Доброволец Проект Z2-17 Глава 14

ГЛАВА 14

Екатеринбургский НИИ кибернетики. 25 мая. 13:40.

- Почему мы ничего не можем с этим поделать? – Пожилой лысоватый мужчина с протезом вместо левой руки быстро ходил из угла в угол. – Что это, вообще, за хрень?
- Я вижу подобное впервые и, могу вам с уверенностью сказать, что здесь не обошлось без пришельцев. Людям недоступны подобные механизмы. Это выше нашего понимания. Я, признаться, и подумать бы о подобном не смел, пока вы мне это не показали. Здесь всё совершенно не так, как мы привыкли осознавать. Эти системы полностью противоречат тому, что нам известно. Это, без сомнения, прорыв в данной области. Но об этом изобретении, я знаю не более вашего. А я, между прочим, кандидат наук! – Средних лет программист из Екатеринбургского НИИ кибернетики со взъерошенной причёской и лёгким душком по причине редкого посещения душевой растерянно развёл руками.
- Я не понимаю, в чём тут проблема?! – человек с протезом повысил голос. Он уже полтора часа потерял в попытке выяснить, что же за штуковина уничтожила вертолёт с беглецами в нескольких километрах отсюда. Долгие пути изысканий привели его к этому несговорчивому в белом халате человеку, который уже полчаса убеждал пришедших в своей чрезвычайной занятости, а когда ему предложили плату, принялся торговаться. В результате наглый зануда получил от лысоватого мужчины в глаз и сейчас возмущался, но уже по делу.
- Проблема в том, что подобные устройства в основе своей – это набор микросхем и датчиков. Плюс небольшой двигатель устройства управления полётом, будь то крылья или винты, блок питания или система навигации. То, что вы принесли мне просто груда хлама. Ко всему прочему, как я уже сказал, это неземные технологии. Даже при огромном желании я не смог бы выяснить, что это за штуковина. Но к вашему величайшему счастью у меня нет семьи, и я могу позволить себе тратить время на споры с вами. Ко всему прочему у этой штуки нет никаких систем, а внутреннее строение, если его таковым можно назвать, не похоже ни на что, когда-либо виденное мной. То, что это дрон, я узнал от вас, поскольку здесь нет ничего, хоть как-то на это указывающее. Устройство не имеет систем маневрирования да и, вообще, каких бы то ни было систем. Это всего лишь кусок искорёженного железа, залитый каким-то склизким веществом. А внутренняя начинка, вообще, загадка! – программист поднялся со стула, потрогал разбитый глаз и включил лампу-сканер. – Смотрите! – Он ткнул пальцем в самую сердцевину обломков. – Ничего не напоминает? – Лысоватый мужчина и плюгавый докторишка с гематомой и перебинтованной рукой наклонились к искорёженному куску металла.
- Это вроде как… – протянул задумчиво доктор.
- Верно! Это словно органы живого существа. Мышцы, вены, связки, нейронные пучки. А в центре… – программист ткнул пальцем в то место, откуда был извлечён модуль памяти, – это мозг.
И действительно, присмотревшись, мужчина и старик увидели некое подобие своего рода отростков. Бледные, местами белые они исходили из стенок небольшого контейнера , покорёженного при деформации.
- То есть...? – начал было лысоватый, но так и не смог грамотно сформулировать вопрос.
- Верно. Это нейронный гибрид искусственного мозга и машины. Почему искусственного? Да потому что даже у младенца мозг куда больше. А этот вовсе крохотный. Я могу поклясться своей мамой, которой у меня никогда и не было, что это технологии не из нашего мира. Я даже больше скажу, это даже не технологии «Жестоких». Я видел их бактерию, изучал останки «Дубликатов», работал с тем, что осталось от их приборов после уничтожения Мирного. Так вот, это нечто необычное. Подобного я в своей жизни ещё не встречал. Не знаю, где вы откопали, ребята, но на вашем месте, я бы это спрятал и забыл лет на триста-четыреста, потому что нам ещё расти и расти до подобных технологий.
Лысоватый мужчина с протезом и плюгавый докторишка с откровенным недоумением взирали на взъерошенного программиста.
