Сказка о том, как шляпа стала солнцем

Ну, и странный это был город. Улицы, дома, деревья и даже люди всё серого, мышинного цвета. Но вот, насвистывая весёленький мотив, ЗАБРЁЛ В ЭТОТ ГОРОД СТРАНСТВУЮЩИЙ ХУДОЖНИК. На плече у него болтался этюдник, на шее рваный клетчатый шарф, а на голове была фетровая шляпа, из под которой в разные стороны торчали  густые рыжие волосы. В зубах его дымилась трубка , а в глазах прыгали весёлые зелёные чертенята.
   - Вот это да! Первый раз в жизни вижу такой город . Всё серое. Послушай, малышка, не скучно тебе?- обратился он к девочке, одиноко сидящей на лавочке.
  - А мне никогда не бывает весело,- тихо сказала девочка, прижимая к груди свою серую куколку.
  - Ну, ничего. Я тебя сейчас развеселю. Давай сюда свою дочку.
  Он снял с плеча этюдник. Достал из него кисти и краски. И, не выпуская трубки изо рта, начал её раскрашивать. Но странное дело. В какой бы цвет он ни красил куклу, она всё равно оставалась серой. Он вынул трубку изо рта и задумался. Брови его насупились, а чертики в глазах переставали прыгать.
  - Что за чертовщина? Куда же    девается цвет?
  Он сел на лавку, вытянул свои длинные ноги в стоптанных башмаках и глубоко затянулся дымом.
  Потом он поднял голову вверх, выпуская колечко за колечком. И вдруг громко захохотал:
  -Какой же я осёл! Как мне сразу это в голову не пришло?
Здесь же нет солнца! Ну, ничего. Сейчас я его нарисую.
  И он полез вверх по тучам. На самом верху тучи были очень холодные. Идо того плотные, что по ним можно было свободно ходить и даже бегать. Художник сел на край тучи. И прямо перед собой он увидел дырку. Он сунул в неё руку и убедился, что дыра была очень длинная. А кроме того из неё сильно дуло. Он заглянул внутрь и ужаснулся. Вселенная, не мигая, смотрела на него.
  - Ну, и жуть! Не мешало бы её заткнуть.
  Он расшнуровал ботинок и сунул его в дыру. Ботинок исчез. Тогда он снял другой ботинок. Но с ним произошло то же самое. Он снял шарф. Но ненасытная дыра проглотила и его. Тогда он снял шляпу.
  И шляпа так удачно закрыла дыру, прямо, как крышечка бидон.
  - Вот теперь другое дело! Сейчас распишем её и дело в шляпе.
  Он достал краплак, охру, сурик. Что-то подлил, что-то подмешал и начал писать. Иногда он вставал. И, пританцовывая босыми пятками, отходил на другой край тучи. Он прищуривал то один глаз, то другой. Наклонялся. И потирая озябшие руки, внимательно разглядывал шляпу.
  Так прошло несколько часов. И вдруг шляпа преобразилась. Теперь бы самый лучший шляпник мира не признал в ней шляпу. Она вся светилась и полыхала, как всамделишное солнце.
  Художник видел как внизу в городе взрослые и дети высыпали на улицу. Они плясали, пели и махали ему руками. Никогда ещё в этом городе не было так весело. Ещё бы! Ведь он стал таким красивым и красочным, как  и подобает быть всякому нормальному городу. А художник? Что стало с ним?
 Кто-то говорил, что он простудился и попал в больницу. Кто-то, что он уплыл вместе с тучей.
 А некоторые уверяли, что он просто растаял, как тает снег или сахар в стакане. А может быть, он улетел в другие города. Как знать? Только вот шляпа его до сих пор висит в небе. Правда, теперь её уже никто не считает шляпой. Встречаются ещё некоторые чудаки и уверяют, что всё это именно так и было. Кое-кто даже бьётся об заклад. Но вот охотников слазать да посмотреть что-то не находиться.