Два пациента напросились на мимолётные улыбки

«Два пациента напросились на мимолётные улыбки»

 (Рецензия по мотивам рассказа со зловещим названием «Кровавая месть», автор  Григорий Аванесов)

Самые высокие формы понимания,
которых мы можем достичь, –
это смех и сострадание.

Физик Ричард Филлипс Фейнман

                Оглавление

1. Первый пациент – моя замечательная тёща, Раиса Евстафиевна
2. Второй пациент – Яцек
3. Жар подпольной плавки
4. Неожиданный медицинский препарат от ожогов
5. Поиск спичек в травмпункте
6. Разбор около-литейных полётов
7. Небольшое приключение после большого




   Больше всего в этом рассказе мне приглянулся этот замечательный эпиграф. Он и стал главным побудительным импульсом к написанию данной рецензии по мотивам текста. Вынужден так же отметить, что автор имеет выдержку держать интригу повествования, ничего не скажешь. Только к концу третей части стало понятно, почему выбрано именно это название рассказа. Прочёл все три главы, а пишу рецензию только после первой потому, что мне она комфортней показалась. Тут есть описание двух нормальных мужиков и светлый образ девяностолетней мамы, достойно находящейся в здравом уме, при врачебных манипуляциях над нею в травмпункте. Земной поклон таким стойким старикам.

                ч.1 Первый пациент – моя замечательная тёща, Раиса Евстафиевна

  В похожей ситуации (с бытовой травмой пожилого человека), мне комичнее было свою тёщу спасать. Сначала было не до шуток, когда я каким-то чудом услышал её падение со ступенек дачного крыльца, вовремя выскочил из дома и оказал первую помощь. Дальше сеанс скоростного вождения на моём авто в сторону города. Потом "увлекательное" путешествие по двум травм-пунктам. В первом нам сказали, что такими лицевыми травмами здесь не умеют заниматься (мол, они только конечности могут в гипсы запаковывать) и тёщу нужно везти в специализированное отделение. Там наше нервное напряжение спало, и  я позволил себе уже шутить, чтобы разрядить обстановку, высказывая опасение, что мне, как зятю, никто не поверит, что она сама упала. Вон сколько шуток в народе ходит о том, что тёщи с зятьями живут, как кошка с собакой. Плюс к этому, моя тёща, виновато улыбаясь, совершенно не могла дать врачам внятный ответ, объясняющий толком, как это всё случилось. Вышло прямо по сценарию фильма «Бриллиантовая рука»: (Мол), ничего не помню. Поскользнулся, упал, очнулся – гипс!». Сама травма тоже выглядела больше, как последствия бокового удара кулаком по лицу – рассечение и гематома под глазом провокационно слились в единый макияж смачного фингала. Дежурный хирург, видавший и не такие виды, в ответ на этот картинный пейзаж, дипломатично (вскользь) не преминул даже бросить короткий, но испытующий взгляд на костяшки кулаков зятя-спасателя.  Мне было досадно это отметить. Хотя, в такой ситуации я и сам бы, на месте этого врача, стал излишне подозрительным. Сколько раз в кино или в реальной (улично-пацанской, армейской, …) жизни, от получателя коллективных тумаков, мне приходилось слышать «благородный» ответ (по понятиям или неписанному уставу чести): «(Мол), сам зашибся о косяк или упал, ваше высокоблагородие, господин начальник!».  Словом, мне тогда не пристало обижаться.

  Ещё в тот день мне очень запомнилось озадаченное лицо моего тестя, Михаила Ивановича, который недоумённо встретил нашу бравую компанию с раненым бойцом-тёщей, которую он отправлял беззаботно отдохнуть на свежем воздухе дачных дней, а внеурочно получил с живописным фингалом под глазом. Это внезапное появление разрушило все его планы всласть отоспаться и спокойно завершить кое-какие дела по домашнему хозяйству. Здесь пришлось отметить ещё одно досадное обстоятельство – с дачным «макияжем» фингального типа теперь, на время, придётся прекратить их совместные прогулки по набережной потому, что все соседки-сплетницы начнут сразу судачить о том, что Михаил Иванович избил свою жену. Мол, наконец-то! А то им завидно было наблюдать за  этой идеальной супружеской парой опрятных пенсионеров, которые всё время вместе ходят, бережно и заботливо прогуливаясь под ручку. 
Но главное то, что тогда всё относительно благополучно завершилось.

