Первые карты. В Сибирь

   Харитон вздохнул, задержал дыхание. Выдохнул. Вновь набрал воздуха в легкие.  Необходимо унять дрожь в руках. Без этого невозможно произвести замеры и поймать диск солнца в окуляр на зеркальце новомодного прибора секстанта. Наконец ему это удалось, и, не смотря на легкое покалывание холода в легких, он замер. Подвигал, затем закрепил подвижную планку, что позволяло записать показания прибора. Проведенные расчеты покажут координаты точки стояния, и он вечером отметит ее на листе пергаментной бумаги. Сколько таких точек он отмечал за последние полгода? Лист сменялся листом, и когда тонкая начерченная линия побережья положенная на поверхность бумаги подходила к краю, он брал новый. Законченный чертеж превращался в карту, на которой была изображена линия побережья с координатами точек вычисленных им в вечернее время. Линия северного края земли, России,  весь смысл его сегодняшней деятельности.

   Теперь можно шевелиться, смахнуть изморозь с усов, бороды и головы. Харитон отряхивал замерший снег и образовавшиеся сосульки аккуратно, ведь руки обожжённые морозом болели от неловких прикосновений. Уложил прибор в футляр, тщательно завернув в байку, одел варежки и энергично круговыми движениями рук начал согреваться. Мороз за считанные минуты забирался во все прорехи, образовавшиеся от движения. И его нужно «выгнать» наружу.  Давно привык к низким температурам в зимние месяцы, но тело все не хотело свыкаться и просило тепла. Вскоре кровь побежала по жилам веселее и движения стали уверенными.

   Он окинул местность взглядом сквозь ворс шапки. Находясь на возвышении, разглядел устье большой реки. Русло было подо льдом, но линия предела  просматривалась четко, благодаря тому, что берег был достаточно высоким. Увидел его неделю назад,  с того времени двигался к этому ориентиру, понимая  и ожидая окончания своей миссии. Вот только точка эта приближалась медленно, поскольку движения его были столь же медлительны и неверны, как у маленького ребенка. Предстояло  достичь этого края. А сил осталось совсем немного. Хватит ли…

   С восточной стороны небо потускнело. Темные, почти иссини черные облака сплошным бугристым месивом, затягивали горизонт. Приближалась пурга, судя по настрою природы, на длительное время. Давно заприметил: смолкли звуки жизни, затихло все,- жди долгой непогоды. Запуржит, заметет, забросает снегом. Насыпит большие отвалы в укромные, закрытые от ветра места. Устроит ловушки, которые потом нужно суметь разглядеть на ровной белой поверхности и своевременно обойти, иначе провалишься. Хорошо, если только в снег с головой уйдешь. А может быть,  в расщелину угодишь, пролетишь несколько саженей, упадешь,  переломаешься. Помощь некому оказать. А дойти до края обязан!

   Как Харитон оказался в этой оказии – долгий рассказ. Проживала его семья в Московии. У родителей небольшая деревушка  кормила семью. Откуда она взялась, уже ни отец, ни мать не могли вспомнить. Всегда так устроено говорили. Происходили  они из захудалого дворянского рода, какие нищали  всякий раз при смене власти. Документы, сохранившиеся в семье, гласили об  их происхождении от самого Рюрика, да со временем только наиболее близкие помнили об этом. Остальные знать не желали. Сколько их родственников отслужили во благо Государства Российского, погибали, живота не жалея. Вот и осталось их совсем мало в роду.

   Деревня  располагалась на пути в Сибирь. Модным стало служить государю во вновь присоединённых землях, и через их имение пролегла накатанная дорога, по которой служивый и торговый люд беспрестанно двигался в одну и другую сторону. Родители предоставляли отдых и пропитание проезжающим, на том и подниматься начали. Тверже стал голос отца, глаза матери просветлели от перспектив будущего. А люди шли и шли, и всем требовались ночлег да пища.

