Встреча 10 с художником Павлом Михайловым

Президент  Императорской академии художеств Оленин Алексей Николаевич (1763 – 1843) сменил находящегося на этом посту графа А.С. Строганова вскоре после его смерти осенью 1811 года. Являясь ученым и видным деятелем эпох Александра I и Николая I, он на посту президента находился намного дольше всех предыдущих и последующих президентов Академии художеств, а точнее, 32 года. И он много чего сделал хорошего для Академии за эти годы, хотя нельзя утверждать, что все его дела и начинания были только хорошими.

С биографией Оленина я стал знакомиться с тех пор, как стал интересоваться в начале  2000-х гг. родословной нашего семейства и творчеством нашего с братом Александра  пра-пра-пра-деда,  художника  и педагога  ИАХ, Александра Григорьевича Григорьевича Варнека (1782 – 1843), проработавшего в Академии под началом Оленина все годы его президентства, т.е. 32 года. 

Поэтому не вызывает сомнений, что Оленин в отношении к Варнеку был спутником жизни нашего предка, согласно терминологии писателя  Вересаеева (см. предыдущие миниатюры).  Считаю, что Алексея Николаевича  можно назвать спутником жизни также и художника Павла Михайлова (и даже в большей степени, чем был для него президент А.С. Строганов). Правда контактировать они стали в основном  уже после того, как Михайлов завершил успешно учебу в Академии и получил в 1815 году звание академика.

Хотелось бы для ясности заметить здесь, что академиками в области живописи становились в те годы не те художники, которые  имели семь пядей во лбу, как это требуется нынешним академикам в области науки. Нужен был лишь талант, чтобы выполнить согласно определенным требованиям  портрет знаменитого лица типа графа И.О.(Яна)Потоцкого  у Варнека или  графа Ф.П. Толстого у Михайлова.

Что касается контактов (бесед) между президентом Олениным и академиком Михайловым, то они возникли в то время, когда для планируемого кругосветного путешествия в сторону южного полюса команде, возглавляемой  лейтенантом Беллинсгаузеном  потребовался художник. И не просто портретист или пейзажист, а специально обученный, готовый как фотограф в нынешнее время делать графические и акварельные зарисовки мест плавания.   

С этой целью морской министр обратился к президенту ИАХ   А.Н. Оленину  с соответствующим запросом подготовить такого художника, а также и инструкцию для него.  О том, как отреагировал на этот запрос президент Академии художеств, прекрасно рассказала сотрудник ГРМ, искусствовед Наталия Соломатина в статье, приложенной к альбому «Павел Михайлов. Путешествия к Южному полюсу, изданному Русским музеем в 2012 году [1].

Процитирую некоторые фрагменты из этой статьи: «В начале XIX века, как и прежде, в состав научных экспедиций непременно включали художников, чьей главной обязанностью было зафиксировать все увиденное <--->. Художником экспедиции Беллинсгаузена стал выпускник Академии художеств Павел Николаевич Михайлов.

Что именно побудило его отправиться в такое длительное и опасное путешествие, неизвестно, но можно с достаточной уверенностью предположить, что это были причины самые обыденные. Как миниатюрист Михайлов был не востребован в достаточной мере и нуждался в средствах. Поэтому Михайлов-портретист с готовностью взялся за освоение новых, иных изобразительных задач – документальной зарисовки самого разного рода, т.к. экспедиции нужен был акварелист и рисовальщик, а не живописец.

На этот счет Академия художеств снабдила его подробной инструкцией, согласно которой рекомендовалось, «чтобы все представляемое  <---> было самым верным изображением видимого Вами. По сей причине Вы, отнюдь не должны ничего рисовать по одной памяти».

Эта установка настолько противоречила академическим принципам, что составитель инструкции президент Академии А.Н. Оленин, наставляя художника, стремился раскрыть ее максимально подробно. «Надобно сколько возможно избегать того, писал он, – чтоб виденное дополнять или украшать воображением. Несоблюдение сего важного правила делает совершенно бесполезными рисунки к разным путешествиям. Для Вас это было бы непростительно».

Михайлов, разумеется, не опирался исключительно на  письменные указания. За время экспедиции, фиксируя «все заслуживающие любопытства предметы, он создал сотни рисунков и акварелей.  Почти все они, заботливо собранные самим художником хранятся сейчас в собрании Русского музея».

С одной стороны, настоящую миниатюру на этом можно было бы и завершить, но мне захотелось приложить к ней  для желающих  рукопись своей же статьи о президенте ИАХ Оленине, опубликованной в 2013 году в газете «Наука в Сибири» в связи с 250-летием его дня рождения.

