От простых форм отражения до сознания и мышления

Подобным образом Петров вопрос вообще не ставит, он сразу начинает рассматривать отражение как восприятие внешнего мира живыми организмами, обладающими специальным органом отражения (достаточно развитой нервной системой), и только мимоходом отмечает, что «отражение есть феномен всеобщий – действующий и в неживой, и в живой природе. Процесс отражения лежит в основании движения всех субстанциональных форм, а не исключительно живых форм, как мы ранее определили». Более того, если проследить весь ход его рассуждений, то будет видно, что отражение, это, по сути, в конечном счёте, в итоге, и есть то идеальное, чем предстаёт перед нами субстанция в каждый конкретный момент. «процесс снятия идеального в материальном представляет собой рефлексию материальной стороной субстанции её же идеальной стороны, как своеобразное отражение в себе процесса своего собственного движения, что, в результате, внешне предстаёт в форме качественно-количественных характеристик субстанции». Таким образом, идеальная сторона субстанции, это отражение во всей совокупности всей бесконечной истории её становления. А если мы ведём речь о субстанции, как о целом, то отражения можно разделить на внутренние (как внутренние изменения в субстанции, включая и изменения, вызванные внешними факторами) и внешние (как изменения исключительно внешних форм субстанции).
Прежде, чем подойти к рассмотрению отражения, Петров рассматривает формы субстанционального движения и их противоречия. Но поскольку для осмысления процессов в обществе интересен сам процесс развития отражения в процессе усложнения (развития) субстанций до человека и общества, то несколько изменим компоновку материала, сделав только краткие обобщения по этим моментам.
Первая форма субстанционального движения.
Резюмировать её суть можно следующей цитатой «Как мы выяснили ранее, идеальное как снятие процесса движения субстанции всегда представлено в актуальном, наличном состоянии субстанции …». То есть, первая форма субстанционального движения, это вся бесконечная история движения заключённой в субстанции матери, выраженная в её текущих (наличных на каждый конкретный момент) формах и качестве (как отражение её истории), включая и внутренние изменения в следствии внешних воздействий. «факт взаимодействия как некий процесс будет просто представлен в том самом своём собственном идеальном каждого из взаимодействующих объектов, которое нераздельно с материальным».
Выражение же «Движение субстанции проявляется как изменение её исключительно материальной стороны», выглядит сомнительным, поскольку материя является только носителем форм и, соответственно, качеств субстанции (материального объекта), а «Движение субстанции проявляется» как раз как изменение исключительно её идеальных сторон, как форм той основы (материи) из которой она состоит.
Что касается противоречий, побуждающих внутреннее движение (процессы) в субстанциях, то стоит обратить внимание на то, что все внутренние противоречия субстанций, в конечном счёте, можно свести к внешним противоречиям тех более мелких субстанций, из которых эти субстанции состоят (и так до бесконечности), создаваемые условиями (средой) субстанции в которую они входят, как частности.
Утверждение, что «внутренняя противоречивость материи и её отрицания – своего иного, нематериального – как сторон противоречия, является источником дальнейшего движения уже нового объекта-субъекта реальности» выглядит весьма сомнительно, поскольку это «иное» (идеальное) и есть результат движения конкретной части (частей) материи. Никакой противоречивости между материей, из которой состоит субстанция, и её идеальной стороной (её отрицания) нет и быть не может, поскольку материя, являясь только первоосновой (наполнителем) всех материальных объектов (субстанций), совершенно безразлична к своим формам и качествам и ни в какие противоречия ни с чем вступать не может. В определённой мере это признаёт и Петров: «субстанциональное противоречие не может проявиться в явном виде как чётко оформленные противоположности материального и идеального».
Противоречия — это всегда определённая потенция, напряжённость, как результат определённых видов движения субстанций, порождающие другой вид движения, переход от одних видов движения к другим. Как пример можно привести основное противоречие живого организма - противоречие между его потребностями и возможностями их удовлетворения, которое рождается на основе внутренних процессов (движения) в организме (метаболизме) и внешних, как возможностей организма в целом (своим движением) обеспечивать эти внутренние процессы в условиях конкретной окружающей среды. Результатом (разрешением противоречий) становится развитие организма в сторону большей приспособленности удовлетворять свои потребности в среде его обитания. Противоположности, это вовсе не обязательно противоречия, побуждающие движение.
Вторая форма субстанционального движения.
