Наш Пушшкин

                КАК ПУШШКИН ПОЛУЧИЛ СВОЕ ИМЯ.

   Вы думаете я ошиблась, написав "Пушшкин" с двумя "ш"? Вовсе нет! Это Александр Сергеевич, который "солнце русской поэзии" с одной "ш", а наш Пушшкин с двумя.

    Кто такой "наш Пушшкин"? Да вот он. Лежит рядом со мной и изображает маленький, но очень мощный моторчик. Наш Пушшкин, вообще, чемпион по мурлыканью. Почему Пушшкин? Да все очень просто. Но начну по порядку.

   Сначала к нам в дом пришла кошка. Сама пришла. Потом кошка родила котят - четыре маленьких пушистых комочка: трех мальчиков и одну девочку. Их вместе с мамой-кошкой поселили в деревянном ящике на лоджии. Сначала они лежали тихо, сосали молоко и подрастали. Потом открыли глаза и увидели большой мир. Это тогда он показался им большим, на самом деле их мир ограничивался стенками ящика, в котором они жили. Каждый день мама-кошка ловко перепрыгивала через край ящика и куда-то уходила. Котята поняли, что мир на самом деле гораздо больше, и им очень захотелось узнать: что находится там - за этими деревянными стенами.

     Вскоре из коробки стало раздаваться громкое:

  - Мяу-мяу-мяу!

    Котята с завидным упорством штурмовали стенки ящика. И вот однажды - о, чудо! - один самый сильный и ловкий преодолел деревянную стену и плюхнулся на пол. Он с интересом стал изучать новый большой мир, который оказался на много больше и интереснее предыдущего! Его братья и сестра с удвоенной энергией принялись продираться к нему, и в конце концов один за другим присоединились к брату. В течение некоторого времени котята изучали этот новый "большой мир". Стало тихо, но это было лишь временное затишье.

     Вскоре пушистики обнаружили порог. Они поняли, что если забраться туда, можно увидеть что-то еще. И с лоджии опять понеслось бесконечно громкое:

     - Мяу-мяу-мяу!

   В одной песне есть такие слова: "Кто хочет - тот добьется!". Котята очень хотели! И вот в один прекрасный день они один за другим оказались в комнате. Вот это да! Вот это был мир так мир - целая вселенная! (Хотя, вряд ли котята знали такое слово). Они с восторгом принялись осваивать новое пространство.
 
   Перед самым порогом висел большой прозрачный тюль. Ох, как было весело разбежаться, запрыгнуть на него и качаться: взад-вперед, взад-вперед, взад... Блюм!

  Я прибежала на звук рухнувшего карниза.

    - Кто тюль оборвал? - грозно спросила я. - Пушкин?

   Котятам стало очень стыдно. Они стояли, опустив головы, лишь один с невозмутимым видом развернулся, спрыгнул на лоджию и пошел в свою коробку.
 
   - Ах, вот кто тюль оборвал, - догадалась я. - Вот он - Пушкин!
    (Пока еще с одной "ш").

   За котятами стали приходить люди. Они хотели познакомиться с каждым, погладить, поговорить. Котята охотно шли на контакт - эти новые двуногие приносили с собой необычные запахи, от них веяло совсем новым, наверняка еще большим и еще более интересным миром. Лишь один Пушкин сердито выгибал спину и шипел:

   - Пушшшш...

   В результате в середину его имени добавили еще одну "ш", и он остался жить с нами и со своей мамой. Может, он этого и добивался?



                ПУШШКИН-ОХОТНИК.

   Вы, конечно, помните, как котята осваивали новые пространства? Оставшись один, Пушшкин действовал по уже проверенной схеме: ознакомившись со всеми помещениями квартиры, он заинтересовался окном. Часами он мог сидеть на окне и наблюдать за жизнью двора.

   Это был такой громадный мир - аж дух захватывало! Если открывали окно, Пушшкин раздувал ноздри и жадно вдыхал новые запахи. Как ему хотелось оказаться в этом новом, неизведанном мире!

    Вскоре он понял: если забраться на карниз, то вполне можно пролезть в узкую щель для проветривания. Однажды он так и сделал, но спуститься во двор все-таки не решился. Кот прошел по отливу и спрыгнул на козырек подъезда. Там он и сидел, пока голод не заставил его дать о себе знать. Его достали, отругали, обласкали, накормили, но он не оставил свою мечту о дальних странствиях и однажды все-таки сбежал. Просто спрыгнул с козырька подъезда и был таков.

    Сначала все переполошились, бросились его искать, но через пару часов он вернулся сам: залез на дерево, оттуда на козырек и уже по знакомому отливу в окно, которое специально для него оставили открытым.

   От кота просто веяло счастьем. Глаза его горели, хвост был распушен, он даже не очень сопротивлялся, когда его мыли в ванной.

   - Пусть гуляет, - решила я.

    Но в следующий раз кот явился не один, Он принес нам птенца дрозда, тот был цел, но до смерти напуган. Кота отругали, птенца отвезли в лечебницу для птиц.

    Через некоторое время в лечебнице нас уже узнавали и встречали словами:

   - Кого на этот раз принесли?

     Пришлось повязать нашему охотнику колокольчик. Визиты в птичью лечебницу прекратились.


                БОЛЬШОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ПУШШКИНА.

    Когда на все окна поставили специальные сетки - антикошки, Пушшкину только и оставалось, что смотреть во двор и вспоминать, как он скакал по лужам, лазал по деревьям, сидел под автомобилями и удирал от собак. Из-за этих самых собак Пушшкина и арестовали. Плохо он от них убегал. Хорошо хоть цел остался.

