Маленький друг

В большом красивом лесу жил один маленький, но очень любопытный ёжик, и звали его Юк. Недалеко от норки, служившей ему домиком, была большая поляна, на которой расположился красивый, величественный монастырь. Каждое утро маленький ёжик просыпался от чудесного звона колоколов  и, умывшись в роднике, спешил к дороге, которая широкой лентой стелилась через лес к белоснежным стенам монастыря. Сидя в травке у края дороги, Юк любил наблюдать за людьми, которые ходили по ней. Некоторые из них светились радостью, какие-то выглядели уставшими и грустными, но особенно ему нравились дети, их смех и звонкие голоса, и то, как они окружали его тесной кучкой, чтобы познакомиться, и осторожно гладили иголочки. А иногда в лесу он встречал других людей, они были одеты в длинные черные одежды и вели себя очень тихо. Это были люди, которые жили в той белоснежной обители, что очень удивляло Юка. Он не понимал, почему эти люди живут в домах белого цвета, а одежду носят чёрную. При встрече с ними он испытывал какой-то особенный трепет. Он очень тихо, из укрытия, чтобы не потревожить, вглядывался в их задумчивые лица, особенно в их глаза, которые смотрели куда-то далеко-далеко, в какую-то бескрайнюю глубину и казалось, что если внимательнее к ним приглядеться, то через их глаза можно и самому увидеть что-то такое… Что-то совершенно особенное, чего обычно не видно.
Однажды зимой он так долго играл на улице, радуясь пушистому снегу, что утром почувствовал себя очень больным. Он кутался в своё одеялко из сухой травы и листьев, но никак не мог согреться, только часто чихал и тоненько кашлял. Так он пролежал несколько дней, но лучше никак не становилось, отчего маленькому Юку было очень грустно и хотелось тёплого солнышка. Ему вспомнились люди в чёрных одеждах, жившие в монастыре. «Может быть, они смогут мне помочь», - подумал ёжик. «У них такие добрые лица, и они такие большие и сильные, что наверняка знают, как помочь тому, кто маленький и слабый», - ёжика так растрогали эти мысли, что из его глазок даже скатились две маленькие слезинки. Он тяжело вздохнул, и, собравшись с силами, с трудом вылез из норки и поплёлся в сторону открытых ворот обители, белые стены которой сливались с белизной покрывшей всё вокруг.
Оказавшись внутри стен монастыря Юк так и замер, увидев перед собой взметнувшийся к небу прекрасный белоснежный собор. Он был такой огромный, что у Юка даже дыхание перехватило. А на крыше собора ослепительно сияли купола, как будто солнышку так понравилось в этой обители, что оно оставило здесь жить своих деток. Он так и смотрел заворожённо на это сияние, увенчанное такими же сияющими крестиками, когда перед ним вдруг выросла огромная чёрная гора. Чьи-то большие и мягкие руки обхватили его и оторвали от земли.
- Э, брат, да ты весь горишь! – сказала гора, на что Юк только утвердительно чихнул и, прижатый к этой говорящей горе, оказавшейся очень мягкой и тёплой, куда-то поплыл. Его убаюкало плавное покачивание в мягких и тёплых ладонях, и он даже немного удивился, когда его лапки коснулись земли. Большая гора, оказавшаяся одним из монахов, принесла его в просторное помещение с огромной печкой, возле которой Юк и обнаружил себя, стоящим на пушистом, сложенном в несколько раз одеяле. Это была монастырская кухня. Он слабо попытался оглядеться, но глазки никак не хотели фокусироваться, и что-то рассмотреть никак не получалось. Но ему очень понравилось исходившее от печки тепло, а возле его мордочки вдруг оказалось блюдечко с чем-то белым. Ёжик не чувствовал запаха, но, доверившись монаху, стал пить. Он с удовольствием пил тёплое молочко, оказавшееся очень сладким от растворённой в нём ложечки мёда. Молочко приятно согревало внутри, а мягкая рука монаха бережно гладила его спинку. Это всё так убаюкало Юка, что он даже не заметил, как уснул.
