Лекции по русской литературе I. Гоголь

    Приветствую вас, моя дорогая юная аудитория, впереди у нас большой разговор о серьёзнейших вещах. Имейте в виду, что моя главная задача - отяготить вас проблемами, в этом, собственно настоящее образование и состоит. Образование в том, в том, чтобы видеть проблему или, что ещё ценнее, чуять проблему. Ну, может быть, в некоторых случаях иметь представление о возможных подходах к её решению. И чем неразрешимее будут проблемы – тем лучше. Так что не ждите готовых ответов, тем более на главные вопросы бытия.
    Итак, моя уважаемая аудитория, на повестке дня – Гоголь! Ну, фильм «Гоголь», вы, конечно, смотрели, современный, многосерийный, увлекательный, с ужасами и нечистой силой, где Гоголя Саша Петров играл, этого актёра-то вы точно знаете! Помните, как там в его нежную возлюбленную вселялся демон, в результате чего она и оказалась главной упыршей? Так вот иногда бывает в жизни, так что будьте бдительны по отношением к своим близким, потому что беспечность в этих вопросах чаще всего ведёт к большим неприятностям.
    Сейчас мы говорить будем с вами о вещах метафизических и только метафизических. Что? Не знаете этого слова? «Мета» - означает «после», то есть после физики, то есть то, что физикой пока не объясняется (прошу обратить внимание на слово «пока»). Между тем, то, что в научных категориях не объясняется вполне может объясняться на языке художественных образов. И, кстати говоря, любой серьёзный писатель так или иначе об этом говорит. Даже если он говорит о насквозь социальном и житейском, он говорит об этом так, что сквозь житейское просматривается вечное, метафизическое, нашим плоским рациональным умом не объяснимое.
     Что же такое видел Гоголь за своими житейскими, социальными, сатирическими сюжетами? Видел он, дорогие мои, чёрта (прости, Господи, что приходится поминать его – но что делать, надо знать врага в лицо, точнее, в его рогатую морду, чтобы знать, как с ним бороться). И он (будем называть его «рогатый», «с копытами», «нечистый», «скверный» или «лукавый» - всё не так режет ухо) в произведениях Гоголя весьма многообразен. То, что у Гоголя всегда о нечисти, дети, кстати, не моя придумка, я опираюсь на солидных людей: философов, писателей. Так считали и Бердяев, и Мережковский, и Набоков. Хотите отгадаю, кого из перечисленных и почему вы знаете? Ну конечно же Набокова! Потому что читали его педофильский роман «Лолита», озабоченные вы мои! А читать надо его эссе «Николай Гоголь» и ещё роман «Приглашение на казнь».
     Вот в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» нечистый принимает обличия какие-то домашние, нестрашные – ведьма Солоха, кузнец Вакула (кузнец, кстати, в народном поверье, всегда имеет дело с нечистью), в «Миргороде» уже пострашнее – Вия помните? Нечего хихикать там! Не Вия, а Вия! Ударение на гласной «и»!  Жуткий какой: «Поднимите мне веки!» А как вся эта нечисть в окнах заброшенной церкви застряла с утренними криками петуха?! Спрашиваете, что она там в в церкви, святом месте делала? А то и делала – бесчинствовала, потому одна из задач скверного - осквернить самое святое. И кого там отпевали на тот момент, помните? Правильно: ведьму! Потому нечисть и явилась в таком количестве, и уморила Хому Брута. Смешно? Это вам смешно, а мне жутко. Потому что я понимаю, что всех нас в беспечности нашей судьба Хомы Брута ожидает, если мы не одумаемся!
     Но движемся далее. Подумайте, дети, вот над какой мыслью: что видно глазами и слышно ушами и вообще воспринимается чувственно, то не так страшно, по сравнению с тем, что ощущается сверхчувственно. Применительно к скверному – если он тут, прямо перед тобой, рогатый и хвостатый, страшно, но понятно, а если ты его присутствие чуешь, а где – непонятно, скорее всего везде, так это гораздо более жутко. Вот и у Гоголя – поначалу нечистый был, что называется, «персонифицирован» (выучите, дети, это слово, оно солидно, по-научному, звучит), а потом как бы растворился в пространстве. Но никуда не делся. И посмотрим теперь с этой точки зрения на Гоголевские «Петербургские повести». Что? Ты тоже читал эти текста Гоголя? Поздравляю! Текста – это круто! Начинали с чего? Доктора, профессора, учителя потом стали кондуктора, клапана, шофера, а теперь у нас текста, ещё, помню, кто-то сказал «ангела»!
