Мой брат не ловит мышей

Мой брат не ловит мышей. По-моему, он вообще-то и не обязан это делать. Он же не кот. Да и не всякий кот снизойдёт до этого утомительного процесса. Ну я уж точно. Но мама часто ругает брата именно за то, что он этого не делает. Так и говорит: "Ну ты совсем мышей не ловишь". И смотрит так укоризненно, главное. Ну если бы мне за это влетало, я бы ещё мог как-то понять. Всё-таки я кот, пусть и великолепный, и мои предки ловили мышей. Максимум, что я могу поймать, это летящую прямо мне в пасть куриную печёнку, когда мама ее режет на кухне. Или случайно упавшую и катящуюся под стол маслину. Всё остальное давно лежит в миске и не шевелится, смирившись со своей участью быть съеденным мною. А тут вдруг какие-то мыши. И не в мой адрес упомянутые. Странные эти человеки. Надо будет об этом подумать.
Вообще я много размышляю о жизни. Прям ложусь такой в позу цыпленка табака, закрываю глаза и как давай размышлять. Иногда часа два подряд вот так размышляю, почти что до Нобелевской премии, но тут обязательно кто-нибудь начинает шуршать чем-то, или, что ещё хуже, вонять едой, которую сами едят, а мне даже лизнуть не дают, потому что вредно, видите ли. Волноваться, переживать и нервничать- вот что вредно для моего молодого великолепного организма, а еда никогда никому не вредила. Тогда я ухожу в себя и под кровать, и там изо всех сил мечтаю, чтобы эти гадкие крабовые палочки, оливки и прочая колбаса больше не приходили в наш дом. А что, я же люблю своих человеков, поэтому пусть и они это не едят, вредно же. Как в кино- так не доставайся же ты никому!  И бабах- выстрел. Это я мысленно застрелился из водяного пистолета брата. Во напридумывал! Не буду я стреляться. Мама говорит, что кошки посланы на землю, чтобы люди научились любить, и что кошки-это любовь, которую можно потрогать. А я всегда добавляю- и погладить, и потискать, и не мешало бы ещё и покормить.
Кстати, насчёт еды. Я подслушал, как мама говорила, что я должен есть два раза в день, а пока еще несколько месяцев буду есть три. Я был так возмущен! Мне, великолепному коту, потомку котилигентной бабушки, собираются урезать порцию моего заслуженного ежедневного счастья! Я даже пытался плакать и заламывать руки, как это делают в кино, но у меня, черт возьми, лапки, и фокус не удался. Потом оказалось, что зря я переживал, и счастье мое как было, так и останется полным, просто мне его будут давать не тремя привычными порциями, а двумя, но побольше. Я пока согласился. Посмотрим, как пойдет, а то ведь я могу и бунт на корабле устроить, если что. Голос у меня громкий, слух абсолютный. Зря я, что ли слышу абсолютно всё, о чем мои человеки говорят, даже в другой комнате или на кухне. Или даже не говорят, а только думают и собираются уйти и бросить меня одного дома. Я тогда начинаю громко и высокохудожественно выражаться за дверью, чтобы они думали, как страдает их великолепный котенька, и чтобы им было стыдно оставлять меня один на один с коробкой игрушек и миской, а на самом деле я просто лопаюсь от нетерпения, когда же они наконец уйдут, и я получу пару часов на размышления в тишине и спокойствии, когда всё-твое, и никто не шастает мимо и не восторгается каждые пять минут, как красиво размышляет их котенька. Или ещё лучше, не устраивает котосессии. Нет, я конечно, великолепен, и не против увековечивания моей персоны, и даже иногда позирую терпеливо. Но у моих человеков, особенно у мамы, бывают такие творческие идеи, которые мне не под силу, я всё-таки не Мурлон Брандо и не Мурлин Мурло. Или как их там звали. Я великолепен сам по себе без этих всяких маминых сценариев. Снимайте меня, хоть на фото, хоть на видео, только, умоляю, в моем естественном виде! Я котострофически не выношу эти ваши тряпки, сами носите штаны, майки, трусы и шапки. Я даже ваш шарфик не надену, моя шея достойна свободы.  И ошейник свой вонючий уберите, от которого разит так, что даже мама чихала. Я вам не собака, я великолепный домашний кот, в моей шубе из чистой шерсти нет блох. Фу, гадость какая, подумать обо мне такое!  А эта вот ваша сбруя, которую мама называет шлейкой?! За что? Меня? Я хоть и не Мурлон Брандо, но когда мама с братом хотели на меня напялить это уродство, я от возмущения отыграл на Оскара роль безвременно ушедшего кота. Ушел под кровать и там сидел без времени, то есть не знаю сколько, часов у меня нет, а это уродство зелёное оставил у мамы в руках. Оскара, правда, мне не дали, да и не надо, лишь бы не посягали на мою свободу.