Вторая форма субстанционального движения заключается в формировании отражения внешнего воздействия не непосредственно состоянием субстанции в целом, изменением в целом её форм или качественных характеристик, а только состоянием определённого элемента субстанции, специальным органом восприятия, «должна существовать особая материальная структура (ведь материальное и идеальное нераздельны), воспринимающая воздействие другой вещи и затем представляющая её идеально, т.е. как снятую, в «своей» вещи», что свойственно только живым организмам с достаточно развитой нервной системой. «Решающую роль здесь играет факт возникновения особой материальной структуры, функциональным назначением которой является восприятие воздействия внешней субстанции и представление её в идеальной (снятой) форме в своей субстанции». «Это восприятие и преобразование внешнего воздействия в другую форму осуществляется особой структурой субстанции, снимающей внешние воздействия и представляющее их в особой форме внутри субстанции». А реакция субстанции в целом на внешние воздействия, фиксируемые в такой форме (в особом органе), происходит уже на основе внутренних законов функционирования данной субстанции.
Третья форма субстанционального движения.
«субстанцию, способную в мышлении отчуждать идеальное и самостоятельно преобразовывать его, а затем действовать на основании полученного нового идеального (знания), следует признать самостоятельной, третьей формой субстанционального движения. Такая субстанция известна только одна – человек». Таким образом, в качестве третьей формы субстанционального движения рассматривается непосредственно движение идеального (в голове человека), абстрагируясь от материальной составляющей этих процессов. Совокупность идеального, в своём движении (мышлении) порождают новые виды идеального самостоятельно, без взаимодействия в этом процессе с внешней средой и, соответственно, способные как иметь, так и не иметь своих прототипов во внешней среде.
Четвёртая форма субстанционального движения
«Знание, воплощённое человеком в веществе природы, в продуктах труда как их идеальное содержание, порождает новую субстанциональную форму». Таким образом, к четвёртой форме субстанционального движения Петров относит воплощение в продуктах труда результатов третьей формы субстанционального движения.
А теперь, с учётом этого проследим развитие форм отражения в процессе усложнения (развития) субстанций. Первая, самая общая форма отражения, соответствует первой форме субстанционального движения. То есть, это отражение всей истории движения той части (частей) материи субстанции их которой она состоит, в её наличных формах и качественных характеристиках (вмятины, царапины, изменения внутренней структуры от температурных и лучевых и т.п. воздействий). Такое отражение всеобще, характерно и для неживой и живой природе. В простейших живых организмах оно начинает участвовать в их эволюционном отборе. Движение амёб, как реакция на внешнее воздействие, осуществляется путём «переливания» плазмы из одного участка тела в другой. Никакого сознания, никакой мотивации, просто химические процессы, обусловленные особенностями организма. В результате минимальной разницы в конкретных организмах (мутационных отклонений), одни могут пойти в одну сторону, другие в другую, одни выживут, другие погибнут. Выжившие сохранят эти особенности в своём потомстве. В дальнейшем любые мутационные отклонения, ведущие к возможности более полного удовлетворения потребностей организма, будут сохраняться в потомстве повышая их устойчивость (жизнеспособность) в окружающей среде, и конкурентоспособность (вытесняя аналогичные, но менее приспособленные к окружающей среде). В результате случайно возникшие (мутационные) выпуклости и отростки постепенно трансформируются в отростки и полноценные органы передвижения, с одновременным усложнением и самой структуры организма, и т.д. И всё это происходит, как отражение внешних воздействий организмом (субстанцией) в целом, в рамках, определённых Петровым, как первая форма субстанционального движения. Это первая и наиболее общая форма отражения, на базе которой и в рамках которой, с развитием живых организмов до обретения ими нервной системы и специальных органов отражения, происходит зарождение и становлений следующей формы отражения.
С развитием организма, усложнением структуры, ростом объёмов и массы, снижается возможность восприятия внешних воздействий организмом в целом. Воздействия воспринимаются только отдельными частями организма и пока распространятся на организм в целом, и организм сможет на них среагировать, могут привести к необратимым последствиям и гибели организма. Вероятно, это и послужило основой формирования специального информационного аппарата (нервной системы) информирующего организм в целом о внешних воздействиях на его отдельные части. В процессе дальнейшего развития (у высокоразвитых животных) сформировалась полноценная центральная нервная система с мозговым центром. В этом центре, воспринимающим все виды воздействия внешнего мира на организм через все органы восприятия, отражения формировались уже в специфическом кодовом виде. В таком виде, организм не отражает внешнее воздействие непосредственно всем организмом, а только записывает информацию о них в особом органе отражения (мозге). Реакция же организма в целом на внешние раздражители происходит уже, в основном, на основе этой информации, побуждая к движению и те элементы организма, на которые эти внешние факторы напрямую воздействия и не оказывают.
