Отпуск

    Путевку в дом отдыха Витька получил неожиданно, хоть и считался в своей шарашке не последним человеком, и специалистом был высококлассным, добропорядочным семьянином, но такие путевки все больше расходились среди начальства и их родственников.

А тут вызывают его в профком.
За столом, покрытым зеленым сукном, восседал седовласый с чуть заметной проплешиной старичок - местный профсоюзный бог, и с каким-то чуть не всхлипыванием, глядя в разложенные на столе бумажки, произнес:
- За высокие показатели в труде, профсоюзный комитет решил выделить тебе путевку в подмосковный дом отдыха, сроком на семнадцать дней. Сегодня иди в отдел кадров, оформи отпуск, да зайди к главбуху, что-то Марья Николаевна хотела тебя видеть.

Обрадованный и ничего не понимающий, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал этажом ниже в отдел кадров, в несколько минут оформил отпуск и получил отпускные, хотел было бежать домой, но вспомнил о главбухе…
- Заходите Виктор… Хотела Вас вот о чем попросить… С Вами, в дом отдыха, едет моя мама… так вот, не могли бы Вы присмотреть за ней? Москва город большой, вдруг захочется ей по магазинам пройтись, так Вы ее не отпускайте одну, походите с ней, пожалуйста, покажите ей Москву, я вам ее доверяю и надеюсь, что все будет хорошо.

Настроение Витьки чуть поубавилось, но возможность посмотреть Москву, побывать в доме отдыха, как-то немного сглаживало поручение Марьи Николаевны.
Оставалось немножко нехорошее чувство перед женой, как это он поедет отдыхать, а она останется дома.
То, что он поедет один, его нисколько не смущало, с Варей они уже более десяти лет вместе и все так шло в их семье размеренно и буднично, что хотелось как-то развеяться, отдохнуть… побыть одному что ли… но вот, как она воспримет это? Обидится поди…

Но к великому изумлению Варя встретила эту новость радостно, улыбаясь и суетясь, стала готовить его к отъезду:
- Хоть отдохнешь, людей посмотришь, новый город… природа… а здесь ведь не отдых, будешь дома сидеть да телевизор смотреть. Езжай, конечно, езжай!  Жалко, что зима, летом, наверное, было бы лучше…
- Кто ж мне летом-то даст путевку, и так в нагрузку дали присматривать за матерью главбуха… Что еще там за старуха окажется, может и отдых каторгой покажется.

На утро Витька с небольшим дерматиновым чемоданчиком, вытащенным с антресолей и протертым от многолетней пыли, набитым тем, что, Варя посчитала нужным, с билетом в кармане брюк, стоял на перроне. А почти перед приездом поезда, запыхавшаяся Марья Николаевна подвела к нему бойкую старушку.
- Ну вот, знакомьтесь, Виктор, это моя мама - Ангелина Ивановна…
- Можете называть меня баба Аня, - с какой-то хитренькой улыбкой произнесла старушка.
- Ну… давайте уже садиться в вагон, а то опоздаете. - Марья Николаевна подтолкнула к Виктору объемный чемодан и какую-то сумку.

С натянутой улыбкой Виктор, одев сумку на плечо и взяв чемоданы, протиснулся в купе, там разложил всё по полкам и присел у окна.

Старушка оказалась на редкость бойкая и жизнерадостная, всю дорогу до Москвы она угощала Виктора, то жареной курочкой, то пирожками со всякой всячиной и казалось, что снедь никогда не закончится в ее объемной сумке. В перерывах между едой, она рассказывала какие-то смешные истории из своей жизни, о своем детстве и молодости.  Виктор вначале слушал ее с интересом, а потом просто поддакивая, иногда пропускал ее словоизлияния мимо ушей.
И вдруг, баба Аня, посерьезнев, как-то четко, по-военному, произнесла:
- Доедем, чтобы никакой опеки и никакого контроля за мной! Надоело! Дома шага ступить не дают, так и здесь соглядатая послали - совсем в старухи записали! А уж возвращаться назад опять будем вместе, как будто все было, как Машка наказала, - и баба Аня хитренько, по-мальчишески, подмигнула, а на посветлевшем опять лице вновь заиграла та же улыбка.
- Договорились! - радостно улыбнулся в ответ Витька.

На месте, администратор дома отдыха, записав их в регистрационный журнал, распределила по комнатам. Шли к ним по длинному коридору со множеством холлов, в которых приехавшие ранее отдыхающие, в основном пожилые люди, сидя в креслах, листали журнальчики, кто-то смотрел телевизор, а стайка бабулек, устроившись в уголке и придвинув кресла к столику, разложив по нему сушки, печенье и пряники, весело переговариваясь пили чай… и казалось, что каждый здесь отдыхал, не обращая на других внимания.

