04. 05. 15. Я больше не планирую умирать

04.05.15 Галя: «Коля в тоске – нужно снова собирать деньги. 25 тыс. долларов на следующий курс, а новый сбор уже проблематичен». Максима могут спасти (в крайнем случае – продлить жизнь) только деньги. Но они такие большие, что собрать их почти не реально. Первый и второй сборы были обильными от азарта – «победим», а когда получается, что сборы надо продолжать, а исход – не ясен, то народ чувствует уже – как бы не напрасно всё или не известно, когда конец. И ещё – вакцину могут не пропустить через таможню – неразрешённое лекарство.
Мои дорогие!
Как подумаешь – человек может быть спасён (или пожить подольше), но для этого он должен быть очень богат и жить в Америке – так такая тоска! Что же делать? Вовочка всё время ластится к Гале. Бедные-бедные малыши. Сил нет, как их жалко.

5.05.15.  Разговор с Галей – для продолжения лечения нужно не менее 9 млн.рублей. Три хорошие трёхкомнатные квартиры (без услуг риэлтора). Коля и Галочка разделили обязанности добыть денег. Галочка – обратиться к Андрею Малахову с его передачей «Пусть говорят» («Мне всё равно, пусть что угодно, только добыть денег»). Какие у Коли пути – не знаю.
И другие подробности: до приёма вакцины у Макса были уже признаки отмирания мозговой деятельности – приступы страшной дурноты (ещё и химии не было), ощущения потери веса («парил в пространстве»), потеря координации. Молодые об этом Ворониным не сообщали, чтобы лишний раз не тревожить.

17.05.15. Галочка поместила у себя сообщение: «"Я больше не планирую умирать". Эту фразу от Макса я услышала еще месяц назад, но решила убедиться. Теперь и я верю: не планирует.
Последний месяц был, пожалуй, самым счастливым в моей жизни. Я перестала писать, мне важно было отдохнуть и забыть о пережитом, хоть немного. Страх парализует. Когда мы только узнали о болезни, мы не могли бороться за жизнь. Не верили, что можно что-то изменить. Мне стыдно сейчас писать об этом, но когда вы, читающие сейчас это, и еще тысячи людей собирали нам деньги, я не до конца верила. Я очень хотела верить, но не могла. И потому молчала в ответ на вопрос Макса: "Неужели даже из этого можно как-то выкарабкаться?" Сказать вслух "нет" - духу не хватало, а другого ответа у меня не было.
Что я могла? Радоваться каждому подаренному нам дню и радовать Макса. Иногда получалось, порой выходило не очень. Но мы даже в этом аду были счастливы - насколько это возможно.
В январе мы почти не спали. До пяти утра сидели вдвоем на кухне. Мы говорили обо всем на свете, будто за несколько ночей можно наговориться на жизнь вперед, на жизнь, которой у нас не будет. Но легче не становилось.
В начале марта Макс почти не разговаривал, а если начинал, часто не мог сформулировать фразу. Ужасные приступы адских головных болей после лучевой терапии, он спал порой по 20 часов в сутки. Очень тяжело перенес появление в его жизни инвалидного кресла.
Сейчас Максим плохо помнит то время, и я ему отчасти завидую. Верить было сложно. А вы верили. Вы, мои дорогие, продолжали искать врачей (круглыми сутками!), собрали миллионы рублей, чтобы дать нам шанс.
Когда врач Джереми Рудник из лос-анджелесской клиники увидел МРТ, сделанное за день до первого приема, то очень встревожился. Уже потом он сказал нам, что это могли быть последние дни жизни Макса.
Не стали - благодаря вам.
Мы и сейчас не знаем что ждет нас в будущем, сколько времени у нас есть. Но мы уже получили больше, чем было по всем прогнозам врачей. Теперь мы верим и боремся, мы живем, потому что в наши самые сложные времена вы оказались рядом. Макс сейчас вновь такой же адский, каким многие из вас его знают, и это хороший знак. Он снова сочиняет на ходу идиотские стишки:
"Иеремия и Нассир
Работали врачами
И торговали на весь мир
Ректальными свечами" - это про докторов, вынувших его с того света.
Подшучивает надо мной, над окружающими и над своей болезнью. Если Максу за пять минут до вылета самолета приспичило съесть хотдог, он бежит его разыскивать по всему аэропорту, как в лучшие времена. Мы забыли о приступах, головных болях, рука и нога снова работают. Лечение предстоит еще очень долгое, нужно решить много вопросов и преодолеть немало трудностей. Но Макс больше не планирует умирать. Спасибо вам».

Им снова нужны деньги.
Там и другие проблемы – им клиника выдаёт тимодал (в счёт лечения), но его надо вывезти как-то в Россию. Таможня может затормозить и потребовать оплатить таможенный сбор. Ещё хлеще с вакциной, которую ещё надо выкупить (один укол 25000 долларов). Она вообще в РФ не зарегистрирована, как лекарство. То есть – даже таможенный сбор не возможен.