В ней я вступил в полемику с одним уважаемым мною автором, опубликовавшим перед этим свою статью, в которой была высказана точка зрения, что «деяния» Оленина не были  оценены должным образом современниками; остались недооценёнными они и последующими поколениями  (см. ниже). Название данной статьи: «Александр I называл его тысячеискусником».

ПРИМЕЧАНИЕ

1.  Русский музей представляет: Павел Михайлов / Альманах. Вып. 352. СПб. Palace Editions, 2012. Тираж 2000 экз.  Научный руководитель Евгения Петрова.  Директор Русского музея Владимир Гусев

АЛЕКСАНДР I  НАЗЫВАЛ  ЕГО  ТЫСЯЧЕИСКУСНИКОМ

В числе направлений его деятельности в многочисленных биографических заметках указываются обычно в разных сочетаниях такие как история, археология, литература, палеография, лексикография, живопись и графика. А. Н. Оленин за годы своей жизни имел также множество разных должностей и титулов, являлся членом трёх академий и Государственного совета, дослужился до чина действительного тайного советника.      

Родился он в старинной дворянской семье в Москве и приходился дальним родственником княгине Е. Р. Дашковой, которая была с 1783 по 1796 гг. директором Петербургской академии наук и проявила участие в судьбе молодого человека. Пройдя курс обучения в Дрезденской артиллерийской школе и окончивший своё образование в Страсбургском университете, Оленин в течение десяти лет находился на военной службе, завершив её в 1795 году в чине полковника.

В последующие годы он служил в банке, был управляющим Монетного двора и обер-прокурором Правительствующего сената, служил в Министерстве внутренних дел и Департаменте уделов (1801–1809 гг.). С 1810 по 1827 гг. он служил в Государственной канцелярии, исполняя должность государственного секретаря, а с 1828 по 1841 гг. был членом Государственного совета. В 1811 году Оленина назначили директором Императорской публичной библиотеки, а в 1817 – дополнительно к этому и президентом Императорской академии художеств.

Эти две должности сблизили Оленина с литературной и художественной сферами Петербурга. В значительной степени такому сближению способствовало создание им и его супругой Елизаветой Марковной Олениной (1780–1836 гг.) литературно-художественного салона, который регулярно посещали многочисленные представители культуры и искусства того времени.

Среди них были Державин, Карамзин, Крылов, Жуковский, Батюшков, Пушкин, М. Глинка, К. П. и А. П. Брюлловы, Кипренский, Венецианов и др. О числе посетителей этого салона в летний период времени в имении «Приютино» можно судить по числу коров во владениях Олениных. Как писал Вересаев, держалось 17 коров, при этом сливок для чая временами на всех не хватало.

Ещё во времена обучения в Германии Оленин стал заниматься научными изысканиями в области старинного русского языка и словесности, а в дальнейшем, находясь на государственных должностях, стал специализироваться в истории, археологии и других науках. При этом археологией он занимался, не проводя раскопок, как это делают обычно современные археологи, а в тиши кабинетов, изучая и описывая разнообразные предметы старины, поступившие в Эрмитаж из различных российских городов.

Что же побудило меня написать эту статью, приуроченную к 250-летию «тысячеискусника», как называл Оленина Александр I. Одна из причин заключается в том, что мой пра-пра-прадед, художник-портретист А. Г. Варнек в период с 1817 по 1843 гг. работал преподавателем живописи в Академии художеств под началом А.Н. Оленина.

Он написал известные портреты Алексея Николаевича и его супруги Елизаветы Марковны, первый из которых находится в Научно-исследовательском музее Российской академии художеств, а второй — в музее-усадьбе «Приютино». Поэтому биографии их как портретируемых А. Г. Варнека мне хорошо известны, причём некоторые элементы биографий супругов я уже приводил в своих предыдущих публикациях в «НВС» (2011, № 42; 2012, № 10).

Вторая и основная причина написания настоящей статьи связана с публикацией известного историка-искусствоведа В. М. Файбисовича «Ясная польза Отечеству, увы, недооценённая современниками и потомками, отличала деяния Алексея Николаевича Оленина» (журнал «Покровитель искусств и наук меценат», 2006, № 4, с. 36). Из длинного названия статьи следует, что деяния А. Н. Оленина, по мнению автора статьи, не были оценены должным образом современниками; остались недооценёнными они и последующими поколениями.

