Майские звезды. Глава 6. Чебуреки, Кирилл и Мефоди

Глава 6. Чебуреки, Кирилл и Мефодий.

- Ну, че, Дим, что делать будем?

- Дык, выбор-то у нас невелик – либо пробуем к К. сунуться, либо сразу идем Панасу сдаваться. Но, если он закатится, как крайняя плоть, и станет деньги взад требовать, то мало нам не покажется – Ерш ничего уже назад не отдаст.

- Ну правильно. Не укусит же нас Игорь. Тебя же Андрюша не укусил, когда ты его тараканов выпустил, а уж К. , поди, и подавно не станет. Пошли  ему звонить. Остановились у будки телефона-автомата, я бросил в щель монетку, набрал номер, полученный нами в Кремле (звучит-то как! в Кремле!!!). Я ожидал услышать женский голос секретаря, но после нескольких длинных гудков в трубке раздался спокойный мужской голос:

- Слушаю Вас.

Я понял, что директор КДС так же, как Федя, дал нам прямой номер, а не секретаря.
- Игорь, здравствуйте. Меня зовут Николай, я представляю Фонд культуры «Россия». Ваш телефон мне дал директор Кремлевского Дворца Съездов, посоветовав переговорить с Вами по поводу концерта Вашего коллеги, Валерия Л., первого мая в КДС.

- А в чем дело? Какие-то проблемы?

- Нет, никаких проблем. Если Вы не возражаете, мы бы подъехали к Вам в удобное для Вас время, обсудить некоторые детали. Это не займет много времени.

- Ну, хорошо. Сейчас у меня встреча, подъезжайте ко мне часам к пяти – поговорим.

- Отлично. Тогда – до встречи.

Я повесил трубку.

- Слушай, Дим, а мне казалось, что с такими людьми вообще надо как-то по-другому разговаривать. Что они совсем другие, как инопланетяне. Вот что телевидение делает – если в ящике, значит, как минимум, полубог!

- Угу, я представляю, как ты охренеешь, когда еще узнаешь, что они тоже писают и какают.

- Правда?

- Что, правда? Что охренеешь? Или что писают?

- Что писают.

- Не уверен, но думаю, да.

Времени до встречи с К. у нас было предостаточно, и мы решили перекусить. В Москве у нас было несколько любимых мест, куда мы с удовольствием время от времени захаживали. Мы не были требовательны к выбору пищи, не обладали тонким изысканным вкусом и знали несколько заведений, где всегда можно было вкусно, недорого и быстро утолить голод. Как правило, в таких местах обедали таксисты, ведь еще с советских времен было известно: в городе – лучшие места для еды там, где едят таксисты, на трассе – где дальнобойщики.

В тот раз мы решили посетить одно из таких наших любимых мест – чебуречную рядом с офисом «Пансим». Располагалась она в Солянском проезде, если идти от церкви Всех святых на Кулишках в сторону Солянки. Это было крохотное помещение – метров 20-25, внутри стояло несколько круглых пластиковых  столов на одной высокой ножке, стульев не было. Пищу принимали там, как тогда говорили, «встояка». Посетители там также были разночинные – таксисты, студенты, какие-то мужички в помятых шляпах и кепках, в нечищеных ботинках и несвежих рубашках. Они втихаря наливали из кармана спиртное в помятые бумажные стаканчики и закусывали эту бодрящую влагу чебуреками. Господи, что это были за чебуреки! До сих пор вспоминается этот фантастический аромат. Даже если вы не были голодны, ощутив этот запах,  не могли устоять перед искушением и не отведать хотя бы один из этих пышущих жаром, солнечно-золотых шедевров кулинарии, на какой бы строгой диете вы не находились. Вероятно, секрет был тривиально прост – хозяин не экономил на масле и свежих продуктах, как делали многие другие, абсолютно верно рассудив, что понесенные им на стадии приготовления расходы с лихвой окупятся очередью благодарных посетителей, которая была там постоянно, а сарафанное радио сработает лучше любой рекламы. И он оказался прав.