   Теперь он больше времени проводил с мамой. Она облизывала его, как маленького. Он не возражал. Он вспоминал свое детство, а она, вероятно, рассказывала ему о своем.

   Мама-кошка, Мура, часть своей жизни провела на улице. Или в подвале. Она пришла к нам сама и осталась, но иногда она подходила к двери и своими огромными круглыми глазами смотрела на всех.

     "Выпустите меня, - как будто говорила она. - Я далеко не уйду - просто пройдусь по знакомым местам, понюхаю, повспоминаю..."

   Ее выпускали, и она действительно довольно быстро возвращалась.

   Они подолгу мурчали с Пушшкиным, наверное, обменивались информацией.

    А потом пришел Феникс - Феня для своих. Тоже сам пришел, как Мурка. Разорался под дверью, а мы, конечно, сразу заахали:

    - Ой, какой бедненький! Ой, какой маленький! Хорошенький какой!..

    Он действительно был очень хорошенький: кофе с молоком, с красивыми голубыми глазками, темными ушами и хвостом. Кто-то полез в Интернет и выдал: невский маскарадный.

     Не было никакого сомнения, что он просто выскочил за дверь и потерялся. (Блохи, правда, сыпались с него градом! Но кто знает, сколько он находился в бегах!) Мы тут же отпечатали и расклеили объявления и принялись ждать, что вот-вот за котенком прибегут обеспокоенные хозяева.

      Мурка, конечно, сразу показала ему, кто тут главный, да он и не возражал особенно: кормили вволю, спать было тепло и мягко - что еще коту надо! Пришлось, естественно, вытерпеть помывку, обработку от блох и глистов, но ради хорошей кормежки такое можно было вполне вынести.

      Шли дни, а за котенком так никто и не приходил. Да мы и сами уже привыкли к нему.

       Но вот однажды. Было это накануне Восьмого марта неожиданно пропал Пушшкин.

        Хватились его только вечером, когда он не появился к ужину. Обыскали весь двор, светили фонариками под всеми автомобилями, расклеили объявления, с которых он гордо и пренебрежительно взирал на прохожих, но получили лишь звонок от "Мосгортранс", которая пригрозила оштрафовать за объявление на остановке общественного транспорта.

       Что и говорить, расстроены были все. Даже коты. В доме стало грустно и тоскливо. Мурке некого было облизывать, и она лезла со своими шершавыми ласками к нам.

    - Фу, Мура! - отмахивалась я от нее. - Не трогай меня своим наждачным языком. Иди, целуй Феню!

    Муре почему-то целовать Феню не хотелось...
 
    Феня тоже скучал. Мура не только не желала облизывать его, но не бегала и не играла с ним. А ему так хотелось померяться с кем-нибудь силами, как бы случайно пробежаться по настенному ковру, залезть и покачаться на двери...

     Он с печальным видом лежал на верхней лежанке, с которой его теперь никто не сгонял и со скучающим видом глядел в окно.

    А ведь совсем недавно они с Пушшкиным так весело носились по всей квартире. Он валял Феню по полу. Не сильно, конечно, - что он пес какой? Но ощутимо, чтобы знал, кто здесь главный после главного! Фене нравилась такая игра, он заскакивал на дверь и, катаясь на ней туда-сюда, снисходительно поглядывал вниз, на Пушшкина, который распушал хвост и всем своим видом показывал:

   - Я - кот! Я - кот свободного племени! Никому не позволю безобразничать на вверенной мне территории!

   Фенька не спорил. Он с наглой мордой перескакивал на любимую лежанку Пушшкина.

    - Видал я котов покруче, - поддразнивая говорил он. - И посвободнее! У нас в подвале…

     «Ах, зачем я все время хвастался жизнью в подвале, - думал теперь Феня, вяло отслеживая воробьев, скачущих по веткам дерева напротив окна. – Не иначе, как Пушшкин решил ему доказать, что тоже может выжить в подвале… Но ведь он, Феня, пришел к людям! Значит, там не так уж и хорошо… Эх, Пушшкин, Пушшкин…"

     А Пушшкин тем временем сидел на горячей трубе в подвале. Она нещадно обжигала лапки, но, если он перебирался в другое место, становилось холодно. Он с тоской вспоминал свою мягкую лежанку... теплый мамин бок... свою веселую беготню с Фениксом по всему миру квартиры... Про еду даже думать не хотелось! Он вспоминал, как не доедал влажный корм, как бездумно разбрасывал сухой корм из миски и брезговал есть с пола.

     "Вот дурак!" - думал он. - Сейчас бы подобрал бы все до последней крупинки!" Но он упрямо твердил себе:
 - Я - кот. Я - кот свободного племени! И мне нипочем этот ужасный мир подвала. Я смогу! Я все преодолею! Я докажу этому мелкому, что я - кот свободного племени, а не какая-то там неженка!"

   Мы искали его в длинных туннелях, называемых подвалом нашего дома. Мы видели его, и он, наверняка, видел нас.

    Однажды я почувствовала его взгляд, но как только обернулась, то заметила лишь, как в темноте сверкнули его глаза. В луче фонарика мелькнул поднятый хвост – Пушшкин удирал от меня в глубину подвального мира. Я поняла, что он должен был доказать всем и себе, что сможет…

    Прошло два месяца. Мы уже не надеялись увидеть нашего Пушшкина, но однажды я услышала странный шорох за окном. Открыла окно. Страшно грязное и невероятно худое существо заскочило в комнату и кинулось к кошачьим мискам.

    - Здравствуй, Пушшкин!