Глава четвёртая. Пробуждение

Прошло несколько дней после дня рождения Фаррела, которое прошло далеко ни так как он себе его представлял. Увиденное не отпускало его ни на секунду. С того дня он словно вновь стал маленьким мальчиком, который ещё не научился говорить. Он отгородился от всего мира, закрывшись в своей комнате. Его комната была его крепостью, его маленьким миром, где он был в безопасности. Ремонт здесь не делался уже давно, да и в нём не было необходимости. Его комната была стилизована под его любимые детские мечтания, да-да, под те самые подвиги во имя ничего и извечные драки со злым драконом. С самого детства Фаррелу до лёгкого подрагивания каждой его клеточки нравились истории о великом короле Артуре. О том, как он вынул меч из камня, объединил рыцарей за одним столом. По этой причине в комнате Фаррела не было углов, они были скруглены, словно его комната и есть круглый стол. Пол был выполнен из широких и очень прочных реек, выпиленных из тёмного дуба. А его потолок украшали тона темно-синего цвета, словно бы ночное небо, усеянное звёздами, было над ним, то самое, которое столь часто наблюдали в своих походах рыцари короля Артура и он сам. Стены были выложены натуральным камнем сероватого цвета, а напротив его кровати висело шикарное полотно, которое закрывало собой добрую половину стены, с изображённым на нём покорившемся Мерлину драконом, которого тот оседлал.

Фаррел просто лежал и думал. Думал о том, что тогда произошло. Его родители были крайне обеспокоены его состоянием, но не вмешивались, поскольку знали характер своего сына. Он никогда не поделится тем, что его гложет, если не захочет этого и не примет поддержки, он всегда рос сильным и самостоятельным. Потому они просто ждали, когда он поделится с ними тем, что превратило его из вполне себе счастливого подростка в потускневшего маленького и беспомощного человека. Все это время он не ел, не принимал душ. Все его мысли были заняты произошедшим до одного момента.

Очередной день близился к концу. Эдна вновь тихо заглянула в комнату и тихо произнесла – «Сынок, я приготовила твои любимые макароны с сыром, они будут на плите, если ты вдруг захочешь. Мы с отцом отойдём ненадолго, если вдруг тебе что-то будет нужно, сразу звони. Люблю тебя». Из всего этого Фаррел услышал лишь последние слова «люблю тебя». Он понимал, что час от часу его близким не становится легче, но и поделать ничего не мог. И он продолжил лежать. Донёсся глухой стук двери, его родители ушли. И вот он остался один. Наедине со своими мыслями и страхами.

Что тогда произошло? Почему никто ничего не заметил, куда меня затянуло? А самое главное, что за хриплый, низкий, пробирающий до костей голос, о каком Великом Хранителе он говорил?

Так много вопросов в голове и вовсе неоткуда было взять ответы. Окно в его комнате было приоткрыто, поскольку уже несколько дней стояла довольно жаркая погода. И среди ночной тишины и тех звуков, которые обычно повторялись из раза в раз каждую ночь, до его ушей стал доносится ещё один, совсем не похожий ни на что, что он слышал ранее. Чем-то он цеплял его, будто в нём он слышал крик о помощи или призыв, его тянуло туда, откуда он доносился. Преодолев себя, Фаррел поднялся с кровати. Спустя несколько дней глубокого переживания и перемалывания произошедшего он вновь стал чувствовать помимо этого что-то ещё. Странный и непохожий ни на что звук становился всё громче. В какой-то момент, стало казаться будто он совсем рядом с его домом. Тогда Фаррел решил выглянуть в окно. Ничего. Абсолютно. Но звук продолжал становится громче. Теперь он уже был не просто вокруг, он был в его голове. Его голову буквально разрывало от боли. От боли его буквально скручивало, и он упал на пол, не очень удачно, ударившись об подоконник, который был выполнен из того же материала, что и пол. Тишина.
Прошло несколько часов, родители Фаррела ещё не вернулись. Того глухого, но очень плотного, вместе с тем непонятного звука уже не было. Голова раскалывалась от боли после удара о подоконник. Что это было, почему так больно, Боже, если такие же ощущения возникают после бурной ночи пьянства, то с сегодняшнего дня я даю клятву, что буду вести исключительно трезвый образ жизни. С ноткой смеха, впервые за эти дни, подумал в своей голове Фаррел. Странно, но то, что его так тяготило отпустило его, будто боль вернула его к жизни, заставила чувствовать что-то ещё помимо опустошения. Фаррел решил спустится, зайди перед этим в ванну. Взглянув на себя в зеркало, его передёрнуло. Взлохмаченные волосы, до ужаса мятая футболка и не Бог весть какие штаны, на которых, кажется, было огромное масляное пятно. «Так дело не пойдёт» - подумал он. Затем он включил воду, сделав её чуть горячее, чем обычно. Взяв чистые вещи, а старые отправив в корзину для белья, он лёг в неё. Горечеватая вода охватила его. Боль ослабевала, разумом приходил в норму. Он стал раскладывать по полочкам произошедшее сейчас и тогда. Пропитанный историями о короле Артуре, его верном помощнике Мерлине он пришёл к выводу о том, что увиденное им было припадком, который может случится у любого обычного человека, а поскольку его ум был увлечён фантастическими рассказами о короле Артуре, то и образы были соответствующими. Великий Хранитель ничто иное как скрытая метафора, отсылающая к Мерлину – верному другу и стражу короля Артура. А то, что произошло сейчас он объяснил последствиями сильного стресса на фоне пережитого припадка. Пролежав в ванне с минут сорок, он решил закончить свои водные процедуры. Одев белоснежную футболку с яркой надпись «не сегодня, малыш!», черные трико, Фаррел отправился вниз. Аппетит вернулся к нему, причём разом за все дни. Наложив огромную тарелку своих любимых макарон, он с превеликим удовольствием стал их есть.

