Марьина Роща

***
Марьина Роща – деревня в центре Москвы, где по утрам кричат петухи и цокает  копытами по мостовой лошадка, везя на скрипучей телеге старьёвщика, согнутого в три погибели.  Проезжая мимо дома номер семь, старик кивнёт головой дворнику Измаилу, накладывая скрипучую мелодию телеги на музыку жёсткой метлы, сметающей с тротуара пыль. Так было и в это тёплое летнее утро. В маленьком дворе, замкнутом со всех сторон сараями, забором и деревянным домом, стояла лавочка из одной доски. На ней сидел седой человек в тельняшке.  Рядом сидел внучок.  Ефим достал из кармана потрепанных брюк пачку «Беломор канала». Вовка скосил на папироску глаза и глубоко вздохнул.
- Последняя –               
Перехватив детский взгляд,  Ефим ухмыльнулся. Ему докладывали добрые соседи что видели Вовку за голубятней с папироской в зубах.
- Дед, тебе нельзя! – заботливо сказал внук.
- Знаю.
- Давай я выкину.
Ефим провёл ладонью по белобрысой головке внука и улыбнулся. Через минуту на кончике папиросы загорелся светлячок. Стар и мал сидели и молчали. Было слышно  слабое потрескивание уменьшающейся в размерах папиросы и астматическое дыхание Ефима. 
- Дед, ты сегодня выходной? –  нарушил молчание внук.
- Я на пенсии.
- А-а-а  –  с умным видом произнёс  Вовка.
- Знаешь что такое пенсия? -
- Конечно -
- Не дави молчанием на уши, они и так не в порядке.  Да или нет?
- Расскажи!
- Вовка, тут не Одесса? Здесь не надо петухам голову крутить. Они здесь  и так…
В этот миг где-то рядом противно заскрипела дверь и послышался женский голос:
- Отец, Фима  -
Ефим вытащил изо рта папироску и, приведя её в негодный для реставрации вид, бросил под лавку. Второй раз голос был настойчивей:
- Папа, сходи на колонку -
Оставшись в одиночестве,  Вовка болтал на лавочке не достающими до земли ногами.  Через пять минут болтание надоело и он спрыгнул на землю. Марьина роща ещё досматривала летние короткие сны. Вовка вытащил из спичечного коробка мёртвое тельце майского жука и начал ходить из края в край двора в поисках чего-то.  Поиски увенчались успехом. Найдя цветное стекло Мальчишка встал на колени и начал копать серый суглинок. Могила получилась на славу.  Аккуратно похороненный жук, бал накрыт прозрачным стеклом.
- Спи спокойно -  подражая взрослым, сказал Вовка. В Марьиной роще не проходило и месяца, чтобы кого ни будь не хоронили.  Траурная процессия шла через весь переулок. Трубы выдували скорбь. Медные тарелки вбивали в детскую душу страх. Люди, идущие за гробом, вызывали панику.
Траур по майскому жуки нарушило тепло ладони, лёгшей за спиной на плечо.  Вовка обернулся.
- Ты тут чего ? -
- А тебе чего!  –  отпарировал Вовка.
- А почему на коленях ? -
- Жука хороню -
Вовка и незнакомая девчонка окинули друг друга взглядом. Оба друг другу не понравились.
- Настя – протягивая руку, сказала она. Вовка пожал протянутую руку и ни чего не ответил.
- Давай дружить  –  сказала она.
Вовка отвернулся, встал на колени и начал украшать мавзолей майского жука травинками. Настя стояла рядом, наблюдая за некропотливой работой сверху вниз.
- Как бы мне отвязаться от неё  –  думал Вовка.
-  Ну и двор, поиграть не с кем.  И этот… нос задирает. Ну ничего,  посмотрим кто кого. –  думала девчонка.
Вовка ещё раз окинул взглядом Настю; её светлые туфельки с пряжкой, белые гольфы, короткое платьице   и огромный розовый бант на голове.