- Вы сможете сказать хоть что-то конкретное по этой штуке? – едва сдерживая свою и без того рвущуюся наружу злобу, спросил лысоватый. Программист закатил глаза и, отмахнувшись от взбешённого старика, выскочил из кабинета с криком сумасшедшего, вырвавшегося на свободу после долгих лет заточения в одиночной камере.
- По всей видимости, не может, – глядя вслед удалившемуся программисту, протянул старикашка. Лысоватый ударил кулаком по столу.
В этот момент раздался звук вызова его коммуникатора.
- Да! – проорал лысоватый. – Кто это? – в маленьком динамике наушника прошелестел чей-то скрипучий голос. – Где это было в последний раз? – проорал человек с протезом куда-то в сторону. Плюгавый старикашка медленно опустился на маленький круглый стульчик. – Не спускать глаз с этого квадрата, я прибуду, как смогу. Обыскать там всё и будьте начеку, это вам не бойскауты-натуралисты! – голос в наушнике ещё что-то прошелестел и отключился.
- Есть новости? – поинтересовался у лысоватого плюгавый старикашка.
- Одна хорошая, одна плохая, – ответил тот. – С какой желаете начать?
- Люблю хорошие финалы, – улыбнулся старикашка. – Начинайте с плохой.
- Плохая новость в том, что вот эти штуки, – он ткнул пальцем в кучу металла, лежащую на столе мёртвым грузом, – нашли Бирюка и его отряд быстрее, чем наши многочисленные солдатики. Сейчас они контролируют место, где в последний раз появлялся отряд «Стальная кольчуга» и никого туда не подпускают. Эти штуки простреливают периметр удерживаемого ими квадрата и уже есть первые жертвы.
- У меня вопрос, – задумчиво произнёс плюгавый старикашка. – В чём тут шутка? Зачем контролировать место гибели?
- «Глаза неба» не видят там трупов. По докладу, переданному моим сотрудником, там нет тел. Там, вообще, ничего нет. Но основная проблема сейчас не в этом. Мне вдруг стало очень интересно узнать, чьи же это дроны?
- Вопрос на миллион. А откуда тогда хорошая новость? – удивился старикашка.
- Хорошая новость в том, что Бирюк жив и мы знаем, где его искать. – Лысоватый продемонстрировал собеседнику странный жутковатый оскал, от которой плюгавого докторишку передёрнуло.
- А что делать с этой штукой? – он ткнул пальцем в кусок искорёженного железа.
- Воспользуемся советом нашего неуравновешенного друга. – Он громко свистнул. В кабинет тут же вбежали четверо солдат в чёрной форме. – Отправьте это в хранилище, – приказал лысоватый человек. – Я думаю, у нас ещё будет время на то, чтобы выяснить, кому принадлежат подобные технологии. Если эти некто думают, что способны помешать моим планам, я задушу их самоуверенную наивность в зародыше. – Он бросил злобный взгляд на искорёженные обломки, которые упаковывали люди в чёрной форме и проскрежетал. – Раз у этой штуки есть мозг, значит, её можно убить.

Заброшенная шахта в 58 километрах к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 03:32.

- Когда Михаил наконец-таки покинул лабораторию профессора Паризина, был март 2049 года. Я помню тот день. Это была последняя нормальная весна на нашей планете. Более таких чудных капелей я уже нигде не видал.
После года исследований, процедур, допросов он был непохож на самого себя. Когда мы с ним встретились в моём кабинете на Знаменке, когда я был уже полковником, то поначалу я не сразу узнал его. Михаил изменился. Он похудел в лице, а на голове совсем не осталось волос. Из живого и полного сил молодого тела не уцелело практически ничего. Лишь осунувшееся и страшно усталое лицо совершенно не знакомого мне человека.
- Бог мой! Ты так изменился! – я был удивлён и встревожен.
- А ещё я ужасно хочу есть, – ответил Михаил вместо приветствия. – Вы даже себе представить не можете, насколько жутко выглядит этот чудный, с позволения сказать, процесс в моём случае. – Он грустно усмехнулся и, подойдя к огромному окну, стал рассматривать городские виды. – Я провёл «чудесный» год в обществе самых ужасных людей этой страны. Но, надеюсь, что смогу компенсировать эти ужасы долгожданным трёхмесячным отпуском, который мне обещали после всего пережитого. Я страшно соскучился по Юле и до дрожи в зубах хочу увидеть дочь.
- Как вы её назвали?