                ч.2 Второй пациент – Яцек

   К сожалению, этого неугомонного балагура и активного любителя всех женщин без разбора, сегодня тоже нет на нашем белом свете. Но за свою не очень длинную жизнь, этот паренёк умудрился накопить столько забавных своей нелепостью приключенческих историй, что хватило бы на небольшую книжку. Пользуясь, случаем, здесь на страничке, я начну с изложения рассказа о самой безобидной его выходке, чтобы виртуально продлить жизнь этому беззлобному человеку. С лёгкой руки автора, пусть и образ Яцека (прозвище) в мыслях читателей немного поживёт.

   В бытность моей работы в институте (середина 80-х годов), вместе со мной трудились два озорных сотрудника, которых легко можно было бы причислить к неугомонной породе бравых «солдат» Швейков – Кузя (прозвище) и Яцек. Кроме всего прочего, их ещё объединяла одна общая страстишка – активная потребность волочиться за всеми «юбками» подряд. Внешность у них была не очень товарного вида для этого увлечения, но этот недостаток они усиленно компенсировали весёлым нравом и постоянной готовностью шутить. По степени активности задорных речевых атак, я бы тут больше выделил Кузю, присовокупив к его пронырливому «мундиру солдата Швейка» ещё и весомые погоны (знаменитого на весь славянский мир) неунывающего балагура Василия Тёркина.

   Кузя был парнем обычной комплекции и предпочитал деловито рядиться в костюм с галстуком, а Яцек избегал всякой строгости в одежде, но старался быть отчаянным модником, в меру своих финансовых возможностей и вкусов. Ростом он был чуть ниже среднего, обладал сухощавой комплекцией, мало привлекательной для девичьего глаза. У этой приметной парочки сотрудников была ещё одна общая черта фасадного интерьера тела – лысина, ею они поспешили очень рано умудриться обзавестись. Кузю этот факт совершенно не смущал, а вот Яцек, хоть и самокритично подтрунивал над неказистостью своей внешности и реденькой шевелюры, но решил подстраховаться мужественной растительностью под носом, в виде подковообразных усов с заострёнными концами. В волосяной довесок, для пополнения недостачи в комплектации обветренной причёски, он ещё норовил в рабочее время ходить нараспашку, таким образом, чтобы все институтские представительницы женского пола могли высмотреть кудри буйной растительности на его мужской груди, рабочего-плавильщика учебной мастерской кафедры.

  Эта его щегольская привычка ходить в расхристанной одежде не преминула позже сыграть с ним гаденькую шутку. Можно даже тут сказать, что об этом факте дальше будут струиться строки рассказа.

                ч.3 Жар подпольной плавки

   В тот приключенческий (на одно место) день, зимний пейзаж институтского двора заглядывал в окна учебной мастерской кафедры. Студенты дневной формы обучения, к этому моменту, уже закончили учёбу, а вечерники ещё не начали свои занятия. Этой паузой-пересменкой Яцек решил воспользоваться для изготовления литейной шабашки. Сейчас уже не помню точно, но подпольщик-литейщик, для левого заработка, вроде бы хотел отлить подсвечник из бронзы. Тайком от своего начальника, он подготовил песчаную форму, но в спешке скрытных работ, недостаточно просушил её.  В учебной мастерской мы с Яцеком были только вдвоём. Я пришёл к нему в гости, чтобы потренироваться возле нашей самодельной боксёрской груши, которую мы вешали на крюк тельфера* в плавильном отделении. Пока Яцек плавил бронзу, я с ним был рядом, но потом он понёс разливочный ковш в соседнее помещение, где стояли формовочные столы. Перед этим, я ему сделал замечание, что он слишком легкомысленно оделся для выполнения этой работы - Яцек собирался произвести заливку в одном рабочем халате. На мою обеспокоенность он, было, отшутился, задорно сказав, что автомобильные тормоза придумали трусы, но потом всё-таки немного прислушался к моему совету и нехотя надел войлочную куртку и шапку. Сделано это было слишком формально и беспечно – Яцек не застегнул ни одной пуговицы на защитной одежде. Вот этот-то расхристанный фасончик и затаил тогда свою каверзу. К нему присоединилась самоуверенная спешка опытного профессионала-литейщика, которым себя считал Яцек. Мол, подумаешь делов-то – всего лишь один простенький подсвечник отлить.