В комнате, где поселили Витьку, был еще один отдыхающий, будучи уже изрядно навеселе, он встал с диванчика и, протянув руку, произнес на одном дыхании:
- Игорь Петрович, снабженец Мытищинского завода, - проговорил так, как будто это все и было его именем.
- Виктор…
- Что ж так- скромно-то? Ну-ка, давай мы с тобой поближе познакомимся, мы же вынуждены какое-то время делить на двоих один номер… - и, резво подойдя к большому окну, отодвинул занавеску и, как фокусник стал извлекать из-за нее всяческие баночки… с соленой килькой, маленькими огурчиками, грибочками, какими-то салатами, водрузил все это на придвинутую между кроватями табуретку, добавив из холодильника тарелку с нарезанной заранее колбасой и сыром. Непонятно откуда взявшаяся бутылка водки и пара граненых стаканов завершили этот натюрморт.

Так и просидели до самого вечера, болтая обо всем понемногу. Игорь рассказал, что частенько, чуть ли не раза два в месяц, приезжает сюда, когда по делам производства, достать чего-либо, когда и просто так, отдохнуть от всего, от работы, да и от семьи, просто отлежаться, походить по кабакам, да и закрутить с отдыхающими в одиночестве девушками. Как постоянный посетитель обзавелся знакомством с администраторшей, и по ее распоряжению всегда занимал отдельный номер, но в этот раз почему-то к нему подселили Виктора, или настроение у администраторши было плохое, или подарок от Игоря Петровича не особо понравился.
- Ладно завтра еще раз зайду к ней, все-таки добьюсь отдельного номера, а то и не отдохнешь так толком… Ты не думай, нет, я против тебя ничего не имею… парень ты - что надо… да и пить, вроде, умеешь, но как же я девчонок приглашу в номер? Неудобства, а так, и ты отдохнуть сможешь, как заблагорассудится.

Когда стемнело Игорь предложил:
- Здесь недалеко по аллее, метров триста, есть еще один дом отдыха, там и бар неплохой, и девчонки есть, танцы почти до утра… давай сходим? Отдыхать, так отдыхать!

Уже за полночь Игорь почти на руках притащил хорошо отдохнувшего Виктора до ступенек своего корпуса, немного отдышались на крылечке, чтобы мимо администратора пройти в более-менее благообразном виде. Зайдя в корпус, слабо помниться, с кем-то ещё говорили, заигрывали с какими-то девушками… Но тепло вестибюля разморило Виктора и дальше он уже ничего не помнил… Утром его разбудил бодрый и немного восторженный голос Игоря:
- Вставай, через полчаса завтрак, а там по обстоятельствам. День-то какой сегодня! Морозный, солнечный!

Так не хотелось Виктору вставать… голова еще гудела от выпитого вчера, кроме того, ощущение чего-то нехорошего и непоправимого, того, что он натворил вчера, не покидало его. Но, взглянув на бодрого и веселого Игоря, вышедшего из ванной и утирающегося полотенцем, нехотя поднялся, взял полотенце и тоже отправился в ванную.
- Прими холодный душ, полегчает сразу, - услышал он вдогонку…

Столовая встретила их приглушенным гулом сотней голосов, переговаривающихся между собой за завтраком, отдыхающих.
- Смотри, вон за тем столиком два места свободных… а какие там девушкииии, - без умолку тараторил Игорь, - пошли к ним, познакомимся.
У столика Игорь, все с той же неисчезающей ни на минуту улыбкой, проговорил:
- Девчата, здесь свободно? Можно к вам присесть? – и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на свободный стул напротив рыжеволосой пышной девицы с такой же улыбкой, как и у Игоря. Виктору осталось место напротив хрупкой темноволосой девушки с тонкими, как бы очерченными, чертами лица и с какой-то невероятно светящейся белизной кожей.
- Ну, давайте что ли уже познакомимся? - не унимался сосед, - Меня зовут Игорь, а моего друга - Виктор…
Девушки как-то непонятно усмехнулись и, наконец, рыжеволосая проговорила чуть с насмешкой:
- Так мы же, вроде, вчера уже познакомились… Мы поздно вечером только приехали, как раз оформлялись, а вы уже возвращались откуда-то… навеселе...

Виктору захотелось провалиться сквозь мраморный пол столовой, или сделаться совсем незаметным, только чтобы не видеть этих насмешливых, хоть и добрых, зеленых глаз сидящей напротив красавицы.

