Глава третья. Последний свет

На поиски Эликвира у Ахромома ушло довольно много времени. За это время он успел отравить жизни многим людям, ещё большему числу представителей земной флоры и фауны. Везде, где он побывал отныне царило запустение. Целая города вымирали, само собой действовал Ахромом в духе современного мира. Крупные города, известные как ведущие промышленные центры отмирали из-за банкротства. Более мелкие города увядали в преступности. Резкий скачок уровня преступности наблюдался повсеместно во всём мире. Все чаще обрушивались стихийные бедствия.

Эликвир знал о том, что Ахромом идёт за ним, к сожалению, в последние столетия он крайне сильно ослаб. Потому он понимал, что бежать ему нет смысла, Ахромом в любом случае его отыщет. Его задачей было отослать искомый им предмет туда, где он не сможет его достать. Но такого места на Земле не было, да, Альмонд, но он был сокрыт от всех существ, Эликвир знал об этом городке, но не мог найти его. Когда-то Эликвир был могущественным и безмерно сильным. Он был довольно разительного роста, около пяти метров. Длинные белые локоны, которые достигали его пояса аккуратно лежали вдоль его одеяния. Волевые черты лица, но самая главная особенность — это черные как ночь крылья. Большие, мощные развивающиеся в потоках воздуха. Сила крыльев была невероятной и позволяла путешествовать между мирами. А когда на те, попадали лучи солнца они словно бы сияли. Его земное обличие было подстать всем канонам о древних волшебниках из сказок. Длинная в пол ряса, белоснежного цвета. Величественные белые локоны волнами, спускающиеся по его рясе. Высокие лоб, глаза цвета ночи, в которых иной раз можно было увидеть блеск звёзд. Капюшон, который скрывал его лицо и конечно же боевой посох. Длинная палка, оплетённая чем-то крайне прочным, но при этом имеющим лёгкий блеск. Рунические надписи по всей его длине, странные крючковатые символы. А на конце тонко выточенный белый кристалл, который освещал ему путь тёмными и беспросветными ночами, а после помогал указать людям истинный путь и отогнать от них тьму. Но он был слаб, всю свою силу и мощь он отдал людям и теперь покорно доживал остатки своих дней. Тот кристалл, что был на его посохе мог запросто послужить на пользу злу, поскольку являлся отличным проводником энергии. При взаимодействии с эслуном он посеет в людях озлобленность и обезличит их, отняв самое ценное.

На поиски действительно ушло много времени. Фаррелу как раз на днях исполнится шестнадцать лет. Лихое празднество решили устроить его родители и все родственники. Отметить день рождения было решено под тем самым древом, рядом с озером.

Наступил тот самый день двадцатое июля. Да, дело в том, что земное время идёт несколько иначе, а потому днём смены тысячелетий был прекрасный июльский день. Стоит заметить, что день смены тысячелетий в Иркадии. На Земле этот день наступил лишь через полгода.
 
Эдна, как всегда, бегала по поляне наводя излишнюю суету и вновь и вновь разбивая очередную посудинку. Артур выругивался на всех богов, которых только можно, поскольку было забыто как всегда самое главное – еда. Абсурдно, но это так, зато взяли корзинку с мусором. Поэтому Фаррела отправили домой за корзинкой с едой. Ну а ему что, оставалось покорно согласиться, ведь крайне грустно будет просто сидеть и любоваться природой, при этом ничем не закусывая и празднуя свой день применяя изнурительную диету монахов.

Взяв с собой своего лучшего друга, который ну никак не мог пропустить столько еды мимо своего желудка. К слову, звали его Рикки. Они пошли домой. Иркад уже скрылся из виду, и они приближались к дому Фаррела.

- Знаешь, а я до сих пор не могу поверить, что время пролетело так быстро, ещё вчера мы лихо играли в догони меня комок. Строили шалаши в Иркаде. Убегали от страшных монстров и от нашего старого, но очень ворчливого соседа. А теперь я праздную уже шестнадцатый день рождения.

- Ох и не говори, я за сегодня съел только две тарелки супа и пять куриных крыльев, а ещё ведёрко мороженного и два круассана, есть хочу так, что скоро впаду в пищевую кому – в конце Рикки тяжело вздохнул и пнул камень, что был под его ногой. Правда не очень удачно и теперь его мизинчик проклинал его.

- Я тут о жизни, о высоком, а тебе лишь бы брюхо набить, я вообще не понимаю куда в тебя столько лезет. На месте твоей матери, я бы сдал тебя на опыты. Потому что мне кажется, что у тебя не желудок, а черная дыра внутри - сказал с нотками тонкого подкола Фаррел.