И пока он наслаждался своим любимым блюдом время близилось к полуночи. Стоит сказать, что Альмонд стал чуть ли не единственным местом, где не наблюдались странные тёмные линии в небе. Жизнь текла здесь, как и прежде, в то время как остальная часть мира постепенно начинала испытывать на себе влияние эслуна. Почему Альмонд устоял, все благодаря защитным чарам эреваля, которые, как уже говорилось ранее, было практически невозможно разрушить. Практически. Скрипнула дверь, а из-за неё тихонько выглянули два силуэта. Это были родители Фаррела, которые вернулись домой. Фаррел всё ещё уплетал макароны.

- Сынок! – радостно воскликнула Эдна – ты наконец пришёл в себя, кушай-кушай, не обращай на меня внимания.

- Да уж, ты изрядно нас напугал, мы очень переживали за тебя. Да и чего уж, переживаем и ждём объяснений, что случилось, ни рано ли для экзистенциального кризиса? Шутливо заметил Артур, обращаясь к сыну, все-таки чувство юмора у него было отменное.

Фаррел слегка улыбнулся и продолжил уплетать макароны, сыр по которым буквально стекал, трудно было остановится. Не дожидаясь ответа, Эдна и Артур обняли жующего Фаррела и пошли на верх, готовится ко сну.

Доев с упоением последнюю макаронину, а затем вымыв за собой тарелку и вилку и само собой поставив туда, где ей должно быть он решил выйти на крыльцо своего дома. Оно было довольно просторным. Слева от двери были навесные качели, к которым Фаррел и отправился. Ночное небо было как никогда чистым, сияние звёзд казалось могло перебить свет от фонарей. Он тихо качался из стороны в сторону, как вдруг вновь раздался этот звук. В этот раз он был немного звонче, чуть менее плотным, но это был он. Недолго думая, Фаррел отправился по его следам.
Машин уже почти не было, улицы спали. Наручные часы Фаррела тактично напомнили ему, что через десять минут наступит полночь. Он шёл на звук, который становился все ближе и ближе. Так он добрёл до парка Иркад. Звук исчез, но перед его глазами возник странный полупрозрачный силуэт, не совсем было понятно, что это, но оно было в той стороне, где росло древо и рядом с которым Фаррел испытал нечто, что практически надломило его. Но он шёл, идя по той же дорожке, по которой когда-то, будучи маленьким он шёл, чтобы искупаться в озере. Белый силуэт словно вёл его, вёл все ближе к тому месту, где он услышал тот хриплый голос.

Он вышел на поляну. Светлячки окружали древо, а озеро словно бы светилось из глубины голубоватым светом. Фаррел медленно шёл к берегу, никогда ранее он не наблюдал такой красоты. Казалось, что светлячки складываются в различные фигуры.
Снова этот звук, внутри. Боль. Сильная Боль. В глазах стало темнеть, Фаррел едва ли стоял на ногах. Но что-то внутри не давало ему упасть. Увидев вновь тот силуэт, стиснув зубы, он двинулся в его сторону.

И пока, преодолевая жуткую боль, Фаррел двигался в сторону загадочного силуэта. Родители Фаррела поняли, что того нет дома и скоропостижно отправились на его поиски. Леденящий душу страх охватил сердце любящий матери, страшные мысли так и лезли в её голову. Артур внешне был спокоен и сдержан, но внутри него бушевала не меньшая буря. Практически одновременно они вылетели из дома и отправились на его поиски, подняв всю округу.

