Пиджак наброшенный

— Кукла Лена, с изменившимся лицом, открывает мне дверь...
— Не лапай меня. Даже испугал. Ислучает при этом он спокойствие. А у меня есть право иметь право, так что не затыкай мне рот своими поцелуями.
— Как у тебя сердечко колотится, кукла Лена.
— Это злые и быстрые удары сжавшегося от ужаса и гнева сердца простой женщины из деревни под Рузой. Смотри, ты у меня в штанах, затянутых ремнем на горле, ходить будешь, христопродавец, если это продолжится. Вечно у него девки пляшут, показывая трусы. У-у, я тебе покажу!
—Да я все вижу, кукла Лена. Как же тебе наброшенный на голое тело мой пиджак идет!
— Спала. Ты постучал — схватила то, что под руку попалось. Почему так поздно?
— На ГРП-8 мотался.
— Ну и?
— Подсчитал свой профит и выкатили нормальный прайс. В ответ они эмоционально выразились в адрес нашего абсолютно ни в чем невинного. Всё, как и должно быть, кукла Лена.
— А ты им чего?
— А я что? Пришлось возразить в ласковых выражениях. Сказал им, кукла Лена, что в Кремле сидят не болваны… А может быть, и болваны… Но об этом даже думать не хочется. Так что Вам надо бежать, а то Вас всех расстреляют. Да, на вашем фоне, наш гендир...
— А они чего? Крики и стоны в ответ? А ты бы им напомнил.
— Про то, что так хочется забыть? Но есть шанс, что вспоминать это придется много раз, причем в письменной форме. Поставив на каждой странице протокола свою подпись? Так я им и напомнил, отвел душу.
— Но в морду не дали, как я вижу.
— Ну да, удачно все сложилось. Не, ну перссал, конечно, не без этого. Тундра, метель. Менты на снегоходе, «Скорая» на вертолёте. Недопитые рюмки источают сивушный дух, да так, что режет глаза... Даже детей вспомнил (см. картинку над текстом), так растрогался. Пулемётов — вот чего мне тогда хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен этим...
Ну а, с другой стороны, допустим, и дали бы, кукла Лена. А по делу то — ну и что они на это возразить могут? Поэтому согласились и договор подписали. Так, на спор, работает естественный отбор.
— То, что они согласились — это греет душу. Выражаю свое восхищение твоими достижениями. А что — эта народная инициатива на ГРП спонтанно зародилась? Заранее позвонить не мог? Я тебя люблю, христопродавец, по долгу службы. Но и от чистого сердца. Потому что за свою работу получаю и зарплату, и удовольствие. А ты ко мне так относишься.
— Это призвание, кукла Лена. Ты просто одарена от природы. Знаешь, о чем народ на ГРП-8 говорит?
— О Навальном и его дворце?
— Нет, кукла Лена, о тебе. «Так натягивать свой контур просто неприлично, — говорят, забившись в теплый вагончик в суровую стужу — Лифчики, небось, на заказ шьет. А анфас? Мимо же никто не проходит, все на жопу пялятся. Ну нельзя же проводить столь бесчеловечные опыты над буровиками, у них же руки трястись будут. Мэрилин Монро, сука!! И ведь и не блондинка даже».
Так ты их расчувствовала, кукла Лена, когда я тебя с собой в прошлый раз туда брал.
— Начинается. Простые жителям Бердичева — кто они? Их рассуждения обо мне годны лишь для удобрения поля, на котором высажен буряк. Совсем там, на ГРП-8, с ума походили. Твоими деньгами я одарена, на них и покупаю себе лифчики. Есть будешь?
— Буду. Пиджак не снимай. Под ним лифчика нет.
— Псих. А если я его на кухне запачкаю?
— Не запачкаешь. Не буду я есть, в спальню пошли.
— Простой ты, все-таки, как калоша на валенке. Неужели ты думаешь, что я бы спать легла, кока ты не вернулся? Примеряла тут всё от нечего делать, пока тебя ждала. А в пиджаке твоем так уютненько...