Часть 2, Держава Луны, глава 1

Марк не знал, с кем рядом он уснёт и с кем рядом проснётся. И стоит ли вообще засыпать? А если в один прекрасный момент он надоест Майенн, и она решит убежать, расправившись с ним, как расправилась с охранником и доктором Грегором?
А сны? О Боги! Какие сны стали сниться ему рядом с этой женщиной! Если удавалось заснуть…

Дайана-Майенн вела его по опалесцирующей лунной дорожке – Марк ощущал себя лёгким, почти бесплотным. Ледяной свет лишь слегка прогибался под его ногами, мягко пружинил. Марк смеялся и сжимал прохладную кисть возлюбленной. Ему хотелось продолжать и продолжать путь, но дорожка всегда обрывалась неожиданно и резко, и Марк, не желая того, возвращался в свой дом на берегу тихого озера. Просыпался, видел лицо мирно спящей Дайаны либо её безмятежные глаза, полные любви и нежности. Он смотрел на неё и думал: счастье для него – эта женщина, или – проклятье, наказание за какие-то неведомые грехи?

Однажды, засыпая, Марк упрямо решил, что непременно добьётся своего и дойдёт вместе с Майенн. Куда? Он и сам не знал. Но это не имело теперь значения. Ему казалось, что если он дойдёт, то познает некую истину, поймёт, что происходит с Дайаной. Он боялся стать одержимым этой мыслью, она и пугала, и завораживала…

…Спал он или не спал, а если спал – то сколько, он не мог определить. Часы стояли на отметке 12, стояли мёртво, но он точно помнил, что в это время они с Дайаной только уснули. Как бы то ни было, но именно в 12 Марк проснулся в холодном поту. Потому что ему в лицо пахнул сырой, холодный ветер. Дайаны не было рядом – она ухитрилась ускользнуть неслышно.

«Неужели полнолуние?» - ужаснулся Марк. – «А я не удосужился задёрнуть шторы…»
Нет, до полнолуния было ещё далеко. «Целая неделя» – вспомнил, наконец, Марк. Марк тихо позвал, ещё не веря себе, позвал громче, потом вскочил с бешено бьющимся сердцем. Дайана в одной сорочке стояла у широкого, раскрытого окна, в которое с ясного звёздного неба сияла и пульсировала бледно-золотистая, неопределившаяся Луна-подросток.

- Дайана! – отчаянно вскрикнул Марк. – Что с тобой?

Не оборачиваясь и не отвечая, Дайана влезла на подоконник, на краткий миг её тонкая фигурка чётко обрисовалась на фоне искристой россыпи небесного света – и бестрепетно, легко спрыгнула вниз.
 
Марк очнулся. Чертыхаясь и проклиная свою медлительность, на ходу натягивая джинсы, он рванул дверь, скатился по лестнице, пролетел гостиную и холл, выскочил из дома и – ослеп от яркого лунного света. Словно в нелепом, но чарующе прекрасном виртуальном сне, он увидел, как, подсвеченная золотом, изящная фигурка Дайаны, пританцовывая, сбежала с откоса, игнорируя лестницу, вспрыгнула на низкий парапет и, не раздумывая, бесстрашно шагнула на широкую лунную дорожку. Дорожка тут же гуттаперчево подпрыгнула и стала диагональной, протянувшись, казалось, до самой Луны.
 
- Стой, Дайана, стой! – закричал Марк, изо всех сил раздирая рот. – Стой, малышка! – И помчался следом. Споткнулся, упал, покатился к бортику, встал на колени, держась руками за столбик. – Куда ты? Вот чёрт!

Женщина с лунной дорожки обернулась через плечо, усмехнулась: - На Обратную Сторону, Марк. В свою Державу.

Блеснули зубы, фосфорически вспыхнули глаза. Она секунду покачивалась на серебряном покрывале, легко балансируя, потом отвернулась и зашагала вперёд. Всхлипывая и вздрагивая, Марк залез на бортик и в смятении остановился на краю холодной, пылающей, мятущейся бездны. Лунный свет немедленно соткал вокруг него бесчисленные, тончайшие паутинки из расплавленного серебра и стекла. Они кружились, сталкивались, плавно перетекали друг в друга, пересекались и сливались, образуя острые углы, грани и рёбра, будто заключая Марка в многогранник, окружая прозрачными стенками, не имеющими ни толщины, ни веса.
Марк, неловко балансируя на бортике, перебрался на причал и нерешительно тронул босой ступнёй холодную воду – она показалась ему не плотнее киселя. Отдёрнул ногу, снова вытянул, выругался. Тоска сдавила грудь: ему показалось, если она уйдёт – ему не жить без неё.