     Как вы думаете, какая главная задача у нечистого? Помимо отмеченной выше задачи осквернить святое, в частности, опошлить русский язык неправильными ударениями, задача его - смешать истину с ложью и всё поставить вверх дном, вывернуть наизнанку! Вспомните повесть «Невский проспект». Двое отправились за двумя приглянувшимися дамами – каждый за своей. Один возомнил, что это, возможно, любовь всей его жизни, и она, таинственная, составит его счастье. А она привела его в бордель. Он не перенёс того, что сейчас бы мы назвали «когнитивный диссонанс» (запомните, дети, такое выражение, это, проще говоря «мозговой раздрай») и в итоге застрелился. А второй, военный, раскатал губу на лёгкую интрижку, понадеялся, что бабёнка, с виду легкомысленная, тоже не прочь весело провести время. Но она оказалась почтенной женой немецкого ремесленника. Она, впрочем, не сразу отвергла ухажёра, они даже затеяли танцы у неё на квартире. Но явился муж со своим приятелем (это были сапожник и жестянщик) и ухажёру накостыляли. Тот страшно оскорбился поначалу, а потом зашёл в рюмочную (или пирожковую, не помню, не принципиально) и успокоился. Так что всё тут шиворот-навыворот: одному накостыляли, а он как ни в чём не бывало, а другому ничего плохого не сделали, а он застрелился. Всё не так, как обычно бывает в нашем «здесь и сейчас». А ключ к разгадке какой знаете? А ключ – это фамилии сапожники и жестянщика: Шиллер и Гофман. Так-то: Шиллер и Гофман в Петербурге сапожник и жестянщик. Почему на лице недоумение? Да, это известные немецкие писатели 19 века! А ты не знал? Хотя, впрочем, справедливости ради, отметим, что Шиллер и Гофман в Германии по распространённости что-то вроде Иванова и Сидорова у нас. Но всё равно у образованного человека возникают соответствующие аллюзии (возьмите, дети, это слово себе на вооружение, это вроде ассоциаций, но звучит солиднее).
     В общем, в мире, где полное несоответствие формы и содержания, творится хаос. Я, наверное, вас расстрою, если скажу, что такого рода хаос творился, творится и будет твориться, пока существует человечество, готовое за имидж, выражаясь современным языком, продать свою бессмертную душу. Вот, читаешь, например, в интернете резюме уважаемого профессора, заметьте, 17 страниц текста занимает резюме, в котором перечисляются все его заслуги, состоящие в основном в его членстве в разнообразных престижных ассоциациях, академиях, проектах, организационных комитетах, комиссиях и пр., где во многих он ещё и председательствовал. А ещё он – «золотое имя» Российского образования, публикаций, точнее, публикейшенов у него, как грязи (один знакомый доктор наук так и выразился по поводу своих публикаций - «как грязи»). Кстати, они в основном в зарубежных, враждебных, русофобских журналах. Вот это форма нашего уважаемого профессора, плюс к ней импозантный и весьма моложавый и бравый вид.
     А что, спрашивается, у нашего профессора с содержанием? Сказать трудно, но одно сказать можно: комплексов у него до х… (простите, дети)! Впрочем, социальные комплексы неоценённости – это тьфу, мелочь тухлая по сравнению с более серьёзными проблемами. Жутко ему в этой жизни, и кошмары ему снятся, и рогатые за глотку хватают и копытцами цокают! И пытается он, дурашка, сделать вид, что всё нормально, просыпается утром, принимает душ, пьёт кофе в благоустроенной квартире, беседует с женой и садится к компьютеру добавлять очередную страницу к своему резюме: «В 2019 возглавил комитет по борьбе с бесовирусной инфекцией, состоял общественной комиссии по отслеживанию бесовских проявлений в деятельности высокопоставленных чиновников». Что-нибудь вроде этого. И сидит, бедолага, и строчит о своих достижениях, и остановиться не может!
