Трусяки и храбралы

     После ремонта в Сониной комнате появилось больше света и радостного настроения. Всё потому, что белые обои сделали атмосферу уютной и никаких тёмных закутков в помещении больше не наблюдалось. Правда, вечером перед сном всё равно пришлось включать ночник. Ну, не может Ночь проходить без темноты, обязательно ей нужно всё на свете выключить, сгустить тёмно-синий цвет позднего вечера до почти чёрного, и уложить всех спать. Сонечке уже четыре года и она прекрасно понимает, какая она большая, почти взрослая девочка, но когда включен ночник, тогда гораздо лучше видно как все игрушки готовятся ко сну: куклы, мишки, старый пингвин с красным носом и оторванным крылышком, разбросанные кубики, врачебная трубка для прослушивания больных игрушек ( дышите – не дышите). Смотришь на всё это многочисленное богатство, и хорошо засыпается в своей любимой детской комнате.

     Белые обои Сонечке ооочень нравились. У них замечательное свойство многоразового рисования – здорово придумано специально для таких детишек, которым очень хочется что-нибудь изобразить на стене. Нарисуешь какую-нибудь каляку-маляку, а потом мокрой тряпочкой сотрёшь, и рисуй снова. Есть еще обои, где можно мелом рисовать, но они чёрного цвета, слишком мрачные и некрасивые. Мамочка сказала, что есть еще обои с уже имеющимися контурными рисунками, которые нужно раскрашивать, но они дорого стоят, и потом раскрасишь себе эти готовые картинки и всё, больше уже нечего делать и место на стене кончилось. Нет, с готовыми рисунками никакой фантазии, никаких кулюм-булюмчиков, никакой размазни. Мало интересного.

     Однажды ранним воскресным утром Соня обнаружила на белой стене в углу около двери странные рисунки-отпечатки, как будто кто-то очень нечистый прижался от страха к стене, а его обнимал другой – розового цвета. Как будто один дрожал от холода или страха, поэтому отпечаток получился размазанный, а второй, как будто, его спасал и жалел.
     – Странные дела, – подумала Соня. Она сначала хотела обвести отпечатки карандашом, а потом раскрасить, потому, что рисунок обещал быть забавным и даже симпатичным. Серый отпечаток – лохматенький и маленький, а розовый гладенький и крупненький. Потом передумала, пошла, за тряпкой, чтобы стереть отпечатки, но тут мама позвала обедать.