«Дайана!» - хотел крикнуть он вслед уходящей женщине, и вдруг понял, что на имя «Дайана» она не откликнется, ибо это уже не Дайана.

- Майенн! – голос его сорвался, многократно отразился от призрачных плоскостей. Марк зажмурился, попробовал шагнуть на сияющую дорожку – и увяз в этом многослойном лунном свете, в этом расплавленном стекле, будто муха внутри смоляного натёка.  Марк отчаянно закричал, пытаясь пробить тонкие перегородки, но тягучая субстанция, подобная резиновому клею, сковывала его всё больше и больше.

Майенн обернулась и вдруг оказалась вблизи, совсем рядом – но за гранью. Она погрозила пальцем, усмехнулась, её кошачьи зрачки сузились, а глаза сияли отражённым лунным светом, высветлившись до оттенка беломорита.

«Ещё не время», - услышал Марк шелестящий голос. – «Ты ещё не вполне поверил…»
И Марка накрыла тьма...

...А утром он со страхом всматривался в лицо безмятежно спящей Дайаны. Какие мысли бродят в этой прелестной головке, какие сны бороздят её, будто парусники – океан? Что происходит, какие неведомые, неизученные связи рождаются и обрываются, что за нервные импульсы заставляют её сознание раздваиваться, жить двойной жизнью всерьёз, напропалую, на износ?

Какое счастье, что это был всего лишь сон.

Через два дня наступал долгожданный отпуск. Последний день был укорочен и посвящался оформлению всевозможной документации – словом, бумажной волоките. Но внезапно заявился О'Брайен собственной персоной, он долго сокрушался, что старуха-невезуха преследует Марка, но ему придётся-таки уступить её гнусным домогательствам. Значило это то, что Марку придётся выйти на приём ещё раз, ибо доктор Фицрой ввиду болезни ребёнка вынужден на день задержаться в Корбетте. И Кромлину пришлось согласиться.
 
Марк так устал тревожиться, бояться слежки, бояться ляпнуть что-то лишнее на работе или дома, выдать себя. Он воображал, как позволит себе поддаться всем возможным грехам: расслабиться и выспаться, потрафить чревоугодию и зеленому змию. Как плюнет на всё и всех и напьётся, а потом они с Дайаной-Майенн устроят небольшую оргию. Только для двоих. Или – троих?..
 
Накануне он раз десять позвонил домой, Двосе, и убедился в том, что всё о'кей, и закончил приём ровно в пять и ни минутой позже – это стало входить у него в привычку, а у пациентов входило в привычку бесплодно роптать и сердиться. Марк мчался домой с подарками и гостинцами для себя и Дайаны. Ему хотелось петь. Не забыл он и  шампанское, хотя понятия не имел, можно ли употреблять его квартирантке.

…На подъездной аллее стоял великолепный вишнёвый «Феррари», Марку незнакомый. Сердце его оборвалось и скатилось далеко-далеко, в ледяной ад. Воображение тут же нарисовало Дайану, привязанную к стулу с кляпом во рту, разгром в доме, гориллоподобных людей фантастической Корпорации в спецкомбинезонах службы 911.

Марк ворвался в гостиную и обомлел. Звучала тихая, но разудалая музыка, Дайана стояла посреди комнаты, полуголая, закинув руки за голову и покачивая бёдрами в ритм. А спиной к Марку, в развёрнутом кресле, кто-то сидел, подобно зрителю. Увидев Марка и его ошеломлённое лицо, Дайана захихикала. Марк ожидал чего угодно, только не этого.

- Что здесь происходит? Дайана, что ты делаешь? – начал Марк, и осёкся. Человек в кресле поднялся, рывком отодвинул кресло в сторону, повернулся навстречу Марку, и тот с ужасом узнал жену, о существовании которой он почти забыл.