Ему снилась цветущая поляна. Солнышко ярко светило в безоблачном небе, а над полянкой летали солнышки поменьше, детки большого солнышка. Они то гонялись друг за дружкой, играя в салочки, то кружились вокруг ёжика. Было так тепло и радостно, а особенно он обрадовался, увидев, что к нему идёт огромный монах. Они были друзьями, и Юк побежал к нему навстречу. Монах подхватил его на своих широких ладонях и закружил, подняв высоко-высоко, к самому небу. Юк словно плыл по бескрайнему голубому простору в лодочке. Вдруг всё вокруг наполнилось сказочным пением. Он стал оглядываться, чтобы увидеть, откуда исходит это пение, потому что голоса показались ему очень знакомыми. Но они, казалось, звучали отовсюду и проникали прямо в сердечко, рассказывая о чём-то очень важном и хорошем…
Юк проснулся под перезвон колоколов, кругом было темно и только в углу на полочке что-то светилось, он посмотрел туда и увидел, что там стоят несколько образов, которые светятся очень мягким тёплым светом, освещая укутанную ночью кухню, а перед ними мирно теплился огонек в лампадке. Он лежал на одеялке, заботливо укрытый пушистым полотенцем, возле тёплой печки и чувствовал себя значительно лучше. Колокола звучали намного громче, чем когда он слушал их в своей норке в лесу, и в этот раз они звучали как-то особенно радостно.
Вдруг вся комната осветилась, и к нему подошел его друг монах, которого он видел во сне.
- С Рождеством Христовым, маленький друг. С Праздником! – сказал он и поставил перед ёжиком блюдечко со свежим сладким молочком. Юк хотел ему улыбнуться, но был ещё таким слабым и сонным, что вместо улыбки сладко зевнул во весь ротик, вызвав у монаха радостный смех.
Монаха звали Василид, и он был поваром в монастыре. Юк познакомился и с другими монахами, они все были очень хорошими, и отнеслись к нему с большой любовью и заботой. Они легко с ним подружились и заходили проведать всякий раз, когда у них была возможность. Он понял, что они все одна семья, потому что, обращаясь друг к другу, они говорили брат или отец. Ему было особенно приятно, когда они называли его братом, словно и он стал частью этой большой семьи. Так прошло какое-то время, он совсем выздоровел и окреп. Но как ему не было хорошо в обители, окружённому любовью и заботой монахов, он всё-таки заскучал по своему домику в лесу. Однажды он долго сидел у ворот обители глядя в сторону леса, желая, но не решаясь уйти, потому что успел полюбить здешнюю семью и очень ко всем привязался. И он так задумался, пытаясь разобраться в своих чувствах, что не заметил, как к нему подошёл брат Василид и присел рядом на лавочку.
- Что, брат, по дому заскучал? – Юк доверчиво заглянул в лицо монаха, светившееся улыбкой и таким пониманием, что чёрные глазки Юка увлажнились.
- Так ступай, малыш! Не беспокойся. Живи в своём домике, а как соскучишься, приходи. Мы все всегда будем рады видеть тебя. Договорились? – он ласково провёл пальцами по головке ёжика. Василид говорил с такой любовью и лёгкостью, что Юк даже забыл, как для него самого этот вопрос казался очень сложным и смущающим. Монах даже не выглядел расстроенным, хотя было видно, что и он привязался к своему маленькому другу.
- Иди, брат! Но смотри, не забывай старика Василида, заходи в гости! Договорились? – и монах снова улыбнулся своей солнечной улыбкой, а ёжик, встав на задние лапки, опёрся передними на его ногу, как бы обещая, что не забудет. Монах поднял Юка, вынес за ворота обители, и там уже бережно поставил на землю. Юк снова заглянул в наполненные любовью глаза друга и неспешно потрусил в лес, а когда оглянулся, увидел, что Василид, ставший значительно меньше в размерах, машет ему рукой. Потом он повернулся и пошёл по своим монашеским делам, а Юк пошёл по своим.