     После обеда девочка улеглась на кровать и открыла книжку чтобы полистать весёлые картинки, и всё поглядывала на смешных и странных существ, и удивлялась: они стали как живые, и ей даже показалось, что розовый ей подмигнул.
На улице потемнело, сгустились тучи, и пошёл дождь. Вдруг блеснула молния, и раскатисто жахнул гром.
     – Ой,– запищал серый лохматик, – я очень боюсь! – отлип от стены, встряхнулся и заполз за ящик с игрушками.
     – Куда ты побежал Трусяка несчастный? – прошептал розовый гладенький, отлип от стены и посеменил за ящик с игрушками.
     – Тебе хорошо, Храбралка, ты ничего не боишься! – пропищал из-за ящика Трусяка, а я так боюсь всего на свете: темноты, грома, молнии, шума, вредных, жадных, злых, драчунов, шороха, ветра, хлопанья двери, ремня, пугалок всяких, когда брызгают горячей и холодной водой, а особенно сильно боюсь, когда мне прищемили дверью лапку. Так было больно!
     – Ты сам виноват Трусяка. Зачем ты вчера бегал за Соней из комнаты в комнату? Вот поскользнулся, тебя дверью и пришибло.
     – Мне было так жаль Сонечку, когда её мамочка поставила в угол, потому, что она игрушки не убирала. Она там поплакала чуть-чуть. Вот я и прижался к её ножке, чтобы пожалеть, а она видит, что мама пошла в магазин и выбежала из угла, и давай носиться по дому и шкодить, а я за ней. Ты, Храбралка, тоже хорош! Ничего не боишься. Забрался вчера в туалет и давай на крышке унитаза скакать! Ты что, забыл, как тебя в прошлый раз водой смыло. Мы тебя только на третий день нашли на первом этаже, где ты никак высушиться не мог, сидя на батарее. Твоя храбрость порой граничит с катастрофой! Помнишь, как ты вывалился в окно? Всё сидел на краю подоконника и мотал своими тонкими ножками, распевал всякие глупые песенки, а потом вжик и шмяк. Я тебя из четырёх частей склеивал Сониным клеем. От твоей храбрости одни неприятности.
     – Зато я темноты не боюсь! И грома небесного не боюсь, и даже когда у мамы из рук падает крышка от железной кастрюли, а ты от грохота забиваешься под кровать и там скулишь от ужаса – я выхожу и смело повисаю на маминой футболке сбоку и бесшумно хохочу, как будто меня щекочут. Не понимаю, чего такого страшного в темноте? Включаешь спереди фонарик и путешествуй по кромешной тьме куда хочешь, главное не споткнуться о разбросанные Соней игрушки и не набить на лбу шишку. В прошлый раз без фонарика, я наступил на чипс под кроватью, ойкнул и, перепрыгнув раздавленный чипс, влез ногой прямо в разлитый Соней кефир, поскользнулся, проехал на попе и треснулся лбом о шлем человека-паука, который валялся, забытый здесь её братом; шлем перевернулся, задел клюшку, она отлепилась от стены и съездила меня по бедной, многострадальной попе, а по дороге она задела биту, которая и набила мне шишку. Теперь там синяк цветёт похожий на сливу.
Соня смотрела во все глаза и, затаив дыхание, слушала диалог смешных существ. Вот, оказывается, какие домочадцы живут у них в квартире, а их никто не видел: ни мама, ни папа, ни брат Серёжа. Если бы Серёжа хоть разок бы встречал этих Трусяк и Храбралов, он бы обязательно ей рассказал. Судя по всему, это будет Сониным секретом.
- Пошли в плюсики поиграем, – предложил Трусяка.
– Пошли! – ответил Храбрал.
Они подпрыгнули, распустили мохнатость и поплыли по воздуху прямо к шкафу с книгами. Вдвоём вытащили толстую энциклопедию, не удержали, и она шлепнулась на пол. Звук упавшей книги был так резок, что мамочка пришла посмотреть, что же произошло? Подняла упавший том и со словами: – Что за странность! Уже третий раз нахожу эту книгу в разных местах квартиры! – поставила его на место. Соня закрыла глаза, как будто она спит, и мамочка прикрыла дверь, чтобы  не беспокоить девочку.
     «Ну, вот, – подумала девочка, – Теперь я не узнаю, в какую игру они там играют, в коридоре без меня!». Она тихонько встала, подкралась к двери и приоткрыла её. Оба существа тащили толстый том по коридору, завернув за угол, пристроились под вешалкой с куртками и пальто.
     – Давайте я вам помогу! – прошептала Соня. Человечки выронили книгу, и претворились нарисованными на полу.
     – Ну, что вы! – воскликнула девочка, – Не обижайтесь, я просто хотела поиграть с вами! Человечки моргнули глазами, отлепились от линолеума и нерешительно ответили:
     – Игра не простая! Ты не будешь хлюздить?
     – Ни за что! Клянусь вам!
Трусяка опасливо и дрожа, спрятался за Храбралу.
     – Я никому не скажу, если вы меня примете в игру! – ещё тише прошептала Соня.
     – Хорошо, – сказал Храбрал, – иди и принеси  листочек бумаги и карандаш.
     ***
     – Соняша, вставай! – прошептал мамин голос, – Уже четыре часа, пойдем пить молоко с булочкой.
Соняша вскочила, побежала в коридор и обнаружила под вешалкой томик детской энциклопедии «Чудо Почемучка».