  Весь этот  маскарад беспечности в одежде и непродуманная игра с энергией расплавленного металла очень быстро закончились внезапным характерным хлопком резкого выброса расплава из сырой формы и отчаянным криком Яцека. Я тут же бросился к нему на помощь, ожидая увидеть худшее, но молниеносная реакция излишне самоуверенного литейщика и защита его ангела-хранителя сумели срикошетить энергию зла того удара судьбы. Опыт многочисленных плавок металла тоже оказался здесь подспорьем в защите человека. Когда тонкая струя расплавленной бронзы из ковша начала заполнять недра сырой формы, произошло резкое закипание воды в песчаной смеси. Моментально скопившийся пар, словно пороховой газ в гильзе патрона, стал искать выход из тисков мощного давления. ЧП произошло мгновенно, но, в рамках явления задержки «резинового времени для профессионала», сознание Яцека успело заметить и среагировать на появление резкого вздутия и выброса металла. Каким-то неимоверным образом, беспечный литейщик успел бросить рукоять ковша в сторону от ног, немного отклониться назад и чрезвычайно резким движением руки заслонить своё лицо от ожога, практически пушечным выбросом металла.
 
                ч.4 Неожиданный медицинский препарат от ожогов

   Последствия такого необдуманного мероприятия могли быть намного печальнее. А так, Яцек принял часть выброса на рукав курки и кисть руки, частично опалив брови и контуры лица. Рабочая перчатка из плотного брезента тут оказалась слабым щитом, а специальные литейные краги ему было лень искать перед «неответственной» и «лёгкой» шабашкой. Основной объём бронзы ударил по потолку формовочного класса и застыл там живописным пятном металлической кляксы. Яцек находился в состоянии шока. Для оказания первой медицинской помощи я подскочил к ящику аптечки, висящей над умывальником, в углу формовочного класса. Открыв белую дверцу с красным крестом, я обнаружил внутри ящика: гранёный стакан, пустой флакон из-под зелёнки, мыльницу с хозяйственным мылом и несколько пакетиков презервативов. И всё! Тупик!

  Мои мысли пускаются в лихорадочный пляс в отчаянном поиске правильного действия. Скорую помощь вызывать не спешу потому, что Яцек работал нелегально – его рабочий день был уже позади. Если дать официальный ход событиям, то появятся ещё и дополнительные неприятности от руководства кафедры. Да и до приезда Скорой нужно успеть толково оказать первую помощь пострадавшему. При такой травме применяют специальные мази и бинты. Если ожог не очень сильный, то из своего личного опыта я заприметил, что мазь Вишневского неплохо с этой лечебной задачей справляется или, хотя бы что-то жирное временно нанести. Небольшой защитный эффект даёт и холодная вода. В какую-то секунду раздумий, приходит решение, зайти в компрессорную и взять там банку с солидолом**, попутно прихватив чистую ветошь из раздевалки.

  Новоявленное знахарское зелье щедро наношу на обожжённые участки тела литейного погорельца. Затем разрываю ветошь на полоски и делаю ею перевязку. Дальше мы принимаем решение добираться своим ходом до ближайшего травмпункта. Мобильных телефонов тогда не было, да и такси заказать на дом было целой проблемой. Поэтому выходим из здания института на улицу, и я начинаю ловить там такси или попутного левака-частника. Всё время автомобильной «рыбалки», мой товарищ-погорелец стоит особняком от меня потому, что вид у него не очень привлекательный для транспортировки. И это не мудрено потому, что когда мы собирались в медицинскую путь-дорожку, я не сумел продеть правый рукав Яцека. Из-за чего пришлось часть модной японской куртки накинуть ему просто на плечо. Ондатровую шапку можно было осторожно нахлобучить только на его макушку таким образом, чтобы не касаться обожжённых частей лица. Очень модный, по тем временам, разноцветный махеровый шарф я вынужден был использовать не столько для утепления моего товарища, сколько для маскировки, кое-как перебинтованного, лица Яцека, чумазого от копоти и следов солидола. Эти манипуляции показались неубедительными для таксистов – никто из них не захотел везти такого сомнительного пассажира, покрытого грязным гримом технической смазки. Свои транспортные услуги нам предложил только водитель потрёпанного Москвичёнка, хозяина которого не смутила бы лишняя порция масленых пятен в салоне его работяги-авто, видавшего грузы и не такого ещё непривлекательного пошиба.