- Галина. В честь моей бабушки. – Михаил задумчиво усмехнулся. Я не видел её больше года. Это жутко, я знаю. Боюсь даже прикоснуться. Она ведь такая крохотная. А вдруг она меня испугается? Ведь для неё я всего лишь огромный, страшный монстр. Боюсь, что напугаю её и она не воспримет меня как человека. А что я ей скажу? Как мне начать с ней общаться? – В глазах Михаила мелькнули испуг и растерянность. – Мне так не хватало моей семьи. Но клянусь, я никогда не причиню им и капли боли. Поскольку они то немногое, что до сих пор поддерживает во мне человечность. Для всех остальных я лишь машина. – Он погрустнел. Таким печальным полковник Михаила ещё никогда не видел.
- Ты не должен отчаиваться. Я вот тоже до сих пор считаю тебя человеком. Никак не могу привыкнуть к этой жуткой цифре Z2-17. Нет. Для меня ты всё тот же парень, что спас мне жизнь там, на причале в Кронштадте. Ты для меня всё тот же Михаил Сомов.
Они некоторое время молчали, затем Михаил неожиданно сменил тему беседы.
- Быть может, это прозвучит глупо, а, быть может, даже пугающе, но мне сильно не хватает секса. – Его лицо налилось краской. – Вы не поверите, как сильно мне хочется вновь испытать это! – Михаил скривился в лице и опустил взгляд. – На его глазах навернулись крупные слёзы. – Мне не стыдно об этом говорить, поскольку мне это больше не светит. А я хочу! Я хочу ещё детей, обнять жену, заняться с ней любовью, ласкать её тело! – Он отошёл от окна и опустился на маленький столик в углу, где располагалась барная стойка. Бирюк сел рядом и достал из стола бутылку водки. Михаил взглянул на полковника и усмехнулся. – Вы не подумайте, что я озабочен или что-то там в подобном смысле! Я воистину осознал всю горечь своего жалкого, немощного положения. Будучи величайшей уникальностью планеты, я не могу даже элементарно справить нужду. В моей голове роятся миллиарды мыслей, и я не могу избавиться от них. Мои человеческие привычки порой бывают превыше всего. Вот, например, пару дней назад у меня жутко чесалась нога. Вы понимаете, нога чесалась! А она ведь из металла. Я это знаю, но чувствую, что чешется и ничего не могу с этим поделать. Вон даже царапины на ней остались. – Он показал генералу едва заметные борозды на своей кибернетической ноге. Внешняя краска и впрямь была повреждена. – А сны! Вы знаете, что мне снится? Вчера ночью я курил огромную сигару, у меня на коленях сидела Юля и мы шутили, смеялись, целовались. Я ощущал невероятное желание! Господи, прости меня! Я не могу так больше. Кажется, что я схожу с ума. О чём бы я ни думал, всё сводится к сексу, еде или другим элементарным житейским мелочам! Может быть, мне и мозги искусственными сделать, чтобы не думать об этих вещах.
Сергей Владимирович налил водки в два больших высоких стакана.
- Ну, выпить-то тебе можно? – с улыбкой спросил он у Михаила. Тот сморщился и поднялся на ноги. Сервоприводы его ходового скелета мягко вжикнули.
- Вы издеваетесь? У меня и желудка-то нет. А питаюсь я из специального аппарата с трубками.
- Мне стало так жалко его, – Бирюк внимательно наблюдал за действиями Ивана. Здоровяк устанавливал меж огромных валунов, преграждавших выход из шахты, самодельное взрывное устройство, собранное им из двух кусков тротила-345, заботливо припрятанных им на подобный случай. – Спустя неделю, я вытребовал у наших айтишников гражданскую модификацию «Мозгоправа». Это такой прибор, с помощью которого отдел дознаний может моделировать в сознании допрашиваемых людей те или иные жизненные ситуации. «Мозгоправ» может погрузить человека в такую историю, оказавшись в которой, тот выдаст любую интересующую их информацию. Работает эта система очень просто. На голову надевается специальный шлем, который внедряет в мозг визуальные образы, неотличимые от реальности. Человек словно продолжает жить своей жизнью, не подозревая, что всё это – внушаемая ему ложь. Все свои действия он осознаёт, как и в реальной жизни. А главное, человек всё ощущает. Именно это и нужно было Добровольцу Z2-17.