- Ладно, мне пора, - сказал Вовка, встал и, отряхивая колени, пошёл.
- Не уходи.-
- Это ещё почему.-
- Пожалуйста -
- Мне надо. -
- Можно с тобой.-  Обиженно спросила девочка.
Вовка колебался. 
- Кому ни будь расскажет и жди ремня. Нет!  – прозвучало как приговор.
- А я жука раскопаю. -
- А я за косу дёрну.-
- А я сдачу дам.  Я умею драться.-
Вовка ещё раз окинул девчонку с ног до головы.  И, чтобы окончательно отвязаться, выпалил:
- Я иду писать. Пойдёшь со мной? –
- Пойду! -
Наступила пауза. Было слышно как где-то рядом пролетела стрекоза.  Вовка развернулся и пошёл. Настя за ним.
С торца дома, где росли деревья и никогда не косилась трава, мальчишка снял шорты и начал поливать  дикие ромашки.
- Не смотри. – сказал он девчонке.
- Я не смотрю. –
- Нет смотришь.-
- Нет не смотрю.-
Закончив орошать  траву, ромашки и дощатую стену деревянного дома, Вовка привёл себя в первоначальное состояние.
-Пошли. – Сказала Настя.
- Нет, не пошли.-
- А что? -
- Теперь ты!!!
- Что я? -
- Писай. А я буду смотреть.-
- Вот ещё, придумал.  Мне нужно идти. -
Зеленые глаза Насти смотрели не моргая.  Шаткий мостик, перекинутый из глаз девчонки в душу Вовки сильно пошатнулся.
- Меня заругают, - сдавая позиции, сказала девчонка.
- Заругают, если скажу что со мной пошла! -
- А если я… при тебе… ни кому не скажешь? -
- Тогда не скажу! -
- Честно? -
- Честнее не бывает.-
- Настя. Девочка. Ты где? – Раздался старческий голос соседки по коммунальной квартире.
Словно заговорщики, Настя и Вовка почувствовали, что в этот миг их связала общая тайна, которую они не под какими пытками не имеют право раскрывать.
- Вот я задам тебе, негодная девчонка. Только появись. –  Дверь закрылась. Второй раз наступила тишина.
Вовка резко развернулся и сделал шаг к выходу.
- Постой. Я… я… согласна.
- Ну!-
После долгого колебания, Настя подняла подол, сняла трусики и присела. Вовка смотрел. Казалось, что струйка воды полилась из морской ракушки открывшей волшебные створки. Струйка прерывалась и снова начинала журчать. Вовка смотрел.
-  Всё! Теперь дружим? – Спросила девочка, приводя себя в порядок. -
- - Ц..ц..ц. Тихо.-  прошептал Вовка, прикрыв ладонью мягки влажные губы Насти.
 Вовка и Настя прилипли к щели дощатой стены. Сначала за нею появился дед Ефим. Алюминиевые ведра в руках, стукнувшись о металлический обод двери, издали низкий звук. 
- Доброе утро, Ефим Маркович, - сказал Пилясов, неожиданно выросший у него на пути.
- Доброе,-
- Шурика позовите.-
Через минуту в дверях стоял Шурик, щурясь от яркого света и протирая краем майки стёкла снятых с переносицы очков.
Вовка и Настя ловили каждое слово;
- Привет.-
- Привет.-
- На пустырь пойдешь?-
- Что там? -
-  С Первым Стрелецким. 
- Драчка? –
- Пригласительные билеты не напечатали, но можно и без них. Пойдешь? -
- У меня с прошлого раза ребра болят.  А наших много? -
- Их больше!-
- Ладно. Приду. -
- Ты слышала? – ликовал Вовка. -  Я тоже пойду. -
- Меня возьмёшь? -
- Конечно нет! -
- Мы же теперь друзья! -
- Бабушка узнает, скажет маме.  Мама узнает скажет папе.  Папа узнает будет: азохенвей….-  сказал Вовка, пытаясь казаться взрослым.
