Дурдом на марше для Вадима-2. Глава 16

  Утром 6-го января родители вернулись домой после смены и обнаружили Машку пьяной в хлам и истерящей на полную катушку.

     В ночь с пятого на шестое января выдалась для девушки полностью бессонной. Водка, о покупке более чем достаточного количества которой она позаботилась еще днем, заснуть ей уже не помогла, и боль не притупила. Напротив - все мысли и переживания, все, что ночью с пьяных глаз могло обостриться - обострилось в пьяной Машкиной голове до такой степени, что несчастная уже не в первый раз за прошедшие несколько дней, но на сей раз серьезно, по-взрослому подумывала о том, что совсем неплохо ей было бы выйти в окно или выпить каких-нибудь таблеток, чтобы один раз и навсегда тихо уснуть и прекратить эти страдания...

     Но, на ее счастье, этаж был недостаточно высок для того, чтобы разбиться насмерть, тем более, зимой, когда упасть девушка могла только в мягкую снежную "подушку". Реально было только дополнительно покалечиться и навсегда сесть в инвалидное кресло. Такая перспектива ее категорически не устраивала.

     Тогда, посетовав на излишне снежную зиму, пьяная Машка отправилась на поиски медицинской сумки матери, но найти ее не смогла, потому что все таблетки Лариса, допускавшая любой вариант развития событий, предусмотрительно спрятала в багажнике своей машины.

     Обнаружив, что и таблеток дома нет, Машка подумала о веревке, но перспектива дополнительных мучений ее не вдохновила, и она, всплакнув от досады и выкурив еще одну пачку сигарет для успокоения нервов, посетовала на собственную глупость, из-за которой, дважды проходя по пути из дома в магазин с пустыми руками, а потом из  магазина домой с тяжелыми сумками, и каждый раз дважды последовательно проходя мимо двух аптек, ближней и дальней от дома, она четыре раза подряд не догадалась зайти в них, чтобы купить достаточное для радикального решения всех ее проблем количество снотворных таблеток.

     Тем не менее, невозможность немедленно осуществить задуманное была непреодолимой для девушки реальностью, и Машка, грязно выругавшись на себя саму и свои немощи, а потом еще немножко поплакав пьяными слезами от жалости к себе, оставила мысли о суициде на потом, на следующее дежурство родителей, а сама задалась вопросом о том, как ей справиться с невыполнимой на сей момент задачей - в одиночку дожить до рассвета...

     Особенно тяжелым для нее оказался конец бессонной ночи.

     Напиться до полного бесчувствия на сей раз девушке не удавалось... Организм доходил до определенной степени опьянения, после которой начинал самопроизвольно освобождаться от выпитого, заставляя пьяную, плохо стоящую на ногах Машку, натыкаясь на все стены и углы и матерясь от боли, отправляться в туалет и извергать все выпитое и съеденное в унитаз, чтобы потом, после небольшого перерыва, в безумном пьяном угаре с упорством идиотки  начинать следующую бесплодную попытку...

     Но если бы дело было только в этом. Беда к Машке и на сей раз пришла не одна...
 
     Одни и те же мысли, повторяясь многократно, вертелись в сильно затуманенном алкоголем мозгу, словно накручиваясь одна за другой на какой-то невидимый страшный стержень, а потом срываясь с него только для того, чтобы еще раз прошить несчастной замученной девушке мозг, причинить нестерпимую боль и снова накрутиться на тот же стержень, чтобы вновь и вновь срываться с него и сводить с ума и так уже обезумевшую девушку еще бесчисленное число раз...

     Но и это страдание, к счастью, оказалось не бесконечным...

     Когда за окном забрезжил поздний зимний рассвет, в той безобразной мешанине мыслей, которые, как казалось измученной девушке, скоро разорвут ей голову, вдруг наступило (как ей показалось) просветление...

 
     В измученной пьяной голове блеснула новая мысль - Машка поняла, что почти во всех ее несчастьях виноват только один человек - Миша Никольский...

     Сначала девушка горько улыбнулась этой мысли, как старой знакомой, но попыталась ее отогнать...

     Но мысль не уходила...

     Исчезли все другие мысли... Исчез и страшный стержень, на который они накручивались... Но мысль о том, что во всех ее бедах виноват погибший много лет назад Миша, осталась и даже стала развиваться и, как обычно, успешно прилагаться к каждому событию жизни Маши, случившемуся уже после гибели Миши...

     Как обычно бывало в таких случаях, на Машку нахлынули воспоминания... Не сладкие и счастливые... Не поцелуи и свидания вспоминала девушка, а тот страшный день, навсегда разделивший ее жизнь на "до" и "после"...

     И тогда всплыли в мозгу Маши некоторые подробности того страшного дня, о которых она никому никогда не рассказывала; подробности, которые много лет она старалась забыть и не пускать их в свои воспоминания...

     И вдруг для девушки из мозаики обрывков ее мыслей и воспоминаний сложилась настоящая, правдивая картинка ее жизни, настолько сильно отличавшаяся от той сильно "залаченной", в которой она прожила, заставила себя прожить столько лет, что Машка даже протрезвела.

     И испугалась и своих мыслей, и себя самой...

     Но, поборов свой страх, начала анализировать прошлое...

     И очень-очень многое поняла...

     Потом Машка выпила для храбрости еще пару глотков водки и, пошатываясь и натыкаясь на все углы, пошла в гостиную. Там она сняла со стены Мишин портрет, сначала хотела разбить его на месте, но сразу передумала и решила, для начала, высказать покойному жениху все претензии, накопившиеся у нее за 14 лет.

     Девушка принесла его портрет на кухню, поставила на стол, подперев для верности опустевшей бутылкой, и открыла новую бутылку водки...


Продолжение следует...