                ч.5 Поиск спичек в травмпункте

   В приёмное отделение травмпункта мы умудрились ввалиться шумной толпой, хотя, нас было только двое. Тут вынужден отметить стойкость духа и жизнелюбие Яцека. Попав в такую переделку, испытывая боль, он не унывал и продолжал бодро держаться, пытаясь даже подшучивать над своим положением бедолаги-погорельца. Вдобавок к этому, он ещё умудрялся и улыбаться. Только не губами, а одними глазами. Хотя, и те выглядели плачевно, в обрамлении залысин выгоревших ресниц и бровей. Негустая, и раньше, шевелюра его волос, тоже была оплавлена и скукоженна, за компанию  с, некогда, залихватскими кудрями на груди. Вокруг Яцека навязчиво-вызывающе распространялся едкий аромат «палёной кошки», приправленный разновидностью «технического одеколона» с брендовым названием «Солидол».

   Стойкий погорелец продолжал делать вид, что совершенно не переживает о состоянии своего здоровья, но, на самом деле, ему очень хотелось сейчас закурить, чтобы унять предательскую дрожь волнения. Первыми его словами, когда он распахнул дверь кабинета дежурных врачей, было излишне жизнерадостное приветствие и неожиданный, своей неуместностью, вопрос: «Здравствуйте вам! Принимайте погорельца! Огоньку не найдётся?! Спички там или зажигалка? Очень курить хочу!».
 
   Медицинские сотрудники приёмного отделения травмпункта каждый свой рабочий день видят сплошной поток человеческого горя, но неожиданное жизнерадостное шоу неунывающего Яцека их застало врасплох. Хотя, они тут же оправились и ответили на это приветствие дружным хохотом, сказав: «Дружище, ты ещё не накурился?!! Может тебе хватит на сегодня огня?!».

  Когда весёлого погорельца раздели и отдали его верхнюю одежду мне, прозвучал ещё один недоумённый вопрос от медработников: «Эк тебя братишка замотало! Ты что с боевых действий к нам прибыл? Так в бою солдат бинтуют, когда нет под рукой перевязочного материала. И как это тебя угораздило в бочку с солидолом нырнуть?». На это им Яцек ответил, что ему оказали на работе первую медицинскую помощь. Это пояснение врачи оставили без комментариев потому, что в кабинете сидела молоденькая медсестричка и перебинтованная бабулька.

  Хотя, когда начались основные процедуры по спасению моего Яцека, врачи перестали выбирать выражения. У них просто терпение закончилось и чувство тактичной интеллигентности. От досадного недоумения, медики принялись «ругать на чём свет стоит» того доброжелательного злодея, который такую подлую «свинью» им подсунул, когда в дилетантских рамках оказания первой помощи, устроил цепкую штукатурку из солидола. Мол, теперь как её отмыть, и обработать место ожогов? В ответ на это, слушал я их и не признавался из инстинкта самосохранения (улыбаюсь по-знахарски).
 