Прошло буквально два дня, и Михаил пришёл ко мне вновь. Он был в восторге и не переставал благодарить.
- Я сегодня впервые спал спокойно. Если так пойдёт и дальше, то моё эмоциональное состояние вскоре вернётся в норму и я смогу продолжить службу.
- Это пока проблема. Совет планетарной обороны опасается, что внедрение тебя как самостоятельной, активной боевой единицы может осложнить и без того находящуюся в кризисе мировую дипломатическую ситуацию. Мы уже давно занимаем первое место в мире по развитию и производству вооружений, и только по этой причине страны Запада и Северной Америки не стёрли нас с лица земли. Ты думаешь, раз у нас война с пришельцами, то мы все здесь друзья не разлей вода? Если так, то ты наивен, как мой кот, который сдох лет тридцать назад. Именно оттого, что был слишком наивен. Американцы долго копили силы. Даже разделённые Гражданской войной, они всё ещё та же страна, что грезит мировым господством. Разъединённые Штаты Америки – это не более чем ширма, надвинутая на глаза народа, рьяно верящего в завоёванную им свободу. Но не будь так наивен. Именно сейчас их бюрократы пытаются обвинить нас во всех бедах планеты. Это пахнет как минимум мировой войной. Но мы не можем рисковать. Совет планетарной обороны сейчас слишком уязвим. Любое давление извне лишает его сознания. Мы начали строить «Заслон», а это колоссальные затраты ресурсов как материальных, так и людских. В одиночку нам с этим не совладать. Здесь нужен мировой подход. – Было видно, что мои слова его разочаровали. – В ближайшие месяцы Совет объявит о твоём официальном отстранении. Но это лишь слова. Война не закончилась с уничтожением последнего «Жестокого» и перемещением «Слюды» в иной мир. Сейчас у нас другая проблема – «Дубликаты». Эти уроды здесь явно непросто так остались. У них есть цель и именно её ты должен будешь вычислить!
- Я согласен! В этом моё призвание! – тут же выпалил Михаил.
- Я знаю! – ответил полковник, останавливая напор Михаила жестом руки. – Именно по этой причине я и нянчусь с тобой все эти годы. Твоя воинская верность и мужество – вот истинный пример для подражания!
Через три месяца после того, как состоялся этот разговор, а отпуск Михаила закончился, мы впервые выехали на учебный полигон. В тот день решалась судьба моего подопечного. На удивление он был бодр и его лицо оздоровилось. Михаил много шутил и рассказывал мне о дочери. Он показал массу снимков и видеороликов, где они вместе играют и веселятся. В глазах парня я впервые за время его перерождения увидел искорки радости или, скорее, даже счастья.
За два дня перед выездом профессор Паризин лично оснащал Михаила. Новая броня Добровольца претерпела значительные изменения. Она была изготовлена из специального полимера, способного принимать те или иные физические свойства в зависимости от обстоятельств. Новая технология магнитного искривления предотвращала попадание в тело Михаила поражающих элементов любого количества, массы и скорости. Специальная система преобразовывала любой контакт в энергию, что позволяло значительно увеличивать защиту. Одним словом, в моего модернизированного подопечного можно было стрелять из оружия любого калибра, но убить стало в несколько раз сложнее.
Технология магнитного искривления была разработана специально для автоматического тела Михаила. Обладая невероятной способностью искривлять полярность любого физического тела, эта технология создавала заслон повышенной отрицательной полярности, что приводило к отторжению всего, приближающегося к Михаилу. Чем сильнее или быстрее к броне приближался объект, тем мощнее становилось поле отторжения. Так, при выстреле из пистолета угол отклонения мог составить 87-85 градусов в противоположную сторону от вертикально стоящего тела. А после выстрела из танкового орудия снаряд мог отклониться на 45-40 градусов.
Безусловно, у этой чудо-брони были и дефекты. Перегружать поле искривления более чем на семьдесят процентов было нельзя. Поскольку это приводило к потере контроля над переизбытком энергии, высвободить которую пока было попросту некуда.
