Валеркин трюк

   К третьему курсу все студенты хорошо изучили друг друга и разобрались, кто чего стоит. Группа наша была мужской. В ней собралось много ярких и сильных ребят с кафедры борьбы, бокса , тяжёлой атлетики, хоккея и футбола, но царили простые мужские отношения в отличие от соседней смешанной группы гимнастов, пловцов и легкоатлетов, где мальчики любили девочек, девочки любили мальчиков, и постоянно  шло выяснение, кто кого больше любит.

   У нас этого не было: в группе царили жёсткие мужские правила. Впрочем, девушки и нам нравились, но любили мы их за доброту и умение жарить картошку, которой они с нами делились, когда перед стипендией заканчивались даже сухари.

   Сухари мы не покупали, а заготавливали. Умению делать заготовки многие из нас научились у хохла Лёньки Мосолова. Суть науки была нехитрой и доступной для понимания даже самыми беззаботными студентами, которые жили в общаге от стипендии до стипендии.

   Практически ежедневно каждый из нас покупал на ужин литровую бутылку молока и батон белого хлеба. Шиком считалось, если студент резал батон по длине, в середину клал 100 граммовую плитку шоколада «Золотой якорь» и жевал этот толстый "гамбургер" запивая молоком. Это был деликатесная и дорогостоящая еда, свойственная буржуйскому образу жизни. Шоколад стоил, насколько я помню, 1 рубль 60 копеек,  но и он был вполне доступным один раз любому студенту в первую неделю после стипендии  при надежде на то, что подвернётся приработок за погрузочно- разгрузочные работы в подвалах колхозного рынка.

   Как правило после первой недели студент начинал считать деньги и покупал на ужин бутылку молока и батон без шоколада, а потом уже и только батон. Если читатель заметил, после такого пиршества в первую и вторую неделю остаются "несъеденными" бутылки из-под молока. Они немытыми складывались в антресоли фанерного шкафчика для одежды и терпеливо ждали, когда на третьей или в начале четвёртой недели будут востребованы.

   Наш товарищ по комнате Лёнька Мосолов подходил к вопросу питания творчески с хохлятской смекалкой: первую и вторую неделю он выедал из батонов только мякиш, а корки бросал в антресоль поверх бутылок. Там они и сохли. Это добро, бутылки и сухари считались общим достоянием комнаты. Первый из товарищей по комнате, который начинал испытывать финансовые трудности, подставлял к шкафу табурет, снимал из антресоли молочные бутылки, шёл их мыть, а потом нёс их в пункт приёма стеклотары на Югле. И снова у студентов нашей комнаты были деньги. Самым экономным и терпеливым, как правило, доставались перед стипендией уже не деньги, а только сухари из заброшенных в антресоль корок.

   Как снова не вспомнить Валерку Порядина. Он так и остался балагуром и душой группы. Кроме этого выяснилось, что Валерий хорошо играет на трубе и лихо делает заднее сальто. Однажды он поспорил с нами, что скрутит  не просто сальто назад, а сальто в довольно низком вагоне рижского шестого трамвая, причём в заднем болтающемся на каждом стыке из стороны в сторону.  И не просто сделает сальто, а покинув туфли, да так, что в момент приземления попадёт в туфли снова. И что вы думаете, спор Валерка выиграл, и нам пришлось раскошелиться: кодекс чести нашей мужской студенческой группы предписывал рассчитываться по карточным долгам и проигранным спорам.

   Пока мы рассчитывались медяками за зрелище, в вагон вошли контролёры, но добычи не получили: у нас всех оказались месячные проездные студенческие билеты. Билета не оказалось только у Серёги Ройтмана. Он его не покупал принципиально и ездил «зайцем». Вместо билета в нагрудном кармане его пиджака нашёлся ванильный сухарик с изюмом. Когда контролёры подошли к нему, Серёга небрежно вытащил сухарик двумя пальцами правой руки наполовину и гордо произнёс: «Студенческий!» - контролёры заулыбались и отошли. Ройтман сошёл на следующей остановке, пообещав рассчитаться с Валеркой за трюк завтра.

Начало:
http://proza.ru/2021/01/13/479
Продолжение:
http://proza.ru/2021/01/29/872