- У попа была собака… Не узнает,  если не скажешь, - перебила  его Настя.
На пустырь пробирались молча. Дырка в заборе,  разделяющая дома, открывала короткий путь. Пробежав двор наискосок мимо мужиков, с утра лупящих  косточками домино по столу, и бесконечных шлимазл и вэйзмир, ребята оказались на пустыре.
- Это здесь. –  Заявил Вовка, пытаясь ощутить бойцовскую силу в руках.
- Мне страшно!
- Я с тобой! –  гордо заявил мальчишка, выказывая боевое настроение.
На пустыре с одной стороны стояла, качаясь как пьяная, изгородь. За нею, плотно прижимаясь друг к другу тянулись заброшенные сараи. Пугая чернотой сгнивших досок и довоенной готикой,  они напоминали ушедшие в прошлое времена.  На пограничной черте, черте лежащей  между двумя воюющими переулками уже толпился народ. Переминаясь с ноги на ногу, каждая сторона ждала подкрепления. Вовка и Настя встали первыми, нечаянно толкнув Пиляса.
- А это ещё что? – удивился здоровяк. Через минуту от лёгкого движения рук и Вовка и Настя оказались на крыше сарая.
- Там и сидите. – удовлетворённый проделанной работой, пробурчал лучший друг Шурика.
- Я брату скажу, - пуская сопли, кричал Вовка и бегал по покатым доскам, покрытым дырявым рубероидом. Вдруг, под ногами что-то затрещало и полетело вниз.  На крыше осталась одна Настя.
Вовка лежал на земляном полу. Сверху вниз падал столп солнечного света в котором исполняла танец круговых движений не оседающая пыль. А из проломленной дырки в потолке выглядывала испуганная головка.
- Вовка, Вовка, - Шептала головка.
Парашютист без парашюта встал. Пыль, забившая глаза, мешала рассмотреть предметы, которыми был завален сарай. Но через несколько минут эти предметы стали сами выплывать из темноты, словно призраки из небытия. По стенам висели топоры, пилы, рубанки. 
-Вовка, Володька, - повторились более настойчивые слова.
- Да жив я, жив  - пробурчал под нос пострадавший.
Три огромных мешка подпирали столярный стол. Вовка открыл первый. Мешок был до верху набит монетами. Через минуту монеты оттопыривая все карманы, начали медленно сползать вместе с шортами на разбитые коленки.  На второй мешок падал косой свет с проломленной крыши, там что-то блестело жёлтым цветом. Монеты, наполняющие карманы, оказались на земляном полу.  Две грязные ладошки погрузились в золото. Золотом оказались солдатские пуговицы от гимнастёрок. В третьем мешке были треугольные письма.
-  Вовка, Вовка,-  уже без надежды на ответ, звучал голос девчонки.
- Я в порядке, - 

Через тонкие доски старой постройки уже слышались доносившиеся крики рукопашного противостояния враждующих переулков.  Кто –то стукнулся о серые доски сарая и на Вовку полетела с потолка новая порция танцующей пыли.
- Вытащи меня,- просил он Настю. Она тянула маленькую ручку и плакала.  С крыши Вовке на лицо упала слеза и покатилась, пробивая дорожку по пыльной щеке. За ней ещё и ещё одна.
Через дыру в крыше Вовку вытащили только вечером. Спасителем оказался Пиляс. Сияя огромным синяком под глазом и разбитыми кулаками он пытался шутить,  но получалось как-то не смешно. В этот же день прохожие принесли с колонки пустые вёдра и парализованного Ефима. На следующий день уехала Настя.  Она прошла мимо друга по несчастью с мамой и папой,  не подняв головы.  Вовка злобно опустил в карманы шорт ладони. В одном из них пальцы нащупали завалявшуюся  пуговицу с огромной звездой от солдатской гимнастёрки.  Больше ни когда Настю он не видел.

               
                Конец