Новое тело Михаила снабдили блоками питания с элементами термоядерного синтеза. В отличие от атомного деления, ядерный синтез не производит никаких смертельных ядерных отходов, так как он сливает атомы вместе, а не расщепляет их. Следовательно, отсутствует угроза неуправляемой реакции, способной привести к расплавлению активной области реактора. Профессору Паризину удалось уменьшить объёмы элементов настолько, что их масса и вес никаким образом не мешали маневрированию и жизнедеятельности Z2-17. Срок работоспособности элементов приравнивался к 95-120 годам в зависимости от интенсивности эксплуатации систем. Плюс ко всему, энергетический запас пополнялся за счёт перегрузки поля искривления.
- Полковник Бирюк! – Командующий Северо-Западного контингента планетарной обороны командарм Зверев Игорь Павлович протянул другу руку. – Вы понимаете, что сейчас мы решаем вашу судьбу? – За спиной командарма толпилась коллегия из командиров всевозможных родов войск. – Если этот, с позволения сказать, человек сумеет нас поразить, то поступит в ваше полное распоряжение. Я не рискну передать его в подчинение кому бы то ни было другому. – Бирюк стоял неподвижно, молча взирая на командарма. – Если сегодня он провалит испытание, я прикажу уничтожить его, а вы отправитесь под трибунал. Без обид, полковник, вы мне нравитесь. Мы знакомы уже много лет и моё уважение к вам будет жить в сердце вечно. Но ваши методы сравнимы с безрассудным риском и больше смахивают на авантюризм. А в сложившейся ныне тяжёлой ситуации, подобное – непозволительная роскошь.
Бирюк лишь отдал командарму воинское приветствие и, развернувшись, отошёл к Михаилу. Он передал ему слова командующего. Затем крепко пожал парню механическую руку и вернулся к смотровому бункеру, в котором уже расположились все высшие офицеры.
Михаил остался стоять в одиночестве. Он находился в ста метрах от наблюдателей. Голос электронного секретаря возвестил о правилах испытания.
- Испытуемый «Доброволец» проекта Z2-17 подвергается проверке на полигоне в условиях, максимально приближенных к боевым. Вы слышите мой голос? – Михаил поднял руку, подтверждая вопрос. – Начиная с момента отсчёта временного таймера, в вашем распоряжении будет десять минут для того, чтобы добраться до бункера командования и захватить командующего испытаниями. Обращаю ваше внимание на тот момент, что захват цели не должен сопровождаться её гибелью. Вы можете выбрать оружие из предложенного вам арсенала. – Справа от Михаила открылся вход в небольшой бронированный ангар. Там на стенах висели всевозможные оружейные системы, клинки, взрывные устройства. Михаил выбрал очень простое – модернизированный пулемёт системы Калашникова с трансформируемым затвором. Присоединив его к правой руке, он подключился к системе ведения автоматического огня и синхронизировал его со своим шлемом. Система наведения автоматически приняла оружие и провела калибровку прицела. К левой руке он присоединил клинок с раскаляемым лезвием. Благодаря температуре в пять тысяч градусов раскалённое добела лезвие могло рубить любой материал словно масло.
- Я готов! – выкрикнул Михаил, активируя систему магнитного искривления.
- Ваше испытание начинается, – ответил электронный голос.
Световой таймер включился и, из сокрытых в складках местности огневых точек полигона, появились автоматические системы скоростного огневого сдерживания (СОС). Их было не меньше десятка. Не успел Михаил опомниться, как эти штуки усыпали его градом свинца. Система магнитного искривления сработала моментально. Пули отскакивали, меняя угол при попадании в магнитное поле, не причиняя вреда бойцу. Но СОС, как оказалось, были далеко не главной проблемой. В воздухе появились вооружённые ракетами БПЛ. Михаил метнулся в сторону как раз в тот момент, когда три ракеты, прошивая воздух, вспороли землю полигона.
Перемещаясь с невероятной скоростью, на которую были способны сервоприводы нового тела, Михаил отстреливался от врагов, захватывая цели в систему наведения и в долю секунды рассчитывая точность выстрела. Первые три БПЛа рухнули, спустя тридцать секунд после начала атаки. Модернизированный ПК делал своё дело исправно. Встроенная в плечевой паз скорострельная эктоплазменная пушка расплавила шесть из десяти СОС, и Михаил рванул было вперёд, но тут столкнулся с новой проблемой.
Датчики сканирования его боевой системы засекли лазерные сетки-ограды и мины с направленной чувствительностью. Тридцать метров непроходимого отрезка, грозящего гибелью. Единственный способ преодолеть преграду, на максимальном ускорении перепрыгнуть её, используя возможности кибернетического тела.