Думаю, что подобное суждение является плодом многолетних размышлений автора не только цитируемой статьи, но и целого ряда других публикаций об А. Н. Оленине, в том числе монографии и кандидатской диссертации. Поделиться ими в небольшой статье автор её, конечно же, не мог, но два первоисточника, которые можно рассматривать в качестве свидетельств недооценки Оленина, он цитирует.

Один из них — неопубликованные мемуары А. М. Попова, верного сотрудника А. Н. Оленина по Публичной библиотеке и Академии художеств, который в начале 1870-х, на склоне своих лет, писал: «Удивительна иногда бывает судьба людей достойных; живут они, действуют, приносят своими деяниями ясную пользу человечеству, родине, семье, всем окружающим их, а это никем не осознаётся!

Таким деятелем был покойный Алексей Николаевич Оленин. А оценена ли его деятельность? Написана ли посмертная его биография? Оказывается — нет! Правда, кое-какие очерки его прекрасного сердца, ума, службы государству — были, но они так легки, так неясно говорят о достойнейшем Алексее Николаевиче, так кратки и не симпатичны ему, что думается, не о нём, а о своей личности говорит пишущий». Из этой цитаты видно, прежде всего, что слова «деяния» и «деятельность» понимаются автором мемуаров как синонимы. Можно отметить также, что согласно мнению Попова, недооценили его начальника современники, но сам-то он дает ему блестящую оценку!

Откликаясь на цитируемые мемуары, Виктор Файбисович пишет: «За протекшее время об А. Н. Оленине было написано немало, но горькие слова А. М. Попова актуальны и сегодня». С целью аргументации того, что так думает не только он, но и другие люди, автор статьи цитирует слова, приведенные в канун 239-летия Оленина в календаре демократической партии «Яблоко»: «Он был государственным деятелем, много сделавшим для русской культуры, но вспоминают его чаще из-за знаменитой красавицы дочери, на которой чуть было не женился Пушкин».

Замечу, что себя лично В. Файбисович не причисляет, конечно же, к потомкам, не оценившим Оленина, и его цитируемая статья, интересно написанная, подтверждает это. Речь в ней идёт о меценатской деятельности Оленина, из-за которой он, будучи владельцем 16 поместий с общим населением почти в две с половиной тысячи душ и «заработком» более 100 тысяч рублей в год, не раз оказывался на грани разорения. В статье рассказывается удивительная история о том, как однажды почти незнакомый Оленину купец-старообрядец Федул Громов, знавший о честности и благородстве мецената, спас его от разорения.

Сверяя свои представления об А. Н. Оленине с мнением В. Файбисовича, хотел бы внести ясность в вопрос оценки деятельности учёного и государственного деятеля его современниками и потомками. Соглашусь с тем, что в начале 1870-х, когда А. М. Попов писал свои мемуары, объективная оценка деятельности Оленина ещё не была сделана. Однако прошло ещё 30 лет, и один из «потомков», известный литературовед Иван Андреевич Кубасов (1875–1937 гг.), написал в 1904 году обстоятельную аналитическую статью об Оленине, в которой такая оценка, на мой взгляд, была дана.

Автор этой статьи, находящейся в Русском биографическом 25-томном словаре А. А. Половцова, при оценке деятельности Оленина учитывает, что в среде творческой интеллигенции того времени существовало два враждовавших между собой лагеря, в которые входили, в основном, представители нашей литературы. При этом направление взглядов кружка Оленина и его самого часто вызывало критику и осуждение оппонентов. Пищу нареканиям давало при этом стремление Оленина окружать себя лицами своего «салона».

В петербургском обществе существовали разноречивые суждения о нём как о человеке. При этом многие современники, свидетельствуя о широком образовании Оленина, его глубоких познаниях и трудолюбии, не умалчивали и о ряде его отрицательных черт в сфере общественно-политической (более подробно см. цитируемую статью). Но даже язвительный Вигель считал, что в своем чрезвычайно быстром продвижении на служебном поприще Оленин никогда не изменял чести.

Приводя оценки Оленина его современниками, Кубасов цитирует далее русского историка и журналиста Михаила Ивановича Семевского (1837–1892 гг.), который через 30 лет после смерти Оленина писал: «Разноречивые толки о его личности составляют камень преткновения для будущего биографа, т.к. трудно выбрать верную характеристику этого государственного деятеля».