 Ассортимент там был невелик – чебуреки с говядиной, свининой, бараниной и картошкой. И, естественно, компот или ядовито-зеленый Тархун. Сейчас смешно вспоминать, но мы даже жен туда своих привели отведать этих чебуреков и они, надо сказать, остались ими весьма довольны.

Кстати, а вы знаете, как надо правильно есть чебуреки, чтобы не залить себя и окружающих брызжущим из их нутра раскаленным жирным соком? Нет? Вот и мы не знали, а научили нас этому искусству именно там. Берете чебурек. Складываете его пополам вдоль. Да, да , именно вдоль. И – о, чудо! Едите его спокойно с одного конца, как эскимо. Сначала идет хрустящее тесто. Потом осторожно подбираетесь к середине с такой вожделенной начинкой. Аккуратно выпиваете сок. Ну, дальше, я думаю, вас учить уже не надо. Все так просто и гениально!

Мы съели по паре этих восхитительных произведений восточного кулинарного искусства и вышли на улицу. Зима уже выдыхалась, шла вторая половина февраля, светило солнце, снег уже набухал и воздух уже явно пах какой-то непередаваемой весенней свежестью. Пройдя сотню метров по Лубянскому проезду вверх, мы расположились в Ильинском сквере на лавочке, прямо напротив памятника упоминаемым уже здесь Кириллу и Мефодию.

Надо было «убить» время до встречи с К.  Покуривая,  мы вели беседу о тем, о сем, только не о концерте и не о подготовке к нему. Интересно, но вопреки советам обильно расплодившихся ныне курсов «Как стать успешным», которые неустанно  твердят (и правильно делают) о необходимости подготовки встреч, проработки подробного плана беседы, разыгрывания возможных вариантов ее развития, выявления и анализа сильных и слабых сторон действующих в переговорах лиц, мы ничего подобного не делали. Наверное, это было не правильно, но мы действовали по вдохновению, даже не распределяя ролей – кто, что будет говорить, кто будет хорошим, а кто плохим «следователем». Все выходило как-то само-собой. И как ни странно, чаще всего, все получалось.

Подставив лицо робкому еще, февральскому солнцу и щурясь, я лениво обратился к Диме:

- Слышь, Дим. А ты вообще знаешь что-нибудь про этих самых Кирилла и Мефодия? Вон, памятник им стоит.

- Святые они, вроде. Пишем мы буковками, которые они придумали. А че еще-то?

- Ну да. Это я тоже слышал. А тебя не смущает, что изобретали  они оба, а назвали шрифт именем только одного. А Мефодий, я слышал, вроде и рангом повыше брата Кирюхи был, да и постарше. Отчего такая несправедливость? Почему, к примеру, мы пишем не киромефодицей?

- Эк тебя торкнуло. Больше ничего в этой жизни не интересует?

- Ясно. Не знаешь.

- Тогда второй вопрос. Вам в школе говорили, что алфавит наш – на 90% греческий? Да и написание многих букв одинаковое с ним. Получается, в средние века, они дернули у греков шрифт, добавили несколько буковок, и нате-здрасти? Изобрели, значит, новый? Интересно девки пляшут…

- Семен, тебе не пофиг?

- Не, погоди, ты сотрудник российского фонда культуры, или кто? Это же твой профессиональный вопрос! Професьон де фуа, так сказать. Вот ответь мне, как работник культуры работнику культуры, ты знаешь, что они жили в Моравии. Чехии значит. И чехи какое-то время даже этой самой кириллицей пользовались, но потом отказались, может, немцы им убедительно порекомендовали, не знаю. Так они свои эти закорючки – гачики да чарки сверху добавили – и пожалте бриться – до сих пор латиницей пишут. Они же вот не стали выделываться – мы, мол, свою письменность изобрели – чешится называется!

- Чешется другое, когда долго не моешь. Брось эту хрень. Скажи лучше, как там Бош  ,все еще у тебя трудится?

О, Бош – это была отдельная песня!