- Ну вы уж, простите нас… мы с Виктором вчера только познакомились, и вот, как-то так отметили наше знакомство… так что, давайте, сделаем вид, как будто мы первый раз сейчас увиделись и вчерашнего дня не было?  И так… Вас зовут Маша? - обратился он к рыжеволосой, все так же не переставая улыбаться.
- Почему сразу Машей?!  Я -Вика, а мою подругу зовут Надя.

Завтрак пролетел незаметно за разговорами и шутками. Говорили и смеялись всё больше Игорь и Вика, Надя же, больше молчала и просто улыбалась на шутки обоих, иногда, немного смущаясь наиболее откровенным остротам Игоря, наклоняла голову, пряча свою улыбку. Как-то, слово за слово - договорились встретиться через час в вестибюле и пойти погулять все вместе, вчетвером, погода отличная, а расписания мероприятий и экскурсий еще не было. А когда, уже одетые, отправились по аллее, то как-то сразу так вышло, что Игорь и Вика, взявшись под ручку, как старые знакомые, стали немного отставать и, наконец, затерялись после очередного поворота дорожки. Оставшись наедине, идя на расстоянии вытянутой руки, Виктор и Надя долгое время шли молча, каждый не зная, как начать разговор, и это молчание тяготило обоих…
Морозное утро дышало свежестью, воздух, напоенный запахом хвои и падающим, пушистым снежком щекотал ноздри, и, казалось, не хватало легких, чтобы надышаться им. Надя постоянно запрокидывала голову и улыбаясь чему-то, когда снежинки касались ее лица. Виктор засмотрелся на нее… Надя виделась ему такой хрупкой… тоненькой девушкой с огромными глазами, которые, то смешливо улыбались, то застенчиво прятались под пушистыми длинными ресницами… лицо ее покрылось легким румянцем от морозца… он не мог налюбоваться ею, а она это видела и отводила взгляд в сторону.

Нарушить молчание помогла пара пожилых людей, идущая навстречу. Когда они приблизились, Виктор узнал в женщине свою подопечную бабу Аню, о которой он как-то и подзабыл уже. В придерживающем ее под руку, высоком седовласом мужчине, угадывалась выправка бывшего военного.
- Доброе утро, Витя. Тоже на прогулку вышли? – обратилась к нему, чуть улыбаясь, баба Аня.
- Да… погода-то какая… грешно по комнатам сидеть…
Они прошли мимо друг друга, смущенно улыбаясь и чувствуя неловкость.
- О, какие у тебя здесь знакомые оказывается, - хитренько улыбнувшись проговорила Надя.
- Знаешь, а ведь благодаря этой бабушке я и оказался здесь, - улыбаясь ответил Виктор, и рассказал все, начиная с его посещения профкома.
- Да мы с тобой почти одинаково попали сюда. Муж Вики, наш технолог, по ее просьбе достал ей путевку, но он ревнивый страшно.  Несмотря на ее двухмесячную беременность побоялся отпускать ее одну.  Вот и попросил меня поехать с ней, приглядеть и не оставлять одну. Мы ведь в одной заводской лаборатории работаем… вот только… я ей не указ, у нее своя жизнь и пусть ведет себя так, как хочет…

Они долго еще бродили по заснеженным аллеям, говорили обо всем и ни о чем, время перестало существовать для Виктора. Дни отдыха, один за другим, проходили так быстро… в прогулках по тихому заснеженному парку, кормили белок, которые так привыкли к отдыхающим, что брали корм практически из рук, в походах по магазинам, где Надя помогла даже прикупить небольшой комплект парфюмерии в подарок жене Виктора, побывали в небольшой деревеньке, такой захудалой, что казалась заброшенной, но в которой находилась знаменитая на всю Россию мастерская миниатюрной живописи, несколько раз выезжали в Москву, бродили по улочкам, а проголодавшись и замерзши, забегали в кафе, погреться и выпить кофе с  горячими чебуреками, жадно и со смехом уплетая их, держа продрогшими пальцами и не обращая внимания на стекающий по рукам сок.
 Вечером, добравшись до корпуса и наскоро переодевшись, снова встречались в холле и тогда уже до поздней ночи шли на танцы, здесь же, в танцевальном зале, или шли в кинозал, где всегда крутили фильмы, которые еще не были в прокате, иногда просто сидели в  комнате у Нади, где приглушенный свет торшера наводил на тихие разговоры о музыке о поэзии… он наслаждался этими мгновениями и сложившимися между ними отношениями… чистыми, без намека на пошлости… только вот, мысли о том, что Надя может принять это за его нерешительность, что, возможно,  ждет от него первых шагов, желает чего-то большего и, что, возможно, чувствует себя нежеланной в его глазах, не давали ему покоя, омрачая это впечатление. И, в один из таких вечеров, Виктор попытался приблизиться и поцеловать ее, на что она, взяв его лицо в горячие ладошки, мягко отстранила:
- Не надо Витя, ты только не обижайся… Не надо портить наши отношения. Ведь нам и так хорошо… еще несколько дней, и мы разъедемся, а там, у нас, у каждого будет своя жизнь, пусть все останется, как есть.
И тут же, чтобы сгладить как-то наступившую неловкость, перевела разговор на Игоря и Вику. В суматохе последних дней они выпали из внимания Виктора, иногда, встречаясь с Надей на прогулке по парку, он видел их на параллельной аллее, с гордо вскинутой головой шагал Игорь, провожая взглядом проходивших мимо молоденьких девушек, и почти висящую на нем Вику, держащую его под руку и положившую свою рыжую головку на его плечо, казалось, что она дремлет, шагая с ним рядом.

