Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 83

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



МАРШРУТ НА ОСТРОВ

К 1776 году монашки-бернардинки распоряжались значительным объемом лепельских земель - чуть ли не всей волостью. К сожалению, пока не удается точно установить, как менялись границы их владений – все документы еще не найдены. Однако самый первый – изначальный есть. Это 1580-й – первый год после выдворения опричников из края и одиннадцатый год существования Великого княжества Литовского в составе Речи Посполитой.

Еще ранее, в 1576 и 78-м, «книга гродская» и реестр Домбровской зафиксировали крупные перемены в использовании лепельских земель. В чем конкретно заключалось новшество - «пожалование Велёньской державы и Лепельского староства», можно только догадываться. Король польский и великий князь литовский Стефан Баторий «в звании» первого лица объединенного государства ломал порядки, сложившиеся в Белой Руси.

На первый план выступала необходимость сбора податей – война требовала расходов. А где их взять? С кого?

Начинались внутренние разборки. Последний документ, исполненный духовными лицами (капитул покидал регион), зафиксировал иск «Киборта к панам Друцкому и Соколинскому». Кто такой Киборт, доподлинно неизвестно. Короткая справка из Википедии относит этот род к «древнему литовскому боярству», а это значит, что «лепельский» Киборт мог быть причастен к «городу, что литовские люди поставили», отмеченный Василием Низовцовым при описании полоцких рубежей.

В акте, представленном в виленский трибунал в июле 1638 года для подтверждения прав бернардинок на Лепельское имение, упоминался Юрий Друцкий Соколинский, витебский подкоморий. Вместе с паном Федором Скуминым, дворным подскарбием, они участвовали в скарбовой ревизии Полоцкого воеводства в 1580 году. Тогда же было составлено «ограничение Лепля», а по-другому, описание границ Лепельского имения на тот момент. Несколько странно, что витебское должностное лицо участвовало в полоцких делах. Не есть ли это отражение ситуации, известной как «плебанская» - когда Кухарскому был выдан привилей на Лепль от короля Александра для витебской церкви Святой Троицы? Если так, то претензии к «панам Друцкому и Соколинскому» связаны с их собственностью. Почему князья названы «панами», непонятно, как и суть претензий. Известно, что некоторые Друцкие-Соколинские бежали в Москву, поступив на службу к великому князю Василию III. А император Павел в 1800 году их род внес в число родов российско-княжеских. О витебском подкомории Юрии известно мало, если не сказать, что совсем нет сведений. Его участие в размежевании лепельских земель заставляет задуматься: не есть ли часть из них – достояние Друцка?

Вопрос сложный. Давайте перенесемся в 1580-й год и рассмотрим «ограничение Лепля». Что там?

Обвод начинался со «стародавнего места Лепельского». «Почавши рекой Ясой», - писал маркировщик. Если заглянуть в инвентарь 1641 года, то картина ясная. Это центральная позиция – «полувыспа» в устье Эссы, о чем писал Довгялло в своем историческом исследовании.

«Безусловно, граница начиналась оттуда, от замка», - убеждал себя я. Как могло быть иначе?

Тем же путем шел в 1563 году посланник Иоанна Грозного – Василий Низовцов, маркируя размежевание с «боленскими панами». Только он двигался в обратном направлении – вниз по Эссе, уткнувшись затем в «город, который литовские люди поставили».

Если исходить из центра и двигаться вверх, то эссенская межа вела в сторону Берещи, примыкавшей к древнему волоку. Примерно в десяти верстах от Лепля сворачивали вправо, в приток Эссы, который назван в разграничении «Березчизной». У Василия Низовцова она «Берещица».

Что Березчизна, что Берещица – разницы никакой, речь об одной и той же речке Береща. При создании искусственной водной системы – Березинской, вдоль нее, по территории, принадлежавшей Полоцкому воеводству, был устроен важнейший связующий кусок: Веребский канал. Сегодня он в запустении. Когда шлюзы и плотины разобрали (а это случилось в послевоенное советское время), то система рухнула, воды не стало…

Береща соединяла Эссу с водоразделом – полоской суши, за которой начинался южный спуск, в Березину. Там был волок, и за него велась упорная борьба между землевладельцами, каждый стремился сорвать солидный куш.

Естественным образом маршрут из Лепля тянулся туда - в область, где «граница не писана» (по Низовцову).

Глухой болотный край? Или не было явно выраженного приоритета – одностороннего преимущества? Претенденты воевали, о вооруженных стычках говорят находки – исторические раритеты. Позже туда вклинилось Менское (Минское) воеводство.

А что было при «боленских панах», которые тоже претендовали на волок, обосновавшись в близлежащей Свяде? Они вытеснили лепельцев?

На первый взгляд, да. Озеро Береща не вошло в составленный обзор - не упоминалось. Лепель не мог распоряжаться предволочным водоемом?

Не совсем так. «З реки Березчизны в остров Берещицкий», - писал регистратор.

Регистр указывал на остров! «Что за чёрт», – думал я, не находя объяснения. Не было в Береще никаких островов! Я хорошо изучил тот край и полагался на опыт местных краеведов, которые истоптали Берещу вдоль и поперек. Про острова никогда ни от кого не слышал. Косвенно под островную попадала территория, которую образовали, сближаясь и слившись, параллельные Эсса и Береща. Однако в полной мере та область не отвечала всем островным параметрам...

И вдруг меня осенило! В околотке между Берещей и Оконо было загадочное урочище «Кронштадт» (я даже рассказывал о нем, публикуясь в одном из белорусских журналов).

Там мог быть остров. Местный житель, автор многочисленных заметок о природном богатстве Лепельщины Владимир Шушкевич побывал в Кронштадте. Взяв с собой сына, они продрались сквозь густые низменные заросли и взошли на выспу – возвышенность, которая не вызывала никаких сомнений: ранее была окружена водой. Впоследствии озеро обмелело, и пространство вкруг заросло.

Чем объяснить столь необычное название - Кронштадт, еще предстоит выяснить. Сегодня можно сказать определенно, что в 1580 году Берещицкий остров был конечным южным пунктом Лепельского имения.

(Продолжение следует).

На снимке: в урочище Кронштадт, на выспе (фото Владимира Шушкевича).


28.01/21