                ч.6 Разбор около литейных полётов

   Спустя много лет, я и сегодня не уверен, что поступил неправильно. При таких травмах дорога каждая минута промедления с помощью. Тогда особенных вариантов спасения незадачливого плавильщика почти не было. Ну не бегать же мне было по всему институту, в нерабочее время, выискивая мази и бинты или сесть и терпеливо ждать, когда приплетётся машина так называемой «скорой помощи». Словом, готового и верного алгоритма действий в такой ситуации, я сейчас дать не смогу. Повторять мои действия тоже не возьмусь советовать. Одно отмечу, что на мой дилетантский взгляд, всё вышло примитивно, ненаучно, но это зелье работает! Мне кажется, что смазка в таких ситуациях локализует и тормозит, на какое-то время, развитие последствий ожога. По крайней мере, как бы там ни было, но у Яцека на теле, после полного курса лечения, почти не осталось видимых следов от того злополучного выброса расплавленного металла. А если заглянуть в историю вопроса о нестандартной медицинской помощи в экстренных условиях поля боя, то можно узнать, что воины небольшие сабельные раны присыпали пылью, пеплом или землёй, или с колеса телеги соскребали смазку-дёготь, или мочой дезинфицировали рану, подорожник и лопух тоже шли в ход,…  Понимаю, что тут есть обоснованные возражения по поводу возможной гангрены или столбняка, но до таких последствий, в стремительных условиях боя ещё нужно будет дожить, чтобы успеть выяснить потом, полезно было такое лечение или нет.

                ч.7 Небольшое приключение после большого

  В тот вечер, у этой истории с Яцеком было ещё небольшое продолжение. Погорельца определили в стационар. Верхняя одежда пострадавшего товарища осталась у меня. Кроме этого, он отдал мне и свой бумажник, полный денег. Строго настрого наказав мне не отдавать его содержимое жене. Предложил даже вовсе отказаться от того, что у меня есть бумажник Яцека. На мой недоумённый вопрос он ответил мне, что там, среди общих денег, у него сейчас лежит внушительная заначка, о которой жене лучше не знать потому, что будет тогда здоровенный скандал и непредсказуемые последствия.

  Для вещей Яцека у меня не было ни сумки, ни кулька. В приёмном покое мне выдали только газету «Известия», в которую я завернул импортные полусапоги Яцека. Их я определил себе подмышку. Бумажник и импортные часы спрятал в боковой карман. Модную японскую куртку, махеровый шарфик и ондатровую шапку, кое-как запихнул за пазуху своей куртки. В таком прибарахлившемся виде удачливого гопника я вышел из медпункта; прошёл несколько кварталов по вечерним улицам, в сторону остановки моего автобуса, но на подходе к ней мне повстречался патруль милиции, который совершал рейд в поисках преступника, ограбившего нескольких прохожих. Его добычей были меховые шапки.

  Совершенно некстати, лично я, в тот момент, был обвешан чужими вещами импортного производства. Из-за пазухи торчит норковая шапка. В кармане застрял распухший от денег бумажник, с неизвестным для меня количеством купюр. Дорогие часы в кармане в довесок к моим наручным.

  Словом, лучшего момента для встречи с «родной милицией, которая меня бережёт» и не придумаешь. Методы их оперативной работы предельно просты и отработаны временем. Подозреваемого заталкивают в милицейский УАЗ и едут выяснять, в «спокойной» обстановке районного отделения,  его личность и все прочие обстоятельства о возможной причастности к неблаговидным делам.
 
  Каким-то невероятным образом, в тот вечер мне удалось быть очень убедительным и спокойным. Хотя, до больницы было несколько кварталов, а до института и того больше. В общем, мне предоставили счастливую возможность проехаться в вечерней давке автобуса сорок седьмого маршрута, а не в «комфорте» зарешёченного УАЗика.
 
  Спустя положенное время полного выздоровления Яцека, он выходит на работу и встречается со мной, чтобы забрать свой бумажник. При встрече этот бывший погорелец меня обескураживает запоздавшей мудростью неожиданных слов бывалого профессионала: «Вот они чего, в жарком литейном цехе, застёгнутыми ходят целую смену! Эти седовласые плавильщики (из его прежнего места работы) правы были. Мой мастер мне все уши прожужжал на заводе, чтобы я застёгивался».

  Это будет звучать не очень педагогично и прилично. Но, в ответ на эту мудрую тираду, мне тогда очень захотелось бравому Яцеку дать хорошего поджопника, для закрепления полученных знаний.

                *****

*Тельфер — подвесное грузоподъёмное устройство с электрическим приводом.
**Солидол - пластичная смазка, получаемая методом загущения индустриальных масел.