Продолжая двигаться на максимальной скорости и используя самые изощрённые манёвры уклонения, Михаил предпринял отступление. БПЛ тут же устремились преследовать быстро удаляющуюся цель. А время, отведённое на выполнение задания, тем не менее таяло, неуклонно ускользая с каждой секундой.
Вернувшись к бронированному оружейному ангару, Михаил резко остановился. БПЛ среагировали с секундной задержкой, но именно на это и рассчитывал Z2-17. Он выпустил в дронов мощный электромагнитный импульс и рванул в сторону командной цели.
Когда беспилотники осознали потерю энергоёмкости, падая все разом на землю, Михаил был уже на полпути к границе черты минного поля. Набрав максимальное в этой ситуации ускорение, рассчитанное с погрешностью на мягкость почвы, силу ветра, взрывы, поражения от систем огневого сдерживания и атмосферное давление, Михаил перепрыгнул отрезок в сорок метров и, произведя тройной кувырок, вновь ринулся в бой. Не останавливаясь ни на долю секунды, он спалил остальные СОС, отсоединил ПК и перевёл свой Гром в режим парализатора. Искусно орудуя раскаляемым лезвием, он уничтожил роботов-охранников, которые были у каждого офицера высшего командного состава. Их ввели в обращение после того, как доверять людям стало невозможно. «Дубликаты» слишком часто уничтожали важных членов правительства и командование рисковать не хотело. Поэтому сразу после войны под руководством профессора Тимченко, одного из кибернетиков, работавших все эти годы с профессором Паризиным, была разработана и осуществлена программа «Страж». Роботы-телохранители функционировали на тех же системах, на которых был первоначально разработан проект «Доброволец». Машины получились очень шустрые и послушные. Их ПО было простым и требовало лишь контроля со стороны первичного пользователя, то есть того человека, которому робот непосредственно подчинялся. К личным паролям после деградации социальных сетей и их неспособности сохранить конфиденциальность своих пользователей люди стали относиться куда серьёзнее, а, чтобы наверняка исключить утечку информации «Стражей» снабдили встроенными сканерами, с помощью которых люди вычисляют «Дубликатов». Если «Дубликатам» удавалось каким-то образом подменить пользователя, «Страж» без раздумий уничтожал вражескую копию.
Роботы были серьёзным противником, но за три минуты Z2-17 сумел одолеть их небольшую армию. Когда он вломился в бункер, целеуказатель на его шлеме уверенно захватил целью командарма Зверева. Остальным пришлось подвинуться, даже несмотря на наличие личного оружия, поскольку на последнем уровне заряда комбинированного трансформатизатора мигала надпись «Самоликвидация».
- Захват осуществлён, задача выполнена. Отмена протоколов проверки, – раздался электронный голос секретаря.
Оружие Михаила деактивировалось, целеуказатель исчез, мерцающая надпись заряда погасла. Доброволец направил переполненный энергетический поток в специальные блоки-накопители, расположенные в изолированных защитных нишах.
- Хорошая работа, солдат! – похвалил Михаила командарм Зверев. – Полковник Бирюк не зря так вас нахваливал. – Командарм с уважением взглянул на Бирюка. – С завтрашнего дня приступаете к несению службы. Передайте профессору Паризину от меня низкий поклон и искреннюю благодарность. – Он несколько секунд пристально с прищуром смотрел в глаза Сергея Владимировича, сжимая его крепкую руку. – Передайте в отдел снабжения, пускай закажут нам новых «Стражей».
«Косолапый» наконец-таки закончил установку взрывного заряда и попросил отряд укрыться в недрах подземного прохода.
- Он был больше, чем хорошим солдатом. Мне искренне жаль, что пришлось поступить с ним подобным образом. – Поднимаясь с камня, на котором сидел и направляясь вглубь шахты, с грустью произнёс генерал Бирюк.
- Я знаю, он убил свою семью, – тихо сказал Тимофей. – Эту историю знают все в отряде.
- Да, убил, – тяжело выдохнул генерал. – Вот только правда ли это?
- Почему же неправда? – удивлённо переспросил «Дарт». – Я лично видел запись, приложенную к уголовному делу. Это неоспоримое доказательство!
