержанкой мена, не желающего видеть образ его женщины ни в театре, ни
  в кино.

     Однако, теперешний муж  тогда быстро это просёк, правильно оценив
  возможности эффектной девушки и очаровав её своим интеллектом; не даром
  он был мужиком умным, каких она и любила,  и в итоге подвёл её  с ним
  под венец, обеспечив единоличное пользование всеми её заметными и тайными
  прелестями.

      Конечно, её прелести были в единоличном пользовании только ИМ, но
  развлечь  она могла себя и сама, без какого- либо напряга со стороны
  благоверного.
     Так получалось , что в деловые, кратковременные командировки  начальница,
  почему-то, брала именно её. Такое было не раз и в тот, очередной раз,
  начальница опять объявила о своём желании работать с коллегами другого города,
  именно с ней- работящей, не капризной, добросовестной и не болтливой.

     Выехали под пятницу и с утра были уже на деловом совещании с московскими
  коллегами, решая нужные вопросы лично, как говорится, глядя в глаза друг другу.
     Командировка должна была закончиться в субботу вечером- это со временем
  на дорогу, но... но видимо начальницу хорошо принимали московские друзья
  и "командировка" затянулась на сутки.
     Домашние члены семейств были о задержке на день осведомлены, а   загулявшие
  на московских просторах время зря не теряли.    Столичные друзья начальницы
  каждое посещение своей коллеги устраивали безобидные посиделки в уютных
  кафе или ресторанах и на этот раз не были сильно оригинальны- основательно
  расположившись за столиком ресторана, вели нескончаемые разговоры обо всём.

     Потом подъехала большая, вместительная машина и они все четверо, не считая
  водителя, куда-то поехали, успокаивая интерес нашей не капризной и работящей,
  что ей должно понравиться...
      За окном вечернюю темноту расцвечивали  вывески магазинов и офисов,
  сливаясь в одну светящуюся полосу, не давая возможность ни прочесть
  названия офиса, ни определить пробегающие мимо магазины.

   - Я была немного в подпитии, совсем чуть-чуть, но спать, почему-то очень
         хотелось и я ехала прикрыв глаза, с плохо устойчивой головой,
     качающейся, как голова китайского болванчика: то в право, то в лево,
     то вперёд, то назад.
       Наверно смотреть на меня было забавно и девчата смеялись, а может
     быть и не надо мной- я не знаю.
     Помню, когда мы приехали, зашли в большое здание, где я смогла умыться
      и проснуться, чтобы воспринимать происходящее вокруг, сидя на сидениях
     большого зала, с высвеченной сценой, куда потом зашла не юная и не очень
      стройная женщина и начала говорить...

      Я сразу не поняла: кто это и что она говорит, настолько интонация
       этой женщины была обыденна, как будто она говорила о дожде за окном
      и казалась такой домашней, будто она только что вышла из  кухни; но
       прислушавшись, я заметила в её словах ритмику и неброскую рифму, а
      затем поняла, что на сцене известная актриса читает рифмованный текст.
        Именно текст, а не стихи, которые мы привыкли читать и слушать,
      но за простатой подачи текста слышалась такая мощь живого слова, что
      понимая смысл услышанного, мурашки бежали по спине, как при прослушивании
        красивейшей арии.
      Всё.   Я  вся ушла на сцену, оглохла ко всему окружающему, кроме голоса
      мастера чтения, растворилась в смыслах стихов, уплывая в их бесконечность.

      Впервые услышав исполнение С. Крючковой, охватывает именно такое
  впечатление.  Потом, как бы готовишься  получить эффект впечатления и
  принимаешь  менее эмоционально, но это не значит, что чтение артистки
   нравится меньше. 
       При минимуме декорации на сцене, в простом, строгом одеянии, ей
  удаётся произвести эффект и какой-то роскоши, и изящества.
      Глядя и слушая её, иногда хочется запросто махнуть рукой, а иногда
  охватывает трепет перед ней, как перед прокурором.
      Во всей её, кажущейся простоте проглядывает отличный вкус, воспитанность,
  феноменальная способность расположить к себе любого.
 
      Начальница не думала, что её  коллега получит такой эмоциональный
  массаж  хрупкой психики подчинённой.    Та, даже вернувшись домой, ходила
  под впечатлением  высочайшего мастерства актрисы и всё выясняла- когда они
  опять поедут в командировку в Москву.
           Поедут когда- нибудь.        А почему не поехать?...