Это следующая (вторая), более сложная, форма отражения, соответствующая второй форме субстанционального движения по классификации Петрова. При этом, первая форма отражения никуда не девается, а просто дополняется более сложной (второй), повышающей устойчивость (способность к выживанию и развитию) более сложных организмов в условиях окружающей их среды.
Вторая форма отражения обеспечивает возможность реакции относительно сложных и объёмных организмов в целом на воздействия внешней среды на отдельные его части. Формирующиеся в конкретный момент отражения сравниваются с уже имеющимися, включая и алгоритмы действий, и вырабатывают сигналы, побуждающие весь организм или его отдельные части к той или иной конкретной деятельности (движению). «Сущность субстанций второй субстанциональной формы движения заключается в том, что, не имея возможности самостоятельных действий с идеальным иного [имеется ввиду оперирование разными образами иного с самостоятельным формированием новых], они реагируют непосредственно на это идеальное и, т. о., их реакция будет приспособительной реакцией, поведенческой ли, эволюционной ли, но приспособительной».
Дальнейшее развитие нервной системы организмов выразилось в их способности сравнивать имеющиеся в их сознании отражения не только с целью непосредственной реакции организма в целом на внешние воздействия на его отдельные части, но и оперируя ими, формировать новые образы (отражения), и формировать деятельность организма в целом на основе именно этих отражений, сформированных уже самим организмом (в своём центре отражений). Петров именует это полным сознанием и относит к третьей форме субстанционального движения. «Субстанция же, обладающая полным сознанием, т.е. способностью отчуждать непосредственно данное идеальное в самостоятельный объект мышления и действовать с ним в соответствии с законами диалектики (т.е. рассматривать свой идеальный объект в его самодвижении) получает, т.о., новое идеальное, и, как следствие, имеет потенциальную возможность реагировать именно на это новое идеальное, полученное как результат мышления». … «субстанцию, способную в мышлении отчуждать идеальное и самостоятельно преобразовывать его, а затем действовать на основании полученного нового идеального (знания), следует признать самостоятельной, третьей формой субстанционального движения». Но тут же он делает весьма сомнительное утверждение: «Такая субстанция известна только одна – человек». Зоопсихологи с ним вряд ли согласятся.
Чтобы продолжить, возможно, стоит, вкратце, вернуться к определениям этой и предыдущей форм субстанционального движения.
Первая форма, это когда внешние воздействия сразу отражаются субстанцией в целом, когда субстанция в целом реагирует на внешние воздействия (изменением своих форм и (или) внутреннего содержания.
Вторая форма, это когда субстанция уже имеет специальный орган отражения, который воспринимает внешние воздействия на любой её элемент (через нервную сеть), формируя соответствующее отражение и исходя непосредственно из него (сразу, напрямую, через нервную сеть) обеспечивает реакцию всей субстанции (организма) или вполне определённых её частей, на это раздражение.
Третья форма, это когда отражения, образованные в рамках второй формы, не побуждают непосредственно движение всей субстанции (организма) или её конкретных частей, а вступают во взаимодействие между собой, порождая новые отражения, из внешней среды не воспринимаемые. Таким образом, знание о внешней среде формируются уже не путём прямых восприятий её воздействий, а своеобразным логическим выводом из полученных восприятий путём оперирования сформированными ими отражениями. И только это (такое) движение, только в этих рамках, Петров определяет, как третью форму субстанционального движения (далее уже следующая).
А следующая, четвёртая форма субстанционального движения (по Петрову), заключается в формировании деятельности субстанции (организма) на основе результатов, полученных в процессе третьей формы движения субстанции. И эту форму субстанционального движения (как и третью) он относит исключительно к деятельности человека.
Однако, отнесение третьей и четвёртой форм субстанционального движения исключительно к способностям человека ничем не обосновано. Ещё Дарвин считал, что и у животных есть способность к рассуждению. Он писал, что «Из всех человеческих способностей разум, несомненно, ставится на первое место, но лишь немногие могут отрицать, что разница между психикой человека и высших животных, как бы она ни была велика, это, конечно, разница в степени, а не в качестве». И исследования в этой области, не прекращавшиеся с тех времён, это подтверждают.
Петров в своих суждениях в области деления мышления животных и человека, похоже, руководствуется первой и второй сигнальной системой (по Павлову), господствующей в этой области науки с полувека тому назад. Во всяком случае, отнесение им третьей и четвёртой формы субстанционального движения исключительно к особенностям человека этому вполне соответствует.  Но за это время было проведено множество исследований, показавших, что приведённая выше мысль Дарвина гораздо ближе к истине, т.е. и третья и четвёртая формы субстанционального движения присущи не только человеку, но и высокоразвитым животным.