- Безусловно! – согласился Бирюк. – Только я не об этом твержу. Задумайся лишь на миг. Мог ли один из лучших солдат современности убить столь дорогих ему людей? Женщину, которую любил всю жизнь и такую долгожданную дочь? – Разведчик подозрительно взглянул на командира.
- Но ведь запись…
- Запись, это не более чем набор быстро движущихся картинок на цифровом носителе. Я к другому веду. – Бирюк был до отвращения строг. – Задайся вопросом, сумел бы ты совершить подобное с любимыми людьми? – «Дарт» ничего не ответил, лишь прищурил глаза и стал усердно рассматривать темноту шахты.
- Вы считаете, что эта запись подделка? – первым выразил своё удивление Тимофей.
- Твоя мысль близка к истине, племянник, но недостаточно. Я считаю, что здесь всё гораздо сложнее. До настоящего момента я почему-то не задумывался над этим вопросом и так же, как и вы все, был уверен в том, что видел. Но вот сейчас что-то засомневался.
- Чего это вдруг? – удивился словам дяди Тимофей. – Не верите уже в его вину? Это называется внушаемая правда. Под тяжестью вины или страхом приближающегося конца люди склонны придумывать оправдание своим грехам. Быть может, невиновность Михаила – это именно тот самый грех, который вы пытаетесь оправдать? Только вот оправдывать чужие грехи дело весьма неблагодарное. Как бы боком не вышло?
- Ты очень быстро поумнел, я гляжу? – съязвил Бирюк. – Мозги не жмут? Могу помочь! – Он показал племяннику кулак.
Тимофей не стал продолжать и переключил внимание на разведчика.
Они отошли на безопасные сто метров и укрылись за большим валуном.
- Сработает? – поинтересовался у «Дарта» Тимофей.
- Обижаете, командир! – откликнулся тот, сбрасывая с лица задумчивость. – Давай «Косолапый», взрывай!
Громила нажал на своём портативном планшете маленький сенсор и в тот же миг жуткий грохот разорвал воздух пространства заброшенной шахты.
Прошло около пяти минут, пока Тимофей сумел расслышать хоть что-то из окружающих звуков. Как ни странно, но это был отборный мат генерала Бирюка.
Выслушав долгую и весьма нелицеприятную тираду, направленную в сторону «Дарта» и «Косолапого», Тимофей медленно двинулся в сторону места взрыва, пробираясь сквозь клубы пыльного дыма. Он шёл практически на ощупь, лишь свет фонарей его костюма вырывал из темноты мрачные стены старой шахты. Под ногами валялись груды камней, о которые он постоянно спотыкался и даже несколько раз чуть не упал.
Неожиданно для самого себя Тимофей вышел на свежий воздух, оказавшись на открытом пространстве ночного горного пейзажа, освещённого лишь звёздами да маленьким серпом засыпающего месяца. А вдалеке на востоке медленно зарождалась заря, мерцая по линии горизонта тонкой полоской приближающегося утра.
- Ну вот и выбрались, – вздохнул рядом генерал Бирюк.
- Боже, спасибо тебе! – Василиса глубоко вдыхала носом чистый горный воздух. – Я уж думала, так и помру в мрачном туннеле с кучей потных, грязных солдафонов!
- Между прочим, красавица, эти самые солдафоны тебе жизнь спасли, – осадил её обиженным голосом «Француз».
- Да ладно вам, дяденька! Я же не со зла! – улыбнулась в ответ девушка.
- Утра дожидаться не станем. Уходить нужно сейчас. Взрыв точно слышали и скоро тут будет вся королевская конница и вся королевская рать, – пробормотал Бирюк.
- Он прав! – поддержал дядю Тимофей. – Нужно валить.
Парень забросил на плечи полупустой рюкзак и уже собрался идти, как вдруг прямо перед ним словно из ниоткуда появился тот самый дрон-охотник модуль памяти которого, расплавившись, проделал дыру в их вертолёте.
- Ух ты! – только и успел произнести Тимофей. Доставать оружие было уже поздно и бессмысленно. Пулемёты дрона смотрели на парня чёрными глазками стволов.
- Вот теперь точно, попали! – протянул едва слышно «Дарт».
Дрон уставил на беглецов все свои камеры и бесшумно моргнул бортовыми огнями.