     Помните у Пелевина в «Жизни насекомых»? Навозные жуки – отец и сын – вынуждены катить перед собой всё увеличивающийся ком навоза (это называется своё Йа). Этот ком в итоге становится огромным, и, прилипая к нему, жуки каждый раз проворачиваются вместе с ним («башкой о бетон»). Вот так и наш профессор – нарастил своё Йа, как навозный ком, прилип и катится с ним, пока не докатится до выгребной ямы, которая станет для него могильной…
     Ну ладно, простите, дети, за отступление. Теперь повесть «Портрет». Это, дети, не только о рогатом, но и об искусстве и о том, как рогатый оттаптывается своими копытами на творческом человеке.
     Один художник, нищий, как большинство талантливых художников, на последние свои рубли, вместо того чтобы заплатить за свою квартиру, купил в какой-то лавке портрет старика в восточных одеждах. И это стало началом его конца сначала как художника, а потом и как человека. Портрет смотрел на него из любого угла мастерской, и в каждом зрачке портрета стоял рогатый и манил кривым когтистым пальцем нашего художника. И-таки добился успеха. Ну, сюжет вы, надеюсь, знаете, если нет, прочтёте в интернете краткое содержание, а я вам сейчас идейную проблематику навешаю – и дело в шляпе, и читать целиком эту мудотню (просите, дети) не обязательно! Да и вообще, зачем текста читать, лучше фильма смотреть! Ну ладно. Шутка.
      После мутных кошмарных снов, в которых старик с портрета сходил и приходил к художнику за ширмочку, и садился к нему на постель, тот, весь в поту, проснулся от стука в дверь и началась у него другая жизнь (и берег дальний, поросший ядовитым борщевиком). Нечаянно, в процессе описи имущества нищего художника в раме портрета были обнаружены деньги. Деньжищи по тем временам. Художник не только смог заплатить за квартиру, но и приподнялся, купил себе для занятия живописью всё что нужно, стал модным художником. Да вот только очень скоро растерял свой талант, потому что перестал служить Высокому Искусству. А наш художник, фамилия у была него, кстати, Чартков (странновато звучит, не так ли) стал использовать свой талант к искусству для приобретения социального успеха и материальных ценностей.
Талант же, как дар Божественный, может обидеться и уйти, что он и сделал, оставив нашего героя в полной растерянности. Что спрашиваете? Для чего же ещё человеку даётся талант, как не для социального успеха? Ё-моё, как вам всем головы-то задурил нечистый в лице своих мелко-рогатых представителей!
      Так вот, слушайте, дети, и внимайте старшим и опытным, с учёной степенью, в интеллектуальных трудах полученной. Назначение Высокого Искусства – приоткрывать форточку из нашего тесного и убогого «здесь и сейчас» туда, на улицу, на простор, в Иное, проще говоря. Высокое искусство – это, дети, Портал в УнивЕрсум (философское наименование Бога, ударение на букве «Е», и не путать с торговым центром). Другой вопрос – а куда конкретно, вверх или вниз? Да, дети, талант дело весьма хлопотное и ненадёжное и завести может через портал не туда, куда хотелось бы. Талантливый человек – существо уязвимое и для мелкого (да и крупного) рогатого скота лакомый кусок, соблазнить его можно на раз-два. Старшие и опытные с учёной степенью это знают, их не раз пытались соблазнить, но, кукиш им, копытным, – хотелось бы думать, что не вышло.