В этом не трудно убедиться покопавшись в интернете. Приводятся, в том числе, и весьма забавные эксперименты (даже если делать допуски на трактовки):
«Интересный эксперимент недавно провели учёные из Йельского университета. Они решили научить обезьян пользоваться деньгами, причём в качестве объектов для опыта выбрали не прогрессивных шимпанзе, а более примитивных капуцинов, потребности которых ограничиваются едой, сном и размножением. Сперва учёные заставили обезьянок усердно трудиться, давая им в качестве вознаграждения лакомство, а затем, когда капуцины усвоили связь, заменили еду на разноцветные пластмассовые жетоны с определённым «номиналом». И вскоре с удивлением наблюдали образовавшуюся в вольере миниатюрную модель человеческого общества со всеми её недостатками и пороками, трудоголиками, лодырями, теми, кто предпочитал копить жетоны, и теми, кому проще было отнять. Обезьянки перестали друг другу доверять, стали подозрительными и агрессивными. Кроме того, они довольно быстро усвоили понятия «дорогой» и «дешёвый», предприняли попытку ограбить импровизированный «банк» и даже не чурались «любви за деньги». https://www.mirf.ru/science/razum-zhivotnyh/
«Но вдруг, как гром среди ясного неба, были опубликованы результаты опытов супругов Гарднеров (Университет штата Невада, США): им достоверно удалось обучить шимпанзе языку глухонемых.
При этом, обезьяна не только повторяла, но и создавала новые слова, логически правильно составляя уже выученные (туалет - «грязный хороший»; зажигалка - «бутылка спичка»; лебедь – «птица вода» и так далее…).
Невозможно верно составлять слова, не понимая их внутренний смысл. Поэтому выходит, что шимпанзе и в самом деле обучились языку глухонемых людей, а не просто так (как попугаи) повторяли слова-жесты». https://lektsii.com/3-63878.html
Было проведено множество и других опытов с животными и птицами, с более локализированными направленностями исследований, и в настоящее время вряд ли можно сомневаться, что высокоразвитые животные мыслят, при этом мыслят не только логически, но и диалектически (могут оценивать развитие процесса). Они могут и использовать орудия труда (камни, палки). Они не могут только создавать новые орудия труда из природных материалов. В этом плане Маркс очень метко определил человека, как животное создающее орудия труда. Именно это отличает человека от высокоразвитого животного.
Мышление, по своей сути, представляет из себя процесс оперирование имеющимися в сознании отражениями с целью формирования нового, до этого момента в сознании не присутствующего, но желательного для реализации потребностей организма, и это свойственно не только людям, но и высокоразвитым животным, но создание орудий труда создаёт новые возможности для развития мышления. Создание каждого нового орудия труда открывает новые горизонты для создания следующего, боле совершенного, более сложного орудия труда.
Создание каждого нового орудия труда формирует и элементы нового бытия, которое, в свою очередь, формирует и новые элементы сознания (как совокупность отражений) обеспечиваемые не только наличием самого этого нового орудия труда, но и разнообразной практикой его применения. Таким образом, создание каждого нового вида орудия труда осуществляется уже с достигнутого уровня, обеспечивая, таким образом ускоренные (вроде геометрической прогрессии с переменным знаменателем) темпы развитие орудий труда, бытия, сознания и мышления. Но самое важное в этом то, что только так можно проследить последовательность развития отражения (как идеального) от его простейших форм до сознания, включая и его формирования посредством мышления. Но при этом не стоит забывать, что сознание и мышление (как свойство материального объекта, субстанции) являются только конкретными видами отражения в совокупности всего комплекса отражений, как наличного идеального, сформированного всей историей существования той части (частей) материи из которой состоит данная субстанция. Развивается именно субстанция, путём развития своих форм и качеств в сторону большей приспособленности к существованию в окружающей среде, а сознание и разум, это только её элементы вне зависимости от степени их значимости.
Таким образом, в части разума (как способности мыслить), человек от высокоразвитых животных отличается не его наличием (отсутствием у животных), а только уровнем его развития. Основное же отличие заключается в более общих свойствах этих субстанций, а именно в способности человека (в отличии от животного) создавать орудиями труда новые орудия труда. Именно с началом создания орудий труда и началось становление человека, его выделение из животного мира, в том числе и путём ускоренного развития разума, как мыслительных способностей на основе совершенствования орудий труда. И эта способность у животных, сделавших их людьми, возникла на основе не только разума, но и в сочетании с массой других факторов, как особенностей непосредственно организмов, так и условий, на тот момент данной, окружающей среды.