Накануне отъезда девушек, состояние идиллии разрушилось. В этот вечер Надя уже укладывала чемодан и готовилась к отъезду, как в комнату вбежала Вика, вся раскрасневшаяся и заплаканная, кинулась на свою кровать и, закрыв голову подушкой, расплакалась еще больше. Надя принялась ее успокаивать и расспрашивать что случилось.
- Я, наверное, пойду… зайду попозже, - проговорил Виктор, направляясь к выходу.
- Нет, давай, завтра проводишь нас?
- Конечно провожу и посажу в поезд.
- Тогда, встретимся в холле, - гладя по голове Вику, проговорила Надя.
Выйдя в коридор, он твердо решил тут же идти к Игорю и поговорить с ним, но в холле увидел его как ни в чем ни бывало играющего в шахматы с каким-то седовласым старичком. Дождавшись, пока они доиграют, и выйдя на балкон, не успел ничего сказать, Игорь сам начал разговор:
- Ты проводи завтра сам наших девчонок, я не пойду, не хочу снова встречаться с ними.
- Вы что, поругались? Вроде, все это время у вас было хорошо? Ты ее чем-то обидел?
- Понимаешь… я специально с ней поговорил так, несколько грубовато, чтобы она, как можно скорее забыла обо мне…  Зачем продолжение всего этого... какие-то обещания, которые никто не собирается выполнять… Завтра уедет, у нее там муж, да и не было в моих планах чего-то более продолжительного, так… обычная отпускная интрижка, как и всегда.


На утро, посадив девчонок в поезд и разместив чемоданы в купе, Виктор с Надей вышли на перрон, простояли молча, держась за руки, пока проводница не начала загонять отъезжающих по вагонам. Уже из окна Надя на прощанье помахала рукой и отвернулась. Он же, медленно побрел к электричке. Торопиться уже было некуда, казалось, что что-то оборвалось в нем. Он не замечал ни куда-то спешащих, толкающих его, прохожих, ни крупных снежинок, что падали с высоты, медленно кружась в удивительном, только им ведомом, танце…
Засунув руки в карманы, он нащупал бумажку, бесцельно достал ее, развернув и увидел номер Надиного телефона, что она дала ему накануне. Понимая, что никогда не позвонит ей, немного помедлив, он со всепоглощающим чувством грусти стал рвать его… все мельче и мельче и, протянув руку, высыпал обрывки, которые тут же смешались со снежинками и так же медленно упали на землю.
Следующие три дня до отъезда, Виктор провел, как во сне, никуда не хотелось, все время сидел у себя в комнате, выходил только в столовую, спал, смотрел телевизор, совершенно не вникая, что там показывают.
В купе он сразу забрался на вторую полку и, сгрёб под себя подушку, уставился в окно. Благо, не надо было вступать в разговоры с бабой Аней, которая вела тихую беседу с попутчицей, такой же, как она, старушкой. Все такая же энергичная баба Аня теперь, после дома отдыха, прямо светилась, и в некотором смущении рассказала, что встретила настоящего мужчину, который так красиво за ней ухаживал, вдовец, военный в отставке, не отходил ни на минуту… Помолчав и как бы набрав полную грудь воздуха, она вдруг выпалила:
- Вот, приеду и сообщу дочке! Николай Петрович ведь приедет через полмесяца, просить моей руки.
- Ну, а как-дочка-то против будет, заартачится? - обеспокоенно и сочувствующе спросила старушка.
- Ну и пусть, все равно уеду! Звал он, к себе в Москву. - И засмущавшись совсем, пряча глаза, проговорила - Не век же мне с дочкой жить, хочется и для себя пожить, хоть на старости-то лет