      Так вот иногда творческий человек открывает форточку в портал – и летит вниз, и об этом вторая часть повести Гоголя «Портрет». Там о другом художнике, о том, кто писал старика в восточных одеждах. Старик-то был ростовщик, наживал деньги на бедных, а это значит, что в нём сидел рогатый и диктовал ему свои условия, потому что сам человек, как Божье творение, на дурное неспособен. Но! Внимание, дети! Не вздумайте оправдывать свои скверные поступки тем, что вами движет кто-то, внутри в вас сидящий и к вам не имеющий отношения! У человека есть свобода воли и свобода выбора, используя которые, с Божьей помощью надо этого сидящего внутри глиста изжить и посрамить! Но вот старик-ростовщик отступился от Бога, и рогатый вытеснил из него весь его образ и подобие Божие, да ещё и портрет свой решил заказать. И, начав писать этот портрет и открыв форточку в эти глаза, художник полетел вниз. Но заметьте, дети, вовремя сумел остановиться! Это было не просто трудно, а очень трудно – непрестанными постами и молитвами в течение длительного времени удалось от этой пакости отделаться. Но, кстати, очистительный эффект превзошёл ожидания – художник очистил свою душу настолько, что даже дерзнул писать иконы и оказался успешен в этом деле.
      И вот вам вопрос о творчестве, дети: что хуже – превратить его в источник для заработка и в итоге угробить, а самому навечно застрять в своём плоском и убогом «здесь и сейчас», в редких томительных снах обливаясь слезами по несбывшемуся, или открыть форточку – и головой вниз в преисподнюю? И ещё не факт, что по дороге зацепишься за что-нибудь и и притормозишь…  Вот вам, дети, проблема, подумайте о ней в промежутке между мастер-классом по продвижению модного салона и семинаром по имиджмейкингу.
      Продолжаем про Гоголя. Такое сугубое его внимание к нечисти продолжилось и далее, читайте эссе Набокова, как гениально он, например, выразился про Чичикова: «Чичиков – это мыльный пузырь, пущенный чёртом». Кстати, ключ к пониманию сущности Чичикова в самом первом абзаце «Мёртвых душ»: «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод».  То есть никакой, а ведь лукавый как раз и отличается тем, что он никакой, ускользающий от определения, не имеющий своего и наполняющийся каждый раз содержанием того, с кем входит в контакт. Вот вам на эту тему цитата: «О чем бы разговор ни был, Чичиков всегда умел поддержать его: шла речь о лошадином заводе, он говорил о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, он и здесь сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, он показывал, что ему небезызвестны судейские проделки; было ли рассуждение о бильярдной игре - и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели - и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина - и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках - и о них он судил так, как будто сам был и чиновником и надсмотрщиком». Так что Набоков попал в точку с определением сущности Чичикова.
     Это вам не мошенник-бизнесмен, предприниматель, как показалось погрязшему в социальных проблемах простодушному и наивному Белинскому (это критик такой был, кто забыл, Неистовый Виссарион его называли друзья), и скупает мёртвые души Чичиков отнюдь не ради здешнего имиджа, а ради своих адских дел.
     Но такое внимание к лукавому даром никому не проходит и вызывает неприятные последствия: Гоголь ужаснулся, почувствовав дыхание ада, и начал спасаться единственно возможным проверенным, а именно церковным способом, причём так интенсивно, что ухитрился испортить отношения со многими своими друзьями. Они-то на самом деле в своём секулярном заблуждении не понимали, о каких серьёзных вещах идёт речь! Секулярный – значит свободный от церковного влияния (так пишет любимая вами Википедия), а по мне, так недодумавший чего-то важного.
     Вопрос на засыпку: кто читал «Завещание» Гоголя? ....?! Вот вам цитата: «Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастанья и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся...». Вот секулярный народ как раз «не прозревая и не слыша» живёт. А Гоголь чуял этих страшилищ.
     И я чую… И тоже иногда об этом пишу и раздаю книжки знакомым и коллегам. Думаете читают? Увы… Я, конечно, не Гоголь, но всё же могли бы… Беседуешь, бывало, с коллегой о делах метафизических, а на языке висит: «А ты книгу мою, тебе подаренную, гениальную читал(а)?» Ведь не спросишь, бестактно! Да ведь явно не читал(а), в противном случае давно бы уже вострогнулся(лась). О тщеславная моя песнь! О, как хохочут обуявшие меня мелко-рогатые! Простите мне, дети, эту слабость.
    Ну, да ладно, как говорится, «моим текстам, как драгоценным винам, настанет свой черёд!»