- Ничего ты не понимаешь, я растущий организм, а ты иди-ка лесом со своим высоким, потому что тебе, казалось бы, только шестнадцать, а рассуждаешь так будто тебе исполняется пятьдесят лет. Снова тяжёлый вздох, складывалось действительно такое впечатление, что Рикки вот-вот потеряет сознание.

- Ой всё, хватит, мы уже пришли, сейчас чего-нибудь закусишь, может быть…
С этими словами они зашли в дом. Корзинка стояла прямо посреди коридора, приятные носу запахи донеслись до носа Рикки и тот уже было потянулся за торчащей из корзинки булочкой. За что в ту же секунду получил по рукам от Фаррела. Шлепок был довольно звучным и резво раскатился по всем комнатам дома.

- Ай, за что? Сам сказал чего-нибудь перехватишь, вот попроси меня о чем-нибудь – обиженно заявил Рикки.

- Чего-нибудь не из корзинки, шагай на кухню, пожиратель всего сущего.
Кухня, пожалуй, самое главное место в любом доме, ничто не поднимет настроение лучше, чем какая-нибудь вкусность.

Кухня в доме Альруинов была довольно большой. Красивый гарнитур в светло-зелёных тонах. Стеновая панель была словно не куском картона с картинкой, а живой поляной, на которой росли самые разнообразные цветы. Аккуратно составленные баночки со специями, при приближении к которым можно было ощутить и аромат прованских трав, и лёгкие нотки базилика, мака и других самых разных специй. А на плите стояла небольшая кастрюля, с очень вкусным томатным супом по-Альруински, его особенностью был необычный полевой цветок, который придавал супу нотки мясного навара и делал его цвет насыщенно-бордовым. Фаррел аккуратно открыл один из навесных ящиков, в котором строго по размеру и глубине располагались тарелки, а над ними, также по глубине, были расставлены чашки. Зная аппетиты Рикки, Фаррел достал самую глубокую тарелку, как правило, в неё на праздники накладывали оливье для гостей, число которых начиналось от десяти. Налив ему тарелку томатного супа и отдав её ему на съедение, Фаррел решил сходить на верх, чтобы взять свой альбом и карандаши.

В последние годы он очень увлёкся рисованием и стоит сказать, что получалось у него очень хорошо. В основном он зарисовывал необычных животных или какие-то диковинные растения. Рисовал он все обычным, купленным за пять рублей в местном киоске карандашом. Однако его альбом был специальным для художников, очень дорогая вещь. Ему его подарила мама, которая первой прознала об его увлечении. На его обложке, в нижнем правом углу было подписано – «С любовью от мамы, моему юному Пикассо». Сам альбом был выполнен в стиле ретро, его листы были словно сделаны из листов, которые полежали в глубине библиотеки не один десяток лет. Сама обложка была выполнена из кожи, потому надпись была сделана на заказ.
Засунув альбом и несколько карандашей в сумку, он хотел было спустится вниз, но что-то остановило его. Не буквально, он просто впал в ступор. За окном всё также светило солнце и день только начинал набирать обороты. Но Фаррел стоял, а затем очень быстро вынул из сумки и открыл свой альбом и схватив карандаш стал рисовать. Он делал это столь увлечённо, что казалось будто его нет в этом мире. Он рисовал быстрыми движениями руки, словно бы боясь забыть увиденное. Рикки успел доесть суп, наложить ещё тарелочку, съесть и её. Опустошить всю кастрюлю. И только тогда он понял, что Фаррела нет уже с час. Он аккуратно помыл тарелку, ложку и положил так, как было должно стоять тарелке в том ящике, а затем пошёл наверх за Фаррелом. Он звал его, но тот не отзывался. Дойдя до комнаты, он застал его смотрящим в то, что он лихорадочно рисовал. Это была поляна, та, на которой как раз будет празднование его дня рождения. Древо, что стояло сбоку у озера полыхало синим пламенем, а над озером словно возникла расщелина, из которой вырывалось нечто страшное. А сбоку на листе приписка – 20.07, 17:12. Это было сегодня. Картинка поистине страшная. Рикки подошёл к Фаррелу, который сидел на полу и похлопал по плечу.

- Эй, дружище, очнись! Очнись! – раздался глухой стук по плечу – ФАРРЕЛ, ПРИЁМ!
Сделав глубокий вдох, он сказал – а, что!?