Фаррел шёл, едва стоя на ногах. И вновь, теперь уже оглушающая, тишина. После некоторой заминки Фаррел осмотрелся, перед ним ничего не было, почти ничего. Перед ним лежало что-то похожее на собаку, но едва ли это была она. Фаррел неплохо знал местных обителей и потому быстро определил, что это был волк. Странный волк, точнее волчонок. Его шерсть была иссиня-черной, словно ночь. Глаза блестели будто в них горел синий огонёк. А на каждой из лап по одному странному символу, белоснежного цвета. Он лежал так, словно умирал. У него не было сил даже издать рык. Часы Фаррела запищали, пробила полночь. От резкого звука рука Фаррела дрогнула и соприкоснулся с мордой волчонка. Ударный хлопок, яркая вспышка. Фаррела отбросило на приличных десять метров.
 
Приподнявшись, он увидел перед собой огромного мощного волка. Если бы была возможность его измерить, то в холке он наверняка бы был больше трёх метров. Это был тот самый волчонок, только рослый. Странные символы на его лапах, напоминающие руны словно бы сияли, вместе с тем сам он был цвета ночи. Его глаза пылали синим огнём. А его силуэт окружал ореол белой энергии. Яркий луч и жгучая боль на запястье правой руки. Волк исчез, исчез и свет.
 
А затем сильные порывы ветра, деревья что росли поодаль качало из стороны в сторону, завывания наводили ужас на всю округу. Погода испортилась столь быстро и стремительно. Тем временем Эдна кричала, что есть сил. Сильный порыв ветра сорвал одну из веток, которая упала практически на неё. Она была в отчаянии. Что угодно могло случиться, не только с Фаррелом, но и с ними самими. Неравнодушные соседи вышли на помощь, но было решено переждать бурю дома, поскольку спустя несколько секунд упало дерево, преградившее проход в Иркад, а за ним ещё одно.
Защитные чары эреваля пали. Город больше не был спрятан от глаз потусторонних существ. И всё то, что годами оставалось за чертой города разом нахлынуло в Альмонд. Произошло это потому, что силы того самого особого человека пробудились. Нить его судьбы была запущена в вертеп.

Фаррел лежал на земле, боль, охватившая правое запястье отступила. Теперь на том месте, что так сильно жгло был странный символ. Он был похож чем-то на смесь двух кельтских рун: йера и ингуза. Ветер становился все сильнее. Полил сильный ливень, озеро бушевало так, словно бы кто взбалтывал землю. Его сияние сменилось кроваво-бордовым отблеском. Треск! Ещё один! Это были удары молнии. Раскатистый гром охватил собой весь Альмонд. Стекла домов трещали. Сигнализации машин оглушали своим рёвом. Эдна и Артур ругали себя, ругали за то, что не спросили, вновь оставили всю ту тяжкую ношу, что нёс на своих плечах Фаррел ему же. Они корили себя и молились, чтобы все обошлось.

Фаррел попытался встать, но не смог, что-то держало его. Страх сочился по его жилам. Он так хотел бы быть сейчас дома. Рядом с теми, кого он любит и кому доверяет. Вновь оглушительный треск, молнии ударили прямиком в водную пучину озера. От этого вода в нем взметнулась высоко вверх. Очередная вспышка, удар, грохот. Ветер срывал ветки с деревьев. Посреди озера Фаррел усмотрел нечто странное. Будто воду в озере вода стягивается в воронку. От его наблюдений его оторвало то, что он ощутил, как медленно его утягивает туда. Он не мог противиться, не мог встать. Потому он экономил силы и надеялся пережить эту ночь. Жуткие вопли доносились из той воронки. Ещё мгновение и его затянуло. Буря стала стихать. Дождь почти кончился. Всё стало возвращаться к покою.

В ту самую секунду, когда Фаррел просил прощения у каждого, кому, как ему думалось, он навредил. Ахромом ощутил странную пульсацию, которая разошлась по его человеческому облику странным тремором. Он не знал, кто мог это сделать, но знал, что на такое способны не многие. Подобные пульсации означали колоссальный выброс энергии сотворение некого сильного заклятия. Призывающего заклятия.
Буря окончательно стихла. Фаррел исчез в огненной воронке. По ту её сторону, он уже был не тем, кем проснулся утром. Он стал другим. Он обрёл то, что было положено ему по праву. Обрёл то, о чем мечтал, будучи ребёнком, то, о чем мечтаю многие дети. Пробудил то, что мирно в нём дремало.