- Меня развлекают, Марк, - пояснила она. – Показывают стриптиз. Неплохо, хотя я видела и получше. А перед тем я пила чай и славно болтала… с твоей подружкой.

- О Боги, – обречённо выдохнул Марк. – Галатея. Ты вернулась!

- Как видишь. А ты не рад? Почему бы мне не возвращаться иногда к своему мужу? А ты не скучал в моё отсутствие, верно?

- Гала, ты первая предложила мне пожить врозь, не так ли?

- Но это не означает, что с этого момента можно начинать трахаться напропалую с кем угодно. Мы всего лишь хотели отдохнуть друг от друга.

- Гала, ты… превратно поняла ситуацию. Это… Дайана Аксель, моя пациентка. У тебя нет повода для ревности, - начал неловко оправдываться Марк.

Но Галатея перебила его: - Не ожидала, что у тебя в пациентах психи, и что ты берёшь работу на дом. Но ещё менее ожидала, что ты станешь мне так глупо и нагло врать в глаза.

Дайана захлопала в ладоши и расхохоталась.

- Один-один, - прокомментировала она голосом Майенн.

- Гала, ты недопустимо невежлива с моими гостями. Следи за своей речью. Ты всё испортишь! – вспылил Марк.

- Что испорчу? Воспитательный процесс? Твоей воспитаннице явно не хватает воспитания.

- Дайане нужен покой!

- Ах, скажите на милость. Кто из нас больше невежлив и кто заварил эту кашу?

- Галатея, это временное явление. Уверяю тебя. Но тебе лучше пока удалиться.

Марк торопливо пытался обернуть пледом хохочущую Майенн, или - Дайану, в чьём смехе уже явственно слышались истерические нотки.

- Почему я должна покинуть этот дом?

- Потому, что он принадлежит мне, и у меня был тяжёлый день, и предстоит – благодаря тебе – тяжёлый вечер.

Дайана захлебнулась смехом, согнулась пополам, выгнулась, у неё начались рвотные спазмы, и Марк нежно, но крепко обнял её, поглаживая по голове.

- Хорошая девочка. Хитрая девочка! – разгневанная Галатея чуть не затопала ногами. – Вот как он тебя оберегает. Тебе нужна помощь, а мне не нужна? Чем ты купила моего мужа, дрянь? Хорошо сыгранной беззащитностью? И вы оба хотите, чтобы я молчала? Оставила своего мужа наедине с этой опасной тварью?

- Галатея, помоги мне отвести её наверх, – скомандовал Марк, прерывая поток слов. Он овладел собой, превратившись во врача. Галатея испугалась.

- Прости, Марк, - шепнула она, помогая ему вести Дайану, которая в полузабытьи повисла на его руках. – Но не проще ли похлестать её по щекам, а? И я всё равно не понимаю, зачем тебе связываться с истеричкой. Кстати, почему нельзя было оставить её внизу, на диване?

- Там нельзя.

- Поверю на слово. Видишь, какая я добрая и покладистая.

Они подняли Дайану на второй этаж, в спальню Марка, уложили на кровать.

- Сейчас я сделаю ей укол. Потом – иголки. А ты пока сними с неё бельё и укрой, – распорядился Марк. – Я быстро.

Он сбежал вниз, в гостевую спальню, и замешкался у аптечки, раздумывая, что колоть и стоит ли колоть. Устало глянул в зеркало, покачал головой: ну и вид! Глаза ввалились, волосы всклокочены, щетина, на лбу – пот…

Галатея тихо возникла сзади и жарко обняла за плечи.

- Я на тебя не обиделась, хоть ты и пытался выгнать меня из дома. Марк, скажи, она и вправду – временное явление? Марк, я хочу быть с тобой, я соскучилась. Эта чёртова девица возбудила меня!

- Гала, где Дайана? – в ужасе подскочил Марк. – Ты оставила её одну?

- Где? Спит, конечно. Я не такая дура. Я просто уговорила её выпить снотворное, и спела колыбельную. Странно, она уснула мгновенно. Намаялась, дурочка!

Марк застонал, а Галатея уже сбрасывала одежду: – Марк, у нас теперь всё будет замечательно, я чувствую, да?

…По крайней мере, рядом с Галатеей его не мучили ночные кошмары.