   Харитон учился в Москве навигационному и инженерному делу. Готовился вскоре занять офицерскую должность. Выпрямляться их род, на ноги поднялся.
Расширились пахотные земли, прикупался скот, и все шло уложенным чередом. Только это и сыграло в конечном итоге недоброе дело. Завистники соседи написали челобитную, в коей указали, что очень уж благосклонными оказались родители Харитона к семье сосланного в Сибирь вельможи. Лучшие места предоставили, блюда изысканные подавали. Разборка происшедшего приспела быстро. Вмиг именье пустили по ветру: сначала хозяев забрали, а там и лихой люд приложил руку – разорили и дом, и хозяйственные пристройки. Дабы следы скрыть, пожар подпустили. Осталось от усадьбы пепелище. Там где черемухой белой был усыпан палисадник, где солнце по утрам всходило удовольствия ради посмотреть на обработанные поля. Осталась разруха и великая мерзость запустения. За считанные недели пропало хозяйство, выстраданное  рачительными людьми за долгие годы.

   Суть дела - разобрались, где сын находится,  да время прошло. Пока по дорогам добралась весть официальная бюрократическая, разговоры и пересуды быстрее докатились.  Что вчера казалось доступным и надежным дало трещину. Все гибло, хоть вой, хоть реви. Благо не забылись времена тяжкие для семьи, когда приходилось принимать довольно рисковые поступки, чтобы выжить. Молодому человеку, почти офицеру, нужно решать. Надежды на разбирательство в лучшую сторону не предвиделось. Оставалось одно – готовить себя к каторге. Существовал и другой вариант – исход в Сибирь. Здесь с наплывом огромного количества приезжего люда, появлялась возможность затеряться. Никто здесь не спрашивал документов, судили о человеке по его труду и порядочности, если можно так сказать.

   Через некоторое время появился в первом сибирском городе Тобольске работник. Устроился при дворе купца, работу всякую справлять умел. В плечах косая сажень, разумом скор и на всякое дело мастером слыл. Бумагу при себе имел – крестьянин, выкупивший себе вольную. Никто не подозревал:  бумагу эту купил Харитон. Самое интересное оказалось в том, что имя Харитон совпало с именем хозяина документов. А тот подался в вольные люди, и, поговаривали, разбоем занялся.

   Так и шло время в работе и повседневности. Труднее всего приходилось за безграмотного себя выдавать. Среди окружающих горожан  зарекомендовал себя  с положительной стороны. Работу исполнял добросовестно, не пьянствовал, семью не заводил. Так бы и жил дальше,  убегая от забот. Только не смог – очень совестлив да нетерпим к несправедливости был.  Это и подвело. После случая того враз круто переменилась его жизнь  и готовила новые испытания.

   В город пришла весна,  природа готовила Иртыш к половодью. Вот-вот лед должен на реке тронуться. На берегу собрался народ – не меряно. Стоят и наблюдают, а чего? Спроси – не ответят. Лед, как правило, ночью крушить и ломать начинает, а тут белый день. Вышел на берег и Харитон. Стоял, посмеивался в бороду, теплу радовался. Подвернулась тут оказия - приказчик с одного богатого двора погнал на лед молодую девку дворовую водицы в ведра набрать. Та криком кричит, боится на лед выходить. Вода уж поверх пошла, ступить ногой не держит  – провалишься. А приказчик настойчив, как уступать, коли весь люд уже видел да разобрал суть дела.
Просят все  пожалеть девку. Да где там. Подталкивает к обрыву на тропинку, да замахивается оплеуху отвесить. Харитон не стерпел, указал, что негоже молодуху на забереги гнать. Чего доброго под лед затянет, погибнет ведь.

- Ты, мужичина, не в свои дела не лезь. Знай место.

   И хлыстом замахнулся, вроде ударить собрался. Тут развернулась удаль  в плечах, не стерпела. Один раз-то и приложился вроде. Да зол, наверное, оказался, переусердствовал. Приказчик тот на холеном заду с берега скатился в воду как на салазках, пока выбрался – весь в грязи оказался. Народ хохочет, а господский словно плюет злобой, нехорошими словами ругается, вмиг лоск с него слетел.

   Пока подружки девку успокаивали, распорядитель-то с глаз скрылся. А спустя час Харитон домой воротился, его уж городовые казаки ждут. Все жилье вверх дном перевернуто и старший спрятанными документами трясет перед носом. Вот, мол,  какого подлеца, государева преступника сыскали. В тюрьму свели. По дороге грозили, да прикладами в спину и куда попало били. Из-за девицы оказался в том месте, от которого с Рассеи бежал. Вот ведь нелегкая!