Всё это объясняет, почему в те годы, когда писал свои мемуары Попов, ещё не была объективно оценена деятельность Оленина и не была написана его посмертная биография. И лишь ещё через 30 лет после того, как писал свои мемуары А. М. Попов, и через 60 лет после смерти Оленина, Кубасов приступил к написанию такой биографии. Вот что он пишет в своей статье с позиций прошедших лет:

«Бумаги Оленина, лишь в последнее время дождавшиеся обнародования, а также и материалы, опубликованные за последние годы, дают возможность вернее оценить эту выдающуюся личность. ...Оленин быстро возвысился не только благодаря связям и уменью пользоваться расположением высоких особ, но и благодаря своему выдающемуся по тому времени европейскому образованию, рано сложившемуся уравновешенному характеру и многим редким качествам души и ума...». Далее в своей статье Кубасов очень подробно информирует читателя о деятельности Оленина во всех тех направлениях, в которые он внес значимый вклад.

В научных работах Оленина преобладают темы отечественной истории и археологии, но встречается и античная тематика. Главные результаты и выводы опубликованных им работ построены в основном на эпиграфическом материале и анализе летописных текстов. Он принимал участие в составлении славяно-русского словаря, выполнил анализ древнейшей русской надписи на камне, найденном на месте древней Тмутаракани, изучал одежду, оружие, нравы и обычаи, а также степень просвещения славян. Находясь на посту директора Публичной библиотеки, Оленин разработал оригинальную библиотечно-библиографическую классификацию книг.

Важным своеобразием деятельности Оленина является то, что он умел находить молодые таланты и помогал им самостоятельно двигаться вперёд. В итоге появилась целая плеяда его последователей, каждый из которых достиг выдающихся результатов в своей области. Особенно внимательно относился Оленин к археологам и поощрял молодых учёных к археологическим изысканиям.
Так, ещё в 1809 году по его настоянию под начальством археолога П. С. Валуева (1743–1814 гг.) в путешествие по России для открытия и описания древних достопримечательностей были отправлены археолог и историк К. М. Бороздин (1781–1848 гг.) и художник-археолог А. И. Ермолаев (1780–1828 гг.). В дальнейшем, продолжая самостоятельно работать в этой области, они стали известными российскими учёными, оставившими свой след в истории.

Позднее под руководством и постоянным наблюдением Оленина стал проводить свои археологические экскурсии Ф. Г. Солнцев (1801–1892), один из учеников А. Г. Варнека в Академии художеств, получивший впоследствии звание академика. Молодой художник стал археологом-рисовальщиком и всю свою жизнь ездил по России, занимаясь исследованиями и делая изображения памятников старины. Так, в 1830 году по высочайшему повелению он был отправлен в Москву для срисовывания старинных одеяний, оружия, церковной и царской утвари, скарба, конской сбруи и других предметов.

В последующие годы состоялись поездки в Новгород, Рязань, Торжок, Смоленск, Юрьев-Подольский и другие российские города. Всего из этих поездок Солнцев привез более 3000 рисунков, изображающих памятники старины. На этой основе с 1846 по 1853 г. было издано шесть богато иллюстрированных громадных томов «Древности Российского Государства».

Приведу в заключение несколько примеров, свидетельствующих о том, что известен Оленин в настоящее время не только как отец Анны Олениной. Так, имя Оленина фигурирует на сайтах «Великие люди России» и «Почётные члены Российской академии наук», а сам он включён в число знаменитых людей Санкт-Петербурга. Содержательная биографическая заметка об А. Н. Оленине как об учёном и государственном деятеле имеется в Большой Советской энциклопедии, а прекрасная заметка о нём как о человеке и меценате, много сделавшем для Академии художеств, была опубликована в 2002 году в каталоге Научно-исследовательского музея РАХ.

Следует упомянуть также, что могила видного деятеля XIX века находится в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры вместе с могилой его супруги, и это тоже можно рассматривать в качестве оценки культурной деятельности супружеской пары, создавшей в городе на Неве свой известный литературно-художественный салон. К этому добавлю, что сравнительно недавно в Санкт-Петербурге к 200-летию Отечественной войны 1812 года выпущены памятные медали по проекту Алексея Николаевича Оленина. Проект осуществлен при поддержке Государственного архива Российской Федерации и Государственного Эрмитажа.

Вернусь к портретам А. Н. Оленина и Е. М. Олениной работы А. Г. Варнека. Искусствовед В. С. Турчин считает их парными, и они, строго говоря, должны находиться рядом. Но это правило в музеях соблюдается очень редко. И мне в связи с юбилейной датой А. Н. Оленина захотелось поместить в этой статье рядом, по крайней мере, репродукции данных портретов. Замечу, что оцифрованное изображение портрета Елизаветы Марковны, утерянного после 1917 года и найденного сравнительно недавно, было любезно предоставлено мне музеем «Приютино», за что выражаю руководству музея свою искреннюю благодарность.

                30.01.2021