- Ты пялишься в одну точку, не знаю сколько, но выглядит это так, будто ты умом тронулся, особенно шарму добавляет твой рисуночек. Что это и почему стоит сегодняшняя дата?

- Не знаю, я хотел уже спускаться, как вдруг меня словно переклинило и я нарисовал, ну ты уже посмотрел, что я нарисовал. Странное ощущение будто я здесь, а будто бы и нет.
 
- М-да, псих ты, конечно. Нет, ты всегда был странным, но в пределах разумного, может и впрямь стареешь – ехидно подметил Рикки, ему было пятнадцать лет, но выглядел он на двадцать. Крупный, подтянутый парень, с тёмно-коричневыми волосами, его стрижка была короткой, но сейчас он изрядно зарос, а потому его волосы стали заплетаться в кудри. Внешне он выглядел вполне приятно, а его голубые как море глаза сводили с ума всех девчонок.
 
- Пойдём-ка обратно, а то, как бы предки не начали отлавливать белок.
Сложив альбом обратно в сумку и перекинув её через плечо, они с Рикки пошли вниз, попутно обмениваясь колкими шуточками в адрес друг друга. Взяв корзинку, Рикки слегка ткнул в плечо Фаррела. Ответ не заставил себя ждать, а потому Рикки получил смачный пинок по одному месту, от чего он запрыгал на одном месте, поливая Фаррела не очень приятными словами.

Наконец, они вернулись назад, Артур уже подготовил мангал. Эдна расстелила чудный клетчатый, очень большой плед, накидала в разные его части маленьких мягких подушечек, дабы всем было удобно и комфортно.
 
- О, вот и вы, долго же вы конечно шли, два часа пропадали, ваше счастье, что не одна белка не пострадала – остро заметил Артур.

- Рикки, а теперь ответь на один мой вопрос – окликнула из далека Эдна.

- Да, тётя Эдна.

- Суп пережил твоё нашествие или кастрюля канула в лету?

- Ну вы знаете – потупив взгляд вниз – он был таким вкусным, а я таким голодным…

- Понятненько, пока суп, пока кастрюлька, но главное наелся, а теперь помоги мне перетащить вот то бревно.

- Да, конечно, с радостью – ответил выдохнувший Рикки и пошёл перетаскивать бревно.

Фаррел отдал корзинку отцу и пошёл прогуляться вдоль озера. Он всё думал, что с ним произошло в комнате, ведь такого с ним никогда в жизни не случалось. Почему там была написана сегодняшняя дата и время, 17:12. Странная расщелина, странный рисунок. Он шёл вдоль спокойно озёра, которое, как и всегда, было прозрачным и очень чистым. Затем он присел под деревом и продолжил размышлять. Так пролетел ещё один час. Время близилось к вечеру, на часах было пол пятого. Всё было готово, и отец окликнул Фаррела – «Эу! Виновник торжества, извольте занять своё место». Отбросив тревожные мысли, он пошёл ко всем.
 
В этот день собрались все его родственники. Бабушки, дедушки, тёти и дяди. Особенно выделялся дядя Эд. Его старомодные шутки, в духе - ботинок хочет кушать, потому что он голодный и странная причуда касаться своего уха перед тем, как сказать слово чашка делали его самым смешным человеком среди собравшихся. Он умел разрядить обстановку и привести всех в чувство. На пледе было разложено невероятно много еды. Здесь и куриные ножки, сандвичи, много овощей, два огромных пирога с ягодами, чесночные булочки и это только малая часть застолья. И угадайте, кто уже во всю уплетал ножки, конечно же Рикки, который два часа назад съел трёх литровую кастрюлю томатного супа по-Альруински. Все по очереди поздравляли Фаррела с его днём, желая ему всего самого наилучшего, здоровья. Конечно, не обошлось и без пожеланий найти девочку, куда без этого. Но в целом всё шло хорошо, царил уют и спокойствие. На часах было ровно пять часов вечера и пока родственники обменивались мнениями о том каким красивым стал Фаррел, как сильно вырос и каким он бывает иногда вредным, посреди льда Арктики Эликвир бился с нашедшим его Ахромомом.

Эликвиру не удалось спрятать кристалл, ровно, как и уничтожить его, поскольку для этого ему нужна была его былая сила, которую, увы, нельзя вернуть. Ему оставалось бороться, что есть сил, но все было безуспешно. Он лежал среди льдов. По его лицу сочились струйки крови, жизнь покидала его. Последним усилием он очертил защитный круг, он на недолго задержит Ахромома, как раз на то время, пока он передаст послание, он не знал адресата, но знал, что тот его получит. Каждый страж обладал способностью при смерти связываться с хранителем. Эликвир не знал, появился ли он, но это было единственным, что он мог сделать. И чтобы отвлечь внимание Ахромома от разрушения защитных чар, он решил занять его разговором, пока он передаст послание, о существовании получателя которого он ничего не знает.

- Старый страж, зачем так отчаянно биться, зная, что поражение неминуемо? Твои страдания услада для меня. Я уничтожил многих из вас, ты станешь отличным пополнением в моей коллекции.

- Пусть сейчас – тяжело дыша и кашляя кровью произносит Эликвир – ты победишь, но рано или поздно чаша склонится в другую сторону. Люди не так беспомощны, как тебе кажется…

В эту самую секунду Эликвир чертил чудной узор. Он не был похож ни на один известный человечеству символ. Периодически вверх от него вздымались маленькие огоньки разных цветов.

- Твоя вера безукоризнена, но не людей. Они и так стоят на грани пропасти, я лишь помогу им сделать шаг, который стоило бы сделать ещё до дня Великой битвы. Сломав их, рухнет барьер и тогда настанет эра хаоса и тьмы, где люди, это лишь батарейки, из которых мы будем бесконечно долго тянуть энергию. В этих словах прозвучала железная уверенность и глубокая ненависть ко всему. Недаром Ахромом был духом хаоса.

- Пусть так, но на всякое действие встречается… Глухой удар, рухнул защитный круг. Стремительным ударом Ахромом отсёк голову Эликвира. Раздался ужасный гул, засверкали молнии, а лёд, что был под ними буквально треснул на куски.
Ахромом сделал то, к чему стремился все эти года. Взяв кристалл в свои руки и откинув голову Эликвира в сторону, он произнёс – Эр вал, дэс ар фур крал. Язык древних первозданных существ знали не многие и только на нем можно было творить чары такой силы. Странная сфера возникла перед ним, это была частица тьмы – эслун. Тёмные сгустки от сферы разлетались в разные стороны. Ахромом вырвал кристалл из палки почившего этот мир Эликвира и соединил его с эслуном. Сфера лихо завертелась, взметнулась вверх, а после взорвалась.
 
Все жители земного мира стали наблюдателями странного природного, пока не объяснённого явления. Все небо пронизывали странные тёмного цвета линии. Многие высказывают мнение, что это эксперименты объединённого правительства в части применения нового оружия. Как уточняется явление длилось не более десяти секунд, оно было зафиксировано в 17:12. Именно такими заголовками пестрили новостные ленты всех телеканалов.

Фаррел поглядывал на часы, чем ближе было обозначенное им время, тем тревожнее становилось ему. На часах было 17:10, он решил ненадолго отойти, чтобы успокоиться. Он всячески убеждал себя, что ничего не произойдёт, что он просто накручивает себя.
 
Сам того, не заметив он добрёл до того места, которое нарисовал. Погода была все такой же чудесной. Солнце было ещё высоко в небе. Вокруг резвились птицы, где-то в далеке слышалось кваканье лягушки. Водная гладь озера была все такой же спокойной.

Фаррел моргнул, а открыв глаза ничего не увидел, словно кто-то резко выключил свет. Затем посреди озера разверзлась щель, из которой, подобно червям сочились порождения тьмы, крики и вопли окружали Фаррела. Фаррел не мог двинуться. Он оцепенел. Хлопок! Вокруг стало тихо. Тишина. Раздался голос из пустоты, он не шёл откуда-то конкретно, он был повсюду. Это было послание. Послание погибающего стража: не знаю услышишь ли ты меня, хранитель всех миров. Я не смог сберечь людей, не смог сдержать тьму. Я пал. Ахромом получил то, к чему стремился. Пришёл конец миру людей. Если ты есть, пришло время тебе вернуться. Ведь если не ты, то больше никто не сможет вывести мир к свету…Великий Хранитель…
Последняя фраза эхом отзывалась в голове Фаррела. Он вновь стоял там, где был. Никто ничего не заметил, а вокруг все было также, как и есть. Он просто стоял. Молча. Мысли в его голове утихли. А затем он медленно пошёл домой. Он не обращал внимания ни на что, его ничто не могло остановить. Он просто шёл.
Люди ощутили, что что-то изменилось после странного фаер-шоу в небе. Никто пока не понимал, что, кроме людей с особым чутьём, которые поняли, что «сегодня» изменило каждого из них и сделало частью чего-то страшного